НА РУКАХ

 

Он нёс её на руках через весь двор. Там, в конце сада, была баня, которую он выстроил своими руками. Лишь однажды в ходе строительства ему пришлось прибегнуть к помощи стороннего человека, когда на стены, выложенные из шлакоблоков, надо было уложить балки-брёвна, которые поднять под силу было только слону из восточной сказки…

В предбаннике он усадил её на лавку, затем, расстегнув пуговицы домашнего халата, выпростал исхудавшее тело. Болезнь, приставшая к ней, напоминала пчелу, собирающую пыльцу с цветущего дерева, к цветам которого она возвращается вновь и вновь.

Худоба подпортила её красоту. Но ему было наплевать на это! Он любил её до умопомрачения. Даже если она превратится в воробышка, он будет боготворить эту птаху! Каждую частичку её тела он любил так, будто завтра эта частичка перестанет существовать. У него всё плакало внутри, и он мечтал забрать её болезнь себе, в себя, всю- всю, до капельки. Но она, сука, упиралась и не признавала другое, мужское тело. Более того, казалось ему, брезговала им.

Уложив жену на полок, с нежностью стал натирать её всю губкой, пропитанной детским мылом, не пропуская миллиметра любимого им тела.

Несмотря на болезнь, он хотел её сейчас, как никогда…

Может, только однажды было такое дикое, сродни животному, желание, которое, возникнув, продолжалось несколько дней. Это было сразу после свадьбы. Тогда они часами занимались любовью, до конца не понимая, что происходит. Их физическое состояние начало вызывать у них опасение, оно приравнивалось к желанию упасть, где стоишь. И не шевелиться. Будучи совершенно обессиленными, они всё-таки попытались выйти на свежий воздух, полагая, что это поможет прийти в себя, но выйдя за порог дома, они наотрез отказались от этой затеи. Те несколько метров, которые они всё же преодолели, дали им понять, что они вошли в конфликт с ногами. Те отказали им в удовольствии понять, что это всё же их ноги. Они не желали идти, куда надо было их хозяевам. Поэтому вернули молодых домой, обратно в постель…

Её муж накладывал на части её тела лечебную грязь, доставленную с редчайшего бессточного солёного озера Алаколь. Подержав несколько минут, он так же осторожно, едва прикасаясь, смывал то, что должно было непременно поставить её на ноги. Дать ей силы, а вкупе с другими лечебными препаратами излечить её женское заболевание. Его постоянно консультировала врач, под опекой которой неотступно находилась его молодая жена.

Сам он прочитал об этой болезни всё, что позволили библиотеки города. И на данную минуту вряд ли уступал по знанию этой болезни студентам интернатуры. Неоценимыми были и рекомендации известного профессора и народной целительницы, или, как говорят в народе, «бабки».

Завернув в простыню, как пеленал когда-то своих младших сестрёнок, он поил её чаем, настоянным на травах, при этом едва касаясь губами её губ, глаз. И был счастлив, что она, пусть устало, но улыбалась.

– Вместе мы справимся, даже не сомневайся, роднулечка! – он взял свою самую дорогую ношу на руки. Ногой распахнул дверь из бани и шагнул в наступившую ночь…