Что хочет автор. Литературные конкурсы

…Она отложила в сторону небольшую диванную подушку в виде сердечка с вышитым на нем мышонком. Вздохнула. Мышонку явно не хватало хвоста. Но в зубах он держал пышную белую розу. Она снова взяла подушку в руки и, прищурившись, вытянув руки, оценивающе посмотрела на творение своих рук. Зверек на атласной глади подушки явно нравился ей, казалось, хитро подмигивал. Но что-то тревожило ее. В глубине души зарождалась смутное, но неотвязчивое чувство тревоги. Ей казалось, что Розалинда опять не придет. Вернее, не приедет. Экспресс. Ах, она все путает… Вечно все путает. Недаром ей так нравится вязание под уютным кругом вечерней лампы за чаем.. А этот Паркер Пайн со своим адвокатским бюро.. Как он был смешон, скучен и блекл.. Даже загорелый и высокий полковник Рейс не мог оттенить своим юмором и иронией эту блеклость! Леди Агата фыркнула и сжала губы, пытаясь удержать рвущийся наружу смех. Не дай Бог, в комнату войдет Флора с чайным подносом, девушка-смешинка. Так и знай, если она увидит ее смеющейся, поднос запрыгает в руках Флоры, и запляшут, заплачут разом все ливорнские пастушки и пастухи, разбиваясь на мелкие кусочки, рассыпаясь.. Ливорнский сервиз, привезенный еще сэром Меллоуном из Неаполя, как свадебный подарок его прабабушки. (И как могла его прабабушка что-то знать про их свадьбу?! Впрочем, прабабушки - непредсказуемы.) Так что надо поостеречься! Мой Бог, и почему она всегда забывает о том, что персонажи, созданные ею, никогда не были живыми людьми! Что они все - лишь плод ее воображения. Хм! Воображение - это такой хитрый дар, который может ускользнуть от тебя в любую минуту, а книгу надо заканчивать в любом случае, ведь ты подписал договор с издателем. Издатель скверен и занудлив, как ее судья из романа, возомнивший себя чуть ли не Господом Богом, на этом одиноком острове, окруженном со всех сторон морем и скалами…

"И никого не стало" (Англ. название знаменитого романа А. Кристи "Десять негритят" – Св. Макаренко-Астрикова),

Море. Она всегда так любила море… Его неумолчный, глухой рокот успокаивал нервы. Агата приподнялась на подушках и посмотрела в чуть приоткрытое окно, затененное бархатной гардиной, зеленой, с фиолетовыми кистями. Фи! Какое безвкусие! Они с Маргарет в юности все время спорили, какими бантами лучше украсить платья из зеленого атласа. Цвет был глубоким, почти зелено-черным. Он зеркалил как бархатный, сверкал… Арчи нравилось это платье, но он предпочитал, чтобы она украшала его белой розой или веточкой ландыша. Ветку ландыша она потом увидела и на костюме для гольфа Терезы Нил, новой пассии Арчи… Агата сжала пальцами виски и резко села в постели. Арчи. Зачем она вспомнила про Арчи? Сейчас у нее опять нестерпимо начнет болеть голова, и все ее спа-процедуры в этом скромном отеле не принесут никакой пользы. Все ее лечение пойдет насмарку.

Насмарку. Так любит говорить Мэри Уэстмакотт, героиня ее романов, добросовестных, спокойных романов про жизнь английских аристократов, провинициалов, священников, домохозяек, аптекарей и их помощниц, с ослепительными улыбками Федр-отравительниц. Капля цианида в хрустальном бокале или в пироге с вишней. Только с одного края… А что? Это было бы забавно. Преступление без крови. Любое преступление обычно имеет какие-то глубокие причины. Моральные, нравственные. Смещение ценностей неуклонно происходит в обществе. Агата вздохнула и поморщилась. Нет, она не викторианка, и никого не призывает к пуританству, но ей чем-то нравились те уютные вечера у камина, перед которым они возились с Медж и Монти, разыгрывая кукольные представления для театра или разучивая на стареньком лакированном пианино волшебные, по-птичьи легкие пьесы Моцарта. Нет, это Мейдж любила Моцарта, а Агата предпочитала Эдварда Грига - волшебство его музыкального пространства покоряло ее также, как стихия моря – властно, гипнотически. Странно, но также гипнотически на нее действовал алфавит. Свой первый рассказ она написала в десять лет.

Главная его героиня, леди Агата, белокурая, невинно улыбающаяся, была такой кровожадной, убила много людей. Так много, что не все нити преступления оказались распутанными.

- Почему ты дала ей свое имя? - Спросила девочку мать. – Тебе не страшно?

Та пожала плечами, улыбнулась: - Нет, мама. У меня много простых имен Агата - Дейм - Мэри – Кларисса Миллер – С избытком хватит на трех девочек с обычной судьбой. А это имя – Агата - станет знаменитым. Быть может, я стану ДБИ (DBE) – Дамой Британской империи – тут девочка лукаво прищурилась и высунула язык. – Я напишу много рассказов и романов, вот увидишь! Лучше, чем Мейдж. Я уже придумала название для следующего рассказа: "Лев крылатый". Правда, красивое? Ты только попроси кухарку Джейн дать мне как можно больше мелованной бумаги. Я видела, у нее в кладовке есть, среди пакетов с рисом и банок малинового джема…

…Малиновый джем… Она угощала своим знаменитым малиновым джемом без семечек многочисленных гостей. И даже издателя Идена Филпотса, который первым прочитал ее роман " Снег в пустыне". Роман с чрезвычайно запутанным сюжетом. Действие его происходило в Каире. Они с Максом много раз бывали в Каире.

Она и познакомилась с ним, когда ехала в путешествие на Ближний Восток, на раскопки. В том самом знаменитом "Восточном экспрессе", который позже дал название ее легендарному роману. Газетчики так много писали о ее неравнодушии к роскошному экспрессу первого класса, что она иногда иронично думала, что у них не все в порядке с мозгами. Но это доктор психологии Эндрю Норман написал потом, что у нее было тяжелое депрессивное расстройство. Что-то похожее на фугу Баха. Она не очень любила Баха. Ей всегда казалось, что у его музыки "тяжелая поступь"… Не как у Эркюля Пуаро. Тот всегда семенил своими ножками в лаковых штиблетах с острыми носами.

Стоп! А кто такой Эркюль Пуаро? Агата поставила шахматную фигурку из слоновой кости на гладь шахматной доски - подарок Макса – и задумалась. Эркюль Пуаро. Бельгиец с напомаженными волосами, в сером или светлом костюме с тросточкой в руке и гортензией в петлице… Маленький, юркий, галантный, спокойный внешне любитель покушать….. Похожий на большого жука-скарабея. Агата фыркнула и неудержимо рассмеялась. Критики потом обязательно напишут, что она была неизгладимо влюблена в Пуаро. Влюблена в мисс Марпл. Мисс Джейн Марпл - седую деву с буклями, в старой шляпке в неизменно опрятном английском костюме с куском венецианского кружева, в ридикюле и с неисчерпаемым запасом знаний и пародоксальных мыслей в птичьей головке… Описывая мисс Марпл, облекая ее в плоть и кровь, Агата с теплой улыбкой вспоминала свою любимую бабушку.. и запах роз, который неизменно доносился из недр ее ридикюля, стоило ей только открыть его…Бабушка любила рассказывать ей запутанные истории, которыми она играла, как мозаикой, составляя в уме длинные многоцветные пазлы. Мозаики ходы для героев, ловушки мыслей и предчувствий, россыпь интуитивных догадок, на уровне чутко подхваченной ноты, острого аромата устриц на пустынном морском берегу или рассыпанных смятых ее рукой в замшевой перчатке лепестков садовых роз.. Она любила заниматься розами, стряхивать с них росу, обирать зловредных зеленых гусениц. У гусениц не было розового брюшка, хоть они и поедали лепестки нежнейших цветов.. Все в них от начала до конца было противным. Ядовито-зеленым. Как эти гардины с фиолетовыми кистями, за которыми прячется море, его властный, напористый, тугой шум…

…Тугой шум. Внук Мэтью Причард жаловался ей, что в последнее время она плохо слышит, и ей нужно вынуть из ушей бируши и заменить их изящным слуховым аппаратом в виде овальной серьги с сапфировым ободом, вроде той, что подарил ей лорд Меллоун, доктор археологии Макс Меллоун, ее обожаемый второй муж.

При котором она была "просто женой" "изысканной древностью", к которой он никогда не потеряет интереса, ибо ученые-археологи обожают древности. Агата совсем и не грустила, что она старше Макса на целых четырнадцать лет! Ее это не смущало. Ничуть!

Каждый из них всегда был на своем месте. Она тщательно выписывала шахматные партии своих детективов и даже основала детективый клуб. Сотрудничала с телевидением и радио. Написала изысканно-путанную и одновременно ясную, как капля дождя на вишневой ягоде, пьесу для театра "Мышеловка" и каждый раз, приходя ее смотреть, забывала какие-то перепитии сюжета и разгадывала, и загадывала по-новому что-то в действии.

Макс же занимался своими раскопками, окаменелыми древностями. На день рождения он предпочитал дарить ей вазы, стилизованные под древнегреческие амфоры, чуть надтреснутые, шершавые, полные ее любимых кремонских роз.. Он получил за свои исторические изыскания звание сэра и лорда Империи, целовал руку королевы Елизаветы Первой и знакомился на одном из приемов с Елизаветой Второй, но были места, где он мог быть только мужем леди Агаты Кристи. Его это не смущало. Он рассказывал в гостиной их дома невероятные истории о секретах фараонов, таящихся в египетских гробницах, о ядах и притираниях, которыми красавицы тех времен травили соперниц, и хитро поглядывал на жену, то и дело подмигивая ей, не зная, что она и без его подсказок уже обдумывала, спокойно и величаво, нанизывая петлистые узоры слов - одно на другое – очередную шахматную рокировку романа. Очередной этюд. Четко очерченный.

Нет, о нет, она не писала все время только о лордах и леди, о высшем обществе Лондона, которое их принимало и порой доверяло им свои изысканные секреты: путанную семейную жизнь, многочисленные браки, кружева зависти и интриг вокруг наследств и поместий, титулов и фамилий внебрачных отпрысков. Его милая и невозмутимая Дама Агата хорошо умела читать по лицам, даже когда изнеженные обладательницы золоченых ридикюлей и замшевых перчаток лукаво молчали.

Но она предпочитала писать о жизни обычных людей, живущих в обычном месте. Таком, например, как Торки. То есть, Сент – Меримидд. С добродушным викарием пухленьким розовощеким сплетницами кухарками, любопытными соседками. Ее интересовало все и все: девушки, неудавшиеся гувернантки, одинокие и озлобленные старые девы, подвыпившие шахтеры, потерявшие работу, незадачливые подростки, матери-одиночки, вдовы и обитатели сиротских приютов и домов престарелых.. В своих произведениях - изящных, напряженных, ироничных и строгих - она умудрялась ненавязчиво и бесхитростно преподнести даже самому невзыскательному читателю полную картину социальной жизни Британии, срез, модель современного ей общества, со всеми его проблемами. И детективный, увлекательный пласт зачастую был лишь первым "архитектоническим срезом". Самые глубокие и насыщенные пласты лежали не на поверхности. Отнюдь!

По мнению сэра Меллоуна, Агата была "археологом современности", раскапывала неустанно пороки и проблемы, показывала их суть, а он, Макс, был "детективом древности". Это и была точка их счастья в семейной жизни. И ничто ее не омрачало. Никогда. До самой смерти Агаты в 1976 году от легкой, но фатальной для ее возраста простуды. Бедный, дорогой Макс, он просто не знал тогда, что смерть похожа на огромное блюдо с эскимо. Агата с детства просто обожала эскимо. А незадолго до ухода она написала в своем дневнике: "однажды для дорогой старушки будет приготовлено изысканное холодное блюдо. Она уйдет по ледяной дороге в небеса с розовыми, пенистыми облаками, облаками, как взбитые сливки, и больше никогда не вернется".

Смерть предстала перед ней в виде взбитых облачных сливок. Приближалась середина января 1976 года. Двенадцатого числа кавалер- дамы Агаты – Дейм – Мэри Клариссы – Кристи - Меллоун, урожденной Миллер, не стало. Она улетела к облакам лепестком белой розы. Она любила белые розы. А в Торки, где она родилась, их всегда было много.. Кремонских нежнейших роз с вечно осыпающимися лепестками. На которых, наверное, были написаны все вечные загадки ее романов. И почти все они разгаданы неугомонным читателем. Кроме одной: в самом ли деле смерть похожа на мороженое – холодное и изысканное блюдо?

----------------------------------

При подготовке материала использованы след. издания:

"Агата Кристи" "Галерея знаменитых женщин" т.2. "Олма – пресс" М. 2001 г.

Агата Кристи. "Жизнь, как детектив". "Имена" № 6. 2008 г.

___________________

Романы Агаты Кристи: (основные)

"Пуаро расследует" (1924)

Тайна каминов "(1925)

"Убийство Роджера Экройда"(1926) - русский перевод в 1970 году

" Восточный экспресс" (1934)

"Смерть на Ниле" (1937)

"Н или М?" (1941)