НЕСКОЛЬКО ПСЕВДОУРОКОВ МИФОЛОГИИ – 3

 

/продолжение/

 

АВГИЕВЫ КОНЮШНИ

 

Если бывали вы в Греции Древней,

Значит, слыхали вы грецкие бредни,

Будто Геракл или кто-то похожий,

Чисткой конюшен был занят несложной.

 

Некий же Авгий, хозяин конюшен,

Был в это время, похоже, простужен,

А когда слуги ему донесли,

Крикнул Гераклу: «Меня ты не зли»!

 

Хоть я не против такой гигиены,

Но не старайся быть в роли геенны

И по всей Греции распространять,

Будто бы с Авгия нечего взять.

 

Денег наличных и вправду не густо,

Но ведь, в конце концов, в сейфе не пусто.

И, коль наличных тебе не в зачёт,

Мы безналичный ускорим расчёт.

 

Только Гераклу зачем безналичка?

Тётка Геракла, что в банке приличном

Доллары часто берёт напрокат,

Евро считает надёжней стократ.

 

Вскоре, однако, они сговорились,

То ли в церквушке одной помолились,

То ли нашёл всёже Авгий наличные,

Будучи взятым Гераклом с поличным.

 

Не обошлось и без тётки Геракла —

Тётя, на просьбу Геракла обмякла,

И, как позднее признался Геракл,

Он, небольшой пусть, но всё же мудак.

 

В банке, в котором с клиентом не медлят,

Мог бы и он поразжиться намедни...

И очень жаль, что такая мысля

Нам и Гераклу пришла опосля.

 

Авгиевы конюшни — накопившиеся годами беспорядки, требующие больших усилий для их устранения. Именно поэтому царь Эллады Авгий и возложил очищение своих конюшен, бывших много лет в пренебрежении, на Геркулеса /он же Геракл/.

 

МНЕМОЗИНА

 

Что-то с памятью стало не нашей,

Подустала, отбросила крылья.

Начиналось легко и прекрасно

До того, как пришла Мнемозина.

 

Поглядеть на неё беспристрастно,

Значит, сразу признать в ней стервозу.

Но напрасно нам это внушали,

Не поверили б и под наркозом.

 

Вслед за ней шли послушно и слепо,

Как за пастырем стадо пасомых.

За живою послала водою

С кувшином — в пустоте — невесомом.

 

С этих пор проклинаем мы память:

Хорошо бы забыть и забыться,

Чтобы будущего не бояться,

Чтобы прошлого не стыдиться.

 

Осуждаем тебя, Мнемозина,

В этом долг и задача мужская.

Дай Бог памяти, ты — мнимо Зина.

Или я — не тебя — забываю.

 

Мнемозина / древ.греч./ — богиня памяти.

 

ПРИАП И Фрина

 

1.

 

Стихи бесстыдные

Приапами торчат,

В них звуки странною

Гармонией звучат.

 

2.

 

Ну и лапы у Приапа,

Как обнимет — не вздохнуть.

Я же — скромная гетера,

Фриною меня зовут.

 

Являюсь по первому зову,

В беседе блестяща, как бисер.

Красивей меня нет в природе,

И это отнюдь не вымысел.

 

Спросите у Цезаря — скроет

Он вряд ли свои впечатления,

А то, что жена была против,

Так против меня, а не Цезаря.

 

Когда обвинённой в безбожии,

Пришлось мне предстать перед судьями,

Себя обнажила... «О, Боже мой»! –

Вскричали в один голос в студии.

 

Хотя ни о чём не просила,

Но просьбы тайком получала.

И даже Сократа капризного,

Как брать меня поучала.

 

Меня принимали с почётом —

Почём мои стоили ласки?

Я, этой странице прочтённой,

Обязана вечною сказкой.

 

С тех пор всем мерещатся Фрины,

Бессмертные в вечном загуле.

Держите в карманах по фиге

Ведь нас не отыщешь в ауле.

 

Приап /древ.греч./ — Бог плодородия, покровитель чувственных наслаждений и мужской силы.

 

Фрина — иносказательно, гетера /проститутка/. Но этот случай более сложный. Фрина — одна из знаменитых греческих красавиц-гетер. Она служила моделью ваятелю Праксителю для изображения его Венер. Оратор Гиперид, её поклонник, защищая её в суде против обвинений в проституции и, следовательно, в безбожии, вместо неуместного красноречия, повлиял на судей, обнажив Фрину, чтобы все могли лицезреть божественную красоту её тела.

 

Известно, что у древних греков некоторые гетеры, отличавшиеся красотой и умом /Аспазия, Миррина, Таис, Теодота и, особенно, Фрина / — пользовались повышенным вниманием таких выдающихся личностей, как Перикл, Платон, Алкивиад, Гиперид, Сократ и другие. А некоторые из гетер могли даже влиять на общественные дела.

 

Интересно отметить, что слово гетера имело ещё и второе значение — подруга. Надо, однако, полагать, что имелась в виду подруга именно мужчины, то есть была, если по-нынешнему, девушкой по сопровождению.

 

ЭСФИРЬ

 

Вкушая сладкий запах мирры,

Встретился с Эсфирь в эфире,

И в беседе тет – а – тет

Был у нас такой момент,

Когда прелестница Эсфирь

Под лестницей, ведущей в студию,

Без ощутительных потерь

Поощрила к словоблудию.

 

Блудили наперегонки,

То, обходя, то отставая,

И — в страсти — всякий раз стеная,

Беспрекословно бил горшки.

 

Но склеивать я их не стал:

Во-первых, дело не мужское,

А во-вторых, морской устав

Не поощряет нас к простоям.

 

И тут последовал пах-пах,

Не в дыхало, а прямо в пах.

Когда в сознание пришёл,

Эсфирь в объятьях не нашёл.

 

Эсфирь — см. Книгу Эсфирь в Библии. У меня эта дама подверглась шуточной модернизации.

 

ЭСФИРЬ И ФРИНА

 

Расточая запах мирры,

Подошла ко мне Эсфирь:

«Если ты умён и смыслишь,

В сексе так же, как и мы.

Нас здесь двое — я и Фрина,

Время даром не теряй!

Всем, кто пробегает мимо,

Не рассчитывать на рай.

Будь подвижен, скор и ловок,

Бери то, что Бог даёт,

Не придумывай уловок,

Не наматывай забот.

То, что получить желаем,

Ты вполне нам можешь дать,

Надоели обещанья и слепая благодать»...

 

«Ты и Фрина! Ты и Фрина!

Тоже мне нашлись две примы,

Чем докажите, что вы

Лучше Сонечки, жены»?

 

«Доказать — простого проще —

Сможем мы в постели.

В этом случае, с тобою

Мы бы попотели.

Вместе с потом выйдет страх

Свойственный невеждам...

Что молчишь или зачах

Ещё того прежде»?

 

«Отвечайте мне, кто вы»?

«С Фриной — мы — гетеры».

«Намекаете на то,

Что я нынче в гетрах»?

 

Разъяснили кое-как,

Я, признаться, в шоке.

Полминуты раздувал

Я, в припадке, щёки.

Офринела мне Эсфирь,

С нею — остальные.

Никогда не ощущал

По ним ностальгию.

Лучше нет моей жены:

«Соня, где ты, крошка?

Я зарплату получил —

Приготовь окрошку».

 

/дальше будет/

Борис Иоселевич