Ленинградская трагедия. В обычной текучке дня, во второй половине, примерно в четыре часа, к Сталину без вызова явился генерал Лавров. Курирует он с завидным успехом разведработы на своем, зарубежном и дипломатическом направлении. С докладами он является редко, только по особым случаям. Этот случай сейчас представился. Генерал доложил: «Из Лондона поступило сообщение: Капустин, Яков Федорович находился в Англии, по делам служебы, в командировке. В тот период якобы его завербовала английская разведка». «- Якова... Капустына? – Переспросил Хозяин. – Второго сэкрэтара Лэнынградского горкома партыы? А он что нэдополучыл от родной нашэй партыы? От нашэго народа?» Генерал Лавров переждал вспышку гнева – в шутливо-злорадном тоне высказана. Хозяин даже умеет менять интонацию, расставлять акценты. Подтвердил о том самом человеке идет речь. Его память удиветельна: помнит тысячи имен. Факты мгновенно связывает в единое целое: видит ясно картину. Никогда не переспрашивает. Уточняет: «- Так он завербован или... якобы завербован?» «Это мы проверяем!» «- Проверьте! Только не тяните...» Хозяин по прямой линии позвонил Абакумову: «- Имеются сигналы о Капустине по вашему направлению? - Спокойно выслушал ответ. - Он тоже имеет кой-какие сигналы о Капустине, пока что непроверенные: доложил Абакумов. По этой причине мне не докладывал. Капустин - близкий друг секретаря ЦК Кузнецова, первого секретаря Ленинградского обкома, горкома партии Попкова. Интересно, - задумчиво проговорил Сталин, - это зачем Капустин понадобился англичанам? Он им не нужен как обычный шпион. Тут кроется явно что-то другое. Приезжай ко мне сегодня к восьми часам вечера вместе с Джугой - в Волынском мы поужинаем. Пусть захватит все, что у него есть на ленинградских руководителей, особенно на Кузнецова и Вознесенского. Вместе подумаем. Подумаем...» Сталин в Волынском работает-отдыхает часто: на даче своей ближней. Расположен большой зал напротив входа: часто используют для заседаний политбюро, в качестве столовой. Ровно в восемь вечера прибыли в Волынское Капустин и Джуга. Сталин встретил их у входа: провел в зал. Стол накрыт белой скатертью. Все приготовлено для еды. Обслуживание самостоятельное: набирали в свою тарелку по выбору. Никто посторонний их не тревожил. Так всегда установилось – беседы секретного типа х Сталина с Лавровым и Джугой проходили при полном уединении. Даже личная охрана Сталина и старшая сестра-хозяйка дачи Валентина Ивановна Истомина во время таких ужинов в зале не появлялись. Сталин завел такой строгий порядок – его никто и никогда не смел нарушить. Лавров, Джуга приезжали редко: незаметно на автомашинах с правительственными номерами. Стекла наглухо закрыты шторами. Въезжали во двор. Через определенное время тоже незаметно уезжали. Сталин еженедельно проводил с ними встречи в своем кремлевском кабинете. На даже соблюдал конспирацию. За ужином успевали поесть, даже насладиться пищей и поговорить. Получилась неторопливой беседа. Сталин отложил на время вилку и между прочим, спросил Джугу: «- Подтвердились сведения: Молотов знал об авиационной промышленности, совершаемых у них крупных недостатках, покрывал?» «На общем фоне успехов нашей авиации, - в момент генерал Джуга отложил вилку, перестал жевать – ответил взвешенно: - при успехах на фронтах он просто не придал им значения». «- Значит, все-таки знал, - задумчиво Сталин проговорил. – Удивительно... Вячеслав обо всем мне постоянно докладывает... Об этом смолчал. Почему? «Думаю: не хотел расстраивать. - Как некстати Хозяин завел этот разговор – пошла в ход тарелка с бараниной. Его очередная хитрость? Джуга не теряет здравомыслия. – Хорошо он знает любовь вашу к авиационной промышленности». «- Скажи, какой филантроп нашелся! – Сталин усмехнулся. - Не очень убедил аргумент генерала. «Пожалуй, Молотов, - Джуга понял - возразил: - он единственный до конца верный вам человек в Политбюро». Сталин сидит с закрытыми глазами. Кажется со стороны: дремлет... Нет, все слышит – нечто свое одвременно обдумывает. Недовольно тихо, но ясно протянул: «- Верный, о Шахурине, Новикове не доложил. – Через мгновение вспомнил-спросил: - Что с его женой?» «Абакумов добивается от нее показаний, - Он продолжил ужин… - И на этот раз Джуга пересал жевать, положил вилку на тарелку: - о вражеской деятельности. Показаний такого рода не дает эта Полина Жемчужина». «- Значит, не признается? – Сталин спросил строго, с недовольством. - А что ты сам думаешь об этой даме?» «Думаю: она будет очень рада, стань ее муж первым лицом в партии и государстве. - Джуга ответил без раздумья. Словно заранее продумал он позицию, подготовил ответ: - Данными об ее участии в каком-либо антиправительственном заговоре я пока не располагаю». - Ну, ладно, - довольно миролюбиво произнес Сталин, - пусть действительно с ней разбирается Абакумов. - Перешел к другим «узким местам». – С Молотова же глаз не спускайте: что-то он мне последнее время перестал нравиться. Особенно после дела с авиаторами. Что есть о Кузнецове и Вознесенском? Генерал Лавров несколько успел насытиться: для аппетита выпил пару бутылок пива, холодца с горчицей, салаты поел вмеру... Оторвал ломоть баранины... В пищепотреблении и пищеварении пришлось сделать перерыв. В разговоре он пока не участвовал. Ленинградцы – его тема. Джуга подмигнул - Лавров раскрыл папку – несколько мгновений перебирал записи. Докладывает: «- В Ленинграде, товарищ Сталин, сложилась крепко спаянная между собой группа. Входят в нее Попков, Капустин, Лазутин, Турко, Михеев, Закржевская. Их покровители Вознесенский - в Москве, Кузнецов, Родионов. Сами они недавние ленинградцы, выходцы партийной организации. Всячески поддерживают «питерскую партийную школу». На квартире Попкова устроили застолье. Приурочили его якобы открытию в Ленинграде торговой ярмарки. На это торжество специально приехали Вознесенский, Кузнецов и Родионов из Москвы. Собрались у Попкова, зачитаю наиболее характерные выдержки из высказываний. Товарищ Сталин, разрешите? Сталин кивнул головой в знак согласия. «Попков, - генерал Лавров продолжил: уже в сильной стадии опьянения находился. - Товарищ Сталин, в последнее время, судя по всему, очень плохо себя чувствует. Похоже, в скором времени он, по состоянию здоровья, отойдет от дел. Надо подумать, кого будем выдвигать ему на замену». «А чего тут долго думать? – Капустин. - У нас есть готовый председатель совета министров СССР – это наш дорогой Николай Алексеевич Вознесенский». «Правильно говоришь. - Попков: - среди нас тоже есть кандидатура на пост генерального секретаря цк вкп(б). Предлагаю тост за будущего председателя совета министров Союза Николая Алексеевича Вознесенского и генсека цк вкп(б), нашего дорогого и любимого Кузнецова Алексея Александровича». «- И что же Вознесенский и Кузнецов?» - Не сдержался Хозяин. «Промолчали, товарищ Сталин, но выпили за предложенный тост». – Ответил Лавров. Доклад прожолжил: - «Попков: «Я давно хочу сказать об одной исторической несправедливости: почему нет коммунистической партии РСФСР? Во всех республиках партии есть, а в РСФСР нет. Почему такая несправедливость?» Кузнецов: «Конечно, это неправильно. Тем более кандидатура на пост Первого секретаря цк компартии РСФСР у нас в лице товарища Попкова. Да и пора уже давно объявить столицей РСФСР город Ленина». «Надо будет, - Вознесенский: - выйти с предложением таким на Политбюро». «- Хотят вытащить основу из-под союзного правительства? - Сталин несколько мгновений просидел тихо, в задумчивости произнес: - Или у них на уме еще и другое?» «Пока это всего пьяная болтовня». – заметил Джуга. Сталин резким движением взял нож: готов им разить! Сдержался. Постучал ножом по бокалу с боржоми - он недовольно посмотрев на Джугу… «- Не перебивай! – Приказал. - Вечная манера твоя - слушаешь только себя. - Назидательно он добавил: - Запомни, начинались все заговоры в истории именно с «невинной» пьяной болтовни. «Самое неприятное, - генерал Лавров доклад свой продолжил, - ленинградские руководители нанесли большой экономический урон стране». «- О каком уроне говоришь?» – настороженно Сталин спросил. «На торговой ярмарке – Попков и Лазутин ее устроили в Ленинграде, свезли со всей страны продовольственные товары, их своевременно не продали. Продукты испортились, непригодными оказались к употреблению. Нанесенный ущерб исчисляется астрономической суммой, рублей - в 4 миллиарда». По скудным послевоенным временам – сумма это колоссальная. Факт бесхозяйственности, еще лоботряства. Чаще уравновешенный, спокойный, даже невозмутимый Сталин: сообщение это его потрясло. Он на всем строго экономит: Хозяин рачительный. Собирает капиталовложения по копейкам – вкладывает в нужды экономического восстановления. Заботит дальнейшее развитие страны. Лицо Сталина сразу сильно побледнело: предвестник приближения взрыва безудержного его гнева. Его голос снизился до шепота: спросил он с посвистом: «- Кто разрешил ярмарку?» «Проведение ярмарки, - Лавров порылся - из своей папки извлек документ, уточнил, сказал в пояснении тихо, - разрешил Вознесенский. Но ее непосредственную организацию возглавлял… и это: заместитель министра торговли Крутиков». «- Нэмэдлэнно обоых в турьму!» - Закричал Сталин. Он некоторое время успокаивался. Шаг резкий - подошел к телефону. Поднял трубку – приказал Поскребышеву: - Вызовытэ завтра ко мнэ в крэемловскый кабынэт к двум часам дня Вознэсэнского». «А что вы ожидали, товарищ Сталин, от этих дураков? - Джуга подлил масла в огонь. - Почему население Ленинграда в первые месяцы войны оказалось в состоянии голода? Задумывались вы? В городе совсем не оказалось продовольствия, никакиз запасов. Почему?» «- Ну?! Почему?» - Сталин стоит у телефона – еще не преодолел всплеск эмоций, недовольно повернулся в сторону Джуги. «Перед войной ленинградские руководители имели стратегические запасы продовольствия – все оезервы города сосредоточили в Бадаевских складах - на поверхности. Следовало упрятать их под землю. С началом войны немецкая авиация и диверсанты сожгли Бадаевские склады. Горящие масло и сахар рекой текли по улицам. Жданов, Кузнецов, Попков, Капустин: прямые виновники смерти более 600 тысяч ленинградцев, умерших от голода. За это их давно следовало расстрелять». Сталин тяжело опустился около телефона на стул. Он сильно изменился: сгорбился, его плечи опустились... В Ленинграде случилась трагедия ни с чем не сравнимая. За упущения: непомерная вина. Часть достаточно огромной вины лежала непосредственно на нем – Руководителе партии и правительства. За все происходящее в стране он лично отвечает. У Сталина вырвалась наружу внутрення затаенная мысль: «- Пожалуй, пора, пора на покой». По своей натуре Джуга – суровый, с твердой волей человек. В тот момент ему вдруг до слез стало жалко Сталина. Он верно и честно давно служит. В любую минуту готов за него отдать жизнь. Этот любимый человек постарел, болен. И Сталин взаимно платит Джуге отношением добрым. Самый близкий ему человек молодой, двадцатичетырехлетний красавец-генерал. «Зачем так расстраиваться, товарищ Сталин, - заговорил Джуга сдавливает волнением голос. – Не могли вы руководить организацией хранения продовольствия по всей стране...» Закончился ужин. Сталин провел напряженно трудовую ночь. В предрассветний час прилег – не смог уснуть. Поднялся в полдень – почти как пьяный. Вызвал врача: давление подскочило... На прощание – врач произнес обычное: «Берегите себя!» Как можно себя беречь?» Долго остается Сталин безутешен. При косвенном напоминании о ленинградской трагедии - у него сразу портится настроение. На следующий день - ровно в два часа дня – в кремлевский кабинет Сталина по вызову явился Вознесенский. Хозяин бросил резкий взгляд - не поздоровался, спросил: «- Что у вас произошло в Ленинграде?» Вознесенский побледнел от одного вопроса. Сталин понял: сведения Лаврова всегда верны. Вознесенский с замешательством уже несколько справился. Понадеялся на удачу: авось удастся скрыть правду, уйти от прямого ответа на вопрос. Этим себя погубил. В своей манере показного оптимизма: ответил и на этот раз. «Все в порядке, товарищ Сталин». «- В порядке?! - Передразнил Сталин с сурово -издевательским тоном. – четырехмиллиардный ущерб вы нанесли стране, это порядок, называете порядком? И еще: как вы осмелились в Госплане - без моего разрешения - план промышленного производства снизить на первый квартал 49 года? - Он не позволил Вознесенскому ответить, его застал врасплох - приказал: - Кладите партийный билет на стол, к вам попал случайно. На работу можете больше не выходить: считайте себя под домашним арестом». Вознесенский ушел – растерян, опустошен... По приказу Сталина в тот же день арестовали заместител министра торговли Крутиков. Но среди партийного актива распространяют слухи о преемниках Сталина. Назначит он якобы Кузнецова генеральным секретарем цк вкп(б), Вознесенского председателем совета министров СССР. Кто распространяет слухи, с какой целью? Сталин проверяет настроение? 23 июля 49 арестовали Капустина, обвинили в шпионаже в пользу Англии: подвергали допросу активному – быстро сломался. Признал вербовку английской разведкой в Лондоне. Следователю нужен подследственный, зэк: обычное деловое межгосударственное сотрудничество превратил в типовой шпионаж и согласие сотрудничать в пользу империалистической разведки. Капустин выгораживал себя: дополнительно сообщил об антисоветских настроениях в руководящем звене партийного аппарата. Чуществует антипартийная группа – во главе стоят Вознесенский, Кузнецов. Еще в группу входят Родионов, Попков, Турко, Капустин, Лазутин, Закржевская. Всего связаны с группой, ее поддерживают более 75 человек партийных активистов. Еще в 1938 группу начал сколачивать Жданов: привлек всю оппозиционно настроенны ленинградских активистов. Сталин планировал Жданова на должность генерального секретаря. Он не хотел ожидать, да и Сталину не доверял. Вскоре арестовали многих ленинградцев: всех «руководителей» и «активистов» группы. Долго не разрабатывали: обвинили в государственной измене, заговорщической деятельности. Быстро Абакумов подготовил обвинительный документ: «Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев, объединившись в 1938 в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направление на отрыв ленинградской партийной организации от цк вкп(б), с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее цк. Для этого пытались возбудить недовольство коммунистов ленинградской организации мероприятиями цк вкп(б). Высказывали изменнические замыслы о желаемых ими изменениях в составе Советского правительства и цк вкп(б). Выдвигали этих целях на ответственную партийную работу в области РСФСР своих единомышленников. При активном участии Вознесенского и Родионова проводили вредительство в планировании и распределении материальных фондов государства в ущерб его интересам, отдавая предпочтение тем областям, с руководством их единомышленников, снижали через Вознесенского задания государственных планов для них. Госпланом СССР руководил Вознесенский: утратили значительное количество Документов с государственной тайной СССР. Без ведома и разрешения правительства провели в Ленинграде всесоюзную оптовую ярмарку, этим нанесшую большой экономический ущерб стране. Кузнецов, Попков, Капустин, Лазутин, Турко, Закржевская, Михеев расхитили государственные Средства, пользовались для личного обогащения». Сталин по тексту обвинительного документа бегло пробежал глазами спросил: «На ваш взглад, в чом главная вына обвыняемых?» «В попытках взорвать партию изнутри, - Это министр ГБ Абакумов сосредоточился, ответил: - узурпировать партийную власть. В навязывании партийных руководителей-вождей Ленинграда и организации - разложившихся людей: пьяниц, воров, обкрадывавших партию и государство, - ответил он твердо и уверенно. «- Обвиняемые признали свою вину?» - Вновь Сталин поинтересовался. «Полностью признали, товарищ Сталин», - ответил Абакумов. Его глаза горели ярким пламенем, источали дикий восторг. «Не иначе он – многобожец, идолопоклонник» - решил про себя Сталин. Чувствовал больным себя – впервые в жизни не стал разбираться в деталях «дела ленинградцев». | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
