Поездка оказалась в этот год, Совсем, как видно взору, не случайной, Хоть принимал красивый небосвод, Не хуже, чем в далеком Казахстане. Однако сразу бросилось в глаза, Нет леденцов при взлете и посадке, И об обеде есть чего сказать, Короче говоря, совсем не сладко. А сэндвичи и стыдно и смешно, Колбаска сои, кислый привкус хлеба, Так быть друзья конечно не должно, Да и свои у каждого потребности. Обед прошел и через полчаса, Девчонки лепетали за спиною, Что завтрак их от голода не спас, И порции набор тому виною. Три ломтика вареной колбасы, Где больше соя, мяса нет ни грамма, Одна конфета, булочка и сыр, В коробочке красивой для рекламы. Как хорошо, был бутерброд при мне, Жена в пакет вложила сыр с колбаской, И не пришлось болтаться в стороне, Вкушая сэндвич, купленный с опаской. Уже втроем в машине вечерком, Доели натуральную колбаску, И сразу на душе совсем легко, А мыслим и не холодно не жарко. Мне этот перелета целый день, За вечность в приключениях казался, От злости я осунулся как тень, И с рюмкой не привычно расслаблялся. Купил за месяц авиабилет, За то, по минимальному тарифу, В отрывках сна оставлен яркий след , Как в Киеве гоняли меня лихо. Плелось во сне тогда почти всю ночь, Что бегаю взволнован по вокзалу, Никто не собирается помочь, В моей смешной тревоге и печали. Все через месяц наяву сбылось, Я даже сон свой рассказал в багажном, Избавиться от сна не удалось, Но это все совсем уже неважно. Не нравится по правде самолет, Но времени и денег стало жалко, На поезде, конечно, тяжело, Таможенники бегают с собакой. Тебя притом не ставят ни во что, Копаются, поганят твои вещи, Слова им пассажира звук пустой, Их грубые безнравственные речи. В пути как липку могут ободрать И ничего при этом не докажешь, Стремятся на нервишках поиграть, Бессовестные сволочи продажные. Забрали у попутчицы моей, Припрятанные в кофте ее доллары, К простому люду нужно быть добрей, Не осквернять закон собачьей сворой. Ее бюджет никак не превышал, Положенное к вывозу количество, Оставили девчонку без гроша, При личного начальства покровительстве. Поэтому и выбрал самолет, Где тоже не совсем, сейчас прекрасно, Перенести не сложно перелет, И помечтать немного в небе ясном. Переживания естественно не те, Во времени достаточно коротком, Расслабиться мечтой на высоте, И окунуться в творчества истоки. Там разница во времени, рассвет, Запутался я в доме среди ночи. Встревожился в ответственный момент, Себе и близким голову морочил. Когда на ощупь дверь не смог найти, Вокруг темно до одури, как в склепе, Так можно и с ума было сойти, В тревожной ситуации нелепой. Что я не дома, сразу не усек, Так не привычно чувствовать во мраке, Нелепых мыслей льющихся поток, Как волшебство из обновленной сказки. Пока на табуретку наскочил, От ее стука и сестра проснулась, А когда кто-то свет уже включил, Ко мне и память прежняя вернулась. Но целый день в кровати пролежал, Мне ничего серьезно не хотелось, От перемены климата дрожал, Все в голове кружилось и вертелось. Поднялся сам на следующий день, Все посетили кладбища могилки, Где было все без видных перемен, Венки висели, розы и гвоздики. Поправили оградку и затем, Приставили отставленную секцию, И дальше окунулись в суете, Немного успокоенные сердцем. Что поклонились самым дорогим, Отцу и маме, бабушке, племяннице, Что обогрели наши очаги, Воспитывали, как и полагается. Что прививали совесть нам и честь, Привязанность к семье своей и дому, Всего теперь уже не перечесть, Лишь чувствуется сладкая истома. От тех воспоминаний в добрый час, Семейных отношений и поступков, За нами тоже нужен глаз да глаз, Мы, как и все, любили смех и шутки. И донимали трепетно порой, Веселые и бравые ребята, Все эти страсти скрылись за горой, Хоть вспоминаются при встрече очень часто. Брат Саша, Валя старшая сестра, Дарили нам любовь и уважение, Для них мы были просто детвора, Беспечно долго плыли по течению. Мне больно так сестренку вспоминать, С тяжелыми и полными мешками, Приходится сегодня понимать, Что не обнять вселенную руками. А Саша постоянно был с отцом, Ребенком, выполняя всю работу, Притом всегда смотрелся молодцом И делал все красиво и охотно. Скот резал и не хуже чем мясник, Шил сапоги, тачал и делал дратву, Сам по натуре не был озорник, И не бросал как все на ветер клятвы. А при огромно сказочной семье, В послевоенное и нищенское время, Была еда лишь только на уме, Да жизненные мелкие проблемы. Чего, кому из школьников одеть, Самой пошить, погладить, приготовить, И успевать ответственно везде, Беречь при этом время золотое. Еще на рынке нужно торговать, И получать ничтожные копейки, И дверь надежды в завтра открывать, С утра до ночи закружиться белкой. Припоминаю, как я заболел, Один боялся в комнате остаться, В пылу температурному горел, Не знал тогда и сам куда деваться. И мама постоянно обо мне, Заботилась, сидела у кровати, Никто не оставался в стороне, В ответственные, трепетные даты. Так думал я о матери своей, Когда стоял с родными у могилки, Мы ею обогреты были все, Любовью и возвышенной и пылкой. Так добирался просто первый раз, После обеда был уже в Донецке, Погода не порадовала глаз, Обслуживали холодно на редкость. Посадочные дали в Астане И на багаж квитанцию до места, Летел до Киева, уверенным вполне, Что доберусь удачно честь по чести. По расписанию нас Киев принимал, Погодой пасмурной, холодной и туманной, В порту таможни служащий сказал, Багаж мне получить там обязательно. Посадочный транзитный предъявил, С приклеенной квитанцией багажной, А он меня ответом удивил, Вас просто обманули при продаже. Так как тупые люди там сидят И в этом ничего не понимают, Такая не разумная среда, В глуши степной, не то еще бывает. И беготня моя по служащим пошла, Они меня друг к другу посылают, На эстакаде сумка не нашлась, История довольно не простая. В багажном стали девушки звонить, Чтоб нас словами как-то успокаивать, Мы целый час промаялись в тени, Переживали сильно - Боже правый. Не знали сами как нам дальше быть, Что делать при такой неразберихе, При этом сердце плачет и болит, В вокзальной окунается шумихе. Потом багаж пропавший принесли, Мы все немного сразу успокоились И дальше по сотрудникам пошли, И снова на халатность напоролись. Нет указателей и стрелок, как в Москве, От служащих ответа не дождешься, Все помутилось в трезвой голове, Стоишь как пень и сам с себя смеешься. Хоть и в Москве шарахались два дня, Ссылаясь на нелетную погоду, Мы в этот год начала января, Терпели несказанные невзгоды. Нас было восемнадцать человек, Транзитных пассажиров до Донецка, На улице тогда шел мелкий снег, И не было совсем причины веской. Но гнать полупустой аэроплан, Не выгодно, как в сказке говорится, Вот и созрел у руководства план, Дешевле нас отправить всех в гостиницу. Где мы, почти что сутки, провели, На похороны мамы опоздали, От злости и с ума чуть не сошли, Измучились и просто настрадались. А в Киеве особенный бардак, Смотрели все и как на прокаженных, Погасла путеводная звезда, При отношениях к клиенту не серьезных. Спустя двухчасовой той беготни, Мы стали в очередь за новыми посадочными, Смешно смотреть на то со стороны, Как были мы тревожно озадачены. Пришлось в багаж обратно сумку сдать, Ручная кладь дотошно проверялась, Зачем же дополнительно страдать И чувствовать душевную усталость. Мы с Киева летели на Донецк, На полчаса при этом опоздали И был тогда я не на высоте, Измучившись в тревоге и печали. Окликнули в проходе на вокзал, Племянница встречала меня с дочкой, Где сумку получить, я сам не знал, Вернулись мы к посадочной той точке. Тележка, где стояла во дворе, Уже с одной моей забытой сумкой, Все закружилось чувства в той поре, К чему такие каверзные шутки. Чего было нам сразу не сказать, При выходе на трапе с самолета, Что вещи во дворе можно забрать, А не на ленте по большому счету. Как это было в аэропортах, На ленте сумки плыли на вокзале И не пленил мечты нелепый страх, Что твои вещи, где то потерялись. Не передать тревоги старику, Но своего другим ума не вставишь, Как много неурядиц на веку, Которых иногда не понимаешь. Подумал, слава Богу, хоть живой, Что встретили девчата на вокзале, Былое все поросшее травой, Как будто вовсе не было печали. Заехали к племяннице другой, Поговорили с Верою по СКАЙПУ И дальше в путь, темно было кругом, Так редко где горят электролампы. Домой добрались, где-то к десяти, Там стол накрыт по высшему разряду, И впору от дороги отойти, И никакой нет, кажется , преграды. И так семь дней, погода не ахти, Неописуемая, призрачная скука И время очень медленно летит, И опускаются при этом даже руки. Не хочется серьезно ничего, У каждого привычные заботы И тишина безумная кругом, И расслабляться вовсе нет охоты. Выходишь сразу утром во дворе, Там кисти винограда улыбаются И солнышко на утренней заре, Согреет мысли, как и полагается. Сорвешь на выбор винограда кисть, И свежий сок пошлет душе усладу, Природная связующая нить, Подарит наслаждение и радость. На дереве заманчиво висят, Налиты соком яблоки и груши, Вокруг царит такая красота, Блаженством, заполняющая душу. Поехали раз с Аллой отдохнуть, В подлеске на полянке, на природе, Почувствовали раннюю весну, При ласковой, особенной погоде. Организован легкий был досуг, С горилкой украинской, шашлыками, В обилии желаемых услуг, Обнять могли вселенную руками. И наслаждались жизнью три часа, С напитками прекрасными и песнями, Закуска мясо, сало, колбаса, И разговоры впору интересные. Переливались трелью голоса, Племянницы с подругою Светланой, И светлая тянулась полоса, Во взглядах сокровенных и желанных. Петр на гитаре здорово играл, Он вкладывал души своей частицу, И этим наши чувства окрылял, Красивыми улыбками на лицах. Встревожил замечательный дуэт, Подруг красавиц Аллы и Светланы, Их нежный взор в рассвете средних лет, Был ласковым, веселым и желанным. Приятно посмотреть со стороны, На молодых, сложившихся красавиц, Что духом гордости и нежности сильны, Стать на ноги сумели и прославиться. В конце застолья Алла говорит, В аэропорт доставлю на машине, Тем обогрела сердце изнутри, Тревогой охватившего мужчину. Сдержала свое слово и отъезд, Организован ею был прекрасно И в чувствах остается теплый след, И звезды, что светили в небе ясном. Серьезно передумал свой вояж, Места необычайные, красивые, Но не спешит туда мой экипаж, Где близкие мне люди не счастливые. И трудно оторваться от земли, А сил уже на дело не хватает И не поют ночами соловьи, и чувства постепенно остывают. Так трудно все словами передать, Развалины построек и усадеб, Которые сегодня не продать, Хоть сад уже с орехом, виноградом. И яблоки гнилые на земле, Которые никто не собирает, Достаток и напитки на столе, И музыка на праздники играет. Автобус с расписанием идет И добираться в город очень просто, Но страшно только, что нас дальше ждет, Как здравствовать в ликующем полете. И если что случится, не дай Бог, Никто тебе при этом не поможет, Там нет таких понятий честь и долг, И обстановка искренне тревожит. Не чтут совсем ребята стариков, В автобусе места не уступают, А сколько рядом всяких пустяков, Поступков, что сердечко угнетают. Как больно думать, Родина моя, Во всем когда то мать передовая, Сошла своей позицией с ума И помыслов нелепых не скрывает. Мне не легко об этом говорить Хоть осуждать ее то, я не смею, Мечта надеждой творческой горит, Что не коснется ночь Варфоломея. Большой и гордо степенной страны, С устоями волшебными и мыслями Где люди духом верности сильны, И с помыслами зрелыми и чистыми. Так по приезде месяц пролетел, И чувства те горячие остыли, Обидеть никого я не хотел, В порту возможно просто пошутили. А я как романтический старик, Все сразу откровенно принял к сердцу И чувствами глубокими проник, Не понимал на что еще надеяться. Когда так скверно с вами говорят, До правды невозможно достучаться, Подумаешь, да что они творят, Зачем так поступать, когда у власти. И тень бросать на целую страну, Своих поступков не соображая, Закона палку лихо перегнуть, Людей простых бездушно унижая. Свой оставляют в сердце гадкий след И отбивают к странствию охоту, Наносят государству явный вред, Отбив желания к грядущему полету. Анализируя спустя свой перелет, Я успокоился, все взвесил по-другому, В душе моей растаял прежний лед И появилась сладкая истома. От добрых чувств знакомых и родни, От искренних забот и впечатлений, Что вдохновила мысли соль земли И подарила искру вдохновения. А сравнивать республики нельзя, Свои везде проблемы и обычаи, Болтают не серьезно за глаза, Себя дурманят рамками приличия. Душевный передал я ваш привет, Все пожелания, подарки и гостинцы, Пусть Бог пошлет любовь вам да совет, Приветливые, ласковые лица. Не обижайтесь только если что, Без никаких порочных, задних мыслей, Описывал я прежний свой полет, Оставлено в котором много силы. За ласковый прием благодарю И дольше жажду снова новой встречи, В своих стихах об этом говорю, И уношусь в осознанную вечность. Надеюсь с вами встретимся еще, Продолжим настоящую беседу, А если что надежное плечо, Подставим в меру силы напоследок. И в гости непременно вас прошу, Приехать, присмотреться и размяться, О том неоднократно я пишу, И в этом созерцаю свое счастье. Так описал поездку в десять дней, Само короткую и долгую при этом, Отсутствовал я дома в Астане, Встречал на Родине закаты и рассветы. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
