Новогодня ночь, выдалась не привычно вьюжная. Буря за окном то грозно ревела,то, казалось, горько плакала о чём-то утраченном, навевая тягостное, грустное настроение, которое ни как не вязалось с самым красивым праздником землян.

Муж и жена сидели при свечах. Им хотелось придать праздничному ужину таинственность, соответствующую текущему моменту, но если новогодний праздник, это семейный праздник, то главного, детей, у них, как раз и не было. Жизнь, как говорят в таком случае, прошла мимо, хоть у них было всё: и новый дом - огромный дворец. И сад, посаженный своими руками... не было детей.

Винить в этом было не кого, так как считали, что вначале надо жить для себя, пока молодые, а детей завести не проблема. Не учли они, в погоне за удовольствиями, что жизнь в своём беге не знает равных, что каждый, прожитый в пустую день, уже не вернуть, как нельзя ступить в одну реку дважды.

Разговор не клеился, программа телевизора настроение не поднимала.

- Знаешь - сказал муж, мужчина в возрасте, с лысоватой головой и заметным брюшком – о чём я всё время жалею? Жена бросила на него вопрошающий взгляд. – Я жалею, что не смог тебя уговорить по отношению к детям. Повёлся на твоём доводе, что вначале надо обеспечить себе безбедную жизнь, чтобы не растить босоту, а вышло наоборот. Мои года – моя бедность. Деньги есть, но деньги как снег, грянет инфляция – «жарко солнышко», и утекут они, как талая вода весеннею порой. Был бы ребёнком, поверил бы в сказку, и попросил бы у Деда Мороза, как самое заветное желание – ребёнка, пусть уже не грудничка - не те годы, а девчушку, лет шести семи. И он задумчиво, отдавши сознание не сбывающимся мечтам, уткнулся взглядом в фотографию молодых, висевшую на стене.

Буря за окном стала стихать, как будто поддалась настроению людей, сидевших за столом, потом с новой силой, завыла, зарыдала, скручивая снежный вихрь в тугой жгут. Этот жгут постепенно стал приобретать очертания предмета, потом явно проявилась головка, ручки, ножки, прямо под окно опустилась маленькая, чуть выше метра, кукла.

Жена, наблюдавшая данное действо, охнула, и толкнув задумавшегося мужа в плечо, глазами полными ужаса, показала на окно. Он задумчиво – захмелевший, посмотрел в указанном направлении, потом протёр глаза, и, встав, на цыпочках стал подкрадываться к окну, боясь спугнуть видение.

Сквозь затянутое ледяной пелериной стекло, на него смотрели живые, чёрные как смородина, глаза девочки, протягивающей к окну ручки. Вздев валенки, набросив на плечи пальто, без шапки, он выскочил на крыльцо. Девочка смотрела на него безмолвно, но глаза, живые человеческие глаза, словно хотели что-то сказать..

- Чья ты, девочка?! – спросил он её, оглядываясь по сторонам, но вокруг не было следов.

- Откуда ты? – снова прозвучал вопрос. Но ребёнок тянул к нему ручки и молчал. Подхватив ребёнка, он опрометью бросился назад.

- Жена! Тома! – кричал он в экстазе – ты посмотри на это новогоднее чудо.

Хвативший поначалу удар, стал отходить и к Антонине вернулся дар речи.

- Ваня, это не живая девочка, она из снега. Я видела, как она появилась из снежного смерча, это было последнее, перед тем как стихла вьюга.

Взглянув на девочку внимательней, Иван к своему ужасу увидел, что живое кукольное тельце, одето в дорогие парчовые одежды, а её красивое кукольное личико, не имело рта.

- Потому она и молчала, промелькнула в голове мысль. Ну что же, есть же и немые дети, эта хоть слышит. Но, как её кормить? – возник в голове вопрос, на который он не находил ответа.

За окном послышался скрип снега. Потом скрипнули ступени на крыльце. Дверь без стука отворилась, и в комнату вошёл высокий старик, с длинной, сползающей волнами от подбородка до колен, бородой.

- Мир дому Вашему, православные. С Новым Годом Вас.

Муж с женой недоумённо переглянулись.

- В-вы… Вы, Дед Мороз? – спросила изумлённая Антонина, и не дожидаясь ответа, сама же ответила на заданный вопрос. – Ну да. Ведь сегодня Новый год. Так, Вы, в самом деле, настоящий, живой и существуете?

Дед, мотнув в знак согласия головой, спросил в свою очередь.

- А Вы что, не верите в Деда Мороза, не верите в чудеса новогодней ночи, когда любое, даже задуманное желание, исполняется. Вы ведь хотели дитя, вот оно, перед вами.

- Но, оно лишено рта?- возмутился Иван – как с ней общаться.

- А вы, поцелуйте её, как целовали бы, своё, родное дитя.

Антонина подскочила к девочке, обняла её, и со словами – Ваня, у неё ротик замёрз, поцеловала девочку в то место, где по логике должен был быть рот.

И ещё одно чудо случилось тот час же. Девочка проговорила отчётливо и ясно

- Мамочка, папуля – как я вас долго искала. Спасибо Деду Морозу, он помог нам найти друг друга.

Дед Мороз, видя, что девочку приняли в семью как родную, стал прощаться, чтобы идти и дальше творить новогодние чудеса. Уходя, он напомнил – Смотрите, девочка зимняя, холодная. Она может жить среди вас людей, но боится перегрева, может погибнуть. Будьте внимательны, воспитывая её, «не перегните палку воспитания», повторяю, погибнет.

И там, где только, что стоял Дед Мороз, растаяло сизое облако.

*****

Девочку так и назвали – Снежана, чем подчеркнули её происхождение. Снежана росла не по дням, а по часам, и к исходу Февраля она превратилась в девушку лет восемнадцати – девятнадцати. Длинная русая коса, свёрнутая на голове короной, в распущенном состоянии, доставала до колен. Волосы стекали по плечам от головы, словно ручьи.

Чистые, волнистые, они играли светом, как играет на солнце водная рябь.

Прошёл Февраль. Мартовское солнце пригревало землю, с каждым днём сильнее и сильнее.

Снежана старалась в солнечные дни не выходить из избы. Занавесив окна, она сидела в полумраке, или чуть-чуть сдвигала занавеску, и словно мышка из норки, смотрела на свет Божий. Гулять она старалась уже по ночам, тогда зима ещё напоминала о себе, и девичье сердце не испытывало бешеной, напряжённой гонки, да и дышалось легче.

Однажды прогуливаясь по заснувшему лесу, Снежана встретила парня. Она вначале его испугалась, но видя, что парень, прошёл - не заговорив, не заострив на ней внимание, а только, пройдя несколько шагов, оглянулся и посмотрел в след – успокоилась. С этой ночи, гуляя в лесу, она встречала его каждый раз. И каждый раз, он незримо менялся, каждый раз в нём проявлялось, что - то новое, загадочное и притягивающее. На её ночные прогулки, отец с матерью – так она называла приёмных родителей, смотрели осуждающе, но, что поделаешь, если днём она не выходит на улицу, а без свежего воздуха и трава сохнет.

Стояла обыкновенная мартовская ночь. Звёзды разбрелись по небосклону, одиночками, группами, парами. Тишина стояла такая, что даже сама она, казалось, звенит. Март шёл своей протоптанной тропинке, которая с каждым днём, становилась шире и шире. И вдруг увидел девушку, она перепрыгивала с одного снежного островка на другой, И хватала руками ветки, что бы удержаться на ногах после прыжка. Он наблюдал за путешественницей, вспоминая где её видел, и вдруг вспомнил первую встречу с ней в лесу. Девушка, после очередного прыжка, тоже заметила его. Краска смущения от взгляда, давно нравившегося парня, залила лицо. Закрыв его ладонями, Снежана, побежала не разбирая дороги, но вскоре остановилась, и оглянулась на зад. Незнакомый красавец стоял рядом, словно не было расстояния, которое она пролетела как быстроногая лань.

Парень, смущённо улыбаясь, представился, - Март.

- Снежана – тихо проговорила девушка, и опустила в смущении глаза.

- Кто Вы, прекрасное создание? Я встречаю, Вас, только по ночам. А днём я вас не вижу. Вас не пускают родители?

Снежана молчала. Она стеснялась сказать, что от солнечных лучей, ей становится не хорошо, что её всю крутит и ломает, как при ревматизме.

- Вас не пускают родители? – снова спросил Март. Познакомьте меня с ними, и я уговорю их. Мы можем встречаться не только ночью, но и днём.

Снежана отрицательно качала головой – Нет Март, это не возможно. Родители мои не против, я сама не хочу, боюсь.

- Чего же ты боишься? Меня?- так мы и сейчас вдвоём. Народной молвы?- так наплевать, любовь не боится сплетен, она сильнее молвы. А настоящая любовь, только крепнет под нападками злопыхателей.

- Нет, Март. Не боюсь я молвы ядовитой, пусть говорят что хотят. Я сама имею своё мнение, сама знаю, что хочу и сама знаю что делаю. Нет, не это меня пугает, просто под солнцем, я себя очень плохо чувствую – жарко, а ночью – прохладно, и мне комфортно.

Целую ночь, гуляли они рука об руку. Март читал стихи, от которых у Снежаны захватывало дух. Казалось, что стихи были написаны специально для неё, но только ждали часа, когда появится прекрасный декламатор. С первыми лучами солнца, Март проводил её домой. После этой ночи они встречались, лишь солнце скрывалось за кронами деревьев. Каждый раз расставаясь, девушка испытывала мучительную тоску разлуки на целый день, а дни, как на зло, становились длиннее и длиннее.

Март с каждым прожитым днём, старел. Короток жизненный путь месяца, боясь больше не увидеть возлюбленную, он сознался ей, что срок его пребывания среди людей заканчивается через два дня.

- Я этого не переживу – воскликнула Снежана.

- Знаешь что – сказала она после недолгого раздумья, - Сейчас мы пойдём к моим родителям, и объяснимся. Отец спрячет тебя и меня, и мы всегда будем вместе, милый.

- Как ты не понимаешь дорогая, что не могу я это сделать, я покидаю пост, на время, пока земля не сделает один оборот, потом всё снова повторится.

- Правда - воскликнула Снежана – ты не лжёшь?

- Нет. Именно так всё и будет, только мы уже будем другими, жаль… А может наоборот хорошо, ведь другие, МЫ, и мыслим, и чувствуем и живём по другому.

Долго они гуляли, не замечая того, что облака на небе зарумянились, вороны, грачи, галки подняли грай, борясь за гнезда, благоустраивая их в

ожидании подруг.

Заментив, что солнце взошло, а до дома идти далеко, Март предложил Снежане укрыться в глуши. Они забрались в дебри, выбрали тенистую лужайку, и Март сказал.

- Снежана, мне надо отлучиться, там внизу река. Она уже готова сбросить с себя ледяное покрывало, и я просто обязан, быть там. Жди меня здесь. Я скоро вернусь.

Усевшись на снежный бугорок, Снежана опустив голову, слушала птичий грай, она не понимала того, что птицы приветствуют приход Весны, а ей поют отходную.

Утомлённая долгой прогулкой, и убаюканная песнями пернатых, девушка не заметно для себя заснула. Снился ей Март, её самый любимый и близкий, кого она знала на этом свете, кроме родителей. Вот она с Мартом целуется, его объятия настолько горячи, что тело испытывает приятную истому, а внутри, всё горит и просится наружу...

Когда Март вернулся к тому месту, где оставил любимую, из-под земли пробивался искристый и кристально чистый родник. Вода говорливым ручейком стекала к реке. В журчании ручейка он услышал:

 

… Без жертвы сказку не спасти,

Ну что же, к жертве, я готова.

Пусть неизведанны пути,

Но, каждый путь, пройду я снова.

И за окном, увидев свет

Пойму, шла правильной дорогой.

Ведь снежной, мне, дан малый век,

В любви своей, Я буду строгой…

 

Примечание: Петь отходную – отпевать усопшего (покойника)