8

 

Когда в двадцать минут десятого раздался энергичный стук в дверь, я был совершенно спокоен, и даже немного весел. Может быть принятое решение (для кого-то малодушное) помогло успокоиться, а может выпитая водка и моя любимая музыка, которая играла в тот момент.

В глазок горбоносая физиономия Лысого корчила мне рожи. Что-что, а это он делать умел и всегда смешил меня своими ужимками. Вот и на этот раз я, рассмеявшись, открыл дверь, заранее высунув в ответ всё ещё белый от уксуса язык.

Но Лысого перед дверью уже не было. Вместо его скошенной физиономии передо мной было удивлённое и от этого ещё более прекрасное лицо Маши. Какое-то время она, широко распахнутыми, обворожительными глазами смотрела на меня, и вдруг заразительно мелодично рассмеялась. Ей тут же завторил бас Лысого.

- Язык спрячь,- сквозь смех сказал Вовка,- Так-то ты гостей встречаешь.

Соображая, что бы такого ответить я, спрятав язык, отступил назад. Но чем больше я соображал, тем пауза была длиннее и, наконец, стала такой огромной, что говорить, что-либо на эту тему было уже глупо. Да никто уже и не ждал, что я что-нибудь отвечу. Лысый, пропустив вперёд девушек, втиснулся за ними в небольшой коридор, с грохотом закрыл дверь и вдоль стены протянул мне два полных пакета.

- Прими,- бросил Вовка.

Взяв у него поклажу, я прошёл на кухню, поставил сумки на стол и снова включил плиту под сковородой с уже чуть тёплыми окорочками.

Лысый был уже тут.

- Румяно,- заглянув мне через плечо, похвалил он.

- Ну так,- гордо хмыкнул я в ответ и, накрыв сковородку крышкой повернулся к столу.

Вовка уже разбирал пакеты. На свет появились две бутылки коньяка, бутылка шампанского, какое-то белое вино, несколько апельсинов, три лимона, палка копчёной колбасы, два пакета томатного сока и ещё какие-то кушанья в вакуумной упаковке.

- Все бабки потратил?- вполголоса спросил я.

- Я только выпивку и фрукты купил,- Лысый обернулся ко мне и подмигнул,- Всё остальное девчонки взяли.

- А чё ты их одних оставил? Я тут сам справлюсь.

- Плановая остановка перед зеркалом,- Вовка открыл холодильник и стал загружать туда бутылки,- Они прихорашиваются.

Когда они вошли в квартиру Ольгу я как-то не рассмотрел, но что ещё прихорашивать Маше отчаянно не представлял. На мой взгляд, и так всё было прекрасно. Но прихорашивались они всё-таки долго, или мне так показалось, потому что мы с Лысым за это время успели полностью накрыть стол. Сам стол мы поставили к дивану, а вокруг него расположили две табуретки и стул, который меньше других раскачивался. Лысый высказал предложение поставить в центре стола свечи, но, совместно поразмыслив, мы отбросили эту идею. Прямой намёк на интим мог не пройти.

Не угадали.

- Свечей не хватает,- первое, что сказала Ольга, когда они с Машей вошли в комнату.

Лысый торжествующе посмотрел на меня.

- Ван момент,- радостно сказал он и, протянув руку, снял со шкафа подсвечник на две свечи.

Водрузив его в центр стола Вовка, быстро зажёг обе свечи и, указывая на них рукой, торжественно произнёс:

- Шедевр кузнечного искусства, исполненный уральским мастером Алексеем,- Лысый эффектно перевёл руку с подсвечника на меня.

Шедевром свой первый опыт в художественной ковке я, конечно, не считал, но сделалось приятно. Особенно оттого, что Маша удивлённо посмотрев на меня спросила:

- Ты кузнец?

Я кивнул головой, чувствуя, что чтобы разговаривать с этой девушкой мне надо или выпить, или так храбрости набраться. Да-а, давно со мной такого не было. Конечно, я не умею знакомиться, но поддержать разговор всегда могу, а в этот раз у меня, как у зелёного юнца, язык прилип к нёбу, а все достойные мысли ушли в гости к кому-то другому. Наверное, к Лысому, потому что он уже, шутливо расшаркиваясь, предлагал девушкам усаживаться в торцах стола.

- Я, как самый высокий, сяду на диван,- балаболил он,- Дорогие гостьи на почётные места, ну а тебе, Леший, всё равно на кухню бегать, так что на стул.

Вовка пролез на диван, но не сел, а, осмотрев по очереди нас троих, спросил:

- Кому что налить? У тебя, Леший, не спрашиваю, сам знаю. А вы, девушки, не стесняйтесь, высказывайте свои пожелания.

- Шампанского, конечно,- Ольга снизу вверх, улыбаясь, смотрела на него.

- Действительно,- Вовка хлопнул себя по лбу и взял со стола бутылку из тёмного стекла,- И чего это я?

Он сорвал золотинку и, раскручивая проволоку на пробке, спросил:

- Стрелять будем? Я очень хорошо стреляю, причём без всяких фонтанов.

- Только не в меня,- в один голос сказали девушки и рассмеялись.

- Договорились,- согласился Лысый.

Сняв проволоку, он зажал пальцами пробку, посмотрел вверх, чтобы не попасть в люстру и чуть взболтал бутылку. Посматривая на девушек, которые с опаской следили за его руками, Вовка хитро улыбался.

- Пошла, пошла,- он ещё раз встряхнул бутылку и разжал пальцы.

И тут со мной что-то произошло. Следующие пару мгновений я видел всё как в очень замедленном повторе. Выпустив из горлышка клубочек дыма, пробка снарядом взлетела к потолку и, громко стукнувшись в него чуть левее люстры, устремилась вниз. Прямо мне в голову. Я следил за этим, каким-то другим, волшебным зрением. Я даже видел крошки побелки, которые пробка сбила с потолка и смог сосчитать, сколько оборотов сделал бутылочный снаряд, приближаясь к моему темечку. Подавшись вперёд, я убрал голову и одновременно, заведя правую руку за спину, растопырил пальцы. Пробка упала точно в середину ладони, но отпрыгнуть не успела, потому что я уже крепко держа её. И тут же всё стало, как и должно быть, то есть мои ощущения стали обычными и, первое что я увидел нормальным зрением, были широко раскрытые от удивления глаза Лысого.

- Реакция,- пробурчал я и положил пробку на стол.

Девушки, да и Лысый тоже, восторженно посмотрели на меня, и Маша спросила:

- Ты её поймал?

- Поймал,- я кивнул головой, глядя в её большие, завораживающие глаза и понял, что мне нравиться её удивлять, потому что когда она удивлялась её лицо принимало почти детское выражение. Тонкие брови чуть поднимались, длинные ресницы начинали порхать, при этом глаза казались широко распахнутыми, и в них можно было утонуть. Блестящие, даже на вид упругие, губы складывались в полуулыбку, чуть обнажая ровные жемчужные зубки, а на щеках появлялись маленькие удлинённые ямочки, которые мне очень захотелось поцеловать.

Лысый, как-то подозрительно посматривая на меня, ловко разлил шампанское.

- Ну, за знакомство,- голосом всенародно любимого генерала провозгласил он, поднимая свой бокал.

Я тоже поднялся и с первой чокнулся, конечно, с Машей.

- А где же хвалёная курица?- ставя пустой бокал на стол, спросила Ольга,- Мы же с работы, голодные.

Глянув на улыбающегося Лысого, я молча встал и отправился на кухню.

Выключив плиту, которая и так была выставлена на минимум, я снял крышку со сковороды и несколько секунд смотрел на румяную корочку покрывающую четыре окорочка. Потом взял из сушилки тарелку и лопаточкой подцепил один из них. Они всё-таки немного прилипли, и мне пришлось скоблить по дну сковороды, что бы отодрать его. Это небольшое упущение почти не отразилось на внешнем виде блюда, и я довольный уложил его на тарелку. С остальными дело обстояло похуже, но допустимо. Когда я разложил их по тарелкам, передо мной встала дилемма - который кому. Два я определил сразу, самый красивый Маше, самый страшный мне, а вот два оставшихся поставили меня в тупик. Я, конечно, не сомневался что по вкусу они все одинаковые, и прожарились все хорошо (мясо отстало от костей), но...

Из этих размышлений меня вывел крик Лысого:

- Леший, вино из холодильника захвати!

И следом Машин голос:

- Я помогу.

Она вошла на кухню, невысокая, в белой футболке с короткими рукавами и в белых же лёгких брюках и мой язык снова утратил свою гибкость.

- Выглядит аппетитно,- сказала Маша, посмотрев на расставленные на столе тарелки,- А гарнира нет?

Я только развёл руками, мол, извини, недопетрили.

- И не надо,- успокоила она меня,- А то объедимся.

Улыбнуться - вот всё что я смог в ответ. Она, конечно же, видела какое впечатление производит на меня, но я тоже видел, что смеяться на до мной она не собирается, и это её "я помогу" относится не только к кухонным делам.

- А вино где?- улыбаясь мне, а не надо мной, спросила Маша.

- В холодильнике,- наконец-то выдавил я из себя первые, после короткого разговора в магазине, слова.

- Ого,- Маша рассматривала дедовский холодильник,- Ему, наверное, лет двадцать.

- Мой ровесник,- вторая фраза далась на порядок легче.

- Он что, ещё и на ключ закрывается?- она указала на замочную скважину в ручке.

- Наверное. Только ключ давным-давно потерян.

- Это что бы сладкое от детей прятать,- она достала бутылку вина,- От меня всегда прятали. Я была ужасная сластёна, варенье банками могла есть.

- Трёхлитровыми?- неудачно попытался пошутить я.

- Нет, это слишком,- Маша рассмеялась,- Но один литр за раз могла осилить, особенно земляничное.

- А я сладкое не очень люблю,- решился я проявить инициативу.

- А торты?- хитро спросила Маша,- Тоже не любишь?

- Ну, не то чтобы не люблю, но много не ем. Так, один кусочек.

- На килограмм,- вернула Маша мою шутку.

Я улыбнулся, но ответить не успел.

- Ну где вы там?- возмущённо проорал из комнаты Лысый,- Выпить пора!

Подав Маше тарелку с выбранным для неё окорочком, я разместил остальные три у себя на руках, и пошёл за ней в комнату.

- Ну ты посмотри, на все руки мастер,- тут же начал балагурить Лысый,- И подсвечники делает, и курицу жарит, и пробки ловит, и ещё как официант тарелки носит.

- Под руку не говори,- добродушно огрызнулся я, ставя тарелку с самым страшным окорочком напротив своего стула.

Расставив остальные перед Ольгой и Лысым, я снова пошёл на кухню.

- Ты куда?- крикну вслед Вовка.

- За ножом,- через плечо ответил я,- Вино зубами открывать будешь?

Вернулся я, неся в одной руке нож и штопор, а в другой красную, пластмассовую бутылку с кетчупом.

- Я лично, люблю курицу с кетчупом, только не с острым,- сказал я, протягивая нож и штопор Лысому.

- Я тоже,- поддержала меня Маша, и я протянул ей бутылку.

Вовка сковырнул ножом пробку с бутылки вина (штопор не понадобился) и налил его Ольге. Маше и себе он снова налил шампанского, а я в свою стопку водку.

- А под дичь водку не пьют,- Маша, улыбаясь, смотрела на меня и на её щеках опять появились эти милые ямочки.

- А он кроме водки ничего больше не пьёт,- Лысый взял свой бокал,- Он сегодня попытался коньяку выпить, зрелище я вам скажу не для слабонервных.

- А ты чё на шампанское перешёл?- упоминание о моих корчах мне пришлось не по душе.

Лысый не понял, или сделал вид, что не понял мой намёк.

- Давайте, под горяченькое,- сказал он, чокаясь с Ольгой.

Чокнулись. Выпили. И все четверо одновременно принялись за курицу. Я только сейчас почувствовал что проголодался. Всё-таки пельмени мы с Лысым ели часа три назад и поэтому сразу куснул от души. Окорочка удались. Прожарились, но не пересохли, посолил я тоже удачно, да и чесночок с майонезом добавляли приятный аромат к нежному мясу.

- М-м-м, действительно вкусно,- Ольга, оттопырив мизинцы, держала окорочок над тарелкой.

- Я же говорил,- с набитым ртом прогнусавил Лысый,- Кулинар. Маша, ты чё молчишь?

- А я вместе с мясом язык проглотила,- она посмотрела на меня и просто сказала,- Очень вкусно.

- Спасибо,- чувствуя, что краснею от удовольствия, ответил я.

- Под такую закуску надо бы ещё по одной,- Вовка снова взялся за бутылку с вином, что бы налить Ольге.

Я тут же схватил шампанское, а Маша приподняла свой бокал, что бы мне было удобней его наполнить.

- Ну,...- начал Лысый тост, но Маша перебила.

- За повара!

Глупо улыбаясь, я чокнулся со всеми по очереди и, что бы скрыть смущение быстро выпил.

- Машенька, я говорил, что он скромный?- спросил Вовка, хотя это говорил я,- Смотри какие у него уши, прикуривать можно.

- А у тебя язык, за который вечно спотыкаешься,- парировал я.

Девчонки рассмеялись, а Лысый, ничуть не обидевшись, довольно улыбнулся.

- Расшевелился, наконец-то,- констатировал он, - А я-то уж думал, что ты совсем уснёшь.

Я не обратил на его слова никакого внимания, так как был поглощён уничтожением окорочка, и на это время даже Машей любоваться перестал. Согласитесь, глазеть на девушку, сверкая жирными губами, это как-то не прилично.

Да, окорочка удались, но мой мне показался слишком маленьким, в смысле я не наелся. Прямо жор, какой-то на меня напал.

- Леший,- Вовка хитро смотрел на меня (видать снова какую-то пакость задумал),- Я бы ещё раз налил, да руки жирные. Вилки ты нам не предложил, так хоть полотенце, какое-нибудь дай.

- Рыбу, птицу и женщину берут руками,- сказал я вставая и тут же ужаснулся своим словам, вдруг обидятся.

Но когда я вышел с кухни с двумя полотенцами в руках, никаких обид ни у Ольги, ни, что самое главное, у Маши не заметил и мысленно вздохнул с облегчением. С другой стороны, ничего такого я не сказал, но в моей жизни был человек, который обижался и на меньшее. Причём не из-за того, что принимал это близко к сердцу, а потому что у него (неё) было очень своеобразное и избирательное чувство юмора. Она могла рассмеяться на шутку от одного человека и обидеться на ту же шутку от другого. С Машей можно было этого не опасаться. И прекрасно.

Вытерев губы и руки, Лысый снова налил Ольге вино, Маше шампанское, мне водку, себе коньяк, уселся на диван и предложил:

- Чокаться наверно уже хватит.

- А что, кто-то умер?- спросила Ольга.

- Нет,- удивился Вовка.

- Не чокаются только на поминках.- Ольга протянула к нему свой бокал,- А мы с Машей веселиться пришли.

Лысый встал.

- Виноват,- он шутливо поклонился,- Исправлюсь.

- Горбатого могила исправит,- ехидно вставил я.

Вовка задумался, а девушки, ничего не понимая, переводили взгляд с меня на него и обратно. Им, наверное, показалось, что мы ссоримся, в то время как это была наша обычная манера разговора.

- Нет,- сказал, наконец, Лысый,- Это слишком долго ждать. А я ждать не люблю, коньяк киснет,- он заглянул в свою стопку,- Вывод! Все говорят, что ждать и догонять самое противное и, хотя мой лучший друг Леший утверждает, что мёрзнуть и мокнуть ещё противнее, я скажу так,- Вовка поднял свою стопку над головой, чуть не задев люстру.- Что бы нам никогда, ни ждать, ни догонять, ни мёрзнуть, ни мокнуть,- он чокнулся со всеми,- Хорошо сказал,- и опрокинул стопку себе в рот.

Водка скользнула по пищеводу как мяч, пущенный Зиданом в девятку, стремительно и красиво, не задев ни одной штанги. Мне даже закусывать не хотелось. Не то чтобы водка была хорошая - обычная, просто у меня было такое настроение, когда всё нравится и в то же время невозможно напиться. Устанавливается такая степень опьянения, которая раскрепощает и веселит, агрессия отступает, хочется шутить, смеяться, танцевать.

Кстати о танцах – магнитофон замолчал.

Я встал, что бы поменять диск.

- "Огонёк в ночи" поставь,- тут же среагировал Лысый.

Мне хотелось другую музыку, но спорить не было ни какого желания. Я заправил диск "Сикрет сервис" и набрал третью песню. Магнитофон чуть слышно прошелестел, разгоняя диск и одновременно отыскивая начало третьей композиции, через две секунды на дисплее загорелась цифра три, и пошёл отсчёт времени. Одновременно с этим из динамиков послышались вступительные красивые аккорды. Я прибавил громкость и повернулся к столу.

Лысый уже плясал. Сидя на диване, он стучал одной ногой ритм, водил широченными плечами из стороны в сторону и в такт ударнику щёлкал пальцами. Глаза у него были прикрыты от удовольствия.

- Классная вещь,- ни к кому не обращаясь, сказал Вовка, потом вдруг замер и хитро посмотрел на девушек,- Девчонки, вопрос на засыпку: сколько лет этой песне?

И тут Маша повергла нас, особенно Лысого, если не в шок, то очень удивила.

- Двадцать пять,- чуть подумав, ответила она и тут же добавила,- "Сикрет сервис" альбом восемьдесят второго года, как называется, правда, забыла.

- Молодец,- справившись с удивлением, похвалил Вовка,- Откуда знаешь?

- У меня старший брат такую музыку слушает, и меня приучил. Я, глядя на него, современную эстраду вообще слушать не могу.

- О, наш человек,- Лысый подмигнул мне.

- Правда Серёга ещё блатняков слушает, но мне они не очень. Так, некоторые.

- Например?- спросил я.

- Например, Кучин, Трофим и Наговицын конечно.

- Золоткой упала с неба звезда...- улыбаясь, пропел я.

- А есть?- Маша подалась ко мне.

- Для вас найдём,- сидя расшаркался я.

Лысый, улыбаясь, смотрел на нас.

- Ну, вы просто созданы друг для друга,- брякнул он, чем снова заставил мои уши засветиться, а Машу сесть прямо,- За это надо выпить.

Он подхватил бутылку вина, что бы налить Ольге, но та накрыла свой бокал рукой.

- За это я выпью коньяк,- сказала она.

- Я тоже,- своими горящими ушами услышал я Машин голос.

- Понял,- обрадовался Вовка,- Учись, Леший, напитки выбирать.

Я промолчал. Получилось так, что Вовка, в своей наглой манере, сосватал нас. Но Маша, хоть и смутилась, но не протестовала. Осознав это, я почувствовал, что сердечко у меня бьётся в три раза быстрее и мне всё труднее сдерживать довольную улыбку. Взяв свою стопку, я посмотрел на Машу и ямочки на щеках, озорные зелёные искорки в глядящих прямо на меня глазах, чуть не заставили моё сердце выпрыгнуть из груди. Может кто-то скажет, что это любовь с первого взгляда, кто-то, что это просто увлечение, какой-нибудь циник, вроде Лысого, скажет, что это сексуальное влечение и так далее. Я не мог сформулировать несколькими словами то, что чувствовал. Мне просто было хорошо оттого, что Маша сидела со мной за одним столом, что она смотрела своими прекрасными глазами на меня не так как на Лысого и улыбалась она мне.