Уставший завидовать тем, кто хитрей, террорист никчемную жизнь непременно куда-нибудь денет за то, что он туп и не верх представляет, но низ - а хочется власти, возможностей, девок и денег. Поэтому он обязательно всем навредит, взорвавшись во время последнего мига гастроли. А жертвы не знают - одна оформляет кредит и очень довольна, что баню на даче достроит, другая мечтает, как выгодней стать и скорей владельцем непыльного бизнеса и, заработав, квартиру купить - не на комнату больше своей, а круче гораздо, и жить в ней вполне беззаботно. Несчастный ревнивец избранницы тело обвил. С утра закусив, алкоголик смеётся поддато. Вздыхают девчонки о страстной, но чистой любви, с учётом доходов, естественно, у кандидата. Строитель кладёт по заученной схеме кирпич. Кассир выбивает на кассе бумажные чеки. Философ пытается то, что придумал, постичь. В театре столичном идёт обязательный Чехов, на Нижнем Востоке - не Чехов, а просто война, с кнутом укротителя тупо бодаются звери. На Севере Высшем отшельница СПИДом больна, не знает во что, но упорно и искренне верит. Но только один из количества думает так, количество как многоликое думать не может - не ради него ли земной затевался спектакль, и то, что за сценой, и то, что в окрестностях - тоже? Наверное, да. Потому что не может не быть либретто у местного хаоса - или иначе? Понять, заглянуть бы, да чувства ужасно грубы, и между мирами - стена безразмерного плача * * * |