Такой неологизм является моему сознанию всякий раз, когда я вижу этот вопиющий феномен массовой культуры, давно, а возможно, испокон то ли подпирающий, то ли подтачивающий устои нашего (русского) менталитета. И никак не могущий разрушить его.

Чертпоберизм. Это состояние русской души, когда вдруг (причины могут быть полярно разные: от невыносимого идиотизма общественной жизни до восхищения красотой природы!) мы останавливаемся, раскидываем руки, как бы желая объять необъятное, постичь непостижимое, восхититься величием народного характера. Кто-то из нас (это зависит от темперамента) бросает шапку оземь или вместе с другими, себе подобными, порывается шапками закидать любую проблему и даже врага. Кто-то падает на колени, благодаря Создателя, молясь за счастье жить и любить. Кто-то роняет слезу восторга, кто-то рыдает… А есть немало и таких, кто режет последний огурец, рвет на груди рубаху, делится куском хлеба с близким по духу или чужим и даже чуждым (что без разницы!).

Но почему, огорчаясь или впадая в эйфорию, решаясь на немыслимый (до определенного момента) шаг, невозможный поступок, принимая неадекватное, но, как выясняется потом, единственно правильное на тот момент решение, мы исторгаем это нечистое: «Черт побери!»?

Отчаяние, наплевательское отношение к опасности, низкая культура речи? Бесшабашная натура? Особенность, которую «аршином общим не измерить?» Какие еще оправдательные, пояснительные определения можно подобрать? Их будет не мало, балансирующих на грани искренности и лукавства, веры и атеизма.

И все-таки, мне сдается следующее. Так наша странная, неосторожная душа следует одному из самых близких ее пониманию священных постулатов: «Не поминай Господа всуе!».

Подвиги, великие открытия, гениальные книги, бессмертные полотна, божественную музыку… творят мудрые безумцы. Примеров тому не мало. Вспомним, что Русь решился крестить тоже далеко не агнец, но глубоко раскаявшийся в своих грехах и ставший великим святым. Не потому ли на грани здравого и подсознательного, где высекается эта искра озарения, прозрения и героизма и возникает крик, означающий бесшабашное: «Будь, что будет!». Так звучит эта наша «Эврика», сотворенная отнюдь не на авось. Но в глубине, (там, где только Он один и слышит нас!) всегда царит: «Не остави мя, Господи!»

А я, повторяя сейчас эту молитву, добавляю: «Прости меня, Человеколюбец, если я кощунствую!»

27.12.11