Намедни, меж вокзальных голубей, Цыганка мне читала по руке. В ее сережке неба голубей, Качаясь, отражался парапет. Цыганка отвела стыдливо взгляд: «Здесь нечего читать, уж ты прости. Ладони мне открыто говорят, Что больше не дано тебе расти». Хотел я рассмеяться, но затих, Как только разглядел без лишних слов Как истончились в линиях моих Судьба и Жизнь – основы всех основ. Качнулось небо, хрустнуло во мне. Сломался стержень – хрупкий углерод. Я вдруг погиб на собственной войне, Оставив одиноких рифм-сирот. И я рванулся вверх, закрыв глаза, Сквозь линий самолетных белый шелк, Туда, где много лет тому назад С гвоздем в руках я вдруг себя нашел. И где забора старого дуга Хранит в нирване пыльных лопухов Мои, еще незрелые пока, Попытки сочинения стихов. Одолевая вязкий чернозем Расступятся репейники-дубы, И я смогу проржавленным гвоздем Черкнуть в ладони линию Судьбы. Такие вехи, как слова молитв, Ни годы, ни мозоли не затрут. Теперь, цыганка, линии мои Прочти по-новой, не сочти за труд. /сентябрь, 2012 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
