Когда я уйду насовсем-насовсем навсегда - то только туда, где отсюда мой голос не слышен, и где не осталось от времени даже следа, и нет ничего, что даровано снизу и свыше. Никто не споёт, в бестелесную дверь постучав, и мне не напомнит, что я наконец-то свободен, конвойный не звякнет замочным железом ключа, и суд не причислит к какой-нибудь грешной породе. Уйду, не заметив, что выиграл чью-то игру, и что мне за это положен подарочный бонус, мой ум наконец-то поймёт, как он мелок и груб, а я никогда уже больше последним не тронусь, решая задачи с примерами разных проблем, не сдамся константам с ответами и неизвестным. Ни вечный концлагерь, ни простенький разовый плен не примут меня абсолютной прозрачности вместо, всемерности силы нуля нулевой пустоты, отсутствия сроков, причинности и направлений. Я думаю - сложные выводы слишком просты, и думать о сложности как-то не в кайф, да и лень мне. Я быстро уйду, не заметив оценочный лист, в котором колы за прогул и награды с местами, я вверх не взметнусь и не рухну подстреленно вниз - меня, я уверен конечно же, просто не станет, а было б не так - обязательно кто-то пришёл и вырвал бы душу за то, что нетрезвым паяцем себе я не вру и за то, что мне так хорошо - не знать, не хотеть, не завидовать и не бояться * * * |