По условным, но для всех, кажется, понятным причинам сложилось так, что на российских просторах молодому юноше, происходящему из небогатой семьи, не видавшему из своего окна ничего живописнее скучной автострады с рядом фонарей по обеим сторонам улицы, со снующими повременно автомобилями разных мастей, очень сложно найти и реализовать себя в пределах родного города.

В особенности там, где наряду с вездесущей нищетой и разрухой, царят сплошь коррумпированные учебные заведения с захирелыми в прямом и переносном смысле лекторами, которые не то, что не могут, а просто не хотят выполнять свою главенствующую функцию на этой Земле: формировать в голове у своих подопечных нормально функционирующую, позитивно-настроенную картину мира.

Не важно, кто здесь виноват и виноват ли вообще. Такова участь многих, поэтому большинство из нас развивается в диких условиях «городских джунглей». И факт остается фактом. Многие из среднестатистических юношей и девушек, живущих в Калуге, Вологде, Нижневартовске, и где там еще в богом забытых местах, не важно, - в будущем, лет так через ***тцать, связавшись с «плохой компанией», становятся наркоманами, алкоголиками, токсикоманами, в лучшем случае – многодетными папашами со средней зарплатой в 10000 рублей, умудряющимися отстегивать из своего скудного бюджета молодым одиннадцатиклассницам на пару «Ягуаров» за «классный субботний мин**т, и подаренное ощущение бегства от неминуемо наступающего с каждой минутой чувства пустоты, вкупе с ужасающим осознанием своей никчемности.

Многие выпускники российских ВУЗов идут по профессии и работают за те же 10000рублей в школе, или устраиваются на завод, и становятся при этом откровенными рабами собственных комплексов и системы - без семьи, без детей и без твердой почвы под ногами.

Это весьма печально. Но я хочу вести речь не о сей удручающей картине нашей с вами действительности, не о пробелах в системе, и даже не о конкретной судьбе одного из рабов этой системы: все мне это чуждо.

Я хочу поговорить о Герое, друзья мои, а точнее, - о коротком периоде жизни моего хорошего знакомого, который является для меня настоящим (непризнанным однако), но Героем. Мне его путь кажется весьма необычным, ибо в сущности его есть некий «надрыв», как любят говорить некоторые мужи из интеллигентского сословия.

С тем их утверждением, что истинный Гений должен утопать в грехе и страдать всю жизнь, обретя покой лишь на смертном одре, я абсолютно не согласен. Однако в одном они, черт возьми, правы, и мнения наши здесь сходятся в одной точке: личность все-таки должна нести на себе некоторый отпечаток трагичности.

Всегда интересно говорить о Герое, который может и хочет, благодаря своей неуемной фантазии, видеть в банальной автостраде с огнями свой маленький Нью-Йорк, кто стремится получить сразу несколько высших образований, несмотря на все недостатки системы обучения в наших Университетах;

Герой, который привык бороться с каждодневной обыденностью бытия и не мыслит жизнь без борьбы, - это личность, заслуживающая внимания. Благо, такие люди еще не являются вымирающим видом. Но их число уменьшается с каждым днем, ибо под гнетом вездесущего разочарования, их крылья ломаются, жизнь все ниже приминает к земле их крылья, и, в конце концов, они – как это ни прискорбно звучит - погибают.

С одним из таких Героев мне посчастливилось встретиться однажды.

Рослый, накаченный, мускулистый юноша был полной противоположностью мне в физическом и духовном плане. Он обладал всеми очевидными качествами лидера: он охотно общался с людьми, очень любил это дело и был в полной боевой готовности ухватить птицу удачи за хвост в любой момент. Так же, как и я, он переехал на юг России в поисках лучшей жизни и куска хлеба, ну а в случае, если не удастся найти последнее, просто радоваться солнцу и морю изо дня в день.

Он устроился работать администратором в ресторане самого престижного отеля в городе, где частыми гостями были звезды эстрады, певцы, телеведущие, киноактеры. Мне стало интересна его деятельность, и я попросил его написать ряд заметок о каждом из приезжих VIP – гостей. Мне было ВАЖНО абсолютно все: что они пьют, что едят, как себя ведут. Предварительно мы условились о возможности облечь его записи в форму эссе и выставить работу на суд уважаемой публики.

Чтобы не нарушать обещанного при поступлении на службу «Правила о неразглашении», он попросил меня сохранить в тайне все пикантные подробности, с которыми он со мной охотно поделился. Однако смысла вести записи «без червоточинки» я не видел.

Думаю, звезды так же не будут против того, чтобы посмотреть на себя со стороны и обижаться на подобное графоманство не будут. Но в целях конспирации имена главных героев будут изменены. Но это едва ли помешает вам, дорогие друзья, узнать в их лицах образы Ваших кумиров.

Нано «Большая Разбойница русского джаза»

Это было мое первое VIP - обслуживание, своего рода крещение боем. Я был на службе всего месяц, поэтому директор поручила мне лично принимать заказ у «звездной гостьи», как она величала всех знаменитостей, заезжающих в наш отель, без исключения . Нам сообщили о прибытии Нано два ее представителя в нашем городе: колоритные женщины, лесбиянки, судя по всему, потому что одна из них, мягко говоря, уж очень походила на мальчика, да еще при этом и не скрывала своего откровенного флирта со спутницей, когда приходила пообедать в наш ресторан накануне вечером. Они, весело смеясь, приобнимая друг друга за талию, присели за барную стойку, пока я носился по всему отелю в поисках старшего официанта. Мне срочно нужна была его помощь. Во время обеда в ресторане работы очень много. Я был в полной растерянности, не зная, за что мне стоит взяться перво-наперво, и не разорваться при этом пополам.

«Нужно «забить» заказ со вчерашнего фуршета, а еще проконтролировать, как проходят комплексные обеды, еще этот Vip - зал, - жужжало у меня в голове, - а директрису покормили? Видимо – нет. Черт, опять выслушивать…».

На горизонте появилась Мария Васильевна с расплывающейся на устах льстивой улыбкой узколобой подхолюзницы. Она мельком взглянула на меня, и в соколиных карих глазах я увидел горящие факелы едва сдерживаемой ярости. Все ее внимание было обращено к двум хабалкам- пересмешницам, которых она знала уже давно, поэтому не могла не выйти в зал, чтобы лично их поприветствовать. Это меня и спасло от артиллерийского залпа грубой брани и обжигающего мои слух громкого русского мата. Только она открыла рот, чтобы произнести свое вышколенное «Добро пожаловать» как послышался, похожий на рой пчел, гул бойкой иностранной речи, грузинской как потом выяснилось. Это была Она! Сама Нано Катамарандзе!

Надо признаться, что я никогда не создавал себе кумиров. Но в общей атмосфере суматохи, в силу своей неопытности, да и просто из-за ответственного отношения к работе, я трепетал внутри, как никогда в жизни. Мне предстояло обслуживать певицу, творческую единицу, память о которой навеки сохранится не только в моем сознании, но и в анналах всей музыкальной истории! До этого момента я с творчеством Нано не был знаком, но, судя по расклеенным во всем городе афишам, имел представление о том, что она - уникальное явление в российской джазовой культуре. И заранее скачал на свой I-pad парочку ее хитов.

Группа из четырех человек решительно проследовала в малый VIP - зал. Я вместо того, чтобы сопровождать гостей, метнулся в совершенно другую сторону, будучи в полной растерянности, не зная, что предпринять. Я побежал на кухню, оповестить весь персонал о приходе «важных персон». Повара, надо сказать, намного спокойнее относятся к их прибытию. В общей сложности им все равно, «для кого суп варить, а для кого – устрицы». Главное – это делать хорошо. На их счастье они изолированы от всей этой суматохи и паники, царящей в зале ресторана, когда в отель заезжает какая-нибудь очередная «звезда».

Мы же, административный и обслуживающий персонал, должны пройти через все круги ада под испепеляющим взглядом строгого директора.

Моей задачей было заказать на баре минеральную воду, подготовить хлеб и холодные закуски так, как это мы обычно делаем перед приходом главного отельера и его помощников. Естественно, я забыл то, о чем так долго толковала мне старший официант перед моим зачислением в штат: «Нужно сперва вынести закуски, понимаешь? Потом спросить, что гости желают из напитков, сходить на бар и подготовить все необходимое заранее, ты понял? Морс должен быть теплым, а не холодным. Это очень важно! ».

Моим спасением была Лера. Она уже предусмотрительно обо всем позаботилась и даже сделала на кухне предварительный заказ. Поэтому моя беготня оказалась напрасной.

«Пойдем, будешь помогать мне выносить горячее», - попросила она едва слышно, тихим шепотом. При этом дружественная улыбка, которая очаровывала меня с того момента, как я впервые ее увидел, не сходила с миловидного личика даже в столь напряженные часы работы».

На горячее была уха из семги. Пиар-менеджер Нано, рослая женщина с видом властной домоправительницы и хозяйки положения, сразу заказала судак по-польски без лука, с рисом в качестве гарнира. Нано от горячего отказалась.

Лера неспешно разливала напитки: узвар из сухофруктов и минеральную воду без газа, которая в нашем ресторане просто отвратительно пресная.

Великолепная четверка о чем-то бурно дискутировала на своем языке, который был, к сожалению, для меня совершенно непонятен, однако, судя по жестам и отрывочным фразам на русском языке, я предположил, что они обсуждают детали предстоящего концерта.

Я трясся как осиновый лист, потому что мне поручили самое ответственное задание – подавать суп для Нано на дрянных «виповских» тарелках с неглубоким днищем.

 

«Неужели нельзя закупить для таких случаев подходящую посуду?», - думал я, негодуя.

Плюс ко всему, внешний вид попутчиков «звезды» не внушал никакого доверия.

Мужская часть компании была больше похожа на головорезов - выходцев из средневековых тюрем, в лучшем случае, на охранников крупного торгового предприятия Нью-Йорка, которых часто показывают в американских боевиках: один с бритой головой, другой - весь в коже с ног до головы, глубокий шрам на левой щеке придавал ему вид беспощадного морского пирата.

Я понимал, что такие люди запросто могут высказать тебе все, что они думают в случае промаха, а то и запустить в тебя тарелкой, если что не так. Подобных ситуаций, о которых я знал не понаслышке, для меня были хуже всего на свете. Ошибок допускать было нельзя. Хотя это сделать крайне легко, потому что суповая тарелка жутко неудобная: фарфор очень тонкий, вот-вот сломается. Суп буквально норовил потоком вылиться через край на кромки подтарельника, - и, что самое ужасное, с этим ничего нельзя было сделать. Я выдохнул про себя, аккуратно взял тарелку с большим плавающим на дне куском рыбины, обошел Нано с правой стороны, как этого требовал этикет, и аккуратно поставил блюдо на стол, предусмотрительно отодвинув приборы в сторону, чтобы не мешали.

«Спасибо», - отозвалось у меня в левом полушарии хриплым, но при этом не лишенным ноток чувственности и мягкости, почти мужским, голосом. Нано отвлеченно смотрела куда-то в сторону, обращаясь при этом к парню в кожаной бейсболке со шрамом, продолжая беседовать с ним весьма непринужденно.

«И это все? Вот ради этого стоило так нервничать? Ради одного краткого, ни к чему не обязывающего благодарственного слова от постороннего человека, (пусть это даже и сама Нано Катамарандзе), о чем свидетельствовал ее отсутствующий взгляд в пустоту, умерло около 1000 единиц моих собственных нервных клеток, которые, по словам ученых мужей, не восстанавливаются? Какой кошмар! Я этого так просто оставить не мог. Мне нужно было непременно вступить с ней в диалог».

Однако от всех этих мыслей меня отвлекла одна, казалось бы, незначительная деталь. Подавая суп и прижимаясь при этом к самому основанию стола, чтобы не опрокинуть тарелку, я заметил, что на груди у Нано «красовалось», (условно говоря, красовалось), большое пятно обгоревшей кожи. Или родимое пятно? Не сказать, чтобы это меня отвратило. В творческом человеке все прекрасно! Поэтому для меня подобный дефект не казался уродством. Однако я был буквально гипнотизирован увиденным, и ничего с собой поделать не мог.

«Бедная женщина, - подумал я, - мало того, что она драматическая певица, так возможно ей пришлось пережить пожар».

Яркая картина спасающейся бегством, плачущей навзрыд Нано, спасавшейся от пожара в разрушенной бомбой пятиэтажки, пронеслась у меня в голове. О диалоге со «звездой» я, естественно, забыл напрочь. Нужно было уточнить, во сколько планируется ужин и планируется ли вообще. В разговор с ней уже вступила Лера, которая наперебой перечисляла все достоинства кухни нашего ресторана. И надо признаться, я позавидовал в тот момент Лере. Она была профессионалом своего дела. И мне стало стыдно, что я, занимая более высшую ступеньку в иерархии административного управления, не мог похвастаться столь умелыми навыками продвижения продукта, каковыми обладала эта необразованная официантка.

Из ступора меня вывел демонстративный звон незадействованных в сервировке стола приборов, которые официанты обычно выносят из зала, чтобы освободить под горячие блюда «стэйшн». Лера укоризненно посмотрела на меня. В ее глазах откровенно читалось: «Чего ты стоишь, идиот?!». От ее дружелюбной улыбки не осталось и следа. И это было неудивительно. Я бы тоже сорвался на неопытном администраторе. Но я не унывал.

Как только мы вышли из зала, я еще минут десять не мог оправиться от шока. Иначе это состояние никак не назовешь.

Я медленно направился в раздевалку, чтобы умыться.

Второе и десерт уже выносила старший официант, пока я, укрепленный в сознании, что мне непременно нужно многому еще здесь научиться, отсиживался в своем кабинете, рядом с комнатой для персонала. Включив холодную воду, я сидел, тупо уставившись в угол комнаты в попытке найти ответы на мучавшие меня вопросы: «Откуда все-таки у Нано обгоревшая кожа на груди? Почему она его не скрыла от посторонних глаз? И возможно ли, что мужчины из ее свиты - по совместительству - преступники?».

От рутины затянувших меня в омут с головой мыслей избавил вопль директора: «Где он?! Она уже уходит. Провожайте скорее!».

С Нано мне встречаться больше не приходилось, хотя в конце рабочего дня я застал ее менеджера у стойки reception’а, беседовавшую с одним из администраторов службы приема и размещения гостей. Я отметил ее ответственность и преданность своей работе– она настаивала на четком времени почасовой оплаты, а также уточняла возможность подачи завтрака в номер для Нано Катамарандзе, на что услужливый администратор ответила безапелляционным кивком головы. И я поймал себя на мысли, что тоже бы хотел быть личным помощником Звезды.

Везде путешествовать с ней по разным городам и странам, общаться с интересными людьми…

Какую бы гордость я испытывал от того, что я делаю, какую значимость?!

А потом подумал, что лучше я сам стану Звездой и у меня будет свой личный помощник, который вот так же для меня станет уточнять все детали моего комфортного пребывания в престижном и самом дорогом отеле города. И я, довольный своими мыслями об охватившем меня, лелеющим душу тщеславии, отправился домой пешком вдоль по хорошо освещенному троттуару. Я достал из сумки свой I-Pad, вставил наушники, нажал на Play, и почувствовал, как удивительный, сексуально- драматичный тембр голоса Нино Катамарандзе, с едва уловимой мягкой хрипотцой, обволакивал мой слух . И я пытался впитать в себя каждое слово, уловить каждую ноту этой звучной грузинской баллады о любви, утопая в потоке неспешно несущейся в Вечность реки мудрости: «Ну ту садгаца кари. Шени лурджи твалеби. Араперс давишуребди. Эртхел ром мат шевхебоди. Эртхел ром мат шевхебоди».