Я отрекаюсь от тысячи строк, прок не ищу в норах словесных, плесень покроет этот зарок, пророк не скрывает видений кромешных. Клешни раскрыл, растопыривши, рак, враг, как и он, целит кадык, клык его саблей, словно собак, смак, предвкушая, режет калмык. Рык свой издам, как стареющий лев, зев свой раскрою в страшной угрозе, грозный мой вид это не блеф, - рёв это мой, последняя поза. От прозы жития, защищаясь стихами, храмы из них, воздвигая, молитвой, бритвой, сбривая, проступки с грехами, храбро скакал на новую битву. С ритма сраженья сбился теперь, твердь превратилась в сыпучую зыбь глыб духовных, божественных сфер. Дверь заколочена. Выхода нет. |