(неудавшаяся пьеса)

 

Действие первое

 

Мишель сидел за массивным дубовым столом, покрытым зеленым сукном, на котором, рядом с изящной чернильницей, стоял небольшой бюст Аристарха, да лежало несколько экземпляров «Столетий», и размышлял. Его кабинет заметно отличался от кабинетов других медиумов или алхимиков, в которых невообразимое количество различных колб, реторт и старинных книг находилось на своих строго отведенных местах, что, тем не менее, создавало атмосферу первобытного хаоса. Здесь приборы и реактивы были заперты в большом неуклюжем шкафу, а необходимые для работы старинные фолианты аккуратно расставлены на книжной полке. На стене висела картина никому неизвестного молодого греческого художника Доминикоса Теотокопулоса, а под ней стояло старинное кожаное кресло. Обстановка была близка к спартанской, но всюду царили чистота и порядок, в чем чувствовалась заботливая женская рука.

- Прожито полвека, - задумчиво произнес магистр. – Многое достигнуто. У меня есть солидный капитал, любимое дело и совершенно ненужная слава. Немало знатных вельмож с благоговейным трепетом постоянно просят у меня совета или помощи. Даже судьба монарха во многом зависит от моих знаний и умений.

Действительно, у королевского фаворита имелось все, что могло бы скрасить его безбедное существование. Его жена и трое детей умерли от неизвестной болезни, пока он спасал местных жителей Экса и Марселя от чумы. Теперь прошлая жизнь казалась ему обычным миражом. Но совсем не это сейчас беспокоило Мишеля.

- Всего три часа! Как много и как мало! Сколько лет потрачено на то, чтобы победить время. Наконец-то у меня появилась реальная возможность открыть человечеству Истину. Нужно только прийти и взять «философский камень». Сегодня до полуночи! И вот, когда цель почти достигнута, мне мешает глупый случай. Как на грех, король вызывает меня для проведения никчемного спиритического сеанса с придворными дамами. И этими безделушками должен заниматься великий Нотрдам именно сейчас! Ослушаться невозможно! Что делать? Почему у меня нет ни друга, ни помощника, ни ученика, которому я мог доверить эту тайну?

Мишель, в силу своего положения при дворе, постоянно вращался в высших кругах общества, имел множество различных знакомых, но, как все великие люди, был ужасно одинок. Его тягостные размышления прервал стук в дверь, в проеме которой показалась прехорошенькая головка молоденькой девушки.

- Простите, монсеньер! – проворковала она. Глаза юной проказницы при этом озорно поблескивали, а на губах играла очаровательная улыбка. - Конюх волнуется. Вы приказали заложить к девяти часам экипаж, но не уточнили какому ростовщику и на каких условиях.

- Спасибо за напоминание о том, что мне нужно ехать во дворец. Но сейчас только половина девятого! – погруженный в свои думы произнес магистр. Он хотел было возмутиться тому, что ему помешали в такой решающий момент, но по натуре Мишель был добрый человек. Он очень ценил точность и исполнительность своей служанки, был благодарен ей всей душой за заботу, и даже по-отцовски любил это взбалмошное создание. Смягчив тон, он ответил:

- Принеси-ка мне шоколада. У меня есть еще время, чтобы выпить чашечку.

Головка моментально исчезла, и Мишель снова глубоко задумался. Мысли пролетали в голове с необычайной скоростью, и он никак не мог ухватиться за какую-нибудь одну из них, хотя понимал, что выход из создавшейся ситуации находится где-то на поверхности этой круговерти. Наконец, он смог отсеять все лишние, и решение нашлось. Рискованный, но единственно приемлемый выход. Придется довериться ребенку.

- Мерседес! – громко позвал магистр.

На этот зов немедленно явилась служанка с подносом, на котором стояла чаша с дымящимся напитком, и поставила его на край стола.

- Ваша дессертация! – нарочито торжественно произнесла она.

- Десерт! – автоматически поправил ее магистр и, даже не притронувшись к любимому лакомству, повторил:

- Мерседес! Могла бы ты ненадолго покинуть Францию?

- И в каком направлении?

- На юг, – не уловив иронии, ответил он.

- Италия, Флоренция! Дворцы и церкви, мосты, фонтаны и каналы. Как романтично! А что, появилась вакансия на место Папы?

- Не богохульствуй!

- Простите, Монсеньер! Может быть, вас там ожидает богатое наследство?

- Неужели ты думаешь, что у меня недостаточно денег?

- Мне - думать? Это непозволительная роскошь! Может быть, Вы решили жениться?

- Это в мои-то годы?!

- Действительно, для этого Вы еще слишком молоды! – нежным голоском произнесла служанка. В ее лукавых глазах плясали веселые чертики. Как она могла так разговаривать с этим великим человеком, перед которым робели даже сильные мира сего?

Мерседес родилась в знатной и богатой семье, получила неплохое образование, но после смерти родителей, благодаря проискам родственников в борьбе за наследство, осталась без средств существования и была вынуждена зарабатывать на пропитание собственным трудом. Вскоре она попала в услужение этому удивительному человеку. Вначале и она чувствовала смущение перед магистром, но затем выработала этот иронически-снисходительный тон. Дерзость вообще свойственна молодости, но в случае с Мерседес дерзость была скорее средством самозащиты, чем нападения, при этом она никогда не позволяла себе переступать грани дозволенного. За те полгода, что она проработала у Нотрдама, она привязалась к оригинальному старику, уважая этого сильного и загадочного человека. За него она была готова пойти в огонь и в воду, а если потребуется – даже пожертвовать своей молодой жизнью. Магистр уже привык к ее постоянным выпадам и добродушно сказал:

- Ты когда-нибудь порежешься своим острым язычком.

- Боюсь, монсеньер, что этому Вашему предсказанию не суждено сбыться.

- Хватит, Мерседес! Я не шучу! У меня к тебе ответственное поручение или просьба, если хочешь. Так ты согласна?

- С Вами, монсеньер, куда угодно, если только это не отразится негативно на репутации невинной девушки.

- Нет. Тебе придется отправиться туда одной.

- Одной? Путешествовать одной, в течение нескольких месяцев без надлежащего сопровождения не только небезопасно, но и безнравственно для честной девушки.

- Путешествие не будет длинным. Ты отправишься туда прямо сейчас и к полуночи вернешься обратно.

- Быстро сказка сказывается, но мы не в сказке.

- Ты не веришь в могущество Нотрдама?

Мерседес не посмела возразить магистру и то ли с поддельной, то ли с настоящей тревогой спросила:

- А это не больно?

- Дитя мое! Неужели я могу желать тебе плохого? Так ты согласна или нет?

- Как прикажет монсеньер!

- Тогда слушай меня внимательно! Ты выпьешь этот напиток, - сказал Мишель, вынимая из шкафа склянку с прозрачной жидкостью, - и уснешь. Проснувшись, ты окажешься в незнакомой комнате. Тебе нужно будет найти «философский камень» и принести мне. Это очень важно для всего человечества.

- Нет ничего проще! Пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Проще найти в курятнике живого птеродактиля! Как он хоть выглядит, этот Ваш камушек?

- Ты узнаешь его, когда найдешь. И запомни, во-первых: у тебя всего три часа. Во-вторых: если ты не успеешь вернуться до полуночи, ты не вернешься назад уже никогда. А теперь самое главное: камень там, где свет. Ты все поняла?

В ответ девушка только кивнула головой. В волнении она взяла в трясущиеся руки пузырек и осторожно поднесла к губам. Сделав небольшой глоток, Мерседес обмякла, веки ее отяжелели, и она медленно опустилась в кресло. Пузырек с тихим стуком выпал из ослабевших рук, и девушка провалилась в темноту, а над ней, низко склоняясь, стоял знаменитей ученый своего времени и что-то тихо шептал. В наступившей тишине были слышны лишь отдельные слова:

- Что я наделал... Бедное дитя… Прощай… Огонь… Все в огне…

 

Действие второе

 

Профессор Альбани занимал номер первого класса в престижной гостинице. Он жил в ней по нескольким причинам. Во-первых: он часто бывал в различных, в том числе и длительных командировках, а во-вторых: при такой кочевой жизни не нужно было тратить время на уборку и деньги на прислугу, а в третьих: на него успокоительно воздействовал вид корабельной гавани из окна.

Наступал вечер. В самом разгаре было время ежегодного карнавала. К шуму проезжавших за окном машин добавился гомон гуляющей толпы. Работать в такой обстановке становилось невозможно, и профессор решил немного развеяться. Накинув на плечи плащ, он вышел из номера, по рассеянности, свойственной многим ученым, оставив ключ на столе. Он зашагал навстречу смерти, не подозревая, что жить ему оставалось каких-нибудь несколько часов. Смерть - та самая беззубая старуха, встречу с которой каждый безуспешно старается избежать или по возможности несколько отсрочить. Но хитрая бестия постоянно меняет маски, и на этот раз она надела маску пьяного матроса. Время нелепой гибели профессора должно было совпасть с тем моментом, когда пламя внезапно возникшего пожара уничтожит бережно хранимый Альбани «философский камень».

В тот момент, когда за ученым закрылась входная дверь, распахнулась дверь спальни, и на пороге появилась точная копия профессора. Молодой человек был в обтягивающем комбинезоне сребристого цвета с множеством различных карманов и карманчиков, назначение которых было невозможно угадать.

- Ну, что ж, добрался нормально, – произнес Дэвис. – Совет все рассчитал точно. Из многочисленного отряда «разведчиков времени» выбрали именно меня, не только потому, что я самый опытный, но и потому, что как две капли воды похож на профессора. Если операция пройдет удачно, можно в двадцать шесть лет получить звание полковника. У меня три часа, чтобы найти его. В полночь, пущенная с улицы петарда, разобьет оконное стекло, и страшный пожар уничтожит сокровище. Но я не для того переместился на пятьсот лет в прошлое, чтобы запороть задание из-за нелепой случайности. Для начала примем надлежащий вид. Мало ли что.

С этими словами молодой человек вернулся в спальню и стал примерять в один из костюмов бывшего владельца. Это была обычная мера предосторожности, выработанная годами практики. В это время из ванной комнаты вышла Мерседес. Она внимательно осмотрела комнату. Большой книжный шкаф, заставленный книгами, диван, два кресла и журнальный столик между ними, на котором стоял какой-то прибор, о назначении которого она не имела никакого понятия. На стене над диваном висела репродукция великого испанского художника Эль Греко. В центре комнаты располагались пара стульев и круглый стол, на котором в хрустальной вазе стоял букет цветов. Не тратя время попусту, девушка внимательно осмотрела немногочисленные закутки комнаты и, ничего не обнаружив, опустилась на колени, чтобы проверить под диваном. Внезапно услышав шорох за спиной, она с испугом оглянулась и быстро вскочила на ноги. В дверном проеме стоял симпатичный молодой человек и в упор разглядывал незнакомку. С присущей профессии наблюдательностью, разведчик мгновенно отметил красоту девушки: приятный овал лица, глубину синих глаз, нежность розовых губ, грациозность осанки, точеную фигуру, осиную талию, тугую девичью грудь и светлые пряди волос, свободно спадающие на плечи. Даже несуразный карнавальный наряд не портил ее прелести. Это была очаровательная помеха, но все-таки - помеха. Наступившее молчание затягивалось, и кто-то должен был его нарушить.

- Что Вы здесь делаете? – входя в роль хозяина, спросил Дэвис.

- Я? Я ищу заколку! – с вызовом ответила девушка.

- Какую заколку?

- Обычную заколку для волос. С камушком.

- И именно в этой комнате?

- А чем эта комната хуже остальных?

- Ничем. Просто Вы мне мешаете работать, и поэтому я прошу Вас удалиться!

- Я не настолько богата, чтобы разбрасываться шпильками!

- Ах, так! Придется прибегнуть к более радикальным мерам! – с этими словами Дэвис подошел к журнальному столику и поднял трубку телефона. Через минуту в дверь постучали, и вошедший посыльный спросил:

- Чего изволите?

- В моем номере девушка!

- Вообще то это запрещено, но для таких клиентов, как Вы, тем более в период карнавала, администрация гостиницы рада сделать исключение.

С этими словами посыльный удалился, а Дэвис задумался. Если посыльный не признал в девушке работницу гостиницы, значит, она находится здесь в другом качестве. И ее упоминание о камне. Она не помеха, она – противник!

- Кто Вы? – сурово спросил разведчик.

- Мерседес, - оправившись от испуга, спокойно ответила девушка.

- Может быть - дилижанс? – съязвил Дэвис. Он неплохо знал историю, но даже не мог предположить, что Мерседес - женское имя, а не название фирмы, выпускающей машины в далеком прошлом.

- Кто Вас послал? На кого Вы работаете? Зачем Вам философский камень? – продолжал задавать вопросы разведчик, понимая, что они до банальности похожи на вопросы в старых детективных романах, которые он почитывал в редкое свободное время.

- Опять этот чертов булыжник! Прости меня, Господи!

- Кто он?

- В смысле?

- Ну, этот господин, у которого Вы попросили прощения.

- Не господин, а Господи! Это не человек, это - бог!

- Так все-таки, зачем Вам камень?

- У одного моего знакомого не хватает камней на строительство забора. Вот я и хотела ему слегка помочь. С миру по камню, Нотрдаму на забор, – и Мерседес осеклась, понимая, что сболтнула лишнее.

Молодой человек обладал обширнейшими энциклопедическими знаниями. В его мозгу, как на экране монитора, моментально появились необходимые данные: Нотрдам. Первое – богоматерь. Второе – собор в Париже. Третье – Мишель Нотрдам, латинизированное Нострадамус (1503 – 1566) знаменитый астролог, лейб-медик Карла IX. Все сразу встало на свои места. Девушка была не врагом, а скорее другом, и к тому же она ему нравилась. Уже более мягким голосом он произнес:

-Милая Золушка! Близится полночь. Шли бы Вы домой, а то скоро Ваша золоченая карета превратится в обычную тыкву. И смотрите, не потеряйте по дороге свою туфельку!

- Если Вы хотели оскорбить беззащитную девушку, то, признаюсь, Вы в этом неплохо преуспели. Однако мне некогда обижаться. Похоже, нам нужно одно и то же, а времени для поисков осталось немного. Так что, вместо того, чтобы разговоры разговаривать, давайте лучше объединим усилия. Ум - хорошо, а два - лучше, четыре руки лучше, чем две.

Дэвис отметил про себя железную логику девушки, и нехотя согласился на совместные поиски. Они то расходились в разные стороны, то снова сближались. Иногда их руки непроизвольно касались друг друга. В эти мгновения все тело разведчика пронизывала неизведанная ранее блаженная дрожь. Ему хотелось прикасаться к ее рукам вновь и вновь. Не смотря на то, что он был закаленный и опытный офицер, но в делах амурных большого опыта не имел. Он не мог понять, отчего так громко стучит его сердце, отчего сбивается дыхание. Он впервые испытывал на себе всю силу настоящей любви.

В процессе безуспешных поисков они периодически перекидывались ничего незначимыми фразами, установив более дружеские отношения и незаметно перейдя на «ты». В конце концов, проверив содержимое комнаты раз на десять, они уселись в кресла, чтобы перевести дух.

- Привет трубочистам! – с улыбкой произнесла Мерседес, вытирая платочком грязь со щеки молодого человека.

- Привет, привет, Золушка! – ответил он. Легкое смущение от приятной близости девушки чувствовалось в действиях молодого человека. Он снова набрал номер телефона. Тот же посыльный возник в дверях и механическим голосом произнес заученную фразу:

- Чего изволите?

- В моем номере девушка!

- Мне кажется, не стоит на этом заострять внимание.

- Идиот! Я же сказал, что у меня гостья. Принеси хорошего вина и фруктов! Одна нога здесь, вторая тоже здесь!

Не прошло и минуты, как посыльный вкатил тележку с заказом и, получив щедрые чаевые, удалился.

- За знакомство! – предложил тост Дэвис, разливая вино по бокалам.

- Согласись. Знакомство несколько однобокое, - ответила Мерседес, - имя гостьи всем известно, а хозяин все еще сохраняет свое инкогнито.

- Прости мою неучтивость! Меня зовут Дэвис.

Молодой человек не предполагал, какую неадекватную реакцию вызовут у девушки эти простые слова. Она стремительно бросилась перед ним на колени и с мольбой в голосе произнесла:

- Простите, Монсеньер, глупую девушку! Я должна была догадаться о том, что передо мной знатный вельможа! Я недостойна находиться в обществе отпрыска старинного рода Де Визов!

Дэвис с тревогой устремился к Мерседес, поднял и усадил в кресло. И вновь, когда он прикоснулся к ее рукам, по его телу снова пробежала сладостная дрожь.

- Не бойся! Я никакой не вельможа. Я просто Дэвис.

- Ну что ж, просто Дэвис, я рада знакомству! – с облегчением сказала девушка, поднимая бокал.

- Похоже, она ничего не знает, - думал за бокалом вина разведчик. – Ее переместили во времени на пятьсот лет вперед, а меня наоборот. За это время Земля прокрутила тысячу фуэте вокруг звезды с названьем Солнце! Между нами огромнейшая пропасть - целых десять веков. На ум пришло научное определение - «миллениум». Я, кажется, люблю ее, но через час мы расстанемся, чтобы уже никогда не встретиться вновь! Как жестока судьба! И все-таки я люблю ее! Как ей сообщить обо всем этом? Поймет ли она меня?

- Сказочный напиток! – пригубив глоток вина, сказала Мерседес, и тут в голову Дэвиса пришла удачная мысль.

- Хочешь, я расскажу тебе сказку?

- Сказку? Очень заманчиво, и, главное, вовремя. Но раз уж ничего не удалось найти, можно и сказку послушать. Хоть какая-то компенсация за бесплодные усилия. Давай, рассказывай.

- Итак! В некотором царстве, в некотором государстве жила прекрасная молоденькая девушка. Однажды добрый волшебник перенес ее на пятьсот лет в будущее. В другом царстве-государстве, в далеком будущем, жил молодой человек, который в это же самое время был перенесен на пятьсот лет в прошлое.

- Как интересно! Значит, они поменялись местами?

- Нет! Они встретились посередине.

- И чем же закончилась твоя сказка?

- Она еще не закончилась! У этой девушки прекрасное имя - Мерседес, и я люблю тебя, как Ромео Джульетту!

Сравнение явно получилось неудачным, ведь в ее время Шекспир еще не родился.

- Как кто кого? Постой! Ты хочешь сказать, что эта сказка о нас? Обо мне и о тебе? Но это невозможно! Тысяча лет! О, боже! – прошептала побледневшая девушка и потеряла сознание.

Кляня себя за то, что он напрасно открыл ей правду, Дэвис пытался привести Мерседес в чувство, но обморок был глубокий, и у него ничего не получалось. В отчаянии он оглянулся и увидел вазу с цветами. Схватив ее, он выбросил цветы, смочил водой платок и стал осторожно обтирать им виски любимой. Постепенно щечки девушки стали приобретать розовый оттенок, и она открыла глаза. Сознание медленно возвращалось к Мерседес, мысли расплывались, как в тумане. В этот момент в гранях вазы, разгоняя в разные стороны стайку солнечных зайчиков, отразился свет праздничного фейерверка, запущенного кем-то на улице. Она вспомнила слова магистра и, еще не окрепшей рукой, с волнением указала в сторону стола. Дэвис обернулся и обомлел. В центре стола были видны небольшие раскрытые створки тайника. Очевидно, сдвигая вазу, он случайно нажал на скрытую пружину.

Разведчик помог девушке подняться с кресла. Она была так слаба, что ему пришлось при этом ее обнять, что доставило ему огромное удовольствие. Они медленно приблизились к столу и осторожно заглянули в небольшое углубление тайника. В нем находились две пирамидки из прочного прозрачного материала. Больше в тайнике ничего не было. В результате, у каждого в руке оказалось по пирамидке. Их взгляды встретились, его губы непроизвольно потянулись к ее розовым губкам. Дэвис нежно поцеловал девушку, и она робко ответила на его поцелуй. Их руки сами нашли друг друга, и пирамидки в руках соединились в одно целое. По граням пирамидок пробежали искры, и они стали изливать легкое свечение. Свет «философского камня» постепенно усиливался, вскоре он накалился до того, что его стало невозможно держать в руках. Молодые люди выронили находку на стол, и еще теснее прижались друг к другу. Дэвис радостно и осторожно, как ребенок дорогую хрупкую игрушку, держал в объятьях Мерседес и, вдыхая тонкий аромат ее волос, покрывал поцелуями трепетные руки, бархатную шейку и прекрасное личико девушки. Влюбленные не замечали, что дерево стола задымило, и из-под «философского камня» вырвались языки пламени, которые с большим аппетитом начали пожирать все вокруг. Начинался пожар. В это время куранты на площади стали отбивать полночь. С двенадцатым ударом часов комната наполнилась не то густым дымом, не то плотным туманом. Какая-то неведомая сила вырвала любимую из крепких рук Дэвиса, и он провалился в бездонную темноту…

 

Действие третье

 

Дэвис очнулся и с удивлением огляделся. Он совершенно не понимал, ни где находится, ни который сейчас год, день или час. Обстановка подсказывала то, что он благополучно вернулся из прошлого в свое время, впрочем, как и неоднократно до этого. Откуда на этот раз? Память возвращалась гораздо медленнее, чем ему этого хотелось. Голова раскалывалась и трещала.

- Ах, да, он провалил задание!

И тут все невероятные события того вечера отчетливо всплыли в памяти разведчика. Было это на самом деле или только приснилось ему. Ну, конечно, было! Мерседес! Его короткая несостоявшаяся любовь! Где она сейчас? Вспоминает ли о нем? Хоть чуть-чуть? Сейчас он ненавидел злополучную теорию относительности и всех тех, кто умудрился ее придумать. Время, проведенное с любимой, пролетело со скоростью света, теперь же оно тянулось медленно, как жевательная резинка. Сердце молодого человека было готово разорваться на части от отчаяния и жестокой несправедливости.

- Почему два любящих друг друга человека никогда не могут быть вместе? Впрочем, она не говорила, что любит, а может быть, просто не успела сказать.

В таком угнетенном состоянии находился разведчик, когда ему сообщили о том, что его вызывают на Совет для отчета. Это известие никак не отразилось на его суровом лице. Он был готов ко всему.

Войдя в зал Совета, Дэвис спокойно занял место на трибуне докладчика, которой в данном случае больше подошло бы название скамьи подсудимых, осмотрелся и стал ждать, сам не зная чего. Раньше ему никогда не доводилось переступать порог этой святая святых.

Зал Совета представлял собой небольшое помещение без особых излишеств. Окна отсутствовали, не видно было и каких-либо ламп, однако в комнате было достаточно светло. Рассеянный мягкий свет струился откуда-то с потолка, не ослепляя глаз. На голой стене висела красочная голография картины, которую Дэвис видел до этого в номере гостиницы. В глубине зала стоял большой стол, за которым в мягких креслах с высокими спинками сидели три человека.

В глубокой тишине, которую не нарушала бесшумная работа кондиционеров, слышался только шелест перебираемых на столе бумаг. Наконец, председатель спокойным голосом сказал:

- Дэвис Рейнджер, расскажите о результатах.

- Уважаемые члены Совета, - обратился к сидящим разведчик и начал доклад. Рассказывал он долго и подробно, не опуская ни одной мельчайшей детали. Он не знал, зачем он пустился в пространные словоизлияния, поскольку ему было доподлинно известно, что члены Совета в совершенстве владели телепатией и без особого труда могли прочитать все его мысли, однако его ни разу не прервали. Рассказ казался пустой тратой времени, но, тем не менее, он довел его до конца, закончив такими словами:

- Я виноват! Я не выполнил задания и не оправдал вашего высокого доверия! Из-за меня «философский камень» безвозвратно утерян для Человечества! Я больше не достоин носить звание «разведчика времени» и готов понести любое наказание. Уважаемые члены Совета, я нижайше прошу уволить меня.

Совещание членов Совета было недолгим, после чего председатель тем же невозмутимым голосом произнес:

- Дэвис Рейнджер. Совет принимает Вашу отставку, - и, после короткой паузы, добавил, - кроме того, совет присваивает Вам звание полковника и оставляет за Вами право возвращения на службу в любое время в должности начальника отряда разведчиков времени.

Услышав эти слова, новоиспеченный полковник опешил. Его награждают, вместо того, чтобы заслужено покарать! А председатель продолжал:

- Поздравляем Вас! Вы превосходно справились с заданием! «Философский камень» не материальная, а духовная субстанция. Истина заключается в смысле человеческой жизни, в том, что представляет ее внутреннее содержание. В чистоте помыслов и поступков человека, Она аккумулирует не материальные, а духовные ценности. Развитием человечества движет не технический прогресс, а Любовь! Человеческая любовь - вот то «золото», о котором говорили древние алхимики. Вы стали свидетелем того, как из маленькой искры разгорается всепоглощающий пожар любви. Любви не в плотском, а духовном смысле. Души двух любящих людей, соединившись в единое целое, как две половинки «Философского камня», и являются «вечным двигателем» вселенной. К сожалению, в погоне за техническими достижениями, человечество теряет те бесценные качества, которые отличают человека от животных. Мы живем с рациональностью роботов, общаемся техническими терминами, забывая о чувствах. Благодаря Вам «Философский камень» не уничтожен, он просто сменил внешнюю форму. Теперь одна его половинка находится в Вас, а вторая в ней.

Дэвис посмотрел в ту сторону, куда указал председатель, и увидел приближающуюся к нему девушку в обтягивающем золотистом комбинезоне. Он не успел разглядеть ее лица, но знакомый силуэт и легкая грациозная походка не вызывали никакого сомнения в том, кто перед ним. Забыв о каких-либо приличиях или уважении к членам Совета, молодой человек радостно бросился к любимой девушке и легко подхватил ее на руки. В ответ она обхватила его шею тонкими нежными руками и, кокетливо откинув прелестную головку, загадочно улыбнулась. В неописуемом восторге он, как безумный, кружил свою драгоценную ношу, нежно целовал лицо девушки и, ласково шептал между поцелуями:

- Милый мой Дилижанс… дорогой мой Миллениум… любимая моя Золушка…