Говорят, я красива, даже слишком.

Не спорю, но все же придирчиво разглядываю себя в зеркале. Лицо скуластое, глаза большие, яркие, жгучие, похожа на цыганку, кожа гладкая, без изъянов, стан изящный, да и груди не опали – дерзко торчат. Как ни придирайся, нравлюсь даже себе…

Да, мне завидуют, мной восхищаются!..

Так почему же я до сих пор в одиночестве коротаю вечера?!

Отчего моя привлекательность не привлекает?

Видимо восхищение и многочисленные комплименты сыграли со мной злую шутку, сделали излишне переборчивой. Впрочем, с каждым годом моя притязательность теряет остроту…

У меня есть давняя подружка. На редкость некрасивая, всегда была такой. Сейчас она смеется надо мной. Ты, дескать, каждую появившуюся морщинку лелеешь, а мне – все нипочем, я всегда была некрасивая, мою “красоту” невозможно испортить. Вначале она не любила находиться рядом со мной, мол, на моем фоне ее просто не видно, затем нашла все же выгоду – вокруг меня всегда вились мужчины, вдруг и ей что перепадет. Так ведь и перепало! Она счастлива, у нее муж, двое детей, теперь не она мне, я ей завидую…

Но и у меня есть дочь!

Тогда, в юности, отчаянно отбиваясь от юных поклонников, я повелась на мужественного (с виду), сильного, красивого мужчину.

Счастлива была первые два месяца, остальные пятнадцать лет терпела. Все чего-то ждала, – вначале его возвращения с учений, затем ребенка, еще позже – прихода с работы по ночам пьяного и злого. Наконец, ждала просто по привычке. И чего выждала?

В постели он был исключительным эгоистом.

Но не изменяла. Он же это делал постоянно и не изменял мне разве что с поварихой гарнизона, и то лишь по причине ее преклонного возраста…

 

…И в какой-то момент вдруг поняла – ждать и надеяться больше не на что. Поздно же до меня это дошло! Стоило столько лет жить не своей жизнью, равнодушно наблюдая (как в иллюзионе) собственную, проплывающую мимо, неумолимо отщелкивая годы?..

Зажила иной жизнью. Доучилась в консерватории, устроилась на работу в музыкальную школу. Стала ходить на концерты, в театр, где с мужем не была ни разу, у меня появились подруги, друзья и... любовники.

 

Я расцвела, и однажды, глядя на себя в зеркало, поняла, что чертовски хороша, а рядом со мной мужчина, нисколько того не заслуживающий.

Он сразу же изменился, стал внимательней, попытался наладить отношения. Увы, поздно.

Надо отдать мужу должное, – он оказался на высоте, и после развода мне досталась дочка, квартира, машина, и даже некоторые деньги сверх алиментов…

 

Принялась жадно наверстывать упущенное. Полагала, – легко найду спутника жизни (при моей-то красоте!), и вдруг поняла, что пока я ожидала неизвестно чего, жизнь ушла далеко вперед, что, собственно, не из кого уж особенно и выбирать-то!

Всерьез забеспокоилась, – время бежит, возраст подпирает…

Увы, застряла в поисках на долгие десять лет, постепенно теряя прихотливость, наконец, сняла корону, открыв глаза на суровую действительность. Не поздно ли?..

Нет, я не страдала уж вовсе от полного отсутствия мужчин, просто настоящие мужчины перевелись, выродились, отбракованы для вступления в брак.

Ну почему мужчины так горазды “поражать”? Почему легко сочетают в себе: нарочитость и естественность, высокопарность и цинизм, изысканность и ограниченность, интеллект и невежество, притязательность и заурядность?..

Условно разбила их на категории.

“Пугливые“ – эти исподтишка стреляют вожделенными взглядами-стрелами, а натолкнувшись на твой, резко отводят глаза, тушуясь, и не дай бог вдруг обратиться к ним с просьбой или еще зачем – в ужасе от своей “отчаянной смелости” бросаются врассыпную, а совсем уж “храбрые” остаются, не в силах шелохнуться, потупив взор, немея от "безнаказанности" восторга…

“Конкретные” – эти не слишком церемонятся, им некогда, они без экивоков, не спрашивая, норовят привести в горизонтальное положение и несказанно удивляются, получив отказ…

Я, собственно, и не против, но нельзя же так! Меня нужно завоевать или хотя бы сымитировать завоевание, поухаживать, пригласить в ресторан, поговорить о книгах и музыке, дарить цветы и комплименты…

Через неделю-две, глядишь, получат, чего хотят – я ведь не ханжа какая, самой неймется…

“Красавчики” – эти ухаживают нехотя, словно одалживают, как бы уступая. Снисходительно вежливы и церемонны, строго придерживаются правил этикета…

В ресторан идут неохотно, за столом разборчивы и капризны, едят изысканно, удерживая тремя пальчиками вилку и нож, манерно оттопырив мизинчик.

К закрытию ресторана непременно доедят все на столе, и решительно потребуют счет! Вот только сходят в туалет, и просидят там ровно столько, сколько необходимо для расчета с недовольно ожидающим официантом, затем небрежно поблагодарят его при выходе, покровительственно похлопав по плечу…

Поздно вечером милостиво предоставят доступ к своему телу. В постели ведут себя как на светском приеме – спрашивают разрешения и... ничего не делают. Отстранены и задумчивы, с загадочным лицом, будто впереди вас ждет незабываемое "эротическое пиршество". Вот только не знают, с чего начать, посему и не начинают.

Потеть не станут - ни, ни! Зато вам придется попотеть, дабы “разбудить”! Наконец, раздавят о постель, и через минуту отвалятся, отвернувшись с чувством исполненного долга, заставив потом мучительно долго соображать: “А что это было?”

Утром предложат кофе…, принести в их постель, уйдут, небрежно подставив губки, игриво и весело шлепнут по попке, пообещав совсем скоро позвонить, вот только управятся с делами, которых отродясь не имели…

“Докучливые” – это чаще всего старые холостяки.

От них не дождешься, что заплатят за тебя даже в транспорте, зато весь вечер могут говорить о своих болезнях, видах на урожай и скачущих ценах.

Никогда не проводят домой – рано вставать – пунктуальны и скрупулезны.

Если же пригласят в гости, что случается крайне редко, от них не дождешься инициативы. И не приведи Господи все же остаться у них на ночь, вконец замучают нет, – не любовью, не страстью – устанешь ждать, а истреплют все нервы требованиями класть все на свои места, заставят тщательно вымыться, почистить зубы, лечь непременно справа, не дышать, не храпеть.

И тут же захрапят сами…

“Взрывные” – в основном это “кавказцы” - так их определила. Наделенные “убийственным” темпераментом, они превращают твою жизнь в “вечный бой”!

Сводя однажды в ресторан, считают это достаточным, чтобы прилечь рядом.

После второго раза считают это своим правом.

После третьего – твои обязанности уже не ведают границ.

И не дай бог принять от них подарок – забудь о собственных правах!

С этого момента ты уже не принадлежишь себе, как после удара молотка на аукционе – не зыркай по сторонам глазенками, не одевайся, как хочешь, ходи степенно с опущенной головой, не верти задом, не прекословь…, не…, не… Короче, читай Коран – там все написано…

В постель с ними лучше ложиться без белья – разнесут в клочья, срывая, набрасываются, как оголодавшие волки, заставляя трястись – не от страсти, естественно. Спустя несколько минут ощущаешь себя городом, над которым пронесся смерч, сопровождаемый небывалым землетрясением – сплошные руины.

Думаешь – такая многообещающая прелюдия, пора бы и начинать что-то делать! Какое начинать – все уже кончено!

Впрочем, через короткое время весь этот кошмар повторяется второй раз, затем, третий, увы, с тем же результатом…

“Мало пьющие” – те, что, сколько ни пьют – все мало. Это, в принципе, “нормальные” мужики. Они и веселы, и щедры потому, что бедны, с ними не соскучишься, непредсказуемы вплоть до вытрезвителя. Уверенно приглашают в гости (к друзьям) “для выпить”, смело заводят в кафе и рестораны (за твой счет), где степень своего опьянения определяют так:

находят самую некрасивую женщину в зале, и пьют до тех пор, пока та не становится красивой, после чего считают, что достигли кондиции и готовы к употреблению. Затем, повиснув на твоих плечах, ведут домой к тебе, поскольку свой дом найти не в состоянии. Если же нуждаешься в любви, следует поторопиться до того, как они свалятся, ибо с пьяного мужика толку…

“Интеллигенты” – эти мне всех ближе по душе.

С ними интересно, увлекательно, есть о чем поговорить, ох, если бы они не “тормозили”! Неискоренимые романтики, их хлебом не корми, дай погулять до утра, почитать стихи, долго и восторженно говорить о любви и страсти.

В кафе не пригласят (нет денег), а за твой счет – ни, ни, ну разве что попить кофейку.

Через три месяца отважатся… поцеловать… руку!

Через полгода невзначай на мгновенье прильнут, чтобы затем покраснеть и спешно ретироваться, теряя дар речи от своей отчаянной невоздержанности…

К себе не пригласят, боятся показаться пошлыми – кофе, вино, приглушенный свет, волнующая музыка, взгляды, намеки, случайные касания. Этот примитивный, вульгарный стереотип соблазнения.

Нет, они не такие!..

Через год сподобятся зайти в гости, будут нервны и пугливы, станут извиняться по всякому поводу, когда же, наконец, посадишь рядом с собой, впадут в неописуемый ужас – что сейчас произойдет! А ведь ничего и не произойдет! А чтобы “произошло”, придется всю ночь потрудиться, дабы отыскать и разбудить их едва заметное, глубоко упрятанное, притаившееся либидо…

“Иностранцы” – это привилегированная группа “избранников”. Не зная их языка, ты можешь быть полной дурой лишь бы “сиськи торчали” – все одно не поймут, впрочем, их интеллект также остается для тебя тайной о семи печатях, это и не важно, был бы раскрыт их кошелек. С ними следует во всем соглашаться, даже обещать, но ничего не давать. Их посулы ничего не стоят, пока не оставят залог - небольшое такое колечко с маленьким бриллиантом стоимостью, соизмеримой с твоим годовым доходом. Наверняка пригласят к себе (в страну). Не обольщайся – это еще ничего не значит. При этом стоит побеспокоиться об обратном билете с неуказанной датой вылета. Иностранец скупей любого русского, посему пользоваться его щедростью не зазорно, пока не открылись твои намерения.

Выходить же из щекотливой ситуации следует с видом, будто ты абсолютно ничего не понимаешь по причине языка, подаренное им “случайно” остается с тобой, но и ты щедра, еще бы – оставляешь на память небылицу о “загадочной русской душе”…

“Женатые” – это отдельный обособленный класс мужчин, даже если они неженаты.

С ними невозможно разобраться. Если говорят, что женаты – скорее всего, холосты, хоть и носят кольцо, просто оставляют себе свободу маневра, дабы слинять в любой момент, если говорят, что холосты – наверняка женаты, что видно по их ухоженности, “занятости на работе” (по выходным), если ничего не говорят – все равно женаты.

К себе не зовут, а зайдя в гости, непременно принесут шампанское и что-нибудь изысканно-вкусное, ну и, естественно, цветы. Не скупятся, легко делают подарки, немногословны и неторопливы, действуют исподволь, четко знают, что и за чем следует – когда и где поцеловать, когда прислониться и прошептать на ушко милую глупость, как прижать руку к груди (твоей), вторую одновременно положить на бедро и все остальное…

В постели – нежны и изысканы. Их откровенные ласки сводят с ума, вынуждают отвечать тем же, и тогда оковы стыда и скромности слетают, как бабочки с цветка, оставляя один на один с откровенными желаниями, неистовостью плоти и сказочными наслаждениями…

Увы, они лишь изредка остаются на ночь, “находясь в командировке”…

Через полгода обещают развестись, через два – забывают обещанное, через пять – пропадают вовсе…

Существуют, разумеется, и иные критерии поиска спутника жизни.

По размеру (ммм… да!), по величине (тьфу ты!) – нет, не того, что сразу приходит в бесстыжую голову, а зарплаты, сейчас говорят – годового дохода.

А то, о чем подумалось? Только мужчины придают этому значение, придумывают себе. Лучше бы они успешно и умело использовали, что имеют. Ведь ни одна женщина никогда не беспокоится по поводу собственного размера…

Припоминается мне мужчина, обладавший исключительно впечатляющим “аргументом”. После аргументации, проведенной весьма заурядно и неубедительно, преисполненный собственной значимости и гордости за ”отменное исполнение”, сел за обеденный стол, почему-то оставшись нагишом, полагая, видимо, что не во всей полноте “поразил воображение”, на самом деле вызывая (если бы он знал, бедняга!) чисто гастрономические, пожалуй, даже кулинарные помыслы…

Так вот, размер дохода, иначе толщина кошелька почему-то всегда пропорциональны ширине талии, увы, не величине интеллекта. И что любопытно (заметила по себе) объем талии нивелируется степенью богатства. У меня за десять лет был всего один “новый русский” (украинец), увы, я была у него не одна, что поняла не сразу, и держал меня он исключительно для задушевных интеллектуальных бесед.

Для “другого” у него имелись молоденькие пышные “телки”, а для замуж? Мне потом сообщили, что он женат и, естественно, на малопривлекательной, но многообещающей (в смысле приданного) особе.

Неискоренимый в своем самомнении, всегда уверенный в себе, он говорил напыщенно и безапелляционно, ибо мнил себя интеллектуалом, знатоком всего и вся, в том числе и русской литературы.

Как-то заговорил о Толстом, изрекая нечто столь же смелое, сколь и нелепое. Меня это заело. На уточняющий вопрос:

– Который из трех? – получила уже несколько неуверенный, но исчерпывающий, по его мнению, ответ:

– Из трех?.. Почему из трех? Ну, граф.

– Они все из графьев.

Забеспокоился, недоверчиво посмотрел на меня:

– Ты меня разыгрываешь, ну… который Алексей.

– Таких, слава богу, меньше – всего два.

Будучи не рад уже, что завел этот разговор, он поспешил перевести его на классическую музыку – здесь он считал себя докой, не зная (бедолага!), что у меня консерваторское образование. Легко и непринужденно спутал адажио с сольфеджио и еще долго “поражал” меня, в довершение, назвав самую любимую мою арию из “Пер Гюнта” песней…

В итоге он оказался великодушным и щедрым, одарив меня напоследок несколькими золотыми безделушками и… “нехорошей” болезнью…

 

Еще один критерий выбора – по возрасту.

У меня есть пунктик. Почему-то всегда тянет к молодым мужчинам (много моложе меня), хотя чаще встречалась с ровесниками.

И однажды познакомилась с молодым красавчиком с незамутненными интеллектом и переживаниями глазками – чистыми и непорочными.

Я упивалась его молодостью и чистотой, безволосой грудью, упругим телом, гладкой нежной кожей.

Любовником, правда, он оказался никаким (при его-то красоте!), и умел лишь то, чему научила его я, порядком шокированный вначале.

Он обладал девственно чистыми мозгами, настолько чистыми, что говорить с ним было абсолютно не о чем. Знал все про поп-группы, ансамбли и исполнителей. Этим круг его интересов исчерпывался. Похвастался неосторожно, что сам играет на гитаре и поет, с гордостью продемонстрировав это мне (музыканту!), отчего я пришла в восторженный ужас, поскольку играть он умел едва, а пел, упрямо не попадая в ноты, зато громко и уверенно. Не вполне искренне похвалила его, компенсируя откровенными ласками. Встречалась с ним я столько, насколько хватило терпения играться с красивой, говорящей куклой с внушительными гениталиями…

Вру! Оставил меня все же он, покусившись на юную красавицу, которой продемонстрировал все, чему его научила я - в постели и жизни…

 

…И все-таки я везучая!

Это случилось в самом начале моих исканий.

Познакомились с ним мы на одном из концертов авторской песни, которые стала посещать.

Он также писал песни, но поразил меня вовсе не этим, – оказался бесподобным любовником. А ведь он был моим вторым мужчиной – в мои-то тридцать пять!

Я недолго сопротивлялась - всего какой-то месяц. А когда “это” произошло, пришла в неописуемый ужас от того, с кем столкнулась и с чем!

Господи, что он вытворял! Какая дерзость! Какой срам! Когда же его губы заблудились в завитушках моего паха, я решительно запротестовала, сопровождая это сладчайшее безобразие визгливыми возгласами восторженного протеста!

Впрочем, “прозрение” длилось недолго. Через неделю я сама лелеяла бесстыдные помыслы, а через три – “исполняла” такое, что посчитали бы зазорным даже опытные жрицы любви.

Через месяц с удивлением испытала подряд одну за другой несколько ярких вспышек наслаждения, после чего эта “болезненная невоздержанность” (удел нимфоманок) уже происходила со мной всякий раз, пугая возрастающим количеством. “Множественный оргазм”, – научно просветил меня любовник, – четверть женщин “страдает” этим, возможно их много больше, только они сами о том не догадываются…

И особенно мне, музыканту, импонировало его сравнение тела женщины с музыкальным инструментом, который необходимо долго и трепетно настраивать на любовь, после чего тот красиво, без фальши, звучит.

Меня почему-то определил виолончелью, полагая себя, очевидно, смычком. От себя я бы добавила – вправе распространить такое и на мужчин, отнюдь не излишня обоюдная настройка. Ведь никто не знает – где инструмент и кто исполнитель?..

За неполные шесть месяцев встреч с ним я получила столько любви!

И какой!

Много больше и несоизмеримо качественней, чем за пятнадцать лет семейной жизни!

Нет, не так!

То, что происходило в семейной жизни, любовью вообще нельзя назвать, даже сексом, – были редкие, случайные, скорые “случки” (не иначе) с самцом-кобелем, обзывающим себя мужем.

…Через полгода мы расстались. Сам настоял.

Беден, как церковная крыса – не знаю, откуда и о ком такое выражение, но именно так и было.

Чем и где он зарабатывал?

Денег у него никогда не водилось, бывало, и голодал, я его подкармливала, отчего он невероятно страдал.

Когда же вдруг у него появлялись деньги, тотчас же все до копейки тратил на меня, испытывая искреннюю радость от этого, что случалось, увы, редко, в основном же безденежье являлось его основным и привычным состоянием.

Живя сам, этим не мучился, а находясь со мной, терзался непомерно…

Когда у мужчины не хватает денег, чтобы просто отвезти любимую женщину домой хотя бы в маршрутке, это не бедность, это – беда!

Я не понимала, почему он не пытался заработать больше.

Короче, мы разошлись, о чем жалею и поныне.

Говорят: "Бедность не порок".

Еще бы! Порок - очень даже приятная штука.

Тогда мне казалось, что мужчина не имеет права быть бедным.

За десять лет поисков у меня было немало мужчин, но такого, как он, встретить не довелось.

Дело даже не в том, что он любовник от бога – само собой!

Находясь с ним, я всегда чувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ, – женщиной, которой откровенно восхищаются, которую боготворят и довольствуются уже тем, что она счастлива, когда ее блаженство дороже собственных переживаний и радостей, когда мужчина щедро дарит любовь, ничего не требуя взамен…

Пожалуй, я любила его, – по крайней мере, ни к кому в последствии так не относилась.

Это породило еще одну проблему – он меня откровенно развратил (приучил, приручил) своими нежностями, мне до сих пор снятся его руки, губы, изысканные ласки, и последующие мужчины ни в какое сравнение с ним не шли, отличаясь удручающе дурными манерами в отношении к любви и женщине. Отчего так мало мужчин, умеющих любить, дарующих, а не отбирающих, неужели они все такие неандертальцы? Впрочем, бедная, я забыла пятнадцать лет своей веселенькой семейной жизни!..

 

…Ну и уже совсем недавно у меня появился еще один поклонник – бард, исключительно талантливый и интересный. Устраивал меня он во всем, одна беда – все хорошее происходило с нами между его запоями.

Почему так случается, – как только человек талантлив, – непременно запойный…

В состоянии между запоями это был славный мужчина с непревзойденным чувством юмора, пожалуй, что и красивый.

Был он удивительно музыкален, замечательно играл на гитаре, сочинил множество песен, в том числе посвященных мне.

Любовником он был неплохим, когда был трезв, но такое случалось нечасто, а выпивши, любить был горазд, да плоть решала иначе…

Он был разведен, имел сына, но о своей семье не вспоминал никогда. Я неимоверно устала, планировать с ним что-либо совместное было абсолютно бессмысленно, никогда не знаешь, что будет завтра, рассталась с ним с болью и сожалением…

Недавно он умер, не выдержало сердце, – естественный, закономерный конец.

Была опечалена и вместе с тем зла на него – загубил свою жизнь, да и с моей не слишком посчитался…

……………………………………………

…Прошло десять лет, а я по-прежнему одна. Моя хваленая красивость не помогла, скорее – навредила.

Устала искать и надеяться. Уж и не ведаю:

“сколько еще мне скитаться

По белому свету за призрачным счастьем,

И нужно ли счастью со мною встречаться…”

Любовь – этот эфемерный, пленяющий обман!

И где та любовь?..

Говорят: “полюби всех, весь мир”! Мне б хотя бы одного: до исступления, до безумия, до замирания сердца, до падения в пропасть, до полета в синеву, до смерти, до после нее!..

Могу что угодно и сколь угодно говорить, но настоящей любви у меня не было никогда и, скорее всего, не случится.

Разучилась (не научилась) любить, все время искала не любимого, не любовь – “спутника жизни”.

Я – самодостаточный человек, способна и научилась обходиться без мужчин. Без них мне вполне комфортно. И если бы не мучительные позывы плоти, плюнула бы на все.

Голодная плоть – мое наказание, причина моих бед и болезней, а ублажать ее с кем попало уже не в силах, не могу, не хочу!

Конечно, можно и выйти замуж, только для чего? Чтобы осознавать, что не одна?..

Нет, не следует, естественно, превращаться в затворницу, но и хвататься за первого встречного – последнее дело, нужно жить в свое удовольствие; если же встретится любовь, – и не любовь, а просто нечто, не нарушающее гармонии, – принимать с благодарностью, не уповая ни на что и ни на кого!..

Ведь я никому ничего не должна, а мне и подавно!..