1949 считают юбилейным: в конце года Иосиф Виссарионович Сталин достигает ровно 70 лет. С января об юбилейном годе постоянно твердят в печати, на собраниях партийные агитаторы. На рабочих собраниях все стахановцы, стакановцы, коллективы торжественно принимают трудовые повышенные обязательства. Захлестнул бурный азарт соревнования: много предприятий, мастера рукоделия готовят ценные подарки. Состояние здоровья Сталина в этом году плохое. Важные события в напряженном чередовании требуют от него постоянного участия и контроля. К печали, складывается многое против ожидания. Близкие сотрудники недомогания Хозяина восприняли с надеждой. Может скоро: по состоянию здоровья, в любой момент - отойдет он от дел. Выставляют опечаленные лица – глаза светятся: не скроешь тайные желания. Их всех, каждого в отдельности заботит: «Кто займет место Хозяина? Удастся – мне?!» Потеряли осторожность: сколачивают фракционного типа группы по признаку личной дружбы. Сталин осведомлен о происходящем. Генерал Лавров, Джуга получили персонально задания следить за каждым, взаимоотношениями внутри ближайшего окружения «вождей», за дыханием даже возникающих группировок. Пока только их не выпускать из сферы внимания, тщательно за всеми наблюдать, копить все факты намерений – «самодеятельность» не пресекать. Наибольшие подозрения Сталина вызывает исполнительный сотрудник, давнишний друг-единомышленник – Молотов. Министр госбезопасности напоминает довольно часто: жена Молотова – Жемчужина с 1939 еще замечена на связях с антисоветскими элементами. Сейчас Полина… И сам Вячеслав Михайлович... Что думает-делает? Арестованы Шахурин, Новиков, Шиманов – они в покаянных письмах сообщают о подрывной деятельности. Невероятные факты вредительства отмечены в авиации и авиационной промышленности. Давно знает все Молотов: не докладывал для принятия мер. Покрывал вредителей, врагов! Да, Вячик не такой уж простак – не зря по происхождению он аристократ. Скрябин! Человек простодушный – адмирал Кузнецов, министр военно-морского флота. На посту справляется. Важный сообщил о Молотове факт – для характеристики личности годен. Кузнецов пожаловался: Сталин распинает часто за промахи и ошибки, за высказывания, их прямоту. Молотов по подобному поводу ответил: «Сами во многом виноваты: лишь «шляпа» так прямо высказывает, о чем думает». Вячик свои слова, мысли, суждения держит потаенно... Он высказывает только удобное: разведчик, шпион так поступает! Нет, ему нельзя доверять! Шпион! Продался империалистической разведке, духом родственной! Полина Жемчужина – самостоятельная гордая Женщина... Даже заносчивая. Удачную карьеру мужа считает: своей заслугой. Не выставляла она давно Еврейство. Она с израильской разведчицей Голдой Меир почувствовала родство крови. Весь свой страх, риск преодолела. У той прикрытие – дипломатическая должность посланницы этого перспективного, пока иностранного государства. Полина думала: ее спасут от подозрений, ареста семейное положение, состояние жены министра. Много себе позволила: просчиталась! Прошли на официальных приемах несколько встреч и бесед. Не только! Выполнили приказ Сталина: Полину Жемчужину арестовали в феврале 1949. Под видом «дипломатической миссии» Голда Меир вылезла к Еврейской общественности без спроса: под видом фальшивой верующей, цель – диверсионно-провокативная, посещала синагогу Московскую хоральную – принимала Еврейские симпатии. Вела себя антикоммунистически. Эта фанатичка не скрывала сионистские убеждения. Практиковала подрывную деятельность. Вроде спонтанно возникали митингами солидарности с Израилем в его борьбе с несколькими арабскими странами. Хитрая Голда Меир тайно руководила недозволенными мероприятиями, Но это только незначительная часть провокационной и явно подрывной деятельности. Она не афишировалась - вела мобилизацию добровольцев в израильскую армию. Эти московские Евреи узнали о наличии добровольцев – записывались: их списки попали к советской гб. Некоторые даже считали: ведет с одобрения Советского правительства набор этот добровольцев посольство из демобилизованных офицеров Еврейской национальности. Позволяли в те переходные времена отдельным семьям, еще лицам Еврейской национальности выезжать на жительство в Румынию и Польшу. Оттуда легко перебирались в Израиль. После ареста Полины Жемчужиной – все стало более строго, понятно. Назревают события... Голду Меир представить не могла: СССР – не США. За ее сионистскую и антисоветскую бурную деятельность свойства контрреволюционного, недозволенного заметили и признали нежелательной персоной: выдворили из Москвы и СССР. С арестом Жемчужиной Сталин получил шанс реальный воздействия против Молотова. Следит за ходом расследования по ее делу. С огорчением узнал: доказательств предательства, шпионажа пока нет. Абакумов старался активно: с помощью допросов искал зацепные улики. «Соучастников преступления» запугивают - арестовали не одну. Обрабатывают свидетелей из ближайшего круга Жемчужиной. Абакумов рад: добыл показания – Жемчужина постоянно вела националистические разговоры. Высказывала открыто недовольство советскими порядками, критиковала , резко и широко действия советского правительства. Нет твердых фактов диверсионной, антисоветской деятельности: произошла осечка. Пока не узнали планы покушений. Даже против своего мужа не строит козни, не высказывает недовольства в смысле импотенции. Параллельно работал в направлении поиска компрометирующих фактов генерал Джуга. Его мнение Сталин спросил о деле Жемчужиной. Генерал лютой ненавистью ненавидел: называл «лысой ведьмой». Доложил правду. «Показания самой Жемчужиной - говорить о них нечего: она ни в чем виновной себя не признает». Джуга не выгораживал ее и Молотова: говорил правду. - Но Абакумов мне докладывает другое... «Он докладывает... это... результат активных допросов, запугивания ее родственников. Лиц из ближайшего окружения… Имеем копию письма Мельник-Соколинской арестована по этому делу. Письмо задержали – по инструкции, передали в следственную часть по особо важным делам министерства. - Что это за письмо? – Заинтересованно, тоном как всегда требовательным спросил. «Мельник-Соколинская арестована 3.04.49. Дала и подписала показания: с ней в разговорах Жемчужина критиковала политику советского правительства. Мужу пишет в изъятом письме: «В силу страшного режима следствия вынуждена подписать неправду о себе, если я выздоровею только, напишу обо всем товарищу Сталину. «Я умираю, - Абакумову писала: - наш следователь Комаров – фальсификатор, угрозой вынудил дать показания». - Генерал Джуга порылся, документ нужный нашел в своей папке, продолжил доклад: - У нас есть и арестованная - Каннель. Дважды давала показания о «вражеской деятельности» Жемчужиной - 20 мая 1939 и через десять лет - 8 июня 1949. Недавно рассказала соседке в камере обычную историю: при первом аресте в 1939 ее поместили в камеру внутренней тюрьмы нквд на Лубянке. Следователь Визель – точно запомнила его фамилию - на допросах нещадно ее избивал. Требовал подписать показания: «Жемчужина – иностранная шпионка, тогдашний председатель снк Молотов это знал». Лично взялся комиссар госбезопасности Богдан Кобулов за нее, самого Берии приближенный: пытки стали невыносимы. Каннель оговорила себя, Жемчужину. Подписала несколько составленных Визелем протоколов. Кроме выколоченного «признания» у следствия нет документальных доказательств «шпионской» деятельности Каннель и Жемчужиной. Обвинить в шпионаже провалился замысел. Через особое совещание нквд Каннель приговорили к 5 годам тюремного заключения: статья за антисоветскую агитацию. Срок этот она отбыла. Арестована в 1949, недавно. Следователь Комаров требует в отношении Жемчужиной «признания». Ложь под пытками возвела еще десять лет назад. Сказали твердо: «Признавайся: нет другого выхода! Сама выбирай! Иначе умрешь в холодном карцере или забьем насмерть!» Есть подтверждение: не врет арестованная Каннель. Вот копия «покаянного письма» в нквд бывшего следователя Визеля на имя Абакумова. Тот в феврале 1948 признался: они с Кобуловым, начальником главного управления Меркуловым создавали провокационное дело в отношении Жемчужиной и Молотова. Потерпели неудачу. Визель писал: «Письмом выполняю свой долг, свое намерение - довести до сведения товарища Сталина правду о «деле» Жемчужиной, должен знать: показания в отношении верного соратника товарища Сталина товарища Молотова с начала сфальсифицированы. Это истина, я участвовал в этой фальсификации: хочу засвидетельствовать. Товарищ министр! У любого преступника есть право быть выслушанным. Прошу только об этом - доложить мое письмо товарищу Сталину и дать мне возможность дать показания следственным органам МГБ, привести все доказательные факты, которыми я располагаю». Абакумов не имел выгод обнародовать факт из прошлого времени, жизни: много чего важнее: не дал ход письму Визеля. Сейчас оно оказалось важным свидетельством, сыграло определенную роль: вместе с докладом генерала Джуги. На этот раз задумали нечто грандиозное: спешно готовят открытый судебный процесс по следственному делу - политико-идеологического направления. Против «буржуазных националистов Еврейской национальности» готовят живой спектакль -.без Сталина не обошлось – главный сценарист, он одновременно режиссер-постановщик и этого предстоящего грандиозного политико-судебного спектакля мирового значения. Не зря он задумал по типу анти троцкистских: с широтой, громким оповещением, показательной помпой и явным политическим направлением. Назначат главой банды Еврейских подстрекателей, вредителей- бандитов Полину Жемчужину, Еврейку, бывшую жену первого заместителя председателя совета министров СССР Молотова. Не состоялось в тот момент грандиозное представление: не хватило доказательной базы. По делу Жемчужиной и «националистов» Абакумов тайно ее одну осудил особым совещанием мгб СССР. В заключении Жемчужина оставалась. Несчастную освободили, после смерти Сталина. Трудно понять почему: ее похоронили на старом Байковом кладбище Киева. На могиле поставили массивный памятник. Она, слышал, стала монашенкой: с чего вдруг? Могли перепутать могилы. Приходится сообщить: в депортации народов Сталин не новатор в этом страшно-прискорбном явлении: Царская Россия Романовых в XVII-XIX столетиях проводила геноцид малых народов на Кавказе. Жертвами сей истребительной политики стали Черкесы, Абхазы, Ингуши, Чеченцы – в значительной своей массе депортированные из завоеванных Россией территорий. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
