Всё ли в масть в заоблачных чертогах, Есть ли кто из нашего двора? Здесь ли, там, мы - прежние, Серёга, Ну, бывай, до связи, мне пора... Что-то песен весёлых не хочется петь, Не берёт за живое фальшивый аккорд, Горизонты понятного стали темнеть, Осознание вывихнув наоборот. И не то, чтобы жизнь заломила вираж, Или тупо закончились булки с икрой, Просто вдруг запропал упоительный раж, Задувающий в струны мажорный настрой. Рваный ритм бытия в положении "ноль", Пульс, подобно вороне, боится кустов, Пустота,...но она не моя - эта роль, Я к таким режиссёрским ходам не готов. Робкий нерв беспокойства в подкожной броне Загоняет в тупик, оставаясь в тени. Пробивая на крепость, прижатый к стене Обнажённый характер, лишённый брони. Уязвимо-ранимый в своей наготе, Вне конфликта в тугую пружину зажат, Нынче он не на той роковой высоте, От которой у труса колени дрожат. Там, где всё продаётся и всё на показ, Полноводные реки мелеют...увы... Беспредел и безвременье, вычислив нас, Если в чём-то непрАвы, то в целом правЫ. Золотое сечение эры барыг, Усадивших на привязь своих егерей. Все они, "се ля ви", не корсары из книг, Потрошащие трюмы чужих кораблей. Свой кусок пирога добывая в бою, Тех от этих всегда отличало одно- Флибустьерский трофей оставался в строю, Корабли мародёров ложатся на дно. Их останки, забитые в зыбкую твердь, Разъедает придонным планктоном и мхом. Те, кто рвал им борта, обрекая на смерть, Разве что вольнодумство сочли бы грехом. Но не те, так другие, сорвавшись с цепи, С той, которой остов пригвождён к якорям, "Тет-а-тет" со стихией- топи, не топи, В одиночку пойдут по житейским морям. Не для них это в затхлом болоте подстав- Стать разменной фигурою в чьей-то руке, Им бы свой, не чужой монолог проиграв, Оборваться, как рвётся струна на колке. В этом чокнутом мире и раньше и впредь, Только шаг от большого, до гнусных интриг. Разночтения взглядов легко лицезреть На полях пожелтевших от времени книг, В коих правда и ложь, да ещё миражи- С детских лет зафрахтованный свой "закордон", Где в тавернах звенят боевые ножи, Загоняя под лавки пугливых ворон. Где едва ли боятся открытых пространств, Где стрелять, так стрелять, а любить, так любить, Где умение выжить без средств и лекарств Весит больше, чем просто умение жить. Шар земной изуродован сетью границ, На поверхностях суши их черт не стереть... А ведь небо их трёт караванами птиц, Тех, что сами решают, куда им лететь. Что-то песен весёлых не хочется петь, Может время врубило обратный отсчёт. Мнится мне, будто ясное стало мутнеть, А размытое, вроде как, наоборот... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
