«Корень».

***

Первобытное солнце, как в яму-ловушку, рухнуло за серо-зелёные горы; высота и крутизна склонов которых не давала никаких шансов этому огненному зверю выбраться наружу.

Неторопливо, на мягких лапах, крался зверь по проторённой дорожке, как делал это вчера, будет делать завтра, и через миллионы лет; и никто не преградит ему путь, не вспугнёт, не собьёт с тропы метким выстрелом. Лишь смертельно устав, свернувшись клубком, навеки уснёт он в своём логове; всколыхнув последним, мощным и раскатистым рыком окрестности.

Уже и мамонты вымерли, а ОН, с охоты, не возвращался. Вслед за мамонтами потянулась и другая живность, а его всё нет: верно, провожать пошёл. И напрасно ОНА всё чаще и подолгу задерживалась у входа пещеры: замерев на мгновение, ОНА вслушивалась в суету вечернего леса, напрасно надеясь уловить шорох листвы под его ногами. А затем резко и шумно, носом, тянула в себя прохладный воздух, стараясь среди множества запахов распознать самый родной - его запах.

Вокруг тратила своё время, натуральная, первородная, жизнь: пищевые цепочки давно наладили свою, круглосуточную и бесперебойную, работу. И пока еще никто не додумался окрестить погоду: « Мерзопакостной и противной… Собаку в такую …. Да когда ж …. За что такое наказание? Чтоб тебя!». Так что, в отсутствии критики, у природы не было плохой погоды: без царя во главе.

ОНА ждёт. Невзирая ни на что, - ждет. Ждут ли по другому?! И все её ожидания ещё впереди! Вот, только, почему-то сегодня, сейчас, так тоскливо и тревожно? Бесконечная череда мыслей проносится в голове; сменяя одна другую, не давая сосредоточиться на делах, выбивая всё из рук. Замкнув круг по пещере выйти вон, на воздух, посмотреть много ли еще света оставил зверь: «успеет ли по видному?». Тревожные мысли уже не мчатся, а, отталкивая друг друга, буйствуют красками в воспалённом мозгу: чем не страшнее мысль, тем лучше она укореняется и ярче расцветает.

Завершив очередной круг, в изнеможении, остановившись посреди жилища, с недоумением посмотрела на предмет в левой руке: каменный молоток, на поиски коего было потрачено всё утро, смиренно покоился в ладони. Оставалось только вспомнить, что ОНА собиралась им делать; что, или быть может кого, прибить. Пристальным взглядом скользила ОНА по пещере: стены, шкуры, ребёнок на них, огонь в очаге, ещё куча всяких вещей, собака и … кошка. Кошка… Нет, вчерашнее воровство уже забыто, а сегодня, пока что, та, провиниться не успела. Взгляд побежал дальше, не заметив, как из косых щелочек сверкнули прохиндейские глаза.

Наконец, при виде старой, обтрёпанной шкуры навешенной над входом, вернулась память: « ОН придёт, а тут новая шкура». Мгновенно преобразившись, ОНА устремилась в самый дальний закуток пещеры: была там, среди всего, подходящая шкурка. К долгой возне, вскоре, примешалось глухое бормотание и рабочее сопение: наступившая затем тишина ничего хорошего не предвещала. Дальнейшие поиски в закутке, а затем и по всему жилищу привели к одному выводу: «пропала!!!».

Растерянность приковала её к месту, - ведь новая шкура! Мужчина принёс секрет выделки из Дальних пещер: перед Большой охотой они успели обработать только её!.. Значит? Значит, здесь были Чужие!!!

Как хищная птица, качнув ветку, сорвавшись, ОНА ринулась осматривать пещеру; первым делом ощупала и обнюхала спящего ребёнка, потом всё остальное. Следов Чужих ОНА так и не нашла, что повергло её в ещё большую прострацию; винить было некого!

ОНА тяжело опустилась на камень подле очага; теплый камень и маленькие язычки пламени успокаивали. В задумчивости, подбросив хворост в огонь, ОНА посмотрела на собаку, кормящую четырёх щенят; раздобревшие от сытной еды те, короткими лапками, лениво толкали свои мать … «А ведь её вот таким вот щеночком принёс ОН из Дальних пещер. Дальние пещеры… Секрет выделки шкур из Дальних пещер! ТА, которую ОН когда-то хотел взять в жены, - тоже из Дальних пещер! Но, ТУ, взял ТОТ, а ОН женился на НЕЙ. Сука!..»: Последнее слово ОНА произнесла вслух. Собака подняла морду и понимающе взглянула на хозяйку.

- Кобель!.. – яростно выдавила ОНА. – Ну и кобель! Ой, не зря сердечко ёкало, когда ОН на охоту собирался… Запасов у нас валом, - можно было и не ходить! С ТЕМ говоришь пойду! ТОТ то пошёл, - а ты кобелина к ТОЙ! Добытчик хренов…

Ожесточённо, руками, ломала ОНА палки, швыряла их в очаг; разжигая при этом не только внутренний, но, и внешний огонь. Пылали оба…

Сумерки не помеха. Ноги сами находили дорогу. Колючие кусты не успевали цепляться за одежду, не хлестали вдогонку деревья своими ветками…

Они встретились на полпути, - две женщины с детьми на руках…

***

Своды пещеры играли с тенями. Ведунья шепталась с огнём; он же зачарованно обнимал стенки неказистого глиняного горшка. Ночь бодрила и пугала звуками.

На облезлой шкуре, в углу, спали угомонившиеся дети; мальчик и девочка. ОНА и ТА тихонько разговаривали с надеждой и страхом посматривая в сторону ведуньи: что, впрочем, не мешало им передавать друг другу сосуд с перебродившим диким мёдом. Старуха успевала и там и здесь; творить колдовство и отдавать должное хмельному.

- Дурные у вас мужики!.. – сказала она, сделав большой глоток. – Из племени ушли… Живут сами. Нельзя так!.. Беде быть…

Поникнув головами женщины обречено слушали; они готовы выслушивать что угодно, лишь бы всё было хорошо. Ведунья вновь приложилась к медовухе:

- Этих жалко!..

Она кивнула в сторону угла, громко рыгнула и, хлопнула себя по отвисшему животу.

- Что ж вы так мало принесли, завтра-то, не забудьте… - зевая, бросила она женщинам.

- Обязательно, к вечеру будет. – поспешно ответила ТА. – я знаю где у моего ещё припрятано…

Старуха блаженно улыбнулась:

- Узнает, прибьёт!

ТА опустила глаза:

- МОЙ не дерётся…

- Да будет врать?!.. – удивилась ведунья. – Полоумный какой-то!.. Ну, дело ваше. Посмотрим…

Ведунья, качая головой, стояла у очага; горшок с варевом негодовал, что про него забыли. Старуха аккуратно достала и кинула в кипящую воду корешок:

- Посмотрим, где там ваши заплутали?!

***

Заалела рваная рана на шкуре нового дня; это огненный зверь удачно полоснул по ней своей когтистой лапой. Большое утро, - свежая охота! Но не в этот раз! Хищные ночные твари пораньше залегли в свои логова, а дневные предпочли их вообще не покидать; даже костлявый голод не выгнал бы никого на тропу. На пологом берегу ленивой реки, в холоде редкого тумана, показались две фигуры.

Женщины, - вселенская красота; ум самой природы; сила стихий…

Корень ведуньи указал на место впадения реки в море, - мужчины там! Живые!!! ОНА и ТА вышли до рассвета; старуха позаботится о детях, - ей в охотку. Взяты узлы с едой и мазями, - накормить и, если нужно, вылечить! В руках палки, - раз мазь уже взяли.

Идти пришлось не долго; в тот момент когда из раны обильно хлынула «кровь» они почувствовали дым костра. Добрались!

Как правильно смешать краски и отыскать верные слова, - мужчина и женщина встретились… Соприкосновение душ, и, через мгновение, объятия тел!

Челюсти работали с адской скоростью; перемалывая хрящики, и даже мелкие косточки; паутинки жареного мяса упали на бороды. ОН и ТОТ ели… Они явно не умирали от истощения, но, их же кормили жены. Переевшие мужчины с усердием расхваливали кормилиц, качая при этом головами, при этом из взъерошенных и опаленых волос сыпался сор.

«Побрить и подстричь!»: подметили и союзнически переглянулись женщины. Они цепко осматривали всё вокруг,- мелочей быть не могло!

Добротный шалаш стоял под раскидистым деревом; на одной из толстых веток которого крепился край невысокого, но просторного навеса. Везде было чисто. Да и вообще, строения так сливались с поляной, что можно было подойти вплотную и не заметить их. Правда ствол срубленного дерева чернел неподалёку головешкой; но, это еще ничего не значит, - кто там будет приглядываться, что его пытались выжигать. К тому же молодая поросль кустарника скоро совсем скроет его от посторонних глаз.

Но, было то, мимо чего никто бы не прошёл! Возле берега, на легких волнах, качался, доведенный до ума, ещё один ствол. Форма семечки выдолбленной внутри. Две мощные балки соединены крестом. С поперечной перекладины свисала внушительных размеров шкура; закрепленная этим утром она ещё не успела расправить все свои складки.

ОНА, ежедневно закреплявшая парой камней нижний конец шкуры висевшей над входом, чтобы ту не терзал ветер, задала последний вопрос в нашей истории:

- Шкура будет охотиться на ветер?!

Ритмичное движение челюстей остановилось. Донесся едва слышный шум морского прибоя!

- А вон та палка неправильно сто… - начала было ТА, но, болезненный удар локтя подруги вовремя её остановил.

Огненный зверь мягкой кисточкой своего хвоста омывал розовым светом новорождённый парус!

18 апреля 2011г.

 

-