Уютен мир домашнего божка, Живущего в обшарпанном комоде: Ему чуланный полумрак угоден… Он вечность пьет из белого горшка С отбитым краем, заедая хлеб Мгновений – тишиною запустенья, И сумрака таинственные тени Разложены, как вещи на столе. Здесь пахнет базиликом, чабрецом, Ненужное соседствует с полезным, И в медный век вживается железный, Как сеть морщин в прекрасное лицо. |