Не пренебрегайте ничем из всего, что может вас сделать великим… Стендаль. Вместо пролога Сердце Вселенной вздрогнуло. Вздрогнуло от взгляда его. Он смотрел на камень, но видел живое трепещущее сердце, как будто только что вынутое из груди. Рогаткой лозы, внутри определялся малый и большой круг, подобно камертону в чутких руках настройщика, вибрации светились серебристым шлейфом. Огненный смерч закручиваясь всё сильнее, двигался в безумной пляске, отражая целые созвездия чуждых галактик. Платформа была черна внутри, но отблеск белого поглощал черноту, как янтарь поглощает зазевавшееся насекомое. И только остроконечная маковка, подобно чудесному навершию, была похожа на трехмерное изображение, где вспыхивая и отражаясь от рук державшего это чудо галактики, передавало, всплывая на каждой грани странными составляющими, загадочную и понятную хозяину информацию. Он приготовился покинуть эту Вселенную. Он устал. Проигранный спор брату, тяготил его, выпивая последние силы, которые нужны были для борьбы. Причём брат не делал ничего, чтобы победить в споре, он просто ждал своего часа, и тот похоже все-таки наступал. Закат Вселенной был гарантированным. Он проигрывал из-за неудачи с сотворением гармонии. Ибо постигнувшее его разочарование заставило Творца отказаться от плана, сделать всех и сразу счастливыми. Чтобы наступившая эра Гармонии, наконец- то поставила все точки над « i ». Но он верил и его надежда умирала вместе с ним. Скоро всё решится и это сердце либо вновь забьётся, либо не будет собрано никогда… Приход новых сил, обещал снять груз с его натруженных плеч, и уставшей души… Сердце Вселенной, пульсируя и переливаясь, готовилось к своему новому рождению. Или смерти… «Пора!»- прошептавшие губы были до судороги стянуты, потому не слово вылетело из них, но стон, что сопровождает душевные порывы, даже у таких существ. Он готов был подарить Вселенную и свободу тому, кто выдержал бы этот груз… Однажды, как гласит предание, собрались старшие боги отметить приглашение Демиурга, что позвав их при помощи великой мысли, предложил располагаться, и, не стесняясь, проводить время, пока он готовил им что-то, что, по его словам, способно очень многое изменить в их судьбе… Пир, который был в разгаре, набирал всё большие обороты, и уже никто из тех, кто присутствовал, не смог бы вспомнить, что за повод был, а вот последствия, последствия пришлось расхлебывать тем, кто живет сейчас, быть может, в соседнем дворе или доме… В общем-то надо по порядку. Но проблема в том, что где боги, там нет порядка…Ибо каждый из них это хаос и гармония. Или, короче, Я есмь Альфа и Омега, ну на худой конец Начало и Конец Мира всего… Собраться собрались, пили нектар и амброзию, хвастали как всегда свершениями и созданиями, которым покровительствуют, открытиями и карами, что придумывали для нерадивых…Но пир тот важен для нас потому, что впервые боги, соображавшие на троих, взялись переделывать судьбу свою, да спасать Вселенную… После того как Демиург сказал своё последнее слово… Глава 1 Трое в оппозиции - Не, ну ты посмотри, чё творит этот, ну, типус, одно слово - скандинав, - шипел Яхве, неодобрительно косясь на белого аса.- Он бы еще весь Асгард с валькириями в придачу приволок на междусобойчик. - Ты лучше глянь - вторил ему Ахура-Мазда, - на этих феминисток. Гея, Гера, Макошь, Жива, Цзянь Юань - все персики, эх хоть одну бы закадрить, это ж вай, вай. - со вздохом бог сложил крылья за спиной. Нимфы и дриады кружились в мистическом трансе танца, виночерпии успевали доливать всем в кубки, рога, братины… Оргия была в самом разгаре, вакханалия под предводительством бога Бахуса, только разогревалась… Все старались оттянуться и оттопыриться… - Робяты, это не выносимо нас здесь за лузеров держат!- гудел Род. - Куда, спрашивается, смотрит Демиург? Щас опять напьются и будут устраивать Армагеддец, понимаешь. Типа круче нас только яйца Сфинкса в кипятке… - Короче, братья, есть мысль, как утереть хлебало всем этим… бессмертным… Мне тут одна особа, приятная во многих местах шепнула, что назревает грандиозное шоу. Мол, Демиург решил, что пора отдать власть достойным, а самому отправляться дальше, творить Вселенные… Все трое, подозрительно оглянувшись, склонили головы над столиком, начали о чем-то шептаться… Сменив тему, которая интересовала всех троих, на нейтральную, про компьютерные игры, на какие в последнее время подсели многие, и не только младшие Боги… Пробегавшие виночерпии были отброшены от столика богов, нечего шпионить. Боги, которым вроде бы до неудачников не было никакого дела, стали все чаще смотреть в сторону вечного «столика оппозиции», как их ласково прозвали, на этих корпоративах равных… - Не, я те конкретно говорю - Яхве взял инициативу в свои руки, - обделаются как институтки, отвечаю, я своих как учу – «Око за око, зуб за зуб», дай волю порвут, как тузик резинку от трусов…Мои всех сделают, помнится как- то прикололся я по синюхе, так те, сорок лет по пустыне шландырили. - ударился во воспоминания Яхве… - Волю? Нет. Твоим охальникам волю давать не след, все квесты испоганят…- клекот Бога славян еле был различим в понятийном диапазоне… В пылу спора и обсуждений, сияющий бог превратился в сокола и крылья его угрожающе были раскинуты для атаки…- Мои, мои могут все, я верю в своё семя…Ибо мы везде, были, есть и будем. Славен Род и потомки его! Моих как тараканов просто невозможно уничтожить…так-то. - Бог опять принял благообразный вид старика, утомленного делами рук своих, перетекая из одного состояния в другое без всяких заморочек. - Да подождите вы оба!- успокоил собеседников Ахура-Мазда, - Берём от каждого по одному, наделяем бонусами и вперед…Во всем должна быть золотая середина. Ребята, это же просто, ну, как компьютерная игра, чего вы так заводитесь? Указующий перст бога был поднят вверх. А в это время… С верху разливалось море света…Свет, подобный потоку, заполнял всю территорию. Которой не было, которой нет, и которой может и не быть… Заполняя все лакуны, он обрушивался на всех как девятый вал, и ласкал как мать, льнущая к дитя… Все понимали явился Он…Все ожидали этого…И каждый раз это происходило так неожиданно и волнительно, что боги не успевали делать серьезных лиц, а открыв рот, похожие на двоечника в гостях у профессора квантовой физики, ждали каких-то откровений, тайн мироздания, которые вот-вот откроются, только руку протяни…Он никогда не обманывал их. Ибо грех родителя – лгать творению своему, не открыть всей правды, даже если она горька на вкус, а уразумеет дитя или нет, покажет время… Он шел, но шороха шагов его не улавливало ухо, следов его не видело око, запаха не чуял нос…Но все знали, идет Он - Творец. Демиург, как он любил себя называть… Пришествие его было всегда, ибо заведено это было с начала времен, и так будет до конца, до той черты, где нет времени и пространства, где не будет пересечений и открытий, где наступит Великая пустота за гранью. Он спускался и нисходя, видел их всех, все отражения свои для различных времен, народов, рас - все они частички его, свободно парящие, и плоть от плоти его, мысль от мысли его, да только свободно-властвующие каждый у себя, но не свободно-правящие, как надеялся Он. Ибо было установлено им , что есть Начало и Конец всему - это они поняли и приняли как закон его…Но было установлено, и что есть Любовь и Свобода, но не доросли дети его до этого, а потому он снова здесь… Мысли его текли, легко и свободно…Он любил их, даже таких несовершенных…Ибо любовь это - Он, а Он это Они, но принять и понять это смогли лишь избранные, да и то, все перевернув с ног на голову… Нести это бремя было тяжело и невыносимо сложно, потому в последней попытке хоть что-то донести до них, он решил, что пора пришла…для Рагнароока. Он становился так желаем, но и оставить их без надежды Он не смог… Он задумал заставить их разгадать свою загадку, свою игру, свою любовь… Надежда на то, что когда-нибудь ты будешь понят; и придут к тебе те, кто разделит твою ношу, греет душу, несмотря ни на что… «Вот они - думалось ему. - Амон-Ра –любимчик, Аллах – опять с зелёной повязкой, весь помешанный на мировом господстве, молодой ещё бунтарь; Иегова – с каменной книжкой, опять все под диктовку будет писать, а так ничего в итоге и не поймёт…» Он осматривал их всех. Все его дети и дети детей. Особо кичливые, делали вид , что не замечают его взгляда и продолжали спор в надежде, что Он лишний раз обратит на них своё внимание…Зевс и Юпитер, выясняя кто главней, погорячившись схватились за молнии, поймав его взгляд, забросили спор, как мальчишки увидавшие отца героя… Такого было явление Демиурга… Силы света были собраны пред очами его, устами его, дланями его… «Что ж, Час настал…- это были его первые слова, дошедшие до них…- Мне пора уходить, дабы оставить Вам эту Вселенную, а кто встанет у руля, вам решать…Вы остаётесь здесь и там…Пред тем как уйти, я сделаю вам подарок, он то решит, кому быть Головой вашей…Загадав загадку, оставлю подсказки, ибо имеющий разум да проявит его, а чтоб это все было серьёзно, игру, без которой нельзя покорить Вселенную, я запрограммирую так, что не справившись вы, да и я… Все погибнем во вспышке сверхновой. Мёртвые сраму не имут! Каждый из вас, дети мои, может задать один вопрос…» Много было вопросов у богов, да все не о том… Когда очередь дошла до столика, занимаемого «оппозиционерами», они рискнули задать неудобные вопросы… -Почему Ты уходишь? -Потому что пришло время вашего взросления. -Почему есть Начало и Конец? -Потому что это и есть та загадка, без которой, вы не сможете обрести Свободу. -Почему Свет должен терпеть Тьму? -Потому что это и есть та игра, которую я дарю вам. А вот и обещанная подсказка…Нет света без тьмы, как нет тьмы без света. Кто выиграет? Знать будете вы и это будет конец игры… Но мне придётся вернутся, если выигрыш будет нечестным…Кара постигнет отступника, кара та зовется Забвением, помните это…Вся вселенная будет ждать поступков моих детей, и … Его перебили… - Отец, что ты их слушаешь, это же вечные неудачники - вскричал Шива. - Ответь лучше мне. Если мы разгадаем твою загадку, и выиграем в игре, кстати, как она называется? Ты вернёшься? -Нет, если всё пойдёт по моему плану. Вселенных много и Творцу всегда есть где проявить себя. А игра, о нетерпеливый мой, называется просто «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что», самое простое, что мог я вам дать, дети мои… Было еще много вопросов, и ответов было немало…. Но троих занимала безделушка в руках Демиурга, и глаз они с нее не спускали…И когда вопросы исчерпались, он простер над созданиями своими длани, и маленькая пирамидка зависнув в воздухе начала вращение…Расколовшись безделушка растворялась во времени и пространстве… -Это был ключ…Собравший его закончит игру…Вселенная - ваша, она в нем, игра началась, не упускайте свой шанс обрести мудрость… И был свет, и он ушел…И осиротели дети его…И был пир, и была великая ссора, ибо не было старшего над ними, а дети всегда жестоки… И вот трое отщепенцев, уйдя с пира того, перенеслись в место, откуда и начинается эта удивительная и в чем-то поучительная история… Стрелка богов Каменное плато пьедесталом возносилось вверх, место для встречи богов, было особым образом выделено во времени и пространстве, чтоб никто не смог сказать, что это не то для жребия богов… И тянули жребий, и упал тот на египетского бога Амона-Ра. И сказали остальные, поклонившись ему: «Тебе быть сегодня и до конца игры старшим над равными. Глаголь!» И вышел Атум из своей ладьи тростниковой, что золотом блестя, ослепляла, и урей на голове его восторженно шипел и раздувал капюшон полный смертельного яда… И слова его дышали торжеством… - Он ушёл, но Мы остались! У нас есть свобода, потому предлагаю обсудить как закончить с последней выходкой Демиурга, и обустраивать Вселенную как того хочется Нам, а не всяким идеалистам…Слушаю Вас братья и сестры. И снова были ссоры, так как никто не хотел уступать другому. Раздраженный Ра, подняв руку, остановил спорщиков, пока не успела пролиться божественная кровь. - Игра идёт! Каждый из вас может стать Демиургом, отгадав его загадку и сыграв в его игру, закончить этот театр абсурда, один или в компании других богов…Всё в ваших руках! У меня всё, налейте мне кто-нибудь… И был пир, и лилась амброзия, и вновь были похвальбы и ссоры, но кто-то, кому судьбой было предопределено, сделал первый шаг, и открыл путь, по которому, потом побегут многие, но время будет упущено… Трое сбежали с пира, уединившись в гроте, они продолжили разговор. - Ну, и какие будут предложения, или опять одни отмазки? Надеюсь, теперь не об игрушках пойдёт речь, а о серьёзных делах? - Ахура-Мазда, как более старый Бог, насел на приятелей и собутыльников. -Вы скажите, какой быстрый. Как Авраам при выбивании субсидий. - Яхве недовольно нахмурил кустистые брови. - Так, братва, тормози. Предлагаю по стопарю, а то вон возле нашей пещерки Локки, третий круг нарезает, пожалеем мальчонку…- обронил, подмигнув Род. Нарезались боги тогда изрядно… Совет трёх Там, где небо встречается с землёй, а солнце наполняет светом и теплом правых и неправых…Сошлись трое. Был спор велик, и было принято судьбоносное решение, словами и клятвами сдобренное: все трое включаются в игру, после которой Вселенная будет принадлежать только им… - Послушать брата нашего Ахура-Мазду, где бы, что бы не происходило, а середину блюсти надоть. Забодал пенсионер крылатый! - Род на этот раз на выпад Яхве снисходительно хмыкнул. Выдержав паузу, он обратился: - Знаешь, Яхве, брат мой Единокровный, Одесский привоз может потерпеть, но есть ли у тебя что-то конкретнее к строителю Шинвата. - У этого обрезанного? Ой, я не могу, держите меня семеро!- Ахура-Мазда умел ткнуть шпилькой. Размечтавшись, он произнес потаённое: - Эх, быстрей бы собрать эту пирамидку, и Вселенная в кармане, Заратустру бессмертным за себя, а самому…прямо на тёплый песочек, водичка шумит, весь мир твой… Лепота… Яхве, успевший обстряпать все дела с богоизбранным народом по поводу строительства Второго Храма, хитро улыбнулся и начал так: «Боги мы или погулять вышли? Много раз, во многих пирах, мы хвастались порождениями своими… Не смотрите на меня как на дегенерата, я сейчас не «персов компьютерных» имею ввиду, а реальных людей. Почему? Потому, что они есть по образу и подобию нашему…Смекаете? Если есть кому таскать из огня каштаны… Фиг тогда напрягаться?» – смышлёные глаза Бога озорно блестели. - То есть ты хочешь сказать, зачем нам вмешиваться в эту дичь и ересь, пускай создания рук наших, отрабатывают хлеб свой… Хитёр бобёр. - Ахура-Мазда присвистнул. - А перед Демиургом как оправдываться будем? Это ж как на ель залезть и попу не покарябать… Хотя…За своих могу поручиться- эти не подкачают и не продадут, в ком есть хоть капля крови сокола - непобедим! - Род, отстранившись, трансформировал в сокола, почувствовав посторонних… - Мальчики, а девочек принимаете на огонёк? - образ золотого веретена, из которого прозвучал вопрос, распался, и пред троицей предстала Макошь… - Не, и тут найдут.- Род конкретно завелся.- Женщина, ты чай страх потеряла? Не посмотрю, что мать богов, да дочь Живы, отправлю пряжу прясть до конца дней Мира. – успев принять свою форму и остыв, пробасил старец Род. - Э, женщина, зачем пришла? Зачем лезешь в дела мужчин? Знаешь поговорку: «Курица не птица, баба не человек», ты хоть и Богиня, а далеко от дочерей Адама и не ушла… - снисходительно бросил Ахура-Мазда. - Ну, вообще-то женщина - это не проблема, это туши свет, хотя и без них, знаете ли грустно, такие затейницы…Помнится создал Я одну из ребра, а бухой был, забыл, что в ребрах мозгов-то и нету… - грустно и как-то обиженно, проговорил Яхве, покраснев при мысли о чем-то о своем… - Хамло! - с вызовом начала речь свою богиня,- Кто вам детей рожает? Носки стирает? Очаг содержит? Сегрегационеры! Зажрались вы мужики совсем…Остановить жизнь в этой Вселенной не только вы можете, будете почкованием размножаться.. – проворчала разобиженная Макошь, заворачиваясь в золотую сеть. Понимая, что ничего путного не разведала, Богиня решила ретироваться до времени. Веретено закрутилось и пропало. - Охолонись, родная! - крикнул ей в след Род, пока она ещё не исчезла до конца. Глянув на подельников, продолжил: - Короче, единокровные, через неделю здесь… Раздался хлопок и три искры устремились в синее небо…. Через неделю, там же - Ну, кто начнет раньше, не всегда может кончить позже…- Яхве, улыбнулся своей пошловатой шутке, поведал далее: - Полный аншлюс, скажу я вам откровенно. Кинулся в Землю Обетованную, а там моих, как муравьев, но какие-то все гнилые, все чего-то хотят, и не от меня, их бога, а от какого-то «Дядюшки Сэма», кто такой, шайтан его задери, так и не выяснил, но вспомнил, есть у меня должничок – Соломоном кличут, я к нему, тот давай на потомков пенять, мол среди них и надо искать настоящего избранного, всю неделю, даже грех на душу взял, и субботу тоже искали…Нашелся один, если пойдет и утвердите, то не пожалеете - вступление Яхве, обнадеживало…- Израиль Соломонович Коган. Женат. Детей пока нет, на том и подловил - опять бога понесло в сторону- ладно, замнем для ясности. – Жена - Сара Абрамовна Коган. Ревнивая. Чуть что, мужу скалка. А он, представьте, во сне летает… Тридцать восемь лет. Интеллигент, верует в меня, работает завхозом, в местечковом ДК, близ Одессы. Отрекомендовался я ему во сне царем Соломоном, кое-что, пообещал, ву-а-ля, и он мой с потрохами….- Яхве замолчал, глянув на собеседников, добавил…- Ну, берем, или Демиурга, подождём?…» - Ахура-Мазда и Род мотнули головой, выражая согласие с кандидатурой Когана… - Прошло каких-то четыре тысячелетия…- начал Ахура-Мазда, думая о чём-то своем…- А потомков-то, раз, два и обчелся…Да, дела…Есть один, из породы царей, правда, сам об этом не знает, считает себя сиротой, ведет себя как босяк какой-то, прям стыдно за народ мой…Судите сами…Яков Яхонтовый – цыган, конокрад, владеет ножом и плетью. Отсидел не один срок, в местах, где смертным имя заменяются « погонялами», известен в том мире как Яшка-цыганенок. Способен на поступок. Агрессивное поведение на любую ситуацию, к которой не готов… Из живых только тетка, и та не родная…Тридцать один год человеческой жизни, а наворотил лет на сто вперед, так что, решайте боги, я в свою очередь добавлю, воздействие на него прошло через Заратустру, может, это как-то и поможет ему… Катарсис, понимаешь…» Яхве с Родом и на этот раз согласились с кандидатом, сочтя, что авантюра без авантюриста - это нонсенс …И последним был Род…Начал он свою речь так: «Нет больше славянских племен, хотя и прошло-то всего ничего, каких-то жалких два тысячелетия, но род Серых Волхов еще существует…Без мудрости - нет победы, а потому, мой кандидат - это…студент, муж ученый, родни, окромя бабки Ольги, и нетути; годков ему к полтретья десяте. Служба Отчизне, да без званий…Вам решати, друзи, пойдёт али нет отрок сей, зовущийся Алексашкой, имя, хоть и не славное, да зато судьбой меченное…»- и с этим избранником согласились боги… И было время раскидывать камни, и было время их собирать… Сфинкс С тяжелым сердцем покидал он действительность, которую так пестовал. Душа, разрывающаяся от ощущения неисправимой ошибки, несла печаль сквозь пока ещё знакомые созвездия. Проплывая мимо одного мирка, он остановился задумчиво вглядываясь в занесённое красным песком лицо того, кто был почти его сыном, но ставший его первым врагом в том мире, который он покинул недавно… Маленькая злобно-красная планета, плыла сквозь время и пространство. Последнее пристанище первой ошибки Создателя. Отсутствие кислорода, как и впрочем всей биологической жизни, нисколько не мешало ей, быть прекрасной тюрьмой даже мёртвому богу. Недра планеты, поглотившие тело, не посмели коснутся его великолепного лица, неземной красоты, слепленного по образу маски Демиурга. Грустная, чуточку обречённая улыбка, казалось, блуждала по этому окаменелому лицу… Как будто и не было той борьбы, что разразилась за много миллионов лет в этой же части галактики, правда, тогда она все ещё была известна во всех межгалактических справочниках как Терра Инкогнито. Земля Неизведанная. Циклы, что протекали на ней, будили воображение великих зодчих. Так появились первые создания и хозяева этой планеты. Возгордившись, что созданы руками самого Демиурга, они, переходя в своём преступном порыве все рамки, стали, создавать уже себе подобных, сливая и смешивая божественное и звериное, переворачивая историю эволюции, не туда, где был рассвет этой планеты, а наоборот, во мрак. Он был первым, кто открыто выразил своё презрение Творцу. Кто стал символом божественного бунта… И разразилась великая битва, и сошлись в том сражении все силы, что принимали то одну то другую сторону, но земле было без разницы, она принимала всех… Лучшее создание Демиурга, почти его ребенок, он не был его жалким отражением, это потом, учтя ошибки прошлого, Создатель начал лепить по образу и подобию своему другое дитя - человека, ставшего всего лишь слабой тенью отражения… Так вот этот первенец создал своё логово сильного и ловкого зверобога на вершине горы Меру, заявив, что он теперь будет контролировать, кем заселять этот мир, что и послужило началом войны… Ибо та гора, была единственной твердью, с которой и началось строительство и развитие этой планеты. Именно с этой горы, по преданию, должны были спустится те, кому, передаст свою власть Творец над миром, временем и пространством. Тело льва, хвост скорпиона, крылья орла и неземное лицо высшего существа, отражающего всю гамму чувств, вскинув голову к небесам, бросило им вызов. И вызов был принят, в спешном порядке создавались отражения Демиурга, что вступали в битву и умирая приносили победу ему. Брат не вмешивался, смотря на всё со стороны, и только время от времени отпуская едкие замечания, показывал что он вообще ещё находится здесь… Долго длилась битва, но вот один из тех, кто был почти во всём похожь на творца, ставший в последствии его неофициальным любимчиком, при помощи энергетической сетки, смог сместить полюса, накинуть сеть на бунтаря и… И объятый всполохами, провалился в открывшейся портал вневременного - пространственного колодца, взбунтовавшийся бог. Очень ловко расставленная ловушка, захлопнулась. Зверобог оказался заточённым на чуждой планете, ставшей его тюрьмой. Творец вглядывался в посмертную маску, выделяющуюся на поверхности злобно красной планеты и вспоминал, как он сам очень долго ждал, когда же его создание перестанет существовать. Он дождался этого… Зверь умер раньше века, не успевшего пройти после его заточения. Постоянно дежуривший возле пространственно временного портала, божок, что уже стал в глазах многих чуть ли не правой рукой самого Демиурга, ликовал… Отправив сообщение Создателю, он приказал другим мелким божкам своего не очень большого пантеона изготовить уменьшенную статую, первого врага Демиурга. Чтобы напоминать всем и, в первую очередь, Творцу о том, кто помог удержать власть его, а потом верой и правдой служил добровольным тюремщиком. Но награды не последовало… Были, конечно, слова благодарности, но всё это казалось не то, на что рассчитывал обманувшийся бог. И тогда в тайне мечтающий, чтобы и это сооружение, было погребено твердью земной, он наслал на те благодатные места, пустыню и песок… Но грандиозная статуя, со спокойной, мертвой грацией, всё так же кидала немой вызов богам, теперь уже на земле, где существовали последние отражения Демиурга. Однажды, проплывая мимо неё, на своей лодке, по чистому как лазурь небу, мелкий божок не выдержал взгляда каменного исполина… Метнувши молнию, он возжелал изуродовать нечеловечески красивое лицо каменного бога. Он смог отколоть лишь маленький кусочек, остальное доделало время и природа… Но именно тогда, у казалось бы мертвого лица, проскользнула и навеки застыла, ироническая улыбка, как бы говорившая: «Амон ты сердишься? Значит ты не прав!» Умерший бог оставил о себе память… А поджавший от страха «хвост» божок, прилетев в резиденцию прародителя, поведал обо всём, что было ведомо ему самому. Демиург так же вспоминал как потом началось развитие того цветущего сада на той планете… Но очень скоро все стало рушиться: похожие на него внешне, создания не были им внутри себя. Он перестал баловаться с генной инженерией, создавая только свободные отражения, извлекая урок из прошлого, он создал такие модели, для которых достаточно было нажать клавишу перезагрузки, и пустить всю жизнь по новой колее. Но рука так ни разу и не смогла нажать на неё… И потому сейчас он здесь, в открытом космосе, возле тюрьмы и могилы, своего первого детища, понимая ,что он дал последнюю надежду этой Вселенной на Жизнь. Они должны научится быть без него. Такова участь всех детей, расти, развиваться, а потом оказываться уже взрослыми… Перед ним лежала дорога в другую Вселенную, где он, может быть, и сможет построить идеальный мир, к которому так тянулась всё это время его душа… Но запустивший игру он обязан был проследить, чтобы она закончилась. Ибо он - Начало и Конец Всему… Проиграл он или выиграл спор - ответит сама жизнь, а потому туда и обратно, и ещё не забыть кое -что… С таким настроем, он устремился в холодный и звёздно-обильный космос, что так манил своими неразгаданными тайнами… Избранные Яшке-цыганенку снился страшный сон… И была мгла, и во мгле стоял человек и пел он жертвенные песни, и были то песни Яшты и гимны то были Гаты, и впивалось в Якова знание Авесты…И видел он путь того человека, что стоял пред ним…И было открыто тайное имя пророка – Спитама - жрец. Видел он глазами его, видения его, и проповеди и учение слышал и внимал… И двор Кави Виштаспы ставший дорогой в бессмертие памяти человеческой…И смерть физическую его от бактрийских кочевников…И семнадцать гимнов слышал он…И вник в суть учения сего…Где все сущее делилось на два противоположных лагеря - мир света и добра, и мрачное царство тьмы и зла, между которыми идет война. Война как мировой процесс… И видел он культ огня…Огонь тот проникал в него, и пеплом сжигалось зло в душе Яшки- цыганенка, и опадало на каменный алтарь…Слышал он слова человека в золотых лучах: «Ты потомок мой, ты избран, тебе и идти…Вселенная ждет, игра идет, восстань прошедший один суд – духовный, помни, что есть ещё и другой…Главное мысли, слова и поступки…Иди потомок мой…Ибо так говорит Заратустра…» Сон уплывал, но что-то было не так… Яшка открыл глаза и подскочил на месте, оглядевшись, он не поверил своим глазам, вместо СИЗО и квадрата два на два, он стоял и смотрел на просыпающихся двоих непонятных фраеров, мутных до безобразия… В голове Якова билась мысль: «Где я? Что все это значит, бибахт бида? Может, «белка»?» Ясности не было… - Блин горелый, намедни перебрал, бабуль, не ругайся…Не понял? Где это я? Слышь, браток, а ты кто? - русоволосый, рафинированно интеллигентный парень, уставился на Якова… - Таки, Сарочка, прости меня, я опять летал…- это третий спутник открыл глаза и замер, ошарашено оглядывая, двух набычившихся мужчин, решив разрядить обстановку, представился первым… - Израиль Соломонович Коган. Для друзей просто Изя. А вы молодые люди? - бархатный голос расслабил соперников… - Вы - гои? Где мы?- вопросы лились водопадом… - Слышь, балычо, закрой поддувало. - Яшка первый сообразил, что остановить истеричные вопросы, на которые никто не знал ответ, можно только грубостью… - Сейчас я закрою глаза и все пройдет…. Вы растаете, перенапряжение после экзамена, это элементарно! - студент зажмурил глаза… «- Ну и как? Полегчало, бузно? - Яша ехидно смотрел на молодую поросль… - Меня зовут Александр Игоревич Борник, мне 25 лет, я студент исторического факультета, педагогического вуза, а вы глюки, которые почему-то не исчезли!- выпалив это, студент сел на землю и обхватив колени о чем-то задумался… - Вот и ладушки, выяснили, что за пацаны с понятиями. - Яшка уселся возле него, протянув руку, сказал: - Яша. Студент, оторопев, пожал руку. - Саня. - Так, Изю ты уже видел, он не исчез, к сожалению, так что, джингадо, держись… Место, где они очутились, каким-то сказочным способом, можно было назвать холмом, лесной массив которого составлял в основном цепкий кустарник и жесткая трава…По отлогому склону весело журчал ручеёк, так что от жажды смерть им не грозила…Сухие ветки и трава дали возможность запалить костерок и утренняя сырость была побеждена… Трое ещё не понимали, каким ветром их принесло сюда, но то, что держаться надо вместе, иначе - кранты, для них, как говорится, было «Не вопрос!». Яшка, взявший на себя лидерство, как более опытный в делах выживания на пересеченной местности, раздавал своей разношерстной команде приказы… - Изя, солнце моё дылэно, ну, что ты в натуре творишь? Костер прогорит, я тебя вместо распятия сожгу бивастэн бэнгоро . - шутливая угроза не возымела действия, опыт говорил Соломоновичу, что собака которая лает, редко кусает, понимаешь… Огрызнувшись на цыгана словом «Поц», Изя начал исследовательскую деятельность, куда ж их все-таки занесла нелегкая…Александр отошедший по малой нужде за кустарник, замер, а потом разродился криком: «Братва, сюда!» Компания собралась вокруг маленького менгира, сработанного с огромной любовью и желанием передать всю силу единения человека и природы… На верхушке менгира лежало перо, в лучах полуденного солнца оно переливалось неземным светом… Александр, поклонник Ершова, вспомнил, кстати, слова из «Конька- Горбунка»: «Много, много непокою принесёт оно с собою…» и что-то там про «беду» и так далее по тексту. - Ёшки- матрёшки!- Яков был озадачен.- Это чё, типа жар-птица пролетала, перо протеряла, бэнгоро пор? - Эх Яша, Яша, и вы говорите, что знаете язык Пушкина и Достоевского. Не протеряла, а потеряла, голубчик вы мой… - поправил неожиданно Соломонович. Сашу повлекло неодолимой силой к перу, и взяв его в руки, он стал растворятся в лучах света, Изя ухватившись за товарища по несчастью, последовал той же дорогой, Яков, понявший, что им предлагают сделать ноги, со словами: : «А я, чё лох тверской?» - схватился в последний момент за кончик пера и был растворён в свете чистом и неземном… Вневременье Где-то, где нет времени и пространства… Три старца выжидающе смотрели на появляющихся спутников. Переглянувшись меж собой, сделали как по команде шаг назад, чтоб не причинить вреда смертным, нечаянно коснувшись их. Грохот, что потом был в ушах, привел к тому, что все трое оказались на полу, хватаясь за уши, в безмолвном крике, катаясь и собирая несуществующую пыль на полу. Грохот перестал раздаваться от того, что боги замолчали… - Братья, хорошо бы не всем вместе, говорить надо кому-то одному. - Род, кинув мыслеформу богам за секунду до этого, подал пример и замолчал… - Ну, вот и берись, вроде все разумеют речь твою, что не поймут ствоих словес, мы поможем. - с усмешкой мысленно констатировал Яхве. - Слушайте, смертные. Вы - наши создания, мы - ваши Боги, взываем к вниманию…Так чего-то я перешел на стихи…- Род огладил белехонькую бороду, и чего-то шепнув себе под нос. Стало тихо, смертные встали, отряхнулись и уставились на Богов… Объясняю один раз, задача проще не бывает! Перо видите? Вот вам и компас и консультант в одном флаконе…От вас требуется пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что… - Ну, утешил, дад родной, слава Дэвлалэ, хоть в зад для скорости его вставлять не надо… - первым в диспут с Богами сунулся Яшка, пацан правильный, но без тормозов… - Твой что ли? – Род посмотрел на Ахура-Мазду.- Ну - ну. Душу говоришь, через катарсис прочистили? Заметно, блин горелый. - Потом, все-таки собравши волю в кулак, он снова обратился к этим наглым смертным… И поведано было людям и о Демиурге, и о задаче, и о игре, так же объяснено было им, для решения каких сверхзадач собственно и вытащили их из мест, где они пребывали в счастливом неведении о судьбах Вселенной, Богов и людей. Рассказ был украшен историями отношений меж богами, с присущим пафосом истолковано, какая великая честь, в случае чего умереть за своих творцов…и прочая, прочая, прочая…Подробный инструктаж занял не один час, смертные, притомившись, уселись в присутствии богов, первым не выдержал такой наглости Ахура-Мазда… - Помощнички – прошипел он.- Все-таки надо было брать смертников Саддам Хусейна, те до сих пор, попу рвут америкосам… - Не скажи, брат мой, вот я пролетел, так, пролетел, как фанера над Парижем, блин, все-таки надо было брать из Массада, те за бабки вообще ничего не спрашивают, и Бога уважают, хоть всё ссылаются на того же Мамонну… - Братушки, коней на переправе не меняют, поставили на этих доходяг, от них теперь все зависит, Род в них верит!- наигранно бравурным тоном заметил Бог язычников… Мысленный диалог Богов смертные не слышали, а так как Боги закончив пудрить им мозги остановились замолчав…Замолчали и люди, каждый взвешивал, стоило оно того или нет? - Да, отвыкай, Матрён, от пельмешек…- протянул Изя.- И что вы можете предложить взамен нашего вояжа? Таки хотелось бы узнать реальность? - Бессмертие.- коротко обронил Род. - Крючок славный, кто бы спорил, только гражданин начальник, мы что екхэ, должны этому миру?…- Яша решил тоже поторговаться… - Не поймите превратно, гарантии, бонусы всякие – это, конечно, хорошо, ну предположим, собрали мы ту безделушку, а дальше? В торги вступили Боги… - Тебе лично дано будет исцелять молитвой и именем Моим любого, даже успевшего почить, но не успевшего разложится, а то зомби получится, вам же хуже будет…- Ахура-Мазда, глянул на избранника своего, продолжив.- А это прерогатива Богов, сам понимаешь не маленький…- Бог что-то произнес под нос, и щелкнув пальцами, взглядом пронзил Якова. В голову бедного цыгана потекли слова: «Именем Ахура-Мазды, Бога солнца и огня, соединив четыре стихии, излечиваю тебя, смертный…Злобный демон, злая чума, смерть, болезнь трясущая! Дух земли, воды, воздуха и жизни изгоняет тебя из тела сего, головы сей, души этой…Да соединятся все вместе, гений-хранитель, защитник-колосс и демон-хранитель с духами призываемыми, да победят силы тьмы, именем великого, великого, великого Бога Ахура-Мазды…» - Да я в жизни это не запомню, бэнглыны бэрга слов.- Яшка запаниковал… - И не надо! Когда придёт время, просто расслабься и возложи руки; всё остальное твоё подсознание сделает само… И только Александр, прислушиваясь к чему-то внутри себя, бормотал… -Хм, спасти Вселенную, это ж круче, чем сделать Бэтмана юсовского…Куда там всяким Паукам и Шрекам? Всех сделаем… Мы согласны. - приняв за всех решение, Александр оборвал торг, проявив себя сейчас как лидер, пока не признанный, но уже стоящий на этом пути, в противовес шальному цыгану… Яхве, чтоб не успел перехватить Род, произнес: - Мы даруем тебе ЗНАТЬ многое, но и многое забывать, таки многие знания - многие печали. Стоит тебе захотеть, и ты будешь в любой теме профи, но остерегайся узнавать тайны Богов: всё забудешь на следующий день, да и с ума сойдёшь быстро… -Это, это слов нету… Спасибо батя. - Александр покраснел, поняв какую дичь сморозил… Род ревниво глянул на Яхве, но произнесенного не отменил… Своих он умел наказывать, а вот награждать как-то не очень… Он поднял руки и, благословляя смертных светом. что разливался от перстов, произнес: - Слушайте и не говорите, что не слышали…Взявшись за перо Судьбы Рода, путешествуйте по времени и пространству; приведет оно вас к подвигам великим, да свершениям, но помните, каждый волосок, что почернеет, это сигнал - что наступает время Конца, и никто не спасется от него ни Боги, ни вы, ни твари бессловесные… Храни вас Демиург, ступайте, творя добро!...Три огненных шара оторвались от земли и пропали в глубине небес… - Ну, что, поехали, бахтало балвал нам в спину?- Яшка прикоснулся к перу в руке Александра. – Изя, не тормози, сникерсов здесь не подают - не паперть, однозначно… Приключения обещались не шуточные. - Лед тронулся, господа присяжные заседатели!…- новоявленный Остап Бендер а ля Яша-цыганенок, расхаживал перед избранными… Место, где они очутились, не изменилось, даже костерок не прогорел за время прогулки к Богам… - Итак, что имеем в прикупе. Во- первых, понятно, почему здесь очутились, во- вторых, понятно зачем. Не понятно, где и как эту безделушку искать, блин, маги - волшебники. На фига, разламывать-то было? Давненько в таких закэрадёс не участвовал, пора и вспомнить. Ваши предложения, уважаемые Избранные, нам вместе предстоит искать, коль во всё это пришлось впхандэс-пэ? Креатив в Яшкиных словах не вставлял, да и лидер был весь на взводе. - Да уж, позитива хоть отбавляй, и чего-то заскучал я, грешный, по Сарочке с её скалочкой.- протянул с мукой в голосе потомок Соломона… - Фигня-война, мы в касках, айда, братва, траншеи рыть!- армейская мудрость придала оптимизма для дальнейших действий. Александр, не претендуя на верх в их компании, смутно огляделся вокруг, будто чего-то разыскивая. -Сейчас проверим, есть тут одна мыслишка… Упершись ногами в землю, и заняв устойчивое положение, прикрыв глаза стал концентрироваться, как когда-то учился забавы ради. Глядя на перо в упор, сосредоточившись, он направил в него вопрос-мысль:«Что такое ключ Демиурга?» Раздался подозрительный скрип, и автоматически-безжизненный голос, начал вещать: - Информация строго засекречена… Код доступа не определен… Назовитесь… Всезнающая, псевдоразумная модель- поисковик готова приступить к работе, после инициирующих действий. Все трое ошарашенно молчали. Речевой паралич долбанул всю компанию. - Кто вы? Кто дал перо вам? Почему не знаете пароля? Голос сменился на женственно истеричный с отзвуком страха. - Определитесь с действиями по реализации поставленных задач в промежуток, равный ста двадцати ударам вашего пульса… Вновь металлический тон, встряхнул того, кто вступил с чудом в контакт. И тут Саню понесло… - Слышь ты, реликт занудствующий! Захотел сгореть во вспышке Сверхновой, добро пожаловать на борт…Здесь тебе ковчега нет, пощады не будет. Меня зовут, Александр, его Яков, этого Израиль, все мы в одной дупе…Боги Ахура-Мазда, Яхве, Род решились спасти эту Реальность, а заодно и человечество, кстати и тебя прицепом…Ну, как, сотрудничать будем или сразу тебя в костерок, пока угольки горячие, почувствуешь разницу, это я тебе гарантирую… От такого наезда, перо молчало несколько минут. Трое переглядывались… Не перегнули ли? Сдавшись практически без боя, перо прохрипело… - Голос идентифицируется, как код доступа к информации. Пароль дезактивирован. Информация о прежнем владельце, подтверждена…Мне что, более всех надо, пускай начальство расхлебывает. - последние слова псевдоразума, убедили землян в своей победе, и получении шикарного союзника. - Бинго! Александр. – Изя, полупоклоном, признал правоту Борника. Саня поспешил закрепить успех. - Для рожденных в бронепоезде, прапоров контрактников, повторяю вопрос: «Что такое ключ Демиурга?»… - Ответ затруднен… Идет сканирование…Подождите…Сбор информации окончен…Подготовьтесь к восприятию картинки и текстуры, перевод языка осуществляется в режиме онлайн. Перед глазами изумленных землян поплыла картинка… Где-то в заснеженной и такой далекой Сибири, в яранге камлал Великий Шаман… Семь дней и ночей камлал он призывая Великого духа Первозверя Холи, и родовой зверь ответил ему: - О, о, о…Что хочешь от меня? Вопросил Великий шаман: - Что такое жизнь? - Огонь, Вода, Воздух, Земля, тот, кто объединит их, станет сильнее Меня, и преклонюсь пред ним, так гласит предание… Долго трясло Великого Шамана в трансе, многие вопросы были раскрыты ему, он рычал и пел, пена падала со старых губ, ученик записывал костяным стилом все, что видел и слышал шаман в стране духов, и последнюю фразу предсказания начертал и уставившись на учителя, склонился пред ним на колени; два тела лежали неподвижно в яранге шамана. Так была рождена легенда о последнем Великом Шамане: «Ты не увидишь избранного, но твой дальний потомок, узрит его после того, как окрасятся руки его во Мне, О-О-О… Р-Р-Р… За все надо платить, собирайся, твоё время пришло…» На утро восьмого дня Великий Шаман умер, не выдержав знаний открывшихся ему. Ученик встал на его место. Время вновь потекло по накатанной колее. Всё бы и было забыто, если бы не тот текст записанный впопыхах. Александр с содроганием разжал руку, перо спланировав к его ногам, закончило трансляцию… Все пребывали в священном трансе… - Вот это приход…Умеешь приколоться по тихой грусти…- Александра Игоревича передернуло, почувствовав мурашки на спине, он поглядел на других зрителей. - Если в стенке видишь руки, ты не бойся, это - глюки…- перо, ехидненько хихикая, совсем перейдя на женский голос, реабилитировалось в своих глазах за недавний страх. - Ещё вопросы будут? - На сегодня доста… Не успел Саня договорить, как обстановка неуловимо изменилась… Тень от крыла огромной птицы на миг потушила светило. - Воздух !!!- истошно заорал Яшка, схватившись за ветку из костра, на которой расцвел красный цветок…Искры от огонька падали ему на руку, но он не замечал их, остервенело махая ей перед собой. - Боже, Саваоф, и что это такое?- прошептал, почему-то перекрестившись, Изя. Большая черная птица, сделав круг над избранными, резко спикировала вниз. Через мгновение перед ними предстала симпатичная женщина. - Привет мальчики!- весело прочирикала она. - А мы не ждали, а они припёрлись. - Яшкино хохмачество, не нашло ответа в сердцах мужчин… - Гражданочка, а вы собственно кто? Где? Зачем? Я-таки понятно излагаю? Блеснувшие клыки, сопроводившиеся плотоядной улыбкой, сказали еврею, больше, чем все лекции по демонологии. - Изыди! Словом Шем, повелителем Эйн-Софом и Рахманом тебя заклинаю, дитя тьмы исчезни, Адонай помоги! Упырю не место на свету! Девушку отбросило на пару шагов. - Да подождите, мужики! – встрял Александр, - Сейчас дамочка всё объяснит. Не так ли мадам? - Я - мадмуазель, если об этом. Но если настаиваешь, могу подумать. Рискнешь попробовать с ламией? – вновь блеснули белоснежные клыки. - Нет, нет, что вы! Оставайтесь молодой, холостой и неженатой столько, сколько хотите… - А вот объясниться придётся! Койке минутка, а разговору час, крылатая ты наша, - осмелевший Яшка пытался обойти посетительницу вокруг, рассматривая, куда же она подевала крылья, интерес профессиональный брал верх над страхом. - О том, что творилось на последнем свидании с участием Демиурга и Богов, надеюсь, истолковывать не надо?- спросила незнакомка. Увидев утвердительные кивки смертных, продолжила: - Великие Богини праматери : Жива, Гея и многие другие пришли к выводу, что поиск ключа им не под силу, вследствие мужского божественного шовинизма, а так как сейчас любой может стать Демиургом, они предлагают вам сделку, Вызванные другими Богами. – с ухмылкой обратилась ламия к героям. - Каковы условия?- Изя был ни разу не коммерсант. - Каждому, кто доставит часть ключа - по личному миру, по окончании игры, конечно. - выпалила она. - Кстати, мальчики, если надумали, есть наводка, чтобы доказать, что вас никто не собирается кидать. - Ага, а так же подлодка в песках Каракумы.- скривился Яша, - Подвести под монастырь, а на погост другие унесут, шикарная логика, реальная красава. Может, еще информацией для размышления поделимся, джювлы вы наша, джюклы несравненная, а потом, когда мы всё сделаем, уберёте по-тихому и других лохов искать будете. Александр, посмотрев на Якова, сказал с укоризной: - Женщина - тоже человек! Товарищ Яша, пускай выговорится. - Нет, дорогой, я не человек, я – та, что служит Гее, мифологию надо лучше изучать! - гордо тряхнув головой, ответила девушка. - Моё дело предложить, ваше отказаться. - А чего сами-то не воспользуетесь? – Яков был непробиваем в своей подозрительности, ну не верил он ей и все тут. - Да не отдаст он нам: женский пол, сволочь, ненавидит. Вот моя сестрица и клюёт ему печень… Обрабатывает… Ой! - она поняла, что сболтнула лишнего невзначай, взмахнула руками…От земли поднялась большая черная птица. - Покеда, мальчики, надумаете, свистните, если что, а уж за нами не заржавеет, дадим что обеща-а-а-л-л-и-и-и! Последние слова растаяли в воздухе… - Ну и что, студент? Мифы, легенды, пророчества - это по твоей части. Кто-то тут писанулся, что он студент-историк? - начал наезд цыган. - А я против? Дай подумать! - Саня присел возле костра, где суетился Изя, и задумался… - Все сходится, мужики. Был такой титан - Прометеем кликали, он- то нам, людям, огонь, по легенде, и стырил. Печень, орел, борьба титанов, Зевс, элемент игры… - Уважаю! Бродяга. Погнали искать?- Яшка, подскочивший с земли, куда он только что присел…это та ещё картинка маслом… - Таки мы даже не пообедаем?- взгрустнул Соломонович. - А тебе бы только пожрать! Между прочим, здесь вся пища не кошерная, так что да здравствуют разгрузочные дни! Снисходительное притворство Якова обидело Когана, и он не преминул попенять товарищу: - Эх, Яша, Яша, а еще другом называетесь? - Слышь ты, жид пархатый, совсем по беспределу-то не загоняй. Прикинь, Санёк, как гарантии выбивать, так он первый и о себе любимом только, а так мы все друзья, почти братья, и кормить его обязаны…Во жесть… Какой я ему друг? - Ладно, хорош сала в шоколаде! Товарищи, революция, о которой так долго говорили большевики - обделалась! Пора брать судьбу в свои ноги и делать их, как можно быстрей. Саня уважал молодёжный сленг, мог к случаю впарить пару тройку фраз, но терпеть не мог маты, бабушка, доктор филологических наук постаралась… Повертев перо в руках он обратился к нему голосом: - Тебя как хоть звать, голос в ночи? Вроде Бог назвал Судьбой Рода? - Лахесис - что значит судьба, доля..- был скромный ответ. - Как, как? Лохушка?- ослышался Яков.- Не, ну ващё, закат над морем… - Лахесис! Дурилка картонная, не заткнешься, всё почернею, и пошли вы все в… Тартарары, вместе с Богами и барабанными палочками. - Да ладно, забей!- Саня взял на себя труд угомонить перо. - Ишь, какой горячий, как тульский самогон… Будем звать тебя Хосе, ты ведь весь такой брутальный…- подольстился к нему студент, предпочитая опустить женский голосок и интонации, списывая всё на развратность нравов в древности. - Я вас умоляю, кто-нибудь, что-нибудь мне объяснит!? - взмолился Изя, - Если честно, то я все больше скучаю за свой ДК, а ведь было время, терпеть не мог, поц на поце и поцем погоняет … - Брат, за какие грехи нам впарили это чудовище годякиро ?- Яшка, поймав волну, погнал: - Я слыхал, что Кронос - это типа пахан всех греческих богов, тоже обрезался… И у этого голосок подозрительный? Правда там сынок Зевс помог папашке, серпом по Фаберже приголубил… Таки и наш богоизбранный туда же и в том же направлении…Или как говорится, хорошее начало пол дела обкончало…Ты подумай, Изя, то крайняя плоть, а то карьера тенора? Может, испросишь советик у пёрышка, чего да как? А, чего примолк Богоизбранный? - Увольте меня, Александр, от выпадов этого индифферентного антисемита! Изя, взглядом ища поддержки у студента и не обретя её, так тот был занят рассматриванием пера Судьбы, решился и пошёл в атаку, последовав примеру волшебной вещицы. - Между прочим, откуда дровишки? Или у нас в местах не столь отдаленных стали преподавать эллинскую культуру? Яшка оскалился и, сделав «козу», без раздумий выдал: -Расслабься, дядя, получи заваркой в морду…С детства увлекался легендами всякими…- почему-то это признание огорошило не только спутников, но самого Яшку, но вылетевшее слово не воротишь, таков закон жанра… Александр, решивший вступить в перепалку, поднял руку с пером, призывая к тишине словами: - Оно и понятно… В общем так. Поймали тишину…Пора поспрашивать, кое-кого. Хосе, а ответь-ка мне, что знаешь про Прометея, и если можно, то подробней, не стесняйся. - Знаешь, шеф, если все по подробней, то с голоду помрёте, я вкратце постараюсь, чтоб было от чего танцевать. - перо все схватывало на лету, общаться с ним было одно удовольствие. А голос? Ну, у каждого свои недостатки. Поэтому Александр, которого порадовало перо своим признанием, приготовился выслушать. - Предание о нём гласит: что были титаны, сыновья земли, и были боги, поскребыши земли и неба…И разразилась меж ними война…Власть, блин, не поделили…Прометей стоял в стороне от этой бойни, пацифист нашелся…Но когда увидел божественный огонь, то не смог удержаться и не спереть его… - Наши люди в Голливуде…- мечтательно напел Яков. - А за это…боги покарали его и в память о событиях той разборки, много мифов, сказок, легенд сложено…Вам, все пересказывать?- Хосе, смущённо крякнув, заметив округлившиеся глаза путешественников, добавил: - Это я так, понял, отстал, по короче…И так…Было время, когда люди не знали Огня. Они бродили стадами по лесам и долам, собирая случайную пищу или нападали на диких животных. Если охота была удачной, они разрывали зверя на части и съедали мясо сырым. Миром правили боги, жившие на многовершинном Олимпе, сильные и красивые, всеведущие и всемогущие. Всего у них было в достатке. Сытые и веселые, они считали, что все блага должны быть у них. И не было у Олимпийцев соперников, кроме более древних властителей земли - титанов… И разразилась битва… Прометей же, сын вольнолюбивого титана Иапета, был наделен чутким сердцем и храброй душой…Он стал вестником мира между Олимпийцами и Титанами… Боги привыкли к нему, и как-то раз…Прометей пришёл к ним с полым тростником-посохом, похожим на скипетр, … Незаметно положил Прометей в тростник тлеющий уголёк из очага богов, и, спустившись на землю, он даровал огонь людям…Так как в них видел лучшее, а не в богах и титанах… Но однажды бог богов Зевс, глянул на землю и увидел, что люди уже не животные, и вскоре богам придется потесниться… Возжигая костры и готовя пищу, они забыли о прошлом…Зависть богов отвратительна… Стал Кронид в ярости громыхать, ища виноватого в этом попустительстве… Призвал он послушных слуг Силу и Власть, приказав им разыскать виновного…Прометей не отрицал свершенного… Отвели они титана в холодную землю скифов, и по приказу Зевса оставили его там… Лучший друг Прометея, Гефест, уливался слезами, но ослушаться отца не посмевший, приковал к горам Кавказа гордого титана…Титан во время экзекуции не промолвил и звука, но потом настал час истины… Исполин, устремив свой взгляд к небесам, громко и пафосно сказал … - Я не жалею, что принес людям Огонь…Власть Зевса не вечна, будет он свергнут с Олимпа, ведь только мне ведомо, как избежать падения богу богов… Вижу приход героя, избранного, что освободит меня, насмехаясь над властью этого сластолюбца, но разум его закрыт пеленою желаний быстротечных… Внемлите мне горы, небеса, воды и огонь земной, что спасение ваше в руках смертного, что когда-нибудь придёт, презрев время и пространство… Ему я отдам то, что спасло бы Кронида… На том замолкаю, ибо говорить я буду тогда, когда увижу спасение своё, поправшее власть деспота…Успокойся, друг Гефест, мойры не лгут… И снова Зевс громыхая и сыпля проклятиями, послал к Прометею слуг своих жестокосердных узнать тайну спасения своего… Но молчал Прометей, как и не было слов откровения… Тогда приказал Зевс орлу, тотему своему, клевать печень герою титану, до тех пор, пока не откроет он тайны своей… Так продолжается не один век…Так гласит легенда… - Да-а.- Саня задумчиво пожевал губами, - Вот это и есть беспредел, замочил бы гада…В голове крутятся строчки, блин, разрази меня гром, если вспомню чьи : «О, искра огня Прометея, К олимпу из мрака прорыв! Но, ею бездумно владея, Мы вызвали атомный взрыв. Не горький ли опыт Икара, Нарушивший Зевса закон, Навлек олимпийскую кару, Прорвав над Землёю озон? Мы знаем, что мир наш беспечен И наши не вечны тела, Но слава подставившим печень под когти кривые орла»* ___________________________________________ ___________________ *(Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция / А.И.Немировский.- М.: Мир книги,Литература,2007.- 32 с.) - Прав был мой препод, когда читал их нам неразумным. - Александр, стихи достойные, легенда выше всяких похвал, но кушать все-таки, хочется…соловья, знаете ли, баснями не кормят. - Изя сокрушенно вздохнул. Эмпатия этого человека располагала к хорошему началу отношений, всегда хорошо когда друг не окажется «вдруг…». - Нет, посмотрите, люди добрые, на этот желудок на ножках? Вот, кто Родину за кусок хот-дога продаст! - Яшка разбушевался и тыча в Соломоновича распальцовкой, - Тебе, чисто конкретно, объяснили, баран ты круторогий, сыроедение - залог успеха! Траву видишь? Иди пасись! Усёк, Васёк прип..нутый… Короче, дело к ночи, и это животное жрать хочет, потому, беру переговоры на себя…Вы - глохнете, с бродягами мне с руки перетирать. Вопросы? Вот добраться бы до него, там всё и понятно будет. На этот раз единодушное молчание подсказало цыгану, что прикуп его… - По коням, труба зовёт! - Саня изобразил горн, взявшись за перо, так, чтобы хватило места и товарищам, начал давать вводную… - Кавказские горы, Эллинский период, титан Прометей, и побыстрее, кое- кто кушать очень хочет. - Как скажешь, шеф! Пристигните ремни, мы выезжаем на оживленный автобан…Поехали! - Спутники Борника ухватились за разговорчивое перо… Лучше бы он ничего не говорил, встряска организма, разорванного и соединенного, была такой, что центрифуга космонавтов - это детская карусель для дошкольников. При приземлении каждый ощупал себя, проверяя, не утеряно ли что-нибудь, особо важное. Соединение прошло удачно. Мрачные горы Кавказа, дикая природа, романтика - всё раскрылось пред ними как во сне. Стоило им осмотреться и прислушаться, как до всех дошло, что они попали туда, куда надо. Тихий стон и ручеёк свернувшейся крови, говорил о том, что они не далеко от цели… - Потерпи, браток, мы уже в пути. - прошептал как молитву Саня и направил своих товарищей по едва заметной тропинке, огибающей скалу как серпантин, которую он уже успел приметить. Числобог В храме, где жрецы содержали в порядке большие солнечные и лунные часы, была паника…Цветы, что были высажены в разнообразии своем, открывая свои венчики в разное время, от раннего утра до позднего вечера, почти все полегли…Как узнавать, который теперь час, на что теперь можно бы было посмотреть, что красотой сравнилось бы с ними, ответить никто не мог… Взмолился старший слуга Числобога, возроптали молодые служки: «Где отец наш, коему мы служим, ужель настают страшные дни, и повернется Великое колесо, но некому будет вести новый отсчет?» Числобог, призванный Родом, стоял напротив него… - Как думаешь, сколько времени есть у нас? - День один, а может, и меньше… - Не понял? - День богов равен восьми годам смертной жизни, Демиург запустив игру, сломал привычный ход Колеса, никто не ответит тебе, Великий, сколько осталось… - А что делать-то? - Уповать на смертных, точно не советую… - Почему? - Если смогут ОНИ, зачем им - МЫ? - Обоснуй? - Пожалуйста… У кого артефакт, тот сам себе Бог… - Всё - свободен… Числобог исчез так же тихо, как и появился, Род в сомнениях метался по хоромам…Змея сомнения вползла в грудь Бога, разливая смертоносный яд по всему естеству бога…Потерянное время, противники, что стараются досадить, смертные, что оказываются способны стоять на равных с Богами…- Думай, думай…-приказывал себе Род, понимая, что делать что-то надо. Но ведь и пешке, чтобы стать королевой, нужно пройти очень много. Прометей Отряд медленно, но неуклонно поднимался к цели путешествия. Впереди, обогнав Сашку, приплясывая от нетерпения, скользил Яков, ему были привычны опасные дорожки, чего нельзя было сказать о двоих отстающих. Вечно ноющий Израиль замыкал процессию, служа тормозом этой экспедиции. -Нет, уф-ф, скажите, скажите мне на милость, что, ну что мне здесь делать, почему бедному еврею всегда самый тяжелый крест, при раздаче достается? Мы…- дыхание Изи перебилось, он откашлялся…- Мы богоизбранный народ Авраама, мы дали вам азбуку, денежные единицы, в конце концов, мы дали вам Спасителя вашего Христа. Что ещё, жестокие вы люди, хотите от нас и от меня в частности бедного? - Кстати, сами его и распяли. Изя, береги дыхание, оно тебе еще ой как пригодится. - Это наши еврейские разборки, вас, гоев и поцов, это не касается. - Слышь, Саня, последний анекдот про евреев, знаешь?- Яков влез в теологический диспут спутников, заметив отрицательный взмах головой студента, продолжил: - Ну так вот… Приходит как-то старый раввин к Богу и просит его: - Господь мой Адонай, помоги! У меня сын христианин... -А бог ему и отвечает: - Ты прикинь, не могу, у меня та же проблема! - Гы, гы, гы…- Вам бы только что-нибудь с бородой, да зубоскалить. - Изя, ты определись, или богоизбранный, или бедный, несчастный. - Яшка при пикировках с Соломоновичем, казалось, оживал. - Эх, молодость, молодость. - Изя скорбно с придыханием продолжал: - Как сказано у Экклезиаста… - Ну, да, да - суета суёт…и старается поглубже…- Яшкины остроты иногда попахивали такой пошлостью. - Израиль Соломонович, что ж вы так прибедняетесь, батенька, вроде не так уж вы и старше нас по виду, точно не скажешь, а как аксакал какой-то, все молодостью попрекаете. Прям фобии и мании какие-то? - Александр был преувеличенно вежлив, до оскомины в зубах. Изя, не поняв иронии, начал нести популистическую бредологию: - Таки возраст еврея, испытания, лишения, гонения и предвзятость мирового сообщества, мировой заговор антисемитов, плюс все беды его народа, начиная с Авраама, и вот вам умудренный опытом, богоизбранный и бедный еврей. Разве, одно, знаете ли, другому не мешает? Пикировка продолжалась, а дорожка все бежала, и наконец привела их к тому, о ком слагали легенды благодарное человечество. - Здорово живёшь, кандальник-сиделец!- Яшка принялся за переговоры: - Давно мытаришься, болезный? - Здрав будь и ты, сын человеческий… Глаза распростёршегося гиганта приоткрылись. Губы, растрескавшиеся от жажды, выдали хрипящие слова: - Скорей, уж лежалец, загораю уж не первый век, а прикинь, ну не пристаёт загар, не судьба, наверное? - Яшка оценил кандальный юмор титана, проникнувшись еще большим уважением к бунтовщику. Сила духа титана - это фатум, что достался ему при раздаче пряников Богами, тут не оспоришь жребий. - Ну, как вы там вообще, разумом, умениями всякими, может, ещё чем прищемили хвост Олимпийцам? Огонь - то хоть не потеряли, чадушки неразумные!? – грустный голос титана был проникнут всепрощающей грустью. - И огонь укротили, и бомбы придумали, и в космос вышли, в общем, полный абзац твоим Олимпийцам, причём сношение с животными давно уже уголовно наказуемое деяние, надеюсь, хоть это тебя обрадует. - Яков подмигнул Прометею… - Скажите, а зачем вам это было нужно? - Изя всерьез недоумевал, как можно пойти против Богов. - Вы должны стать хозяевами земли! - убежденно ответил титан, - А эти только о себе, да о своих гениталиях думали, давить таких надо. - Таких и среди людей хватает..- с горькой усмешкой вставил Александр. - Одни звездуны полосатые, зацикленные на мании величия, чего стоят… - Брат, мы вот чего к тебе пришли, проблема тут у нас небольшая. Поможешь? Глядишь, и мы тебе сгодимся, воды там принести, шашлычок замутить, с девчонками перетереть, не стесняйся. - Излагаешь складно, - титан взглядом обвёл веселую компанию, - Воды, говоришь, шашлычок, девчонки? Заманчиво… Колись давай… - Да понимаешь… - следующие, несколько часов, заняты были на рассказ в лицах, о том, что, где, почём в этом не самом убогом из миров… Молча выслушав рассказ, титан Прометей горько вздохнул и произнес: - Часть артефакта, говоришь? Проблема говоришь? Эх, ребятушки, это ли проблемы, тем более не ваши, а Богов… Вон летит моя проблема, ну никак успокоится гадина не хочет. Извините, придётся прерваться, так сказать на обед. Проследив за мучительным взглядом страстотерпца, друзья заметили точку в небе, которая все увеличивалась в размерах. - И эта курица - проблема? Я тебя умоляю! - Яша начал себя накручивать, - Да, я эти ножки Зевса, под хохлому распишу! - Слышь, не в службу, а в дружбу, Санёк дай пёрышко погонять? Чего-то восхотелось мне прям удержу нету! Распотешусь, уж я то брюхо нежное пощекочу, небожительским не побрезгую. Александр, вспомнив о пророчестве из легенды, молчком передал перо в руки Яши. - Ну, Хосе, не подведи…- перо, завибрировав, стало удлиняться и превратилось в копьё, светящееся льдистым светом, неземные руны, вспыхивая и погасая, переливались и пульсировали на древке, жало было острым, да таким, что, казалось, задержи взгляд чуть подольше - сам порежешься… Оно ждало своего звездного часа, он настал неумолимо…ибо мойры не лгут… - Эх, пропадать так с музыкой, запевайте, братцы.- Подбросив для пробы оружие в руке, сбалансировал его и отправил в полёт. Запушенное рукой героя копьё, очень быстро нашло пернатое тело птицы, которое к тому моменту увеличилось до размеров бегемота, и промазать в такую тушу было просто проблематично. Лахесис уподобившись ПТУРу, со всей магической дури, проломав каркас перьев, оказался в птичке. Орёл или, вернее, орлица, наскочив на копьё света, вспыхнула всеми своими перьями, и к ногам путников шлепнулся довольно-таки пропеченный окорочек, килограмм так на триста. Тушка была так аппетитна, что один из героев, не утерпев, кинулся к ней. И только твердая рука Александра смогла удержать Изю от проблем. Яков невозмутимо подошёл, выдернув с легкостью, зачем-то потыкал корочку и вдохновенно произнёс, классическую фразу: - «Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста…» Но на этом не остановился, и глядя на титана, начал шептать перу: - Не борзей, Хосе, как брата прошу, сработай… Копье с невероятной скоростью уменьшалось, дрожа с фонтанами искр, оно превращалось почему-то в руках цыгана в невообразимую загогулину. Яшка, подходя, подмигнул титану, произнёс: - Надеюсь, против курятинки самоотводов не будет? Титан Прометей, с глазами полными слез, прошептал: «Свершилось!» Через несколько минут копания в кандалах что-то хрустнуло. -Вот как-то так, понимаешь. Слышь, Прометей Иапетович, кажись, с отчеством непонятки нету? Ну и чего лежим, кого ждем? У нас здесь, между прочим, очень голодный и злой еврей, будешь тормозить останешься без хавки. Друзья, смотревшие на все, что творит цыган, тихонько выпустили воздух из легких, забытый там от того, чему были свидетелями. В компании бессмертного уселись вокруг тушки орлицы, с удовольствием приступили к столь желаемой трапезе. Насытив первый голод, сотрапезники завели неспешный разговор. -Дело решённое, отдам я вам часть ключа, в груди он моей сокрыт. Получить же его можно только по доброй воле моей, это и была тайна, за которой охотился этот козлоногий фавн Зевс. Сам бы пришел, может, и рассказал ему, как попал ко мне кусок артефакта, он бы помог мне, я бы помог ему в обладании части игрушки Демиурга… А так нет… -Ну, на нет, как говорят мои друзья, и прокурора нет. Яшка внимательно следил за титаном, как никак не каждый день богоподобных титанов спасаешь. Не забывая о еде, титан вслушивался в себя, очевидно, что-то шло не так, потом, глянув на смертных, расхохотался: -Ну, братья- кролики вы – попали! Друзья, конечно, не успевали за Прометеем: у того несколько веков пост был, несмотря на то, что бессмертный, жрякать всякому хочется. Доедая по третьему куску, почти каждый, рыгнув, показал свое благородное воспитание. Вытерев пальцы о роскошные кудри, Прометей продолжал тихо посмеиваться чему-то своему. Первым не выдержал Александр: - Слушай, смех без причины - признак неполного высшего образования! Объясни толком, что такое!? Птица ядовитая, смешинка в рот попала, может, головкой тронулся, так это ничего, сейчас все лечится. - Чего ты молчишь, тоже мне Зоя Космодемьянская! – Саня все больше заводился. Его поведение тут же скопировал Соломонович. - Уважаемый, извольте объясниться по поводу, и без? Нам сейчас панихидку заказывать, таки обождать чуток? - Спокойствие только спокойствие, причудливы деяния звезд. Вы только что решили проблему пропитания на следующие сто лет. - То я и чувствую, понимаешь, вроде кушать хотел, а осилил токмо кусочка три, но будто быка съел.- Начал разглагольствовать Изя. - Надеюсь, птичка была кошерной?- Друзья попадали со смеху. Отсмеявшись, Александр вытирая, выступившие слезы, промолвил: - Все-таки ты уникум, Изя, сперва лопаешь в три горла, а теперь сама невинность. - Ну, я же могу надеяться, что патрону никто не стукнет? Вопросительно поднятый палец в небо и невинное выражение на хитрющем лице вновь согнуло друзей пополам. Время шло, бежало солнце… Насытившись, титан рассматривал сумасшедших, идущих против Богов, этих муравьишек, и как когда-то защемило сердце, говоря: «Отдай, они заслужили…» Яков, наблюдавший за борьбой титана с самим собой, решил ему помочь, взяв того «на слабо», простенько и со вкусом… А так как болтали эти двое с ним, а вот он, умница, всё ждал чего-то, и наконец, почувствовавший, что время пришло, тряхнув кудрями, улыбнулся со словами: - Теперь, уважаемый, - начал свою атаку Яков,- когда твоя проблема приказала долго жить, может, вернёмся к нашим баранам, или слабо слово держать нерушимое, может, упрямства мужского поубавилось, или кидаловом решил ты прославиться? В руках Якова снова было перо-отмычка, которое по недоразумению, наверное, трансформировалось, во что-то колющее, подозрительно напоминавшее воровскую заточку. - А ведь завалит, Тартар мне в бухту…- мелькнула мысль у титана. Обнаглевший цыган, заваливший орлицу самого Зевса Громовержца, примеривался с какого бока сподручней спросить с титана за базар… Но тут вмешался Александр: - Братва, что ж мы звери лютые? Слову не верим? Одно мясо ели, на одной земле сидели, брат он мне, не тронь, табу. Если передумал, так тому и быть! Закон братчины не нарушим, наши Боги не простят нам того. - Мне таки кто-нибудь объяснит, что опять за непонятки, говоря Яшиным языком, нарисовались? Мне… - Соломоныч, помолчи, когда джигиты разговаривают. - Бухнул разозлившийся конкретно и психующий цыган, - Видишь, один кидает, другой прикрывает, а кто-то лохом из электрички выпадает. Диалектика, брат мой семит, великая вещь, однако. Двое стояли друг против друга, судорожно сжатые челюсти, побелевшие пальцы, сжатые в кулаки. Нервы у обоих- как скрученные пружины, готовые взорваться. Поединок взглядов: глаза в глаза; честь против чести, благородство против смелости, и между ними мятущаяся душа, что готова сносить удары с обеих сторон, только бы не потерять этих двоих. Консорция и выяснение, кто круче, обещали незабываемые моменты их путешествия. Титан смотрел на двоих, что могли бы стать царями и героями, коих он повидал не мало за пролетевшее время. Понял он - медлить нельзя. И тогда поднялся с земли титан Прометей. Острым ногтём надрезал он грудь свою ниже соска на два пальца, как автоматически успел заметить Александр, и раздвинув края плоти своей, выпустил на волю сгусток ярко-красной энергетически неуравновешенной субстанции… Как мягкий котенок прильнул «клубочек» к руке титана, тот же, протянув руку в направлении Якова, подбросил его со словами: - Теперь вот твой хозяин! Капля живого огня попала в грудь цыгана, необжигающей лентой обернулась на шее нового хозяина. Кулон ярко-красного цвета, зарывшись в заросли на груди Яшки, казалось, подмигивал оттуда. - Он твой, слово титана превыше всего! Бери и береги его. Теперь в вашем походе не нужно больше добывать огонь. Достаточно одного слова «Гори», и тепло и свет вам уготованы. Если же возникнет угроза, то достаточно произнести «Жги» - и враги ваши упадут пеплом к ногам вашим. - Благодарю, бродяга, всегда приятно иметь дело с честным босяком. Ягори, якхори…- Казалось, цыган общается с живым существом, прикасаясь к искорке рукою, гладя, как домашнюю зверушку. - Не надо мне от тебя благодарности, он по праву твой. - Тебе же, юноша, предрекаю: - Прометей указал на Александра, - тот, кто выступит против тебя, всегда будет повергнут. Благородство твоё и честь люди будут восхвалять, слагая предания и былины, ибо кто не убоялся друга неправедного, но встал на защиту оболганного, тот вождь вдвойне, особенно у руссов. И хотя я понимаю, что вы при помощи какой-то магии, или глоссолалия говорите со мной на языке Ойкумены, но дух ваш слишком северный, скифский какой-то. Не этой земли вы герои, нет вам здесь места, идите да прибудет с вами Демиург. Титан, разминая затекшие члены, оглядывал всё вокруг: - Красота-то, какая! Я - свободен! Я, наконец, СВОБОДЕН! Глядя на расстроенного Израиля, титан, покопавшись в скелете орлицы, достал полую кость, раздробив с двух сторон, он протянул смертному её: - Когда станет совсем невмочь, подуй в неё, призывая бога ветров Эола, он отзовется и встанет пред тобой, как ты встал сегодня пред ними, не дав, осквернится вашему союзу. Ты ведь тоже герой, только это им пока не видно. Израиль с удивлением уставился на дудочку, но по-хозяйски что-то прикинув, убрал её подальше, чтоб при случае поближе взять. - Вот и всё, смертные, расходятся наши дороги. Мне - на Олимп, потолковать кое с кем за потоп и погубленных людей, за сынка моего Девкалиона, да супружницу его Пирру, спасибо сказать богине Фетиде, а вам, избранные, - легких дорог, кровавых сражений, чистой воды, мудрости и милосердия в странствиях, что впереди у вас всех. Помните, что говорил я про ваш этноним, именно он поможет вам! Все, только что присевшие на землю, вновь поднялись, не обратив внимания на чудное слово, прозвучавшее из уст титана. Титан Прометей собирался в путь дорогу недолго, оторвав кусок цепи с кандалом, опоясавшись этими веригами, вскинув руку в прощальном жесте, он растаял как утренний туман, с горной площадки, где так долго он ждал свою свободу. Трое стояли в молчании, слишком много выпало им по планиде, стояли, обнявшись, слёзы катились по их щекам, горечью пронзая душу о потерянном друге. Они сделали первый шаг, чтобы спасти Вселенную. Без слов взялись друзья за перо и отправились в новый звёздный круговорот. И был разрыв, и вновь объединение, чертыхаясь Яков, призывая все громы и молнии на Хосе, потрясая кулаками и остальными частями тела, исполнял пляску святого Витта, друзья переносили путешествие немного проще, во всяком случае, не задалбливали бедного Лахесиса, когда будут предоставлены более комфортные условия для путешествий во времени и пространстве. Природа в новом месте была похожа на parangon, озеро чистейшей воды. Мелкий золотистый песок, что ласкал кожу; нежнейший ветерок, что приносил запах сандала и мирта, а вокруг - буйство растительности и совсем чуть-чуть животных, экзотических на взгляд простых обывателей, и никаких людей в радиусе нескольких сот километров, кроме наших героев, что разбив лагерь, принялись за убивание времени каждый по своему вкусу - всё это давало отдохновение и сил. Александр, просвещённый Хосе, заготавливал пергаментные свитки, чтобы, по обычаю всех путешественников, составить свои «непутевые» записки. Израиль, изготовив удилище, отправился пытать рыбацкое счастье, и только Яков был занят «делом». «Издеваясь», по хорошему, над артефактом, пытался экспериментальным путем установить, на что же он смог раскрутить, так не хотящего отдавать Зевсу, эту безделушку Прометея. Пока побеждал артефакт, отказываясь выполнять дурацкие команды, типа «Голос», «Служить», «Замри», но зато с удовольствием реагировал на слова «Жги», «Гори», «Свети». Яков не отчаивался, талант полевого экспериментатора - ученого не давал покоя, сами понимаете, какого приходится дилетанту от науки, который каменным топором решил отремонтировать миниатюрный чип с частью псевдовселенной внутри… Солнышко, сделав почетный круг по небу, притомившись, стало готовиться к путешествию в мрачные подземелья «того света», причем для каждого народа оно называлось по-разному, но суть не в этом, готовились к отходу в сладкие объятья Морфея и избранные. - Да не вру я! - Оправдывался Изя. - Нет там ни какой рыбы, зато видел таких больших червяков, что как бы нам не стать подножным кормом этих симпатичных «зверушек», если-таки сунемся туда. - Они пресмыкающиеся. - Поправил на автомате друга Александр, думая о чем-то своём. - Тебе не насрать? – Яшкина грубость, как всегда раздражала, Александр выдержав взгляд цыгана, сказал просто и без затей: - Знаешь, мы люди, люди не скоты, запомни это, пожалуйста. - Это наезд, баро? - Нет. Это повод тебе заглянуть в себя. - Утро вечера мудренее, давайте спать. - Соломонович вновь встал между ними. Яков Долго вертелся на месте цыган, в сладких грезах видя себя, попирающего Александра. Но когда он оказался возле черты, где мечты переходят в сон, он увидел себя почему-то на обрыве скалы, ноги свободно парили, без опоры побелевшие пальцы держали его тело последние секунды, как вдруг появилась тень, а затем и сам человек, хрипя и упираясь, обрывая с рук кожу, он полз к Яшке, чтобы спасти его…Лицо этого человека он узнал бы из любой толпы… Лицо Александра… Последний момент…пальцы разжимаются …он почти падает…Руки, с которых капает кровь, держат его…Его, Яшку-цыганенка… И понимает тогда, что не обидеть хотел его Саня, а поднять до своего уровня… «Ты с нами, ты человек, а значит кто против нас?» В черную яму падал Яшка, снился ему страшный сон… По прихоти бессознательного, он снова был там и тогда, когда судьба цыганского паренька была поломана в первый раз… Ариман Ангро-Майнью нервничал. Его младший брат смешал все кости и вновь опередил его. Всё как на заре времен… Бог вечного времени Зерван собирался родить сына, который сотворит мир…Ахура-Мазда, в чреве отца готовится к этому, и делится своими мыслями с братом своим Ангро-Майнью… И тот решается в первый раз предать брата, разорвав чрево отца, он выходит на свет раньше брата, по закону он старший, он и претендует на власть. Отец в ужасе, футы-нуты, содрогался, содрогался, затем всё же разродился Ахурой-Маздой, тем, которого желал… Но вначале в мире царило Зло, его власть - Майнью, бога Зла, да веселые были денечки… Ангро-Майнью осквернил все элементы творения, поразил порядок хаосом, на круглой и плоской земле возникли горы и разверзлись пропасти, солнце сместилось по его прихоти, с идеального положения в зените, огонь был отравлен дымом, первочеловек и первобык были поражены мучениями и смертью… Но случилось чудо, в которое он сам не хотел верить до сих пор. Этот неудачник Ахура-Мазда из семени человека и животного смог создать животных, растений и людей, биолог, блин, недоделанный… Ариман вспоминал как бесился больше всего и тогда, когда его братик смог предупредить первого человека Йима о гибели мира от ледяного дракона, принесшего снег и лед с собой…Сколько тогда он, великий Ангро-Майнью, потратил сил и власти, чтоб уничтожить этих «букашек» людей, частично даже получилось, но эти «тараканы» Вселенной, любимчики Ахуры-Мазды выжили, вот ведь назло ему, Ариману выжили… Так этот лузер ещё и помог им построить в горах крепость, где смогли укрыться и люди, и животные, вот ведь и сейчас гаду не сидится, опять за своё: «Спасти Вселенную!». Блин, больше всех надо что ли? Наконец –то Зерван, первый созданный Демиургом, равный Бог, умирал, это прекрасно было известно Ариману, но ведь старик, что удумал старый маразматик… Пред смертью своей передать скипетр, что есть великая царская слава, знак высшей власти - этому недоумку Ахуре-Мазде, дабы тот передал его великому царю людей, что наследуют богам, короче, чушь, бред и паранойя…Этим вообще ничего давать нельзя, они и сами все заберут, еще и по шее накостыляют. - невеселые мысли Аримана проносились в его голове, но план был почти готов, а значит… Значит, пора вызывать дракона Франхразиана, что может становиться по своему желанию человеком. Пора познакомить с конкурентами, а и именно с человеком-огнём, как братик окрестил того, кого он сам притащил откуда-то из будущего и ещё двоих; эти смертные ещё не знали, что у них впереди… Ангро-Майнью нервничал… Его младший брат, смешал все кости. Всё как на заре времен… Но, теперь он не мог проиграть, на кону стояла Вселенная… Дракон, появившийся хвостатой кометой, склонил голову, начал выслушивать того, кто собирался править как хозяин. - Ты полетишь к озеру Вурукаша, там мой отец Зерван должен передать скипетр власти Ахура-Мазде, помешай, чего бы это тебе не стоило, помешай, и не вздумай допустить смертных к этой вещице. Они тоже имеют право на него. Лети и принеси его мне; хранителем назначен дух озера. Я его уже уломал, но вот смертные могут стать проблемой. Лети и достань его любой ценой. Вот тогда… Обещаю: мир, по ту сторону озера будет твоим, это только часть того, что ты получишь, потом мы обсудим всё остальное… Дракон выдохнул огонь, и развернувшись, устремился, туда, где творилась история его мира. Ариман, как сокращённо иногда себя именовал Ангро-Майнью, потёр руки и, хлопнув в ладоши, призвал слуг своих, что звались Тоска и Мука. - Что вы делаете, чтобы этот смертный с Божественным огнём да и его спутники, не смогли дорваться до моего, подчеркиваю, моего скипетра? Перо Судьбы, переместив их, оставило такой след, что не увидеть его может только безглазый. И надо же, в этом следе уже заблистал свет артефакта Огня. Быстро они начали. тлен сожри их души. - О, Ужасающий в ночи Мира, мы проникли в сны обладающего Огнём и пытаемся украсть его душу, но… священный огонь, не даёт нам похитить её - Начала отмазку Мука, мучительно придумывая, что бы ещё сказать такого, чтобы её не стёрли в порошок. - Мы пытаемся, о Кровожаднейший, наслать на него такую Тоску - улыбнулась Тоска, ощерив акулоподобный рот в безобразной улыбке. - Чтоб загнулся и, позеленев, вздёрнулся на первой же попавшейся толстой ветке. Пока только он угрожает нам; те, кто с ним - просты. Уничтожить их можно быстро и без затей. Огонь и лёд А Якову снился страшный сон, но что-то на груди, тепло разливаясь, подобно невидимому щиту, согревало его. Лёд, сковавший когда-то, в детстве, его сердце, начал давать трещины. Вспоминалось всё: и первая потеря, смерть родителей, и своё голопузое детство сироты и хулигана, что прошло по соседству с еврейским местечком. Его городок, где несмышлёныша подкинули осёдлой тётке незнакомые цыгане, знакомцы отца и матери, видевшие их гибель под ударами, озверевших, пьяных милиционеров… Он росший без отца и матери, бедокурил как все дети, и вся вселенная этого паренька заключалась в границах двух поселений. Но тогда, в тот злополучный день, он возвращался с берега речки Галушки, поднимаясь по извилистой дорожке в верх, что бежала огибая кусты, услышал вскрик и всхлипы, девичий голосок, что дрожал от страха и стыда, твердивший как молитву: « Не надо, ну, пожалуйста, не надо! Мальчики отпустите меня… Не хочу…Мамочка-а-а…» Проходя мимо этих кустов, он мог бы, не замедляя шаг пройти мимо, но что-то кольнуло прямо в сердце, и он остановился… Он сунулся в кусты и попал. Причём круто попал, когда понял, рассмотрев тех, кто насильничал. Детки богемы, интеллигентные ублюдки, отдыхающие каждое лето в их тихом городке. Сироту, затрясшегося в гневе, встретили наглые улыбки. Уверенные в своей безнаказанности ублюдки ржали над вырывающейся жертвой. - А девчушка-то местная, местечковая еврейка…- промелькнула отстраненная мысль у Яшки. Ему беззлобно посоветовали «отвалить, пока не огрёбся, кучерявенько». Он беззлобно послал на три советские буквы. За что сразу огрёб от одного из троих «милых фулюганов» в зубы. Яша, не привыкший молчать, не стал настаивать на продолжение дискуссии, потому, вытащив нож, подпортил совсем чуть-чуть, немного личико обидчику. Даже сейчас, видя вновь эти кадры из своего прошлого, он инстинктивно хватался за нож во сне. Дыхание его убыстрялось, а сон вновь тёк по своей колее, бередя душу. Потом была милиция, с тупыми следоками, дышащими трехдневным перегаром. Быстрое следствие. Ещё быстрее прошёл суд, самый гуманный во всём мире. А во время суда был самый страшный удар, удар, который он не мог понять тогда и простить сейчас… Когда тихий еврейский папа на суде встал и сказал, что никаких претензий к молодым людям он не имеет, и иметь не может. А его дочь ничего такого не испытала, о чем здесь пытался рассказать этот поц. И вообще он, заслуженный скрипач местного театра, не может понять, почему общество и товарищ прокурор, разрешает безнаказанно ходить молодчикам с ножами в карманах, да ещё при этом и кидаться на добропорядочных людей. Суд учел пожелания трудящихся, и интеллигентный скрипач, покинув зал суда, сел в новую шестерку, которую по его словам, подарил ему добрый дедушка перед вылетом в Израиль, и уехал, правда, без дочери, которая, наверное, от чувств благодарности к суду, не переставала плакать. Ему дали на полную катушку, но выходя под конвоем из зала суда с «архангелами» за спиной, он видел ту девчонку, её глубокие, большие глаза, с дорожками слез на впалых щеках, и прокушенные губы, и руки, «хранившие» синяки от рук обидчиков…Он видел только её, и тихий голос шепнувший: - Спасибо… Прости, если можешь, отца, нам здесь ещё жить… Яшка, замерший от чувств, дернувший кадыком, продавил хрип в сжатое горло судорогой: -Бог простит, жидовка… Как и тогда прошептал с ненавистью, выплюнув слова в тишину ночи. Сон перенёс его уже в то время, когда общество отгородилось от цыгана колючей проволокой. Отбывая свой срок на нарах «за решками», он силился понять по привычке, за что с ним так поступили. А когда понял, не смог простить, и та обида почему-то сейчас казалась особенно тоскливой. Мелькнула во сне поганая мыслишка, пришедшая откуда-то извне: «Зачем всё это? Кто-нибудь, разве, оценит? Не проще в омут головой? Там так спокойно, ему будет плевать на всех, ведь этого он и хотел так долго… Так почему не сейчас?» Грудь обожгло, Яшка вскрикнул и вскочил на ноги, грудь горела, каким-то фантастическим светом, хотя ему-то это не доставляло особых проблем, лёгкое жжение не более. Но вот присутствие чего-то холодного, отогнанного вспышкой, осталось. Боковым зрением он что-то увидел, но мозг, не отошедший от кошмара, отреагировать с идентификацией запоздал. И не почувствовал он как ледяные оковы, что держали цепко его сердце, наконец, покинули этот орган. Впервые сердце цыгана билось чисто без злобы. И импульс божественного огонька совпадал с биением его сердца. Две тени бесшумно скользнули и пропали в предрассветной темноте… - Пора поднимать братву, скоро в путь. Блин, не забыть бы извиниться перед Шуриком, да и Изьке спасибо сказать надо бы. Совсем скоро отучусь говорить на своём языке, коль уже, даже по-русски думаю…- подумалось ему. Берег озера, возле которого устроили привал герои, был чист от комаров и мошек, тихая утренняя прохлада бодрила, девственность природы очищала всё самое мрачное в душе, и вдруг до визга, до ломоты в зубах, так захотелось растворится во всем этом великолепии, проникнуть в каждый атом и каждую клетку, разлиться этим озером, расти этим кустом. Наверное, только здесь и теперь он понял, почему они должны победить…Потянувшись, он запахнул потуже кожаную куртку, сделанную на этот раз из воловьей шкуры чьими-то искусными руками. Перо, помимо всего, обеспечивало и одежду смертным, и старалось обезопасить, по его мнению, от других превратностей судьбы. Упав на песок, он начал отжиматься, при этом размышляя о превратностях судьбы и даже одежды… Дело всё было в том, что Хосе по договорённости с Александром, в попытке как-нибудь замаскировать пришельцев, менял им одежду. Композиция костюмов, состоящая из штанов, рубах, жилетов, сапог, поясов, и даже кошельков, каждый раз менялась, как будто перо знало, где и в какой эпохе они очутятся в следующий перенос… Магия пера существенно облегчала путешественникам жизнь, а потому помогала сойти за своих в любом месте и времени, пока этого хотели избранные. Отжимаясь, цыган наслаждался энергией, что, казалось, сейчас его переполняла, резко вскочив, он отряхнул руки от налипшего песка. «Купаться!» - мысль не разошлась с делом. Скинув легкий жилет и всё остальное, прыжками, в чём мать родила, устремился к прозрачной воде. Кинувшись с разбега в озеро, подняв кучу брызг, он окунулся с головой, выстрелив из воды солдатиком, зажмурился от мысли, что пришла только сейчас ему в голову: «Если победим, запрошу это место в вечное пользование.» Мысль о вчерашних «зверушках», увиденных Изей, даже не забрела к нему в голову. Вода теплая и прозрачная принимала его в свои объятья как любящая женщина. Накувыркавшись в воде, он как собака отряхнулся, ступил на берег, где его поджидал сюрприз… Сюрприз был с каким-то подвохом, чутье Яшки взывало быть осторожным, не простоя это встреча, мутная… Молодой человек, чернявой наружности, причем похожий на Якова как две капли воды, чуток моложе только, приветливо улыбался цыгану. - Здорово, куч человек! - Яшка настороженно рассматривал незнакомца. - Приветствую и я тебя, потомок Заратустры. - Яшка оглянулся в надежде увидеть хоть кого-нибудь, кто внятно объяснит ему, что, где, и почему. Создание, видя растерянность смертного, постаралось успокоить его улыбкой, лучше бы он этого не делал… В восходящем солнце блеснули треугольные зубы, Яшка отшатнулся, рукой нашаривая артефакт, готовясь в любой момент применить против не понятно кого, но того, кто знает почему-то кто он есть. - Не удивляйся. Я водяной дух этого озера. Моё имя Апамнапат - сын воды великого Вурукаша, сами Боги улыбнулись мне, послав тебя. Не находишь? Беда у меня. - А какие проблемы-то у тебя могут быть здесь? Здесь же сказка, мечта, фантазия, а ты о какой-то фигне; подмогнем, если согнем…- Яшка всегда был готов вступиться, если где, кого забижали. «Горбатого – лопата исправит.» - любил он приговаривать, сидючи на нарах в местах не столь отдаленных… - Воистину Ахура-Мазда послал мне тебя человек, владеющий огнем! Знай же, что сегодня его брат, воплощённое Зло, пришлёт дракона Ази-Дахана, более известного в мире смертных как Франхразиан… - И чего, подумаешь, какой-то Франкенштейн?- Яшка перебил духа. -Так вот…- продолжил он после паузы, как будто собравшись с духом. Этот дракон попытается отнять у меня скипетр, что сегодня в полдень передаст мне на хранение великий Зерван для Ахуры-Мазды, потому как именно моё озеро с интервалом в тысячу лет будет рожать спасителей этого мира… Каждый из них должен будет родиться от девственницы, которая зачнёт его от семени пророка, сохранившегося в воде озера, где им просто захочется искупаться. Все родившиеся дети должны стать потомками Заратустры. Каждому из них суждено разрушить часть творений Зла,…так гласит пророчество… А я боюсь, что не справлюсь…- водный дух, говоривший сперва на таком пафосе, к концу речи как-то сдулся, растерянно разведя руками в конце, признавая своё положение крайне катастрофичным. - Да, не ломай голову. Чё ты очкуешь? Ты же просто сторож? Таких не трогают. - Ага… Я простой дух, а здесь боги с разборками, причем не слабыми, перепадёт - мокрого места не останется…- переняв манеру речи, сын воды вновь уставился с надеждой на цыгана. - Ведь по беспределу, затемпературят, и скажут, что так и было. - последний аргумент заставил Якова задуматься. - Твои предложения? Апамнапат изложил свой план. В его устах всё звучало так просто, что казалось гениальным. Как обмануть дракона, утереть богу Зла нос, ну и так по мелочи… Пустяки ему ли парится? Он же герой – человек, владеющий огнем, а не козявка какая-то озёрная… Слова сыпали на Якова как горох и он стал отступать под напором «близнеца». Оглянувшись по краям пляжа и ткнув в сторону спящих, цыган приободрился, увидев хоть что-то знакомое, ради чего стоило пойти в наступление на божка, остановив его поток слов. - А братаны мои? – Яшка ткнул в сторону друзей пальцем… - О, не беспокойся, они будут сокрыты в чреве озера. Так и дракон не помешает тебе, взяв их в заложники, и тебе спокойней будет… и мне…Ты согласен? - Не вопрос, начинай, но аккуратно, беспредела не допущу, они - моя семья, помни об этом водяной. Сын воды Апамнапат, сглотнув, судорожно дернув кадыком, начал делать пассы руками… Золотые нити, устремившиеся к друзьям цыгана, создавали видимые коконы, что точно паутина нарастала на смертных, опускаясь слой за слоем… Подняв золотые веретёнца, без всякого усилия перенеся на середину озера, сын воды, бережно поместил вглубь озера, заложников своей безопасности… - Не бойся за них, потомок светлых богов…- дух, увидевший беспокойство на лице Якова, поспешил переключить внимание смертного… - Это твой бой, посланник Ахура-Мазды, да сбудутся слова пророчества…- произнёс юноша, причем дипломатично промолчав, что в пророчестве чётко сказано о битве до смерти, за скипетр, зачем портить хорошему человеку настроение, а вдруг всё обойдется, главное спокойствие, без паники…а вдруг, что перепутали с этим пророчеством, не так поняли…Бывает… Яков, сидя на камушке возле безмятежного озера, принимал солнечную ванну, оставшиеся на нем кожаные шорты, очень бы удивили, стороннего наблюдателя, но набедренных повязок Яков не любил и все тут… Так что перо после просьбы Якова сообразило близкое по культуре бельё. Мысли текли мягко, он вспоминал, перебирая, как драгоценные жемчужины, свои воспоминания, внезапно пришло одно слово, слышанное от Александра, «креатив». Сам он тоже столкнулся с этим словом, когда попала к нему одна интересная книжонка. Да, уж чего-чего, а креатива в их путешествиях хоть отбавляй. Мысль потекла дальше, перекинувшись на книгу, что скрасила его досуг незадолго до известных событий: «Проект России»-«Войны Креатива», кажется, так она называлась; и хотя он не понял и половины из того, что написано было в этой не самой толстой книжке, но идею создания «В.Кр» одобрил, вынеся главную, по его мнению, мысль, о том, что если не мы, то кто? Уж точно не американцы…Перекинув мысли на империю зажравшихся гамбургеров, он отстраненно наблюдал за происходящим вокруг. Картинка отложившаяся у него в подсознании не особо хотела меняться…потому он продолжал развивать свои мысленные сентенции далее. В России всегда была в почёте служба Родине, не царю, генсеку или президентам, тем более таким, как эти, а именно Матушке-Руси, а у этих «долбанных америкосов», что за душой, зеленые фантики, спесь до небес, продажный бог, при службе которому можно, пукать и сморкаться…Мы русичи, неважно какая кровь в нас, какая нация нас породила, какому Богу мы служим, русичи – это дух, который не сломать, не согнуть, не купить, а значит всё у нас получится… - накручивал себя цыган Яков Яхонтовый. Так размышляя, готовил свой дух, бывший сирота, обиженный не Россией, а идиотами, которыми, кстати, она так славится, может быть, к последней битве Яшка-цыганенок, вор и хулиган… Время подходило к полудню…Водный дух Апамнапат, скрывшийся в толщах вод озера, кружил по дну взбивая донный ил, кроша коралловые заросли, хвостом, ибо пребывал он в своём настоящем обличье, гигантского змея; мелькнувшая тень рядом, остановила его на секунду. - Сын мой, что происходит, почему ты не наверху при передачи скипетра? - Ой, мама, я вас умоляю, что за бредни послать единственного сына на смерть! - Но так гласит пророчество, с богами не спорят. - Ага, только обуюсь и шнурки завяжу… - Сынок, да пойми, после смерти твоей, кровь останется в озере, и свершится данное слово Бога о земном воплощении твоего венценосного отца. - Вам надо, вы и плывите, а я жить хочу, желательно подольше. - Но кто тогда примет скипетр власти от Зервана? - Всё схвачено, мама, вы что не знаете собственного сына, нашел лоха, впарил про добро и зло, объяснил задачу, взял заложников, теперь жду результата, потому может и нервничаю, чуть-чуть. - Да, я смотрю у тебя, действительно, всё схвачено, сынок, только выходит, не знаю я собственное порождение. Не быть тебе, трусу и предателю, потомком отца твоего, Заратустры. Горе мне, что мразь такая ценит жизнь свою выше жизни других… Тень гигантской змеи качнула озеро; разговор, что шел на мысленных волнах, был прерван, мать потеряла сына, потому как это создание не могло быть её сыном. Вслед ей летела, последняя мыслесвязка: «Подумаешь, да мне Ариман, за невмешательство только, отдаёт целый океан, а не эту грязную лужу…» -Дурачок, маленький, глупыш, возомнивший себя хозяином…- змея плыла на сияние золотых коконов, сотворённых её сыном, грустные мысли не покидали её.… Найдя бесценный груз, она застыла над ним, готовая на все, даже на битву с собственным сыном, где-то глубоко внутри понимая, что это единственный шанс помочь Ахура-Мазда и отцу его великому Зервану, в их битве против Аримана и его зверушки. Законы эсхатологии были у всех почти одинаковыми, если есть тьма, обязательно найдется тот, кто встанет и защитит свет, на весах всегда две чаши, потому и колеблются. Те, кто слаб духом, всегда готовы метнутся в сторону сильнейшего. Жаль, что только это и её настигло вот так… Заложники не должны пострадать из-за подлости её сына. Она умела ждать... В ярко- синем безоблачном небе, громыхнуло. И голос, расколовший небо и тишину прогремел: - Кто представитель царской славы? Яков, оглянувшись вокруг, не найдя утреннего просителя, и даже следа его не заметивший, ответил прищурив один глаз: - По-любому, он - перед тобой! – руки цыгана непроизвольно повторили жест Наполеона. - Смертный? Однако оригинально прикалывается мой сынок. Так быть посему! Давай, держи! - не успел голос утихнуть, как в руки Якова свалился с небес ясеневый скипетр, навершие которого украшал огромный алмаз кроваво красного цвета. Артефакт, болтающийся на груди избранного, вспыхнул, отразившись в гранях бесценного камня. - Во приколюха, укатайка просто, кому скажу - не поверят: скипетр признаёт какого-то бродягу, за царя мира… Может, чего в настройках испортилось… или… - голос, удивленный и немного расстроенный одновременно, присвистнул, после чего зарокотал вновь: - Ну что ж, смертный, пророчество должно сбыться, а потому, вон и твои проблемы летят…Не передумал? Разум цыгана взбунтовался, но упрямое тело повернуло несколько раз головой в знаке отрицания. - Хорошо… Как же вы мне все дороги, как вы меня все достали… Всё! Не могу больше…хочу в деревню, капустку сажать, пчёл разводить…Лепота!...- голос Зервана затих вдали. Огромный дракон, иссиня-черного цвета, был подобен пикирующему истребителю, вошедшему в смертельный штопор. «Гастелло нафиг выискался…» - Это были первые мысли, что пришли после увиденного, а потом понеслось… - Слышь, петух–переросток! Гребень попроще! А, то я сейчас и хайр, и харю твою наглую, пластинчатую, начищу! - Яшка перекидывал с руки на руку скипетр, расставил ноги на уровне плеч и, заняв чуть напряженную позу, наклонился вперед. - Ты чё, козел, осёл, мартышка тифозная! Рамсы попутал? Дракон, не ожидавший от водного духа такой смелости, и не поняв слова, уловил в интонации оскорбления, решил пока не задираться, вдруг «агент» работает на публику. - Тебе же всё Ангро-Майнью объяснил. Отдай жезл, и ты будешь хозяином целого океана… Подумай?… - Да пошёл ты, ящерица гофрированная! Сперва отними, жаба с крыльями! - с этими словами Яков бросился в воду. Дракон обернулся человеком и поплыл вслед за цыганом. В воде завязалась драка. Перевес был на стороне смертного. Скипетр оставил на голове упрямца человеко-дракона не одну хорошую шишку, вмятину, и кое-где разорванную плоть. Кровь, бегущая по лицу и исчезающая в воде, превращала светлые воды озера в мутную воду. Три раза кидался в атаку посланец Аримана и три раза получал «звездюлей» от Избранного, который бил, да приговаривал: - На чужой каравай, рот не разевай! А то, понимаешь, вор у вора дубинку украл. С зоны «крыс» ненавижу. Я за своё - пасть порву, моргала выкалю, всю оставшуюся жизнь один хвост сосать будешь! В конце концов сдался слуга Аримана, выполз полуживой, избитый на берег, перекувыркнувшись через голову, обратился в дракона, ранения его закрылись как по волшебству. Взревев, выпустил пламя, что достигло до половины озера. В этот момент из озера поднялась голова настоящего водяного духа Апамнапата. Так как он был в образе змея, то пламя лишь опалило морду. Правда, чешуйки спеклись настолько, что сын воды попросту ослеп. А потому и не видел, как возле него прошла вторая струя жара от пламени, почувствовав вибрацию воздуха, он решил опустится на дно, чтобы переждать продолжающееся сражение. Яков, кувыркаясь в воде, как любой деревенский мальчишка, выросший возле воды, и не думал выходить из неё. Ази-Дахан, более известный как Франхразиан, вглядывался в небо, непроизвольно произнес фразу, положившую начало его поражению: - Кажется, дождь собирается? Или, то Ахура-Мазда собрался проведать, как тут дела идут. Короче прибыла кавалерия, а нам пора. - Не заметив, что сказано-то было вслух, а уж глотка у драконов будь здоров, так что Якову не пришлось прислушиваться, чего там шепчет, болезный. Огнедышащий продолжил: - Дело твоё проиграно, смертный, не настоящий ты сын воды, а потому потонешь, как пес смердящий, а я подожду на бережку тебя и скипетр царский. - Как тока, так сразу, вошь мутагенная, дожидайся, дожидайся; сейчас прибудет Ахура-Мазда, с ним и почирикаешь, о своём о женском, мужиком, как я понимаю, после того разговора, оставаться тебе не долго… Яшка из последних сил блефовал, понимая, что ещё минуты три и он камнем пойдет на дно: ноги героя сводила начинающаяся судорога. Дракон потоптался на берегу, безрезультатно пару раз выпустил пламя, а потом со словами: - А, оно мне надо? С Богами бодаться, себе дороже… Пускай ломают башни сами, кому чего достанется. Как беременная корова с приделанными крыльями, виляя и заносясь, отправился он, но не на доклад к патрону, а на дикий, дикий запад, где по слухам живут, смертные с красной кожей, что чтят драконов как богов. А отсюда и все привилегии: мясо, кровь, власть над жизнью и смертью. Яшка, загребая руками, без обычных выкидонов, вроде круга почета, выполз из озера, скипетр он прижимал к себе. Растянувшись на песке, зажмурившись от удовольствия, протяжно тягуче произнес: - Дэвлалэ! Хорошо-то как! Спасибо, не оставил в милости своей. Когда никого рядом не было, не надо было держать фасон, цыган со спокойной совестью отдавал богу богово. Внезапно солнце заслонилось кем-то. Яков откатившись, открыл глаза, спружинившее тело готово было вступить в неравную схватку и дать отпор любому. - Избранный, а ты какими ветрами здесь? – Ахура-Мазда, убрав крылья, поправил одежду, состоящую, казалось бы, из света. - Да так, мимо проходил. - цыган, поднявшийся с песка, стряхнул его, по возможности. - А ты никого не видел здесь? - Это ты сейчас о ком, бессмертный? - Да должок тут один, спросить требуется? - Не этот ли? - Яшка носком выдернул из песка жезл. - Не понял? - А чё понимать? Кинуть тебя пытался, корешок твой, как его там!? Блин, ну и имечки же у вас, короче, водяной какой-то. - Где он? - Затрашадо этой кагнори. - Чего? - Пёс его знает! - Ладно, это второе, разберёмся вот в чём, тут, кроме меня, больше богов не было? - Это ты про брата своего, Аримана, что ли? - То есть ты и это знаешь? - Бессмертный, ты меня за лоха-то не держи? Бывает больно… - Может, все-таки объяснишь, что здесь произошло? - Ну, слушай…- и потек рассказ о событиях сегодняшнего дня. - Не, ну ты посмотри, океана, значит, захотелось? Будет ему океан! Бог Один давно подарок просил к юбилею. Вот и подкину червячка, пускай резвится. - Это дело твоё, ты мне лучше, бессмертный, вот что скажи, как пацанов из лужи этой достать, мы своих не бросаем. - Это тебе придется тереть с хозяйкой озера, с мамой этой гниды, баба она при понятиях, так что разойдетесь, наверное.- Бог чему-то улыбнулся. Ох и не понравилась цыгану эта улыбочка, взявшись за скипетр двумя руками, он как бы в шутку, сделал попытку его согнуть.. -Это, ты поаккуратней, с палочкой…- заволновался Ахура-Мазда. - А чего тебе в ней толку? - Согласен… -Ладно, давай ни мне, ни тебе… -Излагай! - Я забираю этого водного духа, а ты оставляешь, где хочешь эту палку, но только в этом временном отрезке. Понимаешь, она здесь сработает, в другом месте ты сможешь ей только спину почесать… Нафига тебе это надо? - попытка заглянуть в мысли этого смертного не увенчалась успехом, Яшина броня из артефакта прикрывала его даже от Бога. - Идёт? – Чуточку расстроенно спросил Ахура-Мазда. - А пацаны? - Не, ну ты в натуре баран! - Все возможно, только и ты, недалеко ушел. - Базар фильтруй! - Кто бы говорил, а ещё Бог называешься? - Убедил, пучок редиски тебе в глотку. Поговорю с хозяйкой озера, отпустит она твоих друзей. А, может,…? - Не, это ты баран, хоть и Бог. Сказал же, своих не кидаем! - Да я так, проверка типа…Благородство- это ведь не на день, это навсегда. - Короче, пшалэнгиров когда освободят, тогда и побакланим, а сейчас извиняй, у меня пятичасовой чай. - отвернувшись от Бога, он направил свои стопы в сторону пальм, где был разбит их лагерь, там с самым беззаботным видом, закрыл глаза, сам не заметив, как ушел в отключку, вроде бы чутьё опасности молчало. Потому и не видел он, как Бог наказывает слуг нерадивых, не видел он и разговора с водной хозяйкой. Не знал он и того, что только что было принято решение по поводу его дальнейшего существования в этом мире, а вот в каком виде, это зависело от хозяйки озера. Открывающийся портал, влетающий туда нерадивый слуга, предавший хозяина…Фигура женщины, направляющаяся в его сторону… Вспышка света - захлопнувшееся пространство. Природа снова безмятежна, чиста и невинна… Воды озера прохладны, манящи и таинственны… И только… фигура женщины, направляющаяся в его сторону… Судьба озера Яков проснулся от боли в лодыжке. Черная лента ужалившей гадины отползала вновь под защиту кустов, откуда и появилась. Метнув скипетр, он перерубил её напополам, но и сам приготовился к смерти. Оглядывая последний раз всё своим взором, он улыбнулся, вот и сбылась его мечта, он остается здесь навсегда. И только одно огорчало его сейчас, что не успел помочь пацанам, попавшим из-за его авантюры в такой переплет. - Ну, и чего ты улыбаешься? Вопрос прогремел для него, как гром среди ясного неба, оглянувшись, он увидел стоявшую женщину, успев оценить её красоту и наглость, с которой эта самка оглядывала его. - Тебе что впадлу было отогнать змею? - Зачем? Я сама приказала ей укусить тебя. - Ты чего охренела что ли? Я же теперь боты двину, примерив деревянный макинтош. Хотя откуда ему здесь взяться? Слышь мочалка, как сдохну, так ты это, того, песочком присыпь, не побрезгуй! - С чего это ты собираешься делать такие непонятные движения? - Так змея!? - И что с того? - Так ядовитая, поди!? - Так и ты купался в крови дракона. - И что с того? - О, боги, как же трудно с такими примитивными существами, как вы, смертные. - А ты типа богиня? - Я хозяйка? - Ладно, замнем для ясности…- Яшка вспомнил разговор с Богом насчёт пацанов, хозяйки озера… - Слышь, а ты чего хотела-то? Ходют тут всякие, то змей подпускают, а то потом Изя ложек не досчитает. - Яшка, успокоившись, что смерть прошла стороной, стал рассматривать незнакомку, или всё-таки где-то он её видел…Чем-то она напоминала ту еврейскую девчонку, но эта была постарше. - Еще не забыл, что я богиня, потому и приняла более близкий тебе образ, найденный в твоей пустой голове. - Не хами, коза, сам умею. - Отдай жезл, смертный! - хозяйка озера протянула руку… Скипетр тронулся с того места, где лежал использованный не по назначению, но, двигаясь до рук так и несоизволившего подняться цыгана, замер, так как этот человек получил его из рук бога. «Хороша чертовка!» - пронеслось в голове у него. - Заслужи, женщина! – ответ смертного совпал с его мыслями, какие она успела перехватить в его голове. Хотя это и удар по самолюбию, но мысль о пророчестве заставила её улыбнуться через силу. - А не испугаешься? - Да по барабану! – Яков понтовито выгнул грудь, после того как встал с песка. Женщина сделала шаг вперед, мужчина, в свою очередь протянул руки, они соприкоснулись; искра, проскочившая между ними, зажгла такое пламя, от которого потеряли голову оба… Её огромные глаза, не мигая гипнотизировали его. Почувствовав, что взгляд проникает в самые глубины его подсознания, цыган попытался отстраниться, но, услышав вопрос, замер. «Ты всё ещё этого хочешь?» - вопрос, заданный мысленно, тормозил его сознание…Через силу смог отвести он взгляд… И снова она опередила его… Коварно подмигнув ему, вдруг дотронулась языком до щеки, быстро и нежно, со щеки перейдя на шею, он остановился на впадинке, далеко не слабого плеча… Озорно блеснули её глаза, полунасмешливый взгляд разморозил мужское сердце… Как многое могут дать слова, сказанные мысленно, взгляды, прикосновения, робкие ласки…- и снова мысль обжигающая, как расплавленная смола, несущая безумство: « Ну, же, давай!!!» Бархат её кожи завораживал, соблазнительная нагота звала в пустоту, в то пространство, где есть только ОН и ОНА … И пусть весь мир замрёт, погибнет и исчезнет, вообще… пускай подождет, одним словом… Почувствовав свою власть над Яковом, она раскинулась как река в половодье, отдавшись страсти с безумством…Каждая клеточка кожи, крича и задыхаясь от страсти, манила его, забирая мысли, чувства, время… Такой сексуальной агрессии они не подвергались никогда… Задрожав, он слился с ней. Волшебство поцелуя, чувства пронзившие их души, сплетавшиеся на миг телами – всё это их опрокинуло в вечность вместе… Любовная схватка продолжалась, и только солнце было свидетелем, а потом и оно от стыда закатилось за горизонт. Полная луна освещала картину баталии, где не было победителей, а были просто счастливые ОН и ОНА… Но всё имеет тенденцию заканчиваться… Двое отдыхали после любовной игры на песке…Но симфония звезд и магия энергетической общности была разрушена, вполне прозаически: - Тебе хорошо? - А сама как думаешь? - Я рада. Сбылось пророчество… Семя Заратустры будет в озере… Яков открыл расслабленные глаза и откатившись, уставился на то, что представало перед ним… Молчаливая Луна и на её фоне, возвышающаяся змея… Огромная водяная змея… - Что забоялся, любовничек? - Да, нет, просто не думал, что зоофилом буду, вот рассказывать точно никому не буду, братва, точняком, правильно не поймёт. - Вот и правильно. Мне было так сладко, так хорошо…Пускай это останется между нами…- шипение в сочетании с человеческой речью, немигающие глаза - всё это убивало Якова, который всего несколько минут назад обнимал роскошнейшее ЕЁ тело… - Прощай. Надеюсь скипетр мой? – короткий кивок головы, полные боли глаза, и вновь разбитый вдребезги мир…Кажется, что-то шевельнулось в груди и у Богини… - Прощай и прости…Утром твои друзья будут на берегу, для них этого дня не было… Подхватив мордой жезл власти и царской славы с тихим шуршанием и легким всплеском рептилия вошла в озеро. Яков задумчиво смотрел ей в след, дорожки слёз, проторившие себе место на обветренных щеках, были им не замечены, настоящие мужчины не плачут, вернее не плачут на показуху… - Прощай… - только и прошептал он. Сон сомкнул его веки, принеся временное забвение. Утро было прохладное. Без куртки Яков застывший, быстренько размялся, отжавшись только для того, что бы кровь, взревев понеслась к мозгу, смывая все липкое и сонное…Бросившись в воду он с удовольствием отфыркиваясь, проплыл приличное расстояние… Наплескавшись в теплой, прозрачной воде он вышел на берег, друзья ещё спали… «Пора будить братву» - пришла привычная мысль в его голову. - Подъём, камрады! Мужчины, потягиваясь, открывали глаза. - Яша, ты извини, конечно, но мне такой прикольный сон приснился…-начал рассказ Александр. - Вы знаете и мне тоже… - Израиль начал перечислять, - Там и дракон, и змеи какие-то, и простите хм-хм любовная сцена; и всё из-за деревяшки какой-то… - Не из-за деревяшки…- Александр вспомнил свой сон, - Жезл царской славы и знак высшей власти, вот как-то так, кажется, он назывался…Надо будет у Хосе узнать, что за плюшка такая. - Пшал - это сон. Просто сон…Завалить мелкой галькой! – Яков, похоже, смутился чему-то, - Давайте завтракать, да в дорогу пора. Лёгкий завтрак фруктами, омовение на дорожку. Взявшиеся за перо трое… Этот Мир растворился… Но не было свидетелей, которые бы видели, как выросшая по середине озера голова рептилии смотрела вслед исчезающим путешественникам; слезы, катившиеся по ее чешуйчатым жвалам, скорее всего, были вызваны горячим солнцем… Слова же произнесенные были отнесены от берега озера, и вряд ли кто-то смог бы разобрать в них: «Возвращайся, я буду ждать тебя вечно!» Приключения Избранных в этом времени закончились… Соломонович Новый перенос пера доставил троих избранных в новую точку времени и пространства. Лесостепная местность так до боли напоминала команде Родину, что по обоюдному согласию они решили задержаться чуть подольше в этом мире. Разбив лагерь и приняв меры безопасности, которые вылились, в вывешивании пера на высокой жердине, по принципу «высоко сижу, далеко гляжу», в надежде отдыха и покоя от всего суматошного. Герои (а Яков, Александр, Израиль были именно ими) тоже захотели отдохнуть, блажь, конечно, но кесарю кесарево… Взяв лук, Яков отправился в лес на охоту. Израиль, смастерив удочку, двинулся к реке. Александр упорядочивал свои записи, причём Хосе, сотворивший свой дубликат, только меньшего размера с вечным псевдозапасом чернил, решил, по его мнению, проблему Александра в части, касающейся отражения действительных приключений путешественников… Тот в память о друге назвал этот самописец Хосе Второй. Погода стояла великолепная…Легкая горчинка осени, плывущая паутина, лес полный изысканных лакомств - все говорило о том, что здесь действительно можно остановиться и подумать не только о душе, но и о Боге… Изя удил долго в речке у запруды, как он их находил, не знает никто. Соломонович на все вопросы друзей, отвечал примерно так: - Если бы ваш народ водили по пустыне сорок лет, вы бы и под толщей земли видели и чувствовали воду! Вот только рыбалка не всегда удавалась у Избранного, примерно как сейчас…В течение трёх часов ни окунька, ни карасика, ну ничего не клюнуло в тихой заводи. Кормя комаров и терпеливо подёргивая самодельный поплавок, Соломонович ждал своей жертвы, как расчетливый убивец с большой дороги. Взмолившись, он укорил Бога за то, что тот не бросил все дела и не послал бедному еврею желаемого улова. Бог ответил ему подёргиванием поплавка… Рывок - и на бережке бьётся чудо чудное, диво дивное. Рыба, да непростая, а золотистая, в переливах чешуи играли искорки, отражающиеся в каплях озерной воды и солнце, что придавало рыбе, антураж драгоценного украшения. Рот её был полон зубов и на голове не наблюдалось никаких отличительных признаков мифически - креативного происхождения. - Класс! – Изя отбросил удочку, - Это ж надо, вот свезло так свезло, пацанам покажу, обзавидуются. - Изя обошёл рыбу по кругу почёта. - Отпусти меня, выполню всё, что пожелаешь, в пределах разумного. -прошелестело в воздухе, - Отпусти, два желания любых… - Ага, классиков я уважаю, они врать не будут… Или вы думаете иначе? Рыба дёрнулась на берегу. - Чего хочешь? Бессмертие? Золото? Дворцы? Гаремы? - Как минимум трёх желаний! - Да будет по слову твоему! - рыба как будто удовлетворенно улыбалась. Изя, взяв в руки рыбу, бросил её в воду, немного сожалея, что нельзя будет похвастать таким уловом. - И так? – голова рыбы высунулась из запруды. - Желаю, Желаю, Желаю…- Изя затанцевал по берегу, не зная, чего бы сейчас пожелать такого… - Уважаемая, я хотел бы, оставить в качестве бонуса, право подумать. Или вы предлагаете мне дополнительные желания потом… Думать? - Ладно! Когда что-нибудь захочешь, просто щёлкни пальцами и чётко произнеси желаемое…- рыбья голова исчезла, а пузыри сложились во фразу: « Бойся желаний, они сбываются!», правда, очень быстро всё пропало, потому счастливый Коган поспешил выкинуть предупреждение из головы. Изя, закинув удочку в кусты, пошел в сторону лагеря, чело его всё больше омрачалось. Жадность и желание похвастаться распирало душу Богоизбранного. Лагерь встретил Когана разноголосьем, не придав этому значения, он направился в просвет между деревьями, по тропинке, что вела к друзьям. Смело, ступив на опушку, Изя опешил… Вокруг Александра сидели несколько человек и о чем-то оживленно говорили… Но вот одежда, та, что бросилась сразу в глаза завхозу периферийного ДК, она была похожа на ту, что когда-то он видел у своего рабби Авраама Исаака га-Когена Коока на вышитом куске гобелена, он же в свою очередь говорил, что так были одеты предки евреев, которые выбирались из земель Фараоновых. Не видя сразу Якова, Изя стал оглядывать лагерь. От души отлегло… Немного в стороне Яков с незнакомцем метали ножи в дерево, на котором в качестве мишени была вывешена его ермолка, схватившись за голову, на коей не оказалось оной после утренней молитвы - Шахарит. Изя печально поднял глаза к небу: «Прости им, Господи, не ведают, что творят!»- мысль, метнувшаяся к создателю, принесла с собой очищение от гнева. Переступив черту лагеря, он отметил, что речь незнакомцев, стала понятна, напоминая ему о чем-то забытом из детства, когда речь Учителя служила путеводной звездой, и как всё стало стираться из памяти, когда Рабби эмигрировал. Охотники, а это оказались охотники, продолжали свой неспешный рассказ… - И явился к нам, после нескольких сот лет от кончины легендарных патриархов, новый вождь. Брат его Аарон, как и сам Моисей, по их словам ведут свой род от древних царей. После многих превратностей, и чудес сотворённых им словом Божьим, он сумел объединить наши племена, и вывести нас из Египта. Скоро год, как мы кочуем к земле, где когда-то жили наши отцы. - Племена наши - подхватил другой, - это шемиоты, хананеи, гиксосы, келиты, но те присоединились к нам недавно. Много наших братьев остаётся в Вавилоне, но те когда-нибудь присоединятся к нам, чтобы стать монолитным племенем. Третий охотник, перехватив нить рассказа, внес немного раздражения в повествование: - Долго водит он нас, уже надоедает. Где вино египетское, лепешки, сладкий виноград, нежные женщины? Вот и сейчас, он разбил лагерь наш возле горы Синайской, а за ней, между прочим - пустыня, верная смерть многим! И когда-нибудь, по словам его, что он якобы слышит от Бога, народ ессеев, племя богоизбранных, подчинит землю Ханаанскую, якобы это и будет та самая Земля Обетованная… Александр, оглядев охотников, спросил как бы невзначай, у молодого, ещё безусого охотника: - А Бога вашего, случаем, не Яхве зовут? Охотники переглянулись, потом один из них уже немолодой мужчина, вздохнув, произнес: - Пойми нас правильно, посланник чуждых Богов! Запрещено нам говорить имена нашего Бога… - Ребята, без проблем! Просто хочу узнать, если попаду, кивнёте, ну а нет, извиняйте. Охотники приготовились слушать. Изя, подошедший, к говорящим, заметил на лицах смесь ужаса, уважения, какого-то религиозного экстаза, казалось, что все они готовы пасть на колени пред посланником Богов… - Ваш духовный вождь служит культ ЙХВХ… Это тетраграмматон, или четырехбуквие, как понимаете, где первые буквы содержат неизвестные имена Бога. Судя по тому, что он запрещает вам произносить имена Бога, то в молитвах зовете его Эль - что значит Бог, Рахман – что есть – Милостивый, Адонай - это господин мой! Я ничего не напутал? О, вот и Израиль, о котором говорил я вам, вот он–то точно беседовал с Яхве… Глаза охотников, устремившиеся на Изю, наполнились благочестием. - Саша, зачем весь этот цирк? – огорченный Коган побрёл к самодельному шалашу, где долго чем-то шуршал. Если бы кто осмелился заглянуть в святая святых пришельцев, то увидел бы… Изя стоял молча, только губы шептали беззвучные молитвы, на голове его был тфимен, где в двух коробочках с кожаными ремешками, помешались тексты Торы, которые писались только вручную. Глаза обращены на восток - мысли устремлены к богу: «Спасибо, Адонай, свершилось, по слову твоему». Дальше шли отрывки из Мишны, Гемары, Галаха, и даже в порыве усердия Изя припомнил кусок из Агада, что, как ни крути, подходил под этот случай. Разговор продолжался, охотники, убедившиеся, что пред ними настоящие посланники бога, произнесли следующее: - Ты забыл, Искандер, - а именно так назвался им Александр, - а как же Саваоф – бог воинов и Эйн-Соф – бесконечный? - Да признаю, кой чего подзабывается со временем… Александр махнув рукой Якову, показал, что пора завязывать, выясняя, кто круче он или древний семит. Пройдя в сторону шалаша, он, остановившись в шаге от входа, произнёс голосом змея искусителя: - Изя, а нас приглашают в гости? Может, пойдешь? Яков вон тоже, собирается Представь, каково это посмотреть на корни свои, коснуться того, о чем не мог мечтать ни один раввин в твоей синагоге. Помнится ты попал в опалу, не став раввином, именно из-за того, что не захотел стать очередным «сексотом» в местном отделении КГБ? Ну так, завхоз ДК - это круче всех ЗК! Яшка ведь не будет врать… Израиль Соломонович, мы тебя ждем… Такое начало наложило на весь дальнейший разговор, своеобразный отпечаток…Мысли Изи метались от «Зачем я рассказал о себе?» до «А кто тогда достоин?», и на закуску пришла в его мудрую голову цитата Гиллеля из «Трактата Аббот»: « Если не я сам за себя, то кто за меня? Если же я только за себя, то что проку во мне? И если не теперь, то когда же?» - Я согласен, искуситель! Саня радостно улыбнувшись, хлопнул по плечу. Второй хлопок он получил от Якова, что подошёл со спины и со словами: - Ну, Израиль, я ху… дею с твоих пращуров, ловкие мужики, оказывается, были. Двинули? Посмотрим, как живут эти потомки амореев, себя покажем, на них взглянем. - Яков подмигнул друзьям, - Глядишь, мудростью веков наполнимся, с людьми нужными законтачим, а там, чем Бог не шутит, может, родню какую Когану сыщем!? - Как думаешь, Изя, получится? - Вам бы только стебаться, а это кровь моя, только истекшая из Египта, они Песах – по вашему Пасха - только начали отмечать… Это же мои истоки… Да я не пойду туда, побегу, поползу, если силы оставят меня, только бы прикоснутся, хоть к чему-нибудь… Повернувшись к охотникам, что стояли неподалеку, Александр молвил:. - Что же гостей пригласили, а как дойти не объяснили? Ребята, я так не играю. Айда совершим променад все вместе. Охотники почти ничего не поняли из того, что сказал им русоволосый, сероглазый посланник, но уяснили, гости хотят идти к ним в лагерь. Одобрительно поворчав, взвалили добычу, отправив наперёд самого шустрого, охотники выступили в обратный путь. Избранные, затушив костёр, сняв Хосе с жердины, пошли по их следам. Лес расступался перед ними, тайные тропки, петляя и путая, пытались сбить со следа, но теперь впереди тройки героев шёл Соломонович, и, казалось, не острый глаз, чуткий слух, тонкий нюх вел его вслед охотникам, что давно ушли вперед, но сердце, что подобно компасной стрелке не обманешь; как птица, летящая на юг не сбивается в пути, как мотылек, стремящийся на пламень свечи, так и Коган, звериным чутьем, шестым чувством, божественным озарением, несся почти с крейсерской скоростью на встречу со своим народом, своей историей, своими корнями… Охотники, что успели оставить неловких пришельцев далеко позади, несли свой небольшой «улов», при этом радостно переговаривались. Все дело в том, что Моисей ушел на гору Синай, и не было весточки от него, почти трое суток просидели голодными, и вот только осмелились выйти в этот враждебный лес, и добычу взяли, и посланцев богов встретили. Так, что всё сложилось одно к одному. Бог благоволил к этим чужакам, коль позволил так много знать о Себе, ведь, только таннаимам разрешено было учить Божественному откровению…А значит, так повелел Господь Бог, их… Да и мясо, что было уже без крови, как предписывал закон, тоже получили по воле Всевышнего. А волю Бога они не смели нарушать, такая уж определенная особенность, что, кстати сказать, легла печатью на весь семитский народ. Ибо при выполнении воли его «…земля Ханаанская будет твоей и произведу я от тебя великий народ и благословлю тебя… и благословятся в тебе все племена земные»* За легким трёпом и мудрыми размышлениями дошли они до лагеря потомков Исаака и Иакова, женщины и дети встречали мужчин своих с гордо поднятыми головами, охотники отложили их голодную смерть, нарушив приказ Моисея никуда не ходить а постится, в благости просить бога о милости в пропитании. - Радуйтесь! Встретили мы посланцев Богов, и они идут к нам, так пусть будет праздник! - старший охотник произнёс речь, опустив руку с тушкой барсука, проследовал в центр лагеря, кинув добычу в общую кучу, и ушёл к своему шатру, где ждал его маленький сын, переживший десятую весну, но убивший своей первой весной мать - она так и не смогла выздороветь после родов. ___________________________________________ _____________________ *( Бытие 12:1-3) Откинув полог шатра, он потрепал мальчонку по голове: «Совсем взрослый, скоро Бар-мицва, и он тоже может уйти…» - мелькнуло в его голове, но, увидев счастливую улыбку ребенка он забыл обо всем, и в первую очередь о себе… - Отец!- мальчик прижался к нему, - А что за шум в лагере? Уже вернулся Моисей? - Иошуа, пойди принеси воды отцу: умыться, жажду утолить, там возле родника все и узнаешь от таких же шалопаев, как ты. Ну, беги, сынок. Отец устал. Немного отдохнёт, и тогда приготовит что-нибудь съестное. Упав на нестиранную материю, что покрывала походный топчан, он, закрыв глаза, застонал… Он ненавидел эту жизнь, мечтая о смерти, раз в ней не было её. Но он жил, раз был жив его сын, значит, не время для мечты о встрече с той, что ждала его за чертой. Мальчик, осчастливленный просьбой отца, прихватив бурдюк, полетел как на крыльях к источнику возле горы Синай, где его сверстники уже во всю обсуждали происшествие в лесу. - Что бы ты понимал? Мне отец сказал, что это сами посланники Богов. Они спустились с небес, чтобы вломить этому тупому заике Моисею. Мальчик, подошедший к журчащей воде, не услышал ответа, который бы поставил на место сына бывшего мясника Ашема, но когда он, набрав бурдюк с водой, оглянулся, то драка между спорщиками была в самом разгаре. Он не стал встревать сразу, давая возможность выпустить дурную силу драчунам, но заметив, что оба притомились, и толпа мальчишек перестала орать, подзуживая их, приблизился к ним и сказал: - Оба правы, и оба вы не правы…Подняв бурдюк на плечо, он повернулся к лагерю и направился скорой походкой - его ждал отец. Вытерев кровавую вьюшку, спорщики, не договариваясь, кинулись в след уходящему водоносу. - Остановись, Иошуа, именем Адоная, заклинаем!- спорщики догнали мальчика, перегородив ему дорогу. - Объясни, сделай, милость, как же мы можем быть оба правы…- начал говорить вечный задира Кабир, сын бывшего мясника. - И оба не правы…- поддержал бывшего противника, сын гончара, Шамра. - Вы оба имеете уши, но не слышите, вы оба имеете глаза, но не видите… -начал говорить им Иошуа, - Я шёл через лагерь и слышал то же, что и вы, но вот выводы сделал другие…- ватага чумазых сорванцов, приближалась к троим, спеша услышать, что такого говорит этот Иошуа из колена Авраама; его разум, помноженный на силу, вызывал у одноплеменников уважение… И они не раз слышал от отцов и матерей, что дух самого Авраама в этом мальчике. Он же продолжал вещать, вопрошавшим его: Судите сами, они знают о нашем Боге, но мы не говорим : «Шабес гоям.» этот значит, они получили эти знания от самого Яхве, поэтому вы оба правы - они посланники, но одного Бога – Яхве, ибо другого нет, а все остальные - суть демоны, смущающие нас…- Он на минуту замолчал… - Но и Моисей, говорящий с Богом, и с нами через брата своего Аарона- суть не заика убогий, но герой, что старается вытравить рабство из крови нашей… Они встретятся, я верую, но вот во благо эта встреча, или во вред всем нам, покажет время… А сейчас, отвалите, мне нужно притаранить воды, мой отец ждет её от меня, и клянусь могилой матери, тот, кто ещё рискнёт остановить меня для дурацких расспросов, крупно пожалеет… Он повернулся ко всем, на лице его читалась угроза, но произнес он то, чего нельзя было ожидать от десятилетнего мальчика, но, что вскорости станет для них всех законом… - А тебе, Кабир, говорю, не поминай имя Господа нашего всуе… Он продолжил свой путь, за его спиной клубилась пыль, остальные мальчишки, решили, что им больше нечего делать возле источника, а потому устремились к лагерю, где вскорости ждали гостей. Израиль вывел избранных к лагерю, их ждали… С песнями, вышли встречать их мужчины и женщины, любопытные дети, прятались за взрослых… Они, принесли с собой благословение Бога, так почему бы не радоваться тому, хоть и на пустой желудок, так решили в племени семитов… Соломонович замер, он не мог сделать ни шагу вперед, друзья пораженные увиденным, тоже остановились…Нищета, убогий скарб, пропыленная одежда, тонкие, почти птичьи фигуры людей, в которых по недоразумению ещё билась искра жизни… Коган, рассмотревший всё это, и увидев в каком состоянии, находится его народ, возвел очи к небу, подняв руки, что-то прошептал, чего не услышали даже стоявшие рядом друзья, щелкнул пальцами… Процесс фрустрации ещё только созревал где-то в подсознании, а сознание криком исходилось: « Помоги! Они твои предки! И, может быть, здесь и сейчас от голода умирает тот, кто, когда-нибудь будет и твоим прапрадедом!». Бойтесь своих желаний! Они материальны… Жаренные перепела посыпались на лагерь уставших беженцев, вода, что была в бурдюках, превратилась в вино, родники близ горы ответили тем же; тихая радость, переходящая в бурю слов благословления, обрушилась на путешественников… Вот тогда разгорелся настоящий пир, который набирал обороты не на шутку. Удача пришла в племя вместе с незнакомцами, может, всё-таки они действительно от сурового Бога Яхве… Утолив вместе со всеми жажду и голод, Яков и Александр, как бы ненарочно узнали, где находится вождь, и потихоньку, чтобы не привлекать лишнего внимания, стали удаляться из лагеря. Путь их лежал к горе Синай… Достигнув подножия, они начали подъём по незнакомой, узкой тропинке. Изя, приняв на грудь, смотрел на мир счастливыми глазами: шальная мысль, пришедшая в голову, тут же было осуществлена. Соломоныч, произнеся какое-то предложение, щелкнул пальцами и пошел заниматься благотворительностью, прикасаясь ко всему, что попадало ему на пути. Вопль радости огласил лагерь беженцев из плена Египетского… Золото, много золота оказалось у этих бедных людей. Крики радости сменились истеричными выкриками, потом лагерь потонул в истерико-экзальтированном, религиозно-фанатичном гомоне людских голосов. Началось брожение в лагере, кто позапасливей, тот тянул богатство в шатер, и припрятывал на «черный день», остальные, жуя и взалкав вина, танцевали и пели, разбрасывая золото, которого было много, себе под ноги… На глазах Изи были слезы, он радовался как ребенок: осчастливить столько людей одними своими прикосновениями мог только Бог, а Коган и чувствовал себя им. Он получил… Свой Ментальный Оргазм… Свой катарсис, что потом кинул его в сопливый альтруизм, который привел в итоге к катастрофе, что разворачивалась у него на глазах. Он попытался съесть несчастную жареную перепелку, а она на его глазах превратилась в золотую, и была вырвана у него из рук пробегавшим сумасшедшим, который подкидывал её, убеждая взлететь, но та тупо падала на его взлохмаченную, обезумевшую голову. Очень быстро это отрезвило завхоза, и потому в каком-то угаре ( туманная пелена так и не спала с его глаз) он стал прикасаться только к неодушевленным предметам, ящикам, ларям, упряжи, детским игрушкам, оружию и прочему хламу, которого хватало в этом месте. Остановиться его заставила обезумевшая женщина, старавшаяся втолкнуть в руки его свёрток, который ворочался и недовольно попискивал. Это была катастрофа, которая уже свершилась… Опустившись на колени, вскинув руки вверх, он опять что-то произнёс, щёлкнул пальцами, и начал посыпать голову свою пылью и пеплом… А так как не золото падало на землю, но прах, в лагере, минуту назад веселившемся, как во время чумы, началась паника… Смерть решила заглянуть на огонёк, ведь, золото - это магнит для неё, бедненькой… А здесь его было очень много… Моисей Гора, опоясанная серпантинной тропой, манила в высоту, что было в этой тропке такого, что каждый шаг героев становился шагом на Голгофу: пот, катящийся по лицам, прерывистое дыхание, и это только в начале пути… - Высоко забрались, братаны! - Яков вытер со лба выступившую влагу. - Так ближе к Богу. - пояснил Александр. - А то я не понял! Ты мне лучше скажи вот что, зачем пудрить мозги людям, ну и сидел бы себе в шатре этот Моисей, крапал по тихой грусти заповеди, нет же попёрся, чёрт кошерный, такую даль… - Яша, прости, тебе не понять. Человек только тогда сможет вытравить из себя скотину, когда будет способен на поступок, не ради себя любимого, но ради многих. Это сродни духовному подвигу. Для нас сейчас кажутся смешными люди, которые бежали в горы, пустыни, скиты, но поверь, от этого выигрывали не они, а человечество в целом… Они возвращались, и мир становился другим, чуточку ближе к Создателю… - То есть сейчас мы типа свершаем духоборческий подвиг? Не согласен, надо было загнать сюда Изю, пускай бы отдувался, это как никак его банда. - Яков, ну прекрати молоть чепуху, причем здесь банда? Пойми наконец, перед тобой настоящая страница истории, ты - свидетель таких событий, да тебе цены не будет, если когда-нибудь мы вернёмся и кому-нибудь расскажем о том, что видели своими глазами, детекторы лжи ещё никто не отменял, так что доказать правдивость слов - не вопрос, коллега… - Во, во, правильно подметил, свидетели, а они, как правило, долго не живут, так что либо «Кащенко», либо в фантасты, в принципе не далеко одно ушло от другого. - Братуха, тебе не надоело, чего ты как муха на клиенте, побольше оббежать стараешься, экономь силы, нам ещё, чую, далече придется пилить по этой тропке камикадзе. Так, переговариваясь, обо всем и ни о чём, они преодолели почти весь путь. Ветерок, гуляющий в вершине осушил их разгоряченные тела, приведя не только физическую оболочку в норму, но и духовную составляющую, потому как, когда оглянулись они на проделанный путь, перехватило дух у обоих… Красота дикого мира, открытого всем ветрам, кучка мурашей у основания горы, что способна покорить Вселенную - вызывали полное онемение; душа, воспарив ввысь, пела… И в песне той было всё: и благодарность Творцу, Земле и Небу, Воде и Огню, и свобода, которой нет границ, нет зла и жестокости, оков и предательств, но только душа и Создатель, который, улыбаясь, дарует всё; и тяга творить и созидать, любить и слышать тишину, верить и дарить себя без остатка, надеяться и ждать, обретать и воплощать... Очищенная под лучами жаркого солнца, душа, подобно цветку, раскинув лепестки, жадно вбирала эту энергию, как будто знала, что ещё чуть-чуть и грубое животное тело притянет её назад, а потому - все выше и выше, авось не достанет, не вернёт в узилище, не заставит работать день и ночь, чтобы кому-то передать словами ту песню, что сейчас она поёт… Оторвавшись от созерцания Вселенной и Бога, они переглянулись… - Сань, предупреждать надо, у меня будто вынули душу, а потом подарили обратно, нафиг мне такие пельмешки? - Яша, заткнись, не ломай кайф… Более энергичный напарник, уже осмотрев близлежащую местность, ткнув пальцем, сказал: - Гляди, Санёк, пещера, а вон и костерок, так что не отставай, о душе думать потом будем на досуге, а сейчас за мной, с реликтами знакомится будем. Спутники ускорили шаг, тропинка привела их к каменной площадке, на которой и развернулись дальнейшие события. Седой мужчина, стоя на коленях чему-то молился, глядя на горящий куст, вокруг были расколотые каменные плиты, отколотые края, крошка - и все это на площадке, что упиралась в пещеру… На звук их шагов из пещеры вышел другой старик, суровый, обветренный, борода до пояса, жилистый, с блестящими глазами религиозного фанатика, зрелище было то ещё… Голос молящегося журчал, после произнесения классического « Аминь» он поднялся с колен, заметив путников…Синие как небо глаза жгли пришельцев, на кого бы из них не упал взгляд, затем разверз уста свои: - Что забыли, странники, здесь, так далеко от грешной земли? - А-а-ро-н ,че-го на-до этим по-цам? - заикаясь, но не сводя глаз с Избранных спросил пещерник. - А, может, мы хотим поближе к Богу, папаша? – Яшка, не терпевший, религиозный фанатизм, ехидно отреагировал на вопросы стариков. Ткнув пальцем в пещерника, он скинул руку Александра, пытавшегося успокоить друга… -Ты что ли главный жид Моисей? - Яшка сознательно нарывался на грубость. Агрессивное поведение вкупе с усталостью прорвалось в цыгане на полную катушку, выплеснув вместе с вопросом и негатив. Александр, отстранив цыгана, ступил на каменную площадку. - Яша, остынь, дай поговорить с отцами? Обращаясь к патриархам, он произнёс: -Здравствуйте, Богоизбранные! Простите, что нарушаем ваше святое уединение, но, наслышавшись внизу про вашу мудрость, решили глянуть одним глазком, может, и нам что перепадет с той мудрости!? -А, может, мы ошиблись и это не Моисей и Аарон, кустик ребята подожгли, ток чего-то он не прогорает?- вновь Яшка влез в разговор. - Извините его, он у нас малёхо невоспитанный, но если мы мешаем, то пойдём, нам достаточно и того, что видели вас. - Александр сделал жест раскаяния, и собираясь повернуться, замер, услышав в спину вопрос: - Откуда, чужеземцы, вы узнали про нас? Неужто Фараон опять пытается достать нас? Слишком вы похожи на его слуг, от вас несет Смертью. Старик сделал охранительный жест, отгоняющий зло. - Не, чё он гонит, Саня? - завёлся опять Яшка. - Изя, бродяга правильный, а они своей фигнёй все мозги ему заполоскали, зато теперь встали как целки бакри – бала крэнца-калэ, мы не такие – это вы плохие! Видишь ли, от нас смертью несёт, от самих, можно подумать, миром тянет! Яшка, от волнения вновь начавший выражаться цыганским певучим языком, сплюнув под ноги, продолжил всё-таки на более понятном: - Мне тут Изя по случаю как-то рассказал, что кто-то из вас, шибко умных, придумал таскать по пустыне племена сорок лет. Саш, ты вдумайся, сорок лет скитаться, пока все, кто вышли из Египта, не перемрут, и только потомки смогут увидеть Палестину! - Рабов надо выдавливать в себе по капле, так говорил один мудрый! - Александр задумчиво смотрел то на друга, то на патриархов. - Сань, опять ты меня не понял! Я к тому, что эти божьи одуванчики, угробят кучу народа в попытке выкристаллизовать единую, монолитную нацию, зато нас, мягких и пушистых, вурдалаками выставляют. Старики переглядывались между собой, понимая вот ОНО, то, что так долго искалось здесь, на горе Синай… - Спа-си-бо! – Моисей, заволновавшись перед открытой истиной, стал говорить слогами. Поклонившись в пояс гостям, оба старца, умиротворенно улыбались. Моисей возложил руки на плечи брату… И тот заговорил: - Я, Моисей! Вождь своего народа, выведший их из плена Египетского… Я - тот, кто говорит напрямую с богом… Я - тот, кто говорит чрез брата своего, но руками своими творит чудеса…Во славу Господа нашего Яхве… Спасибо тебе за откровение, а тебе за мудрость… Сорок лет? Да, пожалуй, этого времени хватит, чтобы из скотов сделать людей…Но вы так и не ответили, кто же вы, несущие смерть и мудрость? - Долго объяснять, отцы-основатели. - Александр уставился на каменные плиты: - Скрижали набиваете? Моисей перемигнулся с братом… Тот снова заговорил: - Я и не думал, что их так можно назвать…Скрижали? Звучит! Что ещё ты скажешь мне, злой человек? - Кто злой? Он злой? Мужик, ты когда пьёшь - закусывай, а то «белка», это животное , которое хоть раз, да придёт, постучавшись в твою дверь. Александр, не обратив внимания на перепалку цыгана и семита, всё разглядывал скрижали, потом, глядя на Моисея, задумчиво произнёс: - И что не получается? Аарон, глянув на него из под кустистых бровей, начал объяснять: - Да, понимаешь, ли чужеземец, как начинаем вторую половину забивать на стеле - он пополам «трах», и опять всё заново… - Это проблема? Дайте подумать. – прошла минута, другая, вспышка озарения отчетливо освятила лицо Александра: - Сейчас будем решать трудности… Отцы, вы только не удивляйтесь! Але-ап! - Саня выдернул перо Хосе, обратившись к нему: - Хосе, будь другом, помоги аксакалам, я же знаю, ты всё можешь! Вон смотри, две целые скрижали, чем быстрей ты нацарапаешь, тем быстрее слиняем, чего-то устал я уже от этой религиозной пафосности… Перо, подлетев к первой стеле, остановилось, зависнув, стало ожидать команды шефа. - Таннаимы вы мои драгоценные, подумайте, и всё, что хотите сказать, говорите громко и чётко... Да и пошли отсюда побыстрее, скоро вечер, а у нас там тоже Богоизбранный один, поди, уже заскучал без нас. И если первая фраза была адресована отцам, основателям культа Яхве, то продолжение, было сказано для Якова, который уселся невдалеке и перестал обращать видимое внимание на происходящее, всем видом говоря: «Да мне всё параллельно…», сам же нет, нет, да и поглядывал на деяния друга своего да братанов - Богоизбранных… Аарон всем видом своим, показав, что он готов, начал прислушиваться к бормотанию Моисея….Александр дал отмашку перу: - Поехали! Перо скользнуло к скрижали и… Аарон вещал: - « Я - Господь Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства…» Хосе, работая как лазерный резак, летал по каменной плите, как мел по школьной доске. Каменная крошка, пыль, сыпались к основанию скрижали. Яков, раскрыв рот, глядел, как на староеврейском появлялись слова, что потом будут известны как десять заповедей. При нём творилась история… - Вика черевика! – присвистнул цыган, забыв, что его это якобы не касается, он обратился к другу: - Саня, это чего, в натуре десять заповедей? - Яша, усохни, а? Не видишь? Люди работают. Сам что заявляешь? Правильно… Раньше сядешь, раньше кончишь… Пока они перешёптывались пятая заповедь была нанесена на скрижаль, и перо, перелетев к следующей каменной плите, чуть хрипло проскрипело: - Шеф, пускай не частит, я же не секретарь-референт. Аарон, замолчавший, уставился на Саню, потом соизволил спросить: - Почему перо Бога остановилось? Мы говорим что-то, что противно ему? - Немного помедленней, патриарх… А то еще быстрей начнешь диктовать, оно вообще взлетит к твоему Яхве, не достанешь. Осадив ретивого, Александр, уже более спокойно продолжил: - Оно, между прочим, за вас работу делает… Не части, успеется! - Продолжим…- проговорил Аарон через несколько минут. - Не убивай. - Не прелюбодействуй. - Не кради… Яшка встрепенулся… - Во гады, чего плетут. Ты слышал? Саня, давай завязывай им помогать, знаю я этих пацифистов, толстовцы, мать их с автоматами, такого сейчас надиктуют, Изя повесится. Перо продолжало свою работу… - Не свидетельствуй ложно о ближнем своём… Когда пошла десятая заповедь, и было добито «не возжелай у ближнего твоего…» Саня поманил перо пальцем, скомандовав голосом: - Шабаш, Хосе, в стахановцы рвёшься? Перо скользнуло в руки Избранного, существенно нагретое от проделанной работы. Братья, очумело взмахивая руками, приблизились к Александру: - И это всё? А как же дальше: не потребляй вина, не имей больше четырёх жён и многое другое? - Мужики, завязывайте… Всё это оставим диким арабам, пускай расхлёбывают… Вашим хватит и этих десяти. Пожалейте народ, ироды! Братья о чем-то совещались, придя к общему знаменателю, они направили стопы свои к скрижалям… Взявши по каменной плите в руки, воздевши их над собой, аки иконы на крестном ходу, поспешили вниз, к народу… Своему народу… «Жилистые стариканы»- мелькнула мысль у Александра. Друзья последовали за ними, ели поспевая за старцами. Дорога вниз, оказалась почему-то короче. Лагерь встретил их «праздником»… Опешившие отцы-основатели нации, замерли в непонятках… «Что здесь происходит?» - читалось в глазах у всех четверых. Израиль подошёл к ним, поклонившись патриархам, глянул на опущенные скрижали, поцеловал их по очереди с краю плиты. Взгляд побитой собаки отыскал глаза Александра, тихий голос произнёс: - Саш, пошли отсюда, я не хочу больше здесь оставаться. - Изя, объясни, что здесь случилось, пока нас не было? Александр смотрел на еврея с огорчением, понимая, что должно произойти что-то очень нехорошее, чтобы их встречали вот так… -Понимаешь, я хотел им помочь, а они, обезумевши, стали кидаться друг на друга, передрались, везде кровь, разруха, трупы вон…- ткнул он в сторону от лагеря на кучу, которую уже оседлала банда крылатых падальщиков. - Пошлите отсюда, этот народ их - кивок в сторону патриархов- и они знают, что с ним делать. Ещё раз поклонившись Моисею с братом, Соломонович, поникнув плечами, и как-то незаметно постарев на большой срок, опустив голову, и передвигая шаркающей походкой ноги, устремился в сторону леса, подальше от этого кошмара, коему был вдохновителем… Александр и Яков, несговариваясь, пошли вслед другу, обернувшись к вождям племени, они коротко бросили: «Бывайте!». Александр, притормозив, развернулся и быстро подошёл к Моисею… - Я знаю, у Вас всё получится… Бог вас не оставит и ваш народ. Быстрей пишите своё Пятикнижие, что назовёте Торой, и потом уже после вас создадут Талмуд, короче, вот…- он протянул свиток с пергаментом и Хосе Вторым, - Перо может писать вечно, на ваш век хватит, жизнь все равно наладится… Поклонившись старцам, кои не сочли, что-то сказать, он вприпрыжку побежал за друзьями… Яков сравнялся с Изей, приобнял его за плечи, молча, подставив и свою спину под осуждающие взгляды Богоизбранного народа… Догнав их почти на опушке леса, Борник потребовал обстоятельного отчета от Когана: - Изя, как всё это могло произойти? Соломонович долго молчал, но потом, собравшись с духом, просипел: - Александр, вы мне верите? Я, старый дурак, хотел как лучше…Сперва была еда, потом вино… А потом золото, много золота… Я, думал, что они всё это употребят во благо, а оказалось, что безумство «золотого тельца» - это не вымысел… Мой народ всегда был беден, и тут такая оказия, ну поймите, не мог я поступить иначе… Потом была задушевная беседа, пока шли до покинутого лагеря, Коган поведал, друзьям о случае с рыбкой, и о гордыне, что помутила разум его, об ужасе, который теперь будет преследовать его всю жизнь в виде свертка с дитем… О том как разрывает его надвое деструктивное. - Александр, вы мудры не по годам, что мне делать? - Все проходит, Соломонович, и это пройдет… - Саня ответил классической фразой пращура Когана. Иошуа Навин Шли они не таясь, а потому и не заметили как невысокая тень преследовала их по пятам. Выйдя на брошенную стоянку, Яков занялся изготовлением костра, студент-историк ушел в самодельное укрытие, и только Изя, полный раскаянья и боли, смотрел туда, откуда они пришли, губы его вышёптывали: «Господи, прости и помилуй…» Он первый и заприметил того, кто храбро ступил на их территорию, поднявши руку в древнейшем приветствии, показывая, что он безоружен, а, значит, друг… - Приветствую тебя, посланник Бога! Фигура, вышедшая из тени сгустившихся сумерек, оказалась десятилетним парнишкой. Яков, что колдовал возле костра, оглядел гостя, и сделав вывод, что он неопасен, прошёл под самодельное укрытие, где уже к тому времени, полулежал о чем-то задумавшийся Борник. Подложив свою котомку под голову, Александр вопросительно глянув на цыгана, но, поняв, что взгляд его невоспринят, спросил: - Кто там? - Да мальчонка из лагеря этих блаженных. - Ладно, пускай поговорят, может, разморозится после сегодняшнего… И они стали прислушиваться к тому, что происходило возле костра. Мальчик, быстро освоившийся, стал закидывать Соломоновича вопросами… И если сперва, из Изи надо было тянуть всё клещами, то потом, как и предрёк Александр, речь его потекла плавно и увлекательно: - Я виновен в том, что произошло сегодня с народом моим… - Но разве посланник Бога забыл, что нельзя давать много еды голодному, ибо сытная пища - смерть его, нельзя давать много влаги страждущему, ибо он, не сдержась, может захлебнуться и, конечно же, нельзя давать много золота бедным, ибо оказавшись в их руках, но не заработанное потом и кровью, приведёт оно их к безумию… - Мальчик мой, кто ты? - Я, Иошуа Навин, из ашкеназской ветви, колена Эфраима. Моего отца, ты посланник Бога, сегодня видел, он самый старый и опытный охотник. - Да какой я посланник, скорее, путешественник. Так же как и ты принадлежу, ашкеназской ветви, только колена Иакова. А тебе, мальчик, я могу предречь великое будущее, ибо станешь ты вождём племён семитских, именно ты перейдёшь реку Иордан, в устье реки Ябок, в двадцати пяти милях к северу от Мертвого моря, первым из еврейских вождей нападешь на город Иерихон… Заметив открытый рот мальчишки, Изя поперхнулся на полуслове… - Ты Машиах? Мессия?– спросил внезапно дернувшийся мальчишка. - Нет, что ты… Я простой мелкий служащий, мечтавший когда-то стать рабби… - А это кто? - Учитель, если попрощё объяснят. - Скажи мне, учитель…- мальчик пробовал новое слово на вкус. - У меня цепкая память, что ещё будет впереди ожидать наш народ? - Лучше бы тебе не знать этого… - Скоро Рош Хашана, а на Новый год старшие всегда что-то дарят, и ты обязан сделать мне подарок…- пошёл на хитрость маленький сын охотника. - Да воистину, если Моисей – вождь духовный, то ты прославишься как вождь военный… Что же, слушай и запоминай… Александр и Яков невольно слышали, как пред ними встаёт история еврейского народа… - Не слабо Соломоныч задвигает..- Яшка в восхищении поднял большой палец. - Да, крепко подвизался на ниве просвещения наш Коган. А от костра неслось: - Вера Патриархов - это суть веры иудеев, веры в Яхве… Ортодоксия Израиля была важна именно сейчас, когда горящие глаза мальчишки впитывали, словно губка слова этого странного человека, который сотворил добро, обернувшееся злом; но при этом зло, не расплёсканное, растворилось и исчезло, а добро без изменения осталось с его племенем… Между тем Избранный продолжал: - Пришедший сегодня к вам Моисей, принес десять заповедей, по которым будет жить большинство человечества, но скоро он напишет своё Пятикнижие или Танах, и вольется этот труд в более великий, и назовут его Торой… Состоять же оно будет из Мишны, Гемары, Галаха, Агада… Создателей же будут именовать: Таннаим-учителя, Амораим-толкователи, Савораим-разъясняющие…И будет положено шестьсот тринадцать запретов-мицвот, двести сорок восемь повелений, из которых триста шестьдесят пять запретов будут регулировать всю жизнь вашу… Но, кроме того, выработаны будут семь заповедей для гоев, что живут бок о бок с Богоизбранными, а именно: запрет идолопоклонства, запрет богохульства, запрет кровопролития, запрет воровства, запрет разврата, запрет жестокости по отношению к животным, справедливости в суде, равенство всех перед законом… - Во, чешет, у пацана крыша точно поедет… - Яшка, которому надоело вслушиваться приготовился отойти ко сну. - Знаешь, Яков, я тут подумал после недавних событий, кое что сопоставил, вывел причинно-следственную связь, и кажется понял… - Что ты понял? - Что за игру подкинул богам Демиург… -Ты серьёзно? - Абсолютно. - Может, ты и загадку его отгадал? - Может! Только пока это версия, когда будут факты, тогда узнаешь… - Ну давай, Аристотель, выкладывай… - Понимаешь…- на минуту Саня задумался, но потом как перед прыжком в воду, вздохнул и начал излагать свои мысли: - Надеюсь, такие слова, как вся наша жизнь - игра, тебе знакомы? - Иногда смотрел «Что? Где? Когда?», не совсем уж дремучий… - Ну, скажем, автором этой фразы является не Ворошилов, а Шекспир, великий англичанин, но суть не в этом… - А суть они в песок? – попытка Яши схохмить, не удалась. - Если не хочешь слушать, то спи! - Забей, Саня, я же просто прикололся… - Ладно, последний раз прощаю, но ещё раз - и пощады не будет, умрёшь неандертальцем. - Замётано! - Так вот, в своей логической цепочке я выстроил несколько парадоксов, а именно: первое - жизнь – игра, но ведь это относится не только к людям, но и к Богам; да, они бессмертные, потому и забыли, что такое жизнь… Но вот в чём прикол, Боги тоже умирают, а умирают они тогда, когда про них забывают , то есть смерть Бога - это забвение, но они-то живут так, как будто никогда не умрут, ведь они же Боги! Второе - если наша жизнь - это игра, то закономерно и обратное, игра - это жизнь, в таком случае, наша жизнь есть результат наших мыслей. Демиург тупо прикололся над ними, они все хотят быть высшими Богами, но не знают одного, что этого просто надо захотеть! Третье, Яшенька, пожалуй самое важное: игра это то, что предусматривает в себе: Цель, Препятствие, Выбор, сейчас попробую объяснить наглядно… Вот смотри, Цель наших путешествий - собрать пирамиду Демиурга, или, как небрежно называют её Боги, безделушку. Поход уже начался, один элемент украшает твою шею, но об этой теории подробно в другой раз, потому как, не хватка фактического материала, для размышления может привести к промашке, а ты сам понимаешь, чем для человечества обернется наша ошибка…Теперь переходим к Препятствию, их может быть много, а может одно, но существенное, мы пока с тобой и Изей сталкиваемся со множеством, так как каждый раз после пересечения пространства и времени, мы оказываемся вовлечены в очередной водоворот событий, причем каждый раз мы обязаны совершить: поход, подвиг, либо ещё какой-нибудь поступок, или, говоря языком моих друзей хакеров, совершить квест, причём не обязательно быть в сиюминутном выигрыше, что сегодня доказано примером Изи, но зато это ночное бдение, поверь мне, отразится на его народе в будущем… Так сказать человек работает на перспективу, причём именно своей нации, вот откуда идёт слух о сионистском заговоре, потому что, тот, кто предупрежден, тот вооружён, а соответственно, знает, как поступать в той или иной ситуации. Всё прописано в священных книгах, а слов, как известно, из песни не выкинешь, но мы немного отошли в сторону от моей теории, так вот а теперь переходим к последнему элементу игры- Выбор… Согласись, какой бы выбор мы не сделали, игра от этого не закончится, потому что самое главное при выборе - ты не осознанно принимаешь правила этой игры, иначе ты обречён на провал, либо играешь по правилам, либо создаешь свои, но и там и тут тебе не обойтись без основ этих правил, а они просты, как слеза младенца. Причём вот ещё какая фишка, они лежат на виду у всех, но никто в упор их не хочет замечать, это как с деревом… Помнишь? Хочешь спрятать дерево, прячь его в лесу, элементарно… Но вернемся к нашим баранам, тобиш богам, забыв как играют в игру, они отдали её на откуп нам, смертным, но у нас давно существует иммунитет к подобным вещам, а именно, все те, кто добились успеха, мы не говорим о лузерах, все они твердят в один голос, что они просто очень чего-то хотели, потому и получили… И это ключик к понятию игры, а именно: принимай то, что происходит как данность: идет снег - хорошо, обвалился доллар - ещё лучше, и так далее, тогда ты сможешь победить в себе самого страшного врага, своё подсознание… Следующий немаловажный момент, который тебе, Яша как раз объяснять не надо, ты живешь им, оставив нам, только черную зависть, а именно, принцип делать, а не думать. Чем опасный зверь отличается от болонки, тем, что он живет инстинктами, хочет есть - он идёт и ест, хочет самку - он идёт и берёт её. И никаких тебе интеллигентных соплей «о слезе невинного младенца». Болонка же, в отличии от хищника, думает, что вся вселенная вертится вокруг неё, потому прищемленный пальчик приравнивается к Армагеддону, теперь давай рассмотрим, ещё одно правило, коль со вторым, судя по твоему взгляду, всё понятно. Так вот, оно звучит, закачаешься,- быть здесь и сейчас. Подумай какого? Ведь, благодаря нашему пушистому другу Хосе, мы с вами оказываемся в самой гуще событий, то есть здесь и сейчас, вне зависимости от времени и пространства, потому и не смогут Боги, собрать игрушку Демиурга, потому как каждый из них считает себя и свою нишу самой крутой, а все остальные для них лохи, про смертных даже говорить не приходится, разве сверхсущество замечает муравья, может, только тогда, когда попадает голой жопой в муравейник… И самое главное, Яша, что не понимают эти убогие всесильные божки и боги, что мысль материальна, Ты думаешь зря Библия начинается со слов: «Сперва было слово, и слово было у Бога…», но фенька - то в том, что не бывает слова без мысли, это, брат мой цыган, - аксиома, потому и Демиург, создавая всех этих божков, пользовался мыслью, а уже затем словом, для образца приведу один пример, ты, конечно же, знаешь такое слово как «авось», так вот это слово квинтесенция магии, заговора, веры, надежды и дремучего невежества, потому что умный знает, к примеру, что в грозу нельзя стоять под деревом. Допускаем? Так вот, тот, кто не знает - встаёт и спокойно пережидает грозу. Когда у него спрашивают: «Почему?», ответ убивает наповал, потому что (перед тем как встать под это дерево) он подумал: «Авось, пронесёт». Прикинь, и проносит, потому как умный, находясь под тем же деревом, погибнет, потому что он знает, что нельзя стоять под ним во время грозы… Короче, говоря молодежным сленгом, надо жить на позитиве, креативе и пафосе, и тогда вывезет любая кривая... Ты уверен, что Богам дано такое знание? -Саня, а ты с кем сейчас говорил? - Это ты так прикололся…- Александр реально обиделся. - Сань, в натуре, ты красавчик, но я-то в таких вопросах не «Копенгаген». Или, как говорил один знакомый мне «кум», проще изложите свои оргвыводы. - Яша, ну ты фрукт! - Да я, такой! Ну так как? - Если прощё, то вот так как-то: Демиург подкинул Богам игру для того, чтобы они узнали как строится Вселенная, загадку ОН им подкинул, чтобы они узнали, из чего делается Вселенная, и так как они, тоже что и ты, то есть не «Копенгаген», он дал им ключ, который должен привести их к абсолютному Знанию… Всё, если ты не понял, я за себя не ручаюсь… - Санек, дай пожать твою мудрую лапу… Я знал, ты - гений! Только почаще об этом напоминай, а то знаешь, память девичья, сам понимаешь, короткая… Внезапная вспышка света озарила самодельное укрытие, пробив ветки деревьев, свет направленным столбом ушёл вверх… Раздался скрипучий голос Лахесиса: - Подтверждение… Подтверждение… Подтверждение… Избранный Александр Игоревич Борник 25 лет, планета Земля, статус – смертный, взломал шифрограмму, предназначенную высшим силам, открыв, что такое игра, открыв, что такое загадка, идентифицировав предназначение ключа, запустил программу уничтожения этой Вселенной…Время пошло… …Игра не может быть остановлена до полной развязки… Свет потух, Александр и Яков смотрели друг на друга… - Слышь, Сань, ты, конечно, для меня в авторитете, но чё-то как-то перемудрил, не находишь? - Во, блин, попадос…- Александр крутил перо в руках, еще не видя в темноте, что верхушка его было черной…Будильник вселенской бомбы начал свой отсчёт… Последними словами, что он услышал этой ночью, были поучения Соломоновича… - Таки вот, что я имею сказать вам молодой человек, кроме того, что вам стало известно, о нашем учении, позволю остановится на восьми основных положениях, а именно: о священных книгах, о сверхъестественных существах, здесь имеются ввиду ангелы и демоны, о Машиахе, то есть Мессии, о пророках, о душе, о загробной жизни, о пищевых запретах, о субботе… Рассмотрим каждое положение подробней, мой юный друг… Саня, не выдержав продолжения, закрыл глаза, последовав за цыганом в сладкое царство Морфея, бога сна и сновидений. Утро избранных началось с того, что они услышали охрипший голос Изи, нравоучительно что-то объясняющий ученику: - Так вот, милейший, битва при Бет-Хороне, даст нашему народу не только землю, но государство, где сперва будут править пророки, затем цари из колена Давидова, потом произойдет постройка города Ир-Ашлем, который будет произноситься как Ерушалаим, а позднее Израиль. Он перерастёт века и станет так называться целое государство – Израиль, так, мы забежали немного вперед, но вернёмся… Так вот, сын Давида, Соломон, построит первый храм, и пока будет жив этот царь, храм будет стоять, но потом его разрушат, восстановят, и будет он прекрасней первого во много раз и назовется Вторым Храмом. Итак, период войны и мирного труда, разрушений и созидания образует необыкновеный феномен – монолитную нацию, где мы все – Богоизбранные, а потому обязаны отвечать пред Богом, за всё человечество! Стало быть, продолжим… - Изя, если ты сейчас не заткнешься, то продолжать будет некому, клянусь твоей пошинкованной ермолкой… - вылезая и потягиваясь со сна, друзья смотрели со смешанной гримасой жалости и удивления… Их Изя, скромный завхоз местечкового ДК, здесь раскрылся, что пророк Илья… Глаза обоих семитов, были залиты кровью, бессонная ночь и возможность знания показала, почему эти люди смогли пережить всё и остаться великой нацией… - Не, в натуре, бродяги, вы меня решили убить наповал, причем оба. Яшка смотрел на двоих с какой-то тоской, понимая, что и в подметки им обоим не годится, но они-то считали иначе, а значит, он расшибётся ради них, но станет другим… - Нам пора, прощайся с этим мальчонкой, а ты помни с каким человеком, провел эту ночь…- Яшка переводил с одного на другого взгляд… Учитель и ученик, крепко по-мужски обнялись, на глазах ребенка стояли слёзы… Он нашел друга, о котором мечтал всю жизнь, и тут же его потерял, навсегда… Но детское горе, короткое горе, вспомнив о том, что в лагере его ждёт отец, он ещё раз обнялся с учителем и побежал по направлению к горе Синай…Профанный поступок обычного подростка, который получил, что хотел, и даже не задумался о последствиях, у взрослых всё так замучено, а детство - это беззаботная пора, даже в таких условиях… - Хоть бы попрощался свинёнок. - Саня улыбнулся. - А оно вам надо?- Изя опять вроде бы превращался в рядового завхоза, если бы не глаза, которые с гордостью смотрели на единственного ученика, коего и след простыл, но который так много ему дал за одну ночь общения… - О горе мне, бездарь я несчастный! - Изя схватился за голову. - Забыть, такое забыть…- Изя ударил себя по голове. - Да что забыл-то? – Яшка смотрел на друга с тревогой. - Забыл рассказать о трех запретах в пище, а именно: мясо нечистых животных запрещается употреблять в пищу, запрет на кровь, когда только обескровленное мясо будет считаться – кошерным, и, конечно же, о том, что нельзя одновременно вкушать мясную пищу и молочную… Ортодоксальный еврей всегда остаётся самим собой, что бы не случилось… - Изя, а тебе не кажется, может, они сами, как-нибудь разберутся? – Александр, пожевав губами, вопросительно глянул на «рабби»… - Всё-таки ты садист, Изя, а я бы сейчас от тарелочки пельмешек, да со сметанкой, не отказался. - Яшка выразительно погладил свой живот. Друзья улыбнулись друг другу, но выражение их лиц изменилось, когда вытащенное перо для переноса, оказалось чуточку почерневшим на самом верху… - Хосе, прошу тебя, хорош кидать нас, как тузик грелку, пора Вселенную выручать! Короче, вот тебе вводная, перенесешь нас туда, откуда мы сможем кратчайшим путём добраться до следующего элемента артефакта Демиурга! - Клумба, клумба, я – тюльпан, как слышишь, ответь? - Вас понял, начинаю загрузку… Трое, взявшись за перо растворились с лесной опушки, где так много смогли понять для себя и о себе…Вспышка… И вот они в новом мире, пространстве и времени… Борей Соединение прошло удачно, мрачные горы Кавказа, дикая природа. Романтика… Ручеёк свернувшейся крови возле подножия одной из гор говорил о том, что они не далеко от цели… - Братва, а вам не кажется, что мы здесь уже были? – Яшка, пялился непонимающе на избранных… - Таки и мне кажется, что здесь побывали…- Изя посмотрел на Саню. Александр, помрачневший, устремился по тропинке вверх. Быстрым бегом отряд поднимался до площадки, где когда-то был прикован титан Прометей. Добравшись до неё, друзья смотрели на остатки божественных цепей, кости несчастной Гаруды, орлицы переростка, были уже белехонькие. Угрюмо осмотревшись, Александр присел на камень и о чём-то крепко задумался… Мысли его метались в черепной коробке, подобно австралийскому бумерангу: «Во всём должна быть логика…», «Хосе я дал чёткие указания…», «Этот не способен на предательство…», «Тогда что?», «Думай, Саша, думай!», «Стоп!», «Кажись, поймал…»… - Соломонович, а скажи мне, друг любезный, тебе, кажется, от бунтаря Прометея подарочек вышел? Не в нём ли дело? Где он? Вопросы сыпались из Борника, как горох из мешка… - А в чём собственно дело, Саня? – Яшка заступился за завхоза. - Понимаешь, друг мой ситный Яша, вспомни, Израиль Соломонович у нас не только друг и товарищ, но маг и волшебник… - Александр, я попросил бы вас корректней подкалывать… - Изя, пойми, в твоих руках наше дальнейшее путешествие, Хосе не мог просто так кинуть нас сюда, значит была причина… И причина эта… Ты наш друг… Гони подарок Иапетовича, не жмись, потом отдам! - Пожалуйста, возьмите… - Изя протянул руку, с вытащенной только что, полой костью. Подарком Прометея еврей гордился, а потому не расставался с ним надолго. - Подождите-ка, что-то он говорил про слово вызов? Александр под недоуменными взглядами друзей крутил пальцами кость, сам при этом что-то бормотал, пытаясь на слух, восстановить в памяти слова Прометея… - Эх, была, не была, погнали… - Александр вскинул кость ко рту и дунул, что есть мочи… Звук, чистый и протяжный, заполнил всё вокруг. - Владыка Эол, приди со скалистого острова своего. Призываю именем Тифона, отца твоего, титаном рожденного… Трижды звучала кость, и трижды взывался владыка ветров… Что-то шло не так, друзья загрустили, и только Александр смотрел с надеждой на небо… И оно ответило… Со стороны солнца, показалась маленькая воронка. Подул холодный ветер, по мере увеличения воронки, что давно стала смерчем, температура катастрофически падала. Когда воздушные массы зависли над площадкой, избранные были похожи на снеговиков, и только пар из отверстий тела говорил о том, что они, вопреки всему, живы... - Прими вид человеческий! – из последних сил прохрипел Александр. Смерч стал успокаиваться, принимая размытые формы человеческой фигуры. Первое, что кинулось в глаза друзьям, гигантская раковина, белоснежный хитон, борода в обрамлении сосулек, а потом раздался глас: - Ну чего так орать? Я, между прочим, через пол мира пёр на зов твой, титан. - у фигуры прорисовались мельчайшие черты: лица, рук, ног, что обуты были в сандалии, но вот самое выразительное, что было у этого существа это глаза, глаза метали молнии… - Смертные, опять вы? Да куда смотрит Зевс Олимпиец?- фигура разразилась непереводимой бранью. - Слышь, чудак, на букву «м», мы тебя не знаем, а ты бочку полную фекалий, выливаешь тут на нас! - Яшка первый, кто сообразил, хоть что-то возразить. Александр, ожидавший увидеть благообразного старца, с недоумением воззрился на крепкого мужчину, изрыгающего брань, как из рога изобилия. - Это вас-то не знают, клянусь Тартаром? Это вы-то не заслужили брани? - Слушай, Эол, повелитель ветров…-начал Александр. - Ошибочка вышла, уважаемый… Я, не Эол, я - Борей… Замещаю его, пока тот в «отлёжке», после посещения титана Прометея вся верхушка Олимпа, зализывает синяки, вся Эллада гудом гудит, а они, ну прям невинные нимфы… - Уважаемый Борис, не знаю вашего отчества… - интеллигентный Коган решил вступить в разговор. - Этот тоже из банды вашей, отморозков? - Борей ткнул ракушкой в сторону Богоизбранного… - Всему есть предел, или ты сейчас всё по-человечески объясняешь, или, смотри, видишь, эту дудку, я возвращаю её создателю, и говорю, что ты нас тупо продинамил! Таких слов от Изи не ожидал никто, и, наверное, в первую очередь он сам, но воинственный дух его не покинул, и потому, вскинув кость, отданную Александром владельцу, он выставил её в сторону Борея как указующий перст… - Борей, я бы на твоём месте кололся до задницы, этот у нас самый отмороженный, скажу по секрету, мы его сами боимся…- Яшка активно включился в игру… - Хорошо, уломали, противные! - Борей собрался с мыслями, вздохнул и понёс историю беспредела в массы… - Началось всё с того, что Зевс, разозлившийся на Прометея, решил уничтожить человечество, ну и приказал нам… А мы чего? Боги маленькие… Нам приказали, мы выполнили… Но в этом потопе чуть не погиб сын Титана с невесткой, короче, после того как вы, вилы Посейдона вам в спину, освободили бунтовщика, пошёл такой замес, никому мало не показалось… Зевс, до сих пор ходит со следом кандальным на лице… Эолу досталось не меньше, Прометей его окучивал так, что земля, где стоял дом повелителя ветров, откололась от материка. Мы, конечно, залегли все у Нота; и Зефир, и Эвр, да и мелкие ветришки - все схоронились… Эллада вся на ушах, все твердят про конец света, Ураниды перестали общаться даже с пифиями… - тихий вздох. - Аид, Посейдон, даже калека Кронос, и тот оформляет визы на Аппенинский сапог… Побежали крысы с корабля, а нам нельзя, порождение воздуха четко распределены на сетке координат и меридианов… - Так… картина ясная. – Протянул Яков, потом разочарованно обратился:. - Ну и чем нам поможет этот дядька с ракушкой? Кстати, малахольный, зачем таскаешь её с собой? - А ветряные массы мне откуда добывать, это у вас людей, ветер пускается произвольно, но мы боги привыкли атмосферу вонью не марать…- «сделал» Якова, Борей… - Прометей говорил, что долг платежом красен… - начал издалека Александр, до этого молчаливо слушавший ветра. - Так я и не отказываюсь, только всех мне вас не перенести, надо как–то слиться в монолит, либо лодку какую-нибудь быстроходную… Либо ещё чего, а вы решайте, куда доставить и как, а уж мы с превеликим удовольствием должок отработаем. - Ответь мне на два вопроса, суровый Борей! - Александр, хитро прищурившись, уставился на воздушного бога. - Ты, ведь, бываешь везде, так скажи, не видал ли ты чего-то такого, что поразило даже тебя, всего насмотревшегося!? Ветер задумался, минуты текли за минутами, сливаясь в часы, но ответа не было… И вот, когда уже отчаялись дождаться ответа, люди услышали голос бога: - Больше всего меня поразил один монастырь, там осуществилась мечта вас, смертных, там летают без крыльев… Есть там у меня одна знакомая эфирного характера. - покрасневший бог осёкся, но справившись с собой, продолжил: - Так вот, эта вся такая воздушная особа, мне рассказывала, что у них в горах Гималайских, в монастыре Шамбала, появилась статуя человеческого Бога, и покуда стоять ей там, в монастыре заоблачном, люди, проникшиеся святостью, летать будут… - Так, куда лететь мы определились, а теперь, уважаемый, скажи-ка нам, неужто нет поблизости, ничего волшебного, да быстроходного? - Как нет, есть, но проблем огребетесь, выше крыши… - Давай, мы сами определимся, что и почём на мировом рынке услуг Александр держал нить разговора в своих руках, в то время как его друзья, благополучно посапывали, обнявшись для тепла. Сияли волшебно большие звёзды, но бывший студент, бравший не одного препода измором, дожимал и Бога… - Тут поблизости, возле Олимпа, видел я лодку Амон-Ра, прилетел он недавно, но сразу к Зевсу не сунется, эта египетская лиса прежде все вынюхает, а уж потом с официальным визитом пожалует. Кронид, как-то спокойно на это смотрит, потому и не торопится общаться с братом по цеху. - Сколько времени тебе понадобится, чтобы её приватизировать? - К утру управлюсь, сам понимаешь, пока противоугонку снять, то да сё, пятое, десятое… В общем не раньше утра… - Замётано! Ветряной бог Борей, в отработку долга титану Прометею, я - Избранный приказываю тебе: достать лодку бога Амон-Ра, к утру она должна быть здесь, маршрут мы укажем завтра! Всё работать, работать, работать уважаемый…Труд облагораживает, даже богов… Закрутившаяся воронка, сорвавшись с места, устремилась в ночь, Саня, почесав затылок, пристроился к друзьям, глаза его сомкнулись, но одна единственная мысль сверлила его мозг: «Это что же за долг такой, что, не боясь кары богов, он способен спровоцировать междубожий скандал?» Утро было хмурое, но веселое… Яков, спавший в обнимку с Изей, во сне пристроил лицо своё тому в подмышку…А потому, как только проснулся, он, естественно, почувствовал запах немытого тела, еще не до конца проснувшийся, он начал своё утро с ворчания… - Слышь, балерина, ты либо ногу опусти, либо трусы надень, ароматические… Александр, зашелся в хохоте… Подпрыгнувший Яков, осознав, что он только что ляпнул, поддержал друга, и только бедный Коган таращил глаза на избранных с умильным лицом, и выражением на помятом лице: « Я опять что то пропустил?» Мрачные тучи, сырой воздух осени пронзили дружные голоса героев, и, согревшись смехом, они сели обсуждать текущие вопросы. Начал как всегда Яков - Ну и что мы имеем в прикупе? - Спать меньше надо, тогда бы не здесь сидел, а на курортах Краснодарского края! - подколол друга Саня - Александр, мы вам верим, как Госбанку! - Изя тоже решил пошутить. - Увольте меня от такого доверия, банки я уважаю, только трехлитровые, и то только с огурчиками. - Судя по тому, что ты хохмишь, у нас всё на мази? - Яшка взглянул на вожака. - Сиротинушки вы мои, что бы вы без меня делали? - придуриваясь, взвыл Александр. Потом перейдя на серьёзный тон, начал рассказывать о вчерашних переговорах: - Взял я этого ухаря измором… Потихоньку всю информацию выкачал, заставил поработать на нас, да ещё при всём при этом, поедем не просто с комфортом, а можно сказать по-божески… - В смысле? - Яша, ну чего ты такой занудливый? У Изи научился? - Я не занудливый, а упорный… О, глядите, кто то в гости к нам с утра пораньше… - Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, то там займут, то там нальют, на то оно и утро! - Изя распоясался… Друзья уставились на Богоизбранного. Потом, задав вопрос, не отводили взгляда от неба, где луч превращался в золотую каплю… - Изя, ты дружок, не перегрелся ? А то смотри, у нас летун знакомый есть, если что охладит на раз!- Яков, поддержав Александра подколкой, улыбнулся. Капля, что оказалась золотой Бса, пошла на снижение … Друзья с восторгом смотрели на это чудо… - Я выполнил твою просьбу, смертный…- Матерелизовавшийся Борей гордо выпятил грудь… - Ай, молодца! Ай, красавчик! – Яшка начал отплясывать вокруг ладьи танец восхищённого самца… - Вот это да, не хилая лодочка… - руки цыгана ласково гладили борта ладьи…- Гляди, написано: «Собственность Амон-Ра». - Саш, ты же историк, чего, в натуре золото?...- в голове цыгана не могла улечься мысль о свершившемся факте угона такого масштаба. - Таки если вы послушаете скромного еврея, то я выскажу свои соображения. - Изя подозрительно колупал ногтём орнамент. - Это позолоченный тростник, а не золото! Как говорят в Одессе: «Почувствуйте разницу!» Александр ничего не говорил, план удался, а потому, чего воздух зря сотрясать… Борей в свою очередь, не замарачиваясь на мелочах, приватизировал транспортное средство со всем, что там было внутри, лень бедному было выкинуть барахло. - Ребята, живём! – Яшка произвёл профессиональный шмон и теперь потрясал в воздухе, демонстрируя друзьям, золотые кувшины. - Нарвались на склад… - Соломонович, заворчав, полез в ладью. Завхоз всегда должен присутствовать при поступлении материальных ценностей на подотчёт. Профессиональную этику Богоизбранного не покоробил тот факт, что изъятые ценности плюс транспортное средство принадлежат чужому Богу, нехай их, они язычники, так что вперед на ревизию… - Не, ну ты посмотри, а ещё Бог, сколько бутылок, это что-то! На винном заводе день открытых дверей! - Яшка, ошалевший от такой добычи, встал посреди лодки, боясь поверить происходящему, всё-таки попахивало бредом. Ущипнув себя, схватил первый попавшийся кувшин, ловко свернув печать, сделал судорожный глоток…Изя, был тут как тут, взяв из рук цыгана сосуд, обратился к Александру как к эксперту историку: - Александр, как вы полагаете, в такой холодный день разрешено употребить это языческое пойло в лечебных, естественно, целях? - Как я полагаю, не только разрешается, но ещё и настоятельно рекомендуется, причём всем обмывать приобретение, не только русский обычай. Александр в последний раз огляделся вокруг, внезапно для себя самого наклонился к холодному камню и прошептал: - Мы всё сделаем, но не допустим конца этого мира, где проливали кровь такие герои! - Я передам твои слова, смертный, титану Прометею. Но если ты не против, может, всё-таки поднимемся на борт? - Пошли! Они взошли на ладью бога Ра, и, подняв кувшин за успех предприятия, осушили его до дна. - Сколько веков существую, хоть бы одна собака дала промочить горло божественным вином! Спасибо тебе, смертный! Но дело не терпит отлагательств. Скоро этот поклонник пирамид и крокодилов очухается, и тогда держитесь… - Согласен с тобой, бережёного бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт, моя бабушка, всегда так говорит. - Вы готовы, смертные? Хотя какие вы к Урану смертные? Герои Эллады, вам в подметки не годятся! Оглядев свою команду, Александр отдал приказы друзьям покрепче привязаться к скамьям, что были для этой цели предназначены. После этого он, обратившись к ветряному божеству, произнёс: - Курс: горы Гималаи, что вблизи монастыря Шамбалы, чует моё сердце, что там разгадка, не только части артефакта, но и всего ключа в целом… Ну что? От винта! И да поможет нам жизнь, ибо, если смерть нам уготована, то мертвые сраму не имут… Борей, взвившись воронкой за кормой ладьи, пристраивал свою раковину так, чтобы она выполняла функцию винта. Усилившийся холодный ветер оборвал оживленные разговоры, все приготовились к очередным свершениям во благо матушки Земли да всего человечества в целом. Борей увеличивал обороты, и в вое ветра слышалось классическое: - Эх, прокачу! Яшка нежно поглаживал свою часть ключа, грудь его существенно нагрелась, живой огонь, признавший хозяином человека, как будто чувствовал скорейшую встречу с собратом.. Они оторвались от земли… И начали второе свое путешествие в этом мире… Ну что ж, приключения продолжались… Зевс - Рад приветствовать тебя, солнцеликий, вечно живущий Ра! Зевс приподнялся с трона ровно настолько, чтобы не уронить своей чести, и не задеть честь другого бога. Плохо загримированная отметина от кандалов явно не прибавляла богу хорошего настроения, а после вчерашней пирушки болели не только голова, но и чресла… «Эх, говорила мне мама, что вино и бабы доведут до цугундера» - тягостно пронеслось у него в голове. А что прикажите делать Богу, у которого трон шатается под седалищем? От него бегут, младшие Боги забивают на его приказы, смертные опять расплодились, и теперь вообще ни во что не ставят Богов, один вообще, додумался накормить его человечиной. От воспоминания Зевса передернуло, ливер у Бессмертного что- то жалобно квакнул… И как тут не напиться, ведь, утешение всегда было на дне амфоры, правда не надолго, об этом знали даже смертные. - Приветствую тебя, эллинский бог Зевс! Брат наш по духу, создание лучшее Демиурга! Обменявшись традиционными приветствиями, каждый занял выжидательную позицию.. «Господи, ну чего он припёрся, мне только инспекции старшего Бога не хватало, ко всему прочему…» - со вздохом мысль бога покинула пределы многовершинного Олимпа… «Похмелье - штука тонкая… Опять надрался, скотина эгидная…Как говорила моя мама, не умеешь пить - соси кал старого аллигатора через папирус…» - злорадствовал про себя Ра. Но так как он прибыл с визитом, а не наоборот, то ему и первому пришлось начать говорить, а чтобы не славословить попусту (голова у хозяина и так «бо-бо») то пришлось сразу о деле… - Брат мой, прибыл я к тебе не с проверкой, не напрягайся… Но по делу деликатнейшему… Эти «гоп-стопники» и неудачники: Яхве, Ахура-Мазда и Род вытащили из одной реальности троих Избранных, навешав человечкам лапши на уши, возложили на них добывание интересующей нас безделушки… Последствия этого хода я читаю на твоем лице, о Громовержец! И, слышь, малахольный, ты глазок бы третий прикрыл? Почитай на миллениум тебя старше, нечего меня просвечивать да прощупывать. Ни с того ни с сего Амон взорвался, как только почувствовал луч сканирования у себя в голове. Зевс, забывшись, полоснул взглядом по стенам, что трепетали от ураганного луча, прикрыл третий глаз, выпучив оставшиеся два на наглого божка. Время остановившись, зависло в сгущающихся сполохах гнева. Лицо Зевса налилось кровью, рука непроизвольно дёрнулась к припечатанному месту, в глазах мелькнули молнии - где-то в горах послышались раскаты грома. Амон-Ра не отреагировал на нервный всплеск коллеги, посчитав инцендент исчерпанным, продолжил, как будто ничего не произошло: - Всё это ты, конечно, же знал, это так сказать предыстория, так как тогда они успели очень быстро замести следы, и я с пониманием отношусь к тому, что ты не успел отреагировать, и даже забыл, скорей всего, по рассеянности, что так нам свойственной, отправить мне отчёт о происшествии… Но вот о том, что эти три «беспредельщика и отморозка», по сведениям моих агентов, опять сейчас где-то на временной шкале принадлежащей тебе реальности, этого, даю гарантию, ты не знал…- это была бомба; шок, с которым смотрел Зевс на Амон-Ра, можно было заносить в анналы истории…Полупоклон египетского бога, совсем доконал Громовержца. Каково сознавать, что на твоей территории спокойно разгуливают такие личности, от действий которых ещё в прошлый раз до сего дня не разгреблись, а тут как снег на голову, они опять здесь… «Караул, спасайся, кто может!» Собравши волю и мозги в кучу, эгидный хлопнул кулаком по трону со словами: - Сейчас всё узнаем, брат мой Ра! - стук по трону отозвался жалким всхлипом внутри бога, поморщившись от похмелья, он всё-таки смог отдать приказ… - Эй, рабы, птичку мою верную сюда! Живо! Всех урою, бездельники! Раздался топот расторопных рабов… Прошла минута, другая…Рабы в ужасе замерли: приказ был не выполнен, ужас заключался в том, что Зевсу никто не осмелился рассказать, что птичка не прилетала уже давно, примерно с того времени, как Олимп посетил с «дружеским визитом» титан Прометей, а мясо, что было ей предназначено, они по-братски делили между собой, и сейчас кому-то придётся ответить пред хозяином и Богом Олимпа за содеянное… - Я долго буду ждать?...- громыхающий вопрос подбросил рабов на полметра от пола. Невысокий юноша, что был поднят на небо Зевсом за свою красоту, по имени Ортикс, решился: - Помяните меня добром, ребята! – направляясь в главную залу дворца, прошептал он. - Да будет милостив к тебе Танатос, добрый Перепёлка, за нас принимаешь смерть! - ответил за всех рабов, один старик. - Где ты пропадал, бездельник? - от гнева бога у юноши заложило в ушах, но, упав на колени, перед хозяином и богом своим, воздев к нему по обычаю руки, проговорил: - Прости нас недостойных, о Великий Бог Вселенной, потрясатель Эллады, её нигде нет, но на месте, где был прикован этот бунтовщик Прометей, найдены, возможно, её кости. Обреченный раб распластался на полу, после своих слов пред ногами грозных богов. Вспышка молнии поколебала дворец, и от раба осталась лишь горстка пепла. Вбежавшие рабы расторопно убрали его золотым совком, скинув с высокого Олимпа, и ветер, что всегда рад был поиграть, рассеял его над всей землей. Опустившись на землю, песчинки пепла обратились в маленьких красивых, но храбрых птиц – перепелов, но это уже другая история, к нашей не имеющая привязок… - Мойр судьбы сюда! Если жить хотите, тунеядцы? – взревел, обезумевший Бог, которого при другом Боге, морально опустили. Рабы вновь начали метания по дворцу… На этот раз более успешней. - Ты звал нас, о Грохочущий? – мойры появились ниоткуда, материализовавшись в тронном зале, перед застывшими богами. - Девчонки, а вы попроще не пытались появляться у Нас? Здесь даже боги ходят своими ногами, не позволяя себе таких штучек! – опять начал заводится Олимпиец. - Папочка, ты не заводись без причины, а то геморрой тебя всё-таки достанет! - начала отповедь средняя мойра Клото, что прядет нить жизни. - Будешь наезжать, мы мамуленьке нашей, Фемиде, глазки на многое откроем! - поддержала сестру младшенькая Атропа, что приближает будущее. - Так, замнём для ясности! Доченьки, а где старшенькая, справедливая самая моя? - А она, батенька, - в тон ему отвечала Клото, - сбежавши из дворца, воплотившись в перышко легкое, вступила в связь непростительную со смертными, что столько бед вам богам- небожителям устраивали, и ещё устроят не раз… - Ой, горе мне! Лахесис, дочь моя старшая! Как же так? Где упустил? Кто позволил? - Крепись, папенька, она, ставши копьём судьбы, полюбовницу Твою тайную, Гаруду мощнокрылую, в окорочок превративши, надругалась тем, что мясо её белое смертным дала вкусить, и не знать они будут голода век целый человеческий…- ябедничала напропалую младшенькая Атропа. - А кто, став отмычкой, освободил от оков недруга твоего, Прометея, сына Иапета? Тоже она! - подливала масла в огонь Клото. - Самого главного не знаешь ты, батюшка! - Атропа мстительно улыбнулась, - По времени и пространству на её хрупких плечиках они и скачут! Мраморным изваянием застыл сраженный отец. Раздался оглушительный хохот, это Амон-Ра, не выдержавший дипломатической сдержанности, выплеснул эмоции на люди. - Ты-то чего ржёшь, тонконогий? - завелась основательно Клото. - У отца нашего они птичку схарчили, а у тебя, голопузого, лодочку подрезали со всеми богатствами, коими ты не раз похвалялся! - А, если ты вспомнишь пророчество…- Атропа ехидно уставилась, то без лодочки той Гор, пасынок твой сокологоловый, тебе шейку-то на триста шестьдесят повернёт, прихлопнет, притопнет, и скажет, что так и было… - Да вы гоните, дочери зоофильные! - убежденность Амон-Ра утекала, как вода в песок: с каждой секундой всё быстрей… - Там такая противоугонка стояла, что только Бог бестелесный мог бы её отключить. Да и то через три часа, она бы задействовала экстренное самоуничтожение. Не верю - и точка! - Чем стоять и орать на нас, сбегал бы, да проверил! Амон-Ра внезапно вспыхнул фениксом и исчез. Сестры дружно захихикали. К этому времени Олимпиец, вышедший из ступора, впал в другую крайность. У него началась истерика. Громы и молнии сотрясали дворец…Земля пошла ходуном, море вышло из берегов, боги поняли - наступил их последний день. Те, кто успел оформить визу к римлянам спокойно потирали руками, готовые к смерти и разрушению Эллады. Те же, кто верили в чудо и оставались с создателем Олимпа до конца, молились Демиургу, чтобы это был очередной закидон Зевса, и мир ещё будет существовать не одну тысячу лет… Явившиеся позлорадствовать над братом старшим Посейдон и Аид состроили скорбные лица, приличествующие обстановке… - Что случилось, брат наш старший, день последний наступил? - Аид от нетерпения потер руки, лишние души, сами понимаете, лишними не бывают… - Можем ли помочь в беде, или ты уже вс ё сотворил?- чуток не в рифму произнёс Посейдон; трезубец, упершись в пол, сделал лужу. Не обращая на братьев внимание, Зевс нарезал круги по тронному залу. Истерические всхлипы перемежались с проклятиями: - Птичку жалко-о-о! Чтоб вам всем Фаберже без наркоза оторвало! Она же красивая была! Понимаете, кра-си-вая… А они её - как курицу, слопали! Чтоб им жить на одну зарплату! Чтоб только с женой у них было…! Она же ласковая была! Бывало, сядет мне на колени, курлы-курлы! А они её копьём! Замочу гадов! И последней точкой, поставленной в этой душещипательной сцене, стал погром в тронном зале. Братья поняв, что эмиграция пока откладывается, по тихой грусти слиняли, чтоб не попасть под горячую руку Громовержца. Всё это время мойры, стоявшие неподалеку, обменивались мнениями: - Ты смотри, как разошёлся? Последний раз он так убивался по Европе, та ещё тёлка была… - Да ну, театр юного грека какой-то… - фыркнула Атропа. - Слушай, может, Гере всё расскажем, вот фишка будет? Зевс, услышавший последнюю фразу, как-то сразу сдулся. Сел на пол и как ребенок, у которого отняли любимую игрушку, от безысходности заплакал. - Не надо Гере! Пошли прочь, неблагодарные! Ещё дочерьми называются, с глаз моих долой! - Папа, но, ведь, она была животным? – попыталась внести ясность Клото, - Вернее, птицей; ну найдёшь другую, проблема что ли? - Это вы животные! А она меня любила-а-а!- плачь бога усилился. Мойры решили по добру по здорову смыться, потому как услыхали шаги матери Геры, а с ней сталкиваться падчерицам совсем не улыбалось… Гера, торопящаяся на плачь великого бога, не забывала о приличиях, а потому, спешила не спеша… Давая возможность схлынуть первым эмоциям, она не забывала о своём статусе, ибо и сестра, и жена, должна быть рядом с мужчиной, когда ему плохо; не виновата она, что всё слилось в ней одной…Единственное, что любила Гера, кроме Зевса, это власть, и это тоже была причина, по которой она спешила к Венценосному, чтобы ещё раз насладиться мужской беспомощностью и взгрустнуть о тех временах, когда везде правил матриархат. Пускай видит, что она тоже горюет с ним, но чтобы он делал без неё, ведь, именно она даст ему совет, что успокоит его: брата, мужа... Тем более в её голове уже сложился план, как подсидеть Гею, а потому следовало ещё поговорить с самым умным родственником в плане афёр – с Аидом. Взбешенный Амон-Ра возник перед Зевсом… Глаза его пылали яростью мщения… - У меня тачку угнали, тьфу ты, Бса, золотую лодку! – вскричал он, нарушая все существующие каноны дипломатических отношений. - А у меня птичку съели-и-и… - Ну и что? - Ну и то! - Короче, Кронид, ты собираешься, что-либо предпринимать, или как? - Твою беду руками разведу, а своей ума не дам…- запричитал Зевс. - Поконкретней, а то знаешь шутить с судьбой чревато, даже для бессмертных! - Амон-Ра скрестил руки на груди, ожидая разъяснений с принимающей стороны. - Лодку тебе откуёт Гефест, Бог-кузнец, новую, лучше твоей тростниковой, тем более остаётся шанс на твою противоугонку. А вот мне эти гады за моё бесчестие ответят по полной программе… В тронный зал вплыла Гера, поприветствовав божественным кивком головы Амон-Ра, она обратила свой благосклонный взгляд на дражайшего супруга. - Что произошло, супруг мой Венценосный? -Да, ты знаешь, что творят некоторые боги, а с ними, «беспредельшики» из смертных… - Догадываюсь… - Геру, трудно было чем-то удивить, тем более она всё уже знала. Ламии, её верные шпионки, обо всём уже доложили. Ей интересно было выслушать отмазки мужа. - Так вот, женщина, эти гады освободили титана Прометея, «завалили» моего орла, что являлся мучить бунтовщика, а сейчас выясняется, что они ещё и угнали лодку Божественного брата нашего Ра! «Почти правда, ладно сделаем вид, что поверили…» - пронеслось у праматери Геры. - И что собирается делать мой мудрейший супруг? Ведь, не только пострадало его имущество, но и имущество гостя, а оно бесценно по законам гостеприимства… - А что может посоветовать мне божественная супруга?- растерянность Зевса как рукой сняло, ведь, как хорошо всё складывается, хороший даст совет жена - не опозорится перед гостем, типа у меня даже женщины такие вопросы на раз решают, плохой - что с неё взять - женщина! -Да, что я? Разве я могу советовать мудрейшему?... Ну если….. Только не сочти за дерзость…. Я так поняла, они уже не на нашей территории? Гера задала риторический вопрос ради проформы, а потому, не надеясь на ответ, продолжила: - Просто мне, абсолютно случайно, стало известно, что они направляются к горам Гималайским, в храм этого Человеческого Бога - Будды, кажется так зовут это посмешище бесхребетное с его непротивлением Злу. А, если мне не изменяет память, а она, в отличии от дражайшего супруга, меня не подводит, то индусские боги очень злы на этого Будду, значит союзников искать надо среди их пантеона. Не настаиваю, но мне лично, нравится Шива – Дестроер, отличный убийца и интриган. « Вот он-то настоящий самец, не то что некоторые, жаль не в Индии живу, он бы от меня не ушёл» - улыбнувшись плотоядно своей мысли (эту улыбку Зевс принял на свой счёт как одобряющую, а Ра как извиняющуюся, за тупицу мужа), она закончила так: - Потому умоляю, мудрейший из богов, выслушав женщину, сделай, как того пожелаешь сам… Немного помолчав, чтобы подумали, что он обмозговывает ситуацию, а на самом деле, думая о том, догадалась жена об его интрижке или нет (Зевс-Олимпиец, как любой самец, очень быстро успокаивался в других объятьях, если исчезал по какой-то причине объект его нынешнего обожания), задумчиво, нахмурив брови, бросил: - Рабы, вызывайте Шиву-Дестроера, сейчас пообщаемся! Да не забудьте, сказать сыну моему Гефесту, что требуется ладья быстроходней ветра для гостя нашего. Да побыстрей! Пред грозные очи Зевса рабы внесли огромный кусок горного хрусталя, который крепился на золотом треножнике. Установив его, рабы склонили в поклоне спины, небрежным жестом хозяин отпустил их. Общаться лучше без лишних ушей. Поняв намек мужа, выплыла из тронного зала и Гера, она прекрасно знала о пользе, смотровых окон, замаскированных под прекраснейшую лепнину, которая появилась по её настоянию, как бы промежду прочим. Зевс начал процедуру вызова с того, что опрокинул в себя приличную амфору крепкого критского, изготовленного по рецептам некоего туманного острова. Атланты умели делать не только вино, но и многое другое… А что еще надо стареющему самцу, чтобы чувствовать, как горячится кровь в жилах… Наверное, именно для таких случаев, существует афоризм: «Старый конь борозды не портит…», но вот над второй частью изречения, бог не хотел думать: «…но и глубоко не пашет.» Откинув приятные мысли, навеянные вином атлантов, он решил сперва связаться с ними: - Великий бог Громовержец Зевс запрашивает Атлантиду! - слова вызова легко сорвались с его губ. Раздалась чарующая музыка, восточный колорит в ней был перемешан с какими-то звуками технического характера. Женский голос оповестил его, что связь установлена. - За чей счёт будет разговор? - продолжила прелестным голосом оператор. - За счёт вызываемых. - Зевс всегда прижимал лишний золотой талант на про чёрный день, скупость эту знали все, кто его окружал. - Соединяю. - вновь полилась причудливая музыка, правда, она очень быстро оборвалась - появилось изображение, пошел звук. - Высший жрец Атлантиды Шурупак приветствует Мудрейшего и Гневливейшего из богов Эллады, Великого Зевса, по закрытой линии. - Здорово, Шурупак! Как там поживает мой заказ, ну… на то средство, ты понимаешь, о чём я говорю? - Великий Колебатель Мира, твой заказ готов, прикажешь его выслать? - Да… Нет, пускай ещё полежит, ты знаешь, у меня тут маленькие проблемки, но как только всю бодягу закончу, так сразу к вам… Надеюсь, моя дубовая роща пополнилась, новыми весталками? - Они ждут Вас, мой Бог! - Ну, тогда до встречи! Готовясь отключить вызываемого абонента, Зевс немного замешкался, и в поле экрана освещенного кристалла заглянул Амон-Ра. - Приветствую Солнцеподобного Амон-Ра, долгих лет Вашей империи! - Спасибо, Шурупак, и тебе привет от нас. - Позвольте поинтересоваться, как себя ведет наша Бса? Не подводит ли сигнальное устройство, вы же знаете, как мы дорожим имиджем фирмы, а особенно, нашей постоянной клиентурой… Если будут какие-то отдельные пожелания, мы всегда рады вашему звонку… - Ладно, хорош трепаться, у меня пока безлимит не подключен! - оборвал Зевс разговор Ра с высшим жрецом, совершенно забыв, что платит за звонок противоположная сторона. Кристалл потемнел. Откинувшийся Зевс с подозрением уставился на Амон-Ра: - А откуда ты его знаешь? - А ты думаешь от кого у них знания? Я им, грешным делом сознаюсь, столько у Демиурга идей понатырил, что теперь единственный, кто всегда на связи, причём по системе «всё включено», и пользуюсь всем: от новинок техники до твоих «средств»… Так-то, Олимпиец, хочешь жить, умей крутиться! - Вот оно как… - протянул задумавшийся Бог. Сам он недавно узнал об этом чудном острове с его технологиями. Как-то, посетив остров Крит с его виноградниками, Кронид заметил летающую повозку, подумав что это кто-то из богов, посягает на его собственность, он приготовился уничтожить, нарушителя, частной собственности… Но каково было его удивление, когда вместо бога, Зевс встретил, простых смертных… Потом завязалось, вином скрепилось, отношение утвердилось… Но оказывается, не он один, завязал узелочки, а ещё и этот противный Амон-Ра (чего припёрся), ведь, жизнь почти наладилась, мысленно Сын Урана вернулся к сегодняшнему утру, и опять всё встало перед ним: орлица, избранные, ладья Ра, его отмазки Гере, предательство дочери, всё в одну кучу… Он стукнул кулаком по трону, приказав: Великий Бог Громовержец Зевс запрашивает Шиву Разрушителя…- слова вызова брезгливо сорвались с его губ. Зазвучала нежнейшая индусская музыка… Вызов пошёл…Появился звук…Появилось изображение… - И кто такой дерзкий беспокоит меня, великого Шиву, по пустякам? - Бог Шива в черном женском сари примерял золотую ленточку-удавку к своему горлу, недовольно обернувшись, он замер, поднос, выложенный брильянтами и отполированный свинцом, отразил всю гамму чувств, пробежавших по лицу бога Разрушителя… - Это не то, что ты подумал… - начал отмазки Шива. - Слышь, брат, мне это до Тартара, спи хоть с обезьянами! Зевс дернулся, но продолжил: - Помоги, совсем смертные героики переели, творят по беспределу, что хотят, вон у бога Ра, который здесь сейчас со мной, лодку золотую подрезали, у меня, прикинь, Гаруду схомячили, и вообще они сейчас на твоей территории, вроде как направляются к храму в Гималаях, кажется, Будда какой-то там вроде прописался. Выручай, за мной не заржавеет. Слово Олимпийца даю! Или, может, мне Брахме, а, может, Вишну шепнуть, чем третий балуется? Поняв, что его взяли на крючок плотно, Дестроер даже не пытался что-то сморозить в оправдаловку. Пришлось согласится… - Ладно, постараюсь чем-нибудь помочь, но и ты должок помни, при случае стрясу, за мной отродясь амнезия не водилась! Шива прикинул, по раскладам получалось всё в шоколаде, он, естественно, слышал об избранных, слышал даже, что часть пирамиды у них. Одним выстрелом - трех удавов, это шик! В долги - Зевса, плюс молчание, две части артефакта, он-то по-любому добудет их, плюс утереть нос этому выскочке Будде… А храм? Храм под нож! Разлетались голуби, птицы мира, перья-то повыщипаем, понимаешь! Довольный собой, Шива приталил сари, и напевая какой-то религиозный гимн, пошел подкрашивать сурьмой глазки и бровки… Почему-то, что ни маньяк, то ублюдок, неужели у Богов также? После того, как закончились переговоры на высшем уровне, Зевс, наконец, обратил внимание на повеселевшего Амон-Ра, тот блестел как начищенный пятак… - Ну и чего ты меня дёргал, чего хотел, пока я, учти, наши проблемы улаживал? - Ты глянь из окна своего тронного зала, увидишь…С придыханием, произнес Ра… - Чего я там не видел, вставать влом, знаешь, как геморрой беспокоит? А так замрёшь в одной позе, и вроде нет его, проклятущего… - поделился опытом Олимпиец. - Меньше пей, больше двигайся, заживет как на Анубисе! - Ты меня еще своей мифологией сегодня не бодал? И так хреново. - Как хочешь! Но если это тебе интересно, то скажу. Сынок твой, не просто мастер, он Бог! - Хм, сделал открытие… - проворчал в глубине души польщенный Зевс. Все похвалы он почему-то приписывал себе, наверное, комплекс неполноценности, раздвоение сознания, и прочие составляющие мании величия. Оторвавшись от трона, он доковылял до окна, взглянул и присвистнул: - Ни ху…дожника красит произведение, а впечатление от него! Зевс, прибалдев, глядел в окно, там, сидя в золотом драконе, выписывал кренделя его сынок, хромоногий Гефест. Заметив отца, он вскинул руку в приветствии. Затем что-то подкрутил, и вместо дракона на воздушной реке закачалась ладья из чистого золота. Встав в неё в полный рост, он направил её на окно тронного зала, казалась, золотопёрая торпеда сейчас прошибет стены резиденции Богов, но в миллиметре от наружной кладки, она остановилась, как по волшебству! - Бать, я надеюсь, гостю понравится моя лебёдушка! Полевые испытания она прошла успешно, трансформацию сам видел… У меня всё… Если чего надо, я в кузнице, ещё доспехи Аресу доковать надо, зараза, третий комплект в лоскуты рвёт…Чем он их так, непонятно? - Ну, так как берёте или нет? – вопрос Гефеста был адресован обалдевшему от неожиданности Амон-Ра. - Берём! Ты величайший кузнец, искуснейший Бог металла, что я должен за работу твою? - Понравилась лебёдушка? - Да, лопни моя селезёнка! - Ну, так это и есть моя плата, ведь, на доброе дело просишь её, не так ли? - Добрее некуда! Смертным солнышко, почитай, каждый день видеть хочется! Я им его на твоем шедевре возить и буду! - Смертные это хорошо, это доброе дело… Ну если всё, я пошёл? Простодырости своего сына Зевс давно не удивлялся, в какой-то мере, даже поощрял, ведь должны быть и добрые Боги… - Нам пора прощаться, Великий Бог Зевс! – Ра с удовольствием поднял руку в прощальном жесте, впрыгнув в ладью, он повернулся к Зевсу: - Бывай, Громовержец! - Ага, и тебе не кашлять! - Чего? - Говорю, прощай, Великий Бог Амон-Ра, кланяйся матушке своей, богине Нут! Вспышка золота мелькнула над Олимпом и растворилась в звездной ночи… Амон-Ра вернулся к себе в Египет, и всё бы ничего, если бы не слова, что шептал он на борту, своей новой ладьи: - Я отомщу, век воли не видать! Я мщу, и мстя моя жестока! Держитесь крепче, Избранные, вы не знали, кого задевали! Зевс, вернувшись в тронный зал, опять уселся перед кристаллом. - Великий бог Громовержец Зевс запрашивает Атлантиду…- снова слова вызова легко сорвались с его губ. Зазвучала приятная музыка, оборвавшаяся, нежнейшим голосом, который сказал то, что Зевс точно не ожидал услышать сегодня: - Абонент вне зоны доступа планеты Земля…Нет возможности наладить контакт…Позвоните позже… А потом все это стало повторяться на всех существующих языках… Зевс тупо смотрел в кристалл, из ступора его вывела последняя фраза: - Надеемся, что вы ещё позвоните, нам важен ваш звонок! Свет горного хрусталя потух, тронный зал погрузился в лоно Никты… Зевс, углубившись в раздумья, не заметил, что тьма надвигается не только на его Элладу, но и на всю Вселенную… Мысли его были не веселые, но как хороший вождь, он должен был обдумать все возможные варианты: « Если брать за точку отсчета, что это сделали с Атлантидой те отморозки, то ну их к Церберу в три пасти. Своя шкура дороже, проблем выше крыши, и потом, дочка-то его с ними, так что если всё выгорит, то и он будет иметь часть пирога, кто ж ребенку несмышлёному Миры доверит стругать, а нет, то уже никому ничего не достанется.» Успокоив себя таким нехитрым способом, он выдул ещё одну амфору критского вина. Улыбнулся своим грешненьким мыслишкам: «Атлантида тю-тю, а у меня их винная технология, цены и спрос подниму до Олимпа, пофигу на всех, я - монополист, чего хочу, то и ворочу!» Вино на время уняло зуд и жжение, Зевс уснул, чтобы проснуться уже богатым… Конкурентов, больше не было… А жизнь людей? И пропавшая цивилизация, равная богам? Да кого она хоть когда-нибудь волновала, по большому счёту? Уж точно не богов и людей мнящих себя ими! Будда Небольшая провинция в северо-восточной Индии. Деревенька Лумбини. Маленькая мазанка, открытая всем ветрам… Одинокий мальчик (ходячее пособие для практикующих анатомов), девяти лет от роду, завшивленный, замызганный, задерганный суровой действительностью… Однажды, под властью приступа голодного обморока, его судьба изменилась, и начало этих изменений было здесь, где покинувшие этот суетный мир, родители, оставили своё единственное дитя, на милость богов…Но боги жестоки к беднякам, с них не получишь хорошую жертву…Нашёлся только один, и именно он открылся мальчику во время просветления, вызванного не религиозной аскезой, но жуткой измождённостью…И он увидел, как это было... Срединное царство, и город главный Капилаваста, и каста кшатриев, радующаяся приходу «просветленного», и мать матерей добродетельную Майю… И видел он чудесные сны, как четверо божественных властителей и их супруги, перенесли Майю в область Гималаев, где выкупав, умастили, одели, украсили цветами и положили в золотой грот… Там тот, кто послал видение ему, будущий Будда, вошёл в её утробу в образе белого слона… Видел он также, как в священной роще Лумбини, под деревом, при участии всего мира и при поддержки высших богов, в середине мая, родился золотой ребенок… И видел он, как потянувшиеся руки коснулись его заскорузлых рук, и младенец произнёс фразу, перевернувшую всю его жизнь: - Ты избран! Иди в горную обитель Гималаев, что известна как Шамбала -город Богов, и там служи мне!» Неисповедимы пути богов, но мальчик, очнувшись от обморока, поклонился своему дому, праху родителей, и побрёл искать город богов, больше его в тех краях никто не видел… Это было десять лет тому назад… Пройдя путём испытания духа, он, укротив свою плоть, смог сделать невозможное… Он нашел город богов… Поднявшись на самую верхушку одного из пиков Гималайских, он узрел то, к чему шёл всю жизнь… Это была Шамбала… Его там ждали… Обривши голову, он стал монахом, и не единожды посещали его видения… То были зловещие зрелища старика, больного, мертвеца и монаха… И видел он, как искушается дух светлых… И видел духовный бой Будды со злобным демоном Марой… И видел он свет… И видел пустоту… И видел Будду просветлевшим в нирване… И видел последние дни человеческого бога… И ту деревеньку, вблизи Кушинагара, где не смог он отказать деревенскому кузнецу, за исцеление его сына, угостившись жаренной свининой с грибами… И видел смерть в мучениях…И горе деревни… И как воссиял свет нирваны, над тем, кто призвал его… А также видел он свастику, разгорающуюся на груди Будды, дар Демиурга… Позднее всего пришло видение, в котором Бог Брахма Сахампати помогал в разливании нового учения по умам живущих в Джамбудвине… Мальчик возмужал, аскетическое лицо его было заостренно постом и боевыми упражнениями, на лучащихся от снега площадках главного храма Шамбалы… Пагода, что своими рогами устремлялась в небо, поражала кажущейся воздушностью, как бы призывая небо не бояться и опершись на эти «рога» чуть отдохнуть от дел божественных… И в последний день пребывания в монастыре он снова увидел Его в видении… Будда, грустно улыбаясь, сверкнув нимбом, простёр руку над юношей, повелев при этом: «Иди в мир. Спустившись с горы, ты найдешь троих…Помоги им…Ибо они спасители этого мира, жестокого, но все-таки, чуточку милосердного… Ты узнаешь их, так как не похожи они будут ни на кого… Своей жизнью и смертью ты послужишь мне, и прийдешь ко мне, этим ты остановишь Великое Колесо, уподобившись мне… И пронзит тебя свет нирваны, душа обретёт покой, тело станет святым… Ибо ты это заслужил…» Юноша спустился с горы, попрощавшись с монахами навсегда…Он знал, больше они не увидятся в этой жизни, но, может быть, возле Него… Он отыскал деревеньку, которой раньше не было, и корчму, в которой нашёл работу за миску супа и кусок лепешки. Корчма была оживленным местом в день Будды, здесь собирался весь люд с окрестных деревень, а так почти никого не было… Пагоды монастыря почти не было видно из-за сплошного тумана, что укутывал как ватой верхушки Гималаев… И стал ждать… Ждать он умел… Имя ему было – Шанна… И был он последним потомком, того первого Шанны, который верой и правдой служил Будде при жизни и после оной… Гималаи - Ребята, выгружаемся! - Саня первый выскочил из лодки Ра. Борей, который их доставил на околицу небольшой деревеньки, близ одной из гор Гималайских, с тихим присвистом вытер пот со лба. - Успели! - Не понял? В смысле успели?- Саня уставился на ветряного бога. - Да, понимаешь Искандер, тут такая незадача: противоугонку этой лодочки я не успел отключить, так что может бабахнуть, мало не покажется никому… - И ты, вражина, молчал? - А кто задачи нарезал? Быстро достать! Запамятовал? Так я не гордый, напомню… - Хорош базар-вокзал разводить… Сколько у нас осталось времени? Пока эта хрень сработает? - По моим подсчётам минуты три у вас есть в запасе. Но я не уверен… - Мужики, срочная эвакуация, всем покинуть лодку! - Сань, ты не перегрелся? С какого перепугу? - Яша захотел встретиться с Богом? Милости прошу… - Изя, тебе что два раза повторять? Собрался, сорок пять секунд, время пошло… - Александр, таки мне кажется, или всё-таки у нас форс-мажор? - Изя, спасая твою грешную душу, я скажу следующее, осталось двадцать секунд, потом, простите друзья, буду выкидывать по одному… - Так бы сразу и сказал…- Яшка, схватив, три кувшина с чудными пробками, выпрыгнул из лодки со словами: - Всё своё ношу с собой… Изя метался, как кролик в борделе… Хватая то одну вещь, то другую, причитал: - Это ж сколько добра оставлять… Режьте меня на ремешки, не могу я так… Саня, поняв, что выражение, которое так часто любил повторять Яшка «Жадность фраера сгубила!», это то, что сейчас может произойти, а потому… Впрыгнув в лодку, он подбежал к Когану с его набитой сумкой и каким-то подносом в руках, схватив того за шиворот, потащил, к борту транспортного средства, из которого через минуту, в безуспешной схватке, перевалился кулём Израиль… Выхватив перо, он обратился к нему: - Хосе, будь ласков, чего делать-то? - Чтобы отправить назад лодку надо нажать аварийный, рычаг реле переключателя с добавочной синусоидой, параллельной действительности, отвечающей за дезактивацию временных континуумов в параллельности существования, дабы точка соприкосновения агрегата… - Блин, по-русски, можешь? Или процесс глоссолалии только для нас? - Да! Нажми на ту хреновину, на верху этой загибулины, и она сама, после твоей команды голосом, вернется в стойло… Яшка, не выдержавший, что такие приключения и без него, оттащил Изю подальше от возможной угрозы, выгрузил возле него кувшины, и кинулся опять искать приключений на свою «пятую точку опоры»… - Санёк! - блажил он, когда тот повернул рычаг, лодка начала дрожать, - Пошли её к создателю этого чуда, подарочек, закачается! - Ну, держи, фашист, гранату, от советского солдата! Повелеваю! Транспортному средству вернуться к создателям, как не оправдавшим высочайшего доверия! Спрыгнув с лодки, он подбежал к Якову, вслед за ним подплыл Борей. - Ну, чего рванули отсюда? - Яшка, давай хоть посмотрим? Полетит, не полетит? - Подарочек Ра приготовил? Так ведь ему до лампочки, он бессмертный! - Позвольте? – встрял в разговор Борей, который до этой минуты, молча смотрел на все происходящее, с откровенным ужасом. На его глазах, дочь Зевса… Скрываться от взгляда бога было бесполезно, он узнал её сразу… Только смутило обращение смертного «Хосе»… Она, опустившаяся до помощи смертным, сорвала его гениальный план… Он так надеялся, что они не разберутся с системой отправки в исходное положение… А значит сдетонирует здесь… Артефакт его, глупые смертные в Аиде, и всё в шоколаде… «Отомстить!» - была его первая мысль. « Я не трус, но я их боюсь!» - была вторая. «А всё-таки, хоть так, да уем, пускай мучаются…» - после чего он произнес: - Позвольте? А с какого перепугу вы решили, что отправляете подарочек Амон-Ра? Лодка начала потихоньку терять свои очертания… - Так ему, вражине, она принадлежит!- Яшка блеснул эрудицией. - Принадлежит, не спорю, но изготавливали её в Атлантиде. Берусь поставить сто к одному, что там сейчас не готовы принять атомную бомбу! - Почему ты не сказал? - Саня схватился за голову и рванулся к лодке, Яшка, перехвативший друга, упал на него, завязалась борьба, снег взрыхлялся, как при уборке комбайном, слышалось сопение, кряхтение, вычленялись слова: «Пусти», «Ага, сейчас», «Дурак, я должен…», «Бог простит», «Пусти, там люди…», «Насрать», «Они погибнут!», «И ты тоже…», «Пусти», «Нет»… Соломонович, обнявший мешок с добычей, сидел на снегу, и раскачивался как в трансе, бормоча, как заведённый… - Это сколько добра! Обокрали! Обобрали! Помогите! И так раз за разом… Лодка в последний раз вспыхнула всем спектром цветов. Вокруг неё стало образовываться стягивающее пространство и время - подобие веретена…Кокон сформировался. Вспышка… Хлопок - и ничего… - Ну, я так думаю, мне пора…. – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Борей, вытаскивая из под плаща раковину. Дунув в неё, скомандовал: - Домой! Взвившаяся воронка смерча удалялась… Последнее «Прости», ему удалось… Друзья замерли, так как почувствовали нервную дрожь земли… - Всё, амба! Произнёс Яшка, вставая и отряхиваясь, одновременно он протягивал руку Александру, помогая подняться с земли… - Пошли, нас ждет Изя и великие дела… - Отвали! - Братишка, держись, могло быть хуже! Мы с тобой, а значит не всё потеряно… Друзья, поддерживая друг друга, пошли в направлении третьего избранного. - Саша, так нас могло убить? По-настоящему? – Изя замедлил шаг. - Соломоныч, вот всем ты хорош, но как ты не поймёшь: нам объявили войну, и будут теперь долбить до победного. Яшка любил во всём ясность, не жалея друга, он открывал глаза ему на жестокость этого мира. - Да! - коротко бросил Александр (он не хотел ни с кем говорить), мысль о том, что он повинен в гибели целой цивилизации, размазывала его изнутри. Разделив груз между собой, они направились в деревеньку. Самое большое здание, не считая статуи Будды в центре площади, приходилось на корчму, возле которой собралась толпа «аборигенов», о чём-то нервно говорящих, энергично жестикулирующих во все стороны, и немного нервно посматривающих на троицу, что входила в село. Падал мелкий снежок, похрустывыла корочка лежалого снега, пар, вырываясь из могучих легких героев, тянулся вверх… Приключения продолжались... Корчма От толпы отделился скуластый паренек и, приблизившись на безопасное расстояние к гостям, бухнулся перед ними на колени; коснувшись лбом снега, он произнёс: - Приветствую Вас, Избранные! Будда да пребудет с вами! Сбылось пророчество, появились трое в свете золотом, не похожи ни на кого…! Меня зовут Шанна, и я готов служить Избранным! Трое остановились… - Это чего за цирк? Слышь, клоун, с коленок-то встань? Нашёл перед кем спину гнуть? Подъём!... - с этими словами Яшка, подошедший к пареньку, поднял его, ухватившись за хламиду, что заменяла тому одежду, скомандовал: - Дуй за нами… Там видно будет! - продолжил он. Направившись в заведение, из которого тянуло теплом, избранные тащили с собой приблудного, что порывался бухнуться на колени, как только его отпускали. Войдя в корчму, они заняли угловой столик подальше от всех; столпившиеся местные жители особой инициативы не проявляли, а потому, сделав знак хозяину заведения, Яшка, обернувшись к найдёнышу, продолжил как ни в чём не бывало: - Саня, погляди, этого кренделя тоже зовут почти также как тебя… Яшка, не замораживаясь, при запоминании имён, находил в русском, великом и могучем, схожие, и подобно Владимиру Красное Солнышко, направо и налево, а кого и наотмашь, бывало и вдоль спины, крестил, так что кости хрустели… - А ты, Санёк, откликаться будешь на «Мелкого», ростом не вышел, понимаешь… Вопросы есть? Молодец! Вопросов нет. Шанна принял кличку с пониманием и всепрощением. Александр, отойдя в тепле не только телом, но и душой, начал задавать вопросы тёзке. Тот сперва отмалчивался, буркнув, что его карма служить великим, но потом, хлебнув для сугреву поданного хозяином вина, начал рассказ: Молча, не перебивая, слушали они; картины, встававшие перед ними были настолько красочными, что, повторив заказ, они уже все вместе принялись за вино, которое отдавало травами и дарило какое-то чувство успокоения… Когда Мелкий подошёл к концу своего повествования, картина была примерно таковой: Яша тупо смотрел в чарку с вином, Израиль пытался спрятать слёзы, выступающие у него на глазах, Александр задумчиво пожёвывал губы, потом произнес: - Мне надо кое с кем посоветоваться. Вылез из-за стола и пошёл в сторону двери, слегка покачиваясь. Попав с первого раза в дверной проём, он вышел на свежий воздух, выдернув перо, обратился к нему, предварительно убедившись, что вокруг нет ни души: - Хосе, ответь мне на пару вопросов? - Не вопрос, шеф. - проскрипело простуженным женским голоском в ответ. - Первое. Почему мы стали понимать его язык, если раньше ты касался нас, и только потом мы въезжали, о чём идёт трёп? - Элементарно. Объясняю. Вы выпили божественного вина, отмечая удачную приватизацию лодочки? Ты что думал, Амон-Ра будет заморачиваться в изучении смертных языков? Глотнул, и все дела.- Перо продолжало разоряться. - Вы же, любезные, засадили весь кувшин! Теперь я вам как переводчик не нужен вообще. Так сказать, аудиальный ряд, свойственный человеческой речи, вы отныне будете принимать (без разницы, на каком языке обращается респондент) как свой родной. Им же будет казаться, что вы в свою очередь говорите на их языке. Это понятно? - С трудом, но дошло. – Александр уважительно уставился на перо. - Пить меньше надо… - проворчало перо. - Ладно, проехали. Тогда второе. Всё, что сказал этот парниша, правда? - Этому парнишке, почти столько же, сколько и тебе, Шеф! - А ответ на вопрос, четкое – Да? – съязвил Александр. Объясняя прописные истины, перо делало акцент на то, что без союзников им не достать элементы пирамиды, а потому оно закончило так: - Шеф, Будда - ваш естественный союзник. И то, что он подсуетился, подставляя вам своего человека, может доказывать только одно… Мир богов раскололся… И от вас ждут либо победы, либо поражения, но если ты всё-таки глянешь на меня при свете, то убедишься, что время, отведённое на поиск, тикает и не в пользу партии, что поставила на вас… - Так что делать-то? - Ждать. Вот так закончив переговоры, Александр, вернувшийся к друзьям, произнес следующее: - Пацаны, мы должны ждать. Этот остаётся с нами. Всё, что он сказал, правда, я проверил по своим каналам. Грозно посапывая, подошёл хозяин, и уставивши грязный, заскорузлый палец на Шанну, произнёс: - Он - мой. А вы расплачивайтесь и катитесь к Маару под хвост, его… Яша, игравший клинком, который вытащил из мешка, запасливый Коган, глядя на хозяина в упор, сказал тихим голосом: - Гнида, сгинь… Потом клинком отмахнул от золотого подноса, ранее так бережно экспроприированного из лодки всё тем же Изей, взвесил на руке получившийся слиток, швырнул его в сторону хозяина корчмы со словами: - Он остаётся с нами. Здесь хватит, чтобы раз десять купить твою вшивую общепитовку вместе с тобой… Лучшие комнаты… И сделай так, чтобы я тебя до утра не наблюдал… Хозяин с проворством подхватил с пола кусок желтого металла, исчез из видимости грозных гостей, прислав вместо себя сына с новыми кувшинами вина. - Собирай свои манатки, ты теперь с нами. - Александр обратился к Шанне. - Всё, что на мне, то моё, и одна старая медная чаша, что досталась мне от странствующего монаха, закончившего здесь свой земной путь. - Наш человек, бродяга. - заворчал Яков, - Тащи свою плошку, да айда отдыхать в номера. - Знаете, что мне сейчас вспомнилось? – начал говорить Александр,- Когда я отбарабанил срочную, мы так сдружились с пацанами, что чтобы не забывать друг друга, провели обряд братания, был такой у славян обычай. Так вот мы сейчас достаточно созрели для того, дабы повторить сей подвиг, кстати вот и тару несут… Шанна нёс на вытянутых руках чашу, местами зеленную от времени, но с видом таким, как будто она была доставлена прямиком из казны какого-нибудь раджи… - Что бы я, по своей воле, смешал кровь с жидом пархатым? – начал возмущаться по старой привычке Яков, но потом, посмотрев на Изю, обречённо махнул рукой. - Согласен! Побратимство, наверное, это жутко креативно. – Вспомнил он к случаю модное словечко. - Вы знаете, друзья…- начал рассуждать Соломонович, - в молодости смотрел я фильм, так вот, из всего фильма, что, кстати снимали евреи, я взял для себя одну фразу, правда, никогда не думал, что соглашусь её произнести по отношению к гоям: «Один за всех! И все за одного!» Пропади всё пропадом… - он сплюнул на пол. - В хате не плюйся, ещё раз увижу, пасть порву. Яша шутливо сделал «козу» Соломоновичу, Коган в свою очередь, щёлкнул ногтём по зубу, показав, что урок усвоен. - Шанна, ставь сюда! – Саня, освободив место на столе, ткнул пальцем на середину стола. Всё было выполнено… В чашу, покрытую непонятной символикой, главным элементом орнамента и часто повторяющимся рисунком свастики, налили вина с травяным запахом… - Не, ты смотри, третий Рейх повесился бы от зависти… Яшка, как и все, узнал столь печальную эмблему Солнца. - Саша, простите, но я не могу, они творили геноцид моего народа! - Изя, не тормози. Сейчас какой век? Это символ солнца, а фашистская свастика, с другими концами - символ Зла и противостояния свету, вроде взрослый, должен понимать… Взглянув на друзей, что закатывали левые рукава, Коган проделал ту же процедуру, протянув руку над чашей с вином, глядя на Александра, вооруженного клинком, в свою очередь позаимствованный у Якова для обряда. - Режь! - Изя впервые сопроводил своё решение столь кратко. Александр, сделавший первый надрез чуть ниже ладони, дождался выступившей крови, стряхнул её в чашу, друзья отдавали капли в гробовом молчании, после чего, взявшись за руки над чашей с вином, произнесли слова: - Если не мы, то кто? Один за всех, и все за одного! До гробовой доски, и после неё! Когда слова трёх прозвучали, Шанна, наблюдавший за этим, несомненно, мистическим действием с угла скамьи, заметил золотой дымок от братины и протянул руки к друзьям, чтобы зарастить на них разрезы. Боги показали, что клятва услышана и принята, во веки веков… - Обряд братания зафиксирован! Вношу в свои анналы подробности процедуры! Да будут поступать так все настоящие мужчины, нуждающиеся в братьях по духу и по крови! Церемония подходит к логическому завершению. Фиксирую… Фиксирую… Фиксирую…- хриплый голос Хосе был как гром средь ясного неба… Мелкий смотрел и не верил тому, что видели его глаза… Чаша, поднявшись над столом, проплыла к Александру в руки… Признав старшинство посланника Рода, она замерла перед ним… И как жреца чужого Бога с чудесным клинком ещё более чуждого Бога. Александр, опустив клинок, принял чашу двумя руками, глядя на братьев своих, он сделал три глотка… Жар, что прокатился по его чреслам невозможно обрушившейся волной, кинул в желудок через глотку, казалось, не вино, но расплавленное золото. Шар внутри Александра всё разрастался, кровь, усиленно циркулируя, донесла этот чудесный поток до мозга, и тут лавиной обрушились знания, мысли, чувства, память, опыт и всё то, что составляет человеческую сущность. Три линии слились в одну, он был ими, они были им… Трое одновременно опустились на лавки за стол; представление продолжалось… И неясно было: толи явь это, толи сказка… Остаток вина в чаше, что опушена было на стол, собравшись в маленький вихрь, золотыми нитями, скручиваясь в спираль вневременья, исчезая, ввинчиваясь в основание братины, с тихим шипением… Чаша как будто таяла, расплавленная чудовищным жаром, распирающим её изнутри, расплывалась уродливым пятном на столе… Чуждый узор, вспыхнувши, сложился в славянскую вязь: «Больше трёх не собираться!» Потом расплавилась и она, растекшись, по столешнице… Все, как очнувшиеся от сна, рассматривали друг друга, не веря и веря, боясь спугнуть то чувство, что поможет свернуть не только горы… - Как вы, братья мои? – слова из уст Яши, вышедшие какие-то уж очень неожиданные, и восприняты всеми, как неоспоримое доказательство того, что всё изменилось, и они тоже… - Вот это «приход», чуваки, давайте повторим… Это полный рулёз…- Изя прикусил губу от неожиданности. - Да… Век свободы не видать, мягких пряников не кушать! - Саня, не ожидавший, что его тоже проймет настолько, рукой прикрыл губы, мысленно чертыхнувшись, на то, что произнёс. - Утро вечера мудренее!...- Изя, произнеся это, зевнул и пошёл в «нумера» определяться на ночлег. Яша поплёлся следом, закинув оба мешка, свой и семита, на плечо, прихватив клинок со стола. И только Александр с Шанной, выйдя под звездное небо, говорили о чём-то своём, ведомом только им… Дестроер Долго думал Бог Шива, как ему поступить, потом, взявшись за трезубец свой, он освободился от телесной оболочки… Смена тел всегда происходит через смерть живого… Его огненная ипостась расплавленной каплей устремилась туда, где ждало приключение… Горы Гималайские, трепещите, идёт один из трех величайших богов индусского пантеона… Брахма и Вишну пускай отдыхают, он будет тем, кто вершит судьбы Миров… Одним усилием воли он достиг острых пиков, но на приступ горного монастыря пока не пошёл… Была у него мысль другая…И действие другое, что неподобающе богу затеяно им было… В одной из забытых заснеженных пещер вечеряло семейство снежных людей - это тупиковая ветвь неудавшегося эксперимента богов над людьми… Шива, осветив пещеру, вошёл в главного самца этой стайки… Его ипостась жаждала крови… Взревев, и уничтожая всех на своём пути, обезумивший самец рвал зубами, всё, что могло содержать жизнь… Самка, детёныш, молодые самцы - все они превратились в корм для безжалостного бога. Смерть и ужас, воняющей волной исходя, глумясь, била в небо… Белая шерсть самца, заляпанная кровью, окровавленные клыки, безумные глаза - всё это Шива-Разрушитель. Он принёс смерть… Утолив свою жажду крови, он взревел и направил, послушное тело наверх. На верху было много еды… «Теплое мясо и вкусная кровь…Вперед животное!» - мысли стучали в пустой, черепной коробке, так как все участки, отвечающие за сознание, Шива, попросту выжег, чтобы зверюшка не мучилась, оставив только инстинкты дикого зверя, они его забавляли… Ночь была ужасна… К утру от монастыря не осталось ничего, кроме осквернённой статуи Будды. Пред ликом которой кто-то, кто, извращаясь и глумясь, выложил из оторванных голов свастику, а из разорванных частей тела - надпись на санскрите. Дацан был осквернён и оплёван таким же божеством индусов, которые также как и Будде возносили молитвы одному из трёх… Брахма, Вишну и Шива, не смирились с Буддой… Страшнее этих слов с их символикой сложно было что-то придумать:«Славься Будда! Встретимся в нирване!» Статуя, забрызганная кровавыми ошмётками, казалось, испускала дух… Посреди бронзовой груди, где ранее находилась свастика, теперь красовалась дыра с ободранными краями, как будто кто-то огромными когтями вырвал кусок из живой и трепетной плоти Бога… Зверь стоял и смотрел на дело рук и клыков своих, ему нравилось… Кусок бронзы в его руке, опаляя кожу на ладони, принимал форму укороченной призмы, в навершие которой выплавлялся круг, с заключенной в окружности свастикой, все стороны этого чуда были покрыты фигурами олицетворяющими жизненные элементы строительной базы планеты Земля, а именно: пиктографические изображения четырёх стихий: земля – круг, вода – зигзаг, подобный молнии, огонь - крест, заключённый в овал, воздух – роза ветров в тридцати двух ипостасях - всё это напоминало колокольчик; странная и в то же время завораживающая работа слилась в нём одном… Бог понимал: вот нечто на его руке - это и есть вторая часть артефакта; воздух пронизывает всё, без него нет ничего, потому он вверху пирамиды Демиурга… С груди настоятеля была сорвана цепь с остро отточенными гранями, причём, потянув за цепь, чудовище срезало седую голову… Это его ещё больше порадовало… Опасное ожерелье украсилось необычным кулоном – колокольчиком… Зверь дрожал от переполнявшей его энергии… На утреннем солнце, необычное украшение искрилось и переливалось, самец довольно порыкивал, колокольчик при ходьбе тихонько и жалобно позванивал… По ком звонил этот колокольчик? Не ведомо? Может, что-то оплакивал? То незнаемо? Всё впереди… Время всё расставит по своим местам… Оно хороший лекарь, но плохой косметолог, так утверждают многие, и не только люди… Судьба Шанны Утро в деревушке было хмурое, неприятности так и напрашивались в гости… Друзья, собравшись в низу корчмы, почёсывались от укусов ночных доброжелателей, потягивали травяной настой, заменявший и кофе, и какао с булочками, смотрели на то как насыщался Мелкий. Саня вздохнул: - И куда в тебя только лезет? Аж завидно! - На какого мы ту птичку схарчили? Теперь как люди сможем поесть только через лет сто! - Яшка ворчливо говорил, но когда Шанна поперхнулся от услышанного, он, победно улыбнувшись, подмигнул ему с видом «Учись салага!»… Избранные, закончив завтрак, справили утренние надобности в отхожем месте, на улице. Все мы люди, все человеки, а забывать о естестве опасно для здоровья, и в ненужный момент организм отомстит, об этом наши герои помнили. Вся дружная гоп компания направилась на площадь, потому что Шанна после завтрака пробормотал что-то о том, что им всем там надо быть, от объяснений он уклонился… Самодельный квадрат, где возвышалась в центре статуя Будды, был выложен поребриком из дикого камня. И стояли они посреди площади напротив статуи, как три тополя на Плющихе да плюс Мелкий, оглядевшись, они обратили внимание на статую, смотреть всё равно больше не на что было… - И чего ты нас сюда потащил? - Задал вполне резонный вопрос Александр. Голос Шины не был похожь на вчерашний писк, это был голос человека, прозревшего суть вещей и событий… - Избранные, сегодня ночью пришёл ко мне хозяин и Бог мой, который изрёк: « Не взойдёт солнце в зенит, а все мы встретим свою судьбу!» Нам остаётся только ждать. Делайте теперь что хотите. Я передал волю Будды, пред лицом его… Мне остается молиться ему, победившему карму, остановившему ради всех людей Великое колесо Перерождений… Юноша упал на колени пред статуей Будды и замер в молитвенном трансе. - Ну, чего будем ждать, когда припечёт? Или как? - Изя крутанулся вокруг своей оси, решая для себя, чем успокоить свои расшалившиеся нервы. Яков, сплёвывая слюну, безразлично, на автомате, втыкал в землю так полюбившийся клинок, резко нагибался, подхватывая его, и вновь различными манипуляциями и фокусами заставлял остро отточенное жало входить в промерзшую землю. Александр общался с Хосе, теперь после того вина Избранный мог говорить с пером и на телепатическом уровне, правда, это так выматывало, поэтому такие сеансы были не часты. Всё чаще и чаще проникаясь мудростью этого псевдоживого воплощения разума Вселенной, Саня замечал, что отношения складываются между ними какие-то не нормальные, иногда ему казалось, что перо (страшно подумать) влюблено в него, это претило его моральным устоям, но знаний хотелось всё больше. Тайны, открываемые ему Хосе, волновали душу; забывалась боль и усталость, разочарования и победы; торжествовало одно чистое знание! Такое вот проклятие… Боги умеют шутить… Внезапно с горы донёсся вой, его подхватила вся местная фауна … Он наплывал волнами, казалось, от него нет спасения… Тоскливо тягучая песнь смерти… Она шла… Медленно и неотвратимо… И песнь её предшествовала ей… Трое избранных переглянулись, веселье, обещанное Буддой, начиналось. Демиург ОН шёл, и сухая пыль клубилась под сандалиями его… ОН спорил сам с собой, задавая и отвечая на вопросы… Рубище Его было пропылено, волосы спутаны колтунами и неопрятно торчали в разные стороны… Борода Его растрёпана, а глаза горели яростным огнём, сжигающим и бушующим в нем, расплавляя Его изнутри… Он шел, ибо в пути, был смысл Его… День и ночь, сутки прочь, ОН не замечал их смены… Зима и лето, года нету, для Него, было своё время… ОН шел, и дорога была нелегка… Пустыни и горы, моря и реки, луга и степи… И никто не видел, что ОН шёл по воде аки посуху… И горные кручи, и пески зыбучи, для Него были гладкой дорогой… И гады, ползучие, летучие и кусачие, скрывались от взгляда Его… Ибо шёл БОГ… Шёл Демиург… Шёл Творец Вселенной… И шёпот Его был подобен грохоту водопада… И ноги Его были столпами, попирающими землю… И чело Его светило, когда не было света дневного… Но не видел этого никто, и не слышал откровений Его… А ОН шёл и твердил: - Моё время вечность…- грустная улыбка срывалась с губ Его… Начинался очередной монодиалог: - Что больше всего меня удивляет и в богах, и в людях? - Им скучно в детстве, они торопят время и взрослеют раньше, а повзрослев, молятся, чтобы вернуть, хоть во сне, хоть на миг детство с его беззаботностью… - Что чаще всего слышу от созданий своих? - Власти и золота! - Они теряют душу и здоровье, зарабатывая, крадя, убивая, а потом тратят всё, чтобы удержать это, но ни один не может забрать с собой всё после прохождения черты, где пресекается жизнь… - О чём больше всего думают мои создания? - Они много думают о прошлом и будущем, так что забывают про день насущный настолько, что перестают жить как в настоящем, так и в будущем, и только прошлое пеплом устилает им ноги… - Как строят они свою жизнь, те, кто создан был мной? - Они живут и строят свою жизнь так, как будто никогда не умрут, но конец есть у всех, а умирают так, что создаётся впечатление, что и не было их никогда… - Что заставляют делать мои создания других, подобных им? - Они заставляют любить себя, покупая эту любовь золотом или страхом, но невозможно заставить любить, ведь, только позволив быть любимыми, они смогут пойти по дороге ко мне на встречу… - Чем гордятся создания мои? - Они гордятся тем, что могут стать Выше таких же как они, но это мерзко сравнивать себя с другими, так как дарована им свобода быть непохожими друг на друга… - Что не умеют мои создания? - Они не умеют прощать, а учиться этому не желают, и только когда один из них, без греха, отдал жизнь свою, они вспомнили о прощении, да и то ненадолго, обгадившись, потом именем его прикрывшись, они опять понесли семена Зла в этот мир… - Какие ещё знания есть у созданий моих, кроме примитивных? - Что знают они о любви и милосердии? Как много вопросов, которые они не хотят себе задавать, потому что они неудобные, а знать так больно? Например? - Знают ли, что ранить любимого человека словом – это секунда, а залечивать его раны – это долгие годы? - Знают ли они, что есть создания, которые их любят, просто они ещё не могут поведать об этом открыто? Знают ли, что недостаточно прощать друг друга, но важнее, когда сможешь простить себя сам? - Совесть – вот искра моя в душах их темных, знают ли они об этом?.. - Знают ли, что два создания могут смотреть на одно и то же, но видеть разное? - Помнят ли, что скоро всё закончится? - Но Я буду для них….. Всегда! Помнят ли они об этом? ОН шёл, и губы Его дрожали… ОН знал, что они не совершенны, но ОН их создатель, их Демиург… Он любил их! И эта любовь была способна плавить лёд и разбивать камни, воскрешать мертвых и возносить на небо живых… ОН шёл и сухая пыль клубилась под ногами его… ОН спорил сам с собой, пытаясь понять, чего ОН недодал им… Но не было свидетелей истины и мудрости БОГА, только ветер и пустынная дорога с заметающимися следами… Воздух Смерть в образе белого чудовища спускалась с гор, она не торопилась, потому как знала: нет спасения от неё, да и те, кто ждут её прихода, не испугаются, не отступят… Белый зверь с блестящей цепью, шёл на встречу с Избранными, и от рёва его замирала жизнь, деревенька пустела на глазах. Глупые люди прятались в своих жилищах, затаившись, ждали избавления, от того, кто нёс смерть и разрушение, наивно надеясь на чудо, явленное Буддой, в которого они свято верили. Шива видел, как внизу в этом скоплении хаотически переплетенных нитей –человеческих жизней - отчётливо бьются три сердца, как маяк они притягивали его и заставляли трепетать… Они не боялись его, и это принуждало задуматься… Но запах свежей крови развеял все мысли в голове чудовища, оно проголодалось, и пылающий внутри пожар можно было погасить только одним способом, и оно знало каким… Этот бой войдёт в легенду, его будут пересказывать ночью при свете огня, его будут дополнять новыми подробностями при свете дня, и имена трёх будут вплетены в ту легенду… Но это всё впереди… - Он идёт! Зверь и бог, мрак и смерть, идёт! - Шанна, очнувшись от медитативного транса, поднялся с земли перед статуей. С сожалением покидая состояние шунья, он понимал, что нирвану ещё только предстоит заслужить. - Ты бы ещё позже сообщил. - проворчал Изя, который в это момент, по примеру библейских воинов, доделывал самодельную пращу, примеряя её к руке. - Шанна, мы знаем, друг, успокойся. - проговорил Александр, вынимая из-за пазухи перо, о чём-то стал шептаться с ним. Результаты не замедлили проявиться. Перо начало трансформацию, которая закончилась тем, что в руках Избранного закрутилось боевое копьё света. - Сейчас мы ему обеспечим горячий дружеский приём. Мелкий, не волнуйся, мы и не таких кабанов на раз разделывали! - Яшка перевёл внимание с обеспокоенного юноши на свой артефакт, начал шёпотом нарезать ему какие-то задачи, что самое главное, в обстановке, максимально приближенной к боевой, «живой огонь» понимал хозяина с полуслова. Вот и сейчас, сорвавшись с груди цыгана, он бросился очерчивать круг огня вокруг площади, покинуть который без разрешения Якова не посмел бы никто. Стена разумного огня прекрасно поняла свою задачу: «Всех впускать, никого не выпускать!», и пускай хоть всё горит синем пламенем. По улочкам гулял ветер, в конце поселения появилась белая фигура с блестящей, золотой цепью, с остро отточенными, как у бритвы, гранями звеньев; и жалобный позванивающий звук нёс траур туда, где ступала нога зверя… И вновь рёв чудища сотряс деревеньку. В несколько прыжков он достигнул границы огненного круга, раскинутого на площади маленькой деревушки, ютящейся возле подножия гор Гималайских, и имеющей только одну достопримечательность - большую статую Будды… «Эти смертные непроходимо тупы, в монастыре тоже думали, что их божок защитит их… А эти даже огонь развели, дабы их вкусное и сладкое мясо можно было бы испечь, а то от сырого, чего-то не того, надоело, приелось, понимаешь…» Мысли бога, привели тело зверя в боевой режим, он, прыгнув в пламя, оказался внутри круга. - Опа, животинка показалась!- Яшка усмехнувшись, крутанул клинок. - Не, вы мне скажите, и это что, этим нас пугают? – Изя раскручивал пращу, примериваясь к первому залпу. - Мужики, обезьянку заказывали? – Александр, перекинув копьё с руки на руку, пошире расставив ноги, развернулся пружиной, готовя тело для броска в цель. Шанна, сложив руки лодочкой перед собой, поклонился противнику, приготовившись умереть… Рёв оглушил на секунду, потом пришли слова: - Смертные, отдайте то, что вам не принадлежит! - Ага, сейчас, только шнурки на кирзачах погладим! После этих слов Александр, размахнувшись, довел тело до упора и отправил копьё в цель. Зверь легко ушел от него, отбив чудовищной лапой на подлёте. Копьё, вылетев из горящего круга, не могло вернуться к руке его метнувшего - приказ Якова выполнялся дословно. Изя, запустив пращу в полёт, оказался удачливей, он попал, но камень, стукнувший в голову чудовища, не причинил тому вреда. Победный рёв чудовища был оборван броском яшиного клинка. Тот вошёл прямо в сердце чудовища, но это никак не повлияло на его самочувствие. Рёв победителя и вырванный клинок, кровь, что окрасила белый мех - всё это слилось в одно мгновение со словами: - И это всё, что вы можете? Умрите, слабаки! Люблю сырые сердца героев! Но тут произошло невероятное, Шанна, стоявший в одной линии обороны с Соломоновичем, дико крикнув, в прыжке атаковал зверя… Тот, перехватив его тело своими ужасно волосатыми лапами, подтащил к своей кровожадной морде, чтобы крепкие клыки вгрызлись в беззащитное тело этого хрупкого муравьишки… Кровь, брызнувшая фонтаном из разорванных артерий, залила всю морду чудовищу, на минуту ослепив его; оно, урча и наслаждаясь дивным вкусом человеческой крови, не обратило на это внимания. Разве могут животные, предназначенные в пищу ему, Великому Шиве, оказать какое-то сопротивление, он расслабился, убедившись в своей победе, он торжествовал… Изя, скромный завхоз, вечно ноющий от неудобств, семит, что думает только о своём богоизбранным народе, именно Изя, прыгнул на зверя с воплем: - Ты чё творишь, сука? Избранный ухватился за что-то блестящее и дёрнул изо всех сил, если бы не праща, то Изины пальцы посыпались бы маленькими обрубками, а так… Происходит несколько событий сразу - миг (растянувшийся для тех, кто в круге), как при замедленной съёмке: Изя, падающий на пятую точку опоры перед ногами зверя в правой руке сжимающий золотую цепь за какой-то кулон…Взлетающая голова чудовища, срезанная, как бритвой, и поднятая в воздух фонтаном крови, бьющим в небо…Огонь и статуя, принимают этот фонтан на себя. Запах палёной крови чудовищным смрадом возвращается от стены огня; капли, что падают на статую, стекают с неё, превращаясь в мерзких гадов… Страшные лапы разжимаются, тело Шанны падает на обезглавленный труп чудовища…Голова, упавшая в метре от тела, начинает плавиться на глазах, разрывающаяся черепная коробка с кусками грязно-серого цвета вырывается на волю вместе с огненной каплей и, подобно кровавой звезде, поднимается ввысь, исчезая в хмуром небе Гималаев… Враг побеждён… Время возвращается, и нереально быстро начинают бежать минуты… Саня, подбежавший к поверженному монаху, слышит только несколько слов с хрипом и бульканьем оставшейся крови в легких: - Славься, Будда! Яшка, хлопочет возле Соломоновича, помогая тому подняться. Цепь со странным колокольчиком взлетает из рук Избранного и опускается тому на шею. Крик, пронзающий всё естество друзей, прокатывается по позвоночным столбам, разламывая лопатки от неземной боли, и в луче пробившегося с небес света призрачные крылья у Израиля за спиной, что, разворачиваясь, приподнимают его над землёй. Круг огня гаснет по мановению длани Якова. Копьё света возвращается к Александру в руки, обиженно трепеща…Продолжающий парить над землей Израиль внезапно указывает на землю, с воплем: - Смотрите под ноги! Кругом такая мерзость! Скорпионы, какие-то мокрицы, мелкие змеи - всё это, извиваясь, шипя, дёргая сочленениями, расползалось от статуи Будды, а она, словно светясь, казалась чистоты неземной… Сашка, глядя на Якова, попросил: - Брат, может, попробуешь помочь ему? – и указал на распростёртое тело Мелкого. - Попробую, хотя, мёртвых мне ещё не удавалось воскрешать. - пожав плечами, он направился к телу монаха. Шепча молитву, он наклонился над Шанной, и руки его, испуская лучи золотистого цвета, коснулись, разорванной раны… Изя, опустившись на землю возле поверженных тел, замер изваянием, его призрачные крылья почти исчезли, но сам он был похож на ангела Господня, что скорбел об участи павших, как правых, так и неправых… С суровых щёк падали слезы… Копьё, ставшее вновь пером, неожиданно затрепетало, будто требуя от Александра достать его на свет божий из-за пазухи, куда он отправил его совсем недавно… Вытащив нервное перо, которое отказалось общаться ментально, он выставил его на обозрение. Тело Шанны заживало на глазах, но пробуждение не состоялось… - Его душу не вернуть. Он уже со своим господином…Будда принял его в нирвану … Вы не сможете повернуть Великое колесо, назад…А сейчас направь меня на статую Будды, я уничтожу эту мерзость! - скомандовало перо Александру. Волной света, расходящейся кругами, отраженной от статуи, была уничтожена вся мерзость в круге, вспыхнуло и тело чудовища; миг - пепел снесён с площади, как будто и не было здесь ничего… После световой волны статуя раскололась на две половинки, похожие на причудливые створки. Внутри статуя была выложена цветами, издающими остро-сладкий запах. - Поместите тело слуги Будды в неё. – продолжало инструктировать героев перо, - Он это заслужил… Жители деревеньки, незнамо каким чувством понявшие, что смерть и разрушение прошли стороной и не коснулись их, выходили сперва недоверчиво, но потом всё смелее собирались вокруг выжженного круга. На своих руках Яков и Израиль возложили тело внутрь статуи - ложе цветов приняло его в свои объятья… Перо вновь обдало статую световой волной, и створки половинок закрылись. Вновь цельная статуя, ставшая последним пристанищем Шанны, внезапно украсилась гирляндами цветов. Снег и гирлянды цветов, пахнувшие на лёгком морозце так одуряюще, были не логичны… Но там, где происходит чудо, логика не нужна, нужна вера, а она-то как раз и была, ибо… Ибо раздавшийся ниоткуда голос поведал собравшимся людям: - Он стал святым, пожертвовав свою жизнь за вас…Любой, кто прикоснется к статуе в этот день, в любой год, сможет надеяться на чудо… Душа его в нирване, ибо сравнялся в святости он с Буддой, и быть ему братом названным… И упали пред статуей люди деревни, благодаря Бога своего, за оказанную милость. Избранные, выбравшись из толпы, направились в корчму, где, прихватив свои вещи, остановившись на минуту перед искалеченным столом, склонили головы, как бы отдавая последнюю дань в память о том, кто сидел с ними за этим столом. Бросив кусочек золотого металла на стол хозяину, и посчитав, что все долги оплачены, друзья направились в конец деревни. Люди деревушки все были возле статуи, и им не было дела до того, куда направили свои стопы эти странные пришлые. Все переживали смерть Шанны по-своему… Яшка первый вышагивал, пиная, попадавшиеся кусты ногами, те со смачным хрустом падали на землю. - Вот это я понимаю, свезло Мелкому, Святой - это не фунт изюма! - Яшка высказал свои мысли вслух, - Изя, спина-то не чешется, крылья отрастил, теперь ты у нас вместо почтового голубя, подкалымливать будешь? Немного грубовато шутя, Яшка с тревогой взглянул на друга (взявши шефство над Богоизбранным, цыган иногда просто боялся, чтобы Изя лишний пальчик не прищемил. Смотреть на это было забавно). - Вашими молитвами, Яков, со мной всегда всё будет нормально. Изя принимал заботу и участие Якова, как извинения за все выпады против еврейского народа вообще и его в частности. Но после обряда братания, поняв, что происходит в душе у другого Избранного, простил ему всё на много лет вперед, и теперь любые подколки Якова рассыпались об щит дружелюбия Соломоновича. Александр вёл беседу с Хосе: - Почему ты отказался вести разговор ментально? - Саш, - впервые вместо привычного «шеф» перо назвало его по имени, - я испугалась за тебя, болван ты бесчувственный, вернуться к тебе огонь не позволил, потом Будда давай говорить через меня, кошмар! - Подожди, ты сказал «испугалась»? - Не придирайся к словам… Оговорился... С кем не бывает? - А, может, не оговорился, а ориентацию сменил? – неудачно пошутил Саня. - Всё-то тебе надо знать, противный! - подхватило его игру перо. - Ладно, проехали… Ты мне вот, что скажи: если у Якова – живой огонь, у Израиля – какой-то странный колокольчик и призрачные крылья в придачу, то, судя по всему, остается найти Два элемента, это – Землю и Воду? - Подтверждение… Подтверждение… Подтверждение… Избранный Александр Игоревич Борник 25 лет, планета Земля, статус – смертный, взломал шифрограмму Ключа, предназначенную высшим силам, открыв, что такое четыре элемента, запушенная программа уничтожения этой Вселенной разворачивается…Время для решения в половину сократилось… - Хосе, а обязательно было так орать? Александр смотрел на друзей, которые смотрели на него во все глаза, и если Яшка с пониманием отнёсся к тому, что услышал, то Соломонович был не готов услышать, что до конца света осталось в половину времени. - Александр, таки вы всё знали и не сказали нам? Но это нечестно? Надо быстрей, ну я не знаю: идти, бежать, лететь, ползти, но спасать эту Вселенную, нам же это, люди и боги доверили! - Изя, не капай кипятком Сане на мозги, всё он знает, но старается не напрягать нас, этим кошмаром… Успокойся, сейчас выберемся в безлюдное место, схватимся за перо и айда спасать мир… Согласен? Положив руку на плечо Изи, Яшка что-то ещё долго втолковывал тому… Александр, глядя на перо сказал, просто: - Ну и чего ты добился? Про элементы я знал ещё на первом курсе…Загадка ключа, блин…Историю религий, между прочим, преподают во всех уважающих себя вузах… Перо умолкло, и сколько Саня с ним не заговаривал, оно ему не отвечало. Выйдя в хорошо просматриваемое место, друзья все втроем взялись за перо, которое стало наполовину черным, и понеслись, распадаясь на молекулы в водовороте времени и пространства… И если бы, хоть один из них бросил взгляд высоко в небо, то хотя бы знал, что кто-то следит за ними, легкой тенью скользя вслед … Амон-Ра - Дорогой, успокойся! - упрашивала богиня Нут своего сына, Амон-Ра. - Мама, как ты не понимаешь, да моя ладья… Всё, что непосильным трудом нажито… Я же столько диковинок за тысячелетия приобрёл… А эти смертные всё… Всё забрали… Ещё и Атлантиду прихлопнули…А у меня там такой бизнес мутился… Такие льготы…Мама дорогая…Я должен отомстить, за оскорбление… Меня, и вас тоже, вместе с папой… - Геба-то зачем поминаешь, сынок. Не буди лихо, пока тихо…Всё же образовалось… Ну посмотри, какую тебе новую ладью Гефест справил, диковинок ещё насобираешь…Атлантиду, что уничтожили, так по-моему, правильно… Не дело смертным такими возможностями обладать… Ишь ты, с богами бизнес мутить, да если бы не они, так другие бы, эту лавочку прикрыли… Сынок, ну прости ты их… Ведь для дела же они, а не пошалить взяли… - Нет, мама, пора кому-нибудь их остановить… - Смотри Амон, сбудутся пророчества. И вместо тебя взойдёт новый царь царей Атон. И будет он единоличным богом, что приведёт к гибели не только богов, но и людей, что служат в храмах тебе, по всем долинам Большого Хаппи… Гора, ты не смог, уничтожить, только сковал его на время, но помни, что сказано о трёх, не боящихся богов… - Мама, всё известно Богам… - Ра повернулся к Нут, отойдя от окна тронного зала, в которое он любовался своей новой игрушкой. - Но этих троих, Я - Амон-Ра, накажу! Пески Египта Перо странгрессировало опять в незнакомое место… С каждым разом героям всё легче было преодолевать время и пространство. Человек привыкает ко всему и обучается очень быстро, может, именно поэтому он и встал на верху биологической пирамиды… Боги умеют шутить и любят это делать… Очутившись по пояс в песке, трое переглянулись. После событий в горах Гималайских слишком уж резкий переход. - Слышь, Хосе, ты бы завязывал с экспериментами. Мы, если ты не забыл, артефакты ищем, спасаем, так сказать, всех и всё… А тут какие-то сказки востока намечаются? Это уже не прикалывает! Яшка в наездах был профессионал, сказывалась выучка «университетов». Друзья начали потихоньку выкапываться, когда на наезд Яши был готов ассиметричный ответ Хосе. При общении вслух он всё больше принимал речь Избранных за эталон их отношений. - Я не виновато! – Хосе задрожал от возмущения, всё чаще происходившие с ним истерики друзья приписывали причине почернения на половину… А так ли они были правы? - Вы должны были приземлиться в землях Рода, но кто-то, кто имеет власть над временем и пространством, перехватил вашу волну, и вот вы здесь, скажите спасибо, что по пояс в песке, а не располовиненые…Мне, между прочим, стоило большого труда сохранить временной кокон от разрушения, а они ещё и возмущаются. Александр и Израиль, выкопавшиеся вперёд, помогли Якову, занятому перепалкой с пером, освободиться от власти песка. Братья-Избранные оглядывали песок, пытаясь найти хоть какой-то ориентир, за который бы смог зацепится глаз. Но кругом была одна картина… Половина голубого неба с палящим солнцем по середине… Половина шуршащего песка, похожего на бескрайнее море с волнами жара, исходящего от поверхности этого желтого безумства. - Если мы будем стоять, то очень быстро станем тремя, хорошо пропечёнными пирожками с мясом и хрящами, которыми с удовольствием полакомятся те, кто сейчас, может быть, находится за тем барханом. - Александр, ткнул пальцем в выступающую дюну, повернулся к друзьям, что стояли за спиной его, доверяя выбор пути, вожаку…Как-то так незаметно, все молчаливо согласились, что Александр будет рулить, попыток изменить что-либо почему-то не было. Ассоциация с пирожками пришла на память с грустным воспоминанием, что он когда-то, в будущем, или в прошлом, студент педвуза… С этими перебросками и постоянными путешествиями «пойди туда не знаю куда; найди то, не знаю что», он совсем запутался… - Хосе, ты можешь хотя бы указать, где и в каком направлении находится хоть что-то, что сможет укрыть нас от этого солнца и скорой ночи? - Могу…- обиженно прохрипело перо, ещё не остывшее от перепалки с Яковом. Взлетая над головами путешественников, оно делало вращательные движения по часовой стрелке, постоянно увеличиваясь в размерах. И когда достигло хорошего размера палантина, остриё цевья было направленно в глубь песков, остановившись от вращения, с неба было произнесено: - Идите за мной, через пару километров будет храм. Это всё, что есть здесь на пару дней пути во все стороны вокруг. - Вот это попадос! - Яшка смотрел на Саню. - Это ловушка! Ты понимаешь это? А ты что думаешь про всё это, Соломоныч? Израиль пожал плечами. - Я благодарю бога, что нас пока не четвертовали, а остальное на его усмотрение… Выдавил он наконец из себя. После событий с предками он был немного замкнут, а после последнего путешествия, то, что обвалилось на него: крылья, смерть Шанны, знание о конце света и времени, что остается в обрез; сделали его молчуном, который постоянно замыкался в себе. Начался нелегкий путь по пескам…Солнце, издеваясь, плавило песок. - Мы идём по Африке, по жаркой, жаркой Африке… - как ритм отсчитывал Александр первые строчки стихотворения Киплинга, остальные он не помнил, но и эта считалочка помогала держать темп. Друзья тоже не подкачали… Тяжелее всех было Соломоновичу, тридцать восемь с хвостиком, это не понюшка табака, понимаешь… Он мог бы воспользоваться крыльями, но предпочёл переносить тяжести пути наравне со всеми. Он держался… Яков, оглядываясь, ободряюще подмигивал, хотя и сам с трудом переставлял ноги: «тюремные университеты» не прибавляют здоровья и выносливости. Судьба вела их по барханам… Перо скользило над ними, и это зрелище двухцветной гаммы над головой: черной и белой, было их единственной радостью, вино Александр запретил сразу. Так что тень от пера, только тень была доступна в этом мире смертным… Вскоре на горизонте появилось черное пятно…Оно увеличивалось в размере по мере приближения путешественников к нему… Погода стояла безветренная… Но стоило им подойти к зданию, до которого оставалось не более ста шагов, как перед ними возникло сияние и скрученное веретено, которое обрело вид рыжей львицы. Её фантастическая рыжина на фоне четырехугольного черного как ночь склепа, была воспринята друзьями вполне прохладно. Хищница потянулась и из раззявленной пасти вместе со смердящим запахом понеслись слова: - Меня зовут богиня Сохмет, смертные! Падите на колени, и я пожру вас без лишних мучений и боли! - Приятно познакомиться! – вперед вышел Изя, расправляя почти невидимые крылья; колокольчик на его груди тревожно тренькнул, изящным полупоклоном он приветствовал, богиню. Это вырубило всех, включая львицу. Такого от завхоза ДК никто не ожидал. Яша включился в игру и ещё более утончённо спросил: - Может быть, вы объясните, что здесь происходит, прежде чем нас схарчить? Это было бы, конечно, с вашей стороны сверхлюбезно! Львица мотнула головой… - Клянусь Скарабеем, меня предупреждали, что вы без фараона в голове, но не до такой же степени…Это уж слишком, нельзя так со мной, я Богиня, а не Нефертити какая-нибудь… - Так, может, госпожа Богиня Сохмет, скажет, зачем ей понадобилась встреча с нами? - Изя вновь сделал реверанс в сторону богини. Это её доконало. Зарычав, она отпрыгнула назад, оскалившись, произнесла: - Сторожу я здесь. Ра приказал, вот сторожу. Кушать хочется, писать хочется, крови хочется, а низя-я-я! На колени смертные! Сейчас рвать вас буду!- после причитаний приказ, отданный ей, воспринялась вообще не серьёзно. - А что охраняете, гражданочка богиня? – Александр задал вопрос и попёр на львицу, глядя её в глаза. Сделав десять шагов, он остановился. Большая кошка, отползая, напружинилась для прыжка, но одиночество - страшная вещь, и поболтать хочется… - Здесь заточён враг Ра, Гор. Сперва друзьями были, а потом разодрались почему-то… Поняв, что сболтнула лишнего, она прыгнула, расставив лапы на троих избранных. Звук был таким, как будто мокрая тряпка со всего размаху въехала в лицевую сторону школьной доски, также как и тряпка, кошка, отвалившись от невидимой преграды, зарычав, отпрыгнула. Потрясённо вертя головой, она уставилась на этих наглых людишек, что не дают себя сожрать, ещё при этом и издеваются.. - Спокойно, киска, трескай вискас! – Яшка, указав глазами на распахнутые безнадежно двери. - Братишка, твоя работа?- Саня поднял глаза к перу, что всё ещё парило вверху, создавая тень, и, как оказалось, ещё кое-что… - Обижаешь, шеф, неужели ты мог подумать, что я – Лахесис дам какой-то вшивой кошке вас сожрать? Естественно, пока вы заговаривали ей зубы, мной был выставлен магический щит. Довольное перо, покачнулось в воздухе. - Спасибо, во время выручил! - Александр никогда не забывал поблагодарить.. Ласковое слово, как известно, даже кошке приятно. Кстати о кошке… Львица, разобиженная на такой облом со стороны смертных, начала нарезать круги вокруг строения. Пылевая буря, разразившаяся в ту же минуту, крала последние глотки кислорода. Самум в пустыне - это смерть всем тараканам, между прочим. Опять очутившиеся в переделке, друзья не растерялись. Щит, к сожалению, против песка был бесполезен. Последние метры любезные пробежали, сходу ворвавшись в этот склеп. Раздался хлопок - пол ушёл из-под ног… И радостный голос с небес произнёс: - Сохмет, успокойся, мышки в ловушке; им отсюда жизни не хватит, чтобы выбраться. И потом, удаляясь, ворчливо добавлено было: - Проще пареной репы… Какие они крутые? Как кутят каких-то сделал! А мама говорила: «Прости, прости»… Ну, я же не кровожадный - дом сожгу и успокоюсь! Они летели молча, чёрная дыра засасывала, но не время было паниковать… - Это кто? Изя смотрел на Саню, вцепившись в него, помогая себе крыльями, что в темноте, стали ярко-белого цвета. Так свет, разливается во мгле… И так мгла не может без света: отражаться не от чего будет… - А кому мы наступили на любимую мозоль, сперев лодку? С криком: - Ра! – они приземлились на пол каменного мешка. Яшка, планируя с пером в руке, опустился вслед за ними буквально через несколько секунд. Хватательный рефлекс цыгана никогда не подводил… Поняв, что вся гоп компания в сборе, они начали оглядываться. Света от Изиных крыльев вполне хватало разглядеть всё на расстоянии трёх шагов перед собой. - Приветствую вас, смертные! – из темноты на свет шагнула фигура, на голове которой что-то подозрительно шипело. - Успокойся, Урей, это всего лишь смертные! Причём, скорее, именно те, кого так боялся наш старший брат, Амон-Ра! Опустив руки, поднятые для приветствия, вперед качнулась…(Крик ужаса вырвался, у всех троих) обезображенная соколиная голова, покрытая страшными, затянутыми гноем шрамами. Урей, что подозрительно шипел, заменял богу глаза. Справившись с собой, первым шагнул к богу Александр: - Приветствую тебя, Бог Гор! Прости, не думал, что такое может с тобой быть! - Мудрое сердце, учтивая речь! Меня ещё не забыли на верху? – Гор подозрительно хихикнул. - Правда, красавчик? Не верьте льстивым богам! А то ходить вам, такими… Саня обернулся на Яшку, взглядом как бы спрашивая: «Справишься?». Яшка, пожав плечами, красноречиво изумленно приподнял бровь: «А откуда я знаю, пока не попробую?». - Великий Гор, позволь моему брату попробовать помочь тебе? - Но это не в силах смертных! - изумился Бог. - И всё же попытка не пытка! Саня почему-то был уверен в результате, его голос убедил и Бога. - Мне придётся усыпить свой урей, и если у вас не получится, то я останусь абсолютно слепым! Хотя, зачем мне здесь зрение? Делай, смертный! С этими словами он снял с головы урей, и сжав его в руках, превратил в золотой обруч; форма и даже раздутый капюшон остались как у живого змея. Александр отодвинулся, уступив место Якову. Тот, поднеся свои руки, начал шептать молитву, золотые нити опутали голову Бога, по мере того как всё больше сил вливалось в соколиную голову, тем неустойчивей стоял на ногах цыган. Покачнувшись, он не оторвал рук своих, но друзья, сделав шаг вперед, поддержали его со спины. Истратив все силы, он обречённо опустился на пол, шепча: - Всё, амба, сил больше нет! Склеенные веки бога дрогнули, и он в восторге, забыв про человеческую речь, клекотал боевой клич соколов и наконец, перейдя на человеческий вымолвил: - Получилось, я вас вижу! Саня, наклонившись к Яшке, потрепал того по плечу, показывая, что тот превозмог в чудесах самих Богов. - А я уж думал, что за минувшие столетия, мне останутся, только воспоминания! Откуда-то сверху раздался приглушенный расстоянием рёв львицы. - Эта блохастая кошка всё ещё там? Феминистка недоделанная! Бог говорил сам с собой, не обращая внимания на смертных, что склонились над Яковом. Тот, казалось, таял, подобно свече. А Гор продолжал рассуждать: - Хотя, по большому счёту, сам виноват: нечего было отказывать женщине в ласке, она может и покарябать, да так, что сто лет ничего не увидишь… Да я смотрю, вы меня не слушаете? - Бог Гор обратил внимание на смертных. - Что здесь происходит? - Яков умирает… - просто и без затей ответил Изя, и такой тоской повеяло от его горестного вздоха. - Так почему, вы не даете ему испить из этого кувшина? Ткнул в наплечный мешок пальцем, Бог указал на то, что лежало под головой у Якова. Выдернув кувшины из мешка, Александр обратился к Богу: - Какой из них, только быстро?! - Так, этот кувшин с вечным вином, этот с каким-то дымом, сейчас не разберу, но, кажется, там что-то шевелится!? А вот этот с исцеляющим маслом, что сделано было руками самого Демиурга… Одного не пойму, как такие сокровища оказались у вас? - При случае расскажем…. Извини, нам брата спасать надо! - Александр отодвинул бога и наклонился к Яшкиной голове, которая лежала на коленях Когана. Вскрыв кувшин, он поднёс к губам цыгана эликсир, который смог бы ему, по словам бога, помочь. Вливая по глотку, он ждал результата. Ополовинив кувшин, Саня посмотрел на Бога с затаённой обидой… - Смертный, достаточно бы было и одного глотка. Ты влил в него полкувшина, теперь он, как минимум, проспит целые сутки. Расслабься, мне понту нету, лапшу вам вешать! Сдаётся мне, так у вас говорят? Прислушавшись к дыханию Якова, и поняв, что он спит, как младенец, Александр наконец-то вздохнул свободно. Израиль, укрыв цыгана своими крыльями, казалось, спал с открытыми глазами, хотя в действительности, он молился, да так, что впал в транс; боязнь потерять друга и брата открывала в Изе всё новые возможности. - Ты готов, смертный, поговорить со мной? - Гор с любопытством смотрел на этих троих: «Они подобны Богам, и если сейчас на земле есть ещё такие, то Вселенная либо расцвела, либо погибла…Больше трёх, таким лучше не собираться…» Мысли пронеслись, но любопытство осталось… - Да началось всё с того, что некто Демиург решил прикольнутся над Богами…- Александр, глотнув из кувшина с маслом, почувствовал, как по его жилам побежал волшебный ток; усталости не было, а потому разговор с Богом почему бы и не поддержать. Долго рассказывал он о приключениях своих и друзей; внимательно слушал его Гор и постигал, таких, как эти, больше нету… Они, Избранные, но к этому слову относятся несерьёзно. Убедившись в своём мнении после рассказа о Гималаях (противостоять Шиве могли только древние Боги: из молодых, да ранних; больше с ним бы никто не справился), он понял, самим провидением они посланы сюда… Амон-Ра, не зная того, включил счётчик собственной жизни, и расплата по векселям не заставит себя ждать… «Но самое важное, склонить этих смертных на свою сторону… Этот у них за главного, его и будем обрабатывать» - мысли Бога перескочили на другое. Он смотрел на смертного, и понимал, что его о чём-то спросили, но вот о чём? «Сейчас основное, не обидеть этих существ…» - опять вонзилась игла-мысль в мозг. И он начал говорить осторожно, не делая резких выводов (умный Бог, всегда хороший политик): -- Извини меня, Искандер, задумался я после слов твоих, да рассказов чудных. Верую: всё, что ты мне рассказал - сущая правда, но память моя вернула меня в то беззаботное время, когда я был простым земным Богом…Прошу, прости, не держи зла на старого Бога, и если не трудно, повтори вопрос свой. Александр, удивлённый такими речами, списал всё на шок от возвращения зрения Богу Яковом, а потому, не заморачиваясь, спокойно повторил вопрос… - Великий Бог Гор! Мною прочитано было не мало о вашей цивилизации, но легенды так противоречивы, что я попросил тебя рассказать как очевидца всех событий твою версию событий, происходивших с тобой и с народом страны Большого Хаппи? Не сочти за труд, ответь мне? - О, ты - муж учёный! Приятно говорить с таким, так слушай… Бог собрался с мыслями и повёл рассказ да так, чтобы понятно было и не профессионалу, показывая свою близость к современным веяниям: - Всё начиналось круто… Это был не хилый замес…Папочку моего, Осириса, замочил злобный братец его, по имени Сет… Власти захотелось, подлецу… Геб, мой дедушка, передал её, то бишь власть, первенцу, то есть моему папику, но братишка не выдержал. Башню от злобы лютой снесло, и в приступе черной злости он убивает папика, потом труп его хладный топит в Ниле. Мамуленька моя, чистая душа, возлюбленная Исида, ищет, как в мексиканских сериалах, и находит, в конце концов, тело бати моего, доставляет его в Мемфис, на берег Нила. С помощью магии и травок заветных оживляет папаню, причём после этого они зачинают меня. Сам не маленький, понимаешь, откуда дети берутся… И чтобы избавиться от судьбы Осириса, эта дура, да простит мне Демиург слова сии, просит Амон-Ра спасти сына от Сета, то бишь меня от дядюшки. Мать понять можно, но она ведь догадывалась, что за заступничество Амон-Ра сделает меня своим рабом. Но зато трагедь, Шекспир отдыхает… Защитив чрево матери моей, он, этот злыдень писюкатый, ждёт, когда я обретусь в этом мире. Родился и что? Стоило мне подрасти, как Атум, такой ник взял себе Ра, отправил меня на дядьку. Дядя мой, самых честных правил, был мужик нехилый, выбил мне глаз… Но смог я сломать этого злыдня и взошёл на трон отца… Бог Луны - Тот вырастил мне новый глаз, а когда нашёлся потерянный в том мочилове, то вот превратился в этого аспида, что шипел, у меня на лбу. Осирис стал богом мертвых, теперь гоняет мумий за пивом. Исида стала богиней любви и плодородия, скатившись к банальной проституции. А что оставалось делать мне, ты спросишь? Отвечу не таясь, я наслаждался властью, пока однажды не поехал в пустыню поохотиться захотелось, век бы её не видеть ту охоту…Встретил львицу я, полумесяцем бровь, глаза раскосые, а в них - любовь… Понравился я ей одним словом, начала она приставать… Толи течка у неё, толи чего, хрен поймешь этих женщин предцикличного возраста… Отказал я ей, может, и грубо, но ты поймёшь меня… Не в моих правилах спать с животными. Ну, не зоофил, так что же, вышло, мой друг, себе дороже…- Бог со вздохом продолжил. - Она попёрлась к Амон-Ра и наплела, что слышала в пустыне предсказание, будто бы меня возведут какие-то трое на его престол, где будет главным Атон, если чего это моё второе Имя… Нехилая подстава? И вот этот психопат, щелкнул пальцами… И раз – построена гробница эта без окон и с одной дверью. И два – я здесь без права переписки; попробовал уломать эту шмару, так она мне вон как личико расписала, сами ужаснулись… И три – столетиями слушать эту кошку с её подвываниями, удовольствие ниже арктического… Вот почти и вся моя история…- Гор передохнул и вновь продолжил: - Я так понял из твоего рассказа, что лодочку у брата моего вы свели, не спросясь, за что здесь и оказались… Креативненько сработали, его ещё так ни разу никто из богов-то не рисковал задевать, всё-таки любимец Демиурга… А тут смертные? Понятно почему он так взбеленился, не ну красавы, слов нет, теперь вам один путь - валить гада… Или он вас? Третьего не дано… Думай, смертный! Тебе решать! Эти давно за тобой, как дитё за мамкой ходят? Пока они отдыхают, решай, что делать будем? А уж потом обмозгуем, как отсюда сделать ноги? - Извини, но без них, я принимать решение не буду! - Александр рубанул рукой воздух, как бы ставя жирную точку в разговоре. - Ну, что ж, тогда давай отдохнём, подождём, когда проснутся твои братья, а потом продолжим обсуждение. - пошёл Бог Гор на попятную. - Давай… Александр, свернувшись на холодном полу, долго возился, но потом, угнездившись, все-таки уснул. Первым пробудившимся был как всегда Яков, растолкав Изю, подняв Саню, он указал на окаменевшую фигуру Бога: - Чего это с ним? И вообще, кто-нибудь объяснит, что вчера было? - Яша, ты повторяешься, эти вопросы прерогатива нашего Соломоновича. Александр вкратце обрисовал ситуацию. Яков, уставившийся на кувшины, которые стояли перед ним, с подозрением спросил: - И он всё видел сквозь золотые стенки? Я ему чего, рентген, по запарке вылечил? Израиль, почесав в затылке, промолвил: - Яша, он типа – Бог, если ты забыл? - Изя, только не ты… Прошу, брат, не доставай? -Ладно, есть ещё одна тема… Обсудим, когда проснется Гор. - начал говорить Александр. - Я не сплю…- фигура пошла мелкими трещинками, осыпавшийся материал, был похож на цинковую пудру. Друзья все дружно чихнули. - Будьте здоровы, живите богато! - произнёс Бог. - И вам не кашлять…- трое ответили в один голос. - Уважаю такое единомыслие. Гор немного помялся, потом, глядя на Александра, произнёс: - Знаете, смертные, я вчера с Блестящим Искандером, перетёр одну тему, но он наотрез отказался без вашего участия принимать решение. Ответьте мне, как поступить? - «Блестящий Искандер» - это кто? – Яшка глянул на Александра, вопросительно. Саня большим пальцем правой руки ткнул себя несколько раз в грудь. - Понял, отстал. - А чего за тема? – Изя, пребывавший вчера в трансе, пытался войти в обстановку. - Ну, как-то так, если с начала…- Бог повторил почти всё, слово в слово, то, что ещё вчера рассказывал Александру. Израиль, Яков очень внимательно слушали Бога Гора, при этом, нет да поглядывали на Александра, тот утвердительно кивал, что мол всё так и есть, не врет бессмертный… Цыган, выслушавший всё, глянувший на братьев, решил, выразиться просто: - А не пойти ли нам и заколбасить эту злыдню… - Яшка стукнул кулаком в ладонь. - Хм, колбасить говоришь? Идея мне нравится … Но вот чем?... Гор уставился на этих сумасшедших смертных, он понял - план сработал. Яков оглянулся на друзей, хитро подмигнув, начал рассуждать: - Помните птичку? Тоже божественного происхождения? - Ну, да… - братья пожали плечами. - Завалили? - Так-то оно так, но не забывай про Гималайского монстрилу, тот-то увернулся! Саня, почти понявший, чего добивается цыган, и в душе не желающий этого, пытался играть в непонятки. - Так я и не предлагаю нам? А Бог нам зачем? С его-то дурью? Как бабочку в гербарий, полюбому… Потом, обратившись к Хосе, спросил, ласково так по-цыгански: - Слышь, пушистик? Ещё раз в копьецо превратишься, тебе же это в радость? Или мне показалось, что ты был доволен там с тем цыплёнком на шомполе? Давай, не ломайся? - Шеф, меня нагло используют не по назначению. Кому сказать, хохотать ведь будут… Я, знающее практически все обо всём… подрабатываю убийцей, мифологических животных, на потеху смертным? Попрошу оградить меня от подобных инсинуаций… Но… если надо, то надо… Блин, связалось на свою голову, с пацифистами! Александр смотрел на Якова, на Хосе, на Гора… - Изя, мне кажется, или мы с тобой, двое, кто остался в нормальном уме и здравой памяти? - Извините, Александр, но заявление Якова не лишено логики, да и Хосе не против. Яша одобряюще хлопнул Соломоновича по плечу. - Да вы хоть понимаете, что хотите сделать? Вам Атлантиды мало? Это не хухры – мухры… Это реальный Бог! – Санино волнение не передалось товарищам… - И чего с того? У нас, между прочим, тоже Бог есть! Тем более законный наследник… Так или нет? – Яшка взглянул на Гора. - Ну, да, в общих чертах… - Бог смотрел с восторгом и смятением на этих созданий, которые запросто, без тактики и стратегии, решали. как свергнуть величайшего из Богов… - Верхи не могут, низы не хотят, политическая активность масс – революция, понимаешь, на лицо, получите и распишитесь в получении… -Изя процитировал классиков еврейского происхождения. - Хосе, ты, ведь, сможешь нас отсюда вытащить в исходную точку прибытия? – Яшка, улыбаясь, смотрел, уверенный в положительном ответе. - Да куда я денусь с подводной лодки? – вопросом на вопрос ответило перо, – Хватайтесь, злыдни! Теперь уже четыре пары рук сомкнулись на пере… Хлопок - и они снова в той же точке, в отпечатках полузасыпанных следов. - Всё возвращается на круги своя, даже в пустыне сей жуткой… - Изя опять блеснул эрудицией. Начавшееся путешествие завершалось в месте высадки, только… Только небо было отнюдь не голубым; клонясь к закату, солнышко окрашивало всё в округе в золотисто-кровавые краски… А высоко в небе парил дракон… Это сперва друзья приняли его за дракона, а в действительности то лодка была, Гефестом, богом греческим, сделанная… Поняли, что не чудище перед ними только тогда, когда с неба раздался уже знакомый голос: - А вот и корм для любимцев моих поспел… Нехорошо обманывать. Крокодильчики кушать ждут! - Ну, братва, держись крепче! - Яшка, взяв перо в руки, зашептался с ним… Перо, трансформируясь, превращалось в сияющее копьё света, что судьбоносно привлекалось смертными, когда другого выхода не было… - Держи крепче, Георгий Победоносец! Сейчас историю крамсать, да переделывать будем! Ты, главное, не торопись, замахивайся и посылай точнёхонько в середину. Ну, давай, не стесняйся! Яша, сочтя инструктаж выполненным, отошёл в сторону, давая возможность Гору, отстаивать свои законные претензии на трон. Пристрельнув на глаз расстояние, Гор замахнулся и послал копьё в цель. Простенько и со вкусом… Да только копьё судьбы светоносное…пронзило и лодку-дракона, и бога Амона… Чудовищная помесь частей механизма, тело бога - всё рушится на землю… Тучи песка, грохот, потрясший землю, и упавшее тело бога на колени… Боль в голосе, вскинутые руки…Стон… - Я всё-таки сделал это, прости, брат! Сбылось пророчество! Небо засверкало звездами, созвездия гроздьями окружали Луну… Обождав, когда схлынет жар от разбитой ладьи, четверо подбежали к ней. Они успели услышать последние слова Бога Амон-Ра: - Мама, ты была права… Копьё, вынырнувшее из месива покорёженного металла и тела бога, ещё до того, как всё это оказалось на земле, просящее прохрипело, вырываясь из отворотов одежды студента: - Шеф, покажи а? Это потом потомкам рассказывать буду…Смотри, шеф, смотри… Что это? Тело бога поднималось вверх и принято было в ночное небо, разлившись рекой звездной…Ибо было записано в Звёздной книге жизни того мира: «Ра сказал Небесной Корове Нут: «Я живу, только сердце устало жить… Подыми меня ввысь, на рогах своих! Стану я небесной рекой – той, что Явь и Навь разделяет. Протеку по своду небесному и стеку на Матушку-Землю… ( Млечный путь. прим. Авт.)* И раздался с небес голос старческий: - Мы стары… потому и уходим. Трон твой по правде! И разнеслось по пустыне эхо и долго отражалось от песка, перекатываясь, с дюны на дюну: «…по правде-е-е!» ___________________________________________ ____________________ *( Свято-Русские Веды. Книга Коляды. – 2-е изд., испр. и доп./ воссоздание песен, обработка, переводы с разных славянских языков и диалектов А. И. Асова. – М.: «Издательство ФАИР», 2006. – 115 с.) - То Геб, владыка сущего! – Гор смотрел на небо, и, казалось, что он то ли молился, то ли говорил с кем-то, но в результате… Небо раскрывшись, пролилось золотым дождём, что падая на плечи Бога, скрывали нитями его… Гор поднимался в небо, раскинув руки, он обнимал ими всю землю… Поднявшись на достаточную высоту, он помахал Избранным рукой, крикнув: - Благословляю! Хлопок - и прекращается дождь, а вместе с ним исчезает и фигура Бога… Трое поправляют заплечные мешки, отходят от останков лодки, которые в сгущающейся темноте, действительно, можно принять за сраженное чудовище… Александр спешит уйти, вслед ему торопятся и друзья, поднимается ветер… Вытаскивая на ходу перо, что успело опять быть убранным, он шепчет сквозь поднимающийся ветер и песчаную пыль: - Хосе родненький, давай! Поворачивается к спешащим друзьям: три руки Избранных скрещиваются на перышке легком… Три пары глаз устремлены уже в будущее… Три сердца готовы к подвигам во имя жизни… Хлопок - и друзья расстаются с этим миром… Временем… Пространством… Глава 2 Заговор трёх матерей - Я собрала вас здесь для того, чтобы положить конец этой пресловутой мужской сегрегации. - Начала свою речь старейшая из Богинь Гея. - Мы рады приветствовать тебя, Праматерь всего живого! Две другие Богини склонили головы в приветственном кивке, признавая старшинство. - Я устала от этих животных, хоть от богов, хоть от смертных, пора нам женщинам снова управлять миром, порядка прибавится, да и этих скотов на место поставим. - Да, мы согласны с тобой, Праматерь, противостояние Инь и Янь пора повернуть в нашу сторону. Богиня Цзянь Юань была по-восточному мудра и лукава. - А не проще просто уничтожить этих «фавнов», самим собрать артефакт пирамиду и построить мир без мужчин? Вступила в разговор богиня Жива. - Не проще, милочка! Не проще! Старшие Боги почему-то уходят, хотя их можно понять: многомиллионное существование утомляет, даже богов. Представители второй волны созданий Демиурга либо дерутся за власть меж собой, либо распыляются в связи с забвением; смертные, что давали им жизнь верой, перестают приносить кровавые жертвы. А новая поросль: Будда, Христос, Аллах, те вообще не вмешиваются, даже помогают, их можно понять, при любом раскладе им ещё долго божествовать-царствовать. Ну, а из смертных, только эти трое представляют для нас реальную угрозу, человечество погрязло в грехах и стяжательстве, но до тех пор, пока есть эти избранные, у муравьишек людишек есть шанс выжить! Гея тряхнула копной волос и посмотрела на заговорщиц. - А, может, не надо? А то один попробовал с боем взять их за жабры, да тряхануть на артефакты, еле ноги унёс… Жива на этот раз опередила Цзянь Юань… Та отреагировала чисто по-женски: - По всему видно, что наша подруга следит за событиями в пол уха…Эти смертные, правда, при помощи молодого Бога пришпилили Старого. Династии поменяли, революционеры перманентные. - Я слышала, что из ловушек они мастера выбираться, но вот есть у меня одна задумка… Гея смотрела с сомнением на заговорщиц… А стоило ли начинать игру с такими козырями на руках? - О, Великая Богиня, ты же придумала, что нам делать? Ну, расскажи, не томи душеньку? Жива была сама непосредственность, уж она-то знала слабую сторону этой старухи и потому льстила, зная, что не переборщит. Цзянь Юань скромно промолчала, отдав этот раунд славянке. - Эх, а ещё Богини? Кто даёт жизнь? Без кого эти примитивы не могут жить от рождения и до самого смертного одра? Вспомните? Жрать, спать, подгребать под себя всё, что им нравится, начиная от игрушек и до власти, очень большой власти. Всё остальное они оставляют слабым женщинам. Но разве мы слабы? Главная ошибка - недооценивать наши слабости… Богиня, раздумывая на ходу, вещала дальше: - Сколько не путешествуют эти самцы, но интуитивно они не подпускают к себе смерть свою, которую … Да, которую мы им дадим, в слабых руках женщины…Это будет ловушка всех времен и народов, мужчина разве сможет уничтожить в себе животное, ни один мужчина не пойдёт на это. Загибая пальцы на божественной руке, Богиня продолжала: - Во первых, наша ловушка ничего не будет подозревать, у неё не будет ни нашей магии, ни куртуазности… Во вторых, они передерутся из-за этой самки, от которой будет нести за версту женским началом. В- третьих, мы дадим ей силу заставить их совершить полиандрию, а после того, как они заплатят за извечную тягу к полигамии, мы добавим ей такой индифферентности. Что догмой будет смерть их скорая! Ибо собаки, перегрызшиеся за кость, заслуживают амбивалентности и малость деструктивности с её стороны, это так развлечёт нас сёстры! Игрушкой в наших руках она будет осуществлять промискуитет со всеми тремя, для того чтобы один выживший смог стать с ней в один ряд. Ибо изогамия - это прихоть сильных, а уж наша задача сделать так, чтобы эти животные её хотели, как можно сильней. Не евнухи же они, все трое? Восточная Богиня, обнажив в улыбке жемчужные клыки, промолвила: - То есть , Величайшая, предлагает этим смертным паутину, в которой они останутся навсегда, а последний, как пёс, принесёт в зубах все части безделушки Демиурга нашей посланице, а та - нам? - Цзянь Юань спокойно отыграла свои позиции. - О, Мудрейшая, как же ты всё это хочешь осуществить? - Жива пыталась вернуть расположение великой праматери, но та уже не слушала их обеих, уносясь в мыслях своих в те времена… В те времена, когда ещё существовал безграничный Хаос. В нём был источник жизни… Всё пришло из него и должно уйти в него…А как она была тогда молода и прекрасна, как кружилась её голова, от власти, от магии, от осознания, что она причина всему, и её принадлежит этот девственный мир… Тогда, выйдя из Хаоса, она, не знавшая мужского семени, творила, создавала, искала и правила… Широко раскинулась власть и империя женского начала Геи… Но прошли времена и появилось из того же хаоса Небо – Уран, первый мужчина, первая неожиданность и первая ошибка. А всё её неуёмное любопытство! Тот, от кого пошли неприятности, сперва был робок, застенчив и готов был на всё ради неё, но потом он, возмужавший, стал её мужчиной, а она стала его женщиной, это было так сладко … Но затем Уран сделался Царём-Богом этого мира, и опять он не посягал на её империю, договариваясь по мелочам; она не видела его коварства, вернее, не хотела верить, что тысячелетняя сказка так грустно может закончиться… Но когда муж стал Верховным Богом, то она оказалась его рабыней. Он заставлял её рожать; в муках, боли и крови появились первые шесть сыновей и шесть дочерей, но он требовал ещё и ещё, и она рожала, бунтуя и гневаясь. После титанов Гея породила ему мутантов циклопов, но отцу было на это наплевать… Следом были гекатонхейровы - эти многорукие уроды. Но зато после этого она отомстила ему, и это тоже было сладко… Богиня родила ему Крона, воспитав его в ненависти к отцу. Она отправила его на верную смерть, но он смог уничтожить Урана… Потомки-Крониды породили богов, те сотворили смертных, а из связей, что она постоянно запрещала, рождались герои, дети богов и людей… Долго правил Крон, но и он не смог уберечь свои «шары» - сынок Зевс оскопил папашу и сам сел на трон Олимпа. Потом наступило время власти этой интриганки Геры, что подмяла Зевса, её глупого сыночка. Сейчас, когда можно бы было всё вернуть, и вновь созданный мир принадлежал бы её власти, этот греховодник и зоофил, запретил ей,… ей, величайшей из Богинь и его матери, вступать в игру, сославшись на какую-то Атлантиду, что сперва появилась, как прыщик, и так же незаметно исчезла. Ей, Гее, было параллельно на судьбы каких-то людишек, но у них мог быть… Отвлекшись от своих мыслей, Гея произнесла: - Давая пустой сосуд, мы вернём себе полный, и это возвращение будет днём новой эры… Эры, где будут править только женщины! Для этого мне понадобились вы! Вы, тоже испытавшие взлёт и падение, жестокость мужского начала, и их скотские повадки… Вы со мной? - Да, конечно да… Но почему мы? - Жива после вопроса, вызванного женским любопытством, поняла, что этого спрашивать точно не надо было. - А кто? Может, Иштар, следовало позвать эту девку гулящую? Гея, раздраженно нахмурила брови: - Тебе дай волю, ты бы ещё кандидатуру коровы Земун предложила. Та ещё скотинка! Праматерь востока, пылая узкими глазками, сжав кулачки, прошипела: - Я с тобой, Великая Праматерь! Я, Цзянь Юань, принимаю бой, обещаю согласится с любым твоим словом, лишь бы уничтожено было царство мужчин. А потом мы получим всё! И это наша судьба дает нам шанс исправить старые ошибки. Асур Трое прибыли в ночь; по-походному, на скорую руку, соорудили лагерь и уже собирались приступить к своим любимым делам… Но… Яшка, вглядываясь в ночь, тихо приподнялся от костра. - Ша, у нас гости… Изя с Саней переглянулись. У цыгана был абсолютный слух, а потому друзья поверили сразу, не вдаваясь в подробности, что что-то не так. Вскоре и они услышали тихие шаги, сопровождающиеся всхлипываниями. На освещённую огнём полянку вышла девушка, красивая, стройная и, как любят сейчас говорить, сексапильная, до умопомрачения. Смоляные волосы водопадом накрывали холмы, что при движении тела, так соблазнительно колыхались; короткая набедренная повязка говорила о том, что представительница слабого пола не пользуется кривыми колготками. Всхлипывания внезапно оборвались. Испуг, читающийся в её глазах, можно было сравнить с испугом обречённого на смерть зайца в период половодья, когда он увидел, что дед Мазай проплыл мимо и шансов на жизнь больше нет. Она что-то произнесла горловым звуком, обхватив себя за плечи, замерла, готовая то ли умереть, то ли тут же сорваться в ночь. Волна флюидов, сшибающая, на прочь башню, прокатилась по всем троим. «Ну, вот и всё, хана нашей гоп компании: женщина на корабле всегда была к беде…» - понеслись мысли у Яши, - «но ведь хороша-то как, чертовка!» - с этой мысли он переключился на воспоминание о хозяйке озера, и тогда пришло чувство, которое уже ничем нельзя было выкорчевать из грешной души цыгана, он помнил только её, и другие рядом с ней просто блекли, а потом, поигрывая клинком, он сделал приглашающий жест, к огню. «Дитя, сущее дитя, как она оказалась здесь!? И как она стоит? Девочке же неудобно…» - мысли Изи были где-то в районе отцовских чувств. «Кто она? Что делает здесь? И почему она вызывает во мне непонятное, смутное чувство тревоги?» - Александр поднялся от костра, нащупывая перо, вытащив его, он обратился к тому мысленно: - Хосе, просканируй её, на вшивость. - Не буду, хоть весь ворс выщипай. - Не понял? - Чего ты не понял? Дурак ты бесчувственный… Понял? - Лахесис, объяснись, будь ласков? - Сказала, не буду, значит, не буду! Два медведя в одной берлоге, не живут… Не обратив внимание на начало фразы, Александр почесал затылок, таких закидонов от верного Хосе он не получал никогда. Вновь всплыли подозрения по поводу голоса и ориентации. Неизвестность стала мучительной, потому Александр решился: - Или ты сейчас всё мне объясняешь, или в дальнейших твоих услугах мы не будем нуждаться. Перо, чуть не воющим голосом, казалось, надрывая связки, истерично ответило: - Мне параллельно. - Я тебя чем-то обидел? - Ты - нет, она - да! - Да ты же её только сейчас увидел? Александр в недоумении уставился на взбунтовавшееся перо. - Саша, ты чурбан! Понимаешь? Чурка бесчувственная! - Хосе, ты чего? - Я не Хосе, я – Лахесис! Двоечник! Недоучка! - И чего? Выпавший в осадок студент возомнивший себя героем, был в ещё большем недоумении. - Я, старшая мойра, богиня судьбы! Я дочь Зевса и Фемиды! И эту сучку, от которой за милю тянет похотью, я смотреть не буду! - Ты мне её на предмет дряни какой-нибудь просканируй, чего ты всё мне про то, что она – баба! Взорвавшийся Саня своим криком похоже успокоил перо. - Ты уверен, что она тебе не нравится? - Задолбил, или задолбила… Уже не знаю, как правильней будет? - Как скажешь, милый, так и будет. Но она точно тебе не понравилась? - Врать не буду, понравилась, но звоночек какой-то не хороший, с душком девонька… Ворчание Александра бальзамом растеклось где-то там в глубинах пера. - Поднеси меня к виску этой… Александр вытянул руку в открытом жесте, показывая, что оружия у него нет, а, значит, безопасен. И может нести свет и просвещение темным дикарям. Неспешно подошёл к девушке. Та ещё, находясь в каком-то трансе, не отскочила. Но, сжавшись, испуганно оскалила прелестные зубки, которые по всей видимости не чурались сырого мяса. Александр осторожно поднёс руку к виску девушки. Свет, изливающийся с кончика пера, окутал голову незнакомки. Перо, скользнув, сделало круг возле её головки и кончиком коснулось по очереди обоих висков девушки. Её дивная грива осветилась, и внезапно свет потух, а девушка рухнула без чувств. Александр, стоявший рядом, успел подхватить падающее тело и, дотащив до огня, складировал незнакомку возле коленей Изи, что начал как курица наседка обихаживать ту… Распустив призрачные крылья, он обвевал её, баюкая на руках. Яшка, наблюдающий все это представление произнес с усмешкой: - И на фига козе баян? - Тебе ответить в рифму, или так послать по факсу? - Саня глянул на цыгана, и пошёл что-то обсуждать с пером - Мужики, зачем она нам? – Яшка недоумевал, - Передеремся же? От неё так в жар бросает, как бы у кого крыша не съехала… - цыган в роли Кассандры, был бесподобен. - Братья, неужто не поможем душе заблудшей? – Изя возведя очи к небу с тоской во взгляде стал смотреть на друзей, ожидая решения участи этой незнакомки. Яшка, всё ещё играя клинком, обратился к Александру: - Саня, я на боковую, когда смена разбудишь? Александр, мотнув головой, одобрил принятое решение, так как сейчас вёл тяжелые переговоры на ментальном уровне с одним очень строптивым пером. - Это ты сделала? - Ну не удержалась? Что-то хочешь ещё сказать? - Как к тебе теперь обращаться? - По- старому, привыкла уже, да и имя не столь важная проблема, сейчас… - А что важная? - Может, пора расставить точки над «и»? - Ну, что же, давай? Только сперва объясни, как ты оказалась, в этом облике? - Это как раз то, что дает начало моему рассказу… - Я слушаю. - Когда стало известно, что Демиург уходит из этого мира. Тогда нами тремя сестрами судьбы было принято решение спасти этот мир, так как Боги это всего лишь дети с гипертрофированной манией величия, но как созидатели Вселенной они – никто. Отматывая нить смертных и определяя их судьбу, мы давно сделали вывод о том, что истинные Боги, это люди. Потому как за короткий период времени, зовущийся у вас жизнь, вы успеваете так много: создавать, разрушать, влюбляться, ненавидеть, радоваться, плакать, свершать великое и опускаться до предела… И, когда к нам прибыл ваш славянский Род, я первая согласилась помочь в надежде, что именно вы создадите свою вселенную, где все будут счастливы. - Но, ведь, общее счастье - это утопия? Александр убеждённо тряхнул головой. - Да, но великой Богине, так захотелось побыть просто той, одной единственной, кто совместно со смертными (которых никто не принимает серьёзно) вставит фитиля всем этим напыщенным индюкам. А потом ты коснулся меня… и вся маскировка превдоразума слетела. Перо вздохнув, продолжило рассказ: - Родом, перенесённая в его перо, я должна была как приватный представитель Богов быть везде с вами. Чтобы потом. в случае чего, стать официальным свидетелем завершённого круга. - Когда же происходит переход, вам кажется, что вы рассыпаетесь там и собираетесь здесь, но это не так… Я растворяюсь в вас, проникая в каждую клеточку мозга, каждую извилину души, вы становитесь мной, а я вами… Перо всхлипнуло, но голос, дрогнувший, выправился: - Боги спокойно могут преодолевать время и пространство, просто им лень; находясь каждый в своей лакуне, они не спешат узнавать новое… А ты другое дело… В тебе есть всё, что я ценю: желание знать, боязнь ошибиться; вечный искатель правды, ты покорил меня…Сразу же я не стала раскрываться, а потом было поздно. Теперь тебе решать, что дальше делать, но помни… Эта девушка не сможет тебе дать того, что предлагаю я… Воспользовавшись беспроигрышным козырем, перо мотивировало Сашу на Абсолютное знание и бессмертие, возле него… - Я не требую ответа сейчас, но придёт время, и ты должен будешь решить. - Будет день, будет срок, будет с яблоком пирог…- голос пера затихнул, перевернув мир студента-историка. Александр был ошеломлен открытым ему, в смятении он пытался обдумать всё и принять какие-то шаги, но ничего не приходило в голову. А потому, приняв Соломоново решение, что он подумает о проблеме, но чуть-чуть попозже, он разбудил Когана, подбросил дров в костёр, а сам отправился бай-бай. Утром как обычно проснулся первым Яков. Первые лучи солнца окрасили верхушки деревьев. Оглядывая друзей, он произнёс: - Охо-хо-нюшки хо-хо, дела наши тяжкие! Подъём, труба зовет! Нас всех уже прирезали, а наш ангел все ещё спит. Изя, сладко причмокивая, подёргивался во сне. Тело его вздрагивало, как будто кто-то невидимый лупил бедного еврея палкой. Александр, открыв глаза, потянулся и с расстановкой спросил: - Проспать секу, это надо постараться. Рядовой Коган, три наряда вне очереди. - Сашенька, за что? Я ведь бдел, а Яша такой уставший, ну я и решил, пускай поспит, а я подежурю. - Устав караульной службы читать надо! На посту запрещается спать, боец! Александр был серьёзен до жути. - Да я одним глазком… Ну и наверное… вот, так, как-то так… - Да ладно, Саня, не напрягайся, не прирезали, и то хвала небесам. - заступился за Изю, цыган. - Ладно, проехали. А теперь, завтрак. С утра шампанское пьют либо аристократы, либо дегенераты, – начал говорить Борник, - но так как у нас его в наличии нет, предлагаю от утренней сырости спасаться божественным вином. Дело всё было в том, что кувшины вина, так предусмотрительно просвеченные Богом Гором, были поделены следующим образом. Тот, что содержал божественный эликсир, способный вытащить человека с того света, был отдан на хранение Якову как ответственному за врачевание в полевых условиях. Соломоновичу достался кувшин с чудной пробкой, на которой, какой-то приколист начертал звезду Давида, ну откуда бедный еврей мог знать, что так запечатывал в кувшины буйных духов его предок Соломон своей печатью. Александр, улыбнувшись, при распределении предрёк: - Изя, смотри, помни, там что-то шевелилось, по словам Бога. Ну, а третий кувшин, с бесконечным вином, остался у Александра. Вино то было не хмельное, легкое и терпкое, оно заменяло избранным и завтраки, и обеды, утоляя жажду и согревая вот в такое промозглое утро. После того, как был совершён ритуал пускания кувшина по кругу, Александр, наконец, обратил внимание на то, что чего-то не хватает. Подскочивши с места, он оглядел весь временный лагерь - девушки нигде не было… Сердце ёкнуло, но, справившись, он сказал: - Чего, ушла что ли? Ну и флаг ей на шею! Нашим легче… После его слов раздался сухой треск, из-за деревьев показалась фигура беглянки. Она несмело вступила на территорию походного лагеря. Интуитивно определив в Александре вожака, девица направилась к нему, и, опустившись на колени, тихо произнесла: - Только не убивайте! Не прогоняйте! Молю именем пресветлых Богов! - Ни фига её торкает? Это она по-нашенски после Хосе залепетала? Яшка подошёл к девушке. - Вставай, природу надо беречь, ишь ты развалилась… Помогая ей подняться, он невольно залюбовался на прелести, открывшиеся ему. Александр на правах лидера начал допрос с пристрастием: - Кто ты? - Меня зовут Асура. Слуги Ваала захватили всех моих родных, я же по дороге в его капище смогла убежать. Только не убивайте меня, демоны! Прошу вас… - Да кому ты нужна! Саня, вспомнив про вчерашнее сканирование, обратился к Лахесис: - Ну, чего ты там вчера в ней обнаружила? Хриплый голос разнёсся по полянке: - Данный индивид принадлежит к обыкновенному Хомо Сапиенсу, второе тысячелетие до нашей эры, по вашим меркам. Территория, где вы находитесь, обозначена как Ханаанское царство, пригород города Библ. Торговля, жестокий и кровожадный культ Ваала постоянно приносят жителям этих мест неплохой доход. Рекомендуется оставить аборигенку на том же уровне, так как по её следам с утра был отправлен отряд храмовой стражи; она главная в предстоящем празднике, посвященном фаллосу Ваала. На предмет магии просканирована – не излучает. Социальное положение – плебейка! Правда, приходится констатировать… Объект не познал сексуальных отношений. Вывод – девственна. Открыв рот, девушка, переводя взгляд с одного избранного на другого, вновь бухнулась им в ноги, запричитав: - Значит, правду сказали эти скоты. Вы - демоны, что унижают Богов, и кого Бог наш Ваал приказал поймать и зарезать пред ликом его. Яшка, выслушав слова девушки, завёлся не на шутку: - И чего мы ему сделали? Я ещё его быдлячью морду не видел, а он меня прирезать, как барана хочет. Саня, может, ты объяснишь в свете открывшихся событий, сразу себя заголять, чтобы удобней было резать, или пойдем потолкуем за жизнь с этой скотиной божественной? - Ребята, мы в очередной дупе! Культ Ваала - это культ плодородия, причём по всему вавилонскому царству государству, но для этих аборигенов кровь - это то, чем надо поливать поля, чтобы они плодоносили. При этом тело жертвы в главном зале пред ликом его кончают ударом в висок, а остальную кровь - в бурдюки и на удобрения! Александр, вспоминавший на ходу всё, что ему было известно по поводу этого культа и божка, продолжил: - Я, так понимаю нашу миссию: хотят не только зарезать, но и использовать в извращенной форме перед смертью, сами слышали - у божка праздник, так что выводы делайте сами. - А может, мы им объясним, что спасаем Вселенную, и они нас отпустят с миром? И деву пощадят безвинную? Изин наивняк вызвал у друзей волчью ухмылку. - Ага, только когда пойдём, обязательно не забыть бы себя красивыми лентами обвязать.. - Зачем? Яшка укатывался со смеху, Саня, который говорил с Коганом, посмотрел на еврея, как на блаженного. - Потому что, самое вкусное обязательно должно быть в красивой упаковке. - Кстати, а где ты была? Слова, обращённые к девушке Александром, заставили её приподняться; она, ткнув в сторону леса, сказала просто:. - Они шли за моей и вашими душами, а отдали свои. - Вот это номер! - протянул Яков. Вскочивши на ноги, он отправился проверить слова девушки в лесной массив. - О, времена, о нравы! - Александр с пафосом, присущим трагикам, процитировал классику. - Безвинна она, как дитя, ибо не ведала, что творит… Изя, расправив крылья, направился к Асур, со словами: - Встань, дочь моя! - протянув ей руку, снова промолвил, - Ведь, нас она не тронула? Нет тьмы без света, и света без тьмы, и только мы определяем, на какой стороне быть… - Мужики, там…. Полный писец… Восемь здоровенных мужиков с оружием… и с дырками в левом виске. Ущипните меня, я сплю. Яшка орал так, что даже на минуту лесные птахи умолкли. Александр, пожёвывая губами, смотрел на огонь, там полыхал Яшин артефакт; дрова, естественно, подкинуть было некому, а потому, прогоревшие ветки, зола и пепел - всё это уже было окрашено волшебным светом, что неестественно ярко блестел посередь полянки. Яшка скомандовал своему питомцу: «Место!». Тот как собачонка кинулся к любимому хозяину на шею. Не привыкшая к таким зрелищам, девушка рухнула в обморок. Изя вновь засуетился над ней. - Можно подумать… Восьмерых пришила, не поморщилась, а тут огонька испугалась. Саня был настроен, мягко сказать, не дружелюбно. Яков, поиграв со своим ручным огоньком, успокоил его, повернувшись к друзьям, задал самый оригинальный вопрос: - А чего это вы здесь делаете? Что с ней? И вообще, чего делать-то будем? Саня, сплюнув, зло ответил: - Чего, чего? Плюшками мы тут балуемся. Сейчас эта невинная овечка очнётся, мы сходим с ней к одному доброму дяденьке, перетрём за жизнь, и может, тогда в кои-то веки вспомним, за каким лешим мы путешествуем. Может, хватит морковиной страдать? Изя! Надавай ты ей по щекам, не Золушка, не рассыплется. - Юпитер! Ты сердишься, значит ты не прав! - Яшка уел Саню своей эрудицией. - Молчал бы уж, Спиноза, да за оружием следил. Александр, подойдя к девушке, вытащил из самодельной обуви клинок, принадлежавший Якову. - А я всё голову ломаю, чем она их так приголубила. Яшка смотрел то на клинок, то на девушку. Подойдя к месту, где протекал их завтрак, он поднял кувшин с вином, набрав полный рот, повернулся и направился к хлопочущему Изе. Отодвинув его, он прыснул вином ей в лицо. Та, захлебываясь и хватая воздух ртом, подскочила. - Показывай дорогу в храм Ваала! - бросил ей Яков, а потом добавил тихо, чтоб никто не слышал, - Ещё раз без спроса возьмешь чюри - пальцы отрублю. Усекла? Асура метнула руку к обувке, там её ждала пустота. - Я хотела вернуть…- начала бормотать девушка. - Но не вернула, а у нас с крысами разговор короткий - это уже Александр решил внести свою лепту в воспитание дикарки. И только Изя неловко улыбался за своих друзей, смотря на Асуру глазами любящего отца. Ваал Дорога до храма была не близкой. Трое не спеша, сворачивали лагерь. Причём Яков, успевший раздобыть оружие в подлеске, разглядывая мечи и копья, восхищенно прицыкивал языком, не выдержав внутренних переживаний, выплеснул эмоции наружу, со словами: - Красота - это страшная сила, это сколько же надо было трудов, чтобы сделать такое, и потом спокойно оставить гнить это в лесу!? Опоясавшись двумя мечами, он оставил на долю Александра лёгкий ятаган, а Изе предложил копьё, тот наотрез начал отмахиваться от холодного оружия, но вот как от посоха от копья не отказался. За разговорами и дорога легче - аксиома, не требующая доказательств. А потому утренний допрос продолжился уже в дороге. - Скажи, а почему они именно до вашей семьи привязались? Александр, посматривая с подозрением на девушку, всё не мог привыкнуть к мысли, что их теперь четверо. И скорей всего, расставаться с этой особой в его команде не желают. Соломонович прямо заявил, что эта заблудшая душа должна следовать за ними. Яков, проворчав, что в смысле женского пола он де против, но как лишний боец, а тому были доказательства, оставленные в леску, он тоже не будет возражать, чтобы она продолжила путь с ними - Семья наша - это бродячие циркачи. Папа фокусы показывал, он им специально в Мемфисе далёком обучался. Мама, та всё больше жонглёрством баловалась: палочки разные, да веера с танцами. Училась она на островах диких, где люди, по словам её, душевные, но только маленькие и желтокожие какие- то. Братья тяжести любили поднимать, да меня к доске привязывать, чтоб удаль молодецкую в метании клинков показывать. Сама умею всё, что умеют в моей семье, а потому и тех молодчиков завалить как детей малых смогла. Прицепились же они к нам тогда, как несколько дней назад давали мы представление в славном городе Библе. И там на наше несчастье жрец главный был, что Ваалу служит, понравилась я козлу старому, да похотливому. Он к отцу моему подошёл, просил уступить меня для храма, тот и ответил ему… Пыль от того падения долго стояла. Всё бы нечего, господин мой, да вот только жрецы народ ушлый, обычно-то для жертвоприношений они использовали рабов, а тут видишь ли явился сам Ваал им в видении пречистом, да вроде как потребовал на праздник свой, оргию нечестивую, людей свободных. Так и оказалось, что, кроме нашей семьи, принести больше некого в жертву, остальные просто откупились. - Если ты говоришь, что семья твоя циркачи, да неужто не смогли сломать прихвостней этого упыря? Яшка тоже подкидывал вопросы не спроста, всё больше Асур нравилась цыгану, но, скорее, как сестра, нежели как представительница прекрасной половины человечества. - Добрый господин прав, конечно, только не знает он того, что и жрецов прихвостни не так просты. Это за вами они шли без порошка, так как думали, что бродяги вы обыкновенные, разговор я их про то подслушала, а за нами они явились, да так что и не вырваться было; всех с головы до ног обсыпали, я же не вдыхала его, притворяясь сразу без сознания, потому и слышала всё, что говорили они, да планировали. А уж потом в бега подалась, как ночка темная настала, да вот только одно печалит меня, добрый господин, семья моя, скорей всего, уже в гостях у предков, а я, не отомстивши, здесь с вами прохлаждаюсь. Иду и думаю сама, а надо ли было уходить от своих, не простят мне предки, если предстану пред ними без роду племени, без песен погребальных, да без помощников. - Это ты брось, девка, мысли свои суицидные, постараемся помочь тебе, семью выручить, да тебя на путь правильный направить. - Коган как заправский психолог пытался перенаправить мысли девушки на другой объект размышления. - Саша, мы, ведь, поможем дитю неразумному? - Изя с очаровательной улыбкой пытался надавить на вожака. - А куда же мы по-твоему направляемся? Зачем спасать Вселенную вообще, ведь не даром американцы кричат, что каждый, даже преступник, это целая Вселенная, да что там Вселенная, целая Метагалактика, потому и трясутся за каждый прищемлённый пальчик. Ну, а нам русским как всегда либо весь мир спасать, либо опять за кем-нибудь подчищать. Дорожка торная, что промеж деревьев высоких, вывела их на мощёную площадку, откуда прямой стрелой выложена была дорога к храму Ваала, и площадка та, и дорога, и поребрики были выложены черепами, что с жертвенных останков получены. Город Библ находился почти под боком, но в пределы храмовой зоны не вторгался.. - Бр-р-р, дорога смерть какая-то, мы чего в загробный мир отправляемся, или у них юмор такой, на строительных материалах экономить!? Яшины сентенции никого не удивили, а девушка, та вообще ушла в себя и не собиралась возвращаться. - Верной дорогой идём, товарищи! Только бы самим не украсить эти придорожные столбики. Так что собравшись с духом, давайте подумаем, что можем предпринять? Александр, сойдя немного в сторону, развернулся к братьям для обсуждения. - А чего думать-то, заходим, насыпаем полные кормушки жрецам, забираем Асуркиных родаков, да и валим по тихой грусти. Яшка, не слышавший никогда о тактике и стратегии, привык решать кавалерийским наскоком все проблемы, и эту он предлагал, не откладывая в долгий ящик, разрешить так же. - Ещё предложения будут? Александр всегда старался дать высказаться другим, потому, может, и стал вождём, что каждого мог выслушать. Даже цыган смирился с этим положением в их команде. Других предложений не последовало. Все приготовились слушать лидера их прогулочной компании. - Тогда я предлагаю следующее… Пять минут он подробно излагал свой план, хотя ничего принципиально нового он не придумал, но надеялся на то, что в этом мире пока о ловле на «живца» ещё не прослышали - Ну, всё двинули, храни нас Демиург! Девушкины руки были связаны за спиной, трое почётным караулом поднимались к храму. Остановивший их служка спросил, чего надо незнакомцам. Те объяснили, что слыхали в городе будто бы у жрецов великого Ваала кое- что пропало, необходимое для праздника Пресветлого, они же как добропорядочные верующие, хоть и из другой страны, за умеренную плату согласны вернуть потерянное. - Ага, добропорядочные, вы бы видели их рожи, Ваше Святейшество! Чистые отморозки… Аж мороз по коже, особенно тот, кто похож на ассирийца, вообще, полный улёт! - Проведи их в храм при светлые очи Господа нашего Ваала… - был отдан недвусмысленный приказ. План Александра начал осуществляться. Пока служка провожал почётных гостей в главный зал, Яков периодически заглядывая во все комнаты, попадающиеся ему на пути, что-то методично искал, потом когда нашёл, он дал понять об этом Александру вопросом, что был заранее оговорён. - Слышал я от торговцев, что где-то здесь есть зал, где проводятся мистерии, и будто бы все находящиеся здесь люди присутствуют там, ибо снисходит на них сияние Ваала Великолепного? - Это так, о гость наш! Вот по этому коридору и вниз… Там открывается воля нашего Бога Ваала Рогонесущего! Яков вновь незаметно отлучился. Александр с Израилем тащили пленницу, которая изрыгала проклятия и хулу на всё, что попадалось ей на глаза. Служка, шедший впереди, совсем расслабился, поверив, что эти люди решили срубить денег по-лёгкому. Введя их в главный зал, где стояла статуя величайшего из богов - Ваала Пресветлого, он стал зажигать дополнительные факелы, хотя и так было достаточно света, эти-то движения и насторожили друзей. В центре зала находился величественный трон, на котором восседала каменная фигура Бога. Она была огромной, человекоподобной, за исключением, некоторых анатомических подробностей… Голова каменного истукана была бычьей, ноги заканчивались гротескными копытами, и самое главное, торчало то, что во все времена было признаком высокой мужской силы. Фаллос был огромен, анатомически прорисован, и вызывал оторопь. Скрипнула неприметная дверца, и в зал вошел главный жрец. Служка, подскочивший к нему, приклонил колено и, поцеловав край его мантии, что-то начал быстро шептать. - Спасибо, сын мой, ступай с миром, я позабочусь обо всём. Такими словами он проводил храмовника, тот исчез из зала как призрак. - Вот вы и явились, как предсказал мой Великий Бог! Жрец не обвинял, не уличал, он просто констатировал факт, и от этого спокойного голоса становилось жутко. План рухнул. - Вы думали, что своими жалкими потугами сможете обмануть божество? - А он не такой тупорылый бычара, как нам казалось, Сань? Яков вытаскивал мечи, готовясь к тому, чтобы подороже продать свою жизнь. Александр, внутренне подготовленный и не к такому облому, начал диалог со слов: - Неужели и ты думал, что мы придём сюда неподготовленными? Александр с усмешкой глядел на жреца, потом продолжил, не дождавшись реакции на свои слова: - А мы… Жрец перебил его мягким голосом: - Усыпив жрецов, разоружив охрану, наставив меток для обратной дороги… И это ты принимаешь за приготовления? Ты оказал услугу им, не более, иначе, сложивши голову в бою с вами, они не смогли бы и дальше служить Ваалу, а достойных не так много, так что пускай отдохнут, ну а мы с вами позабавимся. Нет, он не стал разбрасывать молнии и громы, не открылись тайные ловушки, не высыпались наёмники или храмовники, он стал просто петь. Факелы вспыхивали и метались атомным смерчем по стенкам главного зала. Казалось, жизнь замирала от этой песни, наступал последний закат в судьбе глупых смертных, которые осмелились заглянуть в бездну. Эхо, отражаясь от потолка и стен, металось безумной птицей, что проникала в каждую клеточку, лишая сил сопротивляться этому голосу. Он призывал своего Бога, и песня лилась из его уст, и услышан он был… И ответил ему Бог… Каменная голова идола стала поворачиваться из стороны в сторону… И рёв, животный рёв, наполнил весь зал: - Крови! Дайте мне крови! Изя, не выдержав какофонии звуков, запустил в раздражающее пятно, что плыло перед ним, своё копьё. Пение прекратилось… Старый, в роскошных одеждах Жрец, упал, поймав копьё, и руки его указывали своему Богу на нечестивцев: - Вам это не поможет! Бог ожил! Последние слова он хрипел, кровь пузырилась на губах его, он умирал, но верил, что будет отомщён божеством, которому служил всю жизнь. Идол стал подниматься со своего трона. Освобожденная от пут девушка взяла один из мечей Якова, намерена была сражаться. Александр, отступив на шаг, приготовился снова решать проблему по-своему. - Изя, взлетай! - отдал он команду Когану, - Постарайся отвлечь эту зверушку! Каменная фигура водила головой, пытаясь понять, что пробудило её. Глаза, вспыхнувшие адским огнём, наконец-то нашарили источник, который раздражал. Кровь, что накапала с главного жреца, манила его. Поднявшись с трона, он направил свои стопы в сторону тела. Подняв рукой, тело жреца как пушинку, он, откусив ему голову, припал к источнику жизни. В несколько мгновений тело стало похоже на пергаментную бумагу. Отшвырнув несчастные останки, он, оживший и наполненный силой, стал осматривать, где бы и чем бы ещё поживиться. - О, тёлка! - проревел он, и распахнув руки, направился по направлению к Асур. Друзья пытались атаковать его мечами, но были отброшены как тряпичные куклы. - Хочу! - рычало животное-Бог, - Иди, получи, моё благословление! Асура металась по залу, уворачиваясь от каменных рук. Изя, видя, что его подопечной угрожают насилием, наконец-то очнулся и спикировав к телу жреца, вернее, к тому, что от него осталось, выдернув копьё, полетел на каменного истукана. Воткнув в глаз остриё копья, он не успел увернуться от руки, что хлопнула по нему как по мухе. Отлетев, он ударился крыльями о стену - раздался треск, и боль пронзила всех троих. Изя поломанной бабочкой валялся на полу. - Ну, сука! Я же тебя за него зубами рвать буду, гнида, рой могилу! Яков, выхватив клинок, подождал когда монстр, отвлёкшись на Саню, что, тоже кружа и уворачиваясь, пытался прикрыть Асуру. Взмах - и в левом виске каменного бога расцветает золотой цветок. Сделав ещё несколько шагов, Ваал замер… Рукой он прикоснулся к клинку, обломив ручку, поднёс посмотреть, что же его так больно ужалило. Хмыкнул и рухнул во весь рост. Фигура Бога раскололась в пыль. И только голова, откатившаяся к причудливо оформленной дырке в полу, забранной золотыми прутьями, осталась на некоторое время целой. Внезапно раздался звон, это упало жало клинка на пол, и черная смердящая жидкость полилась в отверстие пола, голова тоже стала таять, как сахар, намоченный водой. Обессилено рухнули, сползая по стенкам, остальные герои. Они вновь выиграли, но какой ценой. - Яшка тащи свой кувшин, сейчас будем лечиться. - прохрипел Саня. - Если доползу, совсем нехорошо джигиту, понимаешь! - Ну, если сил хватает прикалываться, то уж до мешка, доползёшь. - Вы убили его? - Нет, это такая шутка была … - Саня начал подниматься с пола, переводя дух. Яков, доковыляв до брошенных в углу мешков, начал искать в своём чудодейственный эликсир. Достав кувшин, встряхнув, услышав, что что-то булькнуло, он с победной усмешкой отвернул пробку и направился к Соломоновичу. Первые глотки доставались самым безнадежным. Крылья, вспыхивая и гася свет, пронзающий их, расправлялись, лицо Когана порозовело, он открыл глаза, выговорив: - Это вы, Яша? Вы как всегда вовремя! - Спокуха, братуха, мы ещё повоюем! Наверное, это моя карма вечно встревать за тебя, ладно ещё глоток, и девчонку напоить надо, а то видок у неё - не приведи господи. - Не кощунствуйте, Яша, вам это так не идёт. - Ага, а тебе идёт, Богов в глаза тыкать? - Но я же… - Сань, ты посмотри на этого пацифиста, Богов мочит почём зря, а нас учит праведности. - Яшка! Быстрей, эта дура себя грохнула! Подбежавшие друзья смотрели на распластавшуюся на полу девушку, она медленно умирала. - Спасибо вам, великие герои, за отомщённых моих род…. Последние слова не успели слететь с её уст, а глаза уже начали подёргиваться мутной дымкой и стекленеть. - Ну и чего ты стоишь? Саня дёрнул кувшин у Якова из рук, и нажав на подбородок девушки, стал вливать драгоценный эликсир ей в рот. Шрам, оставленный от меча, что валялся неподалёку, на глазах затягивался, ресницы дрогнули, открыв зачарованные глаза. - Зачем? - Затем, что мы теперь твоя семья. Так, наверное, было угодно провидению. Не знаю, но перо сказало, что ты будешь с нами, а оно не ошибается. - Деточка, чему быть, того не миновать, их не вернуть, но жить надо дальше. Александр как всегда чётко сформулировал мысль, теперь, действительно, мы - ваша семья. Хотите вы того или нет. - Слышь, ты это, того самого, Аська! Ну хочешь, сестрой назову? - Хочу? А он? - кивок в сторону Сани с продолжением: - Он же меня ненавидит? Как я буду с вами? Да и не вашего поля ягода, я… - Короче, решай быстро, нам отсюда ещё ноги делать. Яша, долго эти спать будут? - Не знаю, но порошочка не пожалел, сыпал от души и с чистым сердцем, мамой клянусь. Саня, ну куда ты гонишь? Давай хоть отдышимся. - Яша, там, где людей нет, вот там и отдышимся. Правду говорят, чем больше узнаёшь людей, тем сильнее любишь беззлобную фауну. Израиль только покачал головой на слова вожака, то ли одобрил, то ли осудил, но от комментариев воздержался. Они возвращались по коридорам, усыпанным всевозможными картинами из жизни культа, там были такие сцены, что привычный ко всему Яков, покраснел как маков цвет, сплюнув в досаде на очередную картину на стене, что показывала жрецов стоящих вкруг и совершающих непотребство, он неожиданно сказал: - Ребята, вы идите, а мне здесь задержатся чуток надо, видел одно озерцо, хочу кой чего проверить. - Яша, ну его в качель, валим отсюда, людская природа такова, пока сами не поймут, что обожрались дерьма, не захотят становиться чище. Здесь почти как у нас чернухи завались, запад нам помог, чтоб быстрее сдохли, да им всё сукам Юсовским оставили. А наши дерьмократы хлебали да нахваливали. Но вроде сейчас-то одумались, может, и эти одумаются. Саня смотрел на цыгана выжидающе. Тот мотнул непослушными кудрями, пробурчал: - Саня, самое верное решение при гангрене - это ампутация с последующим прижиганием. Вот ампутацию мы сделали, а прижечь ленимся. Не люблю незаконченных дел. Глядишь, может, кто-то и поостережётся следующий раз подобное творить. - Яшенька, будьте осторожны! - Соломоныч, ты чего в натуре, осторожность - это моё второе имя! - Ну да, ну да… - Выход там, ждите пять минут, если не появлюсь, прошу считать меня коммунистом. Между прочим, многие были правильными пацанами, за исключением всяких чудаков на букву «м»… Пошёл я, не поминайте лихом! - Яшка устремился к облюбованной цели. Золотой поднос Трое вышли из храма; на небосводе собирался маленький Армагеддон: тучи сшибаясь, грохоча и сверкая, образовывали единую картину божьего суда. - Море близко, потому и такие перепады в погоде. Казалось, Александр говорил сам себе, но его услышал Изя и возразил: - Не скажите, может быть, действительно, меч ангела занесён над градом сим. Погрязших в грехе и пороке наказует господь! - Ага, Яшка вместо божьей кары - это оригинально. - протянул Александр, не заметив, что в его рукав ткнулся кто-то. Асур стояла и смотрела во все глаза, как из храма бежал человек, размахивая руками, и только когда он приблизился, они смогли различить, что он кричит: - Бегите, сейчас так рванёт, чертям в аду будет жарко! Все повернулись спиной к храму, ударившись в бега. Над городом разразилась настоящая гроза, с молниями, грохотом, дождём, который вымочил путешественников до нитки, заставив, их заскочить в первый попавшийся дом, принадлежавшей бедняцкой семье. Внезапно раздался взрыв, и на город полетели огненные куски, что горели даже под дождём. Вся семья бедняка, сбившаяся в страхе, шептала молитвы, которые чем-то показались знакомыми цыгану. Тот обернувшись к хозяину, поманил к себе: - Любезный, а не Ахуре-Мазде ты возносишь молитву? - Да, ему… - смело ответствовал человек. - Так вот, то что произошло сегодня с храмом Ваала, будет происходить со всеми капищами и храмами Тёмных Богов. Запомнил? - Да, господин! А ты кто, господин? - Я, да друг я его, по совместительству ещё и ангелом мести подрабатываю. Но ты нас не бойся, веруй в светлое, и другим передай, чтобы знали Бог, что настоящий Бог, он все видит и воздаст порочным. Ну и так далее, короче сам знаешь дальше. Дождь перестал, трое вышли на улицу. Но пустынны были улицы в этот час; все, кто мог, находились возле храма, наблюдая, его бесславную кончину. В толпе горожан был слышен голос того бедняка, что твердил, что он якобы видел ангела смерти, и тот приказал всем покаяться и перестать грешить, а не то будет так со всеми, кто не услышал его голос. - Ну и чего ты добился? Этого бедняка сейчас затопчут, а его смерть будет на твоей совести. - Может, и так… Тогда откуда возьмётся учение Заратустры, ума не приложу? - Не понял? - Что ты не понял, Санёк? Услышь ты это имя от его жены, как слышал его я? Может, тогда бы въехал? - Ты уверен, что это он? - Нет! Но с чего-то надо начинать, не так ли? Друзья покидали приграничную зону города Библ, устремляясь подальше от цивилизации, в девственные леса. Найдя симпатичную полянку, они решили скоротать вечер на ней, Изя, первым разбирая свой мешок, вскрикнул: - Где поднос? Крылья, крыльями, а завхоза не выжить ничем… - Да успокойся… Я его, того, этого, ну вообще-то у бедняка забыл под подушкой. Яша включил детскую непосредственность. Саня смеялся, и этот очищающий смех коснулся всех троих, смеялись долго, со смаком, с переливами и заходами, до слез, до истерики… Смех выжигал из душ их всю усталость, злобу, обиду и огорчения - всё то, чем так славится этот грешный мир, было подвергнуто очистительному смеху, что творил чудеса и давал надежду на то, что наступит завтра и не только в этом мире, но, может быть, где-то далеко, далеко… Ифрит И вновь утро в лесу: птички, щебечущие на ветках; догорающий костер, полянка, где возле мужчины, свернувшись калачиком, спит женщина… Рядом два верных друга и брата, и никто не смеет вмешиваться в эту пастораль. Герои отдыхают, так как отдых нужен всем. Но вот открываются глаза у самого неугомонного, и вновь его крик будит всех: - Подъём, хлопцы, нас ждут великие дела! - Яшка, чертяка неугомонный! Ну дай поспать ещё полчасика? - Саня, у тебя такая женщина под боком, а он спит и не чухает, какое счастье привалило. - Яша, ты перегрелся? Но глаза открыты, и в них немой вопрос: «Какого……..здесь делает?» - Холодно было… - буркает она в ответ, но потом, сообразив кому она только что ответила, отпрыгивает в сторону, и, замерев как пойманная птичка, смотрит на всесильного чужака, понимая, что тот, кто запросто разбирается с богами, кто имеет такую семью и может оживлять или даровать забвение, сейчас решает, что делать с нахалкой. - Иди и приготовь себе что-нибудь на завтрак, а я ещё хочу поспать. - спокойно произносит он, и, поворачиваясь на другой бок, даёт понять, что разговор окончен. Асур довольная, что её не распылили за дерзость, хватает многострадальное копьё, и устремляется в подлесок, шагов девушки не слышно, подобно дриаде она исчезает в лесных зарослях. Яков подходит к Александру, и, садясь возле него начинает разговор. Изя, мирно похрапывая, создаёт некий фон этому диалогу. - Саня, ну, чего ты на неё взъелся? Девка только что всю родню потеряла, себя порешила, ещё и ты на неё шипишь? - Яша, отвали… - Не отвалю! Объяснись, черт тебя забодай! - Чего объяснять? Ты же сам всё видишь? Кто-то или что-то упорно оттягивает наши поиски, а время тикает. - Но причём здесь она, в толк не возьму? - Помнишь Шанну… - Александр сев, потянулся, - Тот, помогая нам погиб, но сделал всё, чтобы мы победили. А эта, наоборот, втравила нас в чужую разборку, хотя мы могли бы, уже быть далеко отсюда. -Тогда за каким ты её оживлял? Эликсир тратил? - А за каким ты каждый раз бросаешься Когана выручать? - Сравнил… Изя мне брат, хоть и жид, конечно, но как-то мне уютней, теплей что ли, когда знаю, что ничего с ним не случилось. - Короче, ты тянешься к нему, потому что он делает тебя чище. Так? - Ну, допустим… - Так вот, если я подпущу эту дикарку к себе, то лишусь многого, понимаешь? - Не а… - Наше перо, это не он, а она! Въехал? И очень ревнивая…Теперь дошло? - Да и хрен с ним, с ружьём… - Может, оно и так, но пойми, знание это то, что дороже всего. - Сань, ты, конечно, умный, но иногда говоришь как говнюк, живой человек дороже всех знаний на свете, пацан ты ещё, одним словом. Яков встал, и, пройдя до костра, уселся, обхватив колени. Изя, причмокивая открыл глаза, спросонья увидев Якова, обрадовался, но потом, вспомнив, что тот совершил святотатство, ухватил мешок, заглядывая, проверил всё ли на месте. - Изя, жадность фраеров губит. Ничего я больше не тронул у тебя, жид ты пархатый, хоть и с крыльями. Друзья, разругавшись в хлам, сидели и смотрели, как из леса, наколов тушку кабанчика, выходила их спутница. - Во, шашлычок пожаловал! – Яшка мечтательно причмокнул. Поднявшись от костра, он пошёл девушке навстречу, перекидывая добычу к себе на плечи, он невольно присел, кабанчик был не маленький; донеся до костра, сбросил, и обратился к Изе: - Братишка, сгоняй за ветками, сейчас нашинкуем мясца, да с винцом, такой пикничок замутим, богам завидно будет! - А оно кошерное? - Соломоныч, завязывай, видишь крови нет, вся выпущена, значит, кошерное. - Какой гарный еврей не любит кабанятинку? - сказав это, он посмотрел на небо, но так как небо безмолвствовало и даже не пустило ни одной молнии в святотатца, то, сочтя знак молчания за согласие, он отправился заготавливать прутьев для шашлыка. - Саня, вина-то дашь под шашлычок? - Возьми, не жалко. - А, может, и с мясом поможешь? - А женщина на что? - Саня, она вообще-то это мясо добыла, давай хоть так отрабатывать! - Ладно, давай. Общий труд объединяет, за разделкой тушки как-то забылись утренние обидки, а когда Коган притащил целую охапку веток, то развеселившиеся друзья подкалывая его, язвили: - Изя, тут веток на мамонта хватит! - Не станет мяса, пойдешь на охоту? - Ну так с такой напарницей отчего не сходить? Зардевшаяся Асур, довольная, что её вклад оценили, сидела возле костра, откидывая угольки, строя из них что-то наподобие огненной площадки. Открывшееся вино, запах жаренного мяса, настроил всех на благодушный лад. Яков травил байки, все дружно смеялись, вспоминая пройденное уже в другом свете, тогда-то было не до смеха И когда опять коснулись истории с кувшинами, Асур наивно поинтересовалась у Израиля, что у него в кувшине? Тот начал что-то объяснять, но потом, вытащив на обозрение сосуд, начал усиленно откручивать крышку, запечатанную знаком звезды Давида. - Ну вот, вроде пошло…- Изя с усилием крякнув, оторвал злосчастную пробку от прикипевшего кувшинного горлышка. Он с подозрением уставился на то, как кувшин в руках оживает, трясясь и вибрируя, ожидая самого худшего. И оно, по его мнению, случилось… Струйка дыма, слегка размытая поднявшимся ветерком, всё более уплотнялась, пока не превратилась в столб дыма, из которого прозвучали слова: - Какого шайтана? Меня будить? Нет, посмотрите, ифриты добрые, только прилёг тысчонку лет назад поспать, так уже ломятся всякие посторонние. Я буду жаловаться… Кто такие? А ну отвечайте, пока во имя Аллаха милосердного миром спрашиваю? Сейчас что - Ашура, что так много вокруг людей? Э, да вы же ахль аль – китаб… Соломонович, отшвырнувши ненужный кувшин, смотрел с ужасом на дело рук своих. - Это правда джин? А может, он развеется? Ребята, давайте его отпустим? - Не, Изя, этот пылевой мешок нам ещё сгодится. - Александр взял ситуацию в свои руки - Слышь ты, попроще наезды сделай, а? - Кто я? - Нет, я? - Смертные, да вы припухли, совсем… Я… Я племянник главного визиря величайшего ифрита Ибн Син Адбурахман - Али – Аджи – Мед – Кут – Холиман по прозвищу Вспыльчивый! - взревел взбешенный джинн.… - Короче, Сеня, не крути мне яйца, ты, ведь, джинн? Яшка спокойно смотрел на дымовую фигуру меняющую окраску от гнева. - Я ифрит! О, несчастнейший день моего джаназа, зачем вы, неверные, освободили меня? Кто просил вас об этом? Кто ответит за всё? Ты? - джинн ткнул в Александра прозрачным пальцем с когтем, которому позавидовал бы и тигр уссурийский. - Да мне до стоматолога! Могу и я, только совсем плохо тебе будет, предупреждаю. - Не понял? - Сейчас въедешь! - пообещал ну очень нехорошим голосом Александр, продолжая при этом «лечить» племянничка. - Так вот, по договору между главным джинном и царём Соломоном, когда ещё стояла Джахилия на вашем Востоке, человек, который освободит: огнедышащих, водных и прочих, и прочих созданий, может требовать исполнения трёх желаний без угрозы для своей жизни с последующим возвратом этому существу – свободы. Так или не так? - Ну, наверное, так…- прорычало дымовое облачко, уменьшившись и принимая очертания человека, до половины, правда; ниже пояса это было похоже на дымовой хвост. - Саня, ты откуда про времена, да про договор-то узнал? – Яша вновь искренне зауважал Александра. - Яша, абсолютное знание - серьёзная вещь. Лахесис может подтвердить. - Да, теперь понимаю, брат, какого тебе, но, ведь, всё не удержишь в голове. - Наивняк ты, Яша … Кто мне запретит знания записывать? - Так вот ты чего строчишь по вечерам, а я грешным делом подумал, что ты наши скромные подвиги описываешь. - Правильно подумал, одно другому не мешает. Слушая их словесную баталию, Асура подобрала отброшенную пробку от кувшина, и подняв её, направила перед собой, идя при этом на ифрита. - Слушайся и повинуйся, создание воздуха! Эти демоны в человеческих телах столь сильны, что Боги уступают им дорогу. Джинн, побагровев, скрестил руки на груди, а ля Наполеон, склонил бритую голову и тихонько так, как побитый щенок, обратился к женщине. - О, дева! Ты-то, не демон? А то сама понимаешь адаты не позволяют служить демонам… Заискивающие глаза ифрита просили ответа, и он последовал: - Да нет, я местная, а вот пробочку, что усмиряет тебя, попридержу у себя, им она без надобности. А у меня ты её не выцыганишь, ни при каких условиях. - Слушаю и повинуюсь! – Джинн, понявший, что кругом облом, смирился со своей участью. Представляясь по форме, он начал свою волынку: - Ибн Син Абдурахман – Али… - Короче, завязывай. - Яшка уставился на него, подняв палец: - Тебя старшой наш как нарёк? Сеней? Вот Сеней и будешь! Усёк? - Слушаю и повинуюсь! Сеней, так Сеней. Приказывай! - А чего говорить-то, типа по щучьему велению, или сим-сим откройся? Яшка был растерян. Александр, обращаясь к ифриту, начал перечислять: - Уважаемый ифрит! Подготовь достархан, вина, фруктов, шашлык подогрей. Видишь, с твоим появлением он «савсем» остыл, понимаешь… Но это не желание, о мудрейший, чей-то там племянник! Это примитивная проверка твоей профпригодности. Джинн, было вскинувший брови с хитринкой восточных глаз и усмешкой в уголках губ, но поняв, что его обвели вокруг пальца, поклонился и исчез. Время ползло, солнышко грело, и на душе было, так хорошо. - Эх, ребята, сейчас бы искупаться да позагорать дома! - Мужики, мне тут в голову пришло, а вдруг он сможет нас к другой части артефакта перенести или сам его притаранит? - Яша, не гони коней, посмотрим, что он нам со столом выдумает, а затем уж будем голову греть, куда его, для чего его, и зачем его… - Слышь, Асурка - Снегурка! – не унимался Яков, - А как ты-то догадалась этого мутного так приструнить? - Заметила просто, что он от крышки шарахнулся, а в остальном сымпровизировала, я же циркачка, всегда надо быть готовой к неожиданностям. - дальше она, погрустнев, произнесла: - Если не смогла соединиться с семьёй, да открутилась от того, чтобы стать иеродилой, то отрабатывать хлеб привыкла. -Кем? Кем? Дочь моя, ты не стала? - Изя, не понявший дивного слова, чуть не поперхнулся вином, что потягивали все, отдыхая, перед обещанным достарханом. Объяснения еще больше растрогали доброе сердце еврея. - Отец мой названный, всё просто… - начала она говорить, - Я должна была на празднике фаллоса Ваала перед тем как меня принесут в жертву, обслужить всех гостей и сойтись с каменным «быком» божества, потом меня должны были бы прирезать пред той дырой, куда вытекла смердящая волна из тела истукана. - Блин, знай бы я подробности, да и имей второй шанс, то же самое сделал бы, да ещё бы прибавил…- Яшка, по волчьи ухмыльнулся, представив, чего успели избежать жрецы, рассчитавшись просто своей смертью по счетам. - Вот и я! О, мудрейший! С этими словами из воздуха материализовался шикарный ковер, уставленный всем, чего только можно было пожелать. Щёлкнув пальцами, он посмотрел на шашлык, от того повалил пар, как будто его только что сняли с мангала. - Тебя только за смертью посылать. - Саня решил проверить на юмор ифрита. - Это твоё желание, господин? – отозвался тот с непробиваемой как скала, физиономией (джинн быстро учился), но где-то в уголке губ таилась спрятанная улыбка. - Нет уж… Перетопчешся… - Саня сделал пригласительный жест ко всем присутствующим: - Братва, налетай, добавки не будет! Пир, как говорится, был на весь мир, раза два ещё ифрит мотался куда-то, уже по своей инициативе, и с каждой партией он притаскивал всё более изысканную продукцию. - Не, ты, Сеня, меня не уважаешь. - пьяно мотая головой, Изя, пытался сконцентрироваться на нескольких ифритах сразу. Пьяный ифрит, что тоже не отставал от смертных (посиди-ка на сухпайке тысячу лет, и не так нарежешься), божился: - Да я, Соломоныч, да за тебя, что хошь сделаю! - Если бы ты знал, как нам всем надо найти эти части артефактов! - И всё? Это твоё желание? - Я же говорю, не уважаешь… - А, ломай голову… Переход, да побыстрей, чтобы никто из нас не заметил. Джинн, щелкнув пальцами, пьяно икнув, завалился дымовой волной возле Изи. Не было ни вспышки, ни неприятных ощущений, но местность изменилась до неузнаваемости. - Эх, душа праздника просит! - Яшка, вставший от достархана, изобразил цыганочку с выходом. Глаза его расширились, местность, где они находились, была не похожа, на ту, что была пред началом пирушки… Солнце клонилось к закату. - Братва, всем не спать! - пытался он скомандовать, но первый же порыв окончился тем, что, оказавшись на теплой от нагретой за день солнцем землей, подложив руку под голову, он уснул сном младенца. Друзья последовали за ним. А в это время… - Предвечный Хаос, приветствую тебя! - тёмная субстанция, сформировалась в фигуру Ваала. - И тебе не кашлять… - Хаос откинул компьютер, где он только что рубился в «DUM-II», раздраженно взглянув на подчинённого, произнёс: - Чего хотел? - О, великий! Жалоба у меня на смертных. - Ну, ну… Излагай… Тут до тебя Шива был, тоже про смертных талдычил, я не удивлюсь, что и эти из той же оперы. - Пришли, нагадили, тело изувечили, ушли… - Ёмко… - Кто, откуда, не понял? Но по частям артефактов, а их уже два у них, сообразил, что это те избранные, коим доверено спасение Вселенной. - Спасения не будет, пощады тоже… - вспылил Хаос, - Пойми ты, быкоголовый, Хаос - начало мира, а гармония - его конец, они сами уничтожат, этот мир, если начнут его переделывать, а это значит, что в споре с моим братом Демиургом – Я Хаос предвечный, одержу победу… Твоя задача - перевоплотиться во что-нибудь меньшее, например, в козла. Назовём тебя – Люцифер, и иди дальше стриги души смертных для меня, всё свободен. Не забудь поменять век существования, и обрати внимание, пожалуйста, на одну часть суши, два материка зваться будут США, сейчас там нечего делать, но вот ближе к веку двадцатому, а то и к двадцать первому, у тебя будет славный урожай… Там люди будут помнить о теле, душу они будут отдавать так, даже без всяких ритуалов. Иди и приближай мою победу, одно предупреждение, не лезь на одну шестую часть суши, если не изменяет память, Росью она зовется, рога опять поотшибают. Но если почувствуешь, что большая часть людей тянется у них в Хаос, приходи и бери как должное. Теперь всё… Иди, творя мою волю! Жалоба этой тупой скотины привела Хаос к тому, что он стал вспоминать, как всё начиналось… Великое протоплазменное яйцо один раз в миллиард лет раскалывалось, и сгустки субстанции, подобно спорам, разлетались во все стороны Вечного Космоса; из того выводка добрались до обитаемой вселенной только они двое. Шарик, что лежал под ними, был обилен водой и сине-зелёными водорослями. Кто-то из их братьев успел раствориться на последнем издыхании в этом каменном шаре. Они решили, что будут действовать по другой схеме. Путём долгих генетических экспериментов, которые стирались с поверхности Земли, как они назвали эту планетку, они снова и снова, засеивали, и вновь уничтожали результаты эксперимента до тех пор, пока однажды они не заметили, что не все особи от последнего их творения были уничтожены: оставались мелкие такие, шустрые, черные и рыжие, плодившиеся с неимоверной скоростью. Потом ими были обнаружены кусочки протоплазменной плесени, мутировавшей в новую культуру, и тогда они поняли, что пришла пора засеивать эту планету существами, подобными им. И понеслось… Хаос создавал саморазрушающиеся модели, Демиург - модели самовосстанавливающиеся. Тогда и возник их спор, что важнее, жизнь – смерть или смерть- конец. Демиург утверждал, что всё должно возвращаться, но приобретая новые качественные стороны в развитии, самосовершенствуясь, приближаясь к гармонии; переходя эту грань, устремляться к единению с теми, кто их создал. Хаос, напротив, был убеждён, что после конца, когда критическая масса, достигнутая благодаря гармонии, уравновешивающей всё со всеми, приведёт только к уничтожению всего всеми, и конечный результат эксперимента - это вновь голый пустынный мёртвый шарик, летящий во вселенной. Создавались континенты, океаны, и даже была засеяна полуразумная животного происхождения жизнь, а потом, потом были созданы боги, причём когда их создавали, участвовали в этом процессе оба брата, каждый давал столько сколько хотел, чтобы этот экземпляр нёс свою функцию дальше. А потом пришла пора, когда их создания стали сперва сами экспериментировать и довели дело до того, что появились смертные создания. Весь фокус заключался в том, что в них было намешено абсолютно от всего. Последний раз, когда они виделись с братом, у них произошёл крупный разговор, посвященный этим уникальным созданиям, живущим коротко, но столь ёмко, что только диву давались эти создания Вечности. - Смотри, они уже на верхушке биологической цепи, это ли не доказательство… Разум, дух, душа, физическое тело, они даже сейчас уже могут считаться нашим лучшим творением. Демиург смотрел на брата, ожидая, что тот согласится с ним, тем самым признав поражение в споре, но он думал иначе. - Да, они подобны плесени, разрастаются, где только могут, они подобны тварям, что мы не смогли уничтожить до конца, потому будут очень живучи, но в итоге они пожрут сами себя и всю планету, обернут в пыль. Поверь, ты проиграл, потому что они, взяв у предшествующих экземпляров многое, забыли прихватить бессмертие, потому и будут развиваться скачками, а то бы мы ещё раньше закончили этот спор в мою пользу. Они будут стремиться к нему, уничтожая все на своём пути, а животные инстинкты им помогут, и тогда, когда они, наконец, найдут гармонию в этом мире, тогда и наступит конец его. Только в смерти они успокоятся, мертвой плоти всё равно, что происходит вокруг. - Но, ведь, мы дадим им учителей? И они покажут им, как надо жить? - Наивный, ни одна скотина из них, не признает ничего, кроме своего видения, а учителей они сперва будут гнать, потом убивать, а после смерти, обожествлять, каждый, трактуя, что он услышал в свою пользу, до тех пор пока не придет единый вожак, который кровью зальёт всю планету, и тогда они, как стадо, пойдут к гармонии, скреплённой их верой в то, что они идут правильно, а когда поймут свою ошибку, тогда-то и бабахнет… - Но, ведь, мы даём им самое главное: свободу быть не похожими ни на кого. - Они всегда будут мимикрировать, под более сильного, и, в конце концов, сожрут объект своего поклонения, чтобы найти другой, более достойный. Тот спор стал последним… Братья разошлись… И сейчас, когда всё готово к тому, чтобы в конце двадцать первого века объединить всех под эгидой одной титульной нации, что зовутся американцами, и наконец-то, шагать в сытый рай животного происхождения, его братец допустил вход в игру этих смертных. Как некстати, но всё ещё можно повернуть в свою пользу… Только бы эти смертные, объединив все части игрушки, что действительности является экспериментальным образцом, обладающим псевдожизьнью, начали все вместе творить новую Вселенную, а наше дело не мешать им. Пускай балуются. Эти недоумки, отражения Демиурга, дерутся за власть, не понимая, что власть творить и создавать как раз и находится в руках их последнего эксперимента. Что самое главное, именно у смертных есть ключ к бессмертию, но не знают они о неё. Ибо то бессмертие не тела, но духа, разве, дойдёт это до них; единственная угроза ему - это некие славяне, а затем русичи, потом уже русские и так далее, потому что может меняться название, но вот дух свободный сколько не пытался, не смог сломить. Вечные бродяги, умеющие создавать и творить, любить и ненавидеть за весь эксперимент так ему надоели, что не гнушался ничем, лишь бы досадить: то мор, то чуму нашлёт, а то и строй поправит. Ну, никак ему сейчас не улыбалось связываться с этими смертными, и тогда он вспомнил о той, что почти первой была создана им… Он вспомнил о Гее… А в это же самое время… - Жива, взываю к тебе! Где ты носишься? Мать моя вся в саже! - Род был рассержен и формулу вызова, сдобрил крепким словцом. - Ты звал меня, Бог богов? - Жива сделала вид, что не заметила гнева мужа. - Ну и как это понимать? Мы тут пытаемся Вселенную спасти, а вы всё за старое - интрижки, да заговорчики плетёте? - Род пытался раскрутить Праматерь на откровенность. - Что ты, что ты, мне о том ничего не ведомо! - Жива, глядя на мужа, на минуту засомневалась, но уловив, свежий запах медовухи, успокоилась: - Совсем мозги пропил… Старик! - За старика ответишь! Буркнул Род, действительно, страдавший с похмелуги. Сам при этом задумался: « Эх, мед – дурман, одолень – трава, помоги скорей, отрезвись голова…» Фраза тайного заговора прочистила сознание Рода, но настроение ему не улучшила. - В общем так, наказ тебе такой, ты больше в это дело не лезешь, ещё раз узнаю, что якшаешься с этими мегерами, заточу в лёд, будет тебе новый ледниковый период. Как поняла? - Да, как не понять, батюшка! Воля твоя! Ты же Величайший из Богов! Лесть, сказанная женой во время, всегда приятна мужу, так уж повелось и у Богов, и у смертных. - Ладно, на первой раз прощаю! Потом смотри, сама знаешь… Пощады не будет! - взревел Бог. - Каюсь, батюшка, на тебя родимого уповаю, что скажешь, всё исполню по велению твоему. Только, родный ты мой, уж не осерчай, выслушай дуру, жену неразумную! - Волос длинный, да ум короткий, ну ладно уж глаголь, коль начала. - Всё-то ты знаешь, батюшка, да того не знаешь, что смертные те, сами хотят Вселенную строити, да повелевати там над всем, мол не хуже Богов управимся, за каким они нам, сами себе Богами будем, нам про то Гея и поведала, а я уж, как верная жена, тебе сообщаю. Темнота всколыхнулась в душе Рода, на плодородную почву упали те слова. - Что же ты молчала досель? - А когда говорить-то, ты то сурью да медовуху потребляешь, то Ариев расселяешь, а то незнамо где промышляешь? - Твоя задача - честь мужа блюсти, да помогать ему во всём. А со смертными разберёмся, дай срок. Не соберут они четыре элемента, трое их всего, а больше трёх собираться им не велено, если ослушаются, от того и будут все неприятности. - Сокол ты мой ненаглядный! Всё сделаю, исправлюся. Только помни, суженый, что без помощи слабой, женской, не справиться вам во век с человеками. Род мановением руки отослал жену, а сам, взойдя на престол, задумался: «Вроде, всё учли с другами, и перо с начинкой подсунули, и компанию подобрали ершистую, что при случае разбить можно… А если подружия права? Может, всё-таки стоит поговорить с этой феминисткой?» «А время-то едино, что для богов, что для смертных, так как идёт оно и остановить его под силу только Демиургу, да и тот, наверное, не рискнул бы это сделать.» - пришла к нему другая мысль. Долго думал Бог богов, а потом, по славянской традиции, сотворил чашу добрую о сорока вёдрах с медом хмельным, да пригубивши, крякнул: - Хорош медок, да не забыть про холодок. Долгим глотком осушил он чашу ту, и жизнь раскрасилась, да стала веселее. Но было то, обманом горьким, кратковременным… Не прошло и часа, очнулся Бог. А очнувшись, вновь призадумался. Тучей мрачною, тучей чёрною заходили, забродили, мысли гадкие, да все кручинистые. Затосковала буйная головушка Рода, стали руки просить работушки, и пошёл крушить Бог всемилостивый, то дворец свой златокаменный, как будто злобу свою хотел на стены безвинные выплеснуть… А потом, оседлав коня, вышел в чисто полюшко, да скачком одним доскочивши, проверил он, как на острове да на буяне, дуб стоит не шелохнется. И века простоит, листик малый упасть не должён! То защита его царства, то опора не малая, то яичко зреет, да не простое, от Демиурга припрятанное… А под скорлупкой-то той все вихри бушуют, да искры вспыхивают. Не будет конца жизни Вселенской, обманет он всех, да со всем справится! Только ведал бы, что не он один про то яичко заповедное знает, по-другому бы потекла река, река быстрая, жизнью зовущаяся. Но вернулся он, соскочил с коня, да направился в горенку малую, там взошёл на полати широкие, и уснул сном праведным. Но не долгим был сон тот радужный… Место артефакта Головная боль ифриту не страшна, но как не охота открывать глаза, не хочется, чтобы сказка исчезала… Его вчера освободили какие-то непонятные смертные. Нет, чтобы дворцов да невольниц потребовать, или на худой конец золота, драгоценных камней с гору. Они… Они посадили его за достархан, пили с ним, говорили с ним, а что ждёт его сегодня!? «Эх, вернуть бы вчерашний день!» - пронеслась мысль грустная, с этим и открыл глаза он. Картина открывшаяся его взору, была таковой. Яшка в обнимку с Изей спали, по детски плямкая губами, утренний холодок заставил их прижаться друг к другу, Соломонович ещё и крыльями накрыл сверху друга. Александр и Асур лежали тоже вместе, только вот их полежалки нельзя было назвать дружескими. Голова девушки покоилась на груди мужчины, раскинутые руки, как крылья, пытались охватить весь мир, но цеплялись только за этого мужчину. Достархан был весь разгромлен, как будто через него прошёл хан Тохтомыш. Джинн потёр глаза, чего-то было не так, вчера, вроде, было лето, жарко было, а с чего сейчас-то осень, за одну ночь природа так не меняется. Ифрит не стал испытывать судьбу и полетел за новым достарханом, чтобы уж потом начать будить хозяев. Когда он вернулся, все уже проснулись. Морщась от головной боли, оглядывали место своего пребывания. То, что было вчера, сегодняшней картинке как-то не очень соответствовало. Перо истерично билось под курткой у Александра: - Значит, ты так со мной смертный! А сам… А она… Всю ночь на твоей груди… - Слышь, а где это мы, Сусанин-герой? - Яшка не упускал момента поддеть истерично зудящее перо. - Пошли все на ху…тор, я сам здесь впервой! - Да чего, случилось-то, уважаемый Хосе? - Изе невозможно было отказать в корректности, даже с бодуна. - Ага, не помните? Ну так я напомню. Вчера именно ты, Израиль Соломонович Коган, возжелавший пообщаться со мной, напоил меня, выведав, где находится третья часть артефакта, при этом приговаривая, что какому-то Моссаду у тебя учится надо. После этого ты обработал джинна так, что он вас без всяких желаний перенёс в это место. А сейчас, я таки понимаю, что вы скажите мне, что вы не помните ничегошеньки? Таки я прав, Коган Израиль Соломонович? - И это всё сотворил я? - Коган в замешательстве перекрестился. - Ребята, вы мне верите? Я не специально, честное еврейское! - Да уж, сделанного не воротишь! - Саня притворно изобразил жуткое огорчение. - Изя, Изя, ну как ты мог? Мы так тебе доверяли? А ты? Спиваешься сам, мифических существ спаиваешь? Как тебе не стыдно? Как тебе не ай-я-яй! - Яшка хохотал в открытую. Соломонович понял, что никто на него, не сердится из друзей, и на трескучее перо перестал обращать внимание. Саня долго крутил головой, что-то прикидывая в уме, потом разродился: - Ребята, я подозреваю, что мы на Урале! Прикиньте, на родине! Ура! Крики переросли в стон. Все взялись за головы, вчерашнее вино, которое так «вставляло» (не божественного происхождения), сегодня приносило только разочарование. Александр потянул руку к кувшину, лежащему навзничь, волшебство кончилось, он был пуст. - Где это тело в шальварах шпариться? - Асур разошлась не на шутку, - Хозяева не поены , не кормлены, а рабы загорать изволят? Пробку от кувшина ему в глотку! Александр, Израиль, Яков и материализовавшийся Сеня офигевающе присвистнули. Вчетвером получилось не слабо. - Родные вы мои! - уже мягче произнесла она, - Не свистите, денег не будет, примета такая, народная! Она вспомнила вчерашнюю ночь, какой жаркой она была, всё произошло, как она и хотела. Добиваясь мужчину, что сводил её с ума, она не переставая подливала в его кубок, а потом, потом была сказка, которую детям не рассказывают на ночь… Желание, переполнявшее её, перекинулось на него. Истосковавшийся по человеческому теплу, он дарил ей все вершины, и все тайные желания её были для него, что открытая книга. Он был её мужчиной, она верила в это. По вере да воздастся… Вглядываясь в перо, Александр верил, что время у них ещё есть и они обязательно справятся. Прислушавшись, он горько усмехнулся, разум преподносил другое. Перо в руке Александра, умирающе прохрипело: - Кобель… Вспыхнувши, разразилось серией искр и потухло, замолчав. - Саня, ну чего ты скис? - Яшка весело толкнул друга в плечо, - Така раклы, просто пхабори, а он нос повешал. Саня смотрел на Асур неверящими глазами: - Я тебя не обидел? - Нет… - тихо прошептала она. Потом приободрившись, глянув на ифрита, начала командовать: - Так, я чего-то не пойму, почему моя семья, мой мужчина и господин ещё не завтракал? Мечта мужчины, взяла бразды правления в свои хрупкие руки. - Уважаемая ханум, прости, всё готово, только обернись. Сеня, порядком струхнувший, стал растворяться лёгкой дымкой, восстанавливаясь за спиной Изи, что с блаженной улыбкой смотрел на двоих, обретших друг друга. - Ну, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! - Яшка с восторгом потёр руки, - Это надо отметить. Он, схватившись за первый попавшийся сосуд, вскрыл его и ошарашено отбросил. Оттуда валил дым, причём какой-то розовый. - Я чего-то не понял? Это что ещё один джинн? Удивлению цыгана не было возможности разыграться дальше, так как из кувшина послышался премиленький голосок: - Дядя, не вызывай меня, всё равно не пойду за этого старого верблюда, у меня есть уже джигит, покоривший сердце моё юное. - Опа, здорова снова! - Саня выпал в осадок. - Сеня, а ты где сегодня брал пойло? - Во дворце могущественного колдуна и мага, чародея и великого ученого мужа Али Адж… Между прочим там ещё Джахилия, так что рисковал сильно очень, мог, ведь, и не вернуться, понимаешь… - Так хорош выпендриваться! - Яша отодвинул Изю и пошёл на ифрита, - Ну-ка иди сюда, чего отступаешь, сейчас побалакаем. Ифрит отступал, цыган наступал. - Хозяин захотел, я и выполнил его желание, между прочим, у вас ещё два. - Это кто удумал такое? Я спрашиваю, кто придумал ещё одного джинна на нашу голову? - Ну, я, это… соединить два любящих сердца, нет ничего лучше. - начал краснеть Соломонович. - Так, суду всё ясно! - Яшка, растерявшийся ненадолго, вновь попёр на ифрита, - Ты, разжалобив его по пьянке, вынудил загадать желание, и лишить нас оного, при этом в прикупе оказываешься ты? - остыв и глянув озорно, махнул рукой со словами: - Ну, ты мужик, джинн! Давай вызывай свою зазнобу, знакомиться будем! Яшка умел оценить хороший «кидок». - Я не джинн, я ифрит! Лейла, дорогая, выходи это друзья. - А хрен, редьки не слаще. – Александр, подавший голос, смутно помнил, что различие незначительно. Что те и те мифологические существа, разница только в том, что одни ифриты, кажется, приняли ислам, а джинны - ни фига, или на оборот… Сейчас бы узнать точно у Хосе, так ведь не ответит. Переживает, понимаешь… Ладно, восток - дело тонкое, потому в чужой минарет со своим уставом не суются, жизнь покажет. Розовый туман стал вырисовываться в хрупкую девичью фигурку. Сеня танцевал возле кувшина. - Лейла, познакомься, роза моего сердца, сперва с этим другом моим, Соломоновичем. Он не дал разбиться сердцу моему в пустыне одиночества, возжелав, соединить нас. Лейла, облетев, молчавшего Когана, поправила чачван, что никогда не снимался перед незнакомыми, и уж тем более иноверцами, спросила: - Почему эти неверные называют тебя странным именем Сеня? Ты отказался от Джихада? Службой этим неверным запятнал ты себя. - Да пусть хоть горшком зовут. Они освободили меня, они освободили тебя, об этом я не мог мечтать, ты же знаешь, что кроме приказа хозяина и выполнения его желания, мы не можем ничего для себя. Мы рабы этих кувшинов. Лучезарно улыбался Соломонович, друзья смотрели на джиннию немного с опаской: то ни одной женщины в походе, то сразу три… Александр между делом поведал остальным, кто не в курсе, что перо и проживающая в нем мойра Лахесис, тоже не очень мужского пола. Женщина вождя суетилась возле достархана, но слова Александра долетали и до неё, таким образом она сделала нехитрый вывод, что не одна она могла претендовать на него, а потому надо было срочно укреплять позиции. - Прошу к столу! - Это можно! - одобрительно прогудели собравшиеся. - Ну, за мужчин! - Александр первым поднял свой тост, сопроводив его многозначным взглядом, после которого покраснели и Изя и Сеня. - Ну, за молодых! - Яшка не отставал, подливая и ухаживая за весело щебечущей джиннией, ему было интересно, насколько она отличается от настоящих женщин, после второго тоста. он осознал: точно такие же, а потому и интерес его быстро угас. Зато при этом покраснели четверо, и мифические существа, и счастливчики люди. После того, как осушили второй кубок, начался непринужденный разговор о том о сем. Асур, которой понравилось имя, что дал ей как-то Яков, спросясь своего мужчину и господина, получив милостивое разрешение, называться Асей, и потому в дальнейшем стала отзываться только на это имя, тем самым зачеркнув прошлую жизнь, оплакав прошлую семью, живя с надеждой, что новая доля будет лучше. Так вот Асур, она же Ася, наполнив кубки терпкого вина, произнесла третий тост: - Ну, за Любовь! Жаль девичник справить не с кем, сиротинушки мы с тобой Лейла. Умыкнул тебя твой Сеня, калыма не заплатив, дай вам Аллах ваш счастья и здоровья. Я же надеюсь, что моё место в касте будет неизменно. Кому-то дочь, кому сестра, кому подругой верною. Выпьем за любовь! - внеся свою лепту в общий котел, она стала усиленно нажимать на фрукты, больше к вину не прикасаясь. Так, наверное, и повелось с тех пор, что выпившая за любовь, женщина больше не нуждается в дополнительном допинге. Александр, действуя хитрее, уронил как бы невзначай перо в кувшин с вином. Когда на донышке заскребло цевьё, то было извлечено на свет божий и представлено для разговора самому интеллигентному из них. Изя, собравшись с духом, начал разговор: - Уважаемая Лахесис, согласитесь, что необходимость узнать информацию, жизненно важную не только Богам, но и смертным, заставляет нас пускаться на всевозможные уловки. Конечно, мы понимаем, что каждый здравомыслящий индивидуум в наш век парадоксальных иллюзий с псевдоискривлённым континимумом существует так: его личное либидо, отягощенное не только суицидальными наклонностями, фобиями, «измами», но впитываемой латентности с молоком матери, позволит узнать у него информацию, дабы потом насладиться тем, как она будет неверно истолкована, превратно понята. А следовательно, в невозможности её толкования и будет содержаться самое сладкое для сегодняшнего момента - это месть, которую вы можете осуществить по отношению к неформальному лидеру, причём пострадают невинные люди, а также мифологические существа, поелику будет нарушена причинно-следственная связь, которая смогла бы привести всех к спасению, в котором мы так нуждаемся, но без вашей осознанной позиции противоречия можно в принципе избежать, если вы пойдете на контакт. Бедный еврей, выпалив это всё как из пулемета, замолчав, стал ждать реакции. - Сань, Соломонычу больше не наливать! Александр умудрённо глянул на цыгана. - Яша, погоди гнать волну, из всего сказанного мы смогли понять только слово «мать». И тут вдруг заговорило перо: - Приятно, коллега, поговорить об истинных причинах, толкающих нас на безрассудные поступки, но важнее всего, что как настоящий профессионал, должно признать свои ошибки и упущения, встать отряхнутся и зашагать дальше. - Чего это оно, ругается что ли? - не понял реплики Яков. Изя сделал знак рукой молчать - гробовая тишина опустилась на лагерь. Откровения пьяного разговорённого пера хотелось услышать всем. - Да будет вам известно, милостивые государи, что земля эта велика и обильна, да токмо порядку здесь издревле не было, потому как находимся мы не где-то, судари мои, а аккурат посередь уральских гор, где течёт река Алатырка, и в истоке той реки находится так и зовущийся Алатырь камень. Не простой то камушек, бьют из под него три родника, два из них с живой и мертвой водой, третий же - суть кровь бога Ра, что дарует забвение хлебнувшему из того источника. Но тот, кто сможет отворить камень, пройдя испытания, тот и будет володеть третьим куском артефакта, ибо хранится он под тем камушком. Соль земли - это и есть та часть, что лежит в основе артефакта демиургова. - Ну и чего выпендривалась, чудовище волосатое? – Яшка, в принципе всё понявший, не удержался от комментария. - А ты не обзывайся, романо переросток! - тут же парировало пьяное в стельку перо. От обиды оно ещё больше захрипело, всхрапнув, замолкло, потухнувши. - Так, с дамочкой всё ясно - на боковую, и баиньки. Теперь нам решать, что по чём, зачем и как. Пропустив мимо ушей «дамочку», Яшка, уничтоживший не один кубок вина, ответ решил озвучить за всех: - Проще пареной репы, гаджо, идём к камню; джинны есть, желания есть, всё будет пучком, не грей голову, баро, давай ещё по одной вмажем. И грянул пир, и снова носились джинны за добавкой, при этом, правда, сами и уничтожавшие львиную долю всего принесённого, мотивируя это тем, что для амортизации и акклиматизации им требуются дополнительные ресурсы. И было принято решение отправиться в поход сквозь горы Уральские (чего это за новость обходить их) к истоку Алатырь–речки. И были сказаны слова, и все согласились, но не ведали они, что око недремлющее следит за ними, не забывая ни на секунду. И день клонился к закату. И затянулась песня переливами и перезвонами, переходя с русского на иврит, с цыганского - на арабский, съедено не мало было, а выпито и того больше. Ночь покрывалом скрыло сие, заставив забыть немного о будущем. Но что было впереди, то тайна великая, а она не известна подчас, даже богам… Цзянь - Юань С утра шёл дождь, услужливые джинны догадались притаранить откуда-то полог, так что все были относительно сухими, если бы не водяная изморось, что буквально пропитала всё. - Гори, Якхори! - Яшка словом-вызовом сотворил огонь посреди импровизированного караван-сарая. Стало сразу сухо и тепло. - Кажется, боги гневаются на нас, не давая нам благостного путешествия? - Ася предпочитала видеть везде происки потусторонних существ. - Да, маринада им за воротник! – Саня, привыкший к тому, что они могут горы своротить, плевать хотел на какой-то мелкий дождик, который якобы кто-то могучий пригнал, что бы всем стало ясно: «Туда низя!» - Бред какой-то, кому мы нужны? - продолжил он свою мысль вслух. Израиль, почувствовав себя, настоящим хозяином положения, так как, по его мнению, понадобились услугу завхоза, принялся говорить: - Я таки вижу, что пора в поход, и вот что сразу становится интересным. А вы готовы к нему? А у бедного Соломоныча всё готово? Конечно…Берите, пользуйтесь! - Сеня, я тут приготовил списочек. Ты уж будь ласков, на пару с Лейлой сгоняй по тихой грусти, прошурши по закромам, да и добудь по мере, всего, что здесь указано. - Это второе желание, мой друг и повелитель? - ифрит с головной болью хотел избавиться от всего на свете и чем раньше, тем лучше. «А то так и спиться недолго с этими смертными» - гулкие мысли пронеслись в голове. - Сеня, я тебе удивляюсь, и ты смеешь утверждать, что ты есть мой друг? - огорченный Коган присел возле Александра. - Представляете, Саша, каков гусь? Женщину ему спасли, поили, кормили, а как малюсенькую просьбочку исполнить: «Это твое второе желание, хозяин?». Изобразив ифрита довольно-таки метко, он продолжил далее: - Куда катится этот мир, нет, вы мне ответьте, куда он катится? Это как говорят у нас в местечке, большое свинство, любезный. Ифрит, смущенно сопел. - Да ладно, Изя, чего ты с ним как с человеком говоришь? Он же с Востока. Хотя знаю оттуда не мало бродяг, все они точно знают, что такое честь, мужество, братство. Но он - существо…Не человек, понимаешь!? - Яша подначивал ифрита с самым невинным выражением на лице, как бы показывая, какая разница между одним и другим. - И…Эх, … - махнул одной рукой ифрит с громким хлопком, держа за другую даму сердца, и исчез. Исчез так же и список, приготовленный заботливым Израилем. - Так бы и давно… - Александр вытер вымышленный пот с чела и хитро подмигнув, прищурившись, произнёс: - А желания нужно экономить, не так ли? Что скажите? Не так ли? - Так ли, так ли, вождь! - Ася с простодушным обожанием смотрела на своего мужчину, который и в эту ночь не оставил её одну. - Но как-то это подло, не находишь, господин мой? Ася потупила, невинно глазки, ожидая ответа. И он пришёл, но не от мужчины её мечты, а с небес: - Смертные! С вами говорю Я – Цзянь-Юань, Великая Праматерь Восточных людей! За дерзость вашу, что Богам адресована, кара ваша будет страшной! - Ну вот, а говорят, что китайцы только Дальний Восток оккупировали, а они, глянь, уже тута командуют. Наверное, не было ситуации в жизни у Яши, когда он не встретил бы проблему без очередной подколки. Небо, просветлевшее от схлынувших туч, преподнесло удручающую картинку. Молочно-белый дракон купался в восходящих струях воздуха и пролетавших мимо каплях дождя. И был тот дракон ужасен обликом своим, и слова его сотрясали горы, казалось, само небо, пело песнь разрушения, смертным. - Слышь ты, петух с гребнем! Потерпи, сейчас твоему курятнику выйдет полный аншлюс. - сняв с себя часть артефакта, Яша, бережно завернув его в свой плащ, соорудив из всего этого что-то напоминающее некультяпистый сверток, протянул его в сторону Когана, попросил: - Изя, братишка, ты же летать обучен? Ну-ка подсоби! Вон той ящерке, да прямо в зубки кинь-ка эту хреновину. Изя, поправив, золотую цепь, и взяв свёрток, покорно взмыв в небо, прокричал: - Я вам удивляюсь? Куда смотрит Грин Пис? Вы же раритет, вас охранять надо, а не по небу разрешать лётать! Подождав удачного момента, когда морда зверя окажется на одной прямой с ним, он зашвырнул в пасть дракона свёрток и попытался дать дёру. Израиль успел увернуться от зубов, но намокшие крылья его подвели, и получивши удар от хвоста, он спикировал на землю. Крик боли огласил окрестность, сломанной куклой он продолжал лежать под дождём. Яшка, не ожидая такого исхода, выскочил из- под полога: - Ну, сука, получи за братуху! Жги! Жги эту дрянь с крыльями! Она Изю, порешила. Не прощу, тварь! Сдохни! Умри! Пропади, сука, пропадом! Экспрессивный выпад обессилил его, он упал на колени прямо в лужу, но не чувствовал и не видел ничего, что происходило в этот момент ни на земле, ни в небе... Саня с Асей, выскочив из укрытия, устремились к Соломоновичу. Схватив того под руки, они слаботрепыхающееся тело еврея доставили в «землю обетованную», начали обследовать на предмет жизнеспособности. Кроме хорошо отбитой «пятой точки», слегка потрёпанных, но всё же не поломанных крыльев, что свисали со спины как две мокрые тряпки, всё остальное было в порядке. Лиловеющий синяк, наливавшийся на глазах смачным цветом, гордо раскинулся на территории от бедра и до грудины; торчавших костей не было. Чуток оклемавшийся Изя с жалобно победным стоном произнёс: - Ну, как я эту змеюку? - Ты молодец, брат! Сейчас посмотришь, что творится. А в небе деялось что-то невообразимое. Драконшу, что была воплощением Цзянь Юань, выгибало от судорог. Внутри её белого чрева разгорался бушующий пожар, пар валил от тела, которое выгибалось по невозможной амплитуде и заваливалось из стороны в сторону. Через минуту вспышка чуть менее сверхновой озарила небосвод ударной волной; деревья, что стояли вокруг, легли правильным кругом, как волны от брошенного камня в пруду. Гея проиграла. Полог, выставленный джинами, устоял. Небо пролилось необычным дождём. Драконьи зубы усыпали всю площадку перед навесом, его не коснувшись. Ася, сообразившая раньше тормозящих мужчин, подхватив мешок, кинулась их собирать, пока они не вросли в землю; в хозяйстве, как говаривал Изя, всё сгодится, а уж зубы Богини дракона тем более. Яша, поднявший к небесам голову, с очумелостью смотрел, на то, как к нему сверху, мигая и переливаясь, спускается кусочек артефакта. Лицо цыгана стало умиротворённым, а огонёк ещё раз мигнув, устроился на своём законном месте, обвив шею хозяина, углубившись в зарослях на груди. Яшка встал из лужи, скорбно перебирая ногами, побрёл под полог, шепча как клятву: - Эх, братишка, не уберёгся. Изя, знай, всех порву, но за тебя отомщу. - Да не стоит так убиваться, Яша, я ещё не помер. Или, как говаривал старик Рабинович: «Не дождетесь!» - Ах ты, хрен еврейский, бродяга ты мой ненаглядный! Живой? Живой! - Яшка, подбежав к Изе, начал охлопывать его, не рассчитав силы. - Тише ты, медведь сиволапый! - Саня радостно кинулся к двоим друзьям. Они тихо смеялись, очередной раз избежав жадных зубов смерти. Глядя друг на друга, понимали, что готовы на всё, лишь бы и дальше быть вместе, в троих… Изя тихонько шипел от боли, когда нелёгкая рука цыгана, нечаянно задевала лиловеющую гематому, и чутко довольно щурился, когда Саня в который раз восторгался его подвигом. Ася из остатков пиршества готовила обед, собирая что было, переставляя с места на место, она коротала за этим время, пока не наговорятся её ненаглядные мужчины, которые в очередной раз доказали, что нет богам места, когда идут они. Радостью наполнялась её душа. И какое-то новое чувство охватывало её естество. Но забота женщины - это сытый мужчина, а значит, мечи всё на стол, они всё попробуют. Тем более после такого. - Лейла, ну подожди! Объясни, почему нет? Пыхтя от натуги, Сеня сбросил увесистый мешок, наполненный по списку Изи… Замерев в воздухе, он ждал, и подруга остановилась. До места расположения команды оставалась ещё пара километров. - Да пойми ты, Ибн Син, или Сеня, не могу я выйти за тебя! Быть твоей подругой против воли родителя. Потому отец и запер меня в кувшин, чтоб смирить мой дух, да отдать тому, кто станет ему опорой и защитой в старости. Ты же - вечный неслух, и отец про тебя слышать не хочет. Ну выкрал ты меня, его советник всё равно обнаружит пропажу, и вот тогда-то не сдобровать нам обоим, пока не выполню трёх желаний этих сумасшедших смертных, со мной-то отец ничего не сделает, а вот потом… Тушите свет - кина не будет! - Но тебе-то я чем плох? - Ты всем хорош для меня, но не для родителя почтенного. - Но, ведь, должен быть выход, ты же всегда была мастерица на выдумки. Сеня убито вздохнул, плечи поникшие судорожно дёрнулись. Зашипела упавшая слеза. - Я не выдержу, если ещё раз потеряю тебя, Лейла, тогда пускаю себя в распыл и точка. -Выход есть! Знаешь я пораздумала тут на досуге… Что ты думаешь про этих смертных? Восточные глаза с хитринкой блеснули, давая понять, что если они захотят, хоть джиннии, хоть женщины, у них всегда про запас есть мыслишка - другая… А потому нечего сопли растирать, надо дело делать. - Ты знаешь, а они ничего… С придурью, конечно, но они же смертные, чего с убогих взять. - Ты исполнил одно желание? Осталось два? Я права? Так вот, если исполнять их прихоти по мелочи, то мне кажется, они по большому счёту потом-то и отпустят за ненадобностью. А свобода - это когда кто-нибудь тебе обязательно скажет: «Лети, ветерок, ты свободна!» - Ну, Лейла, лотос души моей, я попробую поговорить с их старшим, он по разуму уже как учёный мудрец, может быть, и отпустит. - Но есть ведь «друг» Изя? - Лейла, пойми, ты не понимаешь немного, что когда мужчины вместе пьют, это обязывает, правда, хвала Аллаху, не надолго. - Тогда остаётся смертная женщина. Уж её-то я сделаю своей подругой. - Ветер моего желания, персиковый цвет, Лейлочка, мы с тобой заложники, таков уж наш рок и судьба нещадно испытывает нас. Может, попробуем сбежать от них? - Забудь про это. Мне видится, что наша судьба напрямую связана с этими смертными, так что за тобой мужчины, за мной - женщина, на том и порешим. - Я буду их цепным псом, но завоюю нашу свободу. - Ладно, пора в путь, полетели! Мой дорогой друг! Взвалив на себя мешок, Сеня продолжил путь, обдумывая, как обращаться с этими чокнутыми смертными, с которыми, может быть, так кстати свела его судьба. Вот и гряда гор пролетела под ними, вот и круг деревьев, лежащих в воронке, а вот и намагиченный полог. Сеня притормозил, что-то здесь было не так. «Что?» - гремел в его голове вопрос… «Деревья, лежащие в круг!» «Нет!» - О, Аллах, что же здесь произошло? - взревел он, кинувшись, вместе с мешком орлом с небес к пологу. За ним еле успевая, кинулась Лейла, тоже вскрикивая, да причитая: - Хвала небесам, вы живы, но кто всё это сделал? Что за шайтан? - Да так, ерунда, мелочь, говорить право не о чем, прилетел дракон, пошипел дракон, тю-тю дракона. - Яшка прикалывался, глядя, как вытягиваются лица джиннов. - Между прочим, змеюку завалил никто иной, как вот этот пацифист, что сейчас лежит и прикидывается шлангом. Изя от Яшкиных слов выпятил грудь, но потом ойкнул и сдулся. - Надеюсь, больше никто не пострадал? А то одно ваше желание, и он будет бодр и весел лет до ста. - Всё путем, Сеня, не грей мозги, сами управимся. - Яшка смотрел на ифрита с весёлой усмешкой. - О, великомудрый Искандер! Позволь рабу твоему говорить! Саня, увидев нескрываемую тревогу в глазах ифрита, сказал: -Все разговоры после того, как вы отдохнёте, с дороги да за достархан, это ли не мечта всех путешествующих. - Всему своё время. - произнёс он чуть позже. - Слушаюсь и повинуюсь! Сеня в лучших традициях арабских сказок, сложив руки на груди, сделав полупоклон, присоединился к пирующим. Лейла, отлетев к Асе, о чём-то начала перешёптываться с ней. Раздавался мелодичный смех двух очаровательных созданий. Две представительницы, слабого пола вошли в союз, и очень скоро последовали результаты этой коалиции. Утолив голод и жажду, Сеня начал с того, что продемонстрировал мешок, который он наполнил согласно пояснениям Израиля. Изя, кинувшись к мешку, забыв про боль, оступился, и заваливаясь на бок, простонал. Джинн не говоря ни слова, просто щёлкнул пальцами, гематома не уменьшилась, она просто исчезла. Сделав шаг в сторону друга, он подал тому руку, подняв его, как пушинку. Коган прослезился. Саня и Яков молчком переглянулись. Успокоившись и вытерев скупые слёзы, еврей с хозяйственным рвением стал перебирать сокровища, что были внутри, при этом, поцокивая языком, выражая всем своим видом, как он доволен, и что здесь собрано абсолютно всё. - Слышь, братуха, чего-то этот дымный темнит, то ни шага без желания, то прям сама любезность. Может, послушаем, что пропоёт эта пташка. - Ну, что ж мне кажется, Яков прав, излагай, Сеня, чего приспичило. - О, величайшие мужи человеческие! Небо да прольёт на вас свою благодать! - Завязывай с патетикой, Сеня, ближе к телу, как говорится. Яков зевнул, ему на благодать небес было плевать с высокой колокольни. И потёк рассказ о том, как встретились два одиноких сердца, и как, полюбив, поклялись не расставаться, но вынужденная разлука, вызванная жестокосердием отца девушки, привела к тому, что пришлось ему сперва бежать, бросив, богатый дом. А потом, сначала попав в опалу к султану, у которого прятался, очутился в кувшине. И как был подарен солнцеликому Амон-Ра для исполнений «мелких поручений», кои Богу нельзя делать по статусу. И как, встретив их, понял, что вот, смертные, которые помогут обрести свободу, а потому кается, что использовал одно желание себе на пользу, правду говорят, что на чужом несчастье своего сада не вырастить. У него от силы неделя времени, так как отец Лейлы, самый ужасный Магрибский джин, который разотрёт его да так, что и семени не останется. Лейла любит его и готова пойти за ним на край света, но только смертные могут помочь, а вот как, на то он и сам не знает ответа. - Прям, Санта-Барбара какая-то, тебе не кажется, Саня? - Яш, дай подумать.. И настало время женского союза в борьбе за личное счастье джиннов. - Господин, дозволь слово молвить, женщине твоей не разумной. Ася склонилась в поклоне пред мужчинами. - Ася, ну я же просил, выбрось дурь со всеми вашими этикетами, зови по имени, так проще. Саня глянул с умилением на женщину, что становилась с каждой минутой всё дороже его сердцу. Вечерело, птички, отсвистав последние песни, укладывались спать. Ночь всегда принадлежала хищникам и будет принадлежать во веки веков. Но хитрый полог был так устроен, что они просто не видели его, но обходили по кругу большого радиуса, почему-то никто из зверей не решился вступить в район поваленных деревьев. Пир продолжался… Выслушав женщину, он отпустил её, оглядывая своё маленькое племя. Сеня, обнявшись с Изей, обсуждали что-то своё. Да потом так и уснули рядышком, как два голубка невинных. Яшка смотрел на вождя, не ожидая быстрого решения, мысли двух мужчин были далеко за пределами этой полянки. Каждый из них понимал, что времени всё меньше и меньше, и втравись они сейчас в очередную авантюру, мир, да и вся Вселенная окажется под очень большим вопросом в смысле своего существования. Ася разговаривала с Лейлой, перемежая слова шутками, потому как после нескольких минут перешептываний, вновь раздавался задорный смех. Девчонки явно прикипели друг к дружке, и потому, даже определяясь на ночлег, улеглись вместе, это был первый удар по самолюбию Александра. Пнув, ни в чём не повинные ветки, какие только что притащил к костру, он уселся возле него и задумался. Яшка неслышной тенью проскользнул у него за спиной. - Чего, вождь, удумал? - Да какой я вождь? Ты бы хоть не издевался? Вы вдвоём с Изей больше сделали за всё время нашего путешествия, а вождь я? Не смешите мои калоши! - Саня, за то, что ценишь нас с Коганом, отдельное спасибо. Но ты не прав. Мозг даден, чтобы думать. У тебя он в порядке, так что пользуйся не во вред, а на благо. Вся матушка Земля ждет от него спасения, а он, видите ли, от соплюхи получил поворот отворот, и сам сопли развесил. - Яша, ну зачем ты так? - А как надо? Нам, может статься, завтра на смертный бой, а он сидит и слюни глотает, а ну ложись спать, завтра, будет завтра. Алатырка И правду говорят, утро вечера мудренее, когда Александр открыл глаза, план действий уже был сформирован и требовал лишь обкатки. Потерев щетину, которая грозила перерасти в окладистую бородку, Александр вздохнул: друзья не брились не один месяц своих приключений, так что стали похожи на брянских партизан. Так называли воинов ополчения, времён второй мировой войны двадцатого столетия, мира смертных, откуда и были доставлены избранные, в надежде на победу и спасение Вселенной. - Подъём! – командный голос Александра заставил спутников зашевелится. Ася как ни в чём не бывало бросилась готовить утренний завтрак, Лейла помогала ей, то и дело щелкая пальцами, после чего появлялись довольно оригинальные составляющие утреннего завтрака. Мужчины отошли по утренним делам подальше за полог, а дамы, хитро переглянувшись, стали собираться в дорогу. - Думаешь получилось, подруга? - Лейла взглянула на Асю. - Не знаю… - честно призналась та, - время покажет, кто у кого будет кушать из рук, подруга. Женщина, хоть и была настроена оптимистично, так как ночь с обломленным мужчиной под боком всегда улучшает настроение, но какое-то смутное сомнение терзало её в это утро. В голове пронеслось: «А если я перегнула палку, и он откажется от меня? И чего делать тогда?» Отогнав мрачную перспективу, они, дождавшись мужчин, сами удалились, уже по своим делам. Вернувшись, они увидели, что завтрак идёт во всю. - Семеро одного не ждут… - было буркнуто им в ответ. Эта маленькая месть хоть немного улучшила настроение мужчине Аси, он даже пододвинулся, чтобы она могла присесть рядом. Она тут же воспользовалась этим, решив, что отказаться она всегда успеет потом. Завтрак прошёл без изысканных возлияний вином, отряд готовился к выступлению в район речки Алатырки. - Саня, а чего нельзя, чтоб сразу, бац, и мы там? Яшка с неохотой натягивал свою часть груза на спину, там подозрительно что-то гремело время от времени. Мешок был увесистым, и цыгану не очень хотелось тащиться и бить ноги по каменным насыпям Уральских гор. - Яша, спокойно, всему своё время. Александр оглядел свой отряд командирским взглядом: - Сеня, ко мне! Чёткая команда подбросила ифрита в воздухе, он только и смог произнести: - Слушаюсь и повинуюсь! Ифрит понял, что слова его услышаны, а значит, сейчас будет ещё один шаг к свободе, к их свободе… Он был готов делать что угодно. - Сеня, слушай моё повеление и не говори, что не слышал. Всех нас перенеси к истоку реки под названием Алатырь. - Это желание, мой господин? - Да! - Да будет по слову твоему, о, мудрейший! Миг и они перенеслись в долину, в конце которой возвышался не камень, но монолит величественных размеров, из-под которого и бежала река – Алатырь. - Сеня, я чего-то не догоняю, а поближе нельзя было? - Яша озадаченно глянул на ифрита, ему так не хотелось и не улыбалось, добираться по долине, которая (даже отсюда видно его-то цыганским глазом) пронизана вся мокрючими артериями, сбегающимися в единый поток спокойной речки Алатырь. - Нет, уважаемый! Там защита от магии, возле самого истока живёт чудовищная змея Скарапея, дочь змеиного царя, и дети её, и она сама охраняет, тот камень от непрошенных гостей. Мы про неё в своих странах слыхивали, странно, что вы ничего об этом не знаете. Услышав в ответ что-то про Иванов, не помнящих родства, Ифрит продолжил: - Но если это третье желание, то я постараюсь выполнить его, но за результат не ручаюсь. Моя магия, даже объединённая с волшебством Лейлы, намного слабее магии славянских богов. - На фига портить желание, и так переберёмся. А уж со змеями нам толковать не привыкать, побеседуем. – Угроза, прозвучавшая в голосе Яши, заставила ифрита как-то сжаться, в голове пронеслось: «А, ведь, справятся, это полные отморозки, ни Богов, ни демонов не боящиеся…» Спутники сделали привал и вроде не путешествовали ножками, но устали так, что всем сразу захотелось отдыха. - Ничего не понимаю, вроде Ифрит нас перекинул, а чего кости-то все ноют, как после хорошего замеса? - Яшка, задавший вопрос уставился на Саню, ожидая вразумительного ответа. - Яша, если бы ты, когда-нибудь, хоть иногда, общался с Лахесис, ты знал не в пример больше, чем сейчас. - И чего новенького бы поведала мне эта птичья ипостась Богини? - Яшка грубостью пытался скрыть чувство смущения, о чём знали все и уже даже не обижались. Изя, оглядывая долину, не вступал в дискуссию, зато что-то записывал на листе пергамента, что был натянут на рамку; и каждый раз, смотря в подзорную трубу, наблюдал появление новой линии. Все-таки он подготовился основательно к походу. - Яков, ты, конечно, хороший человек и добрый собрат, но иногда ты меня убиваешь просто наповал. Александр, вздохнув, собрался продолжить измышления (разъяснять он любил и всегда гордился тем, что мог запросто донести умную вещь и не до академического ума).Менторским тоном он начал, но долго не смог его держать, а потому постарался попроще и побыстрее ответить: - Видишь ли, уважаемый коллега, при переносе тел, Ифрит использует нашу энергию, как если бы мы очень много путешествовали, но потратили силы в один раз. Это понятно? - Типа, он вампир что ли, коль сосёт нашу силу? - Яша подозрительно зашарил на груди рукой, найдя, что искал, успокоился, но руку с груди не убрал, да ещё послал такую улыбку ифриту, от которой тот почему-то позеленел… на всякий случай. - Нет и ещё раз нет… Яша, не ломай мозг, прими как данное, если где-то прибывает, то где-то убывает. Михайло Васильевич Ломоносов это доказал раньше всех. Потому и ломит кости, как после многодневного перехода, ибо ты его просто сжал в один миг переноса. Ифрит, между прочим, это не портал; изволишь возмущаться - в следующий раз переноситься будешь через Лахесис, а это, как ты понимаешь в создавшейся ситуации, не фонтан! Яша передернул плечами, после того, как всё открылось, именно Яков посоветовал, забить на перо, а не на человека, и теперь можно было ждать чего угодно, но только не помощи от вздорной мойры судьбы. Хотя мелькнула у него мысль: «А что если попробовать помирить их, попытка не пытка, а получится, так точно не в убыток!» Прикинув все за и против, он попросил у Александра перо, потолковать понимаешь: - Лахесис, лапушка, ты бы пообщалась со мной? Перо молчало, замогильной тоской веяло от него, надо было что-то делать. - Слушай, я всё понимаю, все мужики козлы и далее по прямому тексту. Но пойми и ты: Богу богово, кесарю кесарево. Он ведь просто смертный, а ты не хухры мухры, целая Богиня! - И что с того? - впервые за много дней перо, что становилось всё черней, ответило хоть кому-то. - Лахесис, но, ведь, ты понимаешь, что без тебя нам крышка? - Понимаю. И что с того? Кто меня пожалел? Мои чувства, это что - ерунда? - Нет, что ты, но сама рассуди. Нас выдёргивают из родного мира, отправляют спасать Вселенную, и гарантий никаких, что мы сможем это сделать. А здесь ты со своими далеко не глупыми чувствами, сейчас ты воплощена в перо, а когда будешь в теле женщины, ты так уверена, что проиграешь? - Но, о ужас, они спят вместе!? - Вместе проведенные ночи - это даже не повод сходить в ЗАГС, уж ты поверь мне. - Ты не лжёшь? Странно, но голос по модуляции говорит, что это правда. - А ты сомневалась? Тем более ты - бессмертная, а она – нет! Что жизнь её? День мотылька! У тебя же вечность! Но если сейчас ты отбросишь Саню, его подберут другие, хорошие герои всегда в цене. - А разница в возрасте? - И чё? - Но мне столько, а ему столько… - Да сейчас это сплошь и рядом, это даже модно, когда супруга чуток другой старше мужа, пикантность, понимаешь ли, придаётся отношениям. - Но, не исключено, она может родить ему ребенка! - Но когда это будет? И будет ли вообще? А вот, если помощь придёт от тебя, этого он точно не забудет. - Значит, ты думаешь, стоит простить его? - Не просто простить, принять, но и быть выше всего, ты же Богиня! - Знаю, но хочется быть просто женщиной. - Каждому воздаётся по мере вложения, задумайся, Богиня. Перо заискрившись, замолчало. Яков передал его Александру со словами: - Я думаю, она захочет с тобой поговорить. - Ты волшебник? - Нет, братуха, я только учусь! Проходя мимо сваленных мешков, он запнулся, врезав по мешку ногой, стал пританцовывать, причитая: - Саня, какого Изя с Асей сюда напихали? Всуропили, да как на ишаках вьючных ещё сюда и доставили. Саня, заинтересовавшись, содержимым всех мешков, развязывал один за другим, а потом с высоты своего не среднего роста высыпал содержимое на траву, которая в скорости превратилась в лавку оружейника на выезде. - Изя, это что? А это фиговина куда? Еврей носился ужаленной белкой, показывая друзьям все плюсы его заботы. - А зачем нам железные сапоги, мы решили косить под крестоносцев? Вопросы сыпались с двух сторон и со всё возрастающим темпом после поднятия той или иной вещи. - Изя, ответишь по понятиям за туфту, впаренную пацанам! Рассортировав возле каждого «кучки железок», завхоз с крыльями уселся возле своего места и принялся заниматься с бумагами, от которых его оторвал крик Яши. Прошло немного времени и все успокоились, изредка подтрунивая над Изей. Соломонович не обращал внимания ни на какие выпады, что-то продолжал писать на пергаменте, после того, как он закончил, зажмурившись, потянулся и, повернувшись к братьям, начал говорить: - Ларчик открывается просто, господа хорошие! Иногда падение с высоты даёт неплохие результаты. Узнав от друга моего, куда мы направляемся, я просто предпринял кой какие превентивные меры, ибо надоело каждый раз вылазить из очередной заварухи покоцанными. Изя демонстративно потёр свою «пятую точку опоры». - Так вот, братья, долина сия кишмя кишит змеями да гадами болотными. Занимаясь на ваших глазах тем, что прокладывал маршрут, каким нам быстрей, да удобней пройти к камушку, всё зарисовав, да расписав, предлагаю ознакомиться. Протянув побратимам исчерченный пергамент с довольно подробной картой, он, скрестивши руки, ожидал приговора высокого жюри. - О, великий и ужасный Соломоныч, прости нас недостойных, что не видели скромного гения твоего! - шутливо свалившись кулём под ноги богоизбранному, воздев руки причитал Яшка. Саня в притворном ужасе закричал: - Пощади нас ради детушек малых! Не бери живота, бери выкуп великий! Повинную голову меч не сечёт! Причём так слаженно они это играли, что не успевший отскочить Коган, оказался замешан в веселой потасовке, когда все трое, дурачась, катаясь, как малые дети по траве, на минуту очутившись в беззаботном детстве. И только иногда слышались выкрики: «Бей жидов, спасай Россию!», « День открытых дверей дурдома Кащенко!», «Цыган на мыло!». Джинны в это время о чём-то говорили с Асей и на очередную придурь смертных не особо обращали внимания, понимая, что сейчас ещё можно дурачиться, но вот завтра, возможно, будет далеко не до этого. Отбарахтавшись на травке, трое счастливо уставились в синее небо, взялись за руки. - Ну, что поехали? Александр первым поднялся, помогая остальным принять вертикальное положение. Пожав руки, друзья, начали облачаться во всё, что запасливый Изя им приготовил. Лёгкие металлические сапожки, нарукавники с перчатками, свободная кольчуга и шеломы удивительной красоты - всё было настолько гармонично, что после нескольких минут, опоясавшись и вооружившись, пред джиннами и женщиной встали три былинных богатыря, которые знали, чего хотели, и мощь эту не свернуть было никому на свете… Заговорщики в смятении Ахура-Мазда вызывал компаньонов. Первым явился Яхве, за ним прибыл Род. Вспышки вызовов ещё не успели отгреметь в тайном гроте, как боги, явившиеся установили дополнительную защиту от любопытных глаз и ушей. - Ну, чего звал, болезный ты наш? - Яхве с удивлением смотрел на Ахура-Мазду. Величественного бога было не узнать. - Что же, друзья мои, приходится констатировать: время истекает! Более древние Боги, чем я, уже испарились лёгкими тенями в небытие. Род сплюнул, загнув крепким словцом. - В хате плевать плохая примета, сам за это наказывал не раз. Яхве, хлопая глазами, пытался играть наивного юношу, оказавшегося в непонятной ситуации: - Но что же делать? Так глядишь и до нас волна докатит… - А я собственно интересуюсь, где там наши посланники? - Новый вопрос Яхве опять потонул в молчании Богов. Ахура-Мазда растеряно повёл плечами. Род начал громко сопеть. - Таки мне ответят? - Яхве (весь любопытство) посматривал на Рода, прекрасно зная, где его посланник сейчас. У евреев есть один хороший обычай: на ночь душа человека устремляется к Богу, и если его время не пришло, то по утру она возвращается. Если же нет, то он умирает во сне. Так как не может тело быть без души, так же как земля без воды – засохнут. Потому и знал пронырливый Яхве, но подтверждения ждал от Рода. - Да прутся к Алатырь-камню они. Зачем, непонятно? Мёдом им там намазано, что ли? Ну ладно, другие герои, то живой воды, то мертвой им подавай, а этим-то зачем, у них же свой целитель есть. А у меня там для «бронированных» героев столько ловушек, любо дорого посмотреть: и змеи, и гады болотные, и даже ламий у греческой Геры по случаю обмена опытом как-то выпросил, полный комплект, и так кой чего, по мелочи. Род мечтательно вздохнул, а потом, сурово сведя брови, продолжил: - Ну вот, хоть бы раз воззвали: «Род – батюшка, помоги!». Нет, прут, как кабаны на ристалище, уже самому интересно, пройдут ловушку, али нет. Ну не за живой же и мёртвой водой они реально оправились? - Ты бы в свете нынешних событий, слетал бы к ним сам, как никак за нас ведь отдуваются. Ахура-Мазда сделал неопределённый жест, показав, что и богу не вредно встречаться иногда с почитателями. - И то дело, полечу-ка я, милые други, к смертным, а то сердце-вещун говорит, что интересуются нашими питомцами очень многие, бабыньки-то наши вообще на «хвост» им постоянных соглядаев посадили. - сообщив эту новость, Род от неожиданности присвистнул, мысль озарения, промелькнула в божественной голове: « Вдруг там третий элемент артефакта Демиурга? А мы не допёрли, ведь это вполне в духе Демиурга. Хочешь спрятать дерево - прячь его в лесу. Он нам всегда так говорил» Мысль Бога язычников, поддержали заговорщики, признав, что это вполне в духе Творца: отправить в смертельную ловушку часть артефакта, он любил пошутить. Далее, сопоставив всё, он не таясь выложил, что знал. К случаю сообщил также тайные новости от Лахесис, которые он получил по закрытому каналу спецсвязи. Так что вроде бы всё сходилось, а потому надо лететь на место и все подробно разведать. Род быстро попрощался с друзьями-собутыльниками, пока те всё же не успели заметить, что творится в его многострадальной душе, обернувшись соколом, грянул из грота чистым импульсом света. Да не к избранным лежал его путь, «гадюка злая» - сомнение размело, разбередило сердце ретивое, и решился он поговорить с праматерью Герой, к ней-то он и направился. Прощание Бога - Ну, что и мне пора, старина. - Яхве положил на крыло, что становилось, даже здесь прозрачным, свою длань. - Верую, что всё обойдется. И ты верь, брат мой духовный! Все мы образы Демиурга-Творца, уж он-то точно чувствует всю нашу боль, может, объявится, прекратит этот спектакль по добру по здорову, пока не поздно… - Иди с благословлением моим и ты, друг мой! Ахура-Мазда печально осенил крылом Яхве. - Но вот, кажется, мне… - внезапно он вновь заговорил, - да и сон я дурной видел, что создания наши сами уподобятся Богам. Может, в этом и была изюминка Его плана. А если мы им не нужны, то понятно, почему исчезли старшие Боги, в которых уже давно никто не верит. Так наступает и наше время, время забвения, но и вы пойдёте за нами, потому как ваша очередь следующая, помни об этом, брат мой. - Да не бывать этому вовеки веков! Аминь. - воскликнул поражённый тоскливыми словами Яхве и чуть не перекрестился. Потом разоткровенничался с почти умершим Богом: - Мы тут с Адонаем придумали стратегию на следующие несколько тысячелетий, смертным пока этого хватит, там, короче, появляется в мир смертных наш сын. Помнишь Иисуса, ну вот, я с ним договорился, официально тоже усыновил, так что не подкопаешься, ну понимаешь, всего сказать не могу - авторское право как ни как…У тебя Заратустра был, вот и мы решили скомпилировать у тебя… Ну всё, бывай здоров, не кашляй! Бог покинул грот. Перед испытанием Под ногами жутко чавкало, ноги как чугунные, но с упорством тракторов, осваивающих целину, отряд шёл вперед. Няша, чмокая и пузырясь, нехотя расставалась с ногами избранных. Александр, наконец-то помирившийся с Лахесис, брёл, продавливая месиво впереди, неся в руке рамку с пергаментом Изи, за ним следовала юная дикарка, за которой вышагивал Соломонович, и замыкал строй Яков. Ифрит на пару с джиннией парили возле плечей Аси, ведя неспешную беседу на каком-то мёртвом языке. Чтобы никому не мешать, как они пояснили, когда Яшка пытался вникнуть в суть разговора, попросил их помедленней, они залопотали ещё быстрей, а потому их речь была своеобразным рефреном к хлюпанью мокрой дорожки, по коей шли отчаянные смертные. Не час и не два шли они, но сутки, пролетевшие в бездумном шаге, подходили к концу. Великий Хорс уже закатывал свою колесницу за Алатырь-камень, и в последних лучах, казалось, что камушек весь покрыт кровью и чернотами. - Ребята, а, может, привал? - Яшка, сбившийся с ноги, раздражённо пнул кочку, из-под которой в ту же секунду, вылетела пёстрая стрела и ткнулась в ногу. Скрежет зубов о металл, хруст позвонков, отступившая нога, извивающееся тело…Всё, как обычно… Вот ведь правду глаголют, человек - скотина, которая привычная ко всему, если «ко всему» длится более часа, вырабатывается иммунитет, который и позволяет до сих пор оставаться на вершине биологической пирамиды. Не прошло и часа, как начался массированный удар гадов по ногам путников. Через два часа уже не было вскриков, диких притопов по пресмыкающимся. Всё рационально и со сбережением сил… Пнул, наступил, раздавил, дальше. После полудня Александр, отбивший крупную гадину, повернулся в сторону Изи и, поклонившись тому в пояс, бросил короткое: - Благодарю, отче! Изя, смутившись, пытался пошутить: - Рад стараться, ваше благородие! Как вы её ножкой барской! Уловив откровенные взгляды спутников, которые обещали, что «сейчас будут бить, и возможно ногами», Коган, поёжившись, развёл руками. Порядок был восстановлен, и дорожка побежала далее. Сейчас же, когда до заветной цели оставались каких-то полтора километра, и впереди маячил громадой Алатырь- камень, пришлось остановиться. Все устали просто дико, смысла идти дальше не было. Яков, сняв с шеи свою часть артефакта, бросил её на землю, приказав: - Жги, ягори! Диаметр: десять метров вокруг. Пламя, послушное воле хозяина, выжгло всё в означенных пределах, юркнув к своему повелителю, затаилось, ожидая новой команды. Земля, потрескавшись, пошла, чадить испаряющейся влагой, мокрый ил исчезал, превращаясь в буро-зелёную корку, что пятном-фантомом выделялась среди прочего влажного царства долины. Переждав дым испарений, друзья пошли к центру импровизированной полянки. Яков развернулся, глядя на Алатырь-камень, швырнул в его сторону артефакт, который остановился на границе влаги и суши, строго приказал: - На границе зоны - огонь в два метра высоты, чтоб ни одна зараза не просочилась! Гореть всю ночь, не убавляя мощи! Пламя стеной отгородило окружающий чавкающий ад от путешественников. Джинны накрыли достархан, вытащив всё, что положено из каких-то своих схронов, ловко управившись, притаранили ещё и ковры, что уж совсем было похоже сейчас на сказку. Избранные, разоблачившись из доспехов, с удовольствием рухнули на персидские ковры и пуфики, что так любезно были предоставлены Лейлой. - Грех жаловаться, господа хорошие! - Израиль, оценивающе окинул стол. Продолжил: - Вот только чего-то не хватает для души… Накатившая усталость проявляется по-разному. Лейла, строго взглянув на Когана, расплылась в восточной улыбке. Из воздуха, материализовавшись, упала к его ногам скалка, с ошметками теста. - Теперь всё в порядке, всё отлично, я всем доволен! Буркнул Соломонович и заткнулся. Дружный хохот начал снимать напряжение пути. Наскоро перекусив, друзья держали совет, что делать завтра. Обещанная змеюка пока не появлялась, но детёнышей её, да всякую нечисть болотную передавили немало за день. Так что, эта амфибия, царя змеиного дочка, по-любому была в курсе, что на её территории появились супротивники не из простых. В основном говорили двое, но остальные внимательно слушали, так как от этого зависела и их жизнь: - Сань, ты пойми, бабка на двое сказала, где тот артефакт. Ну, запряжём мы джиннов, поднимут они нам его, а там тю-тю… Спалим желание, джинны сбегут, и чё дальше делать будем? - Нет, Яша, чую, сердцем чую, что он там, под камушком схоронился, ох не даром, именно оттуда, да из-под него текут три ручья заветные! Не поблизости, не внутри, а под ним это… По-любому! А джиннов как-нибудь отпустим сами, заслужили они это, есть у меня одна мысль, живы останемся, обязательно осуществлю. - Саня рубанул воздух рукой. - Давай, Яшка, перед смертью напьёмся, помирать, так хоть с похмелья, смерть избавлением привидится. - он взялся за кувшин. - Не ожидал я от тебя слов таких, что ж ты раньше времени смерть окликаешь? - Яков был реально огорошен и расстроен. Ася, пристраивавшаяся к плечу Александра, отпрянула: - Как это помирать? А я, что опять одной останусь? Не бывать этому! - Асур, да пойми ты, милая! Яков за сегодня артефакт спалит напрочь, ему заряжаться потом и заряжаться, как аккумулятору от солнца. Изя со своими крыльями тоже мало что сможет. Ну, взлетит, и дальше что? Второй раз трюк с артефактом огня не пройдёт. Плевать он в неё будет что ли? Короче, приказ такой: всем отдыхать, а я с Лахесис потрещу, может, что из божественного опыта и присоветует. Пир начался, но не в радость тот пир был, все молчали и ждали чего-то. И это-то что-то произошло… Ярко вспыхнувшая звезда упала с неба прямо в центре достархана, разметав приличный круг посреди снеди. Столб света пронзил ночную мглу и звёздное небо над головой. И появился Бог… Из сокола, превращаясь в старика, на глазах изумленных зрителей. Шагнув из света на край ковра, он промолвил, вскочившим смертным: - Здравы будьте, чадушки! - Здорово, батя, давненько не видались! - Яшка смотрел так, как будто ничего не произошло, и он каждый день с Богами общается. Александр, сделав шаг вперёд, склонился в поясном поклоне. Его налитое тело уже не было похоже на того рафинированного студента, что был в начале путешествия, матерый муж был пред Богом. - Здрав будь и ты, Род батюшка! - Александр смотрел на Бога с надеждой. - Ну что же, вежеству, смотрю, научился, да и побратимов, может, когда обучишь, но то дело десятое, а сейчас, соколик ты мой, потолковати надобно, не обессудь, толк тот не для всех. Взмах руки - и все замерли в том состоянии, в каком их застало божье мановение, все, кроме Александра. - Пойдем, потомок Волхов, и сам ты, как я вижу волх, не маленький, разговор наш с тобой особливый, да значение имеет такое, что для Богов и людей последствия смертью обернуться могут. Сотворив сферу, он шагнул туда, поманив Александра за собой - за сделавшим шаг смертным она сомкнулась. Они оказались вне времени и пространства. - Вот теперь и поговорить можно. Род, отгородившись от всего света, оставшись один на один с Александром, перешёл на неформальный стиль общения: - Ну, как дела? Вполне обыденные слова пришпилили Александра к месту, он понял, сейчас будет разнос. - Да вроде бы ничего. - по старой студенческой привычке он решил «мазаться» до последнего. - Слышь, сынок, я всё понимаю. У тебя любовь – морковь, братья по крови, джиннов аж два штуки, жизнь удалась и так далее. Да вот что делать-то, время на исходе, а вы только половину артефактов собрали. О вселенской катастрофе подзабыл, так я, добрый, напомню. Кто Лахесис обидел? Тебе тоже напомнить? А кто девку приблудную в храме Ваала спасал и тем самым брата Демиурга, Великого Хаоса, потревожил, а сам время только потерял? Забылось? Вы не Вселенную спасаете, а Богов мочите почём зря! Может, и это не так? Кто из вас ляпнул, что Боги не указ вам, будто соберёте игрушку Демиурга, да сами Миры создавать будете? А знаешь ли ты, неразумный, что стоит вам начать объединение частей - и всё… Планете этой придёт писец звездный! Не готовы ещё смертные заменить нас, Богов: жалкие они, да властолюбивые. Какое им там Миры строить, лишь бы у соседа корова сдохла! Нет, ты ответь, ведь мудр не по годам. - Невиновны мы, батюшка Род, пред тобой, как лист чисты помыслы наши, а поступкам пусть судьба разъяснения даёт. Лахесис, или как мы его сперва Хосе назвали… Бог оборвал объяснения смертного: - Как вы его назвали? - Хосе, а что такого? Язык сломаешь, пока выговоришь. - Ты не язык сломал, ты пароль кода доступа перебил, а я-то думаю, какого она в тебя втюрилась, да давай помогать постоянно. Ей же на имя защиту ставили, а ты, гадёныш, её стёр. Не, ну смертные, меня точно когда-нибудь до речки- Смородины доведёте. Ты подумал, как мне теперь мойру судьбы из пера выцарапывать? Это же разработка целой цивилизации, причём исчезнувшей безвозвратно. Атланты одни умели творить подобное: перо-саркофаг. Всё кобелю под хвост! - Бог сокрушенно покачал головой: - Ну, а дальше, что собираешься делать? - гнев Рода улёгся, он уже обдумывал, как приспособить создавшуюся ситуацию в свою пользу. - Да чует моё сердце, что часть артефакта под камушком! Саня затуманенными глазами смотрел на Рода. - Чует он… Хм… Знаешь, что чуют, особливо попой? Зовет он тебя, твоя эта часть артефакта, потому и слышишь зов его, а то - чую, чую! Неслух! - Прости, батюшка Род! - покаянно опустил глаза Александр. Род обдумывал услышанное, оказалась его догадка верной, но ведь проверял он там, зная шутки Демиурга, практически только что. Ан нет, ему, Пресветлому Вышню, не дался, не открылся, не показался артефакт. « Значит, правду сказал мне Яхве: Демиург в тайне поставил на них, на смертных, и хорошо, что мы первые додумались этих использовать…» Проносившиеся мысли в голове у бога настроение ему не подняли, но ситуация критическая, а когда тонешь, то и за змею, как за веревку, ухватишься. «Ничего, касатики, это мы ещё посмотрим, кто круче…» Успокоившись такой мыслью, Бог продолжил свою речь: - Ладно, замнём для ясности пока вопросы эти, вот для чего я тебя здесь выпрашивал, видишь ли, тут такие дела замешиваются, что только держись. Бог смотрел на избранного, думая, как бы удобней, навешав лапши, смотивировать на действия, да на скорейшие, жить самому охота. - Старые Боги уходят к Хаосу в последний путь. Если вы не поторопитесь, то не будет ни нас, ни вас смертных. Игра игрой, а жизнь жизнью. Помни, вы всё, что осталось у человечества! Боги умеют мстить, и последний, кто останется, обязательно устроит представление, под названием «Конец света» - последняя гастроль! Ты думаешь, почему вы? Отвечу. Нам они все вместе не даются, так как каждый из нас, сразу получит силу Демиурга. Если бы ваш старый знакомый, Шива, не пожадничал и довольствовался одной только частью, он бы стал сильнее любого из нас, но случилось так, как случилось. Ну честно, сам пробовал, поднял камушек Алатырь, между прочим, вам задачу упростил, потому, как сам чуть грыжу не нажил, тяжеленный зараза, пророс в Мать Сыру Землю, корни пустил, да и Скарапея, змеюка окаянная, постаралась. Слюной своей ядовитой, как раствором укрепила стеночки с земелькой. Бог ободряюще подмигнул. - Ничё, сдюжите! Помни только, что когда нападёт она, пусть девка твоя зубки драконьи бросит. Да не смотри ты так на меня. Я же Бог, мне должно всё знать. Так вот, как всходы взойдут, потом ей будет не до вас. Помни есть угроза и сверху, там Ламии, они летают, но могут и куснуть при случае, али каменьями бросаться будут. То происки эллинских богов, уж очень вы там наследили и многим насолить смогли. Не смог я отказаться от наблюдателей на своей земле. Бог умолчал о многом, в частности, что сам и пригласил их, дабы не раздражать божественное сообщество помощью смертным, а наоборот, строя им ловушки. Политика всегда была грязной игрой, и не верьте тому, кто говорит, что можно её сделать чистой, обманывают. Но Бог продолжал: - Хотя то вороны пуганные, обрезанного поднимешь в воздух, он один справится. Джинны каменюку поднимут, но не это главное… В гнезде Скарапеи осторожней, яйца у неё там, не сегодня завтра потомство появится, то-то потеха вам будет. Ох, горе-горюшко вы моё, создания глупые, да неразумные! Бог сделал вид ,что задумался, но сейчас он сканировал ауру Александра, как рентгеном, убедившись, что смертные выполнят всё, что хочет он, Бог начал говорить вновь: - Да, ещё что хотел сказать… Запомни, Алексашка… - первый раз Бог его назвал по имени,- последний элемент артефакта, может быть не таким, как ты его себе представляешь, ибо, когда они разлетались после загадки Демиурга, то мной подмечено было, белым он полетел. До остального додумаешься сам, али други помогут. Завтра у вас тяжкий бой, идите с миром, создания мои! Потом, помолчав, не удержался от рыка божественного: - Нет, ты всё-таки признайся, ну за каким Семарглом, ты побратался с этими двумя? - любопытство всё-таки перевесило пафосность момента. - Прости, батюшка Род! Но с твердостью в голосе закончил: - Так надо! - Ну, надо так надо! Сам кузнец своих несчастий! Бывай, смертный! Бог вступил в столб света, выйдя из сферы, вспышка - и нет бессмертного… Александр повернулся к друзьям, они продолжали начатые движения, то, что за мгновение до того было остановлено Богом. Никто и не вспомнил, что сам Бог славян приходил в их лагерь. Саня сев на ковер, уставился в колени. - Сань ты чего смурной такой? - Яшка пытался расшевелить друга и брата, - Трэбица, парны бравинто, а то завтра - ну никак, пощади, дай патибэ в завтрашний день! - пробовал он шутить. - Наливай! Кубок перекочевал из рук в руки. Александр осушил его, как Бог учил, одним махом. Потом была речь: - Други мои, верные! Завтра смертный бой, потому всем спать. Говорить долго не буду, не хочу, да и не умею. Боги те, кто за нас - с нами, кто против, тот курит в сторонке. Мы должны спасти эту Вселенную и точка. Я всё сказал. Спать. Все послушно закончили трапезу под ворчание Когана о том, что бедных евреев зажимали во все времена, но вот ему досталась судьбинушка ещё горше. «Завтра смертный бой, а где положенные наркомовские сто грамм для храбрости, кто спрашивается их будет раздавать?» - но потом, всё-таки усовестившись, отправился спать вслед за друзьями. Ночь прошла спокойно, утро хмурое и злое, не хотело пускать солнышко на небо, но законы природы отменить даже Богам не под силу. Скарапея На этот раз первой поднялась Ася и от ужаса тихо ойкнула: - Саша, вставай быстрей! Ужас, звучащий в её словах, заставил тренированное тело взвиться вверх. - Смотри! Взгляд и рука были направлены на что-то, что медленно, подобно катку, неторопливо со стороны Алатырь-камня надвигалось на них. Монстр был ужасен. Александр поднял свою команду, заставив всех облачиться в броню, приготовиться к тому, что сейчас начнётся не лёгкий бой. - Эх, прекрасное утро для завтрака, вам так не кажется, друзья? - Изя с умилением поправил кольчугу, крылья встопорщились, и теперь он напоминал ангела во время Армагеддона, хотя в принципе, почему «во время», именно это и надвигалось на них. - Не, ну вы посмотрите, люди добрые, тут пять минут до встречи с богом, а он все о «птичках»…Братишка, с тобой не соскучишься. - Яшка откровенно хмыкнул. Коган, всматриваясь в исполинскую фигуру змеи, что двигалась как-то толчками, да зигзагами, спокойно прокомментировал старую истину: - Война войной, а завтрак даже королева не отменит. Когда потом придётся похарчится? Саня, взяв за руку Асю, начал ей шептать что-то на ухо, та понятливо тряхнула головой и полезла в сумку за заветным мешочком с драгоценными зубами рептилии. Александр переключил внимание на Якова: - Яша, убирай заслон, пора пришла отведать силушки богатырской этой фауне мутирующей. - Гасни! Ко мне, ягори! Яшка протянул руку - поблёкшая при свете дня стена огня опала, а в руки цыгана поплыл кусочек артефакта. Он уютно устроился на руке хозяина, тихонько переливаясь, как будто о чём-то спрашивал своего защитника. - Да, мой хороший, поработал, молодец! Сейчас очередь папочки помахать ручками да ножками, а ты спи-отдыхай, сил набирайся, скоро понадобишься. Он говорил с ним, как с живым, и огонек, подскакивая и мигая, казалось, ему отвечал, такого Яшу ещё не видел никто. Вытянувшись в красивую красную ленту с необычным кулоном, «живой огонь» замер на груди у папочки. Меж тем Яков отрапортовал: - Задание выполнил, мой цезарь! Аве цезарь! - Яш, кончай прикалываться, у нас впереди анаконда переросток, а ты хихоньки да хаханьки. Побольше серьёзности, товарищ, в смертный бой идём, однако. - Ага, с гидрой империализма! – прояснил для себя Соломонович слова шефа, все трое прыснули от смеха. Так с весёлым сердцем и начался тот кошмар, что потом так долго будет сниться героям. Впереди змеи Скарапеи ползли гады, гадюки и прочая живность болотная, и от вида буро-зеленого вала, что переплетаясь и шипя, пёр на друзей, становилось жутко до мурашек на спине и холодка в пятках, куда обязательно упала бы душа, если бы не разум. Друзья приготовились к атаке. Первые ряды гадов, опережая остальных, остановились перед выжженной зоной. Яков опустил руку, как будто кто-то ему подсказывал, вытащил нож и, полоснув себя по левой ладони, дождался выступившей крови, поместил туда, свою часть артефакта. Правую он держал под углом, подпирая для долгого использования левую длань. Изя, взлетевший, вооружённый копьём и мечом, парил над землей, призрачные крылья становились с каждым разом всё отчетливей видны. Александр, держа в руках перо, которое, трансформируясь и лучась, превращалось снова в копьё света, встал немного в стороне от друзей. Ася сохраняла «наготове» мешочек и тоже опиралась на копьё, при этом вопросительно посматривала на своего мужчину. Замерла на миг природа, замерло само время, и мироздание в хрустальной тишине остановилось, всего на миг единый, но потом… Шаткое равновесие качнулось. Чьи чаши весов перевесят, не знал никто… Боги умеют шутить… И любят это делать… Первая волна пошла в наступление. Ведомая чудовищным разумом, она пересекла границу горячей земли, и полилась на героев. И началась битва, которая положила чему-то начало, а чему-то конец… Джинны, парящие над Асей, ждали условного знака. - Ну, ребятки, не подкачайте! - женщина готова была умереть за своего мужчину, но выполнить его приказ в точности, от этого зависела жизнь её сегодняшней семьи. Они, подхватив её под руки, понесли на монстра. Затормозив в воздухе, на расстоянии до чудовища шагах этак в десяти, джинны начали методично раскачиваться перед мордой Скарапеи. Ася, запустив руку в мешочек и зажмурив глаза от страха, стала жестом щедрого сеятеля, рассыпать зубы дракона. Они уходили в землю с громким чмоком, ввинчиваясь в податливый дёрн. Всё время вниз и вниз… Змея, офигевшая от такой наглости, приостановилась в продвижении и уставившись на наглую добычу, состоящую по её мнению из вкусных смертных, попыталась загипнотизировать их. На джинов, подобные игры в гляделки, не произвели должного впечатления, и они, вконец распоясавшиеся, начали облетать вокруг монстра. Ася раскидывала последние зубы дракона, лихорадочно пытаясь отыскать в мешочке хоть какой-нибудь завалившийся в шов зубик, но, поняв, что сев закончен, прокричала джиннам, что пора делать ноги и хвосты. Через несколько минут результат превзошёл все ожидания. Кончики верхушек шеломов показались из земли, слетала комьями земля и с острых, как зубы дракона, копий… Армия, настоящая армия, созданная из зубов дракона в течении пяти минут, выросшая из земли, как по волшебству, обещала много приятных минут общения царской дочке Скарапеюшке. Та, наконец-то отошедшая от шока, стала поливать воинов своей, ядовитой слюной. Ну кому понравится, что вместо «зрасте» в тебя плюнут - армия атаковала монстра. Минуты растянулись плевками и ударами чудовищной морды, она опустошала ряды воев, но и сама начала истекать ядовитой кровью, сочащейся из ран на её теле. Когда битва была в разгаре она попыталась, развернуть своё громоздкое тело, но это привело только к тому, что атаки со стороны этих непонятно откуда взявшихся смертных, которые почему-то не боялись смерти, усилились. Вот уж правда так правда: большая фигура, да дура. Воины, видя погибающих, всё уплотняли наскоки на Скарапею. Пока царапины не превратились в широкие раны, змея ещё на что-то надеялась. Главное было сделано: монстр остановлен и истекает кровью. Мужчины принялись за работу косарей. Александр копьём света выкашивал ряды гадов. Яков, направляя руку с артефактом, узким алым лучом выбивал противников. Вокруг стоял смрад палёной плоти. И только Изя, обмотавшись подобно бурлаку верёвкой, тянул их в сторону Скарапеи. Ряды гадов не убывали, на место погибших, шла другая волна пресмыкающихся. Солнышко, вставшее в зените, наверное, ужаснулось бы открывавшейся картине разыгрывающегося внизу сражения, но вовремя набежавшие тучки позволили спрятаться решившему не смотреть ни на что светилу, обезопасив столь хрупкую психику. - Братишка, бросай верёвку, не тяни, я больше не могу идти, ноги подкашиваются. Силы Якова были на исходе. Александр, отсоединив свою часть веревки, приказал: - Изя, обвяжись с Яковом спина к груди и продолжай потихоньку, в темпе вальса, уничтожать змеёнышей вот на этом взгорке! Это мой бой, мне его и завершать! Убьём её - уйдут остальные! Коган, последовав приказу, почти закинул спину цыгана на свою грудь, того хватало только на то, чтобы не опустить руку. Силы, которыми он подпитывал артефакт, исчерпывались с неуловимой скоростью, обещая вылиться из хозяина досуха, но выиграть бой, даже лишившись Яшки-цыгана. Именно такой приказ отдал хозяин «живому огню», пока был ещё в состоянии говорить. И настал последний момент жизни Яхонтова. И взмолился он впервые в жизни: - Тот, кто затащил меня в эту бодягу, явись по слову и зову последнему моему на помощь! Ахура-Мазда, взываю к тебе! Легкая, крылатая тень возникла возле него: - Ты звал меня, потомок Заратустры? - А где Бог? - Яшка от неожиданности на минуту забыл о роли «умирающего». - Скоро и этого не останется… - последовал тихий ответ. - А я то думал? - Могу, конечно, помочь, но захочешь ли ты такой помощи? - Да мне уже до фонаря, делай, что можешь, подыхаю, родимый… Закатывающиеся глаза цыгана и хрип в грудине показал, что остаётся миг, когда черта будет пересечена. Соломонович, задергавшись, чуть ли не в истерике заголосил: - А ну живо, сучий потрох, делай, что-нибудь! - Смотрите, я вас предупреждал! Легкая тень накрыла тело цыгана и, втянувшись в его усталый, почти мертвый остов, наполнила его сиянием. Гады, учуявшие появление божества, ринулись назад, обтекая возвышенность. Саня, не продвинувшийся особо далеко, боковым зрением отследил вспышку и обратился к побратиму: - Изя, это чего было, горим что ли? Ответ в крике заставил его приостановиться. - Вы знаете, Александр, я не уверен, но мне кажется, что в Якова вселился Бог. - Вот это попал чувяк под раздачу! Дальше Саня рассуждал сам с собой: - Про одержимых бесами слышал, но вот про одержимых богами что-то не приходилось. Попал наш Яшка конкретней некуда. Но для друга крикнул: - Тебе не пофигу? Лишь бы помог Яшке, а там хоть трава не расти! Саня ударом копья рассёк особо крупную, прыгнувшую на него гадину, развалив голову той на половинки. - А ну посторонись, смертные! - Яшка, теперь обуянный богом, становился угрозой не только гадам, но и обществу, земле и миру, где обитали и не такие рептилии. Внезапно осветившийся цыган и Изя, привязанный к нему, ставший чёрным пятном, как пропеллер у Карлосона, попёр с возвышения на болотную нечисть; артефакт в его руке теперь не лучом, но рекой поливал особо зазевавшихся гадов, в рядах их началась паника. - Эх, размахнись рука, раззудись плечо! Река алым потоком извергающейся лавы начала заливать всё вокруг. - Своих не замай! - крикнул Александр, уворачиваясь от брызг, которые долетали теперь и до него. - Спалишь нафиг, чертяка! - Спокуха, братуха! - голос Яши гремел, как раскаты грома небесного, - Солдат ребенка не обидит. Гады горели, испарялась влага; и был в той уютной долине свой маленький и пушистый Армагедец… Змея Скарапея, замерев перед огненной рекой, начала возвратные движения, уже не обращая внимания на остатки воинов, все ещё тупо атакующих её. Она проиграла эту битву. Осознав это, она ринулась к своему гнезду, но не тут-то было. Ей в след неслись слова человеческие, усиленные голосом бога: - Ура, мы ломим, гнутся шведы! Аборигенам аборигеново! Огонь не жалел никого: воины из зубов дракона уничтожались как сухие щепки. Всё тело змеи было охвачено огнём. Чешуя с громким треском лопалась, и кровь почерневшими ручейками тут же сворачивалась и запекалась причудливым узором. - А давно я не едал колбаски кровавой, будет чем после боя распотешиться -Яков, уничтожая гадов, улыбался во все тридцать два зуба. Смуглое от природы лицо стало прокопченным и напоминало гуталин с белой полоской там, где были зубы. Змея упала. Александр подбежал к ней и вонзил копьё в голову рептилии. На последнем издыхании она плюнула, субстанция в вперемешку с кровью рептилии попала в него. Она умерла частично отомщённой: не забрав всех, она взяла с собой главного. Кокон, в который превратился оплеванный Александр, рухнул на землю. - Братишка-а-а! - Яков с привязанным Изей приземлились возле тела вождя и друга. - Он погиб как герой! Яшка сурово сдвинул брови по щеке ползла предательская слеза. - Почему он? Где справедливость? Копьё, вылетевшее из змеиной головы, снова превратилось в перо, зависло над телом Александра: - Ну, чего вы раскудахтались? - скрипучий голос мойры судьбы заставил поднять головы, скорбно склонённые над побратимом. - Это он-то помер? - Лахесис закхэкала,- Убьешь вас пожалуй. То Богов, валите пачками, а то пальчик боитесь прищемить, странные вы всё-таки смертные. - Лапочка, Лахесис, ты меня не заводи, не буди зверя! А ну, сука пернатая, колись, как помочь Сане! - Яшка начал поднимать руку, в которой был зажат артефакт. - Спокойствие, только спокойствие. Я, между прочим, хомячков не боюсь, к твоему сведению, полукровка. Всегда можно по-хорошему договориться. - Сколько? - Израиль, как любой еврей, на подсознании при слове «договориться» понимал, что будет торг, а уж он расшибётся, но приложит все силы, чтобы выиграть этот тендер. - Нет, я чумею с этих смертных! Один грозится и обзывается, другой пытается купить. Да вы не только страх потеряли, но и голову где-то оставили по сходной цене. Мне Сашенька что чужой что ли? Предупреждала я его, вот он и выбрал для себя путь, чтобы не навлечь на вас гнев Богов, на себя его принял. А вон и спасение его пучеглазое летит. Не торопится, понимаешь. - недовольство Богини все-таки проскакивало, когда ей приходилось констатировать, что план, разработанный её Сашенькой, не смог обойтись без этой чернавки. Джинны, несшие по воздуху девушку, тремя точками быстро увеличивались в размерах, и заметив друзей внизу, пошли точно на снижение. Мягко опустившись возле сборной людей и богов, они дали свободу Асе, которая сразу же кинулась к кокону, что очертаниями напоминал её мужчину. Позади неё, ударяясь и подпрыгивая, стучались два бурдюка с чем-то, что подозрительно плескалось. - Ася, сестрёнка, мы тут, короче… - Яшка смутился, - Вот! – указал он на кокон пальцем, - В общем, амба Сане, погиб, как настоящий полковник. А эта ещё и издевается, говорит, вроде как ты можешь помочь? - гневный взгляд прожёг перо, оно от неожиданности чуток отлетело. - Яков, вы бы полегче. Всё-таки Бог, пускай духовная оболочка, но тем не менее Бог теперь в вашем теле, учитывайте и соизмеряйте, а то недалеко и до беды. - Пожалуйста, успокойтесь все. Сашенька посвятил меня во всё. Так уж предначертано было Богами, сразивший это чудовище, падёт сам. Сбылось пророчество. Но вот, как он любит говорить, всё это ерунда, дело житейское, потому как, если есть семья, то не страшно ничего. Она отвела руку за спину и потянула один из бурдюков, помеченных кусочком красной тряпки. Открыв его, она стала приговаривать, поливая кокон, такими словами: - Мёртвая вода из-под Алатырь-камня, раствори, уйми гнев создания божеского! Забудется всё и пройдет всё, ибо мёртвые сраму не имут. Скарапея, дочь змеиного царя, дух твой успокоится, потому как пришло твоё время, и Великое Колесо повернулось, нет ни тебе, ни потомкам твоим места на земле этой. Уйди, растворись, муж ко мне вернись! Вода с шипением опускалась на кокон, и вещество на глазах растворялось в небытие. Вскоре показался остов героя. Синий цвет лица, распахнутый в судорожном крике рот, искорёженное конвульсией тело, лежало перед братьями и взывало к отмщению. Проделав тоже самое со следующим бурдюком, который отмечен был зеленой тряпицей, она, уставшая опустилась на колени перед ним, но когда Изя захотел помочь ей, отдернулась всем телом, показав, что это её дело, и его она не уступит никому на свете. Люди и джинны, Боги и невидимые наблюдатели, затаив дыхание, следили за её движениями и словами, и почти все скрестили пальцы на удачу, всем хотелось, чтобы человек, отдавший за них жизнь, смог бы снова быть с ними, он заслужил это. А женщина продолжала: - Живая вода из-под Алатырь-камня, помоги, излечи, забери хворобу худобу, верни жизни ему! – Ася, приговаривая, поливала тело героя из другого на половину уже опустевшего бурдюка, но пока признаков жизни не было. Яша взял за руку Изю, а вторую возложил на чело Александра, произнёс: - Брат наш, вернись, мы верим, ты слышишь нас! Узами кровного братства заклинаем, вернись! Именем Ахура-Мазды воскресни! Рука Яши, покрасневшая, выпустила разряд, который прошил всё тело героя, сработав как дефибрилятор, толчок запустил сердце героя. Сперва расправились члены, закрылся рот, лицо приняло умиротворенный вид, затем исчез синюшный цвет лица, кожа наливалась румянцем. Одновременно дрогнули веки и грудная клетка, был сделан первый вздох: - Мать моя вся в саже! - Александр с наслаждением потянулся, приподнявшись на локоть, он уставился на друзей, - Я понимаю так, мы победили, или как? Чего смурые-то такие? Друзья, не отрывающие взгляда от вождя, начали робко расплываться в улыбках. - Зачем ты это сделал? Почему не предупредил? - накинулся на Саню Яшка, и такая боль и тоска плескались в его глазах, что Александру стало неудобно за то, что он всё взял на себя, не предупредив приятелей. - Яша, ну я же знал, что у меня есть вы, а значит, всё у нас будет, да так что недруги взвоют! Если не мы, то кто? Саня опёрся на руку друга, поднялся рывком и, разведя руки в стороны, обнял друзей со словами: - Спасибо, братья, не покинули! Ася, поднявшаяся с колен, примкнула к кругу, впустившему её, как равную. Так они стояли обнявшись некоторое время. Солнышко, выглянувшее из-за туч, порадовало их тёплыми лучами в благодарность за избавление от очередной гадости, что обитает на земле, щедро проливая свои лучи, оно признавало право этих смертных на подвиг, что не под силу был и некоторым богам. Джинны всё это время, обнимаясь в небесах, радовались, что всё обошлось, порхая, как разноцветные бабочки, они любовались тем, к чему тоже имели касательство. Александр устремил свой взгляд на громадину Алатырь-камня, вздохнувши, первым разорвал круг рук, произнеся: - Мы сделали это! Но ещё не конец испытаниям нашим, пора идти за ним, он зовёт меня, я это чувствую. Если возражений нет, то быстрый привал, а затем в путь, к батюшке Алатырь- камню. Он поманил дланью резвящихся джинов, приказывая: - Эй, уважаемые, сообразите на честных героев, поесть, да выпить, и поскорее, нам ещё дел выше камушка того! - Это твоё желание, герой? - Сеня не терял надежду на скорую свободу. Хотя и не скучно с этими смертными, но порой так хочется тишины. А с ними её ждать придется до «второго пришествия», и хотя Ифрит не знал сколько это по времени, но что-то подсказывало ему, что это очень долго. - Сеня, не борзей, ладно? - Яшка погрозил пальцем ифриту. - Что уже и пошутить нельзя? - Ифрит с громким хлопком исчез. Рухнувшие чары Скарапеи дали ему относительную свободу передвижения. Лейла тоже испарилась не так, правда, театрально и со спецэффектами, но зато и появилась раньше своего друга. - Я тут, господин. – обратилась она почему-то только к Александру, - Метнувшись к источнику у Алатырь камня, набрала несколько бурдюков с живой водой, подумала, авось сгодятся. - За воду хвалю, инициатива у хороших девушек всегда поощряется. Джинния зарделась от похвалы хозяина. - За победу! Каждый взял по бурдюку и, сделав глоток, почувствовал как живительная влага убирает усталость и вливает силы, подобные божественным. Живая вода, помноженная на артефакты, вызвала у двоих тихое сияние, но быстро потухнувшее, так как впитавшись в тела, оно растворилось в них. - Лахесис, мойра моя ненаглядная, подкрепись и ты? Саня стал поливать из бурдюка себе на голову, перо, что прикрепилось было к его груди, погрузилось в ручеёк. Вспыхивая и переливаясь, перо, казавшееся уже почти черным, внезапно немного побелело. - Благодарствую, волх, сим поступком (не отказавши в воде жизни помощникам своим) отсрочил гибель мира сего на малую толику, но всё-таки отсрочил. - Саня, будь ласков, переведи, чего только что говорено было? - Яша, не заморачивайся! Изя, опустошив весь бурдюк, довольно крякнул, вступая в разговор: - Всё просто, наш Александр, победив смерть, уподобился в геройстве Богам-первопредкам, а это, я так предполагаю, и вождь, и шаман, и чуть ли не тотем в одном лице. - Саша, это реально? - впервые вопрос Яши был без подколки. - Где-то около. - Александр отвёл глаза, но потом, решив сменить тему, начал массированно мотивировать героев на свершения. - Вы мои братья, я всегда был горд отдать свою жизнь за любого из вас. Знаю, что вы поступили бы также, сделав для меня то же самое. Но сейчас не об этом, нас трое, но Боги надеются, что именно мы спасём их шкуры. Плевать бы на Вселенную, когда рядом с тобой такая компания, но слишком уж многим мы прищемили хвосты, а это реальные враги, и они пойдут на всё, чтобы нас остановить. Вопрос в том, смогут ли они это сделать? Ответ я вижу перед собой. Пускай попробуют. - Да нас мало, но мы в тельняшках! - Яша пальцем провел по латам на закопчённых железках остался белый след. - Присоединяюсь! - Израиль коротко определил свою позицию. Раздался хлопок, появившийся Сеня принялся разворачивать шатёр, внутри которого был привычный достархан. И был пир, но короток и скор он был. Ибо время шло… Вселенная, замерев, ждала от героев свершений. Приключения вновь ждали их впереди… Соль земли - Эх поели, сейчас бы поспать! - Изя похлопал себя по бронированному животу, латы никто не скидывал, все очень быстро перекусывали, запивая вином пищу. - Саш, я вот одного не пойму, вроде тот титан, Прометей, кажется, обещал, что нам пищу не надо употреблять лет сто, а мы лопаем как лошади? - Яшка смотрел с веселой чертовщинкой в глазах на друга. - Пойми, реальным смертным после той «пташки» можно было и не есть лет сто, но мы с вами давно уже не те, что в начале квеста, так что какая «долбёжка», такая и кормежка. - Саня, ухватив очередной кусок, вонзился в него зубами. - Вы подразумеваете, мой друг, в смысле: по темечку и газовым ключом? – Изя, решившийся шутить, оценил направленные на него взгляды, как минимум трое из собравшихся его юмора не поняли. - Дожевывайте и в путь! - Саня вытер об край шатра руки, и, попрыгав на месте, утрясая и пищу и латы, направился к выходу. - Деспот, тиран, самодур! - Яшка последовал за командиром. - Эх, когда ещё так душевно придётся посидеть? – Изя, окинув печальным взглядом достархан, подал руку Асе, и со словами: - Пойду я, дочка, вы уж тут по-свойски, по-женски решите, куда всё это девать. Направившись к выходу из шатра, он услышал только одно слово: «Переместить». Ася, показавшаяся из шатра, подошла к героям, что смотрели на Алатырь-камень .За их спиной раздался хлопок - и всё исчезло, как дым. - От винта! - Александр, поправив мешок поудобней за спиной, первым направился к возвышающейся каменной громаде. Вся компания потопала за ним следом. Вожак всегда впереди стаи - это закон жизни. Через короткий промежуток времени, оказавшийся достаточным для преодоления ими расстояния, не встречая сопротивления, они остановились пред монолитом Алатырь камня. «Хозяин долины» встретил их громкой тишиной воды. У самого основания было три пещеры, из которых с равным шумом истекали три ручейка. Рядом валялось тело гада болотного, разрубленного пополам. - Ася, твои эксперименты? - Александр, подозвав женщину, указал на гада. - Дорогой, а как бы я узнала, где здесь, что течёт? - казалось, что женщина оправдывается за то, что не убрала за собой. -Да расслабься, я же только хотел узнать, что ты обнаружила? - Ага, с тобой расслабишься… В общем так, правый ручеёк - это мёртвая вода, левый – живая, а посередь то, что в долине зовётся Алатырь-речка. Отсюда проистекает всё. - Ну что ж, вот работа для джиннов. Третье желание пора тратить, не так ли?- Александр оглянулся на братьев, переведя свой взгляд на джиннов, которые порхали возле камня. - Если решил, действуй! - Яков качнул головой, давая добро. Израиль клюнул воздух носом, соглашаясь с большинством. - Джинны! Вот и настало время третьего желания! Слушайте и повинуйтесь! Поднимите камень сей, и держите его ровно час с половиною, если пройдет время, и мы не явимся, опускайте, ибо значит, что не справились мы, и горевать по нам не стоит. Снявши голову, по волосам не плачут! Джинны, разрастаясь в размерах, обхватили камень с двух сторон, стали поднимать его. Остановившись на высоте чуть более двух метров, они замерли. Три глубокие норы были в земле, но за теми норами, виднелось странное углубление, чем-то напоминающее гнездо, и там что-то подозрительно шевелилось. Вокруг того углубления валами накиданы были кости человеческие, оружие всякое, да доспехи кованные из стран разных. да не близких. - Ладушки, понеслась родная! - Саня по старинке осенил себя крестом, на что Яшка и Изя переглянулись недоуменно. Вроде волхом стал, чего тогда креститься, не понятно. Тропка была узенькой до безобразия, держась левой стороны, где по словам Аси был источник с живой водой, друзья перебежками добрались до подозрительного углубления и… Представьте себе картину, открывшуюся их взору: похожая на футбольное поле площадка, вся утыканная серыми в крапинку валунами, кое-где валуны те были покрыты сеткой морщин, потому как кто-то неведомый долбился в основание этих валунов. Солнышко, клонившееся к закату, лучами своими освещало эту панораму, и холодок смертельный окатил всех троих (Ася по приказу Сани осталась там, где начинались источники). - Яйца! - в один голос вскрикнула троица. Друзья, схватившись за оружие, пошли уничтожать очередную мерзость с лица земли. Потомству Скарапеи не суждено было творить зло, так решено это было судьбой и провидением. Крак - и очередная секира в руках Александра приказала долго жить. Утерев пот и схватив под ногами новое оружие, валяющееся в достатке тут же, студент-историк в прошлом, что есть будущее, продолжил дело, которое казалось ему главным на данном временном отрезке. Не отставали от него и побратимы, ломалось в их могучих руках орудие смерти, но кровавая жатва не останавливалась ни на минуту. Удар - нет верхушки, удар - располовиненные створки открывают очередное чудовище, удар - разрубленное чудовище падает к ногам героя, и снова: удар, удар, удар… Сломалось оружие - передых, схватил новое, и снова: удар, удар, удар… Заляпанные с ног до головы в слизи и ошметках мяса чудовищ герои продвигались к концу этого необъятного поля. Но глаза боятся, а руки делают, и ни у одного из них не шевельнулась жалость, когда уничтожаешь даже гипотетическое зло, не до интеллигентских размышлений, а имеешь ли ты на то право, забрать жизнь у таких существ. И долго длился бой, и казалось, что нет конца конвейеру смерти, но вот показался и последний ряд, и товарищи дружно вздохнули: - Кажись, успели! Изя, забыв про свою еврейскую сущность, перекрестился; теперь настала пора Александра с побратимом недоумённо взглянуть на Когана. - Моро, если дальше пойдет такая бодяга, я не только креститься начну, а голову обрею и уйду в монастырь, понятно, что женский предпочтительней. - Яшка размазал по лицу рукой пот, слизь и какие-то неприятные на вид ошметки, - Эх, дубинушка, ухнем! Цыган наступил на гадёныша, что успел вылезти из яйца и кровожадно пытался полакомиться его металлическим сапогом. - Грин Пису лучше этого не видеть. - Изя снёс голову ещё одному наследнику Скарапеи. - От винта, братва! - Саня, подхватив в руки что-то напоминающее цеп для молотьбы, пошёл крушить последний ряд валунов, друзья подтянулись к нему. - Вроде всё. - озадаченно оглядывая поле эпохальной битвы, Изя, вопросительно глянув на друзей, произнёс: - Ребят, а где артефакт? - Будем искать? Яшка, взглянувший, на задумавшегося Саню, признавая его командующую роль, сказал Соломоновичу: - Тихо, не видишь, Чапай думает? Саня в этот момент общался с Лахесис. Мысленно получив ответы на вопросы, он откликнулся на сопение, что слышал за своей спиной: - Хлопцы, антимоний разводить некогда, поэтому по существу. После короткого инструктажа, Александр вывел их с другой стороны этой площадки, где стало видно, что всё по чему они только что двигались, не что иное как каменная лепёшка, плитой придавившая что-то. - Саня, ты чего решил, чтоб мы до конца жизни геморроем страдали? - Яша хохмил напропалую. - Надо, мужики, надо. Понимаешь надо и точка. - Господи, укрепи дух мой слабый! – Изя, горестно вздохнувши, подошёл к каменному наросту и подставив плечи, попытался поднять. Треск, пыль, но плита не шелохнулась. - Изя, так не честно. Во мне Бог сидит, а у тебя только крылья, ну-ка уступи старшему по званию. - Яшка, подставивший плечи под плиту, нажал. Тонкий лучик белого света, как маячок, указывал фарватер на что-то внутри. Трещали жилы и пот заливал глаза, разъедая и ослепляя, но герои держали эту проклятую плиту, матерились на чём свет стоит, но держали и держались сами из последних сил. Приоткрывшийся лаз был с хорошую лисью нору. Обдирая ногти, и постоянно стукаясь головой о камень, Александр по-пластунски устремился к тому, что звало и манило его. Он полз вперед с целеустремлённостью Мересьева, каждый метр - за чью-то жизнь, причём жизнь целой планеты. Вот он… Кристалл соли, похожий на грубо обработанный алмаз, поблёскивая и переливаясь, спокойно дался в руки герою. А дальше был кошмар… Внезапно земля начала заваливаться и осыпаться. Александру приходилось всеми силами карабкаться по-рачьи назад, матерясь и сплёвывая землю, не прекращая работать локтями и коленями, Борник, выдавливал себя из западни. Показавшиеся ноги а потом и всё тело героя, тучи пыли и обсыпающейся земли дали понять побратимам, что на сегодня подвигов хватит. Но так ли это? Покажет время… Саня, сгруппировавшись, выскользнул из лаза, зажимая в окровавленных пальцах кристалл. Подняв его над собой, он показал его небу, которое в этот самый момент прощалось с солнышком. Полтора часа давно истекли. Друзья ждали смерти от придавливания Алатырь-камнем. Убедившись, что немедленной смерти не будет, они обратили внимание на сокровище, что досталось их побратиму. Он доказал, что смертные, могут всё, а не только пить, курить, балдеть. И как далеко то время, когда Саня и не думал, что может быть что-то важнее девчонки, «убалаболеной на раз». Со слезами на глазах он смотрел вот на эти две грязные, небритые рожи, и понимал, что дороже их не будет у него в жизни. Ноги предательски дрожали, слезы катились по лицу, оставляя грязные разводы, но друзья, сбросившие каменную плиту, спешили к Александру, обнявшись, они смотрели на третий элемент. - Соль земли! - хрип в горле Александра сменился кашлем и падающее тулово к ногам друзей, дополнило картину: раскинувшиеся руки в попытке обнять всю землю, и в одной из них кристалл, что застыл в побелевших пальцах. - Чего смотришь? Кто у нас летать умеет, я что ли? Взваливай, да попёрли отсюда, пока эти мифические нас камушком по головке не погладили. Не верю я им, и всё тут. Яшка помог приподнять Саню, устраивая его на Изиных плечах. Взвалив на Соломоновича тело друга, он поспешил вперёд. Путь назад всегда короче, потому не прошло и десяти минут, как они опять были возле тропки, трёх источников, начало дающих. Изя, кряхтя и постанывая нёс Александра над землёй, взмахи уставших крыльев замедлялись с каждым метром. За Яковом крошилась тропка, исчезая в мешанине камней и земли. Разрушение всё убыстрялось, и стоило героям в последний миг выскочить к месту, где их ждала Ася, всё, что было за их спиной, ухнуло в мрачные недра земли. Закрылись источники, и только тоненький ручеёк речки Алатырь бежал, побеждая всё: и жизнь, и смерть, и камни, и землю… Ибо вода мягкостью своей победит самое твердое, в этом её вечная тайна, впрочем, об этом было известно древним мудрецам. Но где они? Боги ревнивы… Знание нужно заслуживать. А не забывать. Опустился Алатырь-камень на место, и предстали Ифрит и джинния пред героями. Ася, не отходившая от Александра, всё держала бурдюк с живой водой на изготовке. Побратимы очищались от налипшей грязи, весело плюхаясь и хорохорясь, как малые дети. Александр первый вылез из ручейка, сказывалось переутомление. Хлебнув водички из рук любимой, весело подмигнул ей: - Хорошо- то как! Ася, мы молодцы? - поцеловав при всех свою женщину, он как бы навсегда признал её своей. Рука, в которой был кристалл, побаливала. Клеймо, оставленное артефактом, теперь отпечаталось на всю оставшуюся жизнь. А вот длинной она будет или не очень, на то воля богов… Дети воздуха застыли в ожидании своей участи. Сеня, выполнив службу трёх желаний, не собирался расставаться с Лейлой и мрачно посматривал на этих смертных, не зная, что ещё от них ожидать. Две темные тени скользили в небесах, внезапно одна исчезла, а другая, опустившись на Алатырь-камень, замерла, слившись с ним. Незадолго до этого - О, Праматерь Гера! Они сделали это… - с этих слов начала свой доклад ламия, распластавшись пред богиней через несколько минут, после исчезновения из земель Рода. - Кто остался наблюдать за ними? Как ты посмела оставить пост? - гневаясь, Богиня топнула ногой - земля вздрогнула. - Не сердись о, Прекраснейшая! Там сестра моя, и она не упустит их, а постарается выкрасть части артефакта, как только тьма ночная упадёт на землю. - продолжила ламия, поднимаясь с земли. - Да нельзя похитить их, выменять или забрать силой, только по добру они могут быть переданы из рук в руки. Это же смертные! Они все законы небесной механики перевернули. Богиня. как будто, размышляла вслух, поражаясь, что всё-таки ИМ удалось это сделать… Сколько героев и Богов она отправила туда, и ни у одного не получилось в этой долине до того, как пришли туда ЭТИ. Казалось, как давно это было: вызов Геи и поручение найти женскую самку для ловушки. Когда она с мрачным братиком Аидом провернула это. Аид взял на себя обязанность договорится с Ваалом и так искусно подставил его под этих героев. Афродита, дурочка, поверила, что она, Гера, решится на просветление человечков брошью любви. А потом эта китайская дракониха так удачно облажавшаяся. И всё. Мать Гея передаёт бразды правления ей, Гере. Теперь она Праматерь всего сущего. А ведь интриги - это её конёк. Вспомнилось Богине, как вернувшийся Борей доложил о своём провале, когда пытался хитростью заполучить артефакт «живого огня», как отослав его в изгнание, потом приблизила к себе, так как он умудрился подарить ей такой аргумент против всех Богов, включая Демиурга, но по глупости решивший, что это смерть одного из Богов. А яичко-то лежало, понимала она, что может только блефовать им, шантажируя Рода, не хватит сил у неё возродить другую Вселенную, но и обладание таким козырем в игре радовало её. Припоминалось, как вызвала она в первый раз Рода, да, показав свою власть над ним, убедила предать смертных, потому как после передачи артефактов он обратно получит своё «Яичко», и каждый разойдётся при своих. И как второй раз прилетевший Род поведал, где находится третий элемент, и после неудачного розыска посоветовала она, помочь этим смертным; и вот теперь она пожинала плоды своей многоходовой игры. Ламия с восторгом смотрела на Богиню, ожидая приказов. - Лети и попробуй уговорить, соблазнить, вселиться в женщину, просто договорится с ней, у тебя полная свобода в выборе средств, но всё-таки попробуй достать хотя бы один элемент артефакта, благодарность моя ошеломит тебя и сестру твою. Иначе самые мрачные подземелья Тартара будут домом вашим не один век. Легкая тень скользнула из покоев Геры и устремилась в небо. - Что ж, посмотрим, смертные, насколько вы сильны против божественно-женских чар, раз уж вас сила да мощь не остановила. А всё-таки здорово, что Гея обделалась, старая кочерыжка. И теперь я возглавляю женский лагерь. Мечтательно глядя в след уменьшающейся Ламии, прошептала Праматерь богов, при этом поглаживая брошь в форме овала, которая почему-то искрилась, сворачивающимися непонятными волнами - занятная такая вещичка, и такой козырь… Богиня улыбалась… Удел джиннии и ифрита - О, господин, позволь не достойному рабу твоему, произнести слова недобрые. - Ифрит обратился к Александру. - Сеня, забодал ты меня своей восточной цветастостью. Говори по-человечески, тьфу ты, по-нормальному, если можно. - Короче, три желания я вам отмолотил, сейчас хочу, чтобы долг Лейлы, перешёл на меня, а её отпусти, не сегодня, завтра, по следу придёт её отец. Мне - секир башка, ей - вечное заточение: она, сбежав со мной, опозорила свой род, так что сам понимаешь, ей удирать и прятаться надо от папеньки. - выпалил на одном дыхании ифрит. - О себе, значит, ты не думаешь, что с тобой батя её сделает? - Плевать, мне без неё жизнь не нужна. Решай быстрей! Ифрит дёрнулся как от пощёчины. - Мужик! Уважаю! - восхищенно протянул Александр и, хитро переглянувшись с друзьями, подозвал их вместе с Асей в круг. О чём они шептались и посмеивались джиннам было не ведомо, а потому становились они всё мрачнее и мрачнее, так как настроение Сени передалось и Лейле. Прошло минут десять. Развернувшийся круг путешественников дал понять, что сейчас будут произнесены судьбоносные слова. - Слушай, Сеня, на тебя мы, при всём к тебе уважении, можем перевести только одно желание… - начал Яков свою речь, - Два пускай Лейла отрабатывает. Джинния тихо всхлипывала. Ася, показав знаками, известными только женщинам, что всё устроится, обнадёжила ту, слёзы моментально высохли. - А теперь слушай желание, и пускай свидетелями будут боги, оно обязано быть исполнено.- Подхватил Александр, продолжая слова Якова, - Ты обязан взять в жены Лейлу, до конца дней ваших быть вместе в богатстве и бедности, во здравии и болезни, ну и так далее… - Александр смутился, впервые выступая в роли священника. - Слушаю и повинуюсь! - Был мрачный ответ ифрита, непонявшего, что произошло на самом деле. - Побратимы, не разрешите ли мне, поговорить с этой особой, выказав ей своё желание? Избранные, улыбнувшись, кивнули. Лейла поклонилась Когану. - Знаешь, дочка… - Соломоныч поперхнулся, сообразив, что дочка, на несколько тысяч лет постарше его будет, но, справившись с собой, продолжил: - Я скромный еврей и потому прошу только одного: покушать и выпить, и шобы побольше, побольше. Ну и, конечно же, всё должно быть кошерное, ты меня понимаешь? - подмигнув джиннии, Изя отошёл, предоставляя место другому побратиму. - Слушаю и повинуюсь! - Лейла от радости стала танцевать в воздухе, затем потёрла руки, что-то шепнула и… Возле Алатырь-камня раскинулся такой шикарный караван- сарай, которого, наверное, в этих местах уже никогда не увидят. - А я на правах человека, в котором прописался бог, и понимающий, что он оттуда не собирается тикать, желаю… - Яшка хитро уставился на обоих счастливых. Те мгновенно напряглись, понимая, что запросы у человекобога могут быть не реальными. - Желаю, чтобы вы были – Свободными! Слышите! СВОБОДНЫМИ! Отныне и впредь не быть вам рабами, никаких ламп, кувшинов, и где там вас ещё запирают. Вы меня поняли? - это уже гремел голос Бога, а не Яшки цыганёнка. - Слушаюсь и повинуюсь! Два громовых голоса слились в один и долго эхом отзывались в той долине, передавая чувства молодых, обретших от своих друзей то, чего им от других смертных было бы не дождаться во веки веков. И начался пир… - А по утру они проснулись, кругом помятая трава… Назойливые строчки песни помешали Александру досмотреть сон, в котором он, защитив Госы и Диплом, заслуженно получает в награду свой Красный Диплом. - Вот облом! - Саня со стоном открыл глаза. Ася, тихонько напевая только вчера выученную песню про камыш, который шумел, собирала остатки достархана в живописную кучу. Яшка опять спал в обнимку с Изей. Полог, который сотворили добрые джинны, закрывал от солнышка, что резвилось на небосклоне. - И снова в бой! - Саня потянулся и пропел дальше: - Покой нам только снится! Изя с Яшкой зашевелились. - Не, ну вы братья–акробаты, я скоро начну вас будить строчками: « Голубая луна… Голубая…» - Уйди, противный! Яшка запустил в Саню думочку. - Нет, Александр, ви мне скажите, что вам сделал бедный еврей, если ви не хотите, чтобы он вас послал? - Соломонович, открыв глаза, поёжился, - Между прочим, холодно! - Так бабье лето… - Вот такое хреновое лето. - Яшка запустил вторую думочку в Саню. Холи Вечер в тайге двадцать девятого июля одна тысяча девятьсот восьмого года в устье небольшого притока Чамбры – речки Дюлюшмы, был прохладным. В это лето потомок великого шамана поставил здесь свое стойбище. Эвенк с женой приготовился к выпасу оленей и важенок, что сбились в испуганную стайку, как будто что-то предчувствуя. Вечер, что перетёк в ночь, принёс изменения в жизнь эвенка. Ночью пришёл к нему во сне подземный страшный зверь Холи и сказал: - Когда Сохатый станет на дыбы, Холи высунет свою рогатую голову и закричит: «О-О-О!». А в семь часов утра на расстоянии девятисот километров к северу от Иркутска, в бассейне Подкаменной Тунгуски, разразился ад… Наступил конец света… Антихрист в дыму и смраде пронёсся по небу и с превеликим грохотом упал на землю, сражённый рукой бога. Странные вещи творились в то ясное утро. Огненное тело с грохотом и гулом стремительно промчалось по безоблачному небу и там, где только что зеленели могучие кедры, сосны и лиственницы, теперь расстилалась мрачная, дымящаяся пустыня, покрытая нескончаемыми рядами поваленных, сломанных, искорёженных, обгорелых деревьев. Злые духи – аглы и одины - творили чёрное пиршество своё на земле. Молились тогда все: и крещённые, и нехристи, охотники и купцы, благородное сословие и голь кабацкая. В ужасе потомственный эвенк взмолился первозверю, что делать им детям леса и пришёл ответ. И ответил первозверь во сне потомку великого шамана: - Жди трёх! Боги умеют шутить и любят это делать… Трое плескались, как и давеча, в ручейке Алатырь. Вода, остывшая за ночь, бодрила дух, крепила тело лучше всякого алказельцера. Вчера было весело: выпили и закусили, до хрипоты наоравшись «Горько!». Причём джиннам этот обычай понравился с первого раза, как только поняли, что делать надо, а потом всё больше и больше. Последние проводы на свободу двух детей воздуха, славная пьянка, песни до хрипоты. В общем, отдохнули не плохо, так как умеют, наверное, только свободные люди. Легкий завтрак оказался кстати. Александр был мочалив и грустен, на вопрос, что у них опять не так, вождь достал перо, у которого осталось белого цвета всего осьмушка от половинки. - Во притасавэс… - Яшка красноречиво чиркнул себя ногтём по горлу, - И чего делать будем? Может, зря джиннов отпустили? - Изя, смотревший то на одного то на другого побратима, тихо произнёс: - Боги в милости своей не оставят нас. Верьте и молитесь, и будет вам по вере вашей! - Будем мороковать, на Бога надейся, а к берегу плыви - Александр яростно вгрызся в кость, как будто там, где сладкий мозг, было решение всех их проблем. Ася рассовывала по мешкам провиант, остатки живой воды, слитой в одну походную фляжку, закончив с этим, направилась к ручейку состирнуть нижние рубахи её семейства как настоящая полевая жена. Вечно эти мужики забывают о чистоплотности, несёт как от коней, а потом носом тыкают женщин, то носки не заштопаны, то рубахи не стираны, а ты успевай, крутись, женская доля, понимаешь. Солнце недолго резвилось на небе; набежали свинцовые тучи и раскрылись хляби небесные, легкий летний дождик сменился холодным водопадом. Ася с визгом забралась под полог достархана, рубахи впрочем притащив с собой. Герои не обращали внимание на экспромты погоды, каждый был погружён в раздумье. Пронеслись первые градины, и одна особо крупная, чем-то похожая на мелкое яблочко дичку, долбанула, пробив полог, Александра по темечку. Саня, подняв отскочившую градину в руку, внимательно стал рассматривать чудо, сотворённое природой. Катаясь в его ладони, согретая теплом человеческим, градина потихоньку таяла и капельки воды, просачиваясь сквозь пальцы, падали на ковер достархана. Дождавшись, когда последняя капля сбежит с его ладони, Саня, потерев приличную шишку на темечке, обронил: - Были бы мозги - было бы сотрясение, а так пора орать: «Эврика!» - Знаете, уважаемые, у моего народа… - начал Соломонович, - есть притча о трёх великих евреях. - он собрался, сделав умное лицо, продолжил: - Так вот, первый, первый пришёл в этот мир и сказал: «Бог есть любовь!». Второй прожил с убеждением, неся его людям, что любовь - это секс, и он в людях от обезьян, но потом пришёл третий и доказал, что всё относительно. Таки вот о чём я, мне кажется, что нашему уважаемому Александру пришло что-то, что опять втравит нас в такие неприятности, и придётся нам вновь топать неизвестно куда, неизвестно зачем, чтобы в полной мере насладиться этими умственными выкладками нашего горячо любимого шефа. А оно нам надо? - Надо, Соломонович, надо! - Яшка, стукнув по плечу богоизбранного, глянул на Саню: - Что надумала, голова? Шапку пора покупать! - Да вроде грех на менингит жаловаться. Александр, достал перо: - Лахесис, солнышко, ответь мне, если можешь? Саня расстроенно крутил в руках почти чёрное перо. - Да, Сашенька… - голосом умирающего лебедя ответила мойра. - Ответь, если не сложно, как нам попасть в очень сжатый срок в начало двадцатого века и попробовать на зуб одну мою догадку. - Нет ничего проще: соприте у кого-нибудь из Богов то, в чём они обычно передвигаются, тем более опыт у вас уже есть. И я помогу попасть вам, куда ты захочешь, но для переноса во времени и пространстве, ты сможешь воспользоваться мной ещё один раз, после этого возможности трансгрессии у этой модели исчерпаются. Мне, действительно, жалко, что я не могу вам помочь. - Окстись, Лукерья, это уж по нашей части. Яшка был настроен оптимистично, усевшись в позу лотоса, он задумчиво вперил взгляд на пупок. Яша выпал из этой реальности, но обещал вернуться. Прошло какое-то время, тело его передёрнулось, цыган вышел из транса. О чём он беседовал с богом внутри себя, избранный демократично умолчал, но план по изъятию транспортных средств у богов изложил. - Короче, я тут посовещался с авторитетным товарищем…- Яша хмыкнул, все улыбнулись тоже (Ахура-Мазда, прописавшийся в Яшке, особо ему не досаждал, вёл себя прилично и при случае очень выручал приятелей, одни только события, прошлых дней чего стоили, служа яркой иллюстрацией, тому, что Бог был на их стороне) - Так вот, мне посоветовали, что самое быстроходное средство, это колесница бога Тора, скандинав какой-то, вроде как его бараны способны перенести нас всех. Есть, конечно, ещё жеребец у главного ихнего, Одина, кажется, ну тот ваще мутант о восьми ногах, но один он нас не вывезет. Боливару будет тяжело, однако. Попасть к скандинавам просто, надо найти какой-то мост Биврёст, язык, право, сломаешь, - и мы у них. Так что давайте решать, что делать будем? Яков, закончив свою пламенную речь, посмотрел на друзей. Перекрестье взглядов, тишина разлившаяся под пологом, и мельтешение мыслей в головах. Каждый понимал, что времени совсем не остаётся, его в обрез в прямом смысле, на осьмушке пера, перед концом света… Две легкие тени спустились с Алатырь камня к пологу и прервали тяжкие раздумья героев. Вперед выступила одна, произнеся: - Приветствую вас, смертные! Её хриплый голосок, отдавал тухлятиной. - Это ещё что за ворона? Пал-со притащились? - Яков намеренно грубил, пытаясь по реакции определить, с чем пожаловали гостьи, естественно, он их узнал, ламий трудно было с кем-то спутать. - Приветствуем и тебя, человечек с Богом в душе! Вторая прошипела более насмешливо: - Разрешите нам пройти к вам, и мы побеседуем на интересные темы. - смущенно блеснули клыки, скрытые тут же игривой ухмылкой, показавшей, что занижать себя они не дадут. - Подождите, девчата, а как же вы тута оказались, мы вроде бы никого не звали? Да и вы не горели нам помочь там у Алатыря? Предельно наивный вопрос Александра был нацелен на выяснение обстановки, иногда молотить под дурочка удобная позиция. - А нас не надо звать, мы сами приходим. - разулыбалась, сверкая белыми клыками старшая, если бы она видела себя со стороны, то поняла, что Карнеги не всегда прав насчет улыбок: они, конечно, вызывают симпатию у собеседника, но только тогда, когда не несут скрытой угрозы. - Богиня Гера, зная о великих героях, послала нас узнать, не надо ли помощи им в чём? Может, просьбы, пожелания какие, и всего-то безделицу просит в обмен на любезность свою. – ламия, сразу взяв быка за рога, расставила точки над « i», продолжила: - Все Боги видели битву, достойную великих героев, доказывающую, что вы истинные Избранные… - Ага, потому никто и не помог завалить этого монстра Упыри вы все, милые, только почему-то солнышка на вас нет. - вылез с замечанием Изя, перебив совсем не интеллигентно даму. - Вы справились сами, а теперь после всего, когда доказательства победы «на лицо», Великая Богиня Гера, в отличии от Геи, предлагает вам союз, задумайтесь! - А взамен вы просите? - Коган вступил в свою епархию, друзья, зная о его способностях выторговывать как можно больше при минимуме, дали карт-бланш Соломоновичу. - Да мы же уже сказали сущую безделицу, малость, пустячок, и говорить нечего… Одну часть артефакта, по добру, из рук в руки… - Девчата, мы на лохов сильно похожи, а ? - Яков кипел и пузырился, его пальцы, вытворяли всевозможные виды распольцовок, ну просто на автомате. Понять можно человека, когда в открытую предлагают такое «кидалово». - Яшенька, не торопитесь, а то успеете… - Израиль осадил друга. - Говорите часть артефакта? А, может, всё сразу отдать? Тут подумать чуток трэба… Как вы считаете, побратимушки? - Соломонович хитро подмигнул непонятно кому, толи друзьям, толи ламиям… - В честном бизнесе ну не как нельзя без предоплаты. Понимаете? Акулы капитализма приучили русского еврея, завхоза, к тому, что человек человеку волк, а по сему, сами понимаете, «вечером стулья, утром деньги»… Смекаете? - Давай свои условия, смертный. Тут вмешался Александр, разговор приобретал то направление, которое сейчас ой как необходимо было избранным. - Да как бы вам, гражданочки ламии, попроще объяснить… - Предоплатой в этой сделке мы просим кое-что для нас достать, вы же при успешном выполнении миссии получаете в расчет одну из частей артефакта. Я пока нормально объясняю?- заметив кивки «дам», Александр продолжил: - Мы же в свою очередь ждём вас, обсуждая, какая именно часть артефакта вам достанется. Вторая, не выдержав, прошипела: - Ближе к ночи, смертный, чего требуете? - Колесницу Тора и быстро… Время – деньги, а в нашем случае - жизнь! - Оказывается, у смертных мужчин всё в порядке с логикой. - прохрипела первая Ламия. - Вот только обмануть нас, смертные, не пытайтесь, у нас есть козырь, о котором вы ещё не знаете. Причём посмотрела она при этих словах не на мужчин, а на единственную женщину, присутствующую на переговорах, которая усиленно пряталась за спиной Александра, чувствуя себя с каждой минутой все неуютней. - По рукам, мы раздобудем то, что нужно вам, но, если вы обманете нас, то и мы найдём, с кого спросить! Две легкие тени, взмыв в небо, отправились на север, в страну белых богов асов. И только сверху как последний наказ прозвучало: - Идите в степь, там мы вас найдём. В Степь - Саня, ты чего задумал? Изя, пытаясь прорешать задачку со многими неизвестными, проницательно вглядывался в вожака. - Будет день, будет срок - будет с яблоком пирог… - приговоркой любимой бабушки, Ольги Георгиевны, Александр отшутился. - Саня, ты же не нашадо, зачем решил этим вампирам отплыскирэс частью артефакта? - Яков не допускал даже мысли, что Александр, сможет спокойно расстаться, с какой-либо частью Игрушки Демиурга, любая из которых была полита их потом и кровью, поэтому он скорей бы поверил, что друг решил запятнать себя «кидком». - Спокойно, Яша, в Багдаде всё спокойно. Есть у меня одна мысль, как соберусь с духом, так поведаю, за спинами вашими никогда не шкурничал, так что спокойно сворачиваем лагерь, и вперёд отсюда, в великую Степь, или, как говорит один мой знакомый: «Алга на печь». - Александр задумчиво провел рукой по бородке, которая нисколько не портила мужественный облик героя. Сборы были не долгими… И снова чавканье под ногами мокрой земли и травы, но только вместо гадов, приходилось всё время отгонять ворон, мелких падальщиков, которые к тому времени заполонили долину. Пора было выбираться в более спокойное место. Отряд, по указке пера, продирался через территорию, которая ещё не скоро будет заселена людьми, но так оно спокойнее и героям, и людям. Погода стояла прекрасная, гнусь и мошка доставали всех, лица героев приобрели благородно опухший вид. Жизнь удалась… Отряд с упорством обречённых двигался дальше. Наконец, подувший ветер принёс запах горькой полыни, пред ними раскинулась вечная угроза земледельцев - Великая Степь… Безлюдной казалась она. На много километров вперёд можно было смотреть и не видеть жилья, людей. Героям, выжившим в песках и горах, лесах и равнинах, предстояла Степь. Время стремительно бежало, ход его не замедлялся. Поставив лагерь, друзья прислушались к тоскливому вою. Звук, разносящийся по Степи, может лететь километры от источника происхождения, а потому, не выставив охрану, они все рухнули отдыхать. Ночь прошла спокойно. День наполнен был новым переходом. Мост Биврёст - Ты думаешь, они так спокойно отдадут часть артефакта? - ламия смотрела на сестру с укором в глазах. Они находились возле Небесных гор Химинбьёрг, напротив моста Биврёста, что соединял мир людей с миром северных Асов. - Сестра, да успокойся, чего ты струхнула? У нас такой козырь, да они за эту девку, чтобы волосок с её головки не упал, не то, что артефакты, жизнь отдадут и не поморщатся; это тебе не америкосы, для этих любовь, семья, дети, значат очень много. А эта амбивалентная, деструктивная, индифферентная, инициированная девчонка что-то только, кажись, у одного вызвала любовь? Для неё догмой должна была стать организация соперничества, обеспечение себе изогамии. - Да, любовь… - ламия с улыбкой дебилки мечтательно провела языком по острым клыкам. - Пальчики оближешь, такие сладкие… Сильны чары Богини любви – Афродиты. Она хоть и не участвовала в этой гонке, но не смогла отказать Гере в помощи. Всю силу любви заключила в брошь, и отдала матери Богов. - Одного не пойму, Гера говорила, что вроде бы наложила на неё заклятие привлечения желания, оно должно было перессорить самцов, а они ещё держатся, снять-то его можно только со смертью обладательницы дара, а она живая, да ещё и жизнь в себе носящая… - Я, конечно, не рентген, но что она беременна, тоже заметила, только это-то её и спасает от нас. - Но они-то этого не знают, а блеф всегда был в чести у нашей патронессы. Так за разговорами прошло ещё не менее часа, потом старшая из ламий, не выдержав, взмахнула крыльями, прохрипела: - Не, ну это надо подумать! Где этот хренов Хеймдаль шарится, охранник, понимаешь ли?! - Кто звал меня? - прогремел голос, и материализовавшаяся фигура белого Аса предстала пред преклонёнными ламиями. - Кто посмел приблизиться к мосту Биврёст? - голос резонируя, разливался вокруг двух несчастных, сжавшихся в комочек существ. - О, великий Хеймдаль! Нас послала праматерь Гея к сестре своей, Праматери Фригг, по делу срочному, неотложному. Тебе же она передаёт поклон с пожеланиями долгих веков жизни. - Да, знаем мы ваши бабские дела, опять, поди, какую каверзу смертным героям готовите. Наслышаны мы про то, и про Борея с Яичком Родовым, и про успехи Цзянь Юань из союза праматерей, кстати, зубки-то новые отрастила, или нафига демонице вставная челюсть, коль богиней перестала быть?! С ехидством белый Ас перебрал. - Мышей, которых загоняют в угол, боятся даже кошки, если мышки бессмертные… - Ты порождение богини Фригг! Немедленно пропусти нас в Миргард – город богов, а то охранять тебе придется не Химинбьёрг, а Нифльхейм – тёмный мир. Ты нас услышал, сторож сиволапый? Шипящие фурии были настроены воинственно. - Да пожалуйста- а… - протянул Хеймдаль, - Совсем бабы у этих эллинов от рук отбились, шуток не понимают, мужиков не уважают. Последние слова, правда, он произнёс негромко в бороду, а ламии сделали вид, что не услышали. Взмахнул рукой - и разлившаяся радуга мостом от земли до неба открылась для них. - Красота-то, какая! - ламия на мгновение замерла перед игрой красок божественной трясущейся дороги. - Биврёст, он и в Африке Биврёст. Вперед, сестра, нас ждут великие дела! – ламия, подхватив напарницу, направилась в сторону Миргарда. В небе над ними, как два спутника шпиона, распластав крылья, парили вороны, больше похожие на упитанных орлов. То были Хугин Думающий и Мунин Помнящий, вороны Одина, несущие вахту по охране порядка в Миргарде и окрестностях, сплетники и наушники, те ещё… Чтобы сильно не светиться ламии, достигнув Иггдрасиля, решили переждать в ветвях мирового ясеня, когда птички, «отдуплившись» в небесах, полетят на доклад к хозяину. В это же самое время, по закону притяжения, наступила очередь поливки корней великого дерева, девами–норнами, что слыли великими предсказательницами, но которых не очень любили слушать Асы, предпочитавшие за дурь набивать шишки. Шутя и хихикая о чём-то о своём женском, по всей видимости, о бабочках, и о гусеницах, девы приближались. Были они прекрасны своей северной красотой, как весенний день. - Сестра наша, Урд, что сказать новенького можешь, о том, что творится в мире людей, живущих по воле богов? - норна Скульд посчитала своим долгом узнать новые вести, сплетни, пересуды. - Приближается Рагнарек, последний день богов и людей. - Ну, это ты и прошлый раз говорила. - норна долга не унималась. - Это когда ещё будет. - Скоро, сестры, скоро. Судьбу не обманешь. Всё вижу. Если не скуют третью цепь Глейпнир волку Фенриру, если Ермунганду не засунут в пасть его хвост, и если позволят великанше Хель открыть девять миров мёртвых, чтоб тело её, наполовину красное, как сырое мясо, наполовину синее, как лицо мертвяка, наполнилось силой от стонов смертных, то очень скоро Один на своем Слейпнире поведёт богов и людей на последний бой. Но пока стоит Асгард, и наполняется Вальхалла, Один в своём чертоге радости Гладсхейме пьёт мёд и ни о чём не хочет думать и слышать. Надеется на двенадцать сильномогучих Асов, что окружают его, а того не знает, что Локки, сын Лаувейна, этот хитрый и жестокий Бог, скоро натворит не мало бед, что и приведёт всех к Рагнареку. Многое было сказано норнами, а жадные уши ламий всё впитывали и впитывали новые знания о судьбах Асов и Ванов, людей и чудовищ. Полив корни Иггдрасиля девы удалились, сетуя на то, что боги забывают узнавать у них судьбу, а потому, когда что-то случается, они, как малые дети, мечутся и совершают ошибки. Ламии, переждав, слезли с мирового ясеня и отправились в Асгард на приём к Богине Фригг. Встреча с Праматерью северных богов была на редкость холодна. Северная Богиня была сдержанна, но когда узнала, зачем явились просительницы от Геры, взвилась с трона своего в Гладсхейме, и голос её, взмыв под сводами чертога радости был слышен даже в Вальхалле. - Так идите и просите Тора, сына моего приёмного о помощи. От меня вы её не получите! Я умываю руки и оплакиваю судьбу смертных, потому как подлостью и коварством план ваш полон. Праматерь ваша в интригах одержавшая не одну победу, должна гордится вами, вы истинные её отражения, нет у вас ни чести ни совести. Хоть одна из вас просто так помогла кому-нибудь из смертных, не говорю уж про истинных Избранных, мы не включились в игру, потому как нет страха у нас за жизни свои. Но мы и не мешаем другим пытаться спасти мир их. Идите, нет на вас моего благословления. Знаю только, Демиург этого не одобрил бы. Склонившись в поклоне, ламии покинули Чертоги Радости, но не радостно было у них на душе. Ведь понимали они, по большому счёту, что Гера, ничего с тремя частями не сделает, а только будет интриганить и блефовать, стараясь захватить власти побольше. Права Фригг, и признавали они эту правоту, если не хочешь помогать, то тогда не мешай, это честнее. А Вселенная, действительно, готовится к смерти… В этом не было сомнения, за всё время, что наблюдали и они сами, и их сёстры за смертными, всё сходилось к тому, что конец вселенной не за горами, и последней каплей стали откровения, прозвучавшие в словах норн, что говорили о конце света, как о свершившемся факте. Достигнув Трудвангара – Полей силы – где были владения Тора, они остановились и призадумались, а так ли важна их миссия по служению богине праматери? - Что думаешь, сестра, как нам быть? - вечно сомневающаяся младшая ламия с сомнением и душевной болью смотрела на напарницу. - Да чего тут думать? Матриархат ей захотелось возродить, а то, что всё летит в Тартарары, ей до фонаря, оное не щекочет. Эти смертные, хоть и хамло полное, но спасают всех, и тебя и меня, между прочим. - Вот я и думаю… - Да забей, я - старшая, и мне держать ответ пред Праматерью. Погнали к Тору, а там будь что будет. Войдя в чертоги Тора, они увидели, как на золотом троне отдыхал Бог, кудлатая головушка склонилась набок, слюнка бежит изо рта, и вообще лицо не обезображено интеллектом, короче полный аншлюс. - Обожаю таких мужчин! - Да, сила уму могила! Диалог помощниц Геи прервал всхрап могучего Аса. И упав на колени перед Богом Севера, ламии взвыли, что есть сил: - О, Великий Тор! О, могучий Тор! Восстань! Пробудись! Да очухивайся скорей, скотина пьяная! Тор непонимающе открыл глаза, утёр дланью рот, помотал головой и взревел: - Вы чё тут делаете? Совсем припухли? Асу взгрустнуть не даёте? Да я вас сейчас… Рука бога согнулась, и в ладонь, радостно затрепетав по воздуху, ткнулся Мьёлльнир - знаменитый на всю Вселенную молот Тора. - О, славный сын Одина! Прости нас недостойных! - по очереди ламии отвешивали богу поясные поклоны, потом их причитания становились всё громче и громче. - Заткнитесь, трещотки! - Тор нахмурил брови. - Чё припёрлись? Кого надо? Не видите у Бога горе? В депрессии я… - Пришли мы к тебе, о, Великий Тор, чтобы помочь в делах твоих аховых… прости, Великий Бог, конечно, асовых, оговорочка вышла, понимаешь, волнуемся сильно, видя такого мужчинку. - И чё вы можете? Мне, Богу, да в помощницы две вороны, я шизею, плюшки запивая. Тор смотрел с возрастающим интересом на две живые мишени, размышляя о том, что сразу убивать нарушительниц своего горя, не будет, хотелось бы хоть немного позабавиться, а то задолбила тоска синяя, горемычная. - Ладно, травите помалу, а там посмотрим, в какой противоестественной форме с вами разобраться. - О, Великий Тор! - начала старшая ламия, - Да будет тебе известно, что волосы твоей прекрасной супруги Сив, украл Локки, но ты можешь всё исправить и вот как… Далее шёл пересказ всего, что услышали ламии под ясенем от норн. Тор, не обладающий и не отличающейся хорошей памятью, призвал слуг, те успевали только записывать. И когда уставала одна ламия, на смену ей приходила другая. - Ну, я ему! Вот рыжий даёт? Получит на орехи! А мне что делать? А как получить посох Грид? А как победить Великана Гейррёде? Так, значит, Тюр, потеряет руку в пасти Фенрира? Ну, дела?.. Давно наступила ночь, зажгли факелы, а ламии продолжали вещать. -Ладно, с этим всё понятно! Тор, уставший от обилия информации, покрутил головой, как бы утряхивая в ней что-то, может, чтоб больше поместилось, кто знает этих богов. - Сейчас, девчата, будем пировать! Эй, слуги, подать мяса и мёда! Клянусь священной коровой Аудумлой, плачет по этому сукину сыну Локки - Нифльхейм, Етунхейм ему в глотку, и Ермунганда в задницу, чтоб не говорил, что без смазки. Пировали долго. Мясо поглощалось большими подносами. Мёд - большими чашами. А потом были длинные, тягучие песни северян, что сражались и завоёвывали, потом были песни о сотворении человека мужчины из ясеня, а женщины из ивы, потом о битве с великанами. Так прошла ночь… Ламии, уставшие подвывать великому Богу, свалились с лавок, заснув, как убитые. Бог, щелчком подозвавший слуг, указал на женщин: - Этих - в палаты, на шкуры мягкие, завтра ко мне, как только проснусь, не раньше. Проследив, что гостьи отправлены, Тор выпил чашу мёда, и, взгрустнув, завёл новую песню, и то песня была про последний день богов и людей, про Рагнарек. С последними словами выпавшая чаша покатилась с руки великомогучего Тора, подпрыгивая и гремя по мраморному полу, его тронного зала, но не слышал Бог звук тот… Бог спал! И во сне ему снились и виделись подвиги великие, что покроют славою сына Одина, и возгордившись отец сыном, поставит превыше других богов. И снилось ему добывание Пояса Силы и Железных Рукавиц, и бой с великаном Гейррёде, где поможет посох Грид ему, и встреча с великаншей Хель и её сыновьями; и страшными, и смешными были те сны бога. Толи сбудутся они, толи нет, на всё воля Демиурга, но его-то и не было… Бог спал, а Вселенная умирала… Всё меньше и меньше оставалось времени у богов и людей. На этот раз они оказались в одной лодке. Но кто сказал, что лодка может быть ковчегом? Тор Бильскирнир – дворец Тора - осветило солнце, слуги, гремя посудой, убирали вещественные улики, вчерашнего пиршества. Сив, прекрасная жена Тора, опять не показывалась никому на глаза. Короткие волосы - удел рабыни, а она всё-таки Богиня и жена Бога, потому запершись в дальней комнате дворца, она продолжала плакать. Суровое северное лето омрачилось проливными дождями, зерновые гнили на корню, реки выходили из берегов, природа бунтовала. Но что за дело богам, до людей, и до их жалоб и просьб, смилостивиться над участью детей, а северный народ, что почитал Одина, тем более никогда не беспокоил слезами и причитаниями своего отца. Потому и пополнялась регулярно Вальхалла смелыми и неустрашимыми воинами, и прислуживали им грозные валькирии на пирах тех … И снимала дань свою с полей битвы жена Одина, Фригг, разъезжая на повозке, запряжённой гигантскими кошками. И видела она, что люди творили зло всё больше и больше. И вороны Одина спешили на доклад к шефу. Но мир менялся, и перемены несли с собой не радужные перспективы. Всё смешалось на планете Земля, племена снимались с насиженных мест, разрушались города, возникали и падали в небытие империи. Ламии, очнувшись от сонной зыби, привели себя в порядок, попудрили носики, нанесли боевую раскраску – макияж, и уже собирались покинуть свою гостеприимную комнату, как оказались в окружении толпы слуг. - Не поняла, в чём проблема? - старшая ламия ткнула в одного пальцем, подозвав к себе, - Чего стоим? Кого ждём? - Вчера хозяин точно отдал приказ, пустить, как проснётся! - слуга поклонившись, вступил в круг, опоясавший ламий. - Ты пошто такая-то? Ну, сказал хозяин не пущать, так значит не пущать! Вторая ламия, казалось, смирилась с судьбой: - Но хоть по дворцу погулять-то можно, мальчики? - Ни-зя! - хором ответили слуги. - Вот попадос, так попадос… - ламия сморщила носик, обнажив клыки, после употребления подслушанного у смертных словечка. Дурной пример, как известно заразителен, какая разница для людей или Богов. - Пошли, сестра, ещё массу подавим, за нами придут. Не так ли, мальчики? - Ага, двое с носилками и один с осиновым колом… - в унисон ей вторила другая ламия, помахивая рукой, а потом развернулась и последовала за своей старшей сестрой по направлению к своим апартаментам. - Чао, мальчики! - Чего, она сказала? - слуги, перешёптываясь, разошлись. Ламии увидав, что горизонт чист и что на их примитивную разводку купились, рванули без пробуксовки к тронному залу, на бегу переговариваясь: - Не, ну тупые эти мужики, ну тупые! - Ага, как пацанов… Как два пальца об гранит… - опять проскользнули в речи ламий слова из сленга Избранных. - Слышь, сестра, ты завязывай, с феней, а то мать её перемать, то есть Прамать, не поймёт твоих приколов, да и пойдёшь на исправление в Аид, лет так на шестьсот горячие сковородки лизать; удовольствие, я тебе скажу, ниже среднего. И вообще, я ж соскучусь. - А, да, забодай меня сатир, сестра, пофигу. Может, жить – гарпия наплакала осталось, а ты о приличиях. Так неспешно переговариваясь, но спешно передвигаясь ножками по Бильскирниру, ламии вломились, расшвыривая слуг, в тронный зал Тора. Диалог девушек прерван был всхрапом могучего Аса. Слуги, валялись в ногах у ламий, пытаясь в отчаянной попытке в последний момент не пущать настырных баб-с пред светлые очи хозяина. Понимая, что справиться не судьба, они взвыли, что есть сил: - Хозяин, не губи, они сами пришли! - Их никто ни пущал! - А они нас по морде чайником, ещё угрожали танцевать научить чему-то! Горестный вопль-всхлип пробудил бога Тора. - Вы чё тут делаете? Совсем припухли? Асу взгрустнуть не даёте? Да я вас сейчас… - сделал он неопределенный жест рукой. - Чё припёрлись? Кого надо? Не видите у Бога горе? В депрессии я… Сквозь зевоту Тор заревел: - Э, слышь, девчонки, а я вас где-то видел. Случаем не валькирии свеженькие? Продравший глаза Бог что-то пытался совместить в картинках, его окружавших. - Нет, Великий Бог Тор! - ламии встали на вытяжку, во фрунт, - Вчера мы пришли по очень срочному делу к тебе. Прости неразумных женщин, что принесли тебе, белому Асу, величайшее сокровище. - Эт какое? - Тор подозрительно огляделся, вокруг трона ничего не было, стояла стерильная чистота. - Знание… - был единодушный ответ ламий. - Чего? - не понял их Бог. - О, Великий Тор! Ты вчера приказал записывать за нами слова наши своим слугам, прочти и узри мудрость, что дарована только тебе. Ламия в ужасе замолчала с подозрением глядя на Тора, ожидая услышать, что Бог грамоте не обучен, не дело воину бумажки читать, глаза портить. А значит, всё по новой, и день – ночь, сутки прочь… Ожидания Ламии оправдались. - Дык, я это… не умею. - покраснел бог Тор, - О! - нашел он выход из положения, - А, может, того, этого, кратенько так, в общих чертах как бы, всё и расскажите? Ламия брякнулась в импровизированный и несанкционированный обморок. Та, что была помладше, предложила: - О, Великий Бог Тор, а может, слуги твои верные на досуге, под медок, прочтут тебе, и ты оценишь то сокровище, что дарим мы тебе от чистого сердца. И в честь нас, может быть, как представительниц славной Эллады, назовёшь их, допустим, как-нибудь – Эдды. Пусть будут Большая и Малая, в память о нас. Ну же? Великий Бог Тор! - Сокровища игде? - из всего речитатива Бог уяснил только одно слово «сокровище». Ламия, горестно вздохнув, ткнула пальцем в свитки, что поднесли, услужливые слуги. - Там всё, что касается тебя, Одина, Фригг, Сив и остальных Асов и Ванов. Понял? - Понял! А, чего хотели-то от меня? - Бог начал въезжать в ситуацию. - Да баранов нам твоих на денёк надо. Туда, обратно, ноги не бить, и то приятно. - Ламию понесло. - Это раньше бараны были. Какие валухи? Откармливал, как на убой! Тюр, бог войны, скотина, стырил. Так что сейчас козлы, причём не простые, а горные. Схарчишь их бывает вечером, оставишь рожки да ножки, а они глядь утром, целые да невредимые. Сам не пойму, заговорённые что ли? От размышлений по поводу козлов, да баранов, Бог вплотную перешёл к допросу: - А на кой они вам? Ведь перед Одином мазаться как-то мне придётся? - Так Вселенную спасти, если попроще одной фразой, долго объяснять в частностях. - Это типа, чтобы Рагнароок не наступил? В кудлатой голове Бога Тора что-то зашевелилось, потому что на протяжении всего разговора с ламиями он то и дело почёсывал буйную растительность верхней части торса, не забывая про голову, можно понять – нервы. А может, не мылся давно, всяко бывает даже у Богов. Ламия, что постарше, начала приходить в себя, дрожащими ногами она пыталась удержать вертикальное положение. От того, что она услышала дальше, дух её затрепетал, и окрепнув внезапным приливом сил, она поняла: они с сестрой победили. - Клянусь Мьёлльниром, что это мне по душе. Но пойдут ли к вам мои козлы? Дамочкам лучше от этих животных держатся подальше. - хитро блеснули глаза белого Аса. - Знаете ли, были прецеденты… Ламии непочтительно зашептались, отвернувшись в присутствии Бога. - Ты сможешь? - А ты? - Да полюбому, каких-то козлов бояться - в лесу волков не мочить. - Вдвоём справимся, стопудово.! Ламии, понимая, что скоро некому будет оценивать их речевые экспромты, отрывались по полной. - О, Великий бог Тор! Мы справимся с твоими козлами, а вот возвращать их… - Возвращать не надо! Достаточно сказать: « К Тору!», и они как миленькие, вернутся к своему папочке, как же я их люблю, иногда с женой не так хорошо, как с ними. Поняв, что допустил, двойное толкование своих слов, Тор вновь покраснел и быстренько начал подходить к концу своей речи: - Только сильно не гоняйте, пожалейте скотинку. Всё-таки частная собственность, от сердца же отрываю! Ламии переглянулись. Что-то этот такой простой Бог, не так прост, как кажется. Хоть сопли рукавом вытирает, а слова умные без запинки выговаривает. «Странно, странно…» - пронеслось у ламий в голове одномоментно. - Скотинка моя с тележечкой малой на заднем дворе стоит, запряженная, да готовая к действиям. И не всегда адекватным. - меж тем продолжал с усмешкою Бог Тор выговаривать дамам: - Ну что, девчонки? Не запужаетесь? Тогда Один вам в помощь. Ламии, коротко поклонившись богу, скорой походкой направились из дворца к транспорту, что мог решить их проблемы. Козлики, мирно хрумкали, но далеко не травку. Черные камни лежали пред ними. Глазки невинно красные, блестели бешеным огнём. Ноздри подрагивали, чуя чужих. - Ну и в чём подлянка, сестра, как думаешь? - Слово заветное не сказал, зоофил неотёсанный. - Так. Подожди-ка. Сейчас попробуем. - Именем Одина, повинуйтесь! Козлы не отреагировали. - Ну, козлы, погодите! - Именем Тора, повинуйтесь! Крайний козел шевельнул ухом, услыхав имя хозяина. - Ну и как по твоему мы поедем на этих животных? Ламия, что помладше, сдалась и пнула одного из козлов. Удар задней ноги был быстр, ламия отлетела на добрый пяток шагов, собирая пыль на платье. Старшая оглянулась и увидела на крыльце ухахатывающегося Бога Тора, всю челядь и даже рабов, которые по воле господина, тоже веселились как могли. До ушей ламий донеслось: - А вы их приласкайте, авось пойдёт! - Да по нежней, авось ответят взаимностью. - Поцелуй меня в живот, ниже, ниже, вот-вот-вот… Набор скабрезных шуток не иссякал. Младшая, прихрамывая, подошла к сестре, они переглянулись. - Я, кажется, поняла! - сказала старшая, - Лезь в повозку, сейчас прокатимся. Ламии влезли в повозку, и, взявшись за повода, обжегшись, откинули их. Новый приступ хохота долетел до них со словами: - Ты гляди-ка, кисонькам не понравилось, они пальчики прищемили! - Ну, всё, они меня достали! Дружный взрыв хохота и подначек обрушился после этих слов на ламий. Младшая ламия от гнева схватила прут, изготовленный из ветви Иггдрасиля, о чём говорил его ясеневый цвет и со всей дури приложилась меж рогов, обоих козлов по очереди. Те, встав в боевую стойку, после секундного замешательства: «Вроде запах не хозяйский», получили по второму переходящему призу, наконец-то, жалобно блея, стартовали. Сделав круг почёта над Трудвангаром, Ламии увидели офигевшего с открытым ртом Тора и ещё услышали его крик: - Клянусь копьём Гунгниром, вот это- женщины! Мне б таких… Успели, они увидеть и стриженную голову богини Сив, и улепетывающего от гнева жены Тора. Путь их лежал назад, только быстрей, на этот раз во много раз быстрей. Пока, пролетая над землёй, Ламии переговаривались, земля, предчувствуя скорый конец, сходила с ума… Звери, обуянные злобой, нападали на поселения, сражаясь так же и друг с другом. Люди не отличались в эту пору от животных по злобе и хладнокровию… Во времени и пространстве лилась кровь широкой незамутнённой рекой, она наполняла землю своим соком, и земля, отказываясь принимать её, сама стояла, казалось, истекая последними каплями. «Скоро конец…» - подумалось обеим ламиям. Элия Эмур-омец Расставшись с ламиями, избранные расслабились. Нет, не так, как хотелось бы, но, поверив в свою неприкасаемость, они забыли об элементарной осторожности. А то как же, три Элемента собраны, четвёртый почти найден, друзья нисколько не сомневались, что вождь, что-нибудь придумает, в общем, было от чего вскружиться головам. В очередной раз заночевав в открытой степи, по которой они благополучно передвигались, не встречая ни конного ни пешего, не выставив караула, герои легли отдыхать от трудов праведных, да от перехода дневного. Ася, вставшая ночью по делам своим женским, отойдя за круг, что освещал чудо – костер, работающий, как маленький атомный двигатель, так как лежал в нём артефакт Яши-полубога, не вернулась под бок к своему благоверному. И только топот копыт в степи говорил о том, что степь и ночью живёт и кормится как раз таким способом: жертва, не подозревающая ни о чём, сама идёт в лапы к хищнику. Утро, заставшее друзей в панике, так как вокруг была степь, а ни одной представительницы слабого пола не было, и не известно, что с ней приключилось, было безрадостным. - Кто посмел? – Яшка, метавшийся, как тигр в клетке, бушевал больше всех, - Найду, порву как тузик грелку! - Яша, друг мой, подождите, к счастью, у нас есть наш Александр, а уж он-то обязательно чего-нибудь придумает. Соломонович свято верил, что нет таких проблем, которые Саша обдумав, не смог бы разрулить. Александр, собравшись с духом, обратился к Лахесис: - Помоги? - А зачем? - Помоги! Она нам всё: и сестра, и дочь, и жена… - Вот–вот, особенно последнее меня бесит больше всего. - умирающая мойра судьбы, вредневшая день ото дня, становилась неуправляемой… - Поможешь, я обещаю, что буду с тобой… Чего бы это не значило… Но я пойду на это… - Но ведь у неё может родиться от тебя ребёнок? А я не смогу… - Но у тебя-то буду я, помоги ради всего святого… - А не передумаешь? - Клянусь своей частью артефакта… - Ну, смотри! - злорадству пера не было предела, - Солью земли поклялся… Такая клятва нерушима! Она стала давать чёткие советы, что нужно делать, спустя всего несколько секунд после того, как получила то, чего желала на протяжении всего путешествия: - Во-первых, поднеси меня к тому месту, где она исчезла, а там будет видно. Александр послушно отнёс почти чёрное перо на руках, и опустил в шагах тридцати от того места, где был вчера разбит их лагерь… Перо, ткнувшееся в место, затоптанное конскими копытами, и следами отчаянной борьбы, долго и профессионально чутко, как ищейка, что-то высматривало на земле, потом, придя к каким-то своим выводам, произнесло: - Так, суду всё ясно. Будете слушать? Или подождать, когда очнёшься от горя горького, что на лице твоём отражено, как будто не богиня тебе себя предлагает, а в рабство тебя продают. - Что ты, Лахесис? Я просто немного расстроен. - Немного? Это мягко сказано. Не находишь? - Может, замнём вопрос обо мне? Скажи, что с Асей? - А с этой девкой всё нормально. Анализ мочи в норме, сахар не превышает допустимых пределов, что такое холестериновые бляшки на сосудах она еще в помине лет двадцать не будет знать. Здорова, как корова, какого шута ей сделается. И неприятная весть для тебя: второй месяц беременности, дитя уже живое. Александр медленно выпадал в осадок. - Издеваешься? Тогда есть ещё больше причин для её спасения! - Ты поклялся, не забыл? - Да… Но спасти её это теперь задача для меня важнее всех Вселенных вместе взятых! - Не горячись, а то перегоришь раньше времени. - Глумишься? Ну конечно, зачем отвечать какому-то смертному, что с той, кто дороже ему жизни… -Ты вопросы сперва научись задавать, истеричка! И это избранный? Бабу украли, конец света, понимаешь! - вскинулось перо. Саня проглотил плюху, пожевав губами, собрав в комок, всё, что его сейчас обуревало, и каким-то чудовищно хриплым голосом прорычал: - Скажи, что произошло с девушкой? Кто это сделал? И что нам предпринять, что бы спасти её? - А, пожалуйста добавлять не надо? - Перо издевательски хихикнуло… Александр мёртвым голосом произнёс: - Пожалуйста! - Так бы и давно… Люблю послушных мальчиков, ладно уж, слушай и запоминай… Похитили эту девку примерно около трёх ночи, похитителей двое, низкого роста, кривоногие… Скорее всего, монголоиды. Зуб, что она успела выстегнуть одному, точно это подтверждает, пока не могу назвать мотивов этого похищения, но если при всём при этом не прирезали вас спящих, то можно сделать вывод, что они потребуют за неё выкуп. Так как мы находимся сейчас на территории Великой Степи, то я предполагаю, что это печенеги, хотя есть сомнения: в этом временном отрезке они исповедуют иудаизм, значит, должны быть к вам как минимум лояльны. Если ты помнишь, то печенеги - это народ – кочевник, издревле славившийся уведением в полон, поскольку сами работать они не хотят, отсюда вытекает ещё один вывод: отсюда всего один день пути до Каганата хазар, со столицей Цецар, и уже завтра к вечеру вы были бы там, причём успели бы на самый языческий праздник, Праздник Дыма. Кто-то вам всё-таки советует не обходить своим вниманием сей древний город, а потому можно предполагать, с уверенностью до девяносто процентов, что повезли эту девицу туда. От себя хочу добавить, если ласково попросишь, то даже покажу и доставлю в точку, где сходятся здесь степные пути, где Ярмарка Сорочинская, возле горы Сорочин. Там, где живёт и властвует великий Каган Степи, чьё имя родовое звучит как Собиратель, тот, кто даст потомство, и род тот славен будет и Тохтомышем, и многими ещё великими батырами. - Не передумал? Ну тогда зови друзей, будете упрашивать меня, а я подумаю, помочь или послать вас, смертные. Саня, вернувшись к друзьям, поведал им без прикрас, что, зачем и почему, сказав, что сам упрашивать за Асю не может, друзья поняли почему. Только об одном умолчал: о беременности Аси, не красивым посчитал этот аргумент в деле спасения женщины, что и так стала им дорога без всякого дополнительного преимущества. Яшка, взревев, кинулся было на перо, но его отстранил Коган, который взял на себя миссию ублажить Лахесис. Начал он с того, что взял перо в руки и попытался заговорить с ним ментально, терпя острую головную боль, выступивший пот, разъедающий глаза, вздувшиеся вены, налитое кровью лицо, короче полный ментальный садизм, своего головного мозга. Диалог состоялся. - Лахесис, ты же понимаешь, что без этой девочки нам никак? - А мне то, что за дело? На войне как на войне, все средства хороши, и всегда бывают потери. Меня больше устраивает изогамия с моим Сашенькой, чем поиски этой дряни малолетней. - Но подумай, если не вернуть девушку, Александр, сломленный горем (и мы его понимаем), не достанется никому и тебе тоже. Вселенная рухнет, потому что и мы не сдвинемся с места вместе с Сашей. Вот тогда никому ничего не достанется и все будут на равных условиях трупов. - Но я тоже умираю, пока только от любви к смертному, но кто даст гарантию, что вы всё-таки успеете спасти и этот мир. - Если мы все сделаем для того, чтобы это произошло, то Демиург, наверное, сможет помочь тебе. Ну подумай сама, раскинь мозгами…Стоило ли тогда городить такой огород, помогать нам во всём, не раз вытаскивать из переделок, выслушивать наши благодарности и восторги, чтобы к концу игры, вот так поступить? - Наверное, я и правда Лохушка, как меня обозвал этот ваш полубог вначале, но я чувствую, что должна сделать это ради него, а сердце обливается кровью, потому что понимаю, что делаю это для неё…Вот такой парадокс: мозгами понимаешь, а сердцем не хочешь…Что делать? - Слушайся разума своего… Ибо через него глаголет тебе Мироздание, что уповая на разумение твоё, ждёт спасения от Геенны Огненной. - Ладно, уговорил хрыч языкастый. Вали, давай, зови, Санечку и этого сверхчеловека, сейчас будем отправляться. Нет, я всё-таки в шоке, мне и спасать другую, чувствую себя как дура какая-то. После этих слов, перо выпрыгнув из рук Изи, стало мерцать и, как в истории с Гором, увеличиваться в размерах. Достигнув размера ковра, оно остановилось, превращаясь на глазах в дивное, пуховое покрывало, что парило над землёй в полуметре, давая рассмотреть, чёрное с маленькими вкраплениями белого будущее Вселенной… Оно как катафалк, напоминало, что всё прах, и из праха все пришли, и во прах уйдут, и останется только вечная чернота, да может быть, чуть-чуть белого, для контраста… Друзья, взявшись за свои мешки, собрали свой нехитрый скарб, убрали лагерь и через полчаса уже подходили к Соломоновичу. Ничего не объясняя, он направился на чудесное покрывало и сел в задней части, крылья его напоминали задний хвост самолета, плащ, что их прикрывал от посторонних глаз, был сложен в мешок. Яков, решившийся на вопрос, задал его, но без обычной подколки, боясь спугнуть успех предприятия обидой, что может быть нанесена нервной богине: - Я так понимаю, мы и раньше могли путешествовать с комфортом, не убивая ноги в этих испанских сапожках? Взгляд его скользнул по доспехам, от которых им не удалось ещё никак избавиться. - Неправильно понимаешь. - послышался голос из ниоткуда. - Не каждый день Богини получают, что хотят, ну а когда получают, почему бы не отработать это. Не так ли, Сашенька? Александр мотнул головой, признавая правоту мойры, окаменевшее лицо мужчины, потерявшего женщину и не родившегося ребёнка; отдавшего свою свободу взамен их, было отстранённо-бледным. Довольная Лахесис, одержавшая победу на всех фронтах, как ей казалось, намурлыкивала какую-то мелодию, ещё при этом вела разъяснительную работу, по образованию Избранных, что внимательно её слушали, понимая, что любая информация может только помочь в этой сложной ситуации. - Так вот, вскорости будет праздник великий в степи, на равнинах, лесах и горах. Тот праздник зовётся Праздником Дыма, есть ещё Праздник Жара, но тот будет в другой временной цикл. Сейчас же фактически наступает самый главный праздник языческого календаря. И хотя летим мы в Хазарский Каганат, исповедующий иудаизм со своим специфическим уклоном, праздник там отмечается с размахом. Столица, где будет проходить Сорочинская Ярмарка, зовётся Цецар, большинство домов и даже дворец построены из кизяка, что самый простой строительный материал в Великой степи. Кочевники или печ – эн – эги, степные воины, основали её на пересечении торговых путей, сделав город, напоминающим Караван Сарай, но только во много раз больше. Столица Каганата славится своими жрецами, воинами, мудрецами, зурхачи. Клан давно перерос в конвикцию, так как жизнь накладывает свой отпечаток даже на степь. Принимают там всех, когда спустимся, прикоснусь к вам ко всем, и станете вы каликами перехожими, что-то типа странствующих монахов, там таких любят. Идиотов и блаженных всегда хватало у Богов. А потому и вы неприметны будете. Найти же вам надо начальника стражи Кагана, он-то и должен знать о всех, привозимых из степи узниках. Работа у него такая: отвечает за Безопасность Великого Каганата. Надеюсь не надо объяснять, что хазарское слово «печь» - это плоское, жаркое место, то есть степь. А путешествие по степи, это и есть та самая любимая вами халявная сказка о поездке на печи, но почему-то интерпретированная в пользу ничего неделания. Ладно, сейчас о главном… Если сможете сдружиться с ним, с начальником городской стражи, значит девку свою освободите. Языком там говорят смешанным, так что вместе с одеждой получите и знание языка. Если есть вопросы задавайте, а то уже вон показалась гора Сорочин, и мне пора спускаться, иначе провалим всё. Путешествие, причём столь скоростное, было в диковинку друзьям. Остановившись, они слезли с ковра самолета, и перо, прикоснувшись к ним, до неузнаваемости изменило их одежду, дав и речь печенежскую для общения и восприятия. Всё это проходило в гробовом молчании, собиравшиеся тучи над городом скоро должны были обрушится на него, и далеко не дождём, и далеко не праздник будет в городе после появления гостей тех. Три калики перехожих вышли на тракт, ведущий к Цецару, смешавшись с толпой едущих и идущих на Ярмарку Сорочинскую ходоков и ездоков, вошли в город, заплатив три медяка подорожной. Здраво рассудив, что искать стражников проще всего в корчме, они долго плутали по улочкам, что не отличались прямизной от хазарских сабель. Наконец, им повезло, услыхав звуки драки, они оказались возле питейного заведения. Не привлекая внимания, прошли и сели за самый неприметный столик, в углу. Братчина потихоньку набирала обороты… Мясо и вино тут же появились перед ними, как только замечалось, что уже почти всё «сметено» со стола. Рачительный Изя рассчитался, служка согнулся в поклоне, получив от него сумму золотом. Саня и Яша оглядывали корчму, заметив посреди, да и сложно не заметить, такую гору мышц, обратились за разъяснениями, к половому, что ещё тёрся у их столика, надеясь поживиться от щедрот божьих людей. - Скажи, любезный, уж не начальник ли это стражи славного города Цецар? А то есть дело у нас к нему, не превеликое, но и забыть про него невозможно, должок передать ему следует, челобитная к нему у нас. - Что вы, почтенные, это богатырь - жидовин, что приехал поучаствовать в турнире воев завтра в Праздник Дыма, а уважаемый Элия Эмур-омец подтянется сюда ближе к вечеру. Бросив ещё медяк за вежество, они отправили его за вином – полового служку как ветром сдуло. Долго ли, коротко ли, но солнышко, уставшее за день, направилось к горизонту, в свою опочивальню. Герои, скрытые одеждой калик перехожих, потихоньку пощипывали мясо, запивая зеленым вином и ждали… И дождались… Дверь в корчму отворилась с таким стуком, что если бы не петли стальные, то влетела бы она в заведение, как ласточка. Человек-гора стоял на пороге. «Элия Эмур-омец!» - прошелестело по залу тихим ужасом в голосах. Пьянь кабацкую, ярыжек всяких, да людей, что на руку не чисты, как ветром сдуло, причём через заднюю дверь, так как в проёме, всё ещё возвышался человек-великан. Оглядывая всех своими хазарскими глазищами, он сделал шаг и направился к прилавку хозяина. Палица хазарская, шелом, да меч гигантских размеров - вот и всё вооружение, даже кольчуги не было у богатыря-стражника. Проходя мимо другого богатыря, он нечаянно задел того, не заметивши, тот нырнул всей грудью - и лицом в блюдо, что стояло перед ним. Вынырнув и утеревшись платком, что напоминал скорее скатерть по размерам, богатырь поднялся и отправился вослед начальнику стражи, догнав его возле прилавка хозяина, он стукнул соперника по плечу, тот же, развернувшись, уставился на него в непонятках. При всех постояльцах и свидетелях пальцем начертил на груди у человека горы, крест, после чего повернулся и вышел из корчмы. Все замерли, понимая, что сейчас разразится маленький Армагеддон. - Это кто? - пророкотал человек-гора. - Это богатырь – жидовин, ваша доблесть Элия Эмур-омец. - А чего хотел? - Да на бой смертный, вам бросил вызов, а на груди место указал, куда воткнёт меч свой богатырский. Пауза длилась несколько минут… - Слышь, хозяин, у тебя мука есть? - Есть, уважаемый Элия Эмур-омец! - Так догони того поганца и посыпь с головы до ног, сейчас зелена вина откушаю и вобью голову его в чресла вот этой палочкой выручалочкой, она у меня волшебная и не таких кабанов под полотенца расписывала. - Будет исполнено, Элия Эмур-омец! Что-нибудь ещё, ваше храбрейшество? Хозяин лебезил мелким бесом, пред этим великаном. Троица с удовольствием смотрела на разворачивающиеся события. - А подай мне, кабатчик, чару добрую мёда-браги о сорока ведрах. - Как скажете, уважаемый, а кушать, что будете? - Вот её родную кушать и буду. Чего- то устал я, от охраны града нашего, а почёт и уважение всё щенкам достаётся, что Кагану жопу вылизывают. Удар кулаком по стойке: проломлена. Вся утварь, что стояла на ней, оказывается на полу. Богатырь смотрит на битые черепки, переводит взгляд на хозяина, и тот понимает, что означают слова «за минуту до смерти». - Где моя брага? Рёв великана сдувает хозяина под прилавок, половые служки тащат в поклоне огромную чашу. Постоянно кланяясь, они семенят пред богатырём. - Наш клиент буйный. Часа не пройдёт, он с нами за одним столом сидеть будет и из рук добавки просить. Сколько у меня таких «торпед гладиаторов» было, или на «мясо», или в банки закатывали, а сверху надпись «Тушёнка». - Яша с удовольствием потёр руки. Начальник стражи, ухватив чарку добрую, осушил её залпом, и крякнув, выдохнул: - Надеюсь, как всегда за счёт заведения? Я понятно объясняю? - Конечно, уважаемый Элия Эмур-омец, а вас там уж богатырь во дворе дожидается, заждался уж поди, подай ему Яхве всяких благ. Вы уж там побыстрее окачуртесь, то есть я хотел сказать отратуйтесь, да и возвращайтесь скорее, мы вас так ждём, так ждём, что за упокой, ой простите великодушно, за покой и здоровье ваше всенепременно чашу подымаем. Человек-гора развернулся крейсером, средь лодчонок утлых, повернул стопы свои во двор. - Так, понятно теперь откуда рэкет и крышевание ментовское идёт. Раз даже этот, то что про наших-то говорить. Саня со вздохом поднялся, поднялись и друзья, как в принципе и все, кто находился в корчме на тот момент, дружной толпой выплеснувшись на край постоялого двора. Центр его был занят. Импровизированное ристалище оббегал какой-то щуплый мужичок и раздавал каждому желающему за умеренную плату разноцветные куски кожи. Тот, кто брал красный, болел за Элию, тот, кто синий, - за Жидовича. Хозяин корчмы взял сразу несколько кусков кожи и начал что-то шептать над ними, кусочки были синими. «Хлеба и зрелищ!» – девиз переживший не одну империю. Элия Эмур-омец, остановившийся на одном конце площадки пред корчмой, скрестил взгляды с богатырём - жидовичем, стоящим по другую сторону двора. Руки на оружии. Молодецкий свист взорвал обоих серией ударов, что нанесли они друг другу после почти мгновенного перемещения на середину. Поединок начался. Две горы, столкнувшись, разошлись с тяжелым продыхом. Лязг оружия и кхеканье от принимаемых ударов и отдающих долги тут же наполнил двор. Бой напоминал брачный танец-соревнование двух слонов-гигантов, спорящих за самку и территорию. Самки не было, зато была территория, где победивший считался почти Богом. Детвора, сбежавшаяся на бесплатное шоу, ставила свои ставки то на одного, то на другого, и тот, кто ловчей отбивал атаку, приветствовался свистом и криком, что подбадривал. Тот же, кто вызывал неудовольствие толпы, получал в табло гнилым овощем. Особо ловкие пацанята перед каждой сшибкой, перебегали дорогу богатырям, хвастаясь ухарством, быстротой и своеобразным лихачеством. Яков, наблюдавший, скорее, за этими мелкими ловкачами, чем за поединщиками, заметил, что для очередной пробежки подзудили не очень ловкого мальчонку. Тот побежал, но, подскользнувшись и шмякнувшись на попу, уселся, растеряно наблюдая, как на него летят две горы, чтобы сшибиться в очередной раз. Мгновения растянулись. Толпа замерла, тихо зажав крик ужаса, готовый вырваться из множества глоток. Яков, кинувшись под ноги богатырям, успел выкинуть мальца у них из-под ног, но сам распластался на тех же треклятых овощах. Саня и Изя кинулись его выручать, но множество рук смогло их удержать на месте. Время опять побежало как сумасшедшее. Элия Эмур-омец не был бы начальником городской стражи Великого Кагана, если бы не умел во время остановиться. А потому он успел остановить свое огромное тело, не доходя трёх шагов до распластанного калики; богатырь – жидовин же, ослеплённый гневом великим, видел только супротивника, потому закономерно и запнулся об лежащее тулово Якова. Дело нескольких секунд, но вот результат потом через века войдет во многие былины. Споткнувшись, грохнулся во весь свой не маленький рост богатырь – жидовин, тело по инерции проехало до самых ног Элии. Хазарская палица главного стражника опустилась, понятное дело, чисто по инерции, на голову богатыря, что упокоился у ног супротивника. Это же понятно, что даже сейчас и только случайно упавший человек может споткнуться о милицейские дубинки раз десять–двадцать, причём всеми частями многострадального организма. Просто не повезло, ну не судьба, понимаешь. Не четвертовали же его в самом деле. Пускай радуется, что легко отделался от мощных рук нашей родной и неподкупной. Утро того же дня. - Приветствую Великого Кагана, вождя вождей печенежских! - Жрец, ты достал или нет? - О, Величайший, Яхве ведь предупреждал тебя чрез слова мои, чт бы ты помогал Избранным. Но ты почему-то решил похитить девицу, дождаться их и торговаться за девку, что цены-то не имеет никакой, хотя согласен, план твой, повелитель, не так уж плох, но тоньше надо, как-то деликатней, понимаешь!? - Вон, и пока девицы не будет, не хочу тебя видеть. Великий жрец Яхве удалился. Прошло пять часов… Взмыленные воины и лошади доставили что-то завернутое в тряпки прямиком к помещению тюрьмы, где их нетерпеливо поджидал главный жрец. Подозвав начальника городской стражи, он приказал стеречь «вот это», так как в тряпках пойманная шпионка и ведьма русского Кагана Владимира, которую завтра прилюдно надобно сжечь, причём не забыть выкатывать бочки с зеленым вином ещё рано утром и всех впускать, но никого не выпускать из города под любыми предлогами. Элия Эмур-омец, почесав буйну головушку, просёк, что опять какая-то интрига жреца может принести ему беспокойство, потому заворчав, сказал: - Надобно Великому Кагану про то поведать, что, мол, шпиёнку поймали от Владимира Киевского. - Прав ты, великий воин Элия, пойду сегодня на доклад вечерний к Кагану, да и доложу. А ты ступай, службу ратную справляй, не ценит тебя вождь вождей, а был бы ты со мной, всегда бы обласкан был, так как вижу, что предан ты, а люди такие всегда в цене. Вечер того же дня. - Вечерний доклад, мой вождь, вождь вождей печенежских. - Уйди не до тебя. Не видишь? Человек кушает. Великий Каган грыз баранью ногу, запивая вином. День прошёл в нервотрёпке, а потому пред пиром, который должен был вскоре разразиться, Кагану, захотелось подкрепиться. Набитый мясом рот что-то пробубнил. Великий жрец, скривившись, поклонился Кагану (пока поклонился)… Трое Избранных уже были в Цецаре. Такие разговоры были не внове на протяжении последних пяти дней, как для одного, так и для другого, что пришёл однажды утром и поведал Великому Кагану волю Бога их Яхве, что идут чрез Великую Степь Избранные, коим предстоит спасти мир, и у которых есть вещи магические. А потому надо помогать им, обеспечивая незаметную слежку, дабы не приключилось с ними худого. Но великий Каган, искушаемый дьяволом, что зовется мания величия, решил по-другому, причём жрец его бесспорно и очень осторожно поддерживал, фобия была на лицо. Хотя… В каждой избушке, свои погремушки, знаете ли. Ведь, наверное, не надо было говорить жрецу и вождю о том, что стоит соединить их все три, а именно столько их было сейчас в наличии у героев, и можно построить самую великую Империю из тех, что когда-либо существовали. И, ясен перец, что съедаемые жаждой власти эти два человека решили иначе. Величайшая Империя, это понятно и слепцу, их Хазарская Империя, а потому и родился этот безумный план по изъятию ценностей у простых смертных. Эти простолюдины так спокойно всё отдадут за какую-то девку, об этом им сообщили незаметные наблюдатели, что вели троих через Степь. Больно трепетно они относились к этой деве, а значит, слабые они; а когда это сильные львы спрашивали у ягнят, чего те хотят. И вот сейчас час торжества для жреца настал. Великий Каган даже не знал, что творится в его темницах, не знал и о том, что трое Избранных уже в его городе. Правда, об этом не знал и жрец, но завтра всегда прозорливее, чем вчера, а потому всегда понятно (когда снег сходит), кто где гадил по весне. Видя нетерпение вождя, жрец сказал: - О, Великий вождь вождей Хазарских, деву захватили, радуйся, она уже здесь, надо нам теперь готовиться к Празднику Дыма, надеюсь, он будет самым грандиозным. Ибо после него, даст Бог, уже завтра ты станешь обладателем трёх вещиц, что сделают тебя повелителем Мира, так как создашь самую большую империю из существующих, в прошлом, настоящем, и конечно же, в будущем, чтобы твои потомки несли твой тотемный знак как общее для всех, единственно верное созидание. Да продлит Яхве твой жизненный путь! - То есть ты хочешь сказать, что девка уже у нас, а я ничего не знаю, потому как начальник городской стражи мне ничего не сказал? - Я такого не говорил, но выводы делаешь ты, Великий! Соблазнив рассказом Великого Кагана, он отправил в степь наблюдателей и дождался их сегодня, раздал тем по тридцать серебряных монет. Жрец торжествовал! Никогда нельзя упускать хоть единый шанс, что может пошатнуть трон, жрец, старавшийся прикормить всех, кто имел «вес» в хазарском государстве, об этом неустанно помнил. Позор Кагана сейчас для него был слаще объятий невольниц. - Ну, я ему устрою, сегодня на пиру, такой разнос, совсем нюх потерял, забыл кому, он, чем обязан, безродный… - Не обижай его, Великий Каган. Кого ещё выставишь на Праздник Дыма? Ведь величайший боец он у тебя, и варягов и русов бивший не раз… Одно только вспомни, как о прошлом годе, в граде Киеве, порубал он немало крестов с церквей их убогих, да кагану Владимиру, с дружиной бока намял… Они глупые о том былины складывают по сей день. - Ладно, может и прощу на этот раз, но унизить унижу, так чтоб помнил, кому он службу служит, пёс смердящий…И ведь приходится мне, Великому Кагану, терпеть его только за дурь его богатырскую, а то доносили мне люди верные, что жаловался он по случаю, что мол ума у него государственного хватит всем войском управлять, а не только стражей городской. Нет, представь только? Эту орясину, тупоголовую, и впереди всего войска? Куры смеяться будут. - Дело твоё, Великий, не мне презренному указывать, что делать с Элиёй Эмур-омецом, но советую тебе не пороть горячку, нужен он пока тебе. За сим откланиваюсь, до завтра. Жрец, покинувший вождя, радостно потирающий руки, не видел как тот запустил в его сторону обглоданную баранью кость, с ненавистью сплюнул вослед. Радость жреца была понятна, ещё один союзник у него в кармане за борьбу в Великом Каганате. Власть - это всегда грязно. Хоть сейчас, хоть тысячелетия назад. Причём приёмчики даже не изменились: подставить, утопить, срезать, купить, запугать, уничтожить, сослать, тупо стравить между собой более слабых и многое другое, что те, кто у власти, спокойно применяют к простым смертным. Возле корчмы Подняв Якова с земли, богатырь, тряхнул его, да так, что овощи, прилипшие к груди, осыпались. - Чего лезешь? Жизнь не дорога? - А, что жизнь? Это сон, что снится Богу. Я-то уж, пожалуй, пожил, а вот малец, больше значит, чем калика перехожий, авось добрым человеком вырастет. Богатырь засопел, переваривая услышанное. Потом спросил: - Пьёшь? - А ты угощаешь, баро? - Пошли… Человек- гора с пошатывающимся Яковом ввалились в корчму. Хозяин, только что согнавший злость на половых служках, расплылся в широкой улыбке. Вне корчмы текла обычная жизнь. Труп богатыря Жидовича, раздели, а тело его хладное утащили на скотный двор, в корм всякая падаль пойдет. Степь учит экономности. Побледневший хозяин корчмы, нервно теребящий синие кусочки кожи, метнулся в подсобку, когда в его адрес прогудело… - Вина мне и моему другу! - Слышь, Элия, да я не один, сам понимаешь, вместе держаться сподручней, потому втроём и ходим мы по матушке земле, мудрость ищем, людей смотрим, да судьбы иногда предсказываем. - Зови сюда твоих собутыльников, тьфу ты, сопутчиков. Тоже калики перехожие? - А то, ещё те калеки, во всю голову…. Саня и Изей по мановению руки Якова подсели к богатырю. Тот, осушив ещё одну ведёрную чарку, уставился на пришлых. - Чем занимаетесь, люди прохожие? Откуда, куда, зачем? - стражник вспомнил о служебном рвении. За всех ответ держал Александр как старший, ибо сразу ясно стало, кто чего стоит, стоило тому, вскинув голову, да рассмотреть с доброй усмешкой богатыря… - Да вот идём путём-дорожкою… Из Руси матушки, из города Мурома, из под славного села да Карачарова, да чрез стольный град Киевский, во Великую Степь. Мимоходом пройдя стольный Киев, останавливались. Там встречал нас князь Владимир, да просил передать весточку челобитную, славному богатырю Илье Муромцу, чтобы тот не забывал хором княжеских, да разудальный пир, что устраивал в его честь Володимир каган… Привет с поклоном ещё просил передать. Вот мы, сирые да убогие, и думу думаем, ты часом не он будешь? Уж много слишком совпадений. - Не, меня Элиёй зовут. - прогудел богатырь, - То, наверное, другого богатыря вы ищете, что ж завтра ярмарка Сорочинская, так что, может, и встретится он вам. А мне пора… Хорошо с вами, люди прохожие, да на пир к Великому Кагану, иттить надобно. А вы ешьте, пейте, всё за счет заведения. Я понятно объясняю. - последние слова, как рык льва в пустыне, заставил хозяина подпрыгнуть от неожиданности. Тот мелким болванчиком закивал головой, мол он всё понял, и друзей великого Элии Эмур-омеца не оставит без внимания. Поднялся человек-гора и направился на пир к хозяину своему. Но не радостно встретили его там, прослышав, что убил он поединщика единоверца, отвернулись те, кто на Великого Кагана смотрели, лизоблюдничая, да и те, кто вроде бы в друзьях хаживал, отстранились от богатыря, не ко двору пришёлся богатырь вельмомогучий. Великий Каган место ему не указал, да ещё и чаркой обнес. Мозги, не отягченные интеллектом, но подогретые недавней победой, вином и обидой, отдали приказ тулову подняться и покинуть палаты Великого Кагана. Не миновать опалы после Праздника Дыма начальнику городской стражи, это понимали все. Вернувшись, мрачнее тучи, великий богатырь, не думая, направил ноженьки свои по проторенной дороженьке, и привели они его буйну голову в ту корчму, где давеча, калик встретил перехожих. Герои, что сидели в рубищах, казалось приросли к лавкам, когда увидели, что через час, они снова столкнулись судьбой, с этим мягким и пушистым человеком. Хотя, может быть, они и ждали именно его, либо же кого-то подобного. Опрокинув медовухи жбан, заметив знакомые лица, он, слетая с катушек, начал жалобиться: - Ой вы, калики перехожие, да видели ли вы где-нибудь, чтоб великих героев, так привечали? Меня, великого бойца, начальником стражи держат, а мне войском командовать, ну на худой конец дружиною, а эти собаки, от меня нос воротят… Скажите люди добрые, да неужто так везде? Может, правда я деревенщина? А может, у меня государственная мудрость в голове имеется? Да только никто видеть её не хочет, да не ценит… Кто ценит? Каган? Он сейчас всё расставил по местам своим… Меня, Элию, чарою обнёс, а раз так . Нет мне места в Каганате, найду, где сгожусь. Мне тридцать три весны скоро станется, а он меня как щенка безусого, при всех мордой в грязь… Не бывать тому, пожалеет он об этом… Ох, пожалеючи, покается, да поздно будет… Псу Калине вождю хазарскому, не хочу больше служить, прислуживать… Не бывать тому вовеки веков. После слов сих, корчма опустела, как при шторме великом утлые лодочки. Хозяин и тот испарился. Все понимали - свидетели тех слов, долго не проживут. Калики, переглянувшиеся, поняли, что удача и на этот раз на их стороне. Ковать железо пока горячо, этому не надо было учить никого из Избранных, потому, сделав выражение лица, что подстать проповеднику, Яков, подначивая богатыря, произнёс елейным голосом: - Мы, конечно, народ простой, православные, но власть чтущие, земли наши велики и обильны, но порядок в них, да защита от ворогов лютых, не особо присутствует, потому и володеют нами, да командуют варяги всякие, безродные, да жутко злобные. Бог наш Иисус Христос, тоже был сперва иудей, но, достигнув возраста тридцати трёх годочков, прежде чем взойти на престол Царства Небесного, сказал, что не будет более ни иудея, ни грека, но будет церковь Христова, а всё остальное от лукавого. Но молиться за пропащих надобно втройне сильней, так как Бог – это любовь, но то у туповатых мормонов. Для нас же важнее возлюбить надобно врагов своих, паче себя, грешного. Но с тех пор прошло много времени, и вера Христа, пришедшая на Русь, пропиталась нашим духом, а потому и стала самой Правильной, то есть Православной, потому и послал Князь Владимир весточку Илье, да другим богатырям, что требуются защитники народу русскому, да землице матушке стражи великие. Пообещал он, что если прейдут могучие богатыри, то станут сразу воеводами, а таким не стыдно отдать под руку все дружины русские, тот же, кто раньше всех заявится, тот старшим средь богатырей будет. Так что шанс всегда с тобой, дерзай, богатырь вельмомогучий! - Слышь, ты не гонишь волну пустопорожнюю, калика перехожий? - тут вмешался Александр. Изя, ошарашенный до сих пор убийством между соплеменниками вот так из-за ничего, молчал, «проглотив язык» и вмешиваться ни во что не собирался. Потому как если окажется, что единоверца «прибил» русский, то, как всегда великодержавный шовинизм угрожает маленькой еврейской нации, а значит, что взять с этих шабес гоев, уж тогда молча можно страдать по утерянному единоверцу, надеясь, что когда-нибудь за всё отольются кошке мышкины слезки. Но как быть, если оба евреи? Чувство горя плескалось в нём, подобно морю, от края до края, наполняя его депрессией и мрачными предчувствиями. - Ты бы, великий богатырь, принял веру православную, да назвался Ильёй Муромцем, да поднял бы щит свой, да меч булатный на защиту землицы русской, то бы было самое главное свершение, что воспелось бы в былинах богатырских, вовек народ не забыл бы тебя. Что память человеческая? Раз и нет человека… Что память народная? То жизнь и дух народный. На всю жизнь, всех поколений, что от корня русского … Так-то предсказываем мы тебе… - Да ты чего молотишь, калика? Какое православие? Какой русский народ? Я не так давно в Киеве побывал, такого натворил, что во век не отмоюсь. - Про то нам ведомо, но так-то был Элия Эмур-омец, а он нерусь, жид и печенег, что ж с того взять. А про то, что творил, зря ты так, вой великий, убиваешься, ещё краше стали маковки крестов, да пример есть поучительный, может, слыхал, так-то во времена римские апостол Павел тоже сперва притеснял, где только мог христовых слуг, а потом сам апостолом стал, уверовавши из Савла оперился в Павла… Чтоб словами зря воздух не сотрясать, и чтоб доверие твоё заслужить богатырское, несём мы водицу живую, что мозги от змея зеленого избавляет, да силушки прибавляет, немеренно… Не забоишься, испытаешь? - Александр бил по самолюбию. Даже если у него был бы яд, после слов его, богатырь выпил бы его не поморщившись, а потому… - А ну, давай сюда водицу ту непростую! Александр вытащил из сумы перемётной фляжку заветную, да пригубивши, передал побратимам, поясняя, что те, кто хлебнёт той водицы, навек братьями становятся наречёнными. Как и было условленно, побратимы, отхлебнув из фляги по глоточку, передали её богатырю. Яков же, голосом змея искусителя, проговорил: - Принимая воду сию, принимаешь побратимство наше и обещаешься помочь нам в деле нелегком, да трудном, одному тебе посильном. Богатырь, приняв фляжку, и опустошив её, смял её родимую, как бумажную, произнёс: - Что же калики перехожие, не знаёмы мне имена ваши достославные, может, это и ни к чему, звать вас буду просто братьями. Но приму от вас подарочек, как от указавших дороженьку, ибо нет более Элии Эмур-омеца, но есть Илья Муромец, а чтоб не забыть, да по долгам отплатить за ваше предобрейшее ко мне отношение, помогу я в вашей беде, излагайте уж, да только поторапливайтесь, скоро утро, мне заступать на службу. Вот отпроважу Праздник Дыма, потом и подумаю, как отомстить Великому Кагану, а уж потом, может быть, и отправятся резвы ноженьки да во стольный град Киевский, на службу к Владимиру Красно Солнышко, кажись, так его народ величает!? Выступал тут брат названный, что фляжку заветную подавал со словами ласковыми: - Ты послушай нас, Илья Муромец, калик перехожих, да беде нашей посодействуй, делать надо следующее, так как только это поможет в горе нашем, злоключении… Долго ли время убито было на разъяснения богатырю, то нам неведомо, но, поняв, о чём и о ком идёт речь, только возразил он единожды: - Так вроде завтра в Праздник Дыма должны сжечь спутницу вашу, как ведьму, то мне главный жрец по секрету поведал. - Я им сожгу, я этих баранов самих в шашлыки пошинкую, да зажарю. - не выдержал Яков, со стуком кулака по столу, вскинувшийся. - А смогёшь? Ты вроде не бог? Чтоб огнём небесным поливати. - Сомневаешься? Во мне православном побратиме сомневаешься? Не боги, Илья Муромец, горшки обжигают, но простые смертные, а значит, и карты нам в руки, итак, вот что нужно, други мои разлюбезные, делать… А потом были метания по Цецару… Выкатывались бочки с вином по всему городу к Празднику Дыма, приказ де самого главного жреца. Вытаскивался огонь греческий, чтоб дымом встретить праздник великий. Конюшню Кагана облегчили побратимы на пятерых коней, потому и поспевали везде, а Илью люди слушались, да всё в точности исполнивши, отправлялись досыпать в жилища свои деревянные. Последним штрихом было освобождение из узилища Аси. Заснувший на посту стражник удивлённо смотрел на начальство, что под утро пожаловало на пост его. - Открывай дверь. Приказ Кагана: девку пред светлые его очи поведу лично. Эти волхвы мощь её колдовскую сдерживать будут, они со мной по приказу главного жреца храма Яхве. Открылись двери дубовые, и бледную Асю, накинув ей, мешок на голову, стали вывозить из города. Стража на главных воротах, не спавшая, сделала на караул. Патрона стражи любили, простых смертных он никогда не занижал, лютым зверем-начальником не был. Пятеро покидали город Цецар… Отъехав на расстояние в километр, все остановились. С Аси скинули мешок. Когда она увидела, кто её освободил, были слезы радости, объятья, заверения, что она-де и не сомневалась в том, что её семья придёт за ней. Коган впервые за всё время, обняв Асю, улыбнулся и произнёс: - Слава Богу, успели… - Подожди. братишка, сейчас будем успевать следы заметать… Яков от слов перешёл к делу… Сорвав с шеи артефакт, он стал что-то шептать тому, как живому существу, потом подкинув в воздух молвил: - Лети! Ты знаешь, что делать… Артефакт вытянулся, приняв форму огненной стрелы, устремился к городу… Через час от цветущего Цецара, построенного сплошь на кизяке, столицы Хазарского Каганата, остались только жители, и то только те, кто успел выскочить из огня домов, да пройти полымя, что устроили им избранные, на улицах города. Праздник Дыма, как и месть Ильи Муромца, отметились на славу. Согласитесь, что дыма без огня не бывает. Жестокость, с которой поступили герои, была, наверное, необходима в той ситуации. Какое время, такие нравы и поступки такие же. Великий Каган и главный жрец, рвали на своих хитромудрых головах волосы, обещая отмстить тем, кто сотворил это. Но была найдена бумага, не попорченная огнём, что пришпилена была к столбу коновязи у корчмы, которую почему-то огонь обошёл, и в которой провозглашалось, что: «Трое избранных, забирают с собой женщину, которую похитили владыки этого города. За то и получили сполна. Илья Муромец отныне православный богатырь! И если кто-то сунется для мщения, то круто пожалеет о содеянном.» Потом стояла непонятная приписка, что не смогли расшифровать ни маги не мудрецы, ни специально приглашённые зурхачи: «P.S. Привет от Ахура-Мазды и К.» Кто или что это, не смог ответить ни один, но вождь поклялся отомстить, при всех оставшихся в живых, за погибель своих родных и близких. Держать слово - закон для вождя, если хочешь, чтобы люди верили тебе. Собранный на скорую руку отряд степняков настигал героев. И был бой жаркий, и пятеро, вставшие против пятнадцати степных отборных, закалённых, горящих мщением за родных, воинов, победили, и на первый раз не убили никого, но, отправив к Кагану, наказали повторить слова: « Не суйся, рога поотшибаем!» Великий Каган приказал казнить всех, кто вернулся, как трусов, из степи, в назидание тем, кто уходил с новым отрядом смертников. Потому что до них в понятной форме довели, что произойдёт с ними, если они вернутся из Великой Степи, без голов и каких-то безделушек, это то же самое, что сразу же, оставить свои головы на плахе у палача Великого Кагана. Потому очередной отряд был уничтожен с предельной жестокостью, с той же, с какой они пытались ночью взять жизни странных калик да девки с богатырём-выкрестом. Все были убиты, кроме одного, того, у которого ещё не отрасли усы, но за время боя поседели волосы. Страшный груз привёз он в отстраивающеюся столицу, Кагану, и не поднялась рука у него казнить седого мальчишку, потому как привёз он полные мешки рублёных голов, числом двадцать, отборнейших воинов, прожжённых убийц и головорезов. Не даром, наверное, говорится, что происходит, когда коса находит на камень. Жители, что остались после пожарища, и восстанавливающие жилища Цецара, пришли и упали в ноги повелителю, со словами, что, мол, пускай эти проклятые русы уходят. Потом, когда восстановится численность воинов, спешащих к ним на помощь из Великой Степи, тогда и придет время для мести, а сейчас не лучше ли подумать об обороне столицы, а то только ленивый сейчас не захочет их завоевать. Внял мудрым словам Великий Каган, и не скоро увидели герои на горизонте степи пыль от копыт коней степняков. Добравшись до развилки, уже на территории Киевского княжества, они остановились попрощаться. - Илья, ну ты там, стой за землю русскую, а нам пора её спасать в будущем, короче, делов ещё навалом… Богатырь, уверовавший в силу духа побратимов, когда рассказали они ему обо всём, да поведали, через что пришлось им пройти четверым, слез с коня. Обнявшись с каждым из них, расцеловался троекратно, прогудел на прощание: - Не свидимся мы, братия названые, более, сердцем то чую. Но в душе своей подвиг ваш сохраню, как пример того, что такое дружба да любовь к земле, к людям, и даже к женщинам… А потому прощайте, не поминайте лихом… Они разъехались каждый своей дорогой, к своей судьбе. Илья Муромец сделал карьеру военного воеводы при дворе князя Владимира, у которого хватило ума, признать, что именно он додумался послать каких-то странных калик перехожих для привлечения богатыря в войско русское. Избранные же вновь вернулись на окраину Великой степи, там, кочуя и борясь с самой природой, они продолжали ждать ламий, шла восьмая неделя, после того, как они расстались с посланницами Геры. Приключения продолжались… Колесница Тора Александр грыз травинку, отдыхая от очередной стычки с местными аборигенами. Их отряд всё чаще и чаще начал подвергаться нападениям со стороны неугомонных степняков-печенегов, а тут ещё и какие-то горцы пожаловали, и всем хотелось их голов и безделушек Демиурга. Не вступая в переговоры, они тупо нападали, чтобы уничтожить героев, и забрать, то, что нужно было их вождям. Вся великая Степь прослышала про волшебные вещи, что позволят построить Величайшую Империю, Каган и жрец, могли считать себя отомщёнными, так как, запустив об этом слух по Степи, они нашли много желающих, кто хотел попытать счастья, в экспроприации ценностей у этих необычных смертных. И если сперва Александр, преисполненный человеколюбия, студент двадцать первого века, пытался отговорить сотоварищей от пролития лишней крови, и пытался «сеять разумное, мудрое, вечное», то после того, как ранили Изю в одной из стычек замагиченной стрелой, а тот в лихорадке и бреде умирал (и те степняки по внешнему виду вроде бы печенеги были стерты в порошок и пепел по приказу Якова послушным огнём), а потом проведения целой ночи в попытках спасти бедного еврея; и только вино, приготовленное с участием бога Ахура-Мазды, спасло того от неминуемой смерти, он принял решение. - Никаких больше переговоров, бьём на поражение, как только приблизятся на расстояние полёта стрелы! И после того случая понеслось, если сперва они пытались считать схватки, то потом бросили это дело, и даже Александр перестал записывать свои заметки, потому что и перо больше не писало, да и некогда было. И сейчас, отдыхая на взгорке со своими друзьями, они наблюдали за пиршеством падальщиков. Вороньё и степные волки, так полюбившие Избранных, что даже перестали их боятся, и не таясь, следовали по пути благодетелей (зачем бегать за дичью, когда она всегда тепленькой, после короткой стычки с этими странными двуногими, предстаёт пред когтями, зубами, клювами степных санитаров). Ссор не было, еды хватало на всех… - Ася, спела бы что ли, дочка? Изя, находящийся в депрессии, был готов слушать даже песни нанайских мальчиков, лишь бы не карканье воронья на самом шикарном погосте. - Саня, чего там с пером? Скоро всем хана? Или успеем выкрутиться? - Яшка как всегда излучал оптимизм висельника. - Вряд ли… Саня, уставший от событий последних дней, достал перо из-за пазухи и, кинув им в Якова, промолвил: - На, сам смотри, у меня уже сил нет, и мне кажется, что нас крупно поимели, и это был не «Эйс Вентура», а две старые облезлые вороны греческого происхождения. - Сашенька, ну как вы так можете о дамах? Изя, на минутку забывший о карканье и утробном вое степных волков, решился заступиться за женщин. - Изя, отвали.- мрачно посоветовал Саня, его уже выворачивало на изнанку, запах свеженины, крематория и псины, всё-таки доконают какой угодно желудок. Правда одно хорошо: поднявшийся ветерок принёс тучку, сбрызнувшую злым холодным дождём всех… И правых и неправых, и даже живых и мертвых тоже… После дождя Яков начал эксперимент, он приказал перу: -Увеличься, чтобы можно было посчитать сикоко нам осталось топтать эту грешную землю. Перо увеличилось, и Яша заскорузлыми пальцами пересчитал оставшиеся белые волоски, всё остальное оперение было антрацитно-чёрным. - Сань, я насчитал чуть более тридцати, а если точно, то тридцать восемь. Это чего-то значит? - Тридцать восемь попугаев, это значит… Александр стукнул по земле: - Яша, умоляю, не тупи… Нам, осталось жить, месяц и семь дней, ты это хотел услышать? - Не фига себе, Саня, да это же прорва времени целый месяц с копеечками. Да мы за это время и мир спасём, и богам морды утрём, и сами напьёмся, протрезвимся, дома построим, деревья посадим, тёщ застроим. - Я вас попрошу, Яшенька, давайте не будем касаться святого. - Изя поморщился: - Если бы ви видели мамочку Сарочки, тогда бы у вас было бы что сказать про тещ… - Ладно, беру свои слова обратно.- Яшка пошёл на попятную, - Будем дрессировать, мэйям, только тёщу Соломоновича, а то совсем мужик при одном упоминании сник. - Согласен! - Изя оживился, - Ребята, вы же не пошутили, правда? Поможете? Изя как-то вновь сдулся на последней фразе, видимо, опять представил себе разлюбезную, многокилограмовую, необъятно злобную тещу. - Да забей, Изя, чего-нибудь придумаем, не впервой… - Яков, смотря в чистое небо, отливающее голубизной, после прошедшего дождика, пытался придумать план дрессировки для тещи Соломоновича. - О, смотри, чего-то летит… И быстро так, понимаешь… - Кажется, летят наши проблемы под названием ламии. Александр поднялся с земли, протянул руку в сторону пера, что крутил Яков: - Лахесис, на место! Перо уменьшилось и юркнуло к Сашеньке на грудь, он его поместил очень бережно; Ася, наблюдая эту сцену, только фыркнула. Настоящей дружбы с ворчливой мойрой судьбы не получилось, так как та почему-то влюбилась в смертного, хотя и за многое Александр был ей благодарен, и за знания, что давала не скупясь, и за дневник, что регулярно пополнялся при первых минутах отдыха. Псевдочернила не размокали, не ползли, и были неведомы земной науке, и только в последнее время перо отказывалось говорить, а значит и подобию её работы практически не было. Как-то она сообщила, что все её сестры уже стали тенями прошлого, и на Олимпе осталась лишь горстка самых сильных богов, остальные перешли реку Стикс в одном направлении, и теперь после завершения их променада по времени и пространству, ей тупо некуда возвращаться. От былой спеси мойры не осталось и следа, она постоянно искала тепла на груди у Александра, который по какой-то причине, сжалившись над ней, не пытался ничего припомнить за историю с Асей. Она не напоминала об словах, что вырвала у него, а он, в свою очередь, не жалел для неё ласковых слов и душевного тепла, но как для друга… Пока это устраивало обоих… Саня, похлопав по свитку с записями, проверил, что он крепко связан, так как он надеялся, что записи, хранящиеся на нём, хоть кому-то пригодятся. В особенности тем, кто, может быть, выживет, чтобы знали люди на земле, какими были последние дни этого бытия, и что человек не сдаётся до самого конца, а русские и после наступления оного… Ламии делали круг почёта над побоищем, всё ещё не веря своим глазам, что так мало надо, чтобы свернуть так много. Начавшийся диалог двух сестёр состоялся: - Сестра, смотри, мне кажется, или я всё-таки сплю, вон там внизу. Ламия указывала на следы побоищ, что раскинулись почти по всей границе Великой Степи. - Если это они уработали такое количество смертных, то нашему Гераклу, лучше молчать о своих двенадцати подвигах, тихо- тихо, в тряпочку, чтобы эти не услыхали, не приведи Зевс. Старшая ламия ясеневой палкой долбанула по очереди обоих козлов и скомандовала: - Вниз! Смертные не должны пострадать! Как подбитый самолёт, штопором, повозка бога Тора понеслась на взгорок, где разбили лагерь герои. У самой земли, затормозив, призрев всякие законы гравитации, спокойно опустились на травку, невдалеке от костра избранных. - Приветствуем вас, смертные! - Ламии были в хорошем настроении. - Ага и вас с тем же, и по тому же месту! Яков, выйдя вперёд, начал наезжать: - Ни фига, а чего так быстро метнулись? Подумаешь восемнадцать недель как с куста, девчонки, зачем так быстро, мы даже вспотеть не успели, отбиваясь от всех этих бивастэнгиро, которые вместо «акэнте» стараются сразу нож в кишках прополоскать. У Аси вон уже от голода живот на глаза скоро полезет. Хотя есть мнение, что ни фига не от голода, пхари и никаких гвоздей. Ася, вернувшаяся из кустарника, где ей приходилось долго и упорно исторгать из себя всё, что недавно поели, с зеленоватым лицом, глянув на ламий, вновь устремилась к кусту; характерные звуки показали, как она рада вновь прибывшим. Картина, приближенная к реальности называлась: «Она припёрлась, а мы не ждали». Беременность была на лицо, но Асенька, как её теперь величали, стойко переносила все тяготы и сражения. Оглядывая вернувшуюся женщину, ламия брякнула: - Хороший воин будет! Царскую кровь ни с чем не перепутать! Главное, цепкий какой, нипочём и никогда не сдастся и не отступит. Настоящий рус! Александр хмуро глядел на ламий, вытащив свою часть артефакта, на другие у него рука не поднялась, он протянул, как и было условленно, так как пришло время расчётов. Никто не мог сказать, что Сашка Борник не платит по долгам. Но Ламии его подношения не приняли… - Смертный, что уподобился Богам! - начали они свою речь, - Мы посовещались,… и я решила, - взяла инициативу старшая в свои руки, - отдать вам повозку и козлов Тора просто так, без всякого расчёта за артефакты. - Чего, вот так просто? - Изя аж подпрыгнул на месте, забывая про свою депрессию. - Не верю! Без торга, и не прося ничего взамен… Не верю! - изображая Станиславского, Израиль встал ещё и в позу Тутанхамона, потом всё-таки не выдержал, начал медленно обходить повозку. Хозяйский пригляд прежде всего, понимаешь… Что ждать от женщин? И чего от завхоза? То-то и оно! - Ну, почему же ничего не прося взамен? - старшая ламия протянула погоняло из ветки Иггдрасиля Александру, тут же отдёрнув руку, сказала: - Предупреждать надо, что отмечен сестрой нашей, богоподобной мойрой Лахесис. А теперь выслушай наше условие: - Началось в деревне лето, пристаёт оно к штиблетам. - Александр с усмешкой посмотрел на мифических существ, которых, уже насмотревшись, ничуть не перестал считать выдумкой. Просто мы все сон и выдумка Бога, пока он спит… - И с каким же, милые девочки? - Ты не ёрничай, смертный, не знаешь ты через что нам пришлось пройти, чтоб достать эту повозку. Побольше уважения, ты не в сказке живёшь, могём и обидиться… - А ну, отставить! Вы мне тут дисциплину не фулюганьте, дамочки с клыками, понимаешь! - Александр с видом бывалого прапорщика, крутанул шест и пошёл командовать парадом. - Не, ну ваще… Хоть бы спасибо сказал, до чего же всё-таки все мужики, хоть Боги, хоть люди - козлы. Получат своё и на боковую, спиной к тебе. Эскапада младшей Ламии прекратилась, когда робко подошедшая Ася поклонилась им в пояс, произнося слова добрые: - Простите их, и мир вам, благородные девы! Благодарим вас за труд не малый, смертные этого не забудут. - Ага, ещё догонят, и ещё не забудут. Яков, подойдя к ламиям, улыбнулся, во все тридцать два зуба: - Так что за условия, красавицы? - Вы берёте нас с собой. Представительницы богини Геры, официально тоже участвуют в спасении Вселенной. - Эк, вас, милаи, растащило, лихо загнули. Яков глянул на Александра и Израиля, что крутились возле повозки, те мотнули головой, давая добро. И потом ради проформы, он всё-таки задал вопрос, что терзал его любопытство: - А все-то влезем, она ж всё-таки не резиновая? - Да будет тебе известно, человекобог, что она из жидкого золота, и принадлежит богу Тору, а тот в габаритах не слабый мужик. - объяснила младшая ламия. - Да мне хоть самому Одину, всё параллельно, лишь бы от неё толк был. Яков, отошедший от ламий, помог подняться Асе, которую притащил с собой к заветной повозке и изрёк: - Да дела, бабка внучку родила. На конях ездил, на машинах всяких бывало, даже на ковре-самолёте умудрился, но вот на козлах… Этого не было, чтоб мне свободы не видать. Яшка в восторге, как ребенок при виде новой игрушки, потирал руки: - А чего изволят кушать, эти скотинки? Изя как был завхозом, так завхозом и конец света собирался встречать: - Это не скотинки, а козлы бога Тора, этого зовут Тангниост – Скрежещущий зубами, а этого Тангрискир – Скрипящий зубами. Есть им не надо, они у бога Тора на диете сейчас. Старшая ламия усмехнулась, вспомнив, какую кучу камней сожрали милые козлики не так давно. - Слышь, девчата, я в жизни этого не выговорю, не то что бы запомнить, пытаться даже не стоит, так что пока эти ездовые с нами, звать их буду Танк-1 и Танк-2. Согласны? - слова Якова, пришлись всем по вкусу, и потому все, кроме козлов, согласились, им перемена имён была до форточки. Александр кивнул на скромные пожитки и воскликнул: - Алга, команда! На выход с вещами! Короче прём спасать, спасать и ещё раз спасать, ребята, этот такой несовершенный мир. И чего-то, ну никто не бежит нам спасибо говорить, а всё чаще стараются далеко наоборот сделать. Камень точно упал в огород ламий… Те, проглотив упрёк, направились помогать Асе. «Подумаешь бабы с клыками и крыльями, у них тоже Соломонович с крыльями пашет как все, так что не фиг шланговать, поход один на всех…» - пронеслось в голове у Александра. «Асю бы только не сморило…» - эта мысль с чёткой, тёплой окраской не только промелькнула, но и согрела душу герою. Лагерь был свёрнут, огонь погашен. Приключения пока ещё продолжались… Яхве Род явился к Яхве без приглашения - ситуация слишком критическая, а у них ещё конь не валялся, образно говоря. Демиург так и не появился, мир рухнет через несколько дней, а что делать, так и не стало более понятно, после всех произошедших событий. Бог иудеев принял Бога славян в роскошных апартаментах. - Не плохо устроился, право слово, не плохо… - Род с восторгом рассматривал панно на тему Армагеддона, выложенное брильянтами, изумрудами, сапфирами и другими драгоценными камнями. - Не боишься? - последовал вопрос, от славянина. - Чего? У меня в копях царя Соломона ещё столько, что хватит не один Тадж-Махал отгрохать, сплошь из камушков. - Да, я не про брюлики тебе говорю! - Бог отмахнулся, - Я про сюжет этот… Указующий перст упёрся в Вавилонскую блудницу, восседающую на драконе. - И сочти цифры, и узнаешь имя зверя… Ну, ну… Замутил, ты не по-детски… Род вопросительно глянул на Яхве, не зная как перейти к сути разговора. - Слышь, камрад, не крути мне яйца, есть что сказать, говори… Нет? Фигли припёрся? Бог славян решил словесами выразить точное душевное состояние: - Хочу чаю, аж не знаю, где бы пожрать, а то переночевать негде. Род усмехнулся: -Ну чего, старый, рамсы попутал? Яхве опешил от услышанного… - Короче, даю вводную. Скарапею завалили дружки наши, союзнички. Ламий и то смогли склонить к сотрудничеству, твоих, насколько мне известно, завалили столько, что вся Великая Степь гудит как растревоженный улей, чего я начинаю подумывать… А не пора ли, осадить хлопцев? - Ты припух, или с бодуна, такой злой? Забыл? Это между прочим наши посланники… То что, змеюку завалили, им памятник ставить надо, то что смогли посланниц Геры сработать, да под себя подмять, вообще респект и уважуха, красавцы… А что, печенегов, да горцев в степи пошинковали, так то Я позволил, не наши они, не богоизбранные, примазались, к народу Авраамову, так и то я их предупредил, а не захотевшие внимать божественной мудрости, пускай внимают костям в степи, их проблемы и трудности…Чего ты завёлся? Жива опять что ли чего натворила? Яхве, как и его народ, всегда отличался логичностью, а что всегда отвечал вопросом на вопрос, так то такая тенденция, понимаешь… - Причём здесь Жива? Хорош мозги полоскать, всё ты понял… Да я боюсь этих смертных… Они уже давно перешли все разумные рамки… Старых богов не осталось, мы с тобой вторая волна, из молодых Иисус, Будда, Аллах, те решили, не играть, на стороне богов, приняв сторону людей. Да эти люди, наши ставленники, но кто скажет, что они за наше добро ответят, так, что мало не покажется… Может, я уже схожу с ума, но душеньку мне всю, гадина – сомненье, растерзала… - Да, ладно, успокойся… Нормальные пацаны всегда идут в обход… - Яхве, загадочно улыбнувшись, доказал, что не один джокер в его рукаве, а как минимум несколько: - Я тут, вот какую штуку придумал… Смотри сам… Времени у них в обрез. Мы для них пока ещё Боги, в бодяге во всей этой выступали на их стороне, значит, нам они доверяют… Ну соберут они все части, а мы тут как тут… Ахура-Мазда там с ними, его извлекаем из смертного по причине несовместимости… Трое на трое - думаешь устоят? Фигу, с четырёх пальцев на двух руках. Запудриваем им мозги, что награда будет чуток попозже, выманиваем артефакты, соединяем части игрушки Демиурга, а как только последний получает известие, о том, что игра закончена, он заявляется и говорит: «Здрасте!» А мы ему: «Здрасте! Тут ваше заданьеце выполнили, не обессудьте, безделушечка собрана, гоните расчёт, извольте только сперва убедится в целости и сохранности.» Армагеддону – песец, это кто не знает, мягкий такой пушистый зверёк! Мы в шоколаде и на коне… А все остальные лузеры и лохи садомо-гоморрские. Мы делим вселенную на троих, мир на троих смертных, а потом по бабам, кабакам и так далее… Мечтательная речь Яхве оборвалась, когда он глянул на ошарашенного Рода… - Ты не понял? Им уже не надо бессмертие, им нужна будет наша власть. На какой им Ирий, отдавать артефакты нам? Если они сами могут творить Миры… Демиург, собака клятая, наверное, на это всё и поставил… Рассуждай сам… Что имеем в прикупе? Они сейчас бессмертные, просто не знают об этом, но стоит им умереть, они тут же возродятся. Теперь ещё эта баба беременная с ними… Слава Демиургу, артефакты женщинам в руки не даются, но вот ребенок, волх - царевич, это серьёзно. По барабану, что он внутри неё, он спокойно может, призвав, принять четвёртую часть артефакта, и тогда мы в глубокой Марианской впадине… Бляха, ну чё за непруха, такая… Род трансформировался в сокола и обратно. Истерично заламывая руки, он метался по тронному залу Яхве. Всё шло по плану: каждая часть артефакта при удаче у одного, четвёртую взять не могут, пока хоть один не отдаст свою, причём по добру, а теперь что!? Правду говорят все беды от женщин… Может, этот кошерный что присоветует, он-то уж по женской части спец. Остановившись и глядя, на Яхве, Род изрёк: - Может, стоит через женщину, повлиять на них? - Не советую, ты тут заикнулся про степь? Так вот, там местный царёк тоже попробовал… Костей хватит теперь, чтобы пирамиду Хеопса заново выложить. По моему мнению, пора, кажется, звать на помощь праматерей, да с ними обсуждать, как разобраться со смертными. Если бы ты знал, какие это женщины, одно слово, персик! - Да, знаю я, этих интриганок, одна из них у меня такое выкрала, не прощу сучке крашенной этого, ещё и шантажировать пыталась! - Это ты, чай, не про яичко ли Демиургово глаголешь? - Всё-то ты знаешь, аж противно. А не ведаешь ли ты, кто к той самой интриганке Гее клинья подбивает, пока Уран разборками с Кронидами занят? Слыхал я, что не только Фаберже обещался оторвать, но и кое-чего посущественней, если найдет того охальника! Теперь у них вроде Гера рулит, пока Зевс в вине купается, напоследок ванны принимает. Так слышал я, что и к ней гость похаживает? - Что ты, Род батюшка? Я? Да не в жизнь! Так приятельствуем с девчонками помаленьку, но и только, никакие шуры-муры за нами не значатся. - Глаза мои не даром соколиные, многое они видят, а потому, чтобы смотрели они в другую сторону; ты, Яхве, к собеседнице своей последней наведайся да побыстрее, чай, чего и присоветует. - Ну, ничего от глаз твоих не скроется, Род Батюшка! - Так не даром говорят: глаз - алмаз, так что извини это моё, буду иногда через него смотреть в другую сторону. - Род выковырнул из панно, возле которого находился в данный момент, самый большой алмаз, там, где по задумке, было облако, символизировавшее Бога Яхве в великой битве - Да, пожалуйста, не стесняйся. - Бог милостиво щелкнул пальцами. На месте вывернутого варварским способом камня вырос ещё более яркий и красивый алмаз. Где-то во дворце прозвучал сигнал рога. - Извини, дорогой, мой народ обращается ко мне, нельзя оставить их, хоть на минуту, ну право слово, как дети малые, сам понимаешь, так что… - Я надеюсь, мы договорились, и ты всё намотал на ус? - Род, ну что мы как на рынке? Я постараюсь, что-нибудь придумать. - Ну-ну, ты уж очень постарайся, я в тебя верю.- с этой двусмысленной фразой Род исчез из чертога Яхве. Глава 3 Трое и Демиург - Ну, девицы, ну красавицы, и как же вы смогли, управлять-то, таким чудом? - Александр был впечатлён и растроган красотой и изяществом колесницы, доставшейся Избранным на шару. - Бей козлов промеж рогов, да ори дурниной, куда надо повернуть, али чего ещё, и вся не долга…- ламия, подбоченившись, сверкнула клыками на предводителя избранных. - Бей козлов, спасай Россию! Это актуально, разве, кто спорит! Но я не про америкосов спрашиваю, и не внешнюю политику пытаюсь установить на Ближнем Востоке, я про конкретных козлов. Про первого и второго спрашиваю, если что. Как переноситься на них туда, куда нам надо попасть, да что бы тютелька в тютельку поспеть? Ламия смутилась, эти смертные кого хочешь в тупик поставят, ну не спросили они, каким образом путешествовать сквозь время и пространство, что же их теперь за то распылить на молекулы. - Транспорт достали? Вы мужчины? Разбирайтесь сами! - ламии включили «дурака», чтобы не признаваться в собственной забывчивости. Александр, взобравшись в повозку, начал тщательно всё обследовать, увидав симпатичную загогулинку, нажимая на неё, отпрыгнул чуть в сторону, с одной противоугонкой они уже были знакомы не понаслышке, так что кто его знает, какие сюрпризы приготовлены северными богами. Искрясь и натужно скрипя, видать, давно не пользовались, часть стенки повозки отошла, и предстал экран пред ними, девственно чистый, а рядом под ними набор клавиш со смешными пиктограммами: черточки, крестики, стрелочки всякие... - Оба-на, угол –шоу! - Александр обвёл обалдевших союзников взглядом, заметив табличку производителя, потер её, высветившиеся значки указали на страну изготовителя – Атлантида. Привет от пропавшей по их ошибке цивилизации. Не говоря ничего друзьям об открытии, он, хрустнув пальцами, отжавши их от себя, промолвил: - Ну, что тряхнём стариной! - Саня, ты бы так, на всякий пожарный, всё-таки пояснил сирым да убогим, что делать собираешься? Народ, между прочим, волнуется! - Яшка подошел к другу и легко впрыгнул в повозку - рассмотреть чудесный экран хотелось поближе. - Это что? Типа машины времени? - А то? Ты думаешь боги только в одном векторе существуют? Понатырили в будущем технологий, скинули их Атлантам, чтобы грязной работой ручки не марать, а те им разные штукакенции для их божественной сущности наделали. А здесь мы самые крутые, мы - боги. Ты думаешь, Тор хоть раз запускал эту машину? Зачем? Он же бог здесь, а там в будущем он бы стал обычным лузером! - Александр с усмешкой хлопнул Якова по плечу. - Так что, чудес не бывает? - Ой, Яша, я тебя умоляю! Чудеса бывают, потому что мы – люди, творим их сами. Вот этими ручками и ножками, да светлыми головушками. Дошло? Друг мой полубожественный! - Александр, а оно нам надо? Вот так, без разрешения бога, да непонятно куда лететь. Он же поди думал, что мы здесь покатаемся, а потом возвернём, повозочку. Но меня терзают смутные сомненья, что отправимся мы, не поэтому миру… Или я не прав? - Израиль смотрел на Сашу, как новобранец на генерала, поедая его глазами, понимая, что вот от этого человека сейчас зависит не только ответ на вопрос, но и его дальнейшая судьба. Смирившись с тем, что очередная прогулка таки будет, Соломонович, мотнув головой, согласился с ответом, что прочитал в глазах вождя их маленького отряда. - Куда на сей раз занесёт нас коварная судьбина, намётка есть! А вот как тут, блин горелый, заморочка… Кто знает скандинавский, шаг вперёд, у меня последнее время с ним как-то не сложилось, потому и не знаю, как эту хрень активировать?! Яша, полный любопытства, вновь вернулся к теме «Куда вас сударь к черту, сегодня занесло?», потому вновь задал вопрос: - Нет, ты ответь, народ желает знать, всё-таки мы не балычоро, как-то хотелось бы быть в курсе, можа там людоеды, а тут мы, все такие вкусные! - Яшка, прикол не проканал! Объясняю для рожденных в бронепоезде. Начну по порядку, потому советую особо не мешать, повтора программы «Очевидное и Вероятное» больше не будет, времени просто нет, а дополнительную минуту на обсуждение, просить скоро не у кого будет. И так…У нас в активе есть три элемента божественного происхождения. Огонь у тебя! - тычок в сторону Якова пальцем. - Воздух у Изи, - поклон головы в сторону богоизбранного. - Соль земли у меня… Остаётся что? - Да не томи ты? - Яков начал заводиться. - Вода, о брат мой! Что может быть проще? Это четвертый элемент первоосновы в создании Вселенной. Ребята, ну чего вы смотрите на меня такими глазами? Вы вообще-то в школу ходили или как? - А чего, у нас божественная мудрость в школах стала преподаваться? Что- то я себя начинаю чувствовать обкэдэно, просто, - парировал Яков, до которого, кажется, дошло, о чём говорит командир. - Элементарные вещи надо знать, - продолжил Саня, махнув рукой на дискуссию с побратимом. - Так вот, я и подумал, вода это то, что нам так надо, но как и где её взять? - В кувшин…, - Изя осёкся, когда увидел взгляд Александра, не предвещавший ничего хорошего. - Молодец! Садись пять…лет с конфискацией имущества. Чем вы слушали? Впервые, когда мы столкнулись с богами, что они нам сказали, что игрушка Демиурга похожа на пирамиду?! Ничего не напоминает? - Смертный, что равен богам по мудрости, объяснись, что ты имел в виду, когда говорил про пирамиду? - Младшая ламия, не утерпев, тоже потребовала объяснений. - Что имею, тем и вломлю! - Плоская шутка Сани, вырвавшаяся с языка, при взгляде на Асю, заставила мужчину покраснеть. - Объясняю… Так вот, в пирамидах древнего Египта были шахты, и если сделать мысленный разрез, то «вилка», которая получается, похожа на музыкальный инструмент, вернее, на аппарат для настройки музыкальных инструментов – камертон, его название в народе… Спросите при чём здесь вода и пирамиды? Ответ прост… Воду мы ищем с самых древних времён тоже своеобразной вилкой, резонируют они почему-то. Это понятно? Вот и подумалось мне, если пирамида была твёрдой, разлетелась во все стороны по времени и пространству, то где же её эту «вилочку» искать? Так же вспомнилась мне одна работа, что читал я как-то на досуге, ещё до всего этого бардака. Профессор, англичанин, Уиппл, если не путаю, фамилия его, в одна тысяча девятьсот тридцатом году от рождества Христова прописал интересную версию о том, куда исчез Тунгусский метеорит, а по впечатлениям очевидцев, шум тогда стоял не маленький, а ведь ни кусочка не нашли, будто растаял он, ну как допустим ледяной шар… Ну, смекаете? - Нет! - Честно и почти в голос ответили все, кто стоял пред повозкой, на которой, как на трибуне, выступал их вождь. Побратимы ещё раз убедились в мудрости вожака, ламии поняли, что проиграли по всем статьям смертным, ибо таких тайных знаний, не было даже у их Праматери Геи, а чего говорить про Геру. И только Ася смотрела на мужчину её мечты с любовью и нежностью, ей было плевать, куда идти, зачем, лишь бы только вместе, лишь бы только рядом! Вот он - весь её, и никто в целом свете не заберёт, пускай рискнут своим здоровьем! - Следующий аргумент в защиту своей версии! Так вот, я заметил в ваших частях, так же как и в своём, углубления. Припоминаете, когда я просил у вас рассмотреть их по ближе? - Ну, было и что дальше? - Яков опять потерял нить рассуждения. Всё-таки до настоящего ученого Александру было далековато, не совсем логично выстроенные аргументы сбивали с толку не только людей. - Перенести изгибы на лист пергамента - плёвое дело, и вот что в итоге получилось! - Александр продемонстрировал не так давно нарисованную картинку, по ней: соль земли как платформа, огонь опоясывал середину, верхушку венчал колокольчик Изи, а по срезам, как бы в проекции, было что-то, что, действительно, напоминало вилку камертона. - Дошло? - Ну, Саня, ты голова! Восхищение друзей всегда приятно. Вступившие ламии вновь потребовали разъяснений. - Смертный, но при чём так называемый тобой Тунгусский метеорит? - Это элементарно, Ватсон! Ламии оглянулись, никого с таким именем они не увидели и списали это выражение, как ещё одно занятное ругательство людишек. - Физика, за какой-то там класс, учит нас, что тела бывают: твердыми, жидкими, газообразными. И что они могут свободно перетекать из одного качества в другое под воздействием извне, причём яркий пример это именно вода, которая и является четвертым, разыскиваемым нами кусочком артефакта. Александр обвёл взглядом лица спутников, стоявших в ожидании «прозрения» перед ним, и понял, что пора закругляться, а то, вероятней всего, вместо уважения его будут бить, и возможно, ногами за излишнюю запутанность. Он продолжил: - Поэтому, делая краткий вывод по своему, чуточку импровизированному докладу, довожу до вашего сведения, что единственный метеорит, который появлялся на земле во всех трёх ипостасях, и который при этом смог наделать столько шуму, а потом исчезнуть без следа, это Тунгусский метеорит! А значит нам надо в одна тысяча девятьсот восьмой год. Поэтому повторяю ещё раз вопрос: кто знает скандинавский? И как, блин, запустить эту хреновину с морковиной, туда, где мы должны быть во время. - Саня, это улёт, я отвечаю, ты всех сделал. – Яков, сделавший распальцовку, выразил мнение почти всех, ну, наверное, не считая козлов, что всё это время стояли как монументы их собратьям, после занесения тех в Красную книгу. - О, смертный, равный богам в знаниях тайных! - ламия, что держалась за главную, неуловимым движением оказалась возле Александра в повозке. - Позволь мне потыкать эти клавиши, как ты их назвал. Толкование рун и числовое их обозначение мне ведомо, долго что ли запомнить двадцать пять значков. Александр, проигнорировав подколку, пригласил на борт повозки всех остальных. Скудные запасы в наплечных мешках были сложены в импровизированную гору, на которую с удобством взгромоздилась Ася. Чтобы полулёжа совершить и это путешествие. Повозка неуловимо меняла свои черты, причём с наружи это было не заметно, но внутри казалось, что они находятся на палубе очень дорогого катера - места хватало всем. - И так, что нужно делать, смертный? Ламия смотрела на Александра с каким-то мифическим испугом. - Слышь, подруга, забей а? Александром меня звать, а то всё смертный, да смертный. Его Яковом, этого Израилем, даму Асей. Обидно, как ни как в одной лодке, тьфу ты, повозке, понимаешь. - Алекс-андр… - ламия попробовала на вкус слово, растянуто произнося его, - Интересно… Защитник человека, а в твоём случае смертный, прости, Александр - защитник человечества, да боги умеют шутить. Так что делать, Александр? - Сперва эту фисгармонию, нужно активировать. - Александр почесал в затылке, - А дальше будем методом научного «втыка» продвигаться. Жми эту, что чистая совсем. Ламия нажала руну Одина, чистую руну – руну судьбы. Экран засверкал, засветился, и на поверхности его высветилась надпись, которую ламия перевела, примерно так: - Экран активирован, дальнейшие указания? - Нам нужно путешествие во времени! - Александр смотрел на спутницу Геи. - Значит, вводим руну пути – Райдо. Экран, радостно подмигнув, ответил следующей абракадаброй. - Он просит временные координаты. - Вновь перевела ламия. - Ну что же, вбивай двадцатый век. - Это значит два раза по десять, руна Наутиз, щелкаем два раза по клавише с крестом. Машина вывела очередную околесицу. - Он просит более подробной информации. - Виновато глядя на Александра, ламия в суеверном страхе, делала знаки пальцами, отгоняющие злых духов. Друзья, скрестив пальцы на удачу, тихонько молились, чтобы всё получилось. Одна Ася сидела, закрыв глаза, чему-то улыбаясь своему, прислушиваясь к тому, что творится внутри неё. Поглаживая себя по животу, она шептала как молитву, заговор, приговор, и так, что услышали эти слова все, в том числе и Александр: - Верую, у твоего папки, всё получится! Александр поперхнулся, уши покраснели, глазки воровато забегали, руки, сцепившиеся в замок, захрустели суставами. Все признаки чертовского смущения были на лицо. - Продолжим… Одна тысяча девятьсот восьмой год. - Так, я вбиваю первую руну Фец, девятую руну Хагалаз. А ноль как? - А руна Одина на что? - Точно. Продолжим… Руна судьбы чистая и восьмая руна Вуньо. Экран вспыхнув, погас. - Завис что ли? - Александр долбанул по нему кулаком. Вспыхнувший экран высветил опять набор непонятностей. - Он требует уважительного отношения к себе, а так же более конкретных координат временной сетки. – Ламия, переставшая чему либо удивляться, автоматически перевела, ожидая дальнейших распоряжений от этого смертного. - Фу ты, ну ты, пальцы гнуты! Посмотри, какая цаца, будет возникать, будет валяться! - Яков не упустил момент внести свою лепту в диалог культур. - Ладно, уломала, железяка треклятая! - Саня задумался на мгновение, потом продолжил: - Вбивай: Семь, ноль, ноль, тридцать, ноль шесть, девятнадцать, ноль, восемь… Ламия старательно вбила руны: Гебо, Чистая, Чистая, Турисаз, Чистая, Чистая, Кано, Эваз, Чистая, Вуньо, и как заключение была введена мистическая руна посвящения Перт – энтернув этой руной, ламия отстранилась, считая свой долг выполненным. Все и всё замерло. Экран пискнул и замер, внезапно на почерневшем экране высветился молот Тора – Мьёлльнир, кружась по часовой стрелке, он наливался всеми цветами моста Биврёста, начиная с красного, и когда достиг фиолетового экран покрылся сеткой морщин и со скрипом втянулся в стойку повозки. Транспортное средство затряслось и окуталось сиянием. Козлы, пережёвывая жвачку, были ко всему безучастны. Вспышка - и оборвавшийся крик Изи: «Получи…» -, остались на память той местности, где только что произошло чудо, сотворённое руками богов и людей. Тунгусский метеорит Всё начиналось в далеком двадцатом веке.. В утреннем небе близ Иркутска, где синева сводила с ума своей чистотой, внизу, где безмятежно стояла вековая тайга и тихонько бежала речка, в которой и отражалось великолепное, без единого облачка вечное небо, внезапно что-то неуловимо изменилось… Речка, Подкаменная Тунгуска, которая вскоре станет известна всему миру, не ждала горя и печали, неся свои воды тихо и плавно, как только умеют таёжные речки. Изменения начались с того, что в небе разлилось сияние, так что тем, кто смотрел бы в тот момент в небо, привиделось второе солнце, но следом за этим событием небо содрогнулось и, расколовшись, выпустило из недр своих Ад. Ледяной кокон, объятый пламенем, заставил свидетелей этого события, даже неверующих, упасть на колени и креститься в попытке отвести погибель от всего живого. Сопровождалось это таким звуком, от которого не только лопалось стекло и скисалось молоко, но и у многих животных, и людей происходило временное помешательство. - Куда правишь, дура? - Яшка перехватил погоняло у Ламии, но турбулентный поток, исходящий от небесного тела, завертел повозку, как бумажный фантик. Козлы блеяли, над повозкой разлилось золотое свечение, и об невидимый купол постоянно что-то стучало, кислорода не хватало, сил стоять на ногах у Избранных тоже почти не оставалось, и вдруг… Выехавший экран тревожно передавал красными рунами на всю поверхность какую-то информацию. Ламия, что сидела возле Аси, увидала надпись, которая сообщала на всех известных мёртвых языках, только одно теперь слово, и решилась спросить: - Смертные, а что значит «катапультирование»? Любопытство Ламии, даже в такой ситуации, не переставало присутствовать. - Это значит, что сейчас нам будет полный звезд… - Яков не успел договорить, как сфера золотистого цвета, охватившая всё внутри повозки, устремилась к земле. Мягко коснувшись траншеи из поваленных деревьев и вывороченных камней и комелей, она тихо тренькнула, распалась Содержимое шмякнулось на землю и вовремя. Звуковая волна, что всё ещё продолжала доноситься до слуха, прижала их к земле. Александр, обняв Асю, умудрился своим телом накрыть и ламий; Яков прижал Изю – в общем футуристическая картина «Приплыли…»… Через некоторое время, после свершившегося факта, падения Тунгусского метеорита, друзья, оглядываясь и не веря, что ещё живы, стали осторожно подниматься на ноги, чувствуя дрожь земли да и дрожь собственных коленок. - Все живы? Александр, посмотрев вдаль, куда уходила дорога, проложенная небесным болидом, перевёл глаза на друзей: помятые, но не покалеченные, поднявшиеся с земли, стояли они, и, как в кошмарном сне, недоумённо оглядывались вокруг. - Куда мы денемся, когда полностью разуридо? - Яшка пытался не унывать, шутя и подтрунивая над своим внешним видом и видочком своих побратимов. На ламиях, кстати, падение не отразилось, это были всё те же женщины вамп. Приведя одежду в порядок, относительный, понятно; спутники двинулись по тропинке, вдоль того, что впоследствии ученые всего мира будут называть «след метеорита». - Спасибо, Александр! - ламии сконфуженно замолчали. Благодарить за что-либо смертных им ещё не приходилось, но этот человек, прикрывавший их своим телом, был для них уже почти что свой. - Да не за что, кушайте с булками, запивая какао! - Саня был настроен оптимистично - до последней части игрушки Богов оставались буквально сутки пути. И вроде бы конец света откладывался до следующего раза. «Если только я прав…» - промелькнула мысль у него. Своими охватившими его так не вовремя сомнениями он не поделился ни с кем. Вожак всегда прав, потому и должен быть одинок. Бремя на плечах перекинуть не на кого, потому лидер чаще всего и одинок, он не требует жалости, похвалы или осуждения, он - лидер, за ним идут, а если нет, то его просто меняют. Таёжный гнус, которого не уничтожил бы и атомный взрыв, достал всех идущих. «Правду говорят, близок локоток, да не укусишь!» - мысль пришла к Александру с новой порцией неистребимого гнуса. В раздражении сплюнув и отмахнувшись от особо достающих, он продолжал держать темп при ходьбе по пересеченной местности. Кругом всё было мертво. Но эти гады выжили, и, кажется, стали ещё злее, надоедали они хуже пареной репки, нервы были уже на пределе. Причём объектом кормёжки они выбрали Асю, троих героев они упорно игнорировали, кроме попыток залезть в рот и другие лицевые отверстия, больше поползновений не было. Ламий они, казалось, вообще не замечали. Саня, подкинув Асю повыше на закорки, где она ехала уже довольно-таки длительное время, вновь сплюнул маленьких камикадзе, что упорно искали смерти. Дороги не было, было направление. А это уже дорога, кто понимает. На Руси так было, есть и, возможно, будет ещё долгое время. Александр половчее передвинул ценный груз, руки затекали, но упираясь в мягкие части приятной тяжести, вроде бы наполнялись энергией. - Саша, брось меня, я сама как-нибудь… - Ася с опухшим лицом, попорченным гнусом, свалявшимися волосами, поднимала в душе у Александра, такую волну тёплой жалости, которая, похоже, способна была затопить всю эту тайгу. Он ответил и тут же пожалел об этом: - Своя ноша не тянет… - поперхнувшись гнусом, сплюнул, развернулся к спутникам и скомандовал: - Привал, побратимы, баста, карапузики, кончились танцы! Вожак первым показал пример, аккуратно сгрузив своё любимое бремя на чудесные лапы ещё недавно живой сосны. Все облегчённо остановились, и, попадав кто где стоял, замерли в восторге от неизреченной чистоты небес и непередаваемого чувства свободы. От павших деревьев несло смолой и живицей, воздух на месте вынужденной остановки был такой насыщенный, что кружилась голова. Яша, толкнув Соломоновича, не посмел тронуть командира, тащившего почти весь путь двойной груз: - Пошли расчищать площадку под лагерь. - Таки оно нам надо? - Слушай, Изя, я своему чутью верю, а оно говорит - жди гостей, и не всегда хороших, вот хоть раз бы обмануло. Вздохнув и покряхтев для солидности, Изя поднялся за Яковом расчищать стоянку. - Ты как, родная? - Александр смотрел на Асю, и что-то подкатывало к его горлу. - Всё хорошо, милый! Я справлюсь. Почему ты не бросил меня? - Русские своих не бросают! Александр, потянувшись, приподнялся над землёй, произнеся: - Где мои шестнадцать лет? На большом Каретном… Где мой чёрный пистолет? На большом Каретном… Яша, услышав, до боли знакомые слова блатного шансона, с умилением глянул на Александра, подумав при этом: « Растёт фраерок! Да какой он, на винт с резьбою, фраер? Побратим он тебе, гнида казематная!» Оседлав Изю и выставив свою часть артефакта на вытянутой руке, Яков направил на сваленные деревья, отдал голосом команду: - Жги, родной, чтоб чисто всё здесь было! Тонкий луч огня взметнулся. Изя для лучшей работы взлетел вверх. Облетев на Соломоновиче круг радиусом пять метров, и сжёгши всё лишнее в золу, Яша успокоился. Периметр для встречи непрошенных гостей был чист. Они благополучно опустились на землю. В это время в середине импровизированного стойбища уже хозяйничали Ламии во главе с Асей. Саня, соорудивший большой костер, подтаскивал все новый и новый валежник, которого хватило бы, наверное, не на одну ночь, но, по всей видимости, и у вождя что-то неспокойно на душе было. Поэтому, заваливая себя работой по обустройству лагеря, он нет-нет да бросал взгляд на ту, что была ему всех важнее. Заметив неладное, вождь метнулся в сторону женщин. Александр, нырком подлетевший, успел подхватить Асю, которая стала заваливаться, быстро перехватив, нож которым она разделывала себе вяленое мясо: еда в экстремальных условиях нужна была ей одной, герои вновь сели на диету «греческого происхождения». Избранные могли обходиться без еды, но вот без воды страдали все, даже ламии. Нехватка воды и привела её в лёгкий обморок; отлежавшись на мягких и родных руках её мужчины, она, поднявшись, вновь начала обихаживать лагерь. Женской смёткой, она понимала, что до тех пор, пока от неё будет хоть какой-то толк в походе, до тех пор её будут терпеть. Потому работала не за страх, а за совесть, пусть в мелочах, но помогая чуть скрасить полевые испытания героев. Те, в свою очередь, платили тёплой привязанностью: Соломонович как к дочери, Яков как к сестре, Александр как к подруге. Ламии, взлетев в сторону тянувшейся сырости, в скорости вернулись с полными бурдюками воды под общие возгласы радости; все принялись пить таёжную, холодную до хруста в зубах, кристально чистую, воду как амброзию богов. Жажда всегда расставляет всё по своим местам. Разбив лагерь на стоянке, Яков кинул артефакт к границе стойбища с чётким приказом, закончив свой инструктаж своеобразно: - Гори, ягори, ты знаешь. что делать при неприятностях. Огненное кольцо в полчеловеческого роста окружило стоянку. Ламии, утолившие жажду и ведущие наравне со всеми кочевую жизнь, внезапно подорвались, как будто что-то услышали только им ведомое, взмывая в воздух, они пояснили тем не менее очень туманно: - Полетаем, так размяться крыльям хочется! Так как проблем от них не было, то и против никто не был. Александр, вытащив перо, обратился к Лахесис, и так слишком часто он игнорировал контакты с ней… - Ты меня слышишь? - Да, Сашенька! Прости, любимый, я умираю, наверное, это моя судьба… Погибает Вселенная, должна погибнуть и я. Вот только… как же ты? Мой ненаглядный смертный! Прости меня за всё… - Да, ладно, забыто уже всё. Лучше скажи, что могу для тебя сделать? Вон посмотри, Ахура-Мазда прижился же у Якова, чем ты хуже? - Сашенька, он сильный Бог, а я слабая женщина, только настоящий Бог смог бы мне помочь, да где его здесь взять!? Опять я раскисаю, прости…Сколько смогу, я буду с тобой, а затем - просто растворюсь… - Отдыхай, Лахесис, я обязательно что-нибудь для тебя придумаю, такая любовь не должна пропасть, я тебе клянусь в этом. - Хорошо, любимый, понадоблюсь - я пока ещё здесь, обращайся. Александр, поджав ноги в коленях, задумчиво смотрел на огонь, что полыхал, среди ночного звездного неба. Наступила таёжная ночь. И настал день, и подоспела ночь после того, как «одины» царствовали на земле. Потомок великого шамана камлал, и прибыл к нему дух-проводник, и погрузив его в сон, оставил на дороге жизни. Молодому эвенку снился сон и в том сновидении, пришёл к нему снова Первозверь и указав бивнями направление в тайге, промолвил: « Иди! Огонь!». С криком проснулся эвенк, страх обуял его, и долго просил, простёршись ниц, Первозверя пощадить его, если не хватит силы оказать услугу Великому Богу. Недолго собираясь, прихватив нож да копьё, эвенк отправился в родную тайгу. Да только не родной она была в эту ночь для него. Лес был разделён на две половины: одна - живая трепещущая, другая – мёртвая. И путь его лежал в ту область, где пировали «одины» и «агды», застывшая пустыня и трупы деревьев, животных устилали скорбный путь эвенка. Покрепче сжав оттиск Первозверя, передающийся в его роду от отца к сыну, потомок великого шамана вступил на тропу служения Первозверю. Вздрагивая и прислушиваясь к звукам леса, он отматывал километры пути и увидел гигантскую дыру в земле. Наверное, оттуда и пришли в этот мир демоны зла. Поспешив, без сна и отдыха, он лёгкой походкой аборигена продолжил свой трудный путь, выкинув все мысли из головы, кроме главной - служение Первозверю. Сердце эвенка сжималось, но Первозверь недаром выбрал его своим проводником, так было предрешено ещё задолго до его рождения. Сила великого шамана вызревала в нём и вскорости должна была явить себя миру. Для того он и был рождён. Так что сжимавшееся сердце только подзадоривало мозг, который выбирал дорогу ногам эвенка туда, куда его отправил Великий Первозверь. Внезапно, переступив какую-то невидимую черту, эвенк увидел костёр, который на многие километры указывал, где пируют демоны. Ещё немного, и, уже хотевший изменить своё направление, эвенк, тормознув, вознёс благодарственные слова Богу племени, за то, что не дал сделать ошибку. Что-то пронеслось в воздухе, эвенк отчётливо слышал удары собственного сердца, две чёрные тени, метнувшиеся из костра, взвились вверх, в звездное небо, поглотившее их. «Туда! Огонь!» - мысль, сверкнув в голове, притормозила в страхе сердце эвенка, замершее от спазма, оно снова пошло. Судьбу не обманешь… Эвенк остаток пути проделал как доблестный воин, распевая родовую песню, показывая, что он не прячется и не боится кинуть вызов демонам. А то, что бой будет, он уверен, так же как был уверен в том, что готов увидеть демонов, как бы они не были страшны. И принять бой… Яков, услышавший песню, сжал кулак и поднял его вверх. Разговоры в стойбище сразу прекратились. Все поднялись с оружием, которое им досталось при катапультировании из повозки Тора, как почему-то там завалявшееся. - Ну, вот и гости дорогие пожаловали! - Яшка, тихо прошептавший эти слова, оглядел остальных, показывая глазами и при помощи жестов очертил квадрат. Ламий не было, так что принимать бой вновь вчетвером. - Яша, может, ви мне скажете, а вдруг это друг? – Изя почему-то верил в присутствие добрых людей даже в таком кошмарном месте. - Ага! А я вьетнамский Карлсон с пропеллером в жо… - Братва! - Александр, указав на Асю, передал жестами, что рисковать ею не хочет, а потому вместо квадрата предлагает треугольник. Потом прошептал напоследок: - Обороняемся до последка. Нам терять нечего. Готовсь! Не прошло и часа, как в освещенный круг стойбища вступил молодой эвенк. Ожидавший увидеть демонов, а найдя за чертой огня обычных бледнолицых мужчин и женщину, он остановился и что-то сказал на гортанном наречии. Вперёд выступил Александр: - Храбрый воин, может говорить по-русски? - Да, однако. Эвенк с удивлением смотрел, как женщина, в которой бьётся ещё одна жизнь, бесстрашно встала за плечо мужчины, прикрывая его со спины, чтобы вражеская стрела не поразила сердце её мужчины со спины. Другие два спутника тоже были настроены далеко не дружелюбно. - Меня послал Первозверь Холи! Я должен встретить трёх и помочь им, однако, в борьбе с демонами. - Считай, встретил, брателла! - Яшка, выступив, отбросил оружие, вытянул руки, показывая, что в них ничего нет, подошёл, и похлопывая эвенка, как дорогого и хорошего знакомого друга, приговаривал при этом: - Ай, славного воина послали Боги! Ай, славного охотника привели к нашему костру! Приглашающее провёл его к костру и, усадив его перед ним, глядя на Александра, произнёс: - Отойдём, ром рошай! Саня, ожидавший чего-то такого, успокоено отошёл к границе лагеря и спросил: - Ну и как? - Да не вопрос, начальник! - Яшка пафосно надул щёки и выдохнул. - Пустышка! Нож, хрень какая-то из зубов и ракушек, гребень, да вот интересная штучка. И протянул Александру кусок золота, на сколе которого был изображён мамонт. - Ну, Яшка, ну, сукин сын, профи одно слово. - Рад стараться, ваше высокоблагородие, баро Искандер! - шутовски вытянулся цыган во фрунт. - Вольно, гардемарин, оправиться, закурить, готовясь к отбою, не забыть постирать носки, а то знаете запах-с. Пикировки продолжались до подхода к костру. Изя, которому работать бы в разведке, а не в местечковом ДК, вытягивал из охотника всю информацию. Друзья, подсевшие к костру, стали с интересом прислушиваться. - А скажите, уважаемый, не встречали ли вы по пути сюда чего-нибудь странного? Необычного? Изя членил предложения, стараясь донести до эвенка смысл, чего же хотят от него белые люди. - Однако, всё странно. Лес мёртвый. Животный мёртвый. Дырка большая в земле, однако. Всё необычно, всё страшно. Духи прогневались на нас. - Да нет, это не духи, это камешек упал с неба? Разве сам не видел? Израиль невинно уставился на эвенка. - Я потомок шамана, сам должен стать шаманом. Смешной ты, однако, человек, камешек… Духи, что прогневались, да и взбунтовались, однако! - Да хоть Петросяном называй, да только ты мне про дырочку в земле ещё расскажи! Изя посмотрел на подсевших Саню с Яшей, которые тоже вступили в разговор. Ася безучастно смотревшая на огонь, похоже спала с открытыми глазами. - Имя-то своё скажешь, охотник? - начал Александр проверку на прочность эвенка. - Нельзя. Зови охотником. Духи услышат имя, однако, душу забирать придут. Нельзя, однако. - Да чего ты заладил, однако, однако, прям как Жирик со своим – однозначно. Пять минут как знакомы, а уже задолбил, в натуре. - Яков поправил ветку в костре, от дружелюбия не осталось и следа. Ночь продолжалась… А в это время в чертогах Геры… - Где вы шарахались, Аид вас подери? Тут конец света на носу, а от них ни слуху, ни духу. Ещё эти со скотобазы, кастраты, опять очередную разборку устроили! Ну, скажите мне на милость, какая разница, кто сейчас будет сидеть на Олимпе? Всё в Тартарары летит, а им, видишь ли, принципы, покоя не дают! Так, о чём это я? А, да, вспомнила! Так, красавицы, где прохлаждались, смотрю даже загарчик свеженький? Почему непосредственное начальство не в курсе? Захотели в распыл? Так раз плюнуть! Девочки, говорю в последний раз, я вами очень недовольна! - Начала распекать Гера своих подчиненных ламий, что ей достались от мамочки Геи в услужение. - Приветствуем тебя, Великая Праматерь всего живого, на земле Эллады! Мы, как услышали твой зов, так сразу, бросив всё, явились пред твои ясные очи! - Ну, и что вы мне скажите в своё оправдание, что-то я не в курсе, наверное, но почему-то все смертные живы и здоровы!? Может, они чего-то знают, чего не знаем мы Боги? - О, Великая Праматерь! Эти смертные равны Богам! - Начала отмазки старшая ламия. - Да что ты говоришь? А то я сама не знаю? Ты мне чего-нибудь нового пропой, птичка певчая? А ну отвечай, где артефакты? - У них, о, Великая! - Тогда объясни мне, чего вы там делали? Я какое задание вам дала? Распылю нафиг! - Волосы Геры взметнулись, когда хозяйка в растрёпанных чувствах сорвалась с трона. - Смилуйся, Великодушная! - ламии упали на колени. - Ладно, слушаю вас, но чтоб по порядку, все детали на чистоту, а там видно будет, казнить аль миловать. И потёк неспешный рассказ подробный, да с деталями, обо всём, чему были ламии свидетельницами. Полночи продолжалось изложение приключений, и напиралось обеими на то, что как хитростью и коварством ламии пытались достать артефакты и ничего не получалось, и о том, как пытались соблазнять героев, в особых подробностях, и как, устояв против чар их женских, те явили миру чудеса мужества и стойкости, а так же поведали они о женщине, которая перестала быть послушным оружием, скрытым козырем богини Геры. Так как они узнали это от неё самой: лишала жизни она себя и была спасена всеми тремя, потому и не было среди них соперничества за самку, потому стала она им и дочерью, и сестрой, и подругой сердечной. - Да ладно врать-то, - чуть недоверчиво произнесла Гера. - Объясните, почему тогда Один прислал мне весточку с вороном и счёт между прочим выставил за испорченную повозку сынка Тора. - О, Великая Праматерь, это отдельная история, но самое главное в ней то, что, благодаря этой повозке, Величайшая Богиня Гера участвовала в походе по спасению Вселенной через своих скромных посланниц. А именно… И вновь потёк рассказ о том, как утёрли нос этим шовинистическим северным свинохрякам носы, да как ловко всучили смертным эту повозку. Чтобы, значиться, при раздаче пряников, они не забыли, что по повелению Великой Богини, только благодаря её прозорливости и уму, они и смогли добраться до четвёртого элемента артефакта Демиурга. Причём чуть ли не в последний момент, когда до конца света, остаются считанные дни. - Вот так мы оказались в сибирской тайге, и как только услыхали твой зов, нам пришлось оставить свой пост о, Великая…! - Короче, суду всё ясно. Аидовой Персефоне как раз нужны подружки, а то девочке скучно. Туда - и никаких гвоздей! Кстати, если чего, там и конец света пересидите. Смекаете? Тепло, хорошо, мухи не кусают, подумаешь, солнышка нет. Вскорости люди придумают про вас легенды, что солнце вас убивает, так что учтите, мысль материальна, особенна когда подкреплена верой, даже таких убогих созданий как люди. Так, о чём это я? А, да. вспомнила… Вы не справились с возложенной миссией, теперь моя очередь покарать ослушниц! - Гера топнула ногой, пол в чертоге треснул, и мрачные недра Аида, раскрылись пред ними. - Всё, девочки, бай, бай. После, может, свидимся. Молча, без упреков, они покорились своей судьбе. Шагнув в пролом, развернув крылья, они стали опускаться в царство мёртвых. Дорога, отделявшая три мира, прошла гладко… - Ты не жалеешь? - О чём? - Ведь могли бы ещё разок побывать на Земле. - Забей. Персефона всё равно полгода под землёй, а полгода-то - на поверхности. Так что не парься, нам лучше всего стать её подружками, чем этой интриганке служанками. Задолбила в конец, Мата Хари, понимаешь! Ламии, взявшись за руки, кружась как акробатки, опустились на землю в Полях Уныния. Души грешных греков, стеная и пришепётывая, бросились врассыпную от грозных вестниц богини Геры, многие их знали при жизни. Ламии отправились к Персефоне, во дворец мрачного владыки мира мёртвых, брата Зевса, Аида. Там их встретили, отпоив лёгким греческим вином и амброзией, а потом стали выпытывать, что там на «верху». Они не скрывали правды, и вскоре супруга грозного Бога Аида поняла, что лучших подружек, которые могут так забавно говорить и рассказывать такие истории из жизни на «верху», ей не сыскать. Так значит, так тому и быть. Ведь не распылили же их? И то хвала Демиургу! Гера вызовом пригласила к себе обаятельного Яхве, полюбовничка, тоже доставшегося в наследство от маменьки, тот, притащивший на хвосте Рода, попытался примирить их хотя бы на время. Род, помнящий обиды, нанесённые его самолюбию, ещё долго корчил из себя обиженную фигуру, но эфирный трёп Богини смог растопить его хмурость; всё-таки умеют греческие женщины пленять даже стойких славянских мужей. Потом, когда она рассказала, всё, что узнала от этих дешёвок крылатых, ламий, которые, лучше бы брали у неё на вооружение женские приёмы борьбы со смертными, чем вступали с ними в союз, предложила обоим богам, по предварительной договорённости, подготовить последнюю ловушку для смертных. - Коль смертными они рождены были, то смертью испытывать их и будем, авось сломаются да призовут вас, а вы тут как тут. -Пояснила она богам, когда те вознамерились узнать, что такого она задумала. Гера же, победно улыбнувшись, сказала: - Страхи человеческие мне почти все ведомы, прошли они и огонь, и кровь, и даже власть их не прельстила, но против этого, что на подсознании их, бороться смогут единицы, и уж точно не ваши посланники, так что, мальчики, вы на подстраховке. Это был её звездный час! Печать шамана - Так, а вот с этого места поподробней, - Александр обратился со всё возрастающим интересом, к Охотнику, - где, ты говоришь, та дыра в земле? - День пути. - Я тоже так думал, а уже двое суток торчим в пути. - Однако, под ноги смотреть надо. Пауза повисла в воздухе. Командир сделал отмашку, вымолвив: - Ладно, всем спать, я подежурю. Блин, этот скуластый ещё и прикалывается. Александр принял вахту, на душе было не спокойно; возле его плеча, склонив голову, сидела и смотрела на огонь Ася. Друзья и охотник отправились отдыхать перед последним рывком. - Саша, а ты меня любишь? Очень оригинальный и креативный вопрос, а что самое главное заданный во время, вывел из задумчивости её мужчину. - Знаешь, Ася, всё так запутано… Я из одного мира, ты из другого, ещё в придачу Лахесис со своими заморозками. Вспомни, сколько пройдено, а теперь представь, что мне нужно выбрать между вами. А я не хочу выбирать, вы мне обе нужны. Сейчас, конечно, ситуация стабильно идиотская. А потом, кто вас женщин знает, какой ещё фортель вам в голову придёт выкинуть? - Саша, я же просто спросила? Испугавшись, женщина всхлипнула, но быстро вытерла проступившие слёзы, заметив недовольный взгляд мужчины. Её Мужчины… На прошлой остановке, он, не скрывая от неё, все рассказал про мойру, про её чувства, а ещё про то, что она умирает, и столько тоски было при этом в его голосе, столько жалости к несчастному божеству, волей судьбы заточённой в пере Рода, что она сама, разревевшись, выпросила у него перо и убежала, чтобы поговорить с ней о своём о женском, там где никто не смог бы им помешать. Чем закончился их разговор, Александру было не известно, но молчали обе, как партизаны на допросе. Александр в то же время думал про себя: «В принципе, она идеальная женщина, ладная, аппетитная, меня вроде бы любит. А Лахесис , она всё-таки Богиня, чуть что не так, можно и по таблу получить, и не только в переносном смысле. Ася - верная как собака, не прихотливая, не скулит, не плачет по пустякам, готова прийти, когда позовут, и ждёт, если не нужна. Лахесис - другая, но зато и уровень у неё другой. Господи, что же делать, и от одной и от другой, не слышал он ничего обидного, но жизнь, как показала практика, очень сильно меняет женщин, сперва они готовы идти за тобой на край света, а потом захлёбываются в собственном эгоизме. Считая, что раз осчастливили тебя, то за это ты всю жизнь должен служить ей и в зубах таскать ей тапки и кофе в постель. Но не всякая Богиня, может стать настоящей женщиной, и любая женщина может стать богиней, одной единственной, которой ты будешь служить всю жизнь, радуясь своему жребию. Вот такой парадокс…» Мысли текли вяло, хотелось посоветоваться с кем-то, кто больше знает о такой не простой жизни, но любимая бабушка, которая заменила ему всех взрослых в его той жизни, была где-то там, уже в иной реальности, а, значит, выбор и принятие решения придётся делать ему самому. Сделав очередную запись в походном пергаменте, он отвлёкся на мысль о ламиях. Дамочки почему-то до сих пор не вернулись. Что-то сдавило сердце в предчувствии беды, Саня оглянулся на посапывающую рядом с ним свернувшуюся в комочек Асю, отмахнулся от всего, залюбовавшись её лицом, на которое падали отблески костра. Он погладил её по голове, та сладко мурлыкнула что-то во сне. - Спи, родная, будет день, будет срок… Убаюкивающая тишина вокруг, потрескивание костра, запах мертвечины, причём горелой мертвечины…. Стоп, запах трупов, причём горелых, толчком подбросил Александра от земли, заставив вглядываться в пугающую темноту. Секунду назад он задумчиво смотрел на костёр, будто впадая в транс, а сейчас сердце колошматило по ребрам с такой силой, что казалось, выломает их. Он боялся того, что приближалось, судорожно сжав челюсти, он захрипел, борясь с собой и со своим страхом: - Тревога! Тревога! Мужики! Шухер! Со всех сторон на стойбище надвигались полчища мёртвых животных: лисы, волки, медведи, обгорая в священном огне, они замирали, но потом послушные чьей-то чёрной воле того, кто их послал, продвигались вперёд с единственной целью, уничтожить любую жизнь, что прячется за этими жаркими струями огня. - Караул! Кипишь! Састэр! Эвья ночь! - орал Яков, подхватившись раньше других мужчин и женщины, и пока Саня поднимал заснувшую Асю, он успел распинать в буквальном смысле слова Соломоновича и Охотника. Александр, с расширенными от страха глазами, пытался понять, что за чертовщина происходит. Прикрывая свой отход к друзьям, он шагал задом на перёд, пряча Асю за спиной. В руке у него оказался нож эвенка и, швырнув его в приближавшуюся разложившуюся и обгоревшую тушу медведя, Александр рванул за другим оружием, помогая Асе быстрее передвигать ногами (та почти повисла на нём). Волна смертельного ужаса парализовала и её. Боковым зрением он увидел, как зверь заваливается на бок. «Ага, что, сука, не понравилось угощение? Ты ведь нечисть? А как любая нечисть, вы все боитесь, железа… Попа-али вы, милки!», - пронеслось в голове воина. После чего он заорал в абсолютной тишине, так как зомби не рычали, а давили тишиной при нападении: - Братва! Оборону только железом! Эти гниды его боятся! Огонь их не берёт! Александр, схватившись за двустороннюю секиру, глянул на Асю: - Оденься в броню и смотри у меня… Погибнешь, не прощу из-под земли достану и снова закопаю! В шутливой угрозе скрывалась и нежная забота, и опаска за неё. - Слушаюсь мой господин! Ася, напялив на себя доспехи Александра, стала похожа на статую рыцаря призрака, хоть и легка была броня, да танки только подкачали, не по женщине она была, как не по Хуану сомбреро. Но, схватив лёгкую сулицу и оглядев поле сражения, где уже развернулись боевые действия, оценив, что её помощь нужна, скорее, Сашеньке, который отхватил себе огромную часть для ведения боя, чем другим побратимам, она встала от мужчины в нескольких шагах, направила копьё на нежить, что наступала медленно, но неотвратимо. Пока бой протекал спокойно. После того, как тела оживших мертвецов животного мира падали, их отбрасывали, как падаль, освобождая место для отражения очередных атак. Внезапно одна из лисиц подпрыгнула и, пролетев несколько метров с распахнутой пастью, устремилась к горлу Александра, тот как раз выдёргивал секиру из останков матёрого волка. Тулово лисы приближалось, но в каких-то сантиметрах от незащищённой шеи зомби была остановлена сулицей Аси, пронзившей её резким ударом. Саня, бегло глянув на женщину, кивнул ей, показав, что поступок оценен. Бой приближался к концу, воля, заставлявшая двигаться погибших животных, не могла поднять их, принявших в эту ночь повторную смерть от рук Избранных. Как утверждал Изя, железо тоже артефакт, когда сражаешься за жизнь своих близких, против смерти. Вот этим артефактом они и спасали собственные жизни и души сегодняшней ночью Три долгих, долгих часа продолжалася битва жизни со смертью, пришедшей из тьмы ночи. Уже озарилось небо на востоке нежными розовыми всполохами. Солнышко, выпуская пробные лучи, окрашивало небосвод в причудливые рисунки. Последние трупы упали к бойцовским ногам героев. И Александр, подойдя к Асе, откинув с лица прилипшие, спутавшиеся волосы, поцеловал её при всех в губы, чего не делал ни разу на людях. Разомкнув уста, он глянул ей в глаза, тихо прошептав: - Спасибо, ты спасла мне жизнь. Как-то просто и буднично констатировался этот факт в его словах. - Милый, я сама сирота, если ты не забыл, а ребенку нужен отец, ты же не собираешься геройски погибнуть, оставив нам только воспоминание о себе? Причём именно твой сын, а я это чувствую, что будет сын, толкнул меня, потому и увидела грозящую тебе опасность. Яков, осмотрев Соломоновича на предмет повреждений, найдя, что побратим в норме, поспешил к сладкой парочке, проходя мимо Охотника, он хлопнул его по плечу: - Молодец, не сплоховал! Держи, обронил, наверное? Мои точно такое не носят. - Он подал ему ожерелье из зубов и ракушек. - О, великий талисман моего предка шамана. Спасибо, однако. Охотник начал охлопывать себя, недоумённо осматриваясь вокруг. Александр, подойдя к нему, подал золотой скол с изображением мамонта. - Не это ищешь? - Печать шамана, замыкающая духов, спасибо, однако! - Наверное, обронил, с кем не бывает. Небрежно приняв благодарность, Александр пошёл к трупу первого убитого им медведя. Вытащив нож из его глазницы, он протянул его Охотнику. - А вот оружием разбрасываться во время битвы не след! - Обронил, однако. - хитро прищурившись, Охотник понял, что прошёл проверку на прочность и принят в компанию, которой предстоят славные дела. Лагерь зажил своей жизнью. Первое, что сделали мужчины - стащили трупы неудачных зомби в одну большую кучу, подожгли всё это, получился неплохой погребальный костёр по чьим-то надеждам. Разборки Богов - Ну, чего, Лохушка крашенная? Взяла ты их смертью? – Род, налившийся гневом, уже не светился, как впрочем и Яхве - все силы были брошены на вдыхание жизни в разложившуюся мертвечину. - А никто не говорил, мальчики, что будет легко. Между прочим, это мой натуральный цвет волос. И вообще, ну не получилось сейчас, может, попробуем в другой раз. У меня как раз созрела очередная гениальная идея. Праматерь Гера, понявшая, что проиграла в очередной раз, попыталась сделать весёлую мину при грустной игре. - Ладно, Род, не наезжай, нам всем сейчас не сладко. Зато мы убедились, что эти парни и впрямь готовы потягаться с нами, а значит, потенциально опасны. Ну, а от неё, что ты хотел? Блондинка… Она же слабая женщина, в конце концов! - Яхве пытался переключить Рода на более насущные проблемы. - Как считаешь, мой славянский брат, возьмут они последнюю часть игрушки Демиурга? - А что им остаётся делать? Они домой не вернутся, если она не будет у них. Только вот этот абориген… Откуда он? Чей засланец? Под конец игры такая подстава. Теперь их четверо, и этому дитю природы мужеского пола спокойно достанется четвёртая часть, а стало быть, мы им не нужны, автоматом засчитывается полный провал наших планов. - Ну, ты же придумал что-то, брат мой Род, ведь по глазам вижу, что есть ещё в загашниках, по-любому?! - Да, есть одна возможность решить миром и ничьёй всю эту бодягу. - Это как? - почти в голос проговорили две божественные сущности. - Перо! - Не понял? - И я чего-то недопоняла? - Яхве, ну ты то хоть кончай тупить, не блондинка чай? Перо, что я им подсунул! Ну, доходит, брат ты мой причинно-следственный? - Они трангресируют в обитель богов после сбора артефактов, а ты их перехватываешь, так как знаешь код доступа путешествия во времени и пространстве, после чего опускаешь их на ту полянку, откуда начался их путь, кидая по полной! - Яхве мог гордиться, почти с полпинка он расшифровал многоходовую игру Рода. - Ну, ведь можешь, когда захочешь! – Род, обернувшись соколом, проклёкотал: - Великое колесо повернется, и круг будет замкнут! Взмахнув крыльями в лучах утреннего солнца, он исчез. Древние Боги не всегда могли различить понятийное содержание добра и зла. Дуализм в том и состоял, что пребывая в свете, они могли быть тьмой. Ибо нету света без тьмы, и тьмы не бывает без света. Природа этих явлений такова, что ТОТ, кто над нами, сам не может разграничить что, где и когда, а самое главное, почему именно так, а не иначе. - А мы с тобой с горя не выпьем разве? Моя белокурая бестия! – Яхве, подойдя к Гере, жарко обнял её роскошное тело. Она, отстранившись от него, шутливо сопротивляясь, игриво поинтересовалась: - А Зевс протрезвеет и вернётся, не забоишься? Вопросом на вопрос, это так романтично, всё-таки правду говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. - Ну, ты сможешь нас отмазать? Разве впервой моей Богине? - А оно мне надо? - Дорогая, а сама как думаешь? - Не убедительно как-то, не находишь? - Посмотри сюда. Как думаешь, он украсит тебя ещё больше, подчеркнув твою божественную красоту? Вытащив великолепный брильянт, чистейший как слеза девственницы, и большущий как её кулак, он дал насладиться игрой света камню, протянув его, своей возлюбленной. - Это что-то! Ну, что за Боги пошли? - томно протянула она, причём рука ловко завладела драгоценностью. Формула, что «лучшие друзья девушек - это брильянты», была известна очень давно, просто иногда встречались такие девушки, которым нравились цветы, стихи и любовь в высших её проявлениях, но это было очень удачно забыто. Причём почти в каждое тысячелетие, но всё равно, если очень сильно поискать, то можно бы было найти и таких, или… Или насладиться, продажным суррогатом - каждому своё… Даже Богини бывают такие разные. - А Богини-то пошли! - в тон ей ответил Яхве, покрепче прижимая талию, ощущая крепкие бедра, что ждали его прикосновений. Вспомнилась простая Богиня Гея и её непритязательные пожелания. Вздох, чуть слышный, вырвался у Бога. Совместные вопросы объединяли так же, как и их совместное обсуждение. И не только Богов… Смертные тоже грешат этим… Проследовав в будуар, Боги уединились; и только бедный Зевс, как раньше Уран почувствовал, как недостаток кальция в организме способствовал происхождению на голове великого Бога маленьких рожек. Но ведь рога - это символ плодородия и мужской силы! Потому великий Бог неба был спокоен, если появились, значит, возрастное, наверное… Очередная амфора с вином была распечатана. Охотник Собрав лагерь, Избранные направились с Охотником. Ступая след в след, они шли за проводником из местных. Тропой, что потом в народе прозовут «тропой кулика». День плавно тянулся, и, медленно влачась, перетёк в вечер, привёл спутников к последнему месту, что так долго ими искалось. Остановившись возле гигантской воронки, посовещавшись, порешили, что после трудного перехода времени хватает. Но рисковать не стали. И потому полезли внутрь воронки, развернувшейся по земле своими краями жутковатым, спёкшимся пятном, что, как раковая опухоль, раскинув свои метастазы, уродовала чистую незамутненную поверхность тела земли. Скатываясь с краёв, почти бегом, быстро переставляя ноги, наши герои достигнули наконец-то дна воронки, но там ничего не было… - Саня, ты ошибся? Я не верю! - Яшка устало опустился на землю, вся усталость, скопившаяся за очень много дней и ночей, рухнула на него снежной лавиной, из-под которой вытащить его могло только чудо. - Таки что делать-то? - Изя опустился возле Якова. Уставший, смертельно бледный человек (судьба снова щелкнула его по носу), он не кричал и не ругался матом, не топал ногами и не размахивал руками, но все почувствовали, как тоска богоизбранного еврея почти физически надвинулась на всех. Александр обречённо опустил руки, ссутулив плечи. Заговорил он с надрывом и хрипом, что, казалось, раздирает его легкие и разрывает сердце. - Надо признать, мы проиграли эту гонку! Простите меня, ребята, я… мы… все… всё человечество, крупно проиграли…- После чего, грустно махнув рукой, он замер как соляной столб, выражая свои лицом мировую скорбь, причём лицо его было обращено в сторону садящегося солнца, как будто он прощался с ним на всегда, отстраненно понимая, что завтра или через неделю оно больше не взойдёт. Ася, прижавшись к своему мужчине, готова была вплавится в него, стараясь всеми силами души утешить его, помочь, дать сил, даже не смотря на то, что сама еле держалась на ногах. Друзья обречённо осматривали стенки воронки, поражаясь, какой же чудовищной силой и мощности был удар, а земля вытерпела. Она всё вытерпит… Она терпеливая… И только Охотник эвенк, попинывая сапогом из оленьей кожи комья, что-то высматривал на земле. Последние лучи солнца, вспыхнув, погасли. Сил разжечь костёр не было ни у кого. Тьма, сгустившись на дне вертуна, ближе к краю расплывалась. Тишина не омрачалась радостью. Её не было. Бездонное, звёздное небо, когда кажется, что звезды на расстоянии вытянутой руки, протяни и возьми их, хранило молчание. Один эвенк никак не мог успокоиться. - Однако. горячо! Однако, очень горячо! Однако, совсем обжёгся! Вскрик - и в кромешной тьме золотая искорка падает к ногам Охотника. Избранные, тут же отреагировав, оказались поднятыми на ноги как по команде, усталости как не бывало, тела как сжатые пружины, готовы к действиям. Ещё не веря в свершившееся чудо, но понимая, что вот это может быть последний их шанс. Именно теперь им реально терять нечего и потому, скрестив пальцы на удачу, все устремились к Охотнику, как к последней надежде человечества. - Что случилось? Чего голосишь? - намеренно безразличным, небрежным голосом спросил Александр. - Да понимаешь, начальника…,- начал свои объяснения эвенк, - когда вошли сюда, однако, печать тёплой стала. Я ходил, ходил, а она горячилась, однако… Я ходил туда, я ходил сюда, а она горячая, рука жгёт, однако. - Да не тяни ты, балычо, за яйца! - Яшка взвыл, приплясывая от необходимости ждать и надеяться, что его лучший друг и побратим, за которого он готов хоть сейчас отдать жизнь, оказался прав, черт побери. - Ну, башнаро, пой! В натуре, чих пых… - Яшку трясло, он готов был толи расцеловать, толи разорвать на сорок маленьких медвежат бедного эвенка. Тот невозмутимо продолжал свой рассказ, причём обращаясь только исключительно к Александру. - Однако, долго ходил, пока совсем рука не спалил. - Яша! Свет! - Александр впервые за весь поход заорал на побратима. Тот хватанул с шеи артефакт, поднял на вытянутой руке приказал: - Гори! Рука Яши обратилась в импровизированный факельный помост, боли огонь своему хозяину не причинял, а света стало в достатке. На руке эвенка был выжжен знак мамонта, коростой и смуглостью похожий на очень маленькую коричневую копию большого гиганта, когда-то бродившего по этим местам. Золотой слиток у ног эвенка растекался в лужицу, которая как вода стала впитываться в землю. - Копать надо здесь! – Саня, скомандовав, сам же первый бросился рыть землю, забыв про оружие, он, подобно хорошей землеройке, расправлялся с землёй голыми руками. Земля была тёплая, нагретая за день солнцем. Работа заспорилась, но внезапно Александр вскрикнул и его тело отлетело в сторону. На секунду все замерли. Яшка, кинувшийся к месту угрозы, был откинут с ещё большей силой, причём его импровизированный факел, зашипел так, как будто на него вылили чан с водой. И в темноте только дымка, да красный уголёк в ладони указывали, где очутился незадачливый мститель. Изя, осторожно подойдя к тому месту, обратился к Охотнику, что стоял по близости, покачивая обожжённую руку, и к Асе, которая, точно метавшаяся кошка, во мраке пыталась найти тело Александра. Найдя его, она уткнулась тому в грудь и разревелась в голос, но вопрос Изи заставил её смахнуть слёзы. - А вы вообще-то уверены, что это то, что мы ищем? Может, ну его в болото? Охотник промолчал, блестя глазами и крепкими белыми зубами, оставляющими в темноте улыбку чеширского кота Алисы из зазеркалья. Асе было плевать на все артефакты в мире, её мужчина пришёл в себя и, сидя на пятой точке, упорно тряс головой, пытаясь собраться с мыслями. - Вот это улёт! Не повторяйте за каскадёрами! Шарахнуло так, как будто в электростанцию пописал. Яшка ты как? - В порядке, шеф! Уже почти живой! Вспыхнувший вновь факел высветил цыгана, который почёсывал другой рукой отбитый копчик, и упрямого еврея, который, кажется, тоже решил проверить на прочность свой скелет. - Изя, не суйся! Что-то говорит мне, что оно нас не хочет. Вот такая, блин, смуглянка - молдаванка получается! - Это был большой облом! Саня, растерянно оглядев друзей, задумался и начал, не заметив, рассуждать сам с собой в слух – все, затаив дыхание, слушали: - Во-первых, исходя из того, как приложило меня и Яшу, следует, что это что-то хорошо защищено, или же не подпускает другие части артефакта. Во-вторых, в руках женщин артефакты не работают, или не подчиняются, проверено на ламиях и Асе. Признавать женщин за хозяек отказались все части собранных артефактов. Остается понять, и это самое главное, как взять то, что не хочет подчиниться? Охотник… Охотник? Охотник! Да именно он! Саня завертел головой в поисках эвенка, и, указав на уже достаточно углубленную вертуну, произнёс: - Ну, что, дитя природы? Придётся покопать для рода человеческого во благо. А дальше будь, что будет! - Однако, быстро не смогу, рука болит, однако. - Копай, как можешь, времени вагон и маленькая тележка, не должен он быть глубоко, что-то мне это подсказывает. Скрипя зубами от боли, Охотник принялся за работу, и о, чудо…! Голубая сфера, показавшаяся из земли, очень скоро была отрыта полностью. Взяв её в руки, Охотник замер: сфера в его руках начала светиться. Потом внезапно отбросив её на землю, он закричал и, упав, начал биться в конвульсиях. Сфера, откатившись, остановилась возле ног женщины, со страхом наблюдавшей за разворачивающимися событиями. Друзья бросились к молодому эвенку, прижав тело несчастного к земле, они попытались приоткрыть ему рот. Яков, как живой маяк, освещал происходящее, бесстрастно советуя открыть рот, зажать язык, чтобы не западал, а то, мол, загнётся шишка таёжная, жаль мужика, ведь такое дело провернул. Зажав охотнику между зубами нож тыльной стороной, они держали язык, выжидая время, когда минует приступ. Минуты три тело несчастного выгибало, как вольфрамовую нить накаливания, потом последним рывком тело приподнялось над землёй, и мужчины, что держали его, посыпались горохом. Мягкий свет окутал эвенка - сбылось пророчество. На земле появился новый Великий Шаман. На руках у него были выжжены знаки Первозверя Холи, на левой руке - голубой, на правой - коричневый. Очнувшись, Охотник схватился за голову и тут же убрал руки, то от бедовой головушки меж ладоней проскочила электрическая дуга. Яков, взяв голову шамана в свои руки, опустился перед ним на колени, что-то начал говорить, напевая плавно слова молитв, произнося их на мёртвом языке, что убаюкивали и прогоняли боль. Тело требовало отдыха, пот катил градом с цыгана, но он, терпя, продолжал врачевать, долг чести за помощь превыше всего. Охотник провалился в темноту, уснув; посвящённый спал и ему мнилось, что он стоит на лугу, залитом чистым светом, и пред ним слетелись духи Великих Шаманов его рода, живших и служивших его племени верой и правдой задолго до него, и приветствуют его как равного. Их знания – это его знание, имена их – это его имена. Боль о родной земле и людях племени эвенков - это его боль. Улыбаясь во сне, Великий Шаман, старел на глазах. Уснув молодым человеком, он должен был открыть глаза стариком. За знание всегда жертвовалось многое. Он перестал быть Охотником. Он стал слугой Первозверя Холи… Мужчины, успокоившись за судьбу эвенка, стали оборачиваться, пытаясь разглядеть, где же та сфера, что принесла так много треволнений. Время пролетело так быстро, что за всеми событиями, происходящими в глубокой тайге, незаметно наступило утро, и первые лучи солнца, проникшие в естественный котлован, заиграли на последней части артефакта. Разливалась музыка небесных сфер; свет, отражённый и преломлённый в боках воронки, казалось, наполнял всё вокруг голубыми волнами, что обращали всё в нереально фантастическое видение воды. Избранным чудилось, что где-то сперва капает тихо по капле вода, потом зажурчавший ручеёк стал перетекать в полновесную реку, впадавшую в грозный океан. Эффекты, проявляющиеся на глазах героев были такие, что дух просто захватывало! Зачарованные и околдованные, они не заметили как сфера, поднявшись на уровень груди женщины, раскрылась перед ней. Каково же было удивление всех троих, когда они увидели сияющие глаза Аси и протянутые к сфере руки, что опускались в неё, и чистейший свет окутывал её фигуру. Синяя лента, спокойно пробегая по её рукам, нежным шелковистым ручейком обернувшись вокруг шеи, закончилась на середине уже заметного живота, чем-то, что, действительно, отдалённо напоминало камертон. Шутка у Богов получилась. Александр стоял и недоумённо смотрел на ту, что в итоге спасла весь мир. Улыбки и радость героев были самыми настоящими. Солнце, высоко поднявшееся в небе, смогло отразить во всей красе фигуру женщины-матери; поражённые герои преклонили перед ней колени, как когда-то их дремучие предки склонялись пред Великой силой Женского Начала… Впервые все трое произнесли полушёпотом почти слово в слово, при этом глядя на Асю, что казалась волшебным изваяньем, только несколько слов… - Слава Богу, мы успели! Женщина, сделавшая в их сторону шаг, разрушила всю магию момента. Спокойной походкой, не спеша, она подошла к Александру и, протянув ему руки, помогла встать с колен со словами: - Сашенька, он говорил со мной. Он сказал, что мне нужно делать, иначе всем бы стало плохо. Побратимы тоже поднялись с колен. - Ты сейчас об артефакте говоришь, но остальные части не захотели тебя признавать. Всё-таки, наверное, вода - это чисто женская стихия? Вот и вся разгадка… Изя сконфужено пожал плечами, за которыми во всю трепетали крылья и, глядя на говорившего Александра, попытался возразить: - Таки мне кажется, не в Богах дело? Александр, ещё не отошедший от изумления, получил удар, которого не ожидал ни он сам, ни побратимы. - Что ты? Я говорю о нашем сыне, он стал говорить со мной, он такой умный и так много знает уже сейчас, достойный сын своего отца! - Ася, а ты, сестрёнка, не перегрелась случаем? Не дури, девка, дети в животе у мамок не разговаривают. Если мне не изменяет память, то и после рождения они затем до года только чего-то там лепечут непонятное. Яков пытался найти точку соприкосновенности с действительностью, но какое же его ждало разочарование, когда после минутного раздумья, Александр выдал, такое: - Мой может! Древняя кровь слилась с молодой и замкнула круг. Мы победили во всех отношениях! Но сейчас не время праздновать победу, пора идти дальше! Стойхейон наш, природа воды покорена! Александр, взяв за руки свою сияющею от счастья любимую, смотрел, не отрываясь, глаза в глаза. Неожиданно на секунду померкло солнце, но потом его оказалось вдвое больше, причём сфера, очутившаяся на пути солнца и отразившаяся как светило, опускалась неспешно в котлован, что стал последней точкой отсчета, перед финальным рывком Избранных… Иисус Иисус, гуляя по Эдемскому саду, услышал за своей спиной осторожные шаги, со спокойной умиротворяющей улыбкой, он обернулся произнося вкрадчиво: - Здравствуй, уважаемый брат мой! Божественный нимб, сияющий над головой его, радостно вспыхнул, приветствуя брата своего единокровного… - Ля иляха илля-ллах ва Мухаммедун расулю-ллах*! Салам, брат мой, Бог. ___________________________________________ __________________ * Нет никакого Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед- посланник его! - Ты хотел поговорить со мной Аллах? Но ведь, кажется, всё уже оговорено. Мы не вмешиваемся в игру старых Богов, наша миссия – это человечество, которое должно прийти к Создателю, и, вступая к трону его, стать помощником в нелегком деле по поддержанию добра и гармонии во Вселенной. - Э, уважаемый, ты так увэрен в этих смэртных? Ты менэ скажи вот шито, где гарантия, чито они, как обезьян с гранатый, не захотят собрать и соэденить усе части артэфакта, понимаешь? Иисус улыбнулся, тихая грустная улыбка заиграла, руки, что отмечены шрамами от гвоздей, нежно гладили краешки цветов, а те, как маленькие дети, тянулись к нему своими бутонами, чтобы божественной доброты хватило на всех. - Аллах, ну что ты за Бог? Мы с тобой братья, самые младшие из Богов. Что ты, что я - суть одного корня создания, в котором отразилось лучшее от Демиурга. Я несу любовь, ты - чистоту, за мной - всепрощение, за тобой - мужество и честь. Будда несёт свою ношу непротивления, ему досталось больше всех. Мы обязаны верить людям. Зачем ты называешь их смертными? Душа их бессмертна. Мы стоим с тобой только на ступеньку выше их, но вскоре приспеет тот день, когда они прибудут не как дети, а как младшие братья. Может, тогда донесём учение о том, как жить в мире, на этой крошечной земле, а они, выйдя к звездам, понесут это знание дальше? А сейчас они просто дети, но с потенциалом… - Ля хауля ва ля куввата илля би-ллахАга, дэтки с дунамитом в ручках шаловливых. Вай мэ, брат мой Иса, нас разделяют между прочим эти же люди. Я чэрез свово Муххамада, что им говорил? Почитайте ахль аль-китаб,** почитайте Мусу,*** Ису**** однако люди спэрва исказыли, а потом забыли то чему их учили. ___________________________________________ ____________________ *Нет никакой силы, никакого могущества, кроме как от Аллаха. **Люди писания ***Моисея ****Иисуса Аллах взмахнул рукой, в которой были зажаты чётки - тезбих, из девяносто девяти бусин, продолжил. - Оны услышалы? Газават да джихад божественной святостью наделили, этому я их учил, Иса? Смертников штампуют лагерями целыми. Разве этого, этого хотэлось нам? Братство, мужество, честь, верность слову, вот, что такое настоящий муслим*. А не обдолбанный наркотой шахид, взрывающий вместе с собой невинных детей, понимаешь. А я ему ещё и райские кущи с гуриями подавай, ага чичас же, огонь пожарче, и вместо гурий пущай с гулями** общаются. - Брат мой, ты удивительно точно подметил. Люди разделили нас. Ты прислал своего пророка как последнее китайское предупреждение, но они услышали его? Может быть, когда-нибудь, в скором времени, не будет храмов, мечетей, синагог и алтарей с капищами. Вера в творца будет проистекать в самом главном храме – в сердце человеческом. По принципам: «Храм из рёбер, а не из брёвен», и «Бог - в сердце, а не на небе». Вот тогда, может быть, и родится та религия, что объединит всех детей наших, поведя к пониманию слова гармония, что через отца нашего пытается взрасти во Вселенной. - Ай, как сказал! Обязательно запомню и суфиям своим пэредам. Но, уважаемый мой брат Иса, пойми. Горячья арабская кровь покоя не даёт. Слишком уж увлёкся я приключениями этих героев, жаль нэт среди них правоверных, вай, такие джигиты. А дэвушка полумэсяцем бровь? Мда…Пэрсик! Одно слово, понимаешь… Так и хочется умыкнуть, но они тепэрь ученые, да и табу это чужой женщин брать против воли мужчин. Табу, как понимаешь, не обойти не даже перэлететь как горный орёл. И так хочется помочь им, аж альтруизм зашкаливат, понимашь. Иисус, размышляя о чём-то своём, разлился тирадой: - О, Аллах, так ведь и христиан там особо нету, и что с того… ___________________________________________ ______________________ *Мусульманин **Бесы, питающиеся человечиной Один – недоучившийся потомок Химьяритского государства, второй – вместил в себя старшего Бога Ахуру-Мазду, а третий, вообще, погрузившись в знания, превратился в ведающего, то бишь в волха, что моими почитателями глупыми были изгнаны из той земли, откуда он родом. Не смогли они смириться со старой верой. А ведь из этого не вышло хорошего. Предупреждал ведь, не услышали. Понимаю я его. Знания там были сакральными да мудростью пропитанными. Потому и выбрал их, не терпя креста на теле. Несла старая вера многие познания, что давали многие печали, а там люди, что его окружали, просто ещё не готовы были к принятию истины, которая постоянно рядом, руку протяни - и вот она вся твоя. Оттого и, отрекшись от всего, насаждается теперь там сила Хаоса теми, кто раньше служил мне. Потому и нет лада у них, смотрят чаще в сторону Мамоны, чем в глубь понимания добра и любви. А на того, к кому приходит прозрение, всегда готов крест. Уж ты поверь, проверено. Да ещё и обязательная Голгофа, где поплюют, осудят, перемоют кости, вывернут всё грязное бельё, крича при том: «Нельзя быть лучше чем мы, ату его, ату!» И свора мелких бесенят бросится исполнять приказ чертей, что только носят человеческий наряд.. И всё-таки они достойны быть нашими детьми. Иисус вспомнил о чём-то своём, и грустно вздохнув, вновь промолвил: - Чем же ты хочешь помочь детям нашим – людям? Мне кажется, что любовь у них есть, во всех её проявлениях. Нет там грязи и мерзости, и потому с ними моё благословление. Дружба и честь, мужество и справедливость там в избытке. Всепрощение и милосердие? Чего нет того нет… Но до Искреннего Прощения им нужно дойти самим, тут, понимаешь, ни один Бог не в силе научить, как Это вызвать в душе обожжённой человеческой. - Нэ видать мине Мадинат-ан-наби*, если они не попытаютса соединять артефакт, строить новый мир, по-своему усмотрений. Это хочишь, благородный Иса? Вэдь трое не могут тянуть в щастье все человечество. ___________________________________________ ____________________ *Город Пророка Эт делали до них, и ничиго, кромэ озлобленности, не получили. Разве, клянусь, мечом своим, предупредить не надо их, понимаешь, от поспешность? Улыбка блеснула, как солнца луч, на лице Иисуса: - Прав ты, о мудрейший из мужественных, но и у них есть голова на плечах. Они просто этого не сделают, понимая, что детям спички не игрушка, и они не готовы жить на новой планете, где вместо привычного мира будет что-то, что может родиться из их грёз. Хотя искушение, не спорю, велико: построить идеальный мир, где будет любовь и мужество, честь и совесть, нежность и беззлобность, добро и справедливость. Утопия! Но утопия так заманчива… Хотя она и не осуществима. Они - дети и им предстоит ещё только прийти к Нему, но не сейчас. Потом, выйдя в другие галактики, может быть… Может быть, только так и свершится замысел Демиурга… - А старшие аксакалы? Они-то власть так просто нэ отдадут. Сиколько ловушэк они им устоили? Э, я же говорю настоящие джигиты. Но вот поползют их и выбрасют… Что тогда? Опять Боги во всэм будут виновны, понимаешь? - Нет, Аллах, ты не прав. Они не уповают на старших Богов, они сами пытаются «грести к берегу». А вот где этот «берег»? Если честно, мне и самому было бы интересно узнать у них. Фигура Бога замерла перед розой, что всех краше цвела на кусту, возле которого и тёк разговор Богов. - Так я чего и явился к тебе, уважаемый Махди* Иса. Давай наведаемся к ним, хоть познакомимся, они там, понимаешь, мир спасают, а мы только заочно наблюдать будем, великий герой знать надо! Аллах грозной рукой поправил кинжал на поясе, проверяя готовность оружия Бога. - И как ты это себе видишь, о мой горячий и несдержанный брат? - Как, как? Да вот так… Появляемся, говорим: «Салам! Мир вашему дому, ___________________________________________ _______________ *Мессия здоровия и сщастия полным ковшом пусть отмерит вам Бог наш Демиург, понимашь… Появились мы, чтоб отблагородить храбрых джигитов, за усё что створили они.» Разгорячившийся Восточный Бог не обратил на грусть разлившуюся по лицу Иисуса. Тот же глядя на него неспешно молвил: - Ага, за Атлантиду, за Великую Степь, а в особенности за то, что нескольких старших Богов обидели. Не смеши меня, Аллах, эти люди не нуждаются в нашей благодарности, а вот предупредить их об опасности лишний раз стоит. - Где опасност? Какая такая, понимашь, опастност? Клянусь свой ихрам*! - Аллах, я тебя умоляю, ну ты же Бог, не Ифрит какой-нибудь! Включайся быстрей! - Ай, дарагой Иса, савсем плохой! Слюшай, а может им гурий подкинуть? А то знаешь у меня их так много. И кушать так любят. А у них там с женщинами недобор, понимаешь. Вай, вай, вай не хорошо, мужчина должон быть с дочерью Ибрахима**, тогда годы его будут продолжитэльным как горы Кавказа, а род похож на шумливый ручейки, что питают землю всю, понимаешь. Иисус, что–то решивший для себя, махнул рукой: - Ты знаешь, а я думаю просто посмотреть на них и тогда понять, что за люди пред нами, и, может, хоть как-то рассчитаться за то зло, что принесли им наши Старшие братья. Может, и у них сердце оттает и они примут в души свои Милосердие? Но вот захотят ли они принять нас с нашим сопровождением? Иисус был само сомнение. - Ля галиба илля-ллах*! Ты себя слышишь? Да? Мы – Боги, а они просто букашки. Ну, пускай не очень простые букашки, но всё-таки люди. ___________________________________________ _______________________ *Белые одежды **Авраам ***Побеждает только Аллах! Аллах одёрнул белые одежды и поправил чалму. - Аллах, это ты не рождал и не был рожден, и не было никого, подобного тебе, никогда. Но я, если ты помнишь, рождён смертной женщиной и тридцать три года был человеком, пока не пришел к отцу своему Демиургу, и не сел одесную возле престола его. А если вспомнил, то, может быть, поймёшь? Что любой человек может стать Богом, но вот не любой Бог сможет быть человеком… Дорожка посыпанная песком обрывалась, и Иисус остановился. глядя на Аллаха. Тот поняв, что практически дожал христианского Бога, выпалил: - Аллаху Акбар*, пускай дорога твоя будет лёгкой и прямой. Решился, погнали, понимаешь? Иисус улыбнулся, склонив голову в знаке согласия. - Ладно, уговорил. Давай своих нукеров крылатых или в сфере предпочтительней? Самое главное, где они сейчас? Ты то знаешь? - Обижаешь, дорогой, да? Ты меня за мюрида**, держишь? Думаешь, Аллах тарика*** не знает? Все знаю, но туда лучше сферой. Зачем лишний свидетель? Пускай всэ спокойно спят. Сейчас у них где-то раннее утро, понимаешь. Какого шайтана потащимся со всей свитой, сам же сказал нэ поймут? Иисус вновь улыбнулся и озорно подмигнул, как будто совершил детскую шалость и подбивал на это стоящего рядом Аллаха. - Ты предлагаешь одним, по-тихому слетать, чтобы пообщаться тет-а-тет? - Зачем говоришь так? Мы да они, кто ещё джигитам нужен? Жаль вино запретил, за такую встречу не выпить, просто хоть насха**** объявляй. Аллах одёрнул свою белоснежную одежду, огладил благообразную бороду, поправив чалму зелёного цвета. С кинжалом за поясом, ножны которого отливали зеленью арабской вязи, Восточный Бог был грозен. ___________________________________________ ___________________ *Аллах велик *Ученика *Путь *Отмена Иисус, оглядев свою кристально чистую тогу, пришёл к выводу, что он тоже готов к походу в гости, поэтому изрёк: - Тогда отправляемся… Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Силы Света и Добра… Произнося эти слова, Иисус, сомкнул руки перед собою лодочкой. Свет мягкий, разливающийся и искрящийся окутал их. Разводя постепенно руки, бормоча при этом формулу вызова, Иисус раздвигал пространственные пласты, что служили базой для Эдемского сада. Сфера чистейшего цвета, возникла из небытия усилием Бога, щёлкнув, раскрылась перед ними. Два Бога шагнули в сферу и она с мягким шелестом замкнулась, унося их из одного мира в другой. Маленькое солнце, перемещаясь, достигло пространства Земли человеческой, проносясь во времени до начала двадцатого века, потом включившийся маячок вывел аппарат на четвертый элемент артефакта Демиурга. Придя точно в срок, сфера стала снижаться. Избранные смотрели с изумлением на опускавшееся солнце… «И кого это принесло на наши головы теперича?», - читался в их глазах вопрос. Александр, что стоял ближе, с изумлением разглядев гостей, склонился в поясном поклоне. Друзья непроизвольно тоже склонили головы как в храме. - Приветствую вас, дети мои! - Прэвет, джигиты, Салам вам пополам! Ася смотрела на всё с таким непониманием, что страх, плещущийся в её глазах, заставил Изю подойти вместе с Яшей ближе к молодым. - Это что снова Боги? - Ася прикрыла рот с вырвавшимся вопросом, потому как её мужчина начал говорить: -Бисми-лляхи-р-рахмани-р-рахим*. Салам, уважаемый гость! ___________________________________________ ______________________ *Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Глоссолалия снова сослужила службу Александру. - Шалом тебе, Иешуа Назаритянин Рекс Иудейский. Боги в дом, радость в дом! Обращаясь к Асе, он проговорил: - Дорогая, перед тобой самые известные Боги уже нашего времени из ведущих религий мира. Это Иисус Христос, а это Аллах. Изя смотрел на обоих богов без оптимизма. Его нацию приучили, что от христиан, так же как от мусульман, ничего хорошего лучше не ждать. А уж от Богов тем более. Ведь, что такое боги по большому спросу? Это те, кто даёт директивы, как жить целым нациям и расам, а уж народностям и подавно. Так что, приобняв девушку за плечи, он отвёл её от мужчин и богов, пускай более грамотные в общении с небожителями побратимы и перетирают всё, что им нужно. - Что привело великих Богов к скромным смертным да ещё в конце игры? - Александр включил «дурку» на сто процентов. - Нэ джигит, ты чё не догоняеш? Ты вооще сообрази, да, мы должны вооще вась-вась общаться вот так, да… - Аллах потёр руками, делая ими движение, которое чаще увидишь под краном с проточной водой и куском мыла в руках, чем от Бога. Иисус, выставив руку вверх, в своём известнейшем жесте благословления, провещал: - Дети мои, да знаем мы, что не простые смертные, но равные великим героям прошлого, стоят перед нами. Мы не помогали вам, потому что человек сам должен пройти свой путь и одолеть свою Голгофу так же, как и человечество в целом. Не подумайте, что сейчас, когда игра закончена, и у всех вас по артефакту, что при объединении уничтожит эту землю, но создаст какую-то другую, мы испугались и пришли отнимать или выменивать у вас эти части волшебного строительного материала. Они по закону игры ваши и только ваши. Но поверьте мне, избранные, заклинаю вас Создателем этой Вселенной, не пытайтесь соединить все части - Армагеддон покажется милой сказкой, рассказанной на ночь. Когда-нибудь, может быть, тогда и там, где будут незнакомые звёзды чужых галактик, но не сейчас и не в этот раз. Человечество не готово к этому. Простите, но вы ещё просто дети, вам расти и расти. - Это я не понял, баро? Саня, они нас чего, детьми считают? - Оторопевший Яков, оглянулся на почтительно склонившего голову и внимательно слушавшего Бога Александра. - Яша, не тупи, умоляю! Ну, а кто мы, по-твоему? Если Боги созданы Демиургом? То люди созданы Богами. Или ты мечтаешь о том, чтобы в генотипе у тебя были жирные, рыжие, обезьянопетеки какие-нибудь? - Что и что ты мне сейчас истории выдумываванные говоришь? Какие обезьян – шмабезьян. Смертный, мы к тебе, как к джигиту… а ты? Я тэбе нэ завыдую, нэт… - Сашенька, не раздражайте этого с бородой, он буйный, сейчас, хоть и не осень, но таки может начаться обострение. Неустойчивая психика, не шутите. Сашенька, я вас умоляю, ви ведь скоро будете папа. - вмешался молчавший Израиль. Аллаха после такого понесло. - Ты кто такой, ахль аль-китаб, вооще? Иды сюда, если ты мужчина! Щёлкнув кинжалом, Аллах выпучил глаза на бедного еврея. Увидев его животный страх, он произнёс: - Или потухни там ваще, наглухо потухни вооще! Переведя взгляд на девушку, он зацокал языком, толкнув в бок Иисуса, как бы призывая насладится зрелищем: - Какая у него дэвушка, а я как увидел, попутал как жить вооще… Ты не подумай, тысяча извэнений, прости ради Бога… - Аллах глянул на Александра, признавая за ним право на эту женщину. - Великие, считайте, что мы вас услышали. Чем ещё, мы можем вам служить, если угрозы в адрес нашего побратима закончились, то можете не стесняться, или как? - Александр потихоньку заводился, но его опередил Яков: - Да, и что, это ты хотел услышать Иса? Ты что так и будешь стоять, ну? Ты что, фраер? По-другому жить не можешь, без отбитой щеки? Наехав на одного, Яков перешёл на другого Бога. - Уважаемый Аллах! Среди нас нет горячих финских парней, если у вас всё, к нам, то век воли не видать, я тебя за гнилой «мандариновый базар» сожгу и пепла не останется. - Яков рванул с груди ленту артефакта - в руках его немедленно возник огненный меч, которому мог позавидовать любой ангел мщения. Боги отпрянули, понимая, что своим поведением спровоцировали неадекват у героев, нервы которых уже были на пределе, и это было видно даже Богам. - Э, дорогой, щуток не понимаешь? А как вас ешо проверять? Яков рыкнул геройским голосом да так, что замерли все присутствующие. - А по-людски попробуй. Я сам отмотал не один срок, но за этих пацанов любому самому крутому Богу яйца отвинчу и плясать заставлю. - Вай, вай какой горячий, считай, я ничего не слышал. А за то, чито не испугался и не менжнулся, дарю кинжал, пока с тобой, ни один оружей тебя не победит. Люблю дерзких, понимаешь. Яков, ожидающий конкретного шухера, внезапно стал обладателем ещё одного волшебного кинжала, потому на несколько минут выбыл из этой реальности по причине любования оружием Бога. - Какой чюри… Барипэ! - слышался восторженный хрип цыгана. Иисус обратился к Александру: - Скажи, сын мой, что мы можем сделать для вас, просто для того, чтобы рассчитаться хоть немного, за то всё, что устроили наши старшие братья? Александр задумался, минуты потекли, обернувшись к братьям, он спросил их мимикой, но не каждый был готов, чтобы принять помощь христианского Бога. Прошло пять минут, и опять первым в наступление пошёл Александр: - Иисус Христос, все мы вроде как ни в чём не нуждаемся, но есть среди нас существо, которому только ты в силах помочь. Не откажи? Сделай милость. Он достал из одежды укутанное в материю перо с абсолютно чёрным ворсом, два белых волоска почти были не заметны. Нежно и тактично развязав тряпицу, явил его окружающим. Иисус, только глянув, вскрикнул: - Мойра судьбы Лахесис? А ты как оказалась с этими героями? - Долго рассказывать, Божественный. Смертный прав. Только ты в силах мне помочь, но вот захочешь ли ты это сделать для язычницы? Голос, исходящий из пера, был уже практически неслышен. - Я попробую, но для того, чтобы спасти тебя, кто-то из них должен пожелать принять тебя всей душой и сердцем. Иисус растерянно развёл руками, если он и готов был совершить чудо, то не очень-то верил в то, что кто-то готов принять сущность Богини Судьбы в себя. - Начинай, мне всё равно, жить осталось не больше суток. Обвинять некого. Я прощаю и прошу прощения, если кого-то обидела при жизни. Трескучий, хрипловатый голос Лахесис умолк. Исчерпавшись, он затух, как огонёк свечи, показывая, что и обладательница его тоже готова покинуть этот мир. Иисус, разводя руками, вновь начал молиться: - Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Силами добра и справедливости… Перо играло в воздухе. Прыгая и выворачиваясь в невероятных кульбитах, оно то замирало, то вновь начинало свой танец. Танец со смертью… Внезапно оно остановилось и потухло, на землю опустилось просто чёрное перо. - Свершилось, кто-то из вас, Избранные, принял её в себя. У меня больше нет сил, простите, я больше не могу выполнить ни одного вашего желания, даже если они будут. Извлекать Богов из псевдосаркофагов - это вам не бесам приказывать. Тут опыт нужен, а я сам ещё молод, второе тысячелетие всего. Александр осмотрел побратимов, те отрицательно помотав головой, дали понять, что мойра судьбы не в них. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что и его минула чаша сия. Взгляд задумчивых синих глаз остановился на Асе. Та с виноватой улыбкой смотрела с обожанием в глазах на своего мужчину. - Ты? - Я. Не смогла удержаться. Она ведь тоже любит тебя. А так мы вместе ещё больше будем души не чаять в тебе… - Лахесис, ты меня слышишь? Ответом была могильная тишина. Потом Ася провещала, не хуже пера: - Хозяин мой, мне нравится здесь. Спасибо, что не забыл про меня. Я постараюсь и дальше служить тебе. Мы будем служить тебе, родной Сашенька, как же я об этом мечтала. Фантастика просто! Эмпатия полная, вам этого мужчинам не понять, к счастью. - Во попадос, Саня. То одна была. Теперь сразу две. Может пора к «Уважаемому» обращаться на счёт сменить веру. Ну, сам знаешь, там до четырёх жён разрешено, или я чего путаю? Полигамия, Саня, это же мечта всякого нормального мужика. Учти, и у этой тёщи нет, блин, везёт же, а… - Яшка, ухмыляясь над побратимом, сочувственно похлопал его по плечу. - Весело? Позавидовал? А подумала твоя цыганская головушка с Богом в душе, что теперь только ты и способен хоть что-то сделать, для того, чтобы вытащить нас отсюда. И как ты собираешься вернуться назад? Перо не работает, Боги, что послали нас, чёрт знает где, а он надо мной прикалывается, понимаешь. Может, все мы в попадосе, а братишка? Давай «грузи» Бога своего, пускай что подскажет что ли? - Э, зачем так говоришь? Кинжал есть? Неужто какой-то перо летет не заставим да? Аллах, до этого как-то молчаливо взиравший на героев, решил внести свою скромную лепту в дело возврата героев для замыкания круга. Он, как все горячие люди, с помощью жестов, мимики, быстрым говором пытался доказать, что нет ничего проще чем оживить какое-то перо. - Берёшь перо, чик, кровь, понимаешь, брыз, перо, понимаешь, дзынь, и вы ту-ту. Короче, собирай вэщи и езжай к своим Богам, они, по ходу там палятся о концэ свэта, и думать, что попадать по полной. Аллах остался доволен после проведённого инструктажа смертным героям. Ещё раз посмотрев на женщину и цокнув языком, Бог, подойдя к опустошённому Христу, глядя на героев, проговорил: - Салам, вам герои, но нам тоже пора. Иса, возьми меня за руку брат у нас впереди большие дела, а эти джигиты обойдутся тэпер без нас. Взмахнув рукой с зажатыми чётками, они вдвоём с Иисусом растворились в воздухе. И только кинжал в руках Якова был вещественным доказательством того, что этим днём не посетила героев «белка», которая так любит неожиданные визиты, в особенности из-за перенагруза. Эвенк так и продолжал спать. Детская улыбка на старческих устах… Инициация состоялась, всё, что до этого было им, стало пустотой. Такова была жертва и духи её приняли, дав миру нового проводника их воли. Перед Избранными спал Великий Шаман, которому предстояло пройти свой путь, неся в сердце предание о трёх Избранных и одной женщине. Друзья, подняв чёрное перо, взялись за него все вместе, оголив запястья. Яков сделал надрез у каждого и, дождавшись, когда на перо упали несколько капель с каждой руки, полоснул свою в последнюю очередь. Вспыхнувшее перо разложило избранных по всем амерам и хрононам времени и пространства. Без Лахесис пришлось туго. Но привыкать ли нашим героям к каким-то мелочам. Вселенная была почти спасена… Что ещё могло быть важней на данном этапе? Конец игры Он ступал и говорил сам с собой… И скалы, и пустыня внемлили слову его… Он готов был к тому, что всё вскоре исчезнет и он проиграет спор брату своему Хаосу. Но законы мудрости и благородства останутся для всей Вселенной и тех, кто потом придёт и вновь заселит эту Землю, хотя уже без них. Надежды практически уже не осталось, а ведь Он сам, запустив игру, надеялся, что дети справятся. Он любил их всех: и великих и малых, но смогли ли они оправдать его любовь и ответить тем же ему. Вопрос вскоре должен был быть закрыт. Он шагал, и ветер трепал его белые волосы. Он шёл, и песок забивался в сандалии его. Его натруженные руки держали посох Творца, свободного создателя и художника, что мог творить Миры и взмахом изменять цивилизации. Он подходил, и слова его впечатывались в скалы и тонули, плывя по воде. Он сливался с этим миром, и среда танцевала в такт его слов, огонь небесный, пылая, освещал те слова, что были просты и понятны всякому, кто способен проникнуть духом в те дали, где нет желудочно-половых реалий. - Бог – есть любовь, и Любовь - есть Бог! Творец не тот, кто создал по образу и подобию своему, а тот, кто даровал свободу творить и любить! Возлюбить себя нужно так, чтобы помнить, что ты есть семя любви других, и дарить любовь нужно так же, как тебе она доставалась, бесплатно и с полной отдачей всего себя. И последнее, что пришло в тот мир с его словами, это было: Возлюби ближнего своего как Бога. Возлюби врага своего как самого себя… И он, и ты, и ближний твой – всего лишь отраженье Бога, и любовь его равноценна ко всем, кто идёт по дороге к нему… Внезапно он остановился… Музыка небесных сфер, зазвучавшая искристо, неземным звуком, отмерила последние минуты старого мира. Игра закончилась, но почему-то вселенная не менялась… Он понял, что вынужден вернуться Туда, так как его время пришло, а круг замкнуть не удалось, жизнь вселенной пошла на новый виток. И это говорило, что кто-то из созданных Творцом всё-таки смог завершить начатое им. Стукнув посохом, Демиург смотрел как мир растворяется… Радостно улыбаясь, Демиург, оказывается в том месте, с которого всё и начиналось… Улыбка осенним листом слетела с его уст. Ряды его созданий поредели, боги уже не веселились, а с какой-то серостью в лицах ждали его приговора. - Дети мои, игра окончена! Вселенная будет жить, но вот по каким законам, не ясно даже мне. Кто из вас закончил её? Немного нашлось желающих поведать Творцу, что происходило за то время, пока он отсутствовал, были жалобы и стоны, была торговля и выспрашивание возможности ещё немного просуществовать. Были и те, кто невесомыми дымками уходили на его глазах добровольно, как не оправдавшие надежду, почти все старые Боги испарялись со смешанным чувством лёгкой грусти и усталости, так же как исчезали и народы, верящие в них… Оставшиеся отражения Демиурга смотрели с тревогой, что скажет на всё происходящее их отец единокровный. Оглядев всех, он не заметил троих после вопроса о оппозиционерах, снова выслушал всевозможные жалобы на нечестное ведение игры и привлечение в разборки Богов смертных. И тем не менее звучал в этом гомоне и скулеже отчётливый след зависти, что если бы да кабы, то и они смогли бы всё сделать. Выслушав всех и сделав несколько интересных приобретений и выводов на будущее, он с грустной улыбкой произнёс: - Ну, что же, пойдём в гости к Избранным. Ибо сказано: «Гость - в дом, Бог - в дом!» С этими словами он исчез, Боги, переглянувшись, поняли, что их участь предрешена, они не стали нужны Демиургу, а значит, пора искать другие места обитания, процесс поиска затягивался не надолго, обитаемых миров в Галактике много, вот и пора применять знания, накопленные на Земле. Хлопки переносов во времени и пространстве заполнили зал, остались только те, кто перед дальней дорогой в великую пустоту, решил подождать, чем же всё закончится. Замкнувшийся круг И вновь холм, и по отлогому его склону вновь весело журчит ручеёк. Лесной массив, что вторым планом высился всё так же составляет цепкий кустарник и жесткая трава. Круг замкнулся… Они это поняли когда узрели тот же менгир. Они оказались в том же времени и в том же месте только прожившие целую жизнь. Всё так же природа не могла ответить, где они и в какую местность попали. Но перо, вырвавшись из их рук, пролетев последние метры над кустарником до древнего изваяния, внезапно было охвачено и притянуто светом из менгира. Друзья бросились за ним. Облеченное чистейшим пламенем божественного огня, перо вспыхивало и выворачивалось. Внезапно оно замерло, и опало пеплом на менгир, прошло меньше минуты и из кучки пепла появилось новое белоснежно чистое перо. Александр, как доверчивый ребёнок, протянул к нему руки, стремясь взять, но оно, неуловимо извернувшись, не далось ему. - Оставь его, смертный, оно вам больше не принадлежит. - Голос Бога Рода, заставил всех оглянуться. - Это перо будет ждать других героев для других игр. Дети мои, так как вы здесь, то я понимаю, что всё свершилось, а потому отдайте мне части артефакта. Голос его подозрительно задрожал. Вот оно, власть над Мирозданием, сейчас всё и решится. Бог протянул руки к героям… После обряда братания, в каждом из них пульсировала частичка его крови, даже в женщине, а вернее, в плоде её чресел, где пульсация разливалась особо отчётливо. Бог, понимая это, давил и, контролировал всякое сопротивление со стороны Избранных, смотрел как те, подобно послушным куклам, достают свои части артефакта Демиурга. Александр, склонив голову, вытащил свою часть артефакта, так же, глядя на вожака, поступили и другие. Яхве, стоявший за Родом, поманил элементы, и они поплыли к нему. Колокольчик, сорвавшийся с цепи, искра живого пламени, струящийся серебристый псевдокамертон, кусок соли земли - все они плыли к Богу в руки, но внезапно всё замерло и даже время остановилось. И раздался голос, что подобно трубам иерихонским, обрушился на всех: - А вы ли собрали их, Боги, чтобы требовать себе? - Демиург вернулся… Род преклонил колено, за ним последовал Яхве. Избранные, не видевшие Творца, а слышавшие только его голос, остались стоять. - Великий, позволь объяснить… - Яхве был в своей стации. - Мы вызвали этих созданий, так как в них сохранились частички нас особо ярко. А потому, можно сказать, что всё, что сделали эти люди, сделано нами во благо Вселенной и для сохранения её целостности. - Да, говорить ты всегда умел, Яхве, - голос Демиурга задрожал от гневных ноток, - а, может, спросим у них? Так ли это? - Зачем? Это же просто люди? - В два голоса спросили Боги и, переглянувшись между собой, склонили повинно головы. - Дело твоё Демиург! - Как решишь, так и будет, Великий! Избранные молчали, они были измотаны последним перемещением до такой степени, что разборки Богов, творящиеся здесь и сейчас их не очень-то задевали, пока они не были готовы лезть в них. - Хорошо, но помните. Игрушка сможет собираться только в тех руках, кто честно добыл её, поливая каждый элемент своим потом и кровью. Если же её коснутся нечестивые руки, то Вселенная не взорвётся, а вот сам нарушитель будет распылён в атомы! Род и Яхве отшатнулись от частей артефакта, плывших к ним. Выставив руки, они что-то пробормотали, вылетевший из их дланей импульс, вернул все части к их обладателям. - Что же, наверное, теперь наступило время поговорить с этими созданиями? Ответят ли они мне или не захотят, решать им?- облако, приняв вид человеческой фигуры, развернулось в сторону героев. Вперёд вышла Ася. Трое смолчали, но стоило облачку, в образе которого и явился в это место Демиург, качнутся в её сторону, у всех сжались кулаки, и они встали плечо к плечу позади женщины, образуя такую стену, которую не рискнул бы взять и порушить ни один Бог. - Выслушайте, Демиург, нас… - начала Ася, при этом прикрыв руками в охранительном жесте, округлившийся живот, - а потом решайте, что делать с нами, толи казнить, толи пряники раздавать. - Все мы участвовали в походе, пройдя огонь и воду, прихватив и медные трубы, в попытке не власть и богатство, бессмертие или славу обрести, но лишь в служении Вселенной и людям принести пользу. Ибо всё прах, и мы смертны, и Боги, когда их забывают, но служение тому, во что ты веришь, служение для будущего… - она выразительно погладила живот, - вот главное, что связывало нас. Мы радовались и горевали, воевали и проливали кровь, свою и чужую, убивали и миловали, ругались и мирились, всё было пройдено нами ради спасения этой Вселенной. Ни разу у нас не возникло желания соединить эту игрушку, потому что Вселенная живёт по своим законам, а мы ещё дети, чтобы играть во взрослые игры, может быть, когда-нибудь, придя к тебе Творец, мы и рискнём собрать элементы Мироздания уже в другой Вселенной, но не сейчас. А Боги, Боги, наверное забыли, что пользоваться плодами чужих побед могут только примитивы, не способные на самостоятельную деятельность, ну что же пусть им от этого будет хоть капельку стыдно. - Молчи, женщина! - Род взмахнул рукой, и на миг Ася, растерявшись, умолкла, но пас руки бога, был блокирован серебристым щитом, излившимся из всех частей артефакта. Пас был отбит сердцем Вселенной, признавая истинность слов, что прозвучали. - Прости, Род, но она тоже человек и имеет право голоса! - Александр ободряюще положил руку на плечо своей боевой подруги, и разрешил ей: - Продолжай, ты говоришь не только за нас, но и за всё человечество. Кто мы? Песчинки… Но нас много, а они - это уже прошлое, с которым нам не по пути к Свету Творца… Александр в разочаровании смотрел на верховного Бога славян. Ведь до конца был убеждён в том, что Род не предаст своих людей. Но даже Боги слабы. Ася мотнула головой, как бы соглашаясь, но не с мужчиной, а с чем-то или кем-то внутри себя, продолжила: - Великий Демиург, игры Богов не нужны людям. Людям нужны законы, по которым им жить. А устанавливать их, уж позволь нам самим. Боги это хорошо, я сама так думала не так давно, но разум, честь, любовь и служение гармонии внутри человека, благородство и долг – это всё, что есть у человечества. Да, мы дети по вашим меркам, но дети растут и уподобляются своим создателям, только в чём-то они всё-таки другие. Просто другие… И пройдёт несколько поколений, и мы встанем возле тебя, Великий Демиург, чтобы снять с тебя часть ноши. Не боги, но люди, всё человечество придёт к гармонии и любви, в красоте, неся спасение, как своё, так и других, тех, кто ещё ждёт, верит и надеется в нас… Пламенная речь Аси сопровождалась толчками живота, как будто кто-то внутри неё аплодировал женщине. - Быть по сему! -Демиург перевёл с людей на богов взгляд и, нахмурившись, произнёс: - А сейчас начнём раздачу, как говорят у людей, пряников, или всем сестрам по серьгам… Пауза Демиурга заставила богов внутренне напрячься, понимая, что сейчас произойдёт непоправимое, Род использовал последний козырь: - Позволь, Великий, в наказание своё выбрать изгнание, но только забрать с собой одну вещицу презабавную… - Уж не о яйце ли со Вселенною ты говоришь? Не хотел тебя растаивать, но Гера его «сдала» мне за возможность ещё чуток побыть в этом мире. - Дрянь, всё-таки сдала… Не верь женщинам и тормозам - старая истина…-Род, поникнув, приготовился выслушать приговор Творца. - Ты, сокол, за то, что додумался найти помощников прощён, но наказание твоё не за горами, ты предал их, власть и сомнение сотворили с тобой чёрное дело, поэтому прими частичное забвение. Только немногие будут помнить твоё имя и облик, чтобы не погибнуть Вышню в великой пустоте. Может быть, когда-нибудь люди и захотят познать тебя, тогда, я думаю, ты откроешься для них уже обновленный. Времени взвешать все за и против, для тебя будет предрешено. Но пока, с глаз долой, из сердца вон! Род, сверкнув искрой, исчез с поляны. - Яхве, мой сын неразумный, твоё счастье, что смог ты создать творения свои такими упрямыми. Множество имён у тебя, но со временем имя Яхве, даже для богоизбранных, станет синонимом жестокости, подумай и мчись к своему продолжению Иисусу, готовь царство Божие на земле. Свободен! Яхве, смахнув пот с чела, поняв, что на этот раз пронесло, исчез беззвучно. - Ну, а ты Ахура-Мазда? Хочешь вернуться? Ты повёл себя более благородно, по сравнению со своими братьями заговорщиками. Ты ведь участвовал в походе на равных с Избранными? - Знаешь, Великий Демиург! - голос Якова был громоподобен. Изя и Саня чуть отстранились от цыгана. - Мне и здесь не плохо. Это что-то, очуметь можно от его потенциала, мы ещё и не такого натворим, конечно, с твоего согласия, о Великий! - Быть по сему… После смерти этого человека, которая произойдет на сто двадцатом году жизни, ты переселишься в его прямого потомка, и так будет происходит до тех пор, пока раса людей с богом внутри не выльется в другую Вселенную, а дальше… Далее всё в твоих руках! Теперь, что касается героев, не пожелавших менять мир, надеющихся, что человечество в скором будущем и так справится. Демиург вглядывался в этих не сломленных людей, в тайне гордясь, что эксперимент удался, «потомки отражений» превзошли все ожидания. - Вы все вернётесь туда, откуда вас забрали мои дети. Только помните, если в будущем вам придётся собраться всем троим, Мир, за который вы так боролись, может и не выдержать, вы уже это доказали. Так что помните: больше трёх не собираться, иначе заварушки не избежать! - Но, Демиург, - Александр решительно шагнул к облачку, - позволь забрать эту женщину с собой, она носит моего ребёнка. - Ты хотел сказать женщину и богиню судьбы, мойру Лахесис? - Да. Создатель, так получилось, что… - Не продолжай. Иисус мне всё рассказал. Я горжусь Богиней, которая смогла перешагнуть через свою божественную сущность и стала просто женщиной, которая любит. Да будет так, во веки веков! И ещё, как подарок на хороший союз, я жалую тебе дар. Ты же вроде любитель древностей. Так вот стоит тебе прикоснутся к любой вещи, которой более века с момента создания, ты будешь знать о ней всё, и ничего не забудешь, так что не придется записывать. Не смотри так на меня, знаю я и о твоих заметках. Надумаешь опубликовать их, так никто не поверит, сочтут за дешёвую фантастику. Александр, обнявшись с Асей, смотрел на родных людей. Размытые их фигуры не скоро успели улетучиться с того места, которого нет. Поэтому намахаться побратимам они успели, вот только без слов. Звук был отключён. Не всё могут Боги… Их части артефактов остались висеть в воздухе. - Твоя очередь, потомок Соломона. Помнится, мне рассказал Будда, что ты прекрасно летаешь? Так вот прости, но в обычной жизни у простых людей не может быть крыльев, зато потом, за чертой, твоё место в строю будет ждать тебя вместе с этими крыльями. А дар, что хочу я тебе подарить, будет состоять в следующем. При тяжёлых или кризисных ситуациях, либо при сотворении доброго дела сможешь летать сутки, но без крыльев, уж извини, у людей это называется левитацией, так что, я надеюсь, тебе достаточно? - А сами как думаете, уважаемый Демиург? - Ох горе мне от вашего народа. Вот возьми, стекляшка какая-то выпала у Рода из плаща. К ногам Израиля Соломоновича Когана, завхоза местечкового ДК, подкатился огромнейший алмаз, чистейшей воды. - Таки благодарны, но поймите меня правильно. Яхве мне обещал кое-что другое… - Будет тебе по вере твоей, не переживай, род не прервётся. - Ну, тогда вы меня понимаете, мне надо будет кормить семью, так как вера моя велика, то и потомства должно быть не мало. Демиург, чувствуя что сейчас начнутся новые просьбы, оборвал Изю на полуслове, тем что произнёс: - Да будет по твоему! Кормить тебе всю твою родню до смертного часа. Жадность Изи всё-таки по заслугам была отмечена Богом. Колокольчик тихим звоном простился со своим хозяином. Изя, взмахнув рукой, растворился в воздухе… - А теперь ты. Человек – Бог. Душа не может быть сдвоенной с древнейшим существом, даже если это просто эманация Бога, у мужчин слишком часто от этого страдает рассудок. Ты будешь страдать из-за этого, предупреждаю… - Ничего! Как-нибудь прорвёмся, если не порвёмся. А мы же не порвемся, потому и прорвёмся. - Яшкино балагурство, заставило Создателя улыбнуться. - Да, будет по твоему. Дарую тебе один день жить душой Бога, один день душой человека, пока в конце концов не уровняетесь, так как твой потомок уже должен получить готового к употреблению Бога. Помни об этом… Щелчок и искра, вспыхнувши, последний раз попрощалась с другом и хозяином. Застывшая осиротевшая искра живого огня. Казалось, что из всех элементов игрушки Творца, она больше всех грустит о потере живой человеческой души. Демиург задумчиво смотрел на зависшие элементы пирамиды, но мыслями он был не здесь, а там, со своим братом Хаосом. Многомиллионнолетний спор был выигран, у этой планеты, наконец-то, нашлись хозяева, которые захотели жить по закону. А где закон, там порядок, а порядок - это гармония. Значит, не даром была сыграна игра, не даром все эти миллионы лет ожидания, смена, которая понесёт его ношу уже на подходе. Улыбнувшись, он облегченно вздохнул, произнеся: -Аминь! Потом, сплюнув через левое плечо, постучал по посоху Творца, чтобы не сглазить. Ему оставалось последнее действие, ради которого он и прибыл сюда. - Идите ко мне, создания Вселенной. Никто так и не захотел соединить вас, чтобы создать свою Вселенную, пускай Утопичную, но такую свободную от грязи этого мира. Они слишком любят свою, что же пускай и живут в ней, со всем, что здесь создано. А нам пора в дорогу, я такую туманность по пути сюда присмотрел, это что-то, понимаешь, тем более планета там меня уже признала. Теперь мы здесь только гости! Первым взмыл колокольчик, трансформируясь в верхушку, потом поплыл псевдокамертон, встав под защиту маковки, серебристая рогатка псевдолозы, разделила сердце Вселенной на большой и малый круг, по которому устремится жизненная энергия гармонии. Искра, превратившись в ленту живого огня, опоясала псевдокамертон. И последним поплыл неспешной платформой кусок соли земли, в котором сквозь белое проступало чёрное. Взрыв сверхновой объединил пирамиду. И она, переливаясь всеми видимыми спектрами, устремилась к облаку с человеческой фигурой. Сердце Вселенной вновь трепетало, пропуская через себя невидимые токи и флюиды, оно было готово к работе. Войдя в него, оно начало растворяться. Электрические разряды сотрясали до основания Небо и Землю, пронзая небесным огнём все стихии. Природа прощалась с Демиургом, который покидал этот мир теперь уже как хозяин навсегда. Теперь он здесь просто гость. Люди заняли его место. Он уходил и в том месте, где всё начиналось и где всё закончилось, вспыхнули огненные графемы, сложившиеся сперва в слова, а те в свою очередь в предложение: « БОЛЬШЕ ТРЁХ НЕ СОБИРАТЬСЯ!» ДЕМИУРГ. Впереди были звездные дали… Свет неземных скоплений манил и завораживал. Но он улыбался им, мечтая, что когда-нибудь, не в очень отдалённом будущем, вновь повторит этот нескончаемый эксперимент, под названием «Жизнь!» Вместо эпилога - Как хорошо! – Ася потянулась, - вставай, соня, пора завтракать, любимый, открывай глазки, ну, пожалуйста! Александр открыл глаза, рядом, сопя ему в ухо, лежала, потягиваясь, лучшая женщина. Почёсывая солидный животик, Александр – очень преуспевающий эксперт – оценщик древностей, прошлёпал в ванную, где всегда был пол с подогревом. - Мать, а где Кирюха? - Кирилл Александрович ушли в школу, позавтракав и оставив записку, любимым родителям: «Скоро буду. Я на тренировку! Целую. Кир.» Донёсся с кухни «хай-тек» голос жены. - Да, серьёзный молодой человек! Восемь лет – большой срок. Кстати, вчера по ТВ показывали Яшку. Блин раздобрел на депутатских дрожжах. - Дорогой, посмотри на себя, пожалуйста. - Я в норме! Александр подтянул перед зеркалом животик, в попытке показать стройность аполонистую - ничего не вышло. Раздался звонок в дверь. - Дорогой, открой, пожалуйста, это, наверное, Кирилка! Жена, гремя посудой на кухне, готовила завтрак на скорую руку. Александр подошёл к двери и спросил: - Кто там? - Вам заказная телеграмма, - за дверью как-то подозрительно заворочались, - откройте и распишитесь. Голос из-за двери казался усталым уже с утра. - Ага, сейчас, только шнурки на валенках поглажу. - Александр открыл в двери лючок, со словами: - Просовывайте сюда, здесь и распишусь. Покончив с формальностями, он недоумённо смотрел на кусочек бумаги, где черным по белому было отпечатано: «Прибываю вечером. 27. 09… Встречать не надо. Найди Яшу. Поцелуй Асю. Твой И.С.Коган.» - Чёрт, Изя телеграмму прислал. Приезжает вечером. Грохот разбитой посуды послышался из кухни. Кошкой, метнувшейся из под колёса грузовика, Ася была в ту же секунду возле мужа. - Не пущу! У тебя хондрос и вообще… - Ася, но брату надо! Я не смогу сказать нет! Отстраняя от себя прилипшую жену, он посмотрел ей в глаза. - Тогда я с вами… Кирюха побудет с бабушкой Олей. - Родная, может, не надо? - Надо, дорогой, надо! Знаю я вас, героев, только за порог, девочки тут как тут окажутся. - Мать, да ты никак ревнуешь? - А то? - Но как Бог свят пред тобой? - Это сейчас, а седина в бороду - бес в ребро. - Ну у меня же животик и хондрос? - Тем более. Всё… Я решила! Без меня не шагу. - Ладно, пойду звонить Якову. Может, сразу повезёт и соединят? - Конечно, дорогой. А я в парикмахерскую… Всё целую. Я улетела. Забыв про завтрак и разбитую посуду, Ася лёгкой рыбкой выскользнула из подъезда, не заметив тёмной машины, что стояла, как-то стараясь поменьше привлекать к себе внимание. В небе что-то громыхнуло. И на солнышко натянуло тучи. И как-то само собой вспомнились слова, произнесённые не в этой реальности: «Больше трёх не собираться!» Всё прах в этой жизни, но дружба священна во все времена, и у всех народов. Так что приключения, возможно, продолжаются… P.S. Продолжение, может быть, и будет… Боги умеют шутить и любят это делать... 19.04.2009 г. – 11.02.2011г. Глоссарий или краткий словарь терминов А Аборигены – коренные обитатели той или иной территории или страны, живущие здесь «изначально». Агада – (древ. евр.)- поучительный рассказы один из компонентов Талмуда. Агрессивное поведение – специфическая форма действий человека, характеризующаяся демонстрацией превосходства в силе или применением силы по отношению к другому человеку либо группе лиц, которым субъект стремится причинить ущерб. Адаты – (арабск.) – обычай. Акматическая фаза (у Л.Гумилева) – вторая фаза этногенеза, в которой пассионарное напряжение достигает максимума, период гражданских войн и смут. Акэнте (цыг.) – вот вам. Аллах (арабск. - бог) – единый Бог в исламе. Его имена выражаются в 99 эпитетах(милосердный, милостивый и т.д.),в Коране он представлен как типичный восточный деспот. Где люди его рабы. В более позднее время, после приостановки экспансии ислама на Европу, Аллаха стали рассматривать как мировой дух, мировой разум. Альтруизм – бескорыстная забота о благе других, готовность пожертвовать своими личными интересами для других Амбивалентность – сложное противоречивое состояние личности, двойственность ее переживаний, обычно принимающие характер внутреннего конфликта, вызывают у человека одновременно противоположные чувства… Аминь ( древн.евр. дословно – слово) – истинно, верно. Армагеддон – война между Богом и Сатаной, во время которой погибнут все люди, животные и сама земля будет уничтожена. Ахура-Мазда ( персидс. - премудрый владыка) – верховный бог в зороастризме. Персонифицирован как небесный свод. Первым из богов в древнейших религиях, стал олицетворением Добра, а его злобный брат Ангро-Майнью – Злом. Ашура – кульминационный день траура у мусульман-шиитов, сопровождаемый самоистязаниями в память великомученика Хусейна, внука Мухаммеда. Проводится в10-й день месяца мухаррем (первого месяца мусульманского календаря). Б Бавал (балвал)-(цыг.)- ветер. Бакри (цыг.) – овца. Бала крэнца-калэ (цыг.) – волосы курчавые. Балычо(цыг.)- свинья (боров)(м.р.). Барипэ (цыг.) – громадина, величина. Баро (цыг.) – большой, великий. Башноро (цыг.) – петушок. Благословение – религиозный обряд, при котором на что-то или на кого-то призывается божественное покровительство. Благородство – морально-психологическое качество личности, позволяющее достойно вести себя в сложных ситуациях. Братчина – обычай общинного пира у славян. Бибахт (цыг.) – несчастье. Бивастэнгиро (цыг.) – безрукий. Бида (цыг.) – горе, несчастье. Бузно (цыг.) – русский мужчина. Буддизм – одна из основных мировых религий, возникшая в Индии. В России распространен в Азии и на Д.Востоке. Былина – эпическое сказание у русских. Бэнглыны (цыг.) – чертовская. Бэнгоро (цыг.) – чертёнок. Бэрга (цыг.) – гора. В Вавилон - Древний город в Месопотамии, к Ю.-З. от современного Багдада. В19-6вв. до н.э. столица Вавилонского царства. В Библии этот город считается образцом греха. Важенка - самка северного оленя. Валух - кастрированный баран. Вера – специфическое отношение к действительности или воображаемым объектам, явлениям, когда их достоверность и истинность принимается без теоретического и практического доказательства. Визирь(везир) - (араб.)- высший сановник и руководитель ведомств во многих государствах Бл. и Ср.Востока. Впхандэс-пэ (цыг.) – ввязаться. Г Гаджо (цыг.) – русский мужчина. Галаха – (древн. евр буквально – норма, закон) - один из компонентов Талмуда. Галлюцинация - (глюк –жарг. ) – (от лат.hallucination – бред, видения), обман чувств, ложное восприятие, возникающее без соответствующего внеш. Раздражения. Обычно галлюцинации Воспринимаются как реальные явления, но возможно и критическое отношение к ним. Гармония - (греч.harmonies –связь, стройность, соразмерность)- соразмерность частей, слияние различных компонентов объекта в единое органич. целое. В др.-греч. философии – организованность космоса, в противоположность хаосу. Геноцид – форма межэтнических взаимоотношений, означающая стремление доминирующей этнической общности уничтожить полностью или частично какую-либо этническую, расовую или религиозную группу. Может существовать в форме массовых репрессий и вести к физическому уничтожению представителей этнического меньшинства, в форме умышленного создания для соответствующей этнической группы таких жизненных условий, которые способствуют её полному или частичному вымиранию; в форме мер по предотвращению деторождения в угнетаемой этнической группе. Гера – в греч. Мифологии царица богов, сестра и жена Зевса; покровительница брака. Отличается властностью, жестокостью и ревнивостью. Нрав неуравновешенный. Гея – ( от греч.Ge – Земля) – богиня земли, олицетворение производительного начала, первопричины бытия. Годякиро (цыг.) – умственный, умный. Голгофа – ( от арамейск. – череп) – холм в районе Иерусалима, «лобное место» для преступников, там же произошло и безвинное распятие Мессии Иешуа (Иисус Христос – греч. произн.). Глоссолалия – неожиданное и практически неосознаваемое говорение на иных языках. Гурии – ( от арабск. хур – черноокие) - фантастические девы, по учению ислама, для услаждения праведников в раю. Д Дад (цыг.) – отец. Джингадо (цыг.) – разбуженный. Джювлы (цыг.) – женщина. Джюклы (цыг.) – собака-сука (ж.р.). Дацан – буддийский (ламаистский) монастырь. Девичник – часть русского свадебного обряда, прощание невесты с подругами. Демиург – ( греч. буквально – творец) – в идеалистической философии Демиург – идеальное первоначало, дух творящий мир. Деструктивность – Отрицательное отношение человека к самому себе или к другим и соответствующее этому отношению поведение. Джаназа – похоронный обряд у мусульман. Джахилия – в мусульманском мире – эпоха язычества, незнания, грубости. Джихад – борьба за веру на протяжении всей жизни правоверного. Догма – положение, принимаемое за непреложную истину без доказательств, и не подлежащих критике. Дылэно (цыг.) – глупый. Дэвлалэ (цыг.) – Боже мой. Ж Жива – возможно, Богиня славянского пантеона, представляющая собой культ Богородиц; в это же число входили такие Богини, как Макошь – Богиня судьбы и Мать Сыра Земля – Богиня прародительница всего сущего. Е Евреи - (самоназв. йегудим, йид) – народ, общая численность на 1995г.-13, 62 млн.чел. Евреи говорят на языках иврит, идиш и на языках окружающих народов. Единокровные – происходящие от одного отца, но разных матерей. Екхэ (цыг.) – одни. Елей - оливковое масло, употребляемое в церк. ритуалах. З Заводь – речной залив, обычно по низким берегам рек, в котором течение или отсутствует, или принимает обратное направление. Заратуштра (Заратустра) – (иран.)- между 10 и 1-й полв. 6 вв. до н.э., пророк и реформатор древней иранской религии, получившей название – зороастризм. Составил древнейшую часть молитвен. гимнов – «Авесты». Затрашадо (цыг.) – запуган. Зачюрдэно (цыг.) – заброшен, закинут. Зевс – в греческой мифологии верховный бог. Низвергнув в Тартар своего отца – титана Кроноса (Хронос – Хроно – Время), стал владыкой Богов и людей. Атрибутами Зевса были: эгида (щит), скипетр, иногда орёл, местом пребывания считался Олимп. Зурхачи – астролог и маг у степных народов. И Изогамия – брачная норма, предписывающая заключение брака только между лицами равных статусов. Индифферентность – равнодушие, безучастность друг к другу. Инициации – посвятительные обряды в первобытном обществе, связанные с переводом юношей и девушек в возрастной класс взрослых мужчин и женщин. Инструктаж – обеспечивает широкий взгляд на возможные проблемы или фокусируется на отдельных аспектах приспособления к новому окружению. Интеллигентность – сплав умственных и этических достоинств человека, выражает высокий уровень умственного развития и нравственной культуры личности. Ифрит (джинн) – в восточной культуре духи, способные выполнять волшебную работу. Бывают воздушные, огненные, водные. Разница между ифритами и джинами только в одном: ифриты признали власть Аллаха (верховного Бога мусульман арабов), джинны - не признали, и потому считаются проклятыми, а управление ими слывёт греховным делом. К Кагнори (цыг.) – курочка. Калым – брачный выкуп у народов Кавказа, Ср.Азии и Сибири. Каста – замкнутая группа людей, у которых сложились специфические традиции, нормы поведения и стиль жизни. Катарсис – душевная и социально-психологическая разрядка, испытываемая людьми в процессе сопереживания. Кизяк – высушенные в виде лепешек или кирпичей навоз с примесью резаной соломы. Применяется как топливо или строительный материал. Клан – род, родовая община. Коллаборационист предатель, сотрудничающий с врагами своей родины, своего народа. Консорция – (у Л. Гумилева) – группа людей, объединенных на короткое время одной исторической судьбой; либо распадается, либо переходит в конвикцию (объединение людей с однохарактерным бытом и укладом). Куч (цыг.) – дорогой. Л Лакуны - (от лат.lacuna. – углубление, впадина) – в произведении используется (4 смысл), как пробел, пропуск, недостаточно освещенное место. Легенда – ( от лат. legend a) – буквально – то, что следует прочесть… рассказ, притча воспринимаемый как достоверный. Лидер – это член группы, коллектива, общности, авторитетная личность, завоевавшая авторитет и право влиять на других людей и играющая центральную роль в организации определённых отношений и совместной деятельности. Личность – устойчивая целостность, включающая социальные свойства индивида: социально-типические и индивидуальные качества, образовавшиеся в результате его взаимодействия с обществом, социальными группами, институтами. М Магия – общее обозначение обрядов, связанных с верой в сверхъестественное воздействие человека на предметы природы, животных и человека; неразрывно связана с мифом и мифологией. Мания – эмоциональное состояние болезненно - повышенного возбуждения,… ведущего к нарушению мышления. Менталитет – относительно целостная совокупность мыслей, верований, создавших картину мира и скрепляющих единство культурной традиции или какой-либо общности. Мессия – древнееврейское слово, означающее то же, что и греческое Христос, то есть спаситель, ниспосланный свыше для установления царства Божьего. Миф – сказание, передающее представления древних народов о происхождении мира, явлениях природы, о богах и легендарных героях; возникали у всех народов на ранней стадии развития для объяснения окружающего мира. Мишны, Гемары, Галаха, Агада - Мишна – (букв. «повторение») — часть Талмуда, является первым письменным текстом, содержащим в себе религиозные предписания ортодоксального иудаизма. Часть Устного Закона, переданного, согласно традиции, Всевышним Моисею на горе Синай вместе с Пятикнижием (Письменной Торой). Со временем, когда возникла опасность, что устное учение будет забыто, мудрецами было принято решение записать его в виде Мишны. Гемары - (арам. "завершение", "изучение" или "воспринятое от учителя") — свод дискуссий амораев по тексту Мишны, толкование к ней; Г., написанная на арамейском языке, сопровождает Мишну — основной текст Талмуда — как в Иерусалимском, так и в Вавилонском Талмуде. Собственно, вместе с Мишной Г. и образует Талмуд, поэтому часто термин "Г." применяют для обозначения Талмуда в целом. Галаха – (правило, обычай, закон, норма), часть Талмуда, содержащая историю библейского законодательства и регламентирующая религиозную, семейную и гражданскую жизнь евреев, в узком смысле - совокупность законов, постановлений, из Торы, Талмуда и более поздней раввинистической литературы. Термином «галаха» арам. происхождения (существительное от глагола - ходить, идти) называлось все то, что сохранялось, продолжало жить и передавалось др. поколениям благодаря существовавшим обычаям. В этом значении термин впервые применен в Мишне, а в широком смысле встречается в арам. переводе Библии Онкелоса, где фраза «по праву дочерей» звучит по-арамейски: «ке-хилхат бнат Исраэль». Понимаемый вначале как постановление, решение по конкретному поводу, термин «Г.», сохраняя первоначально узкий смысл, стал со временем служить обозначением и всей правовой и религиозной системы иудаизма. Агада – повествовательная (нравоучительная) часть Талмуда. Притчи, пословицы, поговорки, высказывания. Моро (цыг.) – приятель. Мэйям(цыг.) – ужас. Н Нашадо (цыг.) – потерянный. Нимб – ( от лат. nimbus, буквально – облако) – стилизованное изображение сияния вокруг головы. Нирвана – высшее блаженство, высшее счастье в представлениях буддизма. Нонсенс – то, чего не может быть( если откровенно). Нукеры – слуги, отличающиеся особой преданностью своему господину. Няша – болотная топь, топкое дно озера, побережья и т.д.(вязкая глина, ил). На территории С. Европы, части России и в Сибири… О Обэдэно (цыг.) – обобран. Один – (сканд.) – верховный Бог северных народов. Могучий шаман, мудрец, поэт, бог войны, хозяин Вальхаллы. Ойкумена – обитаемая часть Земли. Олимпийцы – в греческой мифологии, боги, обитавшие на Олимпе. Одно из отличий Олимпийцев от смертных, как полагали греки, и что потом вошло в пословицу «Спокоен как Олимпиец»,их безучастное отношение к страданиям и волнениям людей. Оргия – разгульное пиршество(мягко говоря)… Ортодоксия – (от греч.orthodoxia) – неуклонное, строгое следование к.-л. мировоззрению, учению, направлению. Отплыскирэс (цыг.) – отплатить. П Пагода – многоярусный буддийский храм, внутри которого происходят богослужения и размещён пантеон божеств. Пал-со? (цыг.) – зачем, за что, отчего. Пантеон – совокупность всех богов того или иного культа. Парны бравинто (цыг.) – белое вино, водка. Патибэ (цыг.) – вера. Племя – одна из наиболее древних форм этнической общности, состоящая из родов, характеризующаяся тенденцией к эндогамии и культурному суверенитету. Побратимство – одна из форм искусственного родства, обычай, по которому двое или несколько не состоящих в родстве людей устанавливают между собой связь, приравниваемую к родственной. Вступление в побратимство обычно сопровождается клятвой или обрядами. Полиандрия – многомужество, редкая пережиточная форма группового брака, при которой женщина может состоять одновременно в нескольких брачных союзах с разными мужчинами. Полигамия – многообразие(многожёнство или многомужество); чаще употребляется в значении многожёнства, многобрачия. Поц – еврейское ругательство. Православие – одно из трёх основных направлений христианства, оформившееся после разделения его (1054г.) на западную (католическую)и восточную (византийскую). В православии имеется 15 самостоятельных церквей(автокефалий). Предание – жанр фольклора, устный рассказ, который содержит сведения об исторических лицах, событиях, местностях, передающийся из поколения в поколение. Профанный – обыденный, повседневный. ПТУР ( абрев.) – противотанковая управляемая ракета. Пхабори (цыг.) – яблочко. Пхари (цыг.) – тяжёлая, беременная. Пшал (цыг.) – брат. Р Ра - (Амон-Ра) – в древнеегипетской мифологии бог солнца, почитался как царь и отец богов. При смене династий фараонов, имя Амон было замещено именем Атон, Фараоном Эхнатоном IV. Введение одного главного Бога символизировало окончание эпохи многобожия. Религиозная революция не удалась, но и устои древней веры тоже были сломлены. Раввин - ( от древнееврейского - рабби – мой учитель) – в иудаизме руководитель общины верующих, служитель культа ЙХВХ. Разуридо (цыг.) – раздет. Раклы (цыг.) – русская девица. Ритуал – церемония, действие преимущественно религиозного назначения, носящее символический характер; обеспечивает сплочённость общества, предотвращает конфликты и нейтрализует агрессивность; более строгая форма регуляции поведением, чем обычай. Род (Вышень) – Возможный верховный Бог славян. Ром (цыг.) – цыган. Рошай (цыг.) – священник. С Састер (цыг.) – железо. Самум – (араб.) – название сухого горячего ветра в пустынях Северной Африки и Аравийского п-ова. Самум часто сопровождается песчаными бурями. Сегрегация – крайняя форма проявления расовой и этнической дискриминации, по мотивам этнической или расовой принадлежности. Стела – каменная плита или столб с надписью или рельефным изображением. Т Табу – запрет. Талмуд – ( по-еврейски – изучение) – многотомный сборник еврейских догматических, правовых, религиозно-философских, моральных и бытовых предписаний, сложившихся с IV.в до н.э. по Vв н.э. Таннаимы - таннаим; ед. число — танна, от арам. «тни» или «тна» — «повторять», «изучать», «учить») — титул законоучителей в Палестине в I—II вв. (начиная с периода деятельности Гиллеля и до завершения Мишны). В Талмуде этот термин употребляется для того, чтобы отличить мудрецов этого периода от предшествовавших им законоучителей и от последовавших за ними амораев. Всего в талмуде упомянуто 276 таннаев. Тора – первые 5 книг Ветхого Завета. Пятикнижие Моисея (Бытие. Исход. Левит .Числа. Второзаконие). Тотем – животное, растение, предмет или явление природы, которое у родовых групп служили объектом религиозного почитания. Треби-(ца)-(цыг.) – нужно, надо, необходимо. У Умыкание – у некоторых народов похищение невесты у её родителей. Упырь – то же что и вампир. Утопия – (от греч. и – нет и topos – место) – изображение идеального общественного строя, жанр Н.Ф., обозначение всех сочинений начиная с книги Т. Мора «Утопия»(1516 г.) Ф Фантом ( от франц. fantome) – причудливое видение, призрак, создание воображения, вымысел. Фобия – (от греч. phobias – страх, боязнь) – часть сложных слов означающих враждебное, яростное, боящееся. Фрустрация – появление переживаний неудачи, возникающих при наличии реальных или мнимых непреодолимых препятствий на пути к цели. Ц Цеп – ручное орудие для молотьбы. Цербер – в греческой мифологии, чудовищный трёхглавый пёс, со змеиным хвостом, охраняющий вход в подземное царство Аида. Цзянь Юань – Богиня, принадлежащая к китайской традиционной демонологии, одна из Богородиц китайских народностей. Цыгане – народ, живущий кочевыми и полукочевыми группами в различных странах. Ч Чачван (араб.) – вид паранджи как верхней одежды у мусульманских женщин. Человечество – общность людей всех рас и этносов, проживающих на Земле; всё народонаселение планеты. Челобитная - прошение, заявление, жалоба. Четвертование – вид смертной казни, при котором происходит рассечение тела осуждённого на четыре части или последовательное отсечение конечностей и головы. Чюри (цыг.) – нож. Ш Шаманизм – древняя форма религии (языческого верования). Основана на представлениях о сверхъестественном общении служителя культа – шамана – с духами во время камлания, вере в благоприятные перемены в судьбе, излечение от болезней. Известен многим народом. Шива – (инд.) – один из трёх верховных Богов индуистского пантеона (наряду с Брахмой и Вишну), в брахманизме и индуизме почитается как хозяин жизни и смерти. По происхождению доарийский бог (Протошива), «хозяин животных». Изображается в грозном виде, в танце, воплощающем космическую энергию. Шок ( франц. choc)- угрожающее жизни человека состояние, возникающее в связи с реакцией организма на вторжение из вне. Э Эвья (цыг.) – напрасно, даром. Элита – видные представители какой-либо части общества, творцы, создатели культуры. Эмпатия – осознание эмоционального состояния другого человека и способность разделить его опыт. Эсхатология – религиозное учение о «конечных днях» человечества и всего мира. Этноним – название этноса – самоназвание и название, которое ему дают другие народы. Я Ягори (цыг.) – огонёк. Язычество – религия, основанная на поклонении многим Богам, идолопоклонство. Якхори (цыг.) – глазок. Ярыжки – в обиходной речи пьяницы и опустившиеся гуляки. Яхве (Ягве, Иегова, Адонай, Саваоф и т.д.) – древний Бог в иудаизме. В ветхом завете предстаёт более жестоким, чем в Новом завете. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
