1. Замок в небо взметнулся меж гор. Стены в камень, локтей эдак пять. Ров глубокий, в периметре - тор, Манит воды ленивые вспять. Мост дубовый висит на цепах. Сталь булатная – створа ворот Охраняет предутренний прах, Белым саваном, вздрогнув у вод. Дрожь тумана ползёт по ногам. Лапти хлюпают прелостью ног, Разжижая песчаника штамм*, Что летит на ухабы дорог. Скрип колёс, ропот люда, как гул Разрывают остатки надежд Подневольно опущенных скул, Шей, опутанных звоном одежд. Серый, скученный болью обоз, Еле-еле вползает на мост, Перестуком растресканных грёз У ворот обозначив свой пост. Грозный окрик, трещат факела. Цепи, лязгнув с натугой в крюках, С мелкой дрожью ползут в небеса, СкрежещА нудно сталью в пазах. Герса* медленно вскроет проём. Обнажая дубовую вязь Древа в стали и герба со львом, Всех стихий неразрывную связь. Вежа* глянет бойницей своей, На испуганный башнями люд. Чёрный дым пыхнет гарью углей, На облизанный грозами бут. ВоротА подадутся вперёд, Охнут брёвнами в каменный пол, И засовы с петЕльных решёт Проскользят по каткам вроде рол. Распахнутся полотна ворот, Прикрывая печуры* собой, И пропустит служилый народ В лоно крепости мастеров рой. Дым костров возле съезжей избы*. Крик приказчиков, лязг, топот ног. Чуть поодаль, у шанцев*, столбы, Габионы* у них высью в стог. Весь детИнец* с зарёй в суете, Дробят уголь, руду, режут пласт. Разжигают огонь в очаге, Вяжут лапти, берёзовый наст. Заливают бочонки смолой, Трут приладив, замотанный в вервь. Порох, ссыпав в него огневой, Что, сгорая, завьётся как червь. Роют пОтерны*, мелкие рвы, До брусчатки, порой, сгладив вал. И ошкуренным брусом сосны Закрывают потАйный портал Льют с железа булатную сталь, Отбивая, куя в дым мечи, Умащая маслами как краль, Чтобы вёрткими были в сечИ. Дьяки описью делят товар, Разложив в аккурат по рядам. В этот раз им не нужен навар, Они ищут в нём скрытый изъян. За стеной эспланада* в кострах, Ямы волчии ладят у рва, Чтобы ворога бил жуткий страх, Когда колья врастут в телеса. Здесь и там иль люнет* иль редут*. Аппарелью* спускается вал. И гроша за тебя не дадут, Если ты в смертном бое упал. У стены, возле варниц* - эскарп* Мостят гладью сплошной каменьёв. И облитый смолой мшистый крап, Вроде Молох* блестит чешуёй. Солнце всходит упрямо до гор, Бросив луч свой в кишащий навал Люда, кольев, люнетов... Здесь мор Вроде всё пред рассветом сковал, Мешаниной заполнив всю гать, Что скрывали под дёрном во тьме, Чтоб безумный и скАредный тать В ад сошёл в наступающем дне. Звуки рога трубят – смертный бой. Сечей валит охранный отряд. Городец* полыхает свечой И венцы выгорают подряд. Дым над лесом и гарь в облаках Тянут сжиженный огненный вал, Так, что Солнечный луч - жгучий «птах» Не выносит безудержный пал. Тень ложится на волость стезёй. Тень старухи...Раскрыв балахон, Она машет смертельной косой, Жизни воинов сбросив на кон. 2. Поубавился огненный жар. В тишине слышен шорох дерев. Подустал скрежет палиц, забрал. Крепость ждёт, как натянутый нерв. Кони, кони вступили на дол. Почернел от наёмников луг. Лес от листьев вдруг сделался гол, Вроде срезал деревья все плуг. Рать несметная стала вокруг, Станом чёрным сцепила кольцо, Так, что крепости жизненный круг, Вдруг сдавило, что стало смурно. Князь взирал на чернеющий вал, Отодвинувший небо до гор. Он сейчас – непослушный вассал, А народ его – попросту вор. Он пошёл против клики царя, Что похабила горы вокруг, И столбила всю землю, хрипя От своих непомерных потуг. «Где вы, Боги!? Вокруг вороньё, Стаей чёрной закрыло рассвет. Дайте предки мне сил, чтоб гнильё, Я отринул на тысячи лет. Отгоните и выжгите – страх. Гордость, веру вдохните в народ, Чтобы витязей – тлеющий прах, Осквернить не случилось в поход. Херувимы! Бесстрашные львы, Оградите потомков от скверн. Охраните ворота страны От измен и лазутных каверн». Князь опёрся рукою о меч. Взором ясным прожёг злую згу. Плащ парчовый скользнул с мощных плеч И упал на гранита плиту. То ль виденье, то ль призрачный сон Представал перед ним сквозь туман. Свет, ярчайший и жгучий как Хрон* Рисовал вездесущий обман. Веси крОпят алмазную синь Под искрящийся Солнечный луч. Аромат белоснежных вершин Веет ветер в долины из круч. Белой пеной плывут облака, По над призрачной шапкою гор. Шмель махровые нежит бока, На фиалках альпийских лугов. Златокудрое блеет руно. Чабаны в бурках белых до пят, Попивают из рога вино, И пускаются в джиговый пляс. Аксакалы с осанкою гор, Молча шепчут молитвы богов. Княжий, гостеприимчевый двор Собирает творцов и волхвов. Мысли мудрые льют, как исток, На зеркальную гладь хрусталя. Философией блещет Восток, Острым юмором, брея враля. Родники источают слезу, Падших Ангелов зримую суть, Предрекая природе грозу, Чтоб очистить навеки всю муть. Прожужжала в полёте стрела. Дребезднула в дубовую дверь. Сон на явь поменяла,...рекла Дребезжанием долгим – «ты веррррь» «Не за тем ли, гуляющим рвом, Схоронилась наёмная рать? Луки в гору, и стрелы с умом, Выпускай» - он успел прокричать. Голос в громе огня потонул. Камни с неба упали, как дождь. Габионы сдержали весь гул, И огня, и каменьев...А вождь, Полной грудью дышал воем стрел, И молил небеса,...и хрипел, Чтобы Дух его воинов смел Устоять,...удержать свой удел. 3. Чёрный вал вздыблен конной волной. Рёв звериный промчал по рядам. Грохот камней, летящих стеной, Цокот стали подков, шум и гам. Треск берёзовой гати, и вой, Тех, чьё тело упало на кол. Кровь ручьями катилась. Живой С волчьих ям ни один не взошёл. Передышка. Наёмник узрел Потайные капканы у рва, Отошёл, песню злобы запел От того, что там рать полегла. Вверх знамёна взвились у шатров. Стан затих, вроде став на постой. Лишь дозоры у сонных костров, Окликали невидимый бой. Тихо. Солнце ложится ко сну. Ставка в шоке от множества ран. И неясно теперь никому, Как исправить нескладный изъян. Прогуляться ордой по тылам Захотелось шальной шантрапе*. Позаманивать миленьких дам На кроватях поспать, канапе. Покутить, пошуметь у дворов Архаичных замшелых дворян, Да уйти восвояси, а кров, Разорить, пошутив, что был дрян. Но веселье зашло далеко. Потерял такт свои берега. Било в голову хмелем вино, И поскотиной стлало глаза. А хранительных грамот табу Раздражало служилых дворян. И готовил большую войну, Шантрапе - кто был Родиной пьян. Если с низом потеряна связь, А взлетел, как Икар, высоко, Бойся рядом летящих – их грязь, На твоё устремится крыло. Хмель прошёл. Кто-то плакал навзрыд, И стучал кулаком в свою грудь, Что хотел лишь сходить до корыт, Посмотреть, что же кушает люд. Кто плевался, плеская вино, И молился на раз Сатане, И грозил жирным пальцем в окно, Вроде грех весь лежал на Луне. Кто-то рвал златотканый камзол, И метал по углам жемчуга, И слюна, будто ядом, весь пол Под ногами соратников жгла. Кто-то злато швырял на разнос, И бросал сквозь кривую губу, Что бодать будет всех – на износ, Пусть склоняются здесь поутру. Нет. Здесь не было братства крови. Мудрых слов здесь никто не имал. И народ был им лишь – визави, Тем, что рядом со скотом стоял. И Отчизна – не Родина-мать, А семья – лишь полночный гарем. А служить – лишь побольше украсть, Насмехаясь чванливо над всем. 4. Полночь. Волки поют на Луну, Исхитряясь просить небеса, Чтоб послали им мяса на дню, Дали ловкости в их телеса. Им не важен противника вой, Им важна их большая семья. Стая – вот их девиз боевой, А вразброд будешь тень бытия. Князь стоял и глядел на Луну, Слушал песню о волчьих бегах. «Неужели здесь жизни струну Оборвут, и повергнут всё в прах. Весь народ, как большая семья, Жил, радея всегда об одном, Как взлелеять родные края, И прославить в веках Отчий дом». Лязг и грохот раздался у стен. За щитами горят факела. Это ворог вспугнул волчий плен. Песнь нирваны к Луне уплыла. А в распадке у самого рва, По телам, что просили земли, Враг-наёмник тащил в вервях зла Чародейные силы свои. Подкатив вплоть до рва требюше*, Рядом ладил, для стрел, палинтон*. Для камней – литобол* здесь уже, Чуть в сторонке стоит скорпион*. А к мосту на катках из бревна, Подминая каменья в бурьян, Тихо полз, отойдя ото сна, И скрипел своим весом таран. На стене всё готово к борьбе. Бочки смольные в бойницах ждут, Когда трут подожгут и в огне Они быстро по камням сбегут. Навалившись на весь арсенал, И разбрызгав охапки огня, Превратят всё в безудержный вал Пыла, жара,...лишь замок храня. Отстояли защитники день, И отбили ненастную ночь. Сколь хороших сынов скрыла тень, Сколько девиц враз кануло прочь. Подгадала старуха с косой В этот раз вековую печаль. И весь славный народ пред грозой Песнь поёт про безбрежную даль. Стоном песня всё плачет окрест, Будто горько шумит ветром лес, Провожая все Души на крест, Что возник на распутье небес. В Рай? Наверное, путь их лежит Между гор, где вознёсся гранит. И навечно, на все времена, Здесь стоит их родная Страна. 5. Враг озлоблен, отброшен, и смят. Враг, который был раньше как брат, С кем делили последний сухарь, Когда нива рождала лишь гарь. Не пошёл он с народом своим, Когда жизнь превращалась здесь в дым. Он позарился, словно хазар, Лишь на злато,...богатый базар, Где наложницей или рабой Продавалась страна на разбой. И над девицей красной, младой, Супостат измывался скупой. Задымилась родная земля, Под подошвой иуды-псаря. Болью плачут теперь небеса, Ведь победа не суть словеса. И зачем нужен был смертный бой. Чтобы кровь проливать здесь рекой? Кровь родную с обеих сторон, Супостату позволив в схорон Отойти, чтобы всё наблюдать И от счастья – ручонкой махать. Внемли голосу разума друг, Злобу, ярость, а также испуг Не впускай в своё сердце всегда. Встань щитом для народа, когда Враг на землю твою нападёт, Или с лисьею хитростью ждёт, Когда сам ты, без тени стыда Разоришь для него города. Твой народ – это дар из небес. Не гнои его, мир в нём воскрес. Злых богов – придержи на цепях, Для врагов своих, в чуждых краях. Штамм* — в данном контексте – основа. Герса* — опускная решетка в проеме крепостных ворот Вежа* — крепостное сооружение, отдельно стоящая наблюдательная башня. Печура* — боевой каземат с малыми бойницами. Съезжая изба* — административное здание, в котором помещались канцелярия, архив, тюрьма. Шанец*— небольшое земляное фортификационное сооружение, использовавшееся для защиты артиллерийских орудий. Габион* (итал. gabbione) — "большая клетка", или габионные сетчатые изделия, — объёмные изделия различной формы из проволочной сетки, пространственная структура которых заполняется различными материалами (песок, грунт, щебень, камни). Габионные блоки используются для быстрого возведения защищённого периметра объектов. Детинец* — внутренняя крепость, кремль. Потерна*— подземный коридор (галерея) для сообщения между фортификационными сооружениями. Эспланада* — широкое открытое пространство перед крепостью. Люнет* — открытое с тыла полевое или долговременное укрепление Редут* — укрепление сомкнутого вида, как правило земляное, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны. Аппарель* — пологая земляная отсыпь, применяемая вместо лестницы для втаскивания орудий на высокие насыпи. Варница*(от «вар» — варёная смола, крутой кипяток) — навесная бойница, то же, что машикули. Эскарп* (фр. escarpe — крутой) — крутой внутренний откос рва. Молох* (Moloch horridus) — (в данном контексте - ящерица) единственный вид одноимённого своеобразного рода. Своим названием молох обязан в высшей степени необычному внешнему виду, быть может, действительно напоминающему в миниатюре страшное всепожирающее божество, каким его представляли себе древние финикияне. Городец* — небольшой укрепленный город. Хрон*(Хронос) - абсолютное время в орфической космогонии: одно из мировых начал, упоминаемое древнейшим греческим теологом Ферекидом Сирским (около 600 г. до Р. Х.), наряду с Зевсом (принцип жизни) и Хтонией (земное начало). Из семени X., по Ферекиду, возникли огонь, воздух и вода, а из этих стихий - различные поколения богов. В борьбе, которая возгорелась среди богов из-за обладания миром, Офионей (змей - символ земли) со своей ратью выступил против X. и его сторонников, при чем побежденная сторона вместе с Офионеем была низвергнута в морскую бездну (Оген - океан). В других орфических сочинениях, X. - безначальное время, создавшее из эфира и хаоса серебряное яйцо, из которого вышел перворожденный из богов Фанет (другие имена его - Эрот, Метис, Эрикапей), носитель всех зародышей мира, отец Ночи, Эхидны, Земли и Неба. Некоторые мифологи отождествляли X. с Кроном (Буттман, Велькер, в древности - стоики и отчасти орфики), но современным языкознанием это сопоставление отвергается. Шантрапа* — 1. м. и ж. Пустой, никчемный, ненадежный человек; проходимец, пройдоха. 2. собир., ж. Всякий сброд, негодяи. Скорпион, требюше, палинтон, литобол* — метательные орудия. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
