Нас разделяет былого бездонная пропасть. Я напишу это почерком четким, как пропись. Вновь к горизонту кермечьи шары покатило. Месяц, качаясь, дымится, как в храме кадило. Все мне понятно: где полная глупость, где фронда. Нет в жизни тыла и нет никакого в ней фронта. Мир мой, где я проживал, назывался Европа. В мире, где счастье и я прозевал – недотепа – Угли закатных костров до сих пор не остыли. Слышится мне удивленно-печальное: «Ты ли?» Это щебечет в кустах облетевших пичуга. Белку пугает и плачет бездомный пьянчуга. Мед на орехи кладет черноморский философ – Смотрит в бинокль на мыс, на тот самый – Форосов. Ловит руками в ручье первозданном форели. И без очков конспектирует из нонпарели. И, как буренка, влачит опустевшее вымя, Тащит и он в никуда одиозное имя. 28.10.11 |