Они встретились случайно холодным осенним вечером. Шел снег с дождем. Худенькая блондинка с серо-голубыми глазами, в теплом, но элегантном, светлом кашемировом пальто спешила домой, прикрывая лицо широким шарфом, дрожа от холода и мечтая скорее оказаться в теплой квартире, а лучше сразу в горячей ванне. Подбегая к дому, на детской площадке она увидела кошку – серую, мокрую, застывшую от холода. Кошка могла бы спрятаться под грибком в песочнице либо в детском фанерном домике, но она сидела на холоде и ветру, отвернувшись от светящихся окон дома. Ее бросили – гордую породистую русскую голубую. У нее не было шансов выжить, она не умела многого, что знают и умеют дворовые кошки. Она родилась с родословной, но выбросили ее, невзирая на знаменитых предков, поколениями пестованные признаки породы, почти человеческие черты гордости и рафинированности рода.

Не было сил смотреть на брошенное животное. Блондинка открыла дверь подъезда и тихонько позвала кошку: «Кис-кис». Спина кошки напряглась, но она даже не повернула голову. Девушка позвала громче, скрипнула дверью. Кошка продолжала сидеть, отвернувшись. Пришлось подойти ближе. Когда девушка наклонилась, кошка выгнула спину и зашипела. Это произошло столь неожиданно, что девушка отпрянула.

«Ну что ты сердишься?» - спросила Марина, – «Пойдем хотя бы в подъезд». Кошка повернула голову, отошла подальше от девушки и снова села. Уговаривать кошку больше не было сил. Девушка пошла к подъезду, посмотрела на кошку еще раз, попыталась позвать снова, но, не дождавшись никакой реакции, ушла домой.

В квартире было тепло, уютно. Марина посмотрела на себя в зеркало – замерзший нос, мокрые волосы, усталые и тоже промерзшие глаза. Не слушающимися пальцами она расстегнула пальто, сняла ботинки и сразу прошла в ванную. Струя горячей воды быстро наполняла ванну, воздух начал прогреваться. Марина сходила на кухню, включила чайник, выглянула в окно. Кошка сидела на том же месте. Марина представила себе, как дрожит ее крохотное тельце, как заледенели лапы. Надо было выручать зверя. Марина достала старую куртку, снова намотала шарф, выключила воду и пошла на помощь кошке.

Сцена повторилась. Только Марина наклонилась, кошка начала шипеть, прижимая уши и показывая острые клыки. Но теперь и Марина была настроена решительно. Она понимала, что животное находится в стрессе, объяснять ей что-то – дело бесполезное. Тогда Марина сняла шарф, сложила его вдвое, накинула на кошку, сквозь шарф сжала ее в руках и потащила домой.

Кое-как открыв ключом квартиру, Марина разжала руки. Кошка упала на пол, вся сжалась, попятилась назад, но, почувствовав, что сзади стоит Марина, прижалась к полу и почти по-пластунски проползла в комнату под диван.

Кормить зверя было нечем. Марина на всякий случай нарезала кружочек колбасы и положила в крышку от банки творог. Весь вечер она пыталась заглянуть под диван, но встречала только горящие злобой и страхом глаза и слышала угрожающее шипение. Марина, тем не менее, успокоилась - теперь кошка хоть от холода не пропадет, полежала в горячей ванне, поужинала, почитала перед сном и, закутавшись в теплое пуховое одеяло, крепко заснула.

Они не общались два дня. Марина пыталась разговаривать с кошкой, принесла и каждый день меняла ей еду, поставила в коридоре коробку с кошачьим туалетом. И еда, и попытки наладить контакт оставались без внимания. На третий день голод заставил кошку поступиться своей гордостью, превозмочь страх и выйти на кухню. Это произошло, когда Марина была еще на работе, но возвратясь домой и увидев чистые мисочки, Марина обрадовалась. «Ну что, будем жить?» - спросила она кошку. Видимо, кошка решила, что стоит проявить благодарность, и вышла из-под дивана. Тут Марина увидела, что кошка привела себя в порядок, вылизала, видимо, днем шерсть, и выглядела сейчас вполне сносно. Смешными оказались кошкины усы, вернее один ус – он был светло серым, пепельным. Все усы темно серые, почти черные, а этот длинный и светло серый. «Здравствуй, Серый Ус», - поздоровалась Марина, - «давай знакомиться». Так кошка получила свое не дамское имя.

Они и стали жить вместе. Серый Ус долго привыкала к новым порядкам. Она не терпела громких звуков, не любила запаха табака и лака для волос, не выносила фамильярности. Сначала кошка сняла себе угол у Марины, спала там, вылизывала шерсть. Марине иногда казалось, что кошка живет у нее временно, как квартирантка. Но со временем Серый Ус помягчела: садилась к Марине на колени, приходила к ней в постель ночью и ложилась в ноги.

Как-то раз Марина, вымотанная и уставшая на работе, пришла и легла на диван, не раздеваясь. Серый Ус покрутилась в ногах, мягко потрогала маринин живот, словно проверяя прочность поверхности, и прямо по животу прошла к лицу. Покрутилась, больно надавливая лапами, легла калачиком и замурлыкала. Марина ткнулась носом в кошкину спину, вдохнула запах ее мягкой короткой шерстки и поняла, что теперь они свои. Марина, с детства росшая с кошками в доме, не раз обращала внимание, что только принесенный в дом котенок пахнет чем-то чужим. Долго остаются запахи другого дома, которые разделяют животное и хозяина на две совершенно не связанные жизни. Но проходит время, кошка осваивается в доме, и запах ее шерсти становится родным, абсолютно соответствующим запаху детства, дома, покоя. Так пахнут головки у маленьких детей. Мать постоянно склоняется к ребенку, вдыхает аромат его волосиков и нежно целует. Природой предусмотрена даже эта малость, чтобы сблизить зависимых друг от друга существ, связать их не только любовью, нежностью и заботой, но и бессознательной тягой к влекущему запаху.

Марина часто разговаривала с Серым Усом, играла с ней, почесывала брюшко, гладила спинку, разворачивала животом вверх и ладонью разглаживала шерсть от подмышек до задних лап. С годами они научились вместе мечтать, подолгу смотреть на звезды, обсуждать новые фильмы, плакать над мелодрамами, ссориться и мириться, баловаться, катаясь по полу, засыпать и вставать в одно и то же время.

Все так бы и оставалось, но в жизни Марины появился друг. Серый Ус узнала об этом первой – по запаху, по блуждающему марининому взгляду. Марина теперь часто замолкала, о чем-то мечтала, но мечтала одна без Серого Уса. Кошка вдруг снова ощутила свое одиночество – Марина была с ней и одновременно где-то далеко, часто задерживалась с работы, а Серый Ус так ждала ее. Настроение Марины стало беспричинно меняться. То она брала Серого Уса и каталась с ней по ковру, приговаривая ласковые слова, понятные только им прозвища, прижимаясь к кошке щекой, тиская и целуя ее. А иногда приходила потерянная, поникшая, плакала ночью или подолгу курила на кухне. Серый Ус готова была жизнь отдать за Марину, только не знала, как ей защитить свою хозяйку. Она садилась рядом, безропотно терпела запах дыма, ждала, пока Марина успокоится и пойдет спать. Тогда наступало ее кошачье время. Она ложилась рядом на подушку, мурлыкала, баюкая Марину и ночь. Печали уходили в сон, а утро приносило уже совсем другое настроение.

Беда пришла, откуда не ждали. Марина как обычно гладила Уса и нащупала рукой опухоль. Небольшая плотная шишечка на бедре. Серый Ус не подавала признаков беспокойства, но Марина насторожилась сразу. В течение дня обзвонила клиники, вызвала врача. Приехал хирург, внимательно посмотрел опухоль, сказал, что надо обязательно удалять. Прослушав сердце кошки, отметил, что сердце слабое. Марина не знала, что ответить на его вопрос о возрасте кошки. Она прожила с ней семь лет, но в каком возрасте нашла ее – не знала. Марина смотрела на Серого Уса и пыталась у нее спросить, что делать. Кошка, привыкшая в последнее время на правах старшей успокаивать и беречь Марину, смотрела спокойно и уверенно. Решились на операцию.

Когда ушел врач, Серый Ус еще долго находилась под наркозом. Спала тихо, не вздрагивая, не меняя позы. Марина сидела рядом всю ночь, держала включенной лампу и ждала прихода утра – времени, когда они просыпались с другим, хорошим настроением. Серый Ус проснулась, поела, но хорошее настроение к ней почему-то не приходило. Марина вернулась с работы, сменила кошке повязку, долго рассказывала ей новости и после ужина позвала смотреть телевизор. Серый Ус вяло откликнулась. Марина попыталась шутить, но кошка не поддержала ее. Следующим утром Марина увидела, что Серый Ус сорвала повязку и сама вытащила нитки из шва. Ранка была чистая, и Марина успокоилась. А с третьего дня началась борьба за жизнь Серого Уса.

Что-то странное происходило с кошкой. Она вдруг широко открывала глаза, неловко косила голову, не давала притронуться к бедру. Марина снова пригласила ветеринара. Он осмотрел рану, но никаких проблем не увидел. Когда Марина начала рассказывать о необычном поведении Серого Уса, врач хмыкнул, посоветовав меньше накручивать себя, попытаться отвлечься и не придумывать себе человеческие сложности у обыкновенного животного.

А проблема была. Марина видела, что Серый Ус потеряла интерес к жизни, что ее беспокоят какие-то фантомные боли, что она перестала нуждаться в общении. Шерсть Серого Уса поблекла, теперь она не вылизывала ее как раньше до норкового лоска. Спустя две недели боли стали постоянными, кошка потеряла аппетит. Марина звонила врачу, тот приходил, теперь уже внимательно смотрел на Серого Уса, делал успокаивающие уколы, на время облегчая ее мучения. Марина перестала ходить на работу, часто лежала на полу рядом с диваном, потому что Серый Ус все чаще проводила под ним дни. Кошка начала забывать элементарные вещи, теряла ориентацию, утратила выработанные годами навыки. Марина плакала ночами, уговаривала Серого Уса лечь на кровать, но все было бесполезно.

В один из дней Серый Ус, качаясь из стороны, подошла к Марине, мяукнула, давая понять, что хочет на руки. Марина взяла в руки кошку, прижалась к ней губами, и они долго сидели, обнявшись под едва слышную муркающую песню Серого Уса. Сколько времени прошло, Марина не заметила, но поняла, что Серый Ус устала. Она попросила спустить ее на пол. Они в последний раз посмотрели друг на друга. Только сейчас Марина поняла, что Серый Ус уходит.

Серый Ус умерла под утро. Марина видела, как вытянулось ее тельце, остекленели глаза. Она взяла еще теплого Серого Уса и держала на коленях до тех пор, пока не почувствовала, что маленькой родной ее души уже нет в нем. Марина знала, что Серый Ус не любит громких звуков, поэтому плакала тихо, боясь потревожить память самого близкого ей существа.

Была ранняя весна. Еще вчера яркое солнце слепило глаза, а сегодня снова пошел мокрый снег, подул порывистый ветер, и Марина поняла, что закончился цикл короткой преданной жизни Серого Уса. Звонил друг, вяло сочувствовал Марине. Она не стала с ним говорить. Ей не мечталось с ним, не смотрелось на звезды. Они расстались.

Ровно через восемь месяцев со дня ухода Серого Уса Марина родила девочку. Роды прошли нормально, в положенный день Марина с дочкой сами приехали домой. Первые четыре месяца пролетели как один день. Марина не высыпалась, похудела, осунулась, устала изо дня в день жить по строгому режиму дочки. А та не спала, мучалась животиком, плакала ночами. Марина рассказывала ей немудреные коротенькие сказки, пела про изумрудный город, и как-то раз, вдохнув запах ее головки, остановилась на вдохе. Знакомый запах, родной, домашний, запах Серого Уса. Марина нежно обняла дочурку, поцеловала ее, прижала крепче. Этим вечером малышка уснула спокойно и спала до утра, а Марина сидела рядом с кроваткой и рассказывала Серому Усу о том, как они будут растить свою девочку. Они снова мечтали вместе.

 

Из сбоника "Не про меня, но обо мне"