Песни ваганта

Созвездий хлопья год кружит,

Бежит вода в реке.

Не так уж плохо жизнь прожить

В дурацком колпаке.

Лететь на юг сухим листом,

Плыть взглядом по воде,

Иль кочевать, покинув дом,

Чужим среди людей.

Герой моего времени. Владимир Капгер

Каждое время создает своих героев.

Герой - человек, воплощающий в себе черты эпохи, среды. (словарь Ожегова)

Мое время, то время, на которое пришлось становление личности, определение приоритетов, формирование образа жизни сейчас называют застоем.

Это было когда-то

Были красные даты

Были сводки с заводов

Были вести с полей

Помню время святое:

Вкусный запах застоя

И Лелек с перепоя

А под ним мавзолей.

(…………………)

Помню майские грозы

И поездки в колхозы

Как в слезах и навозе

Я в поле гнию.

Помню базы и стройки

Где упрямы и стойки

Наши люди в запоях,

Словно в вечном бою.

 

Ветчина по три тридцать,

А треска по рубль двадцать

На Каляевской пиво,

И «Дружба» сырок.

Под полой Солженицын -

Я мусолю страницы,

Но зловеще косится

Попутчик в метро.

(из песни Ностальгическое танго)

В обществе времен застоя были герои, о которых теперь никто не вспоминает, да и называться героем застойного времени сейчас не очень престижно. Слава богу, что мой герой был антигероем своего времени. В противовес комсомольскому энтузиазму, политической лояльности, коммунистической морали, жажде трудовых подвигов на ниве труда развитого социализма он сумел противопоставить свою судьбу бродяги.

Он «талантливый и отзывчивый человек, творчество которого круто замешано на большом жизненном опыте странника, ваганта.» (В. Капгер сам о себе).

слово ваганты употребляется в более узком смысле для обозначения бродячих поэтов…. в символике природы у вагантов много совпадений с народной песней, бесспорно влиявшей на их поэзию….. в песнях часто используется мотив вина и пьянства;(Википедия)

Моя цыганская звезда, ты и с годами не померкла.

Скажи, ведешь меня куда, а впрочем, что там говорить.

Я твой попутчик навсегда, я за тобой, хоть на край света,

Моя неверная звезда, меня прошу, не покидай,

Ты потихонечку гори, ты потихонечку гори.

(из песни Моя цыганская звезда)

И нам, бесприютным скитальцам в ночи,

Холодные звезды протянут лучи:

Их жизнь беспредельна, их память честна,

Они в свой сияющий круг примут нас.

Но в свете далеких грядущих зарниц

Вдруг с неба сорвемся и ринемся вниз,

Штрихом метеора по зеркалу тьмы

К далекой звезде возвращаемся мы.

(из песни Когда мы уйдем, растают следы)

Хотя, родись он в другое время, он мог стать не вагантом, чьи песни чаще всего бывали анонимными, а музыкантом, литератором или историком. Время застоя с его искусственной идеологией выталкивало из своей среды неприспособленцев.

Мой герой не мог стать историком, потому что, чтобы в то время учиться истории, нужно было проповедовать коммунистическую идеологию, а это означало для думающих людей врать и приспосабливаться, то есть говорить не то, что думаешь. Мой герой стал образованным человеком, но исключительно благодаря самообразованию, книгам. Его исторические песни похожи на маленькие трактаты.

 

Кочуют тысячи народов непрестанно

По бездорожью проносящихся веков.

Преданья дивные святого Джиннистана

Разносят тысячи гортанных языков.

Жесток закон слепого яростного мира,

Где кровь дешевле, чем прогорклая вода.

Послушна прихоти свирепых джихангиров,

Течет история неведомо куда.

Под синью купола небесной, златотканной

Взлетают стрелы минаретовых столпов.

Чадят костры становищ диких Чингисхана

Над пирамидами из белых черепов!

 

Башня из кости слоновой - святыня молчанья,

Истины храм, Гефсимании горький родник!

Горестной песней надежды, любви и печали

Крик муэдзина над выцветшим небом звенит!

(из песни Восточная)

Мой герой не мог стать и литератором, официально признанным поэтом, хотя его тексты полны внутреннего озарения, гармоничны по форме и содержательны. У моего героя своеобразное видение мира, великолепное чувство юмора и собственное восприятие событий. Но для того, чтобы в то время стать литератором, нужно было балансировать на скользкой грани, выбирать между кормушкой певца соцреализма и честным миром собственного я. Мой герой выбрал путь певца странствий, путешественника в пространстве и времени.

Эспанья!

Слышу грохот бискайских прибоев,

Вижу небо твое голубое

Над прекраснейшей в мире землей.

Эспанья!

Слышу трубы, зовущие в битву,

И слова отрешенной молитвы

Паладина, идущего в бой.

 

Солнце щедрое светит призывно и гордо,

Здесь равны перед Богом и нищий, и гранд,

Здесь цветы, словно дети, спят в ущелиях горных,

А простые крестьянки прекрасней инфант.

 

Мир твой стар и чудесен, мир твой - сон и легенда,

Буйный праздник корриды, перестук кастаньет.

Каждый день твой, как песня, и под грохот фиесты

Звон клинков леденящий предваряет рассвет.

(из песни Испания)

Человек, в котором поселяется дух странствий, называется странником. Время странников на Руси всегда было сопряжено со временем гонений, особенно связанных с запретом на свободу мысли и слова. В русской традиции было откликнуться на притеснения со стороны властей песней, едкой фразой и разнести их по свету. Так появились тысячу лет назад скоморохи, которые, собираясь в ватаги, ходили по Руси, пели, разыгрывали представления, устраивали игрища. Они тоже были гонимыми антигероями своего времени, которые проповедовали, смеясь и вышучивая пороки властей, правду народа.

Так в период застоя возникло движение КСП, в котором тоже пели песни, разыгрывали сценки. Только в отличие от скоморохов, которые искали зрителей по городам и весям, КСП-шники – авторы, исполнители и зрители перемещались вместе. На слетах, в походах, в экспедициях звучали песни и скетчи, свободные от гнета цензуры времен застоя.

Мой герой был участником движения. Он стал лауреатом 11 слета КСП (весна 1972 года), был среди авторской элиты куста «Разгуляй» КСП. Его песни исполнялись в спектаклях группы «Оверкиль», в сольных концертах.

Вот мир неприукрашенный,

Здесь некого расспрашивать,

Где от приюта нашего затеряны ключи.

Мотает, как изгнанников,

Нас вечное скитание,

Ведь все мы - только странники в полуденной ночи.

(из песни Странники)

Несмотря на часто встречающуюся тему дальних дорог, Владимир Капгер певец места, в котором родился, патриот Руси. Его страдающая душа выливается песнями тоски о родине, ностальгией о прошлом, которое в мечтах идеалиста было справедливым и гармоничным.

Пал туман в сыром бору. У незнаема села

Путь Владимирский лежал распутний.

Покидал святую Русь Чудотворец Николай,

Что от века мужику заступник.

- Ой ты, мати Русь, пошто не та?

Отвернулась от честна креста,

А сыны твои - все сброд хмельной,

Отступились от земли родной.

Что же дивный потускнел наряд,

По церквам лампады не горят?

Коль не светел по тебе Христос,

-Почернеть тебе от вдовьих слез!

(из песни Пал туман в сыром бору)

Владимир Капгер «коллекционный москвич», как он сам себя называет. Сейчас Москву любить трудно, особенно коренным москвичам. Можно жалеть этот город и оплакивать. Его, над которым надругались беспринципные люди, иваны-не-помнящие-родства, не имеющие ничего святого за душой, разрушили его исторические памятники, разметали дух Москвы, не оставив камня на камне от ее индивидуальности, неповторимости. Москва потеряла свое лицо, свою тайну, которую хранили старые дворы, «Косые» переулки, слободы и заставы.

«Я, сквозь хлам и помойку, вижу прекрасную Москву, образ которой обязательно со временем воплотится в реальность» - говорит Владимир Капгер, который написал о Москве более 40 песен.

Москва, Москва, вселенская столица,

Твой силуэт в душе моей возник!

Ты книга судеб и веков, и мостовых твоих страницы

Вмещают строки всех великих книг.

(Из песни о Москве)

Выбрав путь странника и менестреля, мой герой остался верен ему до сегодняшних дней. Когда иссяк дух движения КСП, он вошел в объединение «Первый круг». Восемь человек первокруговцев пели песни, ставили спектакли. Они объездили в лихие перестроечные годы 120 городов. Один из лучших их спектаклей был спектакль о «Серебряном веке».

Время наступившей гласности было очень похоже на время расцвета литературы и поэзии «Серебряного века».

В нерешительной позе Морфея на пороге возник,

-Вечно заспанный бог - Боже мой! - что ты с бога возьмешь?

Будь попроще, присядь у огня, не теряйся, старик.

Я заснул бы в угоду тебе, только разве заснешь:

То ль неоновым сполохом брезжит полночный рассвет,

То ль последней надеждой слезятся столетья глаза,

Хриплым стоном ползет тишина на скрипучий паркет,

-Оживает Серебряный век на старинных часах!

(из песни в спектакле о Серебряном веке)

Сейчас. А что сейчас? Мой герой продолжает свое странствие. Пишет песни нашего времени и разносит их по свету. Гастроли в Америке, Франции, Германии, Израиле. Он едет туда, куда уехали герои моего времени, времени расцвета движения КСП.

 

- Не дари мне познаний бездонных,

Не дари над врагами побед,

Ни казенную ласку закона,

Ни проклятье безоблачных лет.

Ни пурпурных одежд, ни лиловых,

Не дари мне ни силу, ни клад,

Дай лишь Слово, лишь чистое Слово, -

Я клянусь, не зарою талант!

(из песни Слово)

 

Я познакомилась с Володей в 1976 году на фестивале бардовской песни в Лефортово. Он показался мне немного странным «мальчиком». Вообще-то Володя лет до 45 был в образе «мальчика». Худощавый, смешливый, небрежно одетый – ни дать, не взять – подросток. Тогда я не знала, что «странный» происходит от слова «Странник». К тому времени он отслужил в армии, успел поработать в двух-трех экспедициях, был автором нескольких песен. То время было для нас бурным. Только что произошла реформа организации КСП, образовались кусты, объединяющие несколько групп движения КСП по территориальному признаку, в кустах началась своя творческая жизнь. На том самом фестивале Володя Капгер подружился с бардом куста «Разгуляй» Анатолием Зазнобкиным, моим другом, а, подружившись, стал принимать активное участие в подготовке выходов своей группы, сочинял к ним песни, писал сценарии. Основу куста «Разгуляй» составляли студенты и недавние выпускники МИИГАиК, у которых был богатый опыт и свои традиции проведения слетов. Исторически сложилось, что на наших слетах основной акцент делался на выходы – музыкальные мини спектакли с реквизитами и театральными костюмами. Песни пели потом, у костров, передавая гитару по кругу. Раньше рассвета спать не расходились. Конечно, когда в руки гитару брал Володя Капгер, редкий слушатель хотел, чтобы она перешла к другому исполнителю. Он был и остается мастером игры на шестиструнной гитаре. Кроме своих песен, поражавших своей тематикой, эрудицией, он любил исполнять песни Арика Круппа. Мне кажется, что интонации в песнях Володи очень близки интонациям песен самого Круппа. Спокойный голос с хрипотцой обыденно поет о необычных вещах: о полярных снегах, о радистах в занесенном пургой домике, о лыжне, которая прошлась, как линия жизни, по судьбе. Слушаешь – мурашки по коже - как все в нашем мире хрупко и не надежно. Надежен только друг и любимый человек, который ждет. А Володя Капгер продолжал дальше удивлять своими песнями о горах, о давно забытых странах. В его песнях звучали названия Атлантида, Джиннистан, Картахена, Тевтобургский лес, в которых героями были боги, ханы и муэдзины, римские легионы и просто солдаты, шагающие по млечному пути. Да, молодости свойственно осмысление того мира, в котором ты появился. В кусте «Разгуляй» творчество авторов было овеяно смесью пиратско-цыганской романтики. Пираты и цыгане похожи. И те, и другие – авантюристы, которые надеются на удачу. Одни в грабежах, другие – в воровстве и обмане. Они игроки, которые идут ва-банк, ставя на кон свою жизнь. За то их и уважают. В своих цыганских и пиратских песнях, некоторые из них шуточные, Володя Капгер начал осмысливать свою жизнь, не идеализируя ее, а просто констатируя, что да, вот такой я, меня зовет цыганская звезда, мне хочется плыть за удачей под пиратским флагом и ничего с этим поделать нельзя. Процесс осмысления своего я и жизни этого я в социуме происходит у Володи на протяжении всего его творчества. Характерной песней этого направления является песня «Перекати-поле», написанная совсем недавно.

Согласитесь, что совсем по-другому звучит осознанное предназначение – «вагант» и «перекати-поле» - казалось бы, смысл один, но вагант - это благородный рыцарь, а «перекати-поле» - никчемное растение, не имеющее корней. А, если задуматься, то вагант – это странствующий в силу своих личных пристрастий рыцарствующий клирик, а «перекати-поле» - трудяга, оставляющий свои семена по всем дорогам.

Несколько лет назад мы встретились с Владимиром Капгером на слете под Нью-Йорком. Я не буду описывать свою радость при встрече. Я только скажу, что он, как в далекие 80-е годы всю ночь, пока нас не накрыл рассвет, пел свои песни и песни своих друзей, сея разумное, доброе….

Когда мы уйдем, растают следы,

Как рябь на воде, как в сумерках дым.

Уйдем в темноту, а может, к звезде,

Лишь слов пустоту оставим мы здесь.

Сначала нас помнить друзьям и врагам,

Но память людская подобна снегам:

Лишь солнце пригреет, растают следы,

Как рябь на воде, как в сумерках дым.

(из песни «Летящему»)