Кружится-вьётся, ах, как веретено Ловко скользит в морозных её руках, Ах, как белым снаружи, студено, ах… Больно, бело – вдыхать из «предрешено» Синтез малейшеств мизерных и глубин, Снеготворящих млечность тягучих дней. Больно... (но прежде было ещё больней), Нежности только, нежности пригуби… Прибереги до лучших времен сарказм, Нынче такие грубости – не к лицу, Пальцы мои бескольцые, на, целуй, Тридцать четвертый год, аки в первый раз. На же, моя душевная, осязай Всю мою недосказанность, всю тоску, Трогай румянцем бледную кожу скул, Прошлое с настоящим в одно связав, Выудив все секреты мои и сны Расшифровав по Миллеру, что в столе Думствовал пропылиться ещё сто лет, А вот, гляди ж ты, стали ему тесны Рамки дубовых ящиков. Чай остыл, Пластиковый стаканчик тепло отдал… В этом кафе не курят. Кругом – вокзал. Четверо суток с хвостиком до Читы. |