НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ ПОЭМА Я остаюсь таким, как был, А был не храбрый. С поникшей лысиной ходил И часто наступал на грабли. На красный свет стоял столбом, А на — зелёный — вперебежку... Так приближался к цели прежней — Быть незамеченным ни в чём. Пришли другие времена, Потоки нового, бурля, Влекут иных в иные дали, А я застрял, как в Магадане, Когда, из-за отмены рейса, Куняешь пауком в углу, А на тебя глядит Куняев С обложки грязной на полу. Нелёгкая, видать, судьба, Нелётная в душе погода, Стремлюсь на зов — но нет прохода, А, значит, кличут не меня. Не зван, не признан и не прозван, Как уголёк в чужом костре, Я догораю, будто ёлка, На самозванном Рождестве. На перекрёстках и развилках Стою я, как в печёнках вилка, Как столб стою, как сноп, как сноб, Но постепенно, лишь сознанья Касались ересь или гнев, Я снова убегал в созданье Несуществующих поэм. МОНОЛОГ Какая там любовь — сплошные муки! И стынут в горле нужные слова. Кладу на грудь твою пустые руки, Чтоб жизнь вернуть, которую взяла. Но в пустоте, как в затаённом гневе, Не сыщется полезных величин. Я слышу приглашение к обедне И понимаю: зван я не один. И дело не в сопернике — он тоже Измучен неизвестностью, как я. Ты хороша... Так хороша, что Бог лишь Назначит встречу, не спросясь тебя. БЕЗ НАЗВАНИЯ Я убываю в неизвестность, Я убиваю время зря. Я, как солдат, сдающий крепость, Тем, кто сейчас сильней меня. На возвращенье нет надежды, Но, как в клубке пустых угроз, Ещё не смеженные веки И недовысказан вопрос. Всё стихло. Шелестит солома, Скирдой вознёсшаяся вмиг, И шаг, рассеянный и робкий, Бредущих к жизни торопыг. Борис Иоселевич | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
