Иван Иваныч Пятачков трудился простым сотрудником в одной непростой Организации. Трудился честно. Взяток не брал, потому что боялся их, как неизлечимого СПИДа. Правда, ему их никто и не давал, но на всякий случай Иван Иваныч приклеил «Моментом» у себя над столом плакат: «Взятку дашь – загремишь под фанфары»

-Сперва дадут взятку, потом восемь лет с конфискацией,- часто думал он и добавлял:- возьмешь, не дай бог, потом грехов не оберешься!

Как-то раз начальник увидел это творчество и вызвал Пятачкова на ковер.

-Ты что это, папу твоего, уставы нашей Организации подрываешь?

-Какие уставы?- не понял Пятачков,- я ничего не отрываю, только листья у фикуса Марь Петровны, да и то, когда никто не видит. Очень уж мне этот фикус видимость на белый свет закрывает.

-В общем так, Пятачков,- стукнул по столу начальник,- или убирай свое безобразие, или сам убирайся. Это же надо, чего удумал! Стены нашей Организации всякой чепухой обклеивать!

Перепугался Пятачков, стал злополучный плакат отдирать. И зубами его, и когтями, а он ни в какую! Видно, «Момент» ему со знаком качества подсунули. Бедняга с расстройства даже заболел. Сидит за своим рабочим столом, дрожит и к шагам в коридоре прислушивается – не начальник ли это идет плакат на стене проверять.

-А ты его краской закрась,- посоветовали Пятачкову сотрудники.

-Как же его закрасить, если у нас в Организации все стены в заграничном евроремонте?- отвечает он, чуть не плача.

-Тогда дорисуй там что-нибудь, чтоб красиво стало.

-А что, это мысль!- обрадовался Пятачков и дорисовал между «взятку» и «дашь» красивое «не» красной пастой.

Больше начальник на ковер не вызывал. То ли про плакат забыл, то ли Пятачкова пожалел. А тот еще долго весь дрожал, к шагам в коридоре прислушивался. Потом привык. И к плакату этому тоже все привыкли.

Хорошим сотрудником был Пятачков, тихим, скромным, только одиноким, а от этого неухоженным. На работу приходил каким-то помятым, небритым и в разных носках.

-А ты женись,- не раз советовали ему сотрудники,- сколько можно на работу в разных носках ходить.

Принципиально Пятачков против семейных уз ничего не имел, но часто думал:

- Жена не приходит одна. За ней обязательно появляется теща, потом сердечный приступ, потом дети, второй сердечный приступ, алименты и прочие финансовые неприятности. Женишься, не дай бог, потом грехов не оберешься!

Один раз, правда, он жениться пробовал. Жила в его подъезде соседка Шурочка. Добрая, милая, Пятачкову знаки внимания оказывала, здороваясь с ним по утрам. Перед тем, как сделать ей предложение, решил он сперва на жилплощадь невесты посмотреть. Нельзя же сразу в ЗАГС ее тащить. Напросился он к Шурочке в гости, линейку с собой прихватил, счеты. Заходит, а у нее кошка в кресле спит, блох разносит. Принципиально Пятачков против всякой живности ничего не имел, даже книжку про нее прочитал, «Му-Му» называется, но блох боялся, как неизлечимого СПИДа. Поэтому из домашних животных у него жили только тараканы, да и те из жалости.

-Проходите, Иван Иванович, что же Вы в дверях-то стоите,- улыбнулась ему Шурочка.

Пятачков в комнату проходить не стал, сразу на кухню, а там попугай в клетке сидит. И если бы просто сидел, так нет. Увидел Пятачкова, и давай ему язык показывать. А после как заорет голосом Николая Фоменко:

-Берут завидки на чужие пожитки? Крути педали, пока не дали!

Потом голосом Попандопуло:

-Гриша, и шо это я в тебя такой влюбленный?

А потом давай орать все подряд:

-В чужой дом зашел – сразу бабки на стол!

-Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать! Ты пошто барыню обидел, смерд! Буду бить аккуратно, но сильно!

-Правда, смешной попугайчик?- снова улыбнулась Шурочка.

-Безобразие!- буркнул Пятачков и повернулся уходить.

-Штирлиц!- заорал вслед попугай,- а Вас я попрошу остаться! Я требую продолжения банкета! Ларису Ивановну хочу!

После такого концерта мысль о женитьбе от Пятачкова сбежала и следов не оставила. Так он до сих пор в женихах и сидел.

Однажды Организации понадобилось кого-то послать в другую Организацию, называвшуюся Филиал. Из того Филиала утечки начали происходить и начальник забеспокоился. Располагался Филиал в далеком городе Тьматараканьск. Кого ни спросят, никто туда ехать не может. У одного жена, у другого дети. Вызвал начальник своего заместителя, а тот тоже упирается.

-Если б в Забугорск,- говорит,- то я бы с радостью, а в Тьматараканьск не могу. И вообще, ко мне вчера теща нагрянула!

Тут начальник про Пятачкова вспомнил.

-У тебя ни жены, ни детей, даже тещи нет,- говорит,- поедешь в Тьматараканьск утечки проверять.

-Так я же ничего в них не понимаю,- испугался тот.

-А чего там понимать? Они как узнают, что ты из Организации приехал, сами испугаются. Так что езжай себе с богом. Номер в гостинице тебе уже заказан, шестой, одноместный. И вручает Пятачкову билет на скорый поезд.

-Только смотри, не проспи! А то точно под фанфары у меня загремишь!

Бедный Пятачков всю ночь на кухне просидел, пронервничал. И тараканы его тоже всю ночь, как на гвоздях – на кухне свет горит! Из щелей не вылезешь! Так до утра без ужина и промаялись.

Утром Пятачков бросил в чемодан носки, трусы, на случай дождя зонтик и калоши, на случай солнца черные очки и панамку, на все остальные случаи раскладной ножичек и кипятильник. Примчался на вокзал, сел в поезд и поехал.

В гостинице его уже ждала Люся ключница, перезревшая девка с красным прыщиком на носу.

-Вот Вам, товарищ, ключи,- недвусмысленно глянула она на Пятачкова,- Ваш номер на втором этаже.

Поднялся он на свой этаж, а там горничная баба Клава убирается. Открывает двери номеров, урны мусорные в мешок вытряхивает и снова двери захлопывает. Так и слышно по коридору: «хлоп!» «хлоп!» «хлоп!»

Пятачков бабу Клаву обминул, зашел в свой номер, тоже дверью хлопнул. Цифра на двери столько хлопанья не выдержала. «Клац!» и перевернулись. Была шестерка, стала девятка. Видно, в этой гостинице качественного «Момента» не нашлось.

Номер, как начальник и говорил, был одноместный. Кровать у стены старым одеялом застелена. В ванной кран капает. Окошко без занавесок в серое небо упирается. В общем, почти как дома. Пятачков и успокоился.

Вдруг в дверь кто-то постучал.

-Ваши трюфеля и шампанское!

-Какие трюфеля? Какое шампанское?- не понял Пятачков.

-Все, как заказывали.

-Кто заказывал?

-Как кто? Ваш начальник.

Пятачков в такую заботу начальника не поверил и хотел отказаться, но решил сперва глянуть, что оно за чудо-юдо такое – трюфеля.

Только один надкусил, снова стук в дверь. Явилась девица с ногами от ушей, одетая в часы и в прозрачную накидку.

-Я пришла подарить тебе волшебную ночь камасутры.

-Чего?- не понял Пятачков.

-Того, чего заказывали,- ответила девица и скинула накидку.

Пятачков хотел выставить бесстыжую к чертовой матери. Оставил только чтобы начальник не обиделся. А еще, слово заграничное ему очень понравилось. Ка-ма-сут-ра!

Утром девица накидку накинула и упорхнула. А Пятачков решил начальнику благодарственную телеграмму послать.

-Не отблагодаришь, не дай бог, потом грехов не оберешься,- подумал он.

Только начал одеваться, вдруг входит мужик с саквояжем в руках, причем без стука.

-Вы тоже от начальника,- догадался Пятачков,- а я ему как раз собираюсь телеграмму послать.

-Шифровку?

-Нет, молнию,- ответил Пятачков и начал в чемодане носки чистые искать.

Мужик глянул на его вещички и застыл, как под наркозом.

-Вы собираетесь с этим работать?- спрашивает.

-Не бойтесь, у меня оно только с виду страшное, а так все новое, на днях у китайцев на распродаже взял,- успокоил мужика Пятачков и дальше в чемодане роется, никак одинаковую пару носков не найдет. То красный с желтым попадаются, то в полосочку и в цветочек. Жены ведь у него нету, чтобы в командировку собирать.

Мужик как услышал про китайское производство, совсем обалдел.

-А другого оружия у Вас нет?

-Какого оружия?- не понял Пятачков, а потом догадался:

-Это, наверное, шифровка такая, чтобы не догадались, зачем я сюда приехал.

-Не волнуйтесь, все будет в лучшем виде,- отвечает,- мое оружие меня еще ни разу не подводило.

Тогда перейдем к главному,- говорит мужик и саквояж открывает.

-Вот Ваш миллион долларов.

Пятачков на деньги глаза выпучил. Как рыба, губами шевелит, а сказать ничего не может. Такой взятки он не то, что не видел, даже не знал, что такие бывают.

-В чем дело?- удивился мужик.

-Что это?- прошептал Пятачков,- ты что, под фанфары загреметь захотел?

-Это только задаток,- испугался мужик,- начальник приказал Вам его передать.

-Начальник приказал?- растерялся Пятачков. Он, конечно, догадывался, что начальник ценит его профессиональные качества, но чтобы до такой степени!

-Ладно,- промямлил,- миллион, так миллион.

-Вот и славно,- обрадовался мужик,- как главного их уберете, сразу отзвонитесь. Мы Вам второй миллион привезем. Положил саквояж на кровать и ушел.

 

Спецагент по кличке «киллер Фунт» тоже решил остановиться в этой гостинице. Подошел к стойке за ключами, а его там уже ждут.

-Вот Вам, товарищ, ключи,- недвусмысленно глянула на него Люся ключница,- Ваш номер на втором этаже.

-Тамбовский волк тебе товарищ,- буркнул Фунт и поднялся на свой этаж. Зашел в свой номер, плюхнулся на кровать и стал ждать. Где-то через час с криком «Уборка!» ввалилась баба Клава, высыпала из урны мусор в мешок, хлопнула дверью и ушла. Цифра на двери «клац!» Была девятка, стала шестерка. Еще через час в дверь постучали.

-Ну, наконец-то, мои трюфеля!- обрадовался Фунт.

Зашла Люся, принесла бедному командировочному котлету, оставшуюся у нее от обеда, и стакан чая со второй заварки. Больше Фунта до самого утра никто не беспокоил.

Утром он позвонил шефу и заявил:

-Я разрываю наш контракт!

-Почему?- переполошился тот,- ведь уже все готово, клиент ждет. А Ваш объект будет сегодня ровно в час на собрании олигархов.

-Мне плевать, где он будет сегодня в час!- заорал Фунт,- где мои трюфеля? Где шампанское?

-Как где? Вам вчера все принесли.

-Если то, что мне принесли, называется трюфелями с шампанским, то тогда я не Фунт, а Папа Римский!

-Ладно,- говорит босс, а сам пальцем по столу нервно постукивает,- сейчас Вам принесут еще, но чтобы ровно в час Вы были на собрании! И не дай же бог Вам промахнуться!

-Без денег я стреляю только в тире.

-Мы же договорились, деньги по результату.

Фунта это совсем взбесило.

-В общем так,- заорал он,- или давайте мне мой миллион, или сами своего олигарха убирайте!

 

Пятачков взял из саквояжа купюру, посмотрел на свет, понюхал, лизнул.

-Вроде настоящая.

Он закрыл саквояж и спрятал под матрас. Кровать сразу стала похожа на одногорбого верблюда. Тогда он перепрятал саквояж под подушку. От этого кровать по-прежнему была похожа на верблюда, только перекошенного.

В дверь постучали. Пятачков прижал саквояж к груди и замер, как хомяк перед удавом.

-Какой дурак такие деньги в номерах держит,- тоскливо подумал он,- спрячешь тут, не дай бог, потом грехов не оберешься.

Внесли поднос с двумя блюдами.

-Ваши трюфеля и шампанское! Начальник Вам еще и устриц в ананасах послал, чтобы Вы уже наелись.

Поднял Пятачков крышку на блюде, а устрицы в ананасах раковины пооткрывали и языки наружу повываливали. Попробовал он одну надкусить, чуть зуб себе не сломал.

-Лучше бы рябчиков в ананасах прислал,- проворчал Пятачков,- на этих устрицах все зубы себе поломать можно.

Не успел второе блюдо открыть, явился вчерашний мужик с саквояжем.

-Вот,- говорит,- Ваш второй миллион. Начальник надеется, теперь Вы удовлетворенный.

-А я и был удовлетворенный,- заволновался Пятачков.

-Хорошо. Сейчас я ему об этом доложу.

-Нет уж, лучше я сам ему доложу,- подумал Пятачков и помчался на Главпочтамт.

Там он быстро настрочил телеграмму-молнию:

«Благодарю за заботу, трюфеля мне понравились, а об устрицу я чуть зуб себе не сломал, так что больше их не присылайте. Камасутра тоже понравилась, особенно поза «Большой Булли» Присланные Вами два миллиона долларов отработаю честно. Ваш Пятачков»

Первой телеграмму прочла секретарша Зося. По секрету она рассказала о ней всем остальным сотрудникам.

Начальник сидел у себя в кабинете и ломал голову над посланием Пятачкова, когда в дверь постучался сотрудник, у которого дети.

-Можно и мне в Тьматараканьск?- смущенно попросился он.

Следом туда попросился сотрудник с собачкой. Потом тот, которого жена не пускала. В Тьматараканьск начал проситься даже заместитель.

-К тебе же теща нагрянула,- напомнил начальник.

-А я ее с собой возьму, давно ей турне по невиданным местам обещал.

Начальник и сам захотел разобраться, что там в Тьматараканьске за трюфеля, и что там за Булли. Взял он портфельчик и поехал в аэропорт.

Отправив молнию, Пятачков решил пристроить деньги.

Пришел в сбербанк, отстоял очередь, подошел к окошечку. Кассирша как увидела, сколько он на книжку ложить собирается, сразу директора позвала.

Тот прибежал, то на миллионы смотрит, то на помятого вкладчика в разных носках, то за сердце хватается.

-Откуда,- шепчет,- у Вас стоко денег?

-Начальник дал,- честно ответил Пятачков.

 

Самолет, последний раз взмахнув крыльями, сел на посадочную дорожку и покатился до самой остановки. Пассажиры, радуясь, что на этот раз все обошлось, вывалились из салона и устремились к таможенному контролю.

К начальнику подошли два типа в милицейской форме.

-Это Вы – гражданин начальник?

-Да. А в чем дело?

-Пройдемте в отделение. Признание писать будете. Чистосердечно напишете, под суд, как свидетель пойдете.

В отделении уже сидел Пятачков и чистосердечно строчил про трюфеля, шампанское, и про все 64 позы камасутры.

 

Милиция, конечно, во всем разобралась и начальника выпустила. Выпустила она и Пятачкова. Благодарность за проявленную бдительность ему выдала. Устную. Жизнь снова пошла по накатанной. Фунт, так и не дождавшись миллиона, съехал из номера и начал искать другого босса. Олигарх, отсидев на собрании, домой вернулся. Пятачков на работу вышел. Только спокойно трудиться он уже не мог – все ему казалось, будто сотрудники осуждающие взгляды на него бросают.

-Что же ты, Пятачков, миллионы «за так» отдал,- молчаливо говорили взгляды, и добавляли:

-Олух ты, Пятачков, а не сотрудник!

Терпел он это, терпел, и не вытерпел. Пришел домой, лег на диван, умереть приготовился. А потом испугался – умрешь, не дай бог, потом грехов не оберешься!