ОСТРОВ БОЛЬШОГО ЧЕРНОГО ПСА

 

Р.Карлофф © 2010

Над Амуром тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят. У высоких берегов Амура часовые Родины стоят.

– Эх, славные были времена! Были да прошли,– печально сказал Виктор Родин, обращаясь к своему преданному другу – черному как смоль псу Ворону.

Ворон был огромной охотничьей лайкой. Без страха ходил на медведя, в схватке с тигром потерял левый нижний клык, отчего его розовый влажный язык сваливался на левую сторону. Ворон был не только охотник, но и пограничник, он родился и вырос на заставе, и на боевом расчете всегда норовил встать в строй. К своему хозяину прапорщику Родину никого из чужих не подпускал. Но достаточно было ласкового слова Виктора, доброй интонации в голосе, чтобы пес понял, что гость – свой, и тогда Ворону хотелось быстрее с ним подружиться и показать свои способности. Только способность видеть призраков и привидений пес никому не выдавал.

 

Еще совсем недавно на Буссурийском острове шумно отгремела церемония передачи Китаю острова Пароварова и части острова Буссурийский.

Пароваров отныне будет называться Иньлундао (остров Серебряного Дракона), а западная часть Буссурийского - Хэйсяцзыдао (остров Черного Медведя). На российской части находится православная часовня святого воина Виктора. Прямо по ее крыльцу должен был пройти новый разделительный рубеж, но во время демаркационных работ границу отодвинули чуть дальше от часовни.

 

На утренней зорьке, когда туман садился на луга, травы умывались щедрой росой, а солнце медленно вставало на востоке над российской землей, Виктор рыбачил на берегу Амура. Глядя в набегающие амурские волны, в который уже раз он вспоминал разговор с начальником заставы.

 

– Прости нас, Виктор Павлович, что, пока ты был в командировке на Кавказе, мы не уберегли твою семью. Заболел тогда твой сынишка. На заставе, сам знаешь, фельдшера сократили. Туман густой, лед тонкий – вертолеты не летают, катера не ходят. Пришлось отправляться через протоку пешком, солдата я дал в помощь супруге твоей.

– А судно на воздушной подушке?

– В МСЧ сказали, что они перевозками не занимаются, они только спасают. А когда их вызвали, спасать уж было некого. Обледеневший Ворон притащил санки с ребенком и платок Любаши, пес скулил виновато и в глазах его стояли слезы. Схоронили мы мальчика, а жену твою и солдата унесла река.

– Уволился я, думал, переберемся к Любашиным старикам, поживем как люди.

– Палыч, давай с нами в Хабаровск, а там, глядишь, и квартиру выхлопочем.

– Командир, я местный, уволен, жильем на территории России обеспечен, не положено мне квартиры.

– Так территория-то, под Китай отходит! Твою квартиру уж верно поделили новые хозяева!

– Не положено! Нету тут официально местного населения, я один такой. Да и куда я уйду? Я тут родился, вот могилы сына и родителей, и Любаши моей здесь душа обретается.

 

Лежащему в ногах у Виктора Ворону снился сон, отчего он тяжко дышал, просыпался, встряхивал головой и затем снова погружался в сновидение. Снилась ему равнина, занятая противостоящими войсками. И перед битвой народов предстоит Большому Черному Псу сразиться с Черным Медведем. На лугу кровью обозначена черта, а победа достанется тому, кто не даст врагу эту черту преодолеть. Силен Медведь, а за ним тьма войска. Но ловок и бесстрашен Пес и на него надеются стоящие за его спиной. Летят клочья черной шерсти и льется кровь. Изловчился Пес и зацепил острым клыком за медвежью шейную артерию, рванул снизу вверх, да попал под удар, так вместе и рухнули на кровавую черту… Проснулся Ворон, огляделся, и снова хочет заснуть – узнать чем битва кончилась, но не идет сон, не возвращается виденье.

Виктор запел печальную песню о том, как с ратной службы спешил казак к семье издалека, да только отняла его любовь холодная Амур-река, а Ворон ему подвывал.

А иногда наоборот, Ворон, глядя на восходящую луну, вставал и начинал свою душераздирающую песню, а Виктор тонко и жалобно вторил ему. В лунную ночь этот жуткий вой был слышен по всему острову. Услышав его, замолкали ночные птицы, прятались звери, а люди стремились быстрее укрыться в домах.

 

Однажды Виктору приснился сон, вроде как Любаша зовет его на берег. Ворон тоже встрепыхнулся, будто увидел привидение.

Они побежали к берегу и в тумане разглядели, как в уссурийской протоке течением несет утлую лодчонку. В ней китайская семья с ребенком пытается переправиться на остров. Лодка перегружена баулами, черпает воду краями, хозяин то бросается откачивать воду, то снова к рулю, а женщина прижимает к груди младенца. В том месте, где протока сливается с рекой, высокая амурская волна опрокинула лодку.

Виктор с Вороном бросились спасать людей, и вытащили женщину с мальчиком. Виктор занес в бункер их бесчувственные тела и долго делал искусственное дыхание поочередно ребенку и матери. Ворон все порывался чем-либо помочь, да только испугал женщину, когда та пришла в себя и бросилась к малышу, который стараниями Виктора уже дышал и лицо его розовело.

 

Буссурийский остров с тех пор прозвали островом Большого Черного Пса.

 

Со временем Судьба соединила вместе линии жизни Виктора и спасенных им прекрасной Аи, что по-китайски означает Любовь, и её сына Вана, и у них получилась новая семья.