Иришкин день Иришка важничала, когда кто-нибудь ее спрашивал, сколько ей лет. - Четыле,- отвечала она и для убедительности выставляла ладошку с четырьмя рожками пальцев, придерживая непослушный мизинец свободной рукой. Ладошка у нее была маленькой, но увесистой. Когда Иришка гневалась, лучше было никому не попадаться ей под руку, дралась она больно, со всей силы маленькими кулачками, отбивая свои интересы. А драться ей было за что. Вот, к примеру, вчера. Сева опять не взял ее в игру, да еще пинка поддал, когда Иришка попыталась пробраться к сложной Севкиной конструкции из Лего сквозь заслон из стульев и коробок, которыми он отгородился от всех, в целях спасения новостройки. На самом-то деле Иришка просто хотела рассмотреть поближе звездолет и космическую станцию, но тут Севка нагнал: - Ах, ты, уйди! Сломать хочешь, маленький гаденыш? Не сестра ты мне!- и толкнул ее. Иришка больше всего рыдала по разбитому звездолету и развалившемуся человечку, которых она так и не разглядела: слишком быстро упала и все раздавила, слишком сильно толкнул ее Сева. Его, конечно, наказали. Иришку все долго успокаивали, а она рыдала навзрыд, утверждая: - Теперь Сева со мной не играет, он меня не любит… Вспомнила Иришка вчерашний день и забыла. Ведь сегодня у нее день рождения! - Сентябрь – твой месяц,- говорила Иришкина мама. И вот он наступил, ее «сентябрьтвоймесяц». Крепко сжимая кулек с конфетами для детсадовских друзей, Иришка вошла в группу и громко, с металлом в голосе, объявила: - А мне пять! Победно подняла руку с растопыренными пальцами над головой. И не удержавшись, подразнила всех: - Ля-ля-ля, у меня день лажденя! - Петрова, убери конфеты в свой ящик, раздашь их деткам в конце дня, когда родители придут,- сказала воспитательница. И день покатился своим чередом, как колобок, верней, как каравай, который Иришке тоже не спели, потому что конфет не было, раздавать «караваю» было нечего. Лежа в своей кроватке в тихий час, Иришка зажмурила глаза и размечталась: вот сейчас Севка зайдет в группу и скажет: - А ну вставайте, хватит спать, пора Иришке подарки дарить! Потом Иришка стала думать о том, какой все-таки он смелый – Сева. Ну, ничего не боится! А Иришка все время боялась чего-нибудь. Теней в углу комнаты: тени шевелились и глаза высовывали. Боялась, что Севка опять не станет с ней играть, или вдруг заболеет, и опять не будет играть. Боялась, когда мама ее причесывала, заранее громко приговаривала: «Ай-у, ай-у!». Боялась, когда папа строго смотрел на Иришку и говорил: «Хватит ябедничать!». Даже бабушку боялась, когда та ей твердила: «Не плачь, это удел горничных! Не смей плакать!» Только дедушку не боялась Иришка…. Садилась верхом ему на плечи, хватала за волосы и дергала: влево, вправо… - Вперед! – кричала Иришка. И дедушка бежал влево, вправо, вперед и смеялся. В любой момент. Уже вечером, дома, наигравшись с Севкой в новые игрушки, услышала радостное: - Торт, праздничный торт! Всем приготовиться! Иришка, выключай свет! Но и тут она выдержала характер, поставила свое условие: - Я как будто сплю, и вы меня разбудите, и торт подарите,- и легла на диван, зажмурившись, и свет не стала выключать. Ждала, ждала, подглядывала, когда же свечи зажгут… - С днем рожденья тебя…,- запели, наконец, все громко… Иришка потянулась, протерла глаза кулачками, будто бы и впрямь спала, медленно и красиво, как учили в кружке по пению, подошла к сияющему огоньками торту. Пересчитала свечи…. Пять! - Желание, Иришка, загадывай желание быстрей и задувай свечи,- воскликнул папа,- только не говори его вслух, а то не сбудется! А Севка сидел рядом с тортом и на телефон фотографировал Иришку. Он знал, что она скажет свое желание вслух, ведь если не сказать, то, как же оно сбудется? Он приготовился записать в память телефона ее смешные желания: куколки, бантики, игрушки и ну, там… не известно, что… - Хочу, чтобы Севочка никогда не болел! - громко сказала Иришка и быстро задула все свечи, с одного вздоха. Весенние опыты Стараясь не разбудить родителей, Сева быстро одевался. Когда он хотел, то умел быть самостоятельным. Он торопился, пока все спят, провести контрольные испытания грузовичка в новой луже. Все взрослые уже три недели твердили: весна, весна наступила! А где она, если снег сугробами лежал. Но сегодня, проснувшись от яркого солнца, прорвавшегося сквозь оконное стекло и шторы и сияющего прямиком Севке в лицо, он выглянул на улицу и увидел огромную, долгожданную лужу. Второго такого случая, чтобы никто не мешал, может и не представиться. Он выскочил из дома. Грузовик давно ожидал своего мальчика, пристроившись за дверью. «Вр-р-р»,- озвучил мальчик грузовичок, и направил его прямо в центр лужи. Вода в луже была очень холодная, кое-где покрытая тонким льдом. Раздвигая и рассекая сапогами черную воду, хрустя еще мерзлой землей, он с энтузиазмом возил грузовичок вверх-вниз, заталкивая его на сугроб, и с силой бросая скользить в центр лужи. Грузовичок отчаянно повторял вслед за мальчиком: «вр-р-р, бр-р-р, вж-ж-ж!». Вот это испытания! Руки покраснели и слегка распухли, Севке потребовалась передышка. Он присел на край жесткого, спрессовавшегося зимой сугроба. Тут же под ним треснула верхняя корочка льда. Одна льдинка была в виде неровной звездочки с дыркой-глазком посредине. Взяв льдинку, заглянул в глазок. Окруженный белым кружевом льда, на сугроб смотрел синий глаз, в котором тоже плавали и переливались маленькие бледно-голубые льдинки: мальчик внимательно разглядывал крупные граненые кристаллики слипшегося снега, сверкавшие на солнце. Потом он сунул руку прямо в крупчатый лед, зачерпнул пригоршню. И сразу руки заломило от холода, закололо пальцы, пришлось бросить льдинку-глазок, стряхнуть снег. Убрав руки в карманы, Севка сказал вслух: «Я бы заплакал, если бы это не было так буржуазно» И засмеялся, ему нравилась эта фраза мультяшного героя, особенно слово «буржуазно», напоминало жука и пчелку одновременно, жужжало в ухе и з-звенело на языке, смешно. Смеясь, он откинулся на спину, улегся на сугроб. Солнце припекло сильней, мальчик зажмурился и затих. И тут он услышал тихий перезвон, нежное мурлыканье. Быстро поднялся, вертя шеей в разные стороны, выглядывая – кто это звенит. Наклонился к оставленному в луже грузовичку, может он? Нет, тишина. Успокоенный, улегся на сугроб, замер, двигаться не хотелось под теплым солнечным светом. Но что же это, опять он слышит: «мр-ля-ля, тру-ля-ля, дза-дза- дза, бриль-триль-мриль, тс-тс-мр». Испуганно вскочил, да что это! Севчик осторожно приблизился к сугробу, прислушался, звук усилился. Открытие! Он был доволен, когда понял, наконец, что это снег мурлычет, потому что тает. Льдинки стучат друг о друга, оседая под горячими лучами весеннего солнца, звенят нежно и тихо. Он долго еще слушал перезвон тающего снега. Вконец замерзнув, пнул весело сугроб, чтобы поскорее растаял, и убежал домой. И только грузовичок, забытый в луже, продолжал слушать прозрачные звуки таянья снега весной… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
