Она медленно, стараясь не поскользнуться - ужасно боялась падения - спускалась по ступеням в серый, неприятный подземный переход от электрички к рынку «Ховрино». Казалась сама себе неуклюжей и какой-то замызганной в этом переходе, поэтому торопилась выйти из него, как можно быстрее. Чуть впереди левее спускалась вниз тетка с сумкой на колесах. Сумка все время тянула владелицу вниз, и та придерживалась рукой за не внушающие доверия, вызывающие брезгливость перила: они казались словно измазанными чем-то липким поверх слоя грязи. И тетка, и ее сумка откровенно пугали своим непредсказуемым будущим на скользких грязных ступенях перехода.

О-о-чень осторожно, наступая на самый дальний от края ступени участок, она спускалась вниз, балансируя кое-где руками и очень остро ощущая отсутствие сцепления подошв зимних сапог со скользкими грязными ступенями.

Ощущение странное - одна в неприятной серой пустоте.

Ну вот, можно сказать ногам, чтобы перестали дрожать. Теперь направо и вперед, на выход. Впереди маячит обтянутая спортивной курткой спина. Этот курит. В переходе. И никто не скажет. Сказать? Быстрее бы обогнать. Или, может, отстать? Кто-то справа и слева; не хочется поворачивать голову и понимать, - кто. Шея от напряжения после спуска вниз словно железная, страшно ее резко поворачивать, не дай Бог что-то там откуда-то выскочит, из своей уютной позиции позвонок, или не отреагирует мышца, и ответит болью при резком повороте головы. Отпускай, потихонечку отпускай, милая, сбрасывай напряжение. Пойдем, вот, уже выход.

Грязная лужа, рядом слева торгуют кавказцы очищенными орехами и семечками. Как-то раз она брала фундук. И теперь каждый раз вспоминает, как это было, когда видит разложенный стол с товаром и золотозубых немытых продавцов за ним. Взгляд задержался на руках, которые набирали орех в маленький хрустальный бокальчик. И аппетит пропал. Потому что сразу же вспомнила: геликобактер, кислотность повышена, очень хорошо впечаталась в память Боткинская, в которой лежала осенью с отравлением. Брезгливо отвернулась. Не дай Бог еще какую-нибудь гадость подцепить! Орехов хочется сейчас, а покупать у таких … нужно идти домой, мыть, а потом выжаривать на сковороде. Ничего, дойду до магазина. Там светлее, и мир кажется светлее, можно посмотреть и увидеть, что же ты все-таки покупаешь. А то на улице темно, и глаза, уставшие за день, практически ничего не видят. Ну, пойдем.

Зябко. Увидела магазинчик, в котором последнее время покупала чай. Перед входом остановились две тележки: рыночные увозили свой скарб, день заканчивался. Двое мужчин спиной к ней. Постояла, подождала. Говорят, не поворачиваются. «Извините!» - не требовательно, спокойно, обыденно (слава Богу, шею отпустило). Боком проскользнула в образовавшуюся щель. Не смотреть назад: там ничего нет. Ну вот, здесь светло. «Добрый день! А…?!» Радостное и охотливое в ответ: «Не привезли пока, сами ждем!» «Да ладно вам!» - с улыбкой. Знаю, знаю. Не ждете вы мой чай, подыгрываете покупателю. Спасибо. Ценю. Видимость заботы. Здесь лучше, чем на промозглой улице. Не хочется быстро выходить.

Побродила между рядами стендов. Подержала фарфоровую китайскую чашку с ситечком в руке. Крышка и вся чашка расписаны мелко-мелко. Ей показалось - чрезмерно. Чересчур. Но - на вкус и цвет… Видимо, в Китае лаконичность не в моде. Купила коробку чаю, расплачивалась с надеждой, что вот сейчас ей что-то скажут о конкретной дате, когда можно купить чай, к которому привыкла и который (по словам доктора - диагноста по Фоллю) повышает жизненность организма, его энергетику. Хоть чай, а то вообще непонятно чем ее повышать! А чаю нет. Нет, ничего не услышала. Попрощалась.

Снова осторожно спуститься по ступеням. На улицу, в узкий ход - почти лаз, из рынка к переезду. Оттуда кто-то трубит, кричит. Непонятный тоскливый звук накрывает с головой. Не резкий, но уж больно тоскливый. Ну вот, сейчас двухполосный переезд. Перейти через него, а там любимая палатка с яблоками, опять же неплохими, обнаруженными и покупаемыми уже месяца 2. Вот, сейчас перейти…

Железная махина надвинулась с тоскливым криком, заскрежетали колеса, и остановился на переезде перегоняемый локомотив. Стал. Капитально.

Ни звука. Сыпет снежок, ноги уже озябли. Вокруг народ собирается. Оглянулась. Да, вот сейчас различимы лица, потому что непредвиденная остановка. Никто не хочет стоять, но все вынуждены. Рядом демонстрируют свое остроумие 3 кавказских парня. «Твой поезд прибыл!» - с жутким акцентом один другому, и хохочут. Топчутся у магазинчика «Все для взрослых». Только что вышли оттуда. Отвернулась. Не взрослые, никчемные, непонятно, зачем существующие. Она не понимала, что они здесь делают.

Время, время идет. Как добраться до яблок? Хочется домой. Нужно отпустить приятельницу. Нужно обнять маленького человечка - сына. Он ждет. Наверное, ждет. Хочется так думать, только последнее время все чаще говорит по вечерам, что папу любит больше, чем ее. Это хорошо -искренность. Пусть говорит. Правда, немного тянет под левой лопаткой… Ничего. Пройдет.

Долго. Очень долго стоит локомотив. Оглянулась назад: народ тоненьким ручейком тянется к подземному переходу. Туда, откуда пришел. Там, напротив, есть еще один ход - не ход, лаз - не лаз. Ей Богу, средневековье какое-то! Выход на дорогу. Повернулась, пошла. Только не грохнуться бы. Осторожнее, нужно смотреть под ноги. Льдины кусками под ногами, стопы выворачиваются.

Поворот.