Измена

 

Во вторую хирургию пришло на практику «молодое пополнение» - студенты медучилища. Девчата ничем не отличаются от медсестер; так же смеются, так же кокетливо выпускают из-под белых шапочек на лоб кудряшки. Парни – Женя и Володя – невероятно серьезны; с осознанием глубины своего предназначения и святости долга разносят по палатам градусники, записывают температуру, терпеливо отвечают на вопросы больных – преимущественно бабушек пред-и послепенсионного возраста. В ординаторскую студентов, конечно, не пускают, поэтому в промежутках между «подай-принеси» они сбиваются стайкой на стоящем в коридоре диване (ночами на диване спят дежурные медсестры).

Утром Володя ведет на УЗИ бабушку из шестой палаты. Идти далеко, в подвал, в поликлинику, а бабушка если и ходячая, то с приставкой «еле-еле», потому и вручена заботам студента.

Спустя два часа бабушка вновь возникает в коридоре под руку с Володей. Чем-то явно довольная, она медленно шаркает тапочками по коридору; путь их лежит мимо заветного дивана, на котором одиноко сидит Женя, уткнувшись в телефон. Увидев студента, бабушка приосанивается и с кокетливой улыбкой говорит:

- Женечка, я ведь тебе изменила!

Будущий врач поднимает голову – и немедленно откликается:

- А я думал, у нас с вами навсегда.

Поправив седые кудри, бабуля хмыкает и с достоинством ползет дальше в свою палату.

 

Советский человек

 

Оля – молодящаяся дама лет сорока пяти – прошла огонь, воду и медные трубы. Две операции на позвоночник ей делали в Германии, третью – в Москве. Теперь будет четвертая.

В промежутках между обсуждением своих и чужих болезней Оля веселит соратниц по палате рассказами о Германии: там невероятно чисто, все улыбаются и никто, ну совсем никто не говорит по-русски. С тамошними врачами Оля общалась с помощью переводчика. В один из вечеров, перед самым отбоем, Оля вспоминает:

- Я когда очнулась после операции, то первый вопрос у меня был: «Как прошла операция?». Мне сказали, что хорошо. А второй вопрос я задала такой: «Я вела себя достойно советского человека?»

Совершенно обалдевшие женщины замирают в ожидании продолжения. Оля добавляет с гордостью:

- И мне сказали: «Да». И я уснула. Они еще что-то говорили, но я уже не слышала – мне тогда было это неважно…

 

Роковая женщина

 

Анна Михайловна, лежачая пациентка нейрохирургии, немолода, но тщательно следит за собой. Каждое утро она подолгу красится перед маленьким зеркальцем, на ночь надевает на волосы сетку. Перед операцией главная ее забота – успеть сделать маникюр. Утром мы провожаем ее в операционную бодрыми наставлениями, а Анна Михайловна беспокоится только о том, что не успела закрутить бигуди.

После операции больных обычно привозят в палату «в натуральном виде» - в чем мать родила; халат, тапочки и белье аккуратно сложены сбоку на каталке. Анну Михайловну, еще сонную, сгрузили на кровать, вещи положили на тумбочку, тапочки поставили на пол. Денис Валерьевич, палатный врач, заглянул к нам, удостоверился, что с Анной Михайловной все «в пределах нормы», и ушел по своим врачебным делам. Мы ждем обеда, не забывая приглядывать за женщиной; дело обычное – после операции все помогают друг другу, «все там будем».

Едва очнувшись от наркоза, Анна Михайловна шарит руками по кровати. Заглянувшая в этот момент в палату санитарка подходит к ней:

- Чего тебе? Проснулась? Чего ищешь?

- Одеться, - бормочет Анна Михайловна. – Трусы мои где?

- Вот они, твои трусы. Помочь, что ли одеться?

- Да, помогите. А то придет сейчас Денис Валерьевич, как же я перед ним…

- Не видал Денис Валерьевич ваши голые попы, - сердито говорит санитарка, помогая даме натягивать белье.

 

Не мужчина

 

Гинекология – царство женское, мужчинам туда хода нет. Приходящие мужья или братья стыдливо жмутся к стеночкам в «предбаннике» - комнате для свиданий; даже если и пройдет кто-то, чтобы поговорить с врачом, то это скорее исключение, чем правило.

Утром отделение оглашает крик «На уколы!», и женщины занимают очередь перед процедурным кабинетом. Дверь нараспашку, стесняться некого – здесь все свои. Очередь продвигается довольно быстро; смех, шуточки, рассказы о славном больничном прошлом – здесь можно чего угодно наслушаться.

Вдруг гомон в коридоре перекрывает отчаянное:

- Девочки, смотрите! Мужчина!!

Все головы дружно поворачиваются в другой конец отделения: там, возле туалета, мелькает мужская фигура с тросом и какими-то инструментами.

Проходит пара секунд, прежде чем из очереди раздается разочарованное:

- Да какой же это мужчина? Это же сантехник!

Недовольное «У-у-у!», вопль из кабинета «Следующая!» - и женщины возвращаются к обсуждению нелегких дамских проблем.

 

Июнь 2012