Горану Лазовичу Я знаю, - хозяин двух птиц серебристых (одну звать – Мечта, а другую – Молитва) когда-то вернется к морю холодного света. На русской земле православной – где небо и землю осеняя стихами, все еще живы поэты в палестинах нехоженых песен, есть край бесконечного странного света. Иной раз подумаешь: - Вот оно чудо Господне, мечтаний осуществимая тайна – лишь веруй! И тут же забудешь - даром пришло, не останется в сердце. А море – всё время вокруг: пред глазами – холодное, светлое, чуждое; в душе волны бьются, размывают реальность и чудо; и ночью шумит непокорное, - ты только слушай! Белградское время – всегда час любви и тридцать три года печали, - об этом расскажут любому птицы в ладонях Горана. Горан утверждает: мы – стон между небом и морем, а рокот морской - бесконечно печально-тревожный перекликается с песнями мертвых сербских трамваев; в этой точке пространства ты с ужасом понимаешь: боль и любовь - неделимы. Меж прошлым и будущим - пространство печального света, а боль и любовь – они в сказке, в которой конец и начало определяются всей твоей жизнью – радостью, горем и смертью. Я знаю, - хозяин двух птиц серебристых (одну звать – Мечта, а другую – Молитва) еще раз покажет мне море холодного света. Он молвит, тихо, и, как всегда, лаконично: - Дениско, тут хорошо, посмотри, мой брат, как красиво! В Белграде и Питере птицы всегда поют одну песню… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
