ИЗУЧАЯ КРЕДЕНТАЛИИ Я тебе, конечно, верю, Разве могут быть сомненья? Я и сам все это видел – Это наш с тобой секрет! Игорь Кохановский Я ещё раз перелистал лежавшие передо мной на столе резюме претендентов на должность коммерческого директора. Этот человек призван был стать для Афеногена дополнительной правой рукой и опорой в продажах – моими глазами, ушами и зубами среди акул динамичного рынка. За последние несколько лет я пришёл к выводу, что в этой жизни, помимо дураков, координации взаимодействия и дорог, появились ещё две проблемы – сделать выбор и принять верное решение. И то, и другое несло в себе магическое определение дальнейшего развития событий. - Карпов, Стерхова, Коломейчук… - пробормотал я, разбирая анкеты. На каждой стояла галочка Татьяны, менеджера по персоналу, с рекомендациями. Тут же была пометка: cred, что означало «есть рекомендательное письмо» от английского credentials – нововведение нашего зарубежного партнера Макфаккена Скотта. На прошлой неделе я уже со всеми кандидатами встречался и составил для себя мнение по каждому, и все трое представлялись вполне адекватными с точки зрения целей и задач, с индивидуальными наборами достоинств и недостатков. Вот если бы всех троих объединить в одного! Периодически все мы, смертные, сталкиваемся с проблемой окончательного определения финалиста, и я всегда предпочитал полагаться на интуицию, отметая все доводы логики и аналитических умозаключений, и, нужно сказать, редко ошибался. Но сегодня моя интуиция прикорнула где-то на задворках подсознания. Как, впрочем, и вчера, и во вторник. Известный способ Менделеева и ряда других гениев – изобретение решения в состоянии легкой дремоты, провалился с храпом. Я намеренно вводил себя в состояние полусна, держа чайную ложечку наперевес в пальцах, кимарил по- тихой за столом перед компьютером, и, по замыслу, когда должен был совсем отключиться, ложечка за секунду до этого мгновения выскальзывает из пальцев на ламинат, и от звука её падения приходит полный бодрячок и вместе с ним – яркое прозрение. Но то ли я переусердствовал с самогипнозом, то ли метод на мне не срабатывал де юре – да факто же мои очки на столе оказывались ровно за секунду до того, как подбородок соприкасался со столешницей, а проклятая ложечка оставалась упрямо стиснутой в крепко сжатом к тому времени кулаке. В другой же раз Ольга заглянула в мой кабинет раньше, чем даже очки соприкоснулись со столешницей, не говоря о ложечке, которую я заменил на столовую, и подбородке, который благоразумно подпёр предварительно локтем – заглянула с просьбой не храпеть, «а то клиенты недоумевают». А решения так и не было. Татьяна рекомендует Карпова – в меру циничен, обаятелен, прагматик и с жестким системным подходом. Стерхова более опытна, но не совсем вписывается в психологическую концепцию внутренних отношений сложившегося коллектива – она представляется излишне сдержанной, с тонкой и категоричной складкой губ и немигающим взглядом. Коломейчук – креативный и жизнерадостный, демократичный и лояльный. - Где ж мне одного взять, чтоб всех их вместе объединял, - ещё раз покачал я головой над бумагами. Наконец, я снял телефонную трубку и, сверяясь с записями одного из резюме, набрал указанный там номер. - Компания «Пересвет», здравствуйте, чем могу вам помочь? - Добрый день. С кем могу я поговорить о Владимире Коломейчуке? - Он здесь больше не работает, - ответил девичий голос, как мне показалось, со вздохом. - Я об этом знаю. Я директор одного из крупнейших дистрибьюторов в нашем городе. Дело в том, что Владимир Александрович обратился в нашу компанию с предложением своих профессиональных услуг, и я был бы рад получить от кого-либо из «Пересвета» рекомендации в отношении его. Насколько это реально? Мне показалось, будто что-то хрустнуло на другом конце провода. Потом с ехидцей ответили: - Да, собственно, вполне реально… Что вы хотите знать? - Для начала – с кем я говорю? Она слегка замешкалась: - Я… э-э… Валентина Семёнова, начальник отдела по работе с персоналом. - Замечательно, Валентина, я бы даже сказал – как раз в точку. Судя по представленной им информации, Владимир Коломейчук работал у вас в период... Через несколько минут я положил трубку с ощущением некоторого морального дискомфорта – словно в уши вдули так, что и отоларинголог отдыхает: я услышал о первом кандидате то, что не совсем вязалось со сложившимся моим собственным впечатлением после общения с молодым человеком. Начальник службы персонала «Пересвета» согласилась с тем, что Владимир – неплохой продажник и организатор, но как личность – «эгоист и самый настоящий лузер и… и никакой, в общем». В качестве рекомендателей в его резюме фигурировал другой контакт, но я обычно не утруждал себя звонками по предоставленным кандидатами телефонам – смысл? Всё положительное мы и так пишем в своих анкетах: когда я в «Зелёный свет» устраивался, то чуть было по инерции не приписал «баллотировался в Президенты Российской Федерации» - когда сочинительская муза посещает, только и успевай за ней редактировать. Тут я вспомнил о недавнем разговоре в офисе и быстро напечатал на компьютере, в окне сообщений внутренних электронных коммуникаций: «Татьяна, вы, помнится, упоминали, что в «Пересвете» работает ваш бывший препод из универа?» Через несколько мгновений пришёл ответ: «Да – Валентина Николаевна. Я связывалась на прошлой неделе с ней по одному из кандидатов, получила положительный ответ». Я про себя усмехнулся и послал сообщение: «Судя по голосу, ей не больше 20 лет, симпатичная ‘стерва’?» Пришедший в ответ смайлик с примечанием много прояснил: «На прошлой неделе ей ещё было не 50, но за 45 точно. И да, очень симпатичная не-стерва». Я снова набрал тот же номер «Пересвета» и услышал то же приветствие. Изменив голос, прохаркал в трубку: - Здрасьте, это Валя? - Нет, это Дарья. А Вали у нас нет. - Ошибся, извините. И положил трубку. Голос тот же, но имя другое. Всё понятно: «креденталии» Владимира больше не в чести у молодых сотрудниц «Пересвета». С чего бы это… но гадать не хотелось. Я обратился к резюме Стерховой. Конец квартала ознаменовался грандиозным скандалом – из заявленных в прогнозе бизнес-плана 1000 коробов для реализации реально продались не более 400. Когда Генеральный запросил анализ причин, то выяснилось, что прогноз продаж не учитывал маркетинговых рекомендаций, в итоге затраты оказались фактически равными доходу от реализации. Все знали, включая Владислава, зама Генерального в фирме, где работала Стерхова, что это не было её виной. Напротив, она сразу запрашивала расчетные данные – из чего такие планы по их району, кто рассчитывал объемы поставок, откуда у логистов такая уверенность в продаваемости 1000 коробов в квартал? В действительности, это Владислав не перепроверил расчеты плановиков и выставил в план ей объёмы, втрое превышающие реально допустимые по фактическим условиям, предварительно утвердив их у своего шефа. Когда логистическая машина запустилась, было уже поздно что-то исправлять – фуры с товаром были отправлены, и Стерховой пришлось арендовать дополнительные складские площади, потому что прогноз продаж, спущенный ей сверху для выполнения, оказался ошибочным: товар не разошёлся, собственные площади на складе не освободились. Владислав, по-видимому, до конца надеялся, что она сможет раскидать коробки по розничным сетям, чтобы высвободить место, но магазины и супермаркеты отказывались их принимать без рекламной поддержки, а весь промо-бюджет этого квартала ушёл в другой регион. Ни копейки на продвижение для Стерховой. Влад знал, что подставил её по всем направлениям, но не мог признать это перед шефом – тогда бы его собственная карьера тут же и закончилась. Пришлось пожертвовать доблестной Светланой Ивановной, и шефу была представлена вполне приемлемая версия: неспособность Стерховой организовать продажи в плановых объемах привела к стагнации запасов и, как следствие, серьёзным убыткам. Она была не тот человек, чтобы идти напролом по офисным коридорам и искать истину, поэтому всё сошло… Влад отделался замечанием, она – «по собственному желанию», без рекомендательного письма. Конечно, всё это мне стало известно намного позже. Когда я разговаривал с Владиславом, то чувствовал его отрешенность – или ему массаж делали в это время, и он только мычал в трубку, или тоже экспериментировал с ложечкой, и я ему помешал. - Владислав Валерьевич, я, может быть, не во время? Или вы не помните Стерхову? - А-а… извините, нет, отчего же, я помню её прекрасно. Э-э… дело в том, что… как бы это поделикатнее сказать… она очень хороший организатор, порядочный человек. Может, где-то жестко ставит свои требования, но подчиненные и коллеги её уважают, безусловно, за компетентность и деловой подход. У нас с ней не было проблем. - Ясно. Отчего же она покинула вас – вы не заинтересованы в таких сотрудниках? Владислав замялся: - Да, видите ли… - было очевидно, что он не был уверен, какую причину своего увольнения озвучила сама Светлана новому работодателю. – Некоторые… итоговые результаты её работы не совсем нас, так сказать, устраивали. «Некоторые итоговые результаты» - это очень сильно сказано, и такой грамотный руководитель, как Афеноген, конечно, заметил тавтологию. Но спросить напрямую о том, что говорила о причинах своего увольнения сама Стерхова, мой собеседник всё-таки не решился. После некоторого молчания я попробовал уточнить: - То есть вы не готовы дать ей положительную рекомендацию? Он молчал. Этот тип из «Саванны» меня озадачил – нерешительный, противоречивый, косноязычный Владислав совершенно не производил впечатления коммерческого директора довольно-таки крупной компании. «Может, ещё один обиженный?», - усмехнулся я про себя. Между тем в трубке услышал: - Рекомендацию? Знаете, я лично с ней прекрасно ладил. Она профессионал, ей не нужно повторять ничего дважды – задача поставлена, исполняется. - А результат? Вы говорили… - Да, вышел некий казус со стагнацией, по итогам прошлого квартала. Вышло так, что это была её вина… большие убытки, вы понимаете. - Нет, честно говоря, не совсем понимаю. Она занималась у вас планированием? По моим данным, в «Саванне» маркетинг совершенно четко распилен, извините за каламбур, на планирование, рекламу и продажи. И Стерхова со своим подразделением занималась реализацией маркетинговых планов, то есть продажами. Она их хронически не выполняла? - Ну, я бы не был столь категоричен… в этот раз у неё было весьма низкое выполнение плановых показателей, в результате чего образовался значительный избыток товара на складах компании. Я выдержал паузу – ровно столько, сколько было необходимо, потом заметил: - Владислав Валерьевич, мы же с вами знаем, что план продаж может быть завален по совершенно конкретным причинам, не так ли? Если нарушена цепь взаимодействия внутри компании, то к продажникам приходит, как правило, уже искаженный вариант… - В общем… вы меня извините, но, мне кажется, я не вправе обсуждать с вами такие вопросы – это уже из области политики компании и относится к компетенции службы экономической безопасности. Могу ещё раз повторить, что у меня лично проблем по работе со Светланой Ивановной не было, а вы уже сами смотрите – брать вам её на работу или нет. Я ей желаю удачи. Всего доброго! В трубке пошли гудки. Я откинулся на спинку кресла и задумчиво завертел карандаш между пальцами. Теперь выходило, что формально у меня нет устных положительных отзывов с прежних мест работы на двоих из трёх претендентов на вакантную должность. Представленные бумажные рекомендации я не брал в расчет – такие налепить можно сколь угодно. С точки зрения языка Эйнштейна совсем не важно, от кого и по каким причинам получен негатив – от коллег ли иль руководителей, или подчиненных. Я был уверен, что, проделав ещё один раунд телемаркетинга на уже ином уровне «компетентных респондентов», получу больше дополнительной информации, но опять же очень субъективной, на грани сплетен. Каждый из нас где-то когда- то с кем-то взаимодействует и оставляет позади себя шлейф впечатлений и эмоций, и было бы удивительно, если бы этот аромат оказался исключительно от Живанши или, наоборот, исключительно от бака №2, что стоит у крайнего подъезда того дома. Третий. Карпов. Я проверил надежность запертой двери, отодвинул кресло подальше от стола и поближе к пальме за спиной и взял ложечку. Через некоторое время увидел, как живого, прямо перед собой – Карпова. Вот он стоит посреди светлой приёмной, несколько насмешливо глядя в широкие карие глаза Помощницы руководителя. Она сидит, слегка откинувшись в своём секретарском кресле, и небрежно накручивает на тонкий длинный пальчик с огромным черным ногтем локон прямых белокурых волос. - Ты определенно уверена, что командир меня не примет? – спрашивает он. - Вадик, ну вы же обо всём уже договорились. Он подписал соглашение сторон, ты по этому соглашению получаешь достаточно денег, чтобы 3 месяца загорать на Кипре, пока твоё резюме вертится на кадровых сайтах – зачем сейчас тебе эта встреча? Только испортишь всё. Он молчит, потом с улыбкой произносит: - Ты не задумывалась, почему в этой компании все руководители – преимущественно женщины до 30 и так называемые… мужчины… инфантильной структуры? Даже самый главный «безопасник» во взгляде прячет тихую грусть? - Да ну тебя! Он женат и у него двое детей, – она поворачивается к компьютеру. - Нет, Вика, ты не поняла – я не имею ввиду сексуальную ориентацию. Я про то, что человек подсознательно окружает себя людьми, среди которых он – авторитет и «гром и молния». Он за счет вас поднимает свою самооценку. Вокруг должны быть одни бездари и растяпы, которые согласно кивают на совещаниях: «Да, сан-сэй, мы бестолочи, совершенно справедливо, сан-сэй – полные бестолочи!» Он так комично промямлил последнюю фразу, что Вика широко улыбается, продолжая тарабанить по клавиатуре и глядеть в монитор. Она произносит: - Зато тебе нужно было вылезть! Мало платили, что ли? Где ты сейчас такую зарплату найдёшь? - Да не в деньгах дело, Викуль. Всех не заработать всё равно. Мне за державу обидно. - Ну, значит, из тебя ещё юношеский максимализм не вышел. Человек уже двенадцать лет этот бизнес ведёт, а ты – без году неделя, учить его взялся, Вадик – жесть! - Да не учить – я реальные вещи предлагал по оптимизации процесса. Ведь у меня был корпоративный сектор, Вика, это фактически VIP: здесь нельзя такой же тяпкой, что и в мелком опте… Мягкий зуммер входящего сигнала прерывает его тираду. Вика отвечает на телефонный вызов, задаёт уточняющие вопросы и ставит звонок в режим ожидания, сокрушаясь: - Ну почему практически все звонящие сходу начинают преодолевать секретарский барьер? Как будто все с одних курсов по теле- коммуникациям, как под копирку… - Ну… твой барьер… преодолеть… - Карпов многозначительно смотрит на её высокую грудь, - весьма и весьма… (Я усмехаюсь. Ложечка подрагивает между пальцами.) - Не надо шалить, лапа. Звонок, кстати, про тебя – желают получить рекомендацию, а у босса занято – не могу ему звонок перевести, - и она откровенно задерживает взгляд на его переносице, затем щебечет в трубку, и я слышу её голос в режиме эхо: - Секундочку, линия пока не свободна. Вадим многозначительно смотрит на ширму позади Виктории, где располагается мини-барчик для обслуживания кабинета директора. Там же на тумбочке – ещё один телефонный аппарат для оперативного доступа секретаря, о котором Вадим, конечно, знает. - И что мне за это будет? – невинно интересуется Вика. Карпов в немом почтении изображает огромный букет. Вика ворчит, переводя звонок за ширму: - Ваши букеты потом мистическим образом превращаются в «Марс» или, если повезёт, то в «Баунти». Вадим в два прыжка оказывается за ширмой, посылая ей по ходу воздушный поцелуй. Вика слышит, как он, откашлявшись, отвечает на звонок несколько изменённым голосом, с некоторым придыханием: - Да, слушаю вас. Очень приятно, Афеноген Ильич… Рад, что Карпов выбрал другой рынок – на этом я бы ему его уход от меня не простил бы, ей-Богу..! - Ну, артист! – усмехается Вика, изучая документ на своём мониторе. (Ложечка падает.) Нет, это ручка скатилась со стола и упала, а я держал возле отвисшего уха трубку. Ложечка была в стакане. Наваждение. Приснилось? Надо завязывать с ложечкой. Я легко встал из-за стола и засеменил по своему кабинету, разминая пальцы. Судя по всему, Татьяна была права в отношении Карпова. Да и мне самому импонировала легкость и скрытый напор в манере общения Вадима. Там, где менеджер по кадрам уловила цинизм, я был склонен видеть холодный прагматизм и стремление к результату. По трупам Карпов не пойдёт, но рулить направлением будет достаточно безапелляционно. В сочетании с личной харизмой и определенной демократичностью, свойственной этому поколению – у него должно получиться, а уж общий язык с ним найти не составит труда. - Ну что, принимаем решение? – спросил я себя, раздвигая жалюзи на окне напротив стола для совещаний. Также было бы идеальным оставить и Стерхову с Коломейчуком, вдруг подумалось мне. «На всякий случай». Но предложить им поработать супервайзерами «в полях» с неясной личной профессиональной перспективой… наверно, это было бы слишком, но, с другой стороны, за спрос денег не берут. «Поручу Татьяне, пусть завтра с ними поговорит», - решил я. Как быть с мотивацией – разберемся по ходу, если от них будет позитив. Проблема представлялась решенной. Вечером, на футбольном матче, куда я время от времени наведывался за компанию с приятелями, разговорившись с Петькой Градовым, программистом из областного УВД, случайно выяснил, что «Саванну», где давно работал сисадмином знакомый Петьки Васька Хрыщёв, последние два года регулярно «ставила на Enter Светлана Ивановна; и что Влад, Linux гонимый, её круто подставил с бизнес-планом и отгрузками, так что той пришлось нажать на Delete. А поскольку мадам она гордая, то функцию Insert сочла ниже своего достоинства и просто написала заявление «по собственному», даже без вызова F1». А в «Ковчеге» директором уже лет десять с лишним такой самодур в окружении молчаливых преданных барышень, что грамотные специалисты там редкость, и если он дал хорошую рекомендацию кому- то – совсем не факт, что так оно и есть на самом деле; но «сам батька пашет дай Бог каждому – за всех, практически, как Exel, оттого и роста у фирмы особого нет, потому что работать вширь никому не даёт, ну да это его личные проблемы”. Зато Вовка Коломейчук из «Пересвета» - вот это ещё тот фикус: так мозги запорошит, что мама не горюй, быль от небыли не отличишь. С клиентами это проходит гладко и для всеобщей пользы, а вот девчонки с выписки периодически нервничают - раз в два месяца обычно, не чаще и не реже. Идя после матча домой, я подумал вдруг, что ведь, наверно, и про меня у кого-то есть полный набор инфы – проверенной и не очень, а я об этом ни сном, ни духом: жесть, полный линукс! Придя в пятницу пораньше на работу, я вновь разложил перед собой все три резюме, детали которых уже знал на память, и, налив себе горячий кофе, прищурился над фотографиями 3х4 в правом верхнем углу анкет: - Ну что, апостолы, продолжим? Где тут ваши верительные креденталии... Тройка, семёрка, туз… тройка, семёрка, дама. К обеду нужно было принять окончательное решение. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
