…А жил он тогда на Невском, сразу за Аничковым мостом. Помню его мягкий взгляд, добролюбовскую бородку, длинный нос c чуть приплюснутыми у краев ноздрями. Были мы тогда в соседях… Помню-спозаранку, заслышав знакомый перестук каблуков по лестнице, спешу к окну, успеваю заметить высокую, сутуловатую чуть фигуру, уверенными, размашистыми шагами движущуюся наискосок через двор…Концы плаща смешно загибаются от ветра; придерживая соскальзывающую с плеча сумку, он быстро скрывается под аркой. И так каждый день. Почему? Не знаю. Притягивает порой чем-то иное лицо… Поступив в университет на филфак, часто встречал его в узких полутемных коридорчиках старинного здания, в студенческом буфете, куда забегал он по нескольку раз на дню.

Брал всегда только кофе; не спеша отпивая из чашки маленькими глотками, быстро перелистывал страницы очередной, неотложной судя по всему рукописи…

На втором курсе читал он нам лекции по русской литературе восемнадцатого века-помню, как удивился, увидев его вдруг у доски. Лекция началась… Я слушал его впервые. Мягкий голос успокаивал, словно приглашая перенестись на два часа на два столетия назад. Плавная, неспешная речь убаюкивала (лекция была сразу после обеденного перерыва), но и сквозь дремоту я отчетливо слышал каждое слово. Ломоносова сменял Cумароков; порой они мирно уживались друг с другом, подчиняясь прихотливой фантазии чтеца. После сумбура в учебниках все сразу становилось на свои места. Как-то раз он умолк, и я встрепенулся, потревоженный внезапно наступившей тишиной; открываю глаза и вижу улыбающееся лицо добрейшего Петра Евгеньевича, смотрящего с укоризной на студенток в первом ряду. "Прекратите болтать!" -раздалось вдруг вновь; он продолжил, а я все думал - наверное таким же тоном, грозя пухлым, скрюченным от подагры указательным пальцем в перстнях, давали назида-ния своим недорослям французы-гувернеры екатерининских времен…

Однажды после особенно поразившей меня лекции о Радищеве мне пришла в голову мысль поблагодарить его… но как? В голове вертелась странная, не дающая покоя фраза-"если бы я жил в восемнадцатом веке, то поцеловал бы полу вашего пиджака."

Лекции подходили к концу; я все никак не мог решиться. Последняя пролетела так же незаметно, как и предыдущие. Прозвенел звонок. Собираясь с духом, собирая вещи, я потерял профессора из виду - его уже не было в аудито-рии...я быстро взбежал вверх по лестнице. Распахнул дверь кафедры-там было пусто; забежав в буфет, сталкиваюсь с ним лицом к лицу - устроившимся у стойки у самой двери. Глядя перед тем в окно, он, повернувшись, глядел теперь с удивлением на меня, отхлебывая из чашки кофе. Сжав ку-лаки от досады, я бросился вон…