На этом свете тебя не сыщешь уже пять лет и четыре года… Вокруг других (посчитайте!) - тыщи, а мне не надо других ни много, ни мало тоже не надо даром, одну тебя подавай и точка! Гранитный камень, свечи огарок, июль удушливый, два цветочка, коньяк противный в карманной фляжке. Глоток – и жаром саднит по горлу. Скажи мне, мама, что делать дальше, такой вот дуре до хрипа гордой, до крика зимней, скажи, что делать? Одной тебе я была понятна. Гляди, как солнце осатанело: чадит нещадно, чадит нещадно… Гляди, как выцвели люди: седы твои земные однополчане, обессердечели сердцееды, иссохли кактусы и герани на подоконнике тесной кухни, и поливала бы, да без толку… И звезды тоже почти потухли, и не вдевается нить в иголку… Я приближаюсь к тебе по-годно: ещё двенадцать и мы - ровесницы. Откуда помню я так подробно ступеньки в небо на узкой лестнице?... |