Гл. 17. Жалоба.

 

В обеспеченном доме Васильевых – Зайя не нашел мира-спокойствия. Подспудно бурлят страсти. У них разгораются-стынут скандалы. Слишком явно, неприкрыто происходит противоборство. Сразу трудно понять не причастному, в чем суть-смысл вражды? Что не могут поделить? Чего добивается каждый причастный к вражде-войне? Благодаря присутствию Зайи, в семье внешне сохраняют приличные отношения. не маскируют - выплескивает наружу межсоседскую вражду. В мелких дрязгах дробятся. Временами даже превращается в настоящее побоище. С пострадавшими-жертвами.

Отец малышки Гали Тимофей Степанович наделен твердым характером. Привык командовать. Только вне дома. Его жизнь нельзя назвать сладкой. Ребенком Тима война разлучила с родителями. Отец воевал. Мать оказалась в Германии. После войны некоторое время мальца воспитывали в детдоме. Рано начал трудиться. Стал целинником. Жизнь удалась не сразу. Поздно женился. Женили друзья. Тимофей сторонился Женщин. Казался нелюдимым. Одновременно считался опытным трактористом. Все маялся… Чего-то искал, ждал… Не расставался с общагой. В первый год зимовал в палатке, под снегом. В их поселок приехала новая повариха. Не знает никто о ней толком ничего. Ясно одно: свободная,

самостоятельная Женщина. Не обременена семьей. А прошлое… Кто в нем рыться-разбираться? Шутки ради их столкнули. Не противился. В каком-то угаре Тимофей женился. Устроили комсомольскую свадьбу. Ничего не узнал о невесте-жене. Не спешит она рассказывать подробности прежней жизни.

Начали обзаводиться хозяйством. Корова, свиньи… Корма брали в столовой, на полях совхоза. Подумывают об огороде и собственном доме. Родилась первая дочь. В степи трудно с маленьким ребенком. Оставили целинное хозяйство без особого сожаления. Перебрались в центр. Мать-теща в единственном числе молодых встретили без радостей. Родственники проявили полное безразличие. Местные зубоскалы рассказывают о жене диковинные вещи. Работающему механизатору недосуг выслушивать сплетников. Не узнает важное. Следует знать! Зато даже лучше. Начнет прислушиваться, узнавать… Не ужился с неверной женой. Всезнающие люди побуждали к разрыву. По молодости сделал дочь. Привязала. Даже обожает. Теперь может без жены обходиться. В ней сохранилась чувственная ненасытность. Тимофей Степанович пропадает на работе. До жены ему нет почти никакого дела. Пусть хоть бесится, стервота!

Как-то Тимофею Степановичу удалось наладить связь с матерью. Война разлучила. Забросила ее на чужбину. Похоронила второго мужа. По требованию сына, мать вернулась. Стойкими канадцами оказались дети от второго брака. Не захотелиа с ней ехать в загадочную страну. Правильно сделали! Теперь поддерживают материально. Мать перетянули в родные места. Не сохранился отчий дом. Пришлось поселиться в разросшемся поселке. Уже здесь родилась Галя: плод примирения. Тимофей Степанович получил травму на работе. Оставил он сельскохозяйственные работы, порядком опротивевшие. Перебрался на работу в город. Сейчас живут в селе. На работу добирается автобусом. Городская работа и новые профессиональные навыки его сильно изменили к худшему. Теперь больше командует. Издевается над людьми. Принимает подношения и угощения. Он мягкий с дарителями. С остальными… Слесарем-сантехником мотал Душу работяг, клиентов. Вымогал. Стал бригадиром – обирает пацанов из техучилища. Распределяет произвольно работу. Самая выгодная достается собутыльникам-друзьям. Вынуждены угощать, заискивать, лебезить, угождать… Ежемесячно выделяют часть зарплаты на законных основаниях на коллективный пропой. Позже Тимофей Степанович устроился в охрану фабрики. Теперь легче: суточное дежурство, продолжительный отдых. Успевает отоспаться! Обидно: за двенадцать лет не дождался обещанной в городе квартиры.

Васильев стоит бдительно на проходной. Подобно тюремщику, устраивает тщательный шмон. Работяг заставляет выворачивать карманы. Перебирает все содержимое сумок. Без причины орет. Оскорбляет взглядами и словами. Подозревает в кражах. Устраивает искусственные опоздания: задерживает шмон утром на проходной. И на выходе. Нет на него управы. Ценного кадра руководство поддерживает! Постоянно премирует, дарит грамоты за проявленную бдительность при охране социалистической собственности. Мрачный тракторист в настоящего самодура превратился. Жизнь и должности меняют характер. Удивляться нечему: предоставьте минимальную власть ничтожному человеку. Посмотрите, что из того выйдет? Непременно использует для травли, преследований, оскорблений, издевательства.. Таких типов набирают в кадры тюремщиков. Из них выходят руководители. Некоторые подобные кремни становятся жертвами психиатрического преследования. Заполняют тюремные отделения больниц. Эта категория людей имеет разное общественное применение.

С его женой случаются приключения. Она работает на ферме. Гордая, независимая мать Тимофея не стала слушать местных сплетников. Эти себя спасают от нервного потрясения. Живут обособленно, независимо, материально обеспеченно. Каждый член семьи – независимая семья.

На отведенной усадьбе Васильевы возвели дворец. Строились долго, основательно. Одна беда: соседи. Никто точно не вспомнит, когда и по какому поводу началась вражда Тимофея Степановича с соседями. На два фронта воюет одновременно. Всего интенсивнее пакостит одинокой, немощной старухе, дальней родственнице. То поломает забор… Подрубят корни плодовых деревьев: начинают сохнуть, перестают плодоносить. Однажды ее огород полил химическим раствором. Почва стала бесплодной. Вот последнее его баловство: от своего хлева отвел стоки мочи и других нечистот к ее погребу. Провонялся картофель. Стал непригодным в пищу. Даже свиньи не едят! Уже несколько раз приезжали судебные исполнители. Не могут они, не хотят найти управу на распоясавшегося хулигана. Откупается. Часто избивает добивающуюся справедливости старуху. Даже грозит убить. В столкновении с родственницей Васильев выступает с позиции сильного, вечно правого.

Противоборство с другим соседом пока на равных. Еще в двадцатые, особенно тридцатые, и сороковые годы на присоединенных территориях - в сельской местности происходила особенно ожесточенная классовая борьба. Старожилы хорошо помнят прошлое. С неохотой рассказывают о кровавых оргиях. Они сопровождали раскулачивание-коллективизацию. Страх за свое непрочное положение – перед бесконтрольными властителями, глупость руководителей, неразумность, жестокость, бескультурье способствовали ожесточению отношений. Внутрипартийную борьбу перенесли на взаимопонимания между группами и классами сельского населения. Долговременная научно-обоснованная аграрная политика привела к деградации почвы, к недостаточному росту, даже снижения продуктивности. У производителя отняли землю, орудия труда. Лишили его прав. Возможности самостоятельно хозяйничать. Только с разжиганием розни, другими дикостями удалось провести коллективизацию, прочие аграрные эксперименты. Сохранились антагонизмы. Страсти не угомонились. В костер подбрасывают горючий материал. Во многих местах клокочет жуткое недоброжелательство. Только страх перед возможным наказанием сдерживает разгул разрушительных страстей, братоубийства. Чрезвычайные обстоятельства, случаи ослабления контроля могут подстегнуть нежелательные эксцессы.

Скучно в селах. Главное занятие селян – не работа, а чесание языков. Кляузничают. Пишут жалобы, доносы. Каждый на свой лад. Правдолюбы действуют по своим способностям: добиваются восстановления попранной справедливости. Предлагают реформаторство из них некоторые. Большинство жалобщиков сводят счеты, топят соседей. Письма трудящихся назвали одной из форм советской демократии. Это клапан: выпускают пар. Накопленный под давлением пар социального недовольства – может вызвать взрыв чудовищной разрушительной силы. В инстанции поступают письма и жалобы трудящихся. Реагируют. Подшивают. По некоторым принимают конкретные меры. Жалобщикам чаще приходят формальные отписки.

Васильев – продукт советского времени, инвалид производства. Ощутил на себе дополнительно тлетворное воздействие буржуазной идеологии. В нем развиты собственнические инстинкты. Не выделяется особой хитростью. Человек в своем уме. Никому не дастся в обиду. Чувствует себя обиженным. Жалуется во многие инстанции. Надеется одолеть все формалистическое безразличие к живому человеку, бюрократизм. Попутно надеется пристукнуть соседа. Чужими руками. Вот последняя его жалоба в компетентные органы власти:

«Сообщаю, що кобыла сусида нэвзлюбыла мого бугая й почала дражныться. Бугай довго трымався. Алэ йон жывый. Любый тварюзи поставыть пистон. Як файный производытэль. Ось ён з прывязу зирвався, пэрэбиг запрэтну зону, устроив нэлэгально погром на чужый тэррыторыи. Прошу прытягнуть сусида до политычнои видповидальности. Ен дэржыть провокацийну кобылу. В инвчэм выпадку видказуюсь платыть ущэрб. Нэхай дажэ мэнэ затаскають по судах: нэ здамся! Счытаю нэкорыстным здаты бугая на мясо. Ён тонко знае свою справу. Файно оплодотворяе. Бэз яловости й брака. Со знаком качэства. Трьома цэнтнэрамы мьяса район всэ одно нэ выконае плана мьясоздачы. Суд прыйняв во внимание тилькы той хфакт: сусид инвалид. Тому мае право дэржать кобылу на своем иждывении. Алэ йон инвалид праци – нэ вийны. Цэ прояснюе становыщэ. Я теж прохожу по трэтий группы. Алэ нэ трэбую иждывэнства. Бо я дэ бугая нэ маю права содэржуваты, по радянському законодавству. Дияльнистю займатысь частнопрынымательскый - мэни запрэщають. Дэ та правда-справэдлывысть?! Як можно – то всим, а заборона тэж однакова.

Я содэржую бугая для навозу й спермы. Мэни нэможна?! Дэ такэ запысано, що навоз – продукт капыталыстычного накоплэння? Счытаю навоз продуктом разложення органычных рослыно-травяныстых существ й прэдназначэн ён тилькы для пидвыщення плодородия грунту. Нэ для збильшэння врожайносты. Якщо картопля кращэ ростэ по навозу, то цэ тому, що мы створюемо для нэи кращы умовы обытания. Займаемось рэформызмом. Мы поступаемо по науци. За цэ нихто на нас нэ повынэн тыкать пальцэм. Як пэрэдовык выробныцтва нуждаюсь в награди. Нэхай пропэчатають! Щоб прогрэмыть на усю Краину. Забью свого бугая пры тий тилькы умовы, якщо сусид виддасть свою кобылу в колгосп. Нэ будэ ею пользуватысь шкурством, з якого можна пошыты чоботы. Нэ сэкрэт, що сусид вскормлюе пса-фашиста. Ен цилу добу гавкае й пугае сэлян й кур-нэсучок. У нас нэстало крутых яець. Инкубаторны цыплята трэбують особый рацион кормлэння. А дэ його взять? Моя баба кормыть йих зэрном й навить застосувала в сараи свитло постийного струму. Ничого нэ помогае. Нэ клюють патлати. Трэбують жратву по науци. А дэ йои взяты? Тому прошу й трэбую - счытать пытання про бугая исчерпанным й нэ проявлять насыльства по видношенню його личности».

Эту неприятную обстановку создало безразличие бюрократии. Бугай (то-есть бычок) не может высказать претензии за нанесенные обиды. Не потребует компенсации. Васильев – владелец. Душеприказчик. Написал ходатайство от его имени. На то имеет формально юридическое право. Его не пугает (может так статься) потребуют заверить подпись бугая в сельсовете, у нотариуса. Могут додуматься до такого абсурда. Последний объявляют нормой. Целый аппарат занят разработкой формалистики. Ни с чем не считаются идолопоклонники учета-контроля. Обычную жалобу превращают в «дело». Имеет свои последствия. Даже обвиняют в намеренном деянии некоторых жалобщиков. Органы власти отрывают от непосредственной деятельности. Настойчивых этих нарушителей общественного спокойствия сажают в дурдома. Для исправления поведения. Воздействуют на психику. Используют эффективность нейролептиков, химических препаратов. В таких случаях численность жалоб имеет значение. Их острота. Штатные сотрудники КГБ, их добровольные пособники вынюхивают антисоветские тенденции. Каждый временщик любого уровня считает себя единственным, полноправным представителем трудового народа. Самой советской властью! От ее имени совершают неимоверные глупости, гнусности. Информируйте – пишите себе! Не требуйте! К несчастью – общества, их личного – встречаются люди с реформистскими идеями. Не успевает возникнуть мысля – спешат все обнародовать! Осуществить! Политические горлопаны представляют опасность общественному правопорядку. Об инакомыслящих даже не следует упоминать. Давно являются пугалом. На них натравливают глупцов. Ненавистники исходят в бешенстве. Болваны – прут напролом. Пышут дешевым оптимизмом. Беспечные ура-патриоты специально их подталкивают. Некоторые дорвались к власти. Другие иначе не мыслят своей судьбы: только управлять миром! Не могут навести порядок в собственном доме. Зато – аппетит!