Усы поотрастали, носил и в двадцать пять, и мне бы мчаться в дали, чтоб птицу Жар поймать. Вон Вовка, туп, как веник, молчальник, как бревно, а нынче академик, живет в столице, но, нисколько не обидно, живу не на авось, провинция магнитна, а я - железный гвоздь! * * * Когда беру я нА руки кота, он глаз прищуривает, но по уму мальчишка не балда и не придуривает. Он жрет мышей с хитринкою в очах, без всякой лирики. Я почему-то вспомнил Ильича за сходство мимики. * * * Мир - будто темь сплошная, вроде как я - ничей. Лампа моя ночная на шестьдесят свечей светит. Луна далече, звезды, как светлячки. Мне помогают свечи в творчестве. И очки. * * * Меня к иным мирам не тянет, я горд планетой голубой и славной нацией - з е м л я н е, где каждый любит край родной. Так наш Урал обледенелый мне греет сердце от души. Мой белый свет. Везде он белый. И даже в сумрачной глуши. И мир иной, инопланетный (прости, пришелец - эрудит) каким бы ни был разноцветным, спокойно белый свет затмит. * * * До ума я не дошел, ну а друг с ума сошел. Две ступеньки до него, славлю друга своего. -Молодец,- кричу вдогон, -господин Наполеон! |