НЕСБЫВШЕЕСЯ

 

Весь дом слышал, как Афоня Курков, по кличке «Горемыка», бил свою жену Настю смертным боем, и как Настя кричала «спасите», а между мольбами о помощи, тем же истошным голосом, ставила своего супруга в известность, что не ляжет с ним в постель, даже если это будет ей стоить жизни, а сам он лопнет от злости и растечётся под её ногами вонючей, грязной лужей.

 

– Храбрая женщина эта Настя, – сказала Зоя Константиновна, пенсионерка, в прошлой своей жизни преподававшая естественные науки в университете. – Я бы на её месте дала, не сопротивляясь. В конце концов, кому, как не ему положено то, что без всяких усилий достаётся другим? Конечно, телу не прикажешь, а секс — дело слишком тонкое, чтобы решать его грубым окриком или кулаками, но муж есть муж, если даже он хуже тех, кто заменяет его во время ночных дежурств на водонапорной станции. В этом его беда, а не вина, и женщина, будь она даже трижды Настя, не должна отказывать единственному, кто имеет на неё больше всех прав.

 

– Вам легко рассуждать на чужом примере, – сказала слушавшая её другая соседка Вера Фёдоровна, дама неопределённого возраста, цвета и намерений и, к тому же, такая тощая, словно её всю жизнь кормили искусственно. – Скажу вам на собственном опыте, тем более, что мужа у меня никогда не было и, если хотите знать, я этой паскуднице Надьке завидую особенно тогда, когда слышу её вой. Значит, кто-то чего-то от неё требует, значит, кому-то зачем-то она нужна, а для женщины нет большего счастья, чем ощущать свою нужность.

 

В это время в полутемный подъезд, в котором беседовали соседки, заглянула шустрая парочка, явно искавшая уединения и оставшаяся вполне удовлетворённой осмотром местности. С места в карьер молодые люди, к сладкому ужасу наблюдавших соседок, принялись заниматься тем, из-за чего страдалицу Настю награждал синяками супруг. Просто загляденье наблюдать, как ловко проделывала парочка сложнейшие эволюции, приводившие внимательных наблюдательниц в шок и прострацию.

 

– Ну и молодёжь пошла, – сказала одна соседка другой, опомнившись после исчезновения парочки. – Видели, что вытворяют? Может быть, и я так смогла, но никогда бы не решилась.

 

– Так вам и не предлагают, – съязвила другая.

 

– Предлагали и не однажды. Теперь, конечно, жалею, тем более, что Господь не оценил моих усилий.

 

Сказано это было с такой простотой и безыскусностью, что слушавшая эту исповедь соседка как-то сразу поверила, как верят чему-то несбывшемуся, когда оно уже не может произойти с тобой, но, к счастью, ещё происходит с другими.

 

Борис Иоселевич