Павел Иванович

 

Послушание привело меня в Святовознесенскую церковь, что в Александровске стоит. Довелось мне на старости лет учиться метлой работать. Это тебе не веник и не пылесос какой-нибудь, как оказалось.

 

Случилось это на втором моем дежурстве. Была середина ноября. Всю ночь ветер остатки листвы с порыжевших деревьев срывал, а дождь её размачивал да к асфальту приклеивал. Вот такую шутку для новоиспеченной дворничихи придумали.

 

С вечера мне, ввиду моего интеллигентного вида, наверное, выдали евро-метлу пластиковую. Сказав, что она легенькая, и мне с ней проще управиться будет. С утра, как разъяснилось, пошла за ворота храма территорию убирать.

 

Не могу сказать, что совсем это у меня не получалось, но каждый листик приходилось по несколько раз захватывать, чтобы сдвинуть с места. К воротам храма пришел какой-то нищий, худенький мужичок лет пятидесяти-шестидесяти. Присев на корточки, достал свой пластиковый стакан-попрошайку. Я работаю, а он смотрит на меня и посмеивается.

«Ладно, – думаю, – настроение подняла человеку, уже хорошо».

 

Машу метлой дальше. Тут Батюшка Иаков, настоятель храма приехал. Брови от удивления вскинул. Благословив, как водится, спрашивает: – «А чего этой метёлкой маешься? Не лучше ли нормальную взять»?

«Не знаю, – отвечаю, – мне сказали, что евро-метлой лучше. Просто асфальт сильно сырой, листва мокрая».

Батюшка сочувственно пожал плечами и пошёл на службу. Время поджимало.

 

Работаю дальше. Вроде большую уже территорию от листвы освободила, но про себя думаю: – «Если с такой скоростью подметать, то и до вечера не управлюсь».

В храме началась служба. Так как день был рабочий, то и прихожан было немного. Заскучал мужичок, который милостыню просил. Встал с корточек ноги размять и спрашивает: – "Где у вас там метлы стоят"?

"Между просфорней и трапезной", – отвечаю.

"Да знаю я. Так, для порядка спросил".

 

Пошел он за метлой. Как пришёл, так и замахал ею. Косая сажень в плечах, как будто нарисовалась. У меня глаза на лоб полезли. Замах, шаг, замах, шаг. Чистый асфальт за ним остается, а листва сама в кучки складывается. Пошла и я за метлой нормальной. Урок – впрок. Так вместе мы всю территорию вокруг храма и подмели. К концу и у меня увереннее стало получаться. Водянки – не в счет.

– Че, новенькая, что ли? – спросил мужик, чтобы разговор завести. Ответ был очевиден.

– Да, – тем не менее, ответила я. – Спасибо, вам, за помощь. Сама бы я еще долго вас тут этой мягкой пластмасской смешила.

– Да, жалко было смотреть на тебя.

– А вы, бездомный или так, подрабатываете просто?

– Так… и то, и другое. Жена выгнала из хаты. А на другую – денег нет.

– А чего выгнала? Пили?

– Было дело. Чего греха таить? Но не только в том причина. С другим теперь живет. Да я не осуждаю ее, хай живут, вот только, куда самому податься? Уже несколько лет бомжую.

– И теплого угла нет? Ноябрь уже, холодина. Где ночуете?

– А там, в низинке, возле Луганки яма есть. Костерок разведу, вот и греюсь. В листву зарываюсь.

Ужаснулась я ответу бомжа, посочувствовала. Но, глядя на его более-менее опрятный вид, и усомнилась. И лицо у него не обмороженное, как у других бездомных, и следы алкоголизма на нем, может, и присутствуют, но самые минимальные. Если бы милостыню не просил под храмом, подумала бы, что самый обычный семьянин. То, что одет небогато, так в наше время многие себе позволить дорогих вещей не могут.

– А до пенсии вам далеко еще?

– Да нет, уже год, как мог бы получать. У меня стаж горячий там.

– Так, а в чем проблемы?

– А в том, что пенсию я не смогу теперь оформить.

– Ух ты! А вот с этого момента поподробнее. Паспорт есть?

– Был бы, так и беды не было бы. Украли. Пытался восстановить, а без домовой книги в паспортном столе и слушать не хотят. Прописка ж нужна.

– А где до этого прописаны были?

– У жены. Так она меня давно выписала. На кой я ей сдался?

– Знакомо. Замкнутый круг, – резюмирую я, – без прописки не получишь паспорт. Без паспорта не устроишься на работу, не оформишь пенсию, не получишь прописку. Так?

– Вот именно. Обидно! Пенсию заработал, а бомжом тут вот скитаться приходится.

Тут стало и мне стыдно, что сразу не догадалась расспросить человека. Ну да Господь дал время исправить ошибку.

– Слава Богу, что разговорились с вами. Я же вам помочь могу! – радостно сообщила я.

– Это как? – с сомнением в голосе спросил нищий.

– О фонде Святой Ксении Петербуржской слышали?

Мужичок отрицательно покачал головой. Я достала из кармана свой мобильник и нашла ячейку с надписью «Готман Ирина».

– Поедете по адресу?

– Куда?

– Там вас пропишут и сделают паспорт. Этот фонд как раз этим и занимается.

– Что-то не верится… А куда ехать?

– Район сада «Первое Мая». Улица Карла Либкнехта, 61-б. Ну, решайтесь. Договариваться за вас?

– Так я же и на проезд сегодня не заработал…

– Вы просто скажите, поедете или нет?

– Ну… поеду, если это правда.

Я послала вызов директору фонда. Уже в процессе разговора с ней спросила имя у бездомного. Он назвался Пашей. Ирина подтвердила, что готова оказать помощь в получении паспорта.

 

Паша уехал не сразу. Не смотря на то, что я дала ему деньги на проезд, он всё же дождался окончания литургии в храме и пополнил стакан-попрошайку мелочью и несколькими мелкими купюрами. Наблюдала я за этим только потому, что сомневалась: поедет или не поедет он в фонд помощи бездомным. Правду он мне тут про себя рассказывал или сказки? Язык же без костей. Все, что угодно мог намолоть. И матушке Минадоре тогда о нем сказала, потому что хотела вещи, что в храм приносят, с ним переправить в фонд. Но матушка не благословила: – «Мы же его не знаем. А вдруг до адресата не довезет. Вот, если там все сделает, как надо, то в другой раз и передадим с ним сумки». Она вынесла ему буханку хлеба, пакет крупы, немного печенья.

Увидев, что этот Паша пошел все-таки в сторону остановки, я вздохнула с облегчением и отвлеклась от этой темы.

 

Ирине я позвонила через несколько дней. Она подтвердила, что Паша у нее был. Она занимается его вопросом. Если не пропадет, то через месяц будет с паспортом. Больше я этого бездомного не видела. Матушка Минадора рассказала мне как-то, что он приходил к храму с каким-то другом. Оба были пьяные.

Плохо дело, но тут как поможешь? Расстроилась я тогда, узнав об этом.

 

С тех пор прошло месяца полтора. Все реже я вспоминала о пропавшем из виду нищем. А тут позвонила мне Ирина сама. Расспросив о семейных делах, она и спрашивает:

– А ты знаешь, что с Павлом Ивановичем случилось?

– С кем? – не поняла я.

– Ну, с тем, кого ты паспорт присылала делать.

– Ах, с этим! Павел Иванович? Я и не знала его полного имени. Он же тут Пашей назвался. Как-то не связалось. А что, получил он паспорт? Я его с тех пор не видела.

– Да вот, сегодня получать должен был…

– И что? Пропал?

– Хуже! Ты знаешь, я их тут всяких перевидала. Этот – хороший мужик был. Добрый такой. Можно было к нормальной жизни вернуть.

– Был?

– Был… К сожалению. Убили его. Три дня назад. У меня следователь был. Я ж его на учет к себе взяла. Свои же дружки и убили по пьяни. Грелись возле костра, вроде бы. Теперь разыскивают тех, кто с ним был.

– Ой, Господи! Упокой его душу. Жалко как!

– Ага. Вот позвонила сообщить и предупредить. Вы там поосторожнее с бомжами. Не нарвитесь на тех, что убийцы.

 

Поблагодарила я Ирину за сообщение и пошла делами заниматься. А новость эта все из головы не идет. Все вспоминалось, как Павел Иванович тогда сидел да посмеивался над бабой-неумехой с евро-метлой. И ведь не зло, по-доброму так. Взгляд его с прищуром так в душе и остался. Тогда еще подумалось, что не иначе как Господь смилостивился, помощника прислал.

 

Сидели мы недавно в трапезной вечером с просфорницей Татьяной и поварихой Верой. Они остались в ночь, чтобы к воскресной литургии подготовиться. Зашел разговор о бомжах, что нормальных людей среди них нет. Мол, сами виноваты, что докатились до такой жизни. Я этот случай им и рассказала. Да так, что все втроем и расплакались. Хоть и чужие мы ему люди, а, может, кроме нас и некому добрым словом вспомнить человека. Плохой он был, хороший – не нам судить.

 

Тогда же я и пообещала, что рассказ этот напишу. Вот, слово сдержала. Все до последнего слова в нем – правда.

Царствия Небесного рабу Божиему Павлу!