Горное озеро располагается рядом с санаторием. К нему можно спуститься по выщербленной лестнице, сделав чуть более десятка шагов по её ступеням, исхоженным тысячами ног ещё до тебя. Говорят, что это озеро – рукотворное, но это не уменьшает его красоты. Представьте себе уютный уголок между высящимися рядом горами, поверхность которого представляет собой зеркало, а гладь его зависит от настроения погоды. В ясную погоду вода не шелохнётся, на ней не видно даже ряби: глядишь - и не знаешь, то ли небо и горы отражаются в озере, то ли наоборот. Если небо затянуто тучами и дует даже небольшой ветерок, поверхность озера недовольно морщится рябью, как будто обижаясь и жалуясь на что-то. Ты спускаешься к нему, задерживаешься, чтобы оглядеться перед прогулкой – и озеро словно начинает рассказывать тебе о своём житье-бытье. Так и идёт разговор: оно тебе – о своём, а ты ему – о своём…. И каждый при этом понимает друг друга.

 

В тихий солнечный день видно, как в воде мелькают стремительные стайки маленьких рыбок, словно узкими серебряными сабельками рассекая её толщу. Иногда рыбки, как в полёте, выпрыгивают вверх и делают несколько прыжков вперед метров на пять, как будто им надо сделать несколько вдохов горного воздуха перед тем, как снова уплыть на глубину. Можно долго стоять и только успевать поворачивать голову: то здесь, то там раздаются всплески, иногда настолько сильные, что приходится догадываться, насколько большой была та рыбина, что махнула хвостом. Когда я спросила местных рыбаков о том, какая рыба водится в озере, они отвечали уклончиво, словно отмахиваясь от бестолковой собеседницы с её праздным интересом: да любая озёрная.… Но, судя по тому, что улова у них я до сих пор не видела, остается только позавидовать их упорству, с которым каждый из них, поставив пять-шесть удилищ, способен часами высиживать в ожидании заветного улова.

 

В озере много лягушек. Время от времени их хор или выступление мокрого солиста взрывают тишину, укрывающую озеро плотным колпаком, и сопровождаются смачными всплесками, которые слышно даже на противоположном конце озера.

Такая идеальная тишина, когда слышно то, о чем говорят люди, стоящие на берегу напротив, бывает поздно ночью и рано утром, в то время, пока дорожки вокруг не заполнили гуляющие, бегающие и без дела снующие курортники; пока добрый десяток своих мангалов не разожгли усатые шашлычники, пока прибрежные кафе не включили на полную мощность записи вездесущего Стаса Михайлова или очередного певца с восточным акцентом. Эту тишину можно слушать как музыку, в мелодию которой время от времени вплетаются свистящие взмахи крыльев птиц и их редкие гортанные переговоры о чём-то своём, птичьем.

 

Здесь, в горах работают не все сотовые телефоны привычных операторов. Вернее, они работают, но только в строго определенных точках. Курортный люд, изрядно побродив по берегу, находит заветные островки на лавочках или у оград, где может беззаботно общаться с родными и близкими. Видит Бог, я не хотела, но сегодня я стала невольной свидетельницей разговора, который совсем не был предназначен для посторонних ушей. Говоривший ушёл далеко на лавочку на другом берегу озера, но он не учел того, что акустика в эту пору такая, что даже громкоговоритель не нужен для того, чтобы его слышала вся округа. Мою одинокую компанию невольных слушателей разбавил пожилой рыбак, который сменил за час три места, каждый раз устанавливая заново свои пять удочек и бормоча при этом что-то нечленораздельно-неприличное так тихо, что до меня долетали только жалобные остатки слов вроде «-ать…-ать…-ать…».

 

Наш удалившийся, как он думал, от свидетелей, герой звонил (предположительно) любимой женщине по имени Наташа. Говорил он по телефону довольно долго, как мне показалось, гораздо более пяти минут. Он прежде всего стал горячо уверять её в своих чувствах, не забыв при этом осторожно добавить, что специально уехал на три выходных дня, не предупредив, - для поправки своего здоровья в санатории и для того, чтобы сюрприз с его возвращением был более весомым. Чтобы его визави не переживала, клятвенно обещал, что, когда вернётся, то она не успеет даже раздеться, как он обрушит на неё всю свою пылкую страсть…. Приятный баритон звучал то громче, то тише, а я чувствовала себя в это время преступницей, вскрывающей сейф с миллионом долларов народных средств перед тем, как быть пойманной с поличным. Старик-рыбак открыл рот, позабыв о рыбе, потому что слушать нечаянный разговор ему было явно интереснее, тем более, что рыба и в этом месте не собиралась клевать на его наживку. Заверения в вечной любви, а вместе с ними и разговор подходили к концу. И только в эту минуту я заметила, что к закончившему говорить по телефону мужчине по дорожке, идущей мимо нас с рыбаком, направляется симпатичная молодая стройная женщина. Она шла как завороженная и смотрела на нашего героя так, будто они были одни на этом свете, и не существовало ни озера, ни рыбака с удочками, ни меня, случайной дамы, сидящей на скамейке у воды. Женщина подошла к нему, села рядом на скамейку, и я увидела, как в ярких лучах утреннего солнца две фигуры слились в одну в долгом поцелуе.

 

Старичок-рыбак громко закрыл открытый рот, так, что было слышно, как его челюсти стукнули друг от друга. Я вздохнула – и побрела прочь с озера.

 

Железноводск,

21 сентября 2012 г.