Война лишила меня радостей детства. (Отрывок)

Я родился в бараке Тракторного завода, в Харькове. Родители вскоре перебрались на частную квартиру - по улице Грековской. Мама водила меня в детсад. По улице шел военный - я подбежал смело к нему: "Дядя, вы товарищ Ворошилов?" Военный немного опешил, смутился: он действительно лицом похож на маршала СССР. Извинительным тоном объяснил: "Нет, мальчик - я просто военный, не Климент Ефремович".

 

Война началась внезапно. Наступили безумные дни: не выключают радио, ведут осторожные разговоры, слезы, беспокойные ночи. Часто будят воющие сирены. Город бомбят. На ночном небе красиво гуляют светлые полосы прожекторов. Заворожено смотрю. Спросил:

- Они ищут звезды?

- Нет! - Объяснили. - Не пускают вражеские самолеты в наше небо. - И как назло вскоре раздались отдаленные взрывы, гулкие выстрелы. Во время одной бомбежки центра города - человек упал возле нашего дома. Я бегал рядом - не забежал домой, как требовала мама. Подбежал к упавшему, спросил: "Что с вами?" Он не ответил. Меня позвала мама. К этому человеку вызвали скорую помощь. Он рассказал:

- Увидел ангела – наклонился.

- Ангела смерти? - Спросили.

- Нет - не Ангела смети! Другого Ангела…

С взрослыми я услышал эту историю - спросил у мамы: " Он меня принял за Ангела?"

 

В начале войны мне шесть лет. В сентябре 1941 эвакуировались: мама с нами, детьми, и бабушкой Малкой. В эшелоне беженцы-работники ХТЗ, их семьи. Отца не отпустили, задержали... В пути эшелон бомбили. Почти сутки стояли: ремонтировали разрушенный участок железнодорожного пути. На полустанке держали нас и другой эшелон рядом. Услышал, запомнил разговор - в вагоне соседнего эшелона.

- Приехали спекулянты, родственники мужа. - Некая тетка жаловалась.- На усадьбе они поставили печь с большим котлом. Варили и жарили колбасу на продажу. Деньги за аренду-разрешение не платят. Быстро разбогатели. Нам достались одни заботы, дым да косточки. - Помню: громко я переспросил - "Так что, дым да косточки?" Удивился, та подтвердила: "Да, дым да косточки". В нашей теплушке все громко смеются.

 

Приехали к пригороду Сталинграда. Беженцев выгрузили. Разместили вывезенное оборудование ХТЗ, под открытым небом установили станки, перешли на выпуск "военных тракторов", танков. Отправили на пристань. Из Сталинграда - по Волге на пароходе поднялись к Куйбышеву… В город переехало правительство. Наш пароход задержали на подступах к городу. Все вокруг оцепили: не выпускают. Пароход отправят – вверх или вниз? Мама моя с дочерью на руках, я держусь за подол ее платья… Бабушка. Какие-то вещи… Почти всю дорогу – и ночью – беспрерывно плакала сестра… В трюме: некто посоветовал ее придушить… И сейчас она завыла… Дрогнуло сердце у красноармейца: пропустил маму с детьми и старухой… Мы оказались на берегу.

 

Мама ушла... Вновь завыла сестра: хочет есть. Бабушка нашла нечто древесное – разожгла костер, поставила или повесила котелок: варит галушки. Вскоре появилась мама: с трактором. Железнодорожная станция расположена в нескольких километрах: к ней можно добраться. В Куйбышев не впускают. К трактору прицеплена тележка: подняли вещи, взбираемся… Сварились почти галушки в котелке … Бабушка притушила костер – с полным котелком взобралась в тележку. Поехали… Котелок с галушечным супом бабушка держит за ободок в руках… Дорога – по булыжнику или проселочная: трясет! Разбрызгивает почти кипяток из котелка в разные стороны… Некоторое время бабушка терпела: вылила суп из котелка с несъедобными галушками.

 

Наши женщины долго договаривались: не согласны одна с другой.

Решили разъехаться. Поедет бабушка в Новосибирск. Мама с нами в Среднюю Азию: к бабушке, своей матери, и семье сестры. Посадили бабушку в вагон, отправили телеграмму в Новосибирск. Билет в Ташкент мама выбила. Попетляли по маршруту: Куйбышев - Ташкент - Бухара, дальше на юг... Находились в городе Кермине (Кармин). На юго-западе Узбекистана, вблизи Афганистана.