(Рассказ)

Я не знаю, как обстоят сейчас дела со школьным образованием в Сибиркой глубинке, но 30 лет назад, в Красноярском крае, школьные интернаты еще были… Нельзя сказать, что они были именно такими ужасными, какими их описывает в своей повести Виктор Петрович Астафьев, но некоторые моменты нарушений аспектов общечеловеческой морали и там присутствовали… Главному герою этого рассказа – Сергею Богатыреву посчастливилось (если это слово здесь уместно) наблюдать собственными глазами подобные беспорядки в детском воспитательном учреждении, призванном заниматься образованием детей, не имеющих возможности получать это образование в собственном селе (по месту жительства их отца и матери).

От Автора.

 

1. Село Стретенка, Нижне – Ингашского района, Красноярского края

 

Когда Сергей согласился поехать работать учителем в Нижне-Ингашское Районо, он еще не знал, что этот район Красноярского края считается зоной ссыльных переселенцев и здесь уже не одну сотню лет живут «урки» и их семьи – рождаются и умирают, из поколения в поколение, самые не благонадежные люди страны… Это выяснилось только по приезду на место и по тому факту, как легко ему выделили огромный, четырехкомнатный коттедж, в личное пользование, лишь бы он не «сбежал» отсюда, как и предыдущие молодые учителя.

От районного центра до села Стретенка ходил рейсовый автобус, который совершал свой кольцевой объезд районных сел и деревень только один раз в сутки – ранним, ранним утром, около 6.30 утра, потому Сергею пришлось в день приезда остановиться в местной деревянной гостинице, ночевать там, а уже с утра бежать на автостанцию.

Маленький «пазик» был полон, когда Сергей «продрав» глаза и даже не умыв лицо примчался на автостанцию. Он втиснулся на заднее сидение, еле переводя дух, между двумя плотными мужиками в овчинных тулупах и уткнулся лицом в наполовину замороженное окно. Разглядеть что-либо в это окно было очень трудно, а попытаться оттаять пальцами круглый глазок на толстой, ледяной корке окна не было особого желания, так как в автобусе, тоже, стоял уличный холод. Только огромное скопление, дышащих паром, людей еще немного согревало этот металлический короб на колесах, а так бы водителю туго было в дальней дороге. Поездка была долгой и неинтересной из-за того, что все пассажиры молчали, прикрыв лицо воротниками, а остановок было очень мало. Вскоре стемнело, ведь, зимний день такой короткий, а в тайге, по которой они все ехали и ехали, он кончается еще раньше, заблудившись меж раскидистых лап хвойных деревьев, а конца дороги было не видно… Сергей, беспокоясь о том, что может быть он проехал свою остановку, толкнул в бок соседнего мужчину:

- А Вы не знаете село Стретенку не проехали?

- Не знаю, я не слежу за дорогой, - ответил недовольный мужчина. Но его сосед, в отличие от него, улыбнулся и сказал:

- Не волнуйтесь, еще не проехали. Я, тоже там выхожу, поэтому держитесь за меня. А Вы в гости к кому-то едете или сами по себе? – поинтересовался он.

- Нет, я сам по себе, - попытался уйти от прямого ответа Сергей.

- Наверное, в интернат, при школе?!

- А почему Вы так решили? – спросил Сергей, удивленно.

- Да, много желающих уже приезжало работать в школу и интернат, но месяца через 2 уезжают сами, не дожидаясь окончания учебного года. Сейчас жилье людей интересует, природа, чистый воздух. Все это у нас на селе предоставляется свободно и в первую очередь. Школьные дома пустые стоят, некому жить в них. Сколько комнат попросишь, столько и дадут, только топить потом замучаешься.

- А почему? – спросил, заинтересованно, Сергей.

- Ну, представь: коттедж в 4 комнаты имеет огромный водогрейный котел на крыше, а по всему дому протянуты трубы и стоят в каждой комнате батареи. Так как, пустой дом не эксплуатируется зимой, то воду из системы отопления сливают, чтобы льдом не разорвало трубы, значит, необходимо эту воду на крышу натаскать снова (а это ведер 10 или 15) и чем быстрее затопишь, тем лучше, а то переморозишь трубы, тогда проблем будет больше. А сколько дров нужно нарубить! А на улице «морозяка» стоит за 30! Вот такое жилье...

- А туалет в доме есть? – в свою очередь, спросил Сергей у разговорившегося мужчины.

- Ты, что с луны свалился? – засмеялся второй мужик, слушая их разговор и мельком глянув на соседа.

- Конечно, на улице! Тут тебе не город, а село. Даже в Нижнем Ингаше не у всех туалет дома. Это же гавновозку специальную содержать надо. Людей, зарплату им платить. А вывозить, куда все это, в тайгу что ли? Мы до этого, наверное, никогда не доживем, привыкли уже бегать, по своим делам, на улицу.

Так за разговорами они и подъехали к Стретинке.

- Ладно, мужики, приехали, - поднялся первый мужчина и пошел, медленно, к выходу из автобуса. Поднялся и Сергей, но второй мужчина так и остался сидеть на месте. И, кивнув Сергею на прощание, пожелал ему счастливого новоселья и хорошего дома.

- Спасибо, - поблагодарил Сергей и пошел к выходу, следом за первым мужчиной.

 

2. Школа и школьный интернат села Стретенка

 

Школа была рядом с автобусной остановкой, поэтому Сергею искать ее в темноте, по селу не пришлось. Мужчина, который разговорился в автобусе, на прощание, спросил как Сергея зовут и сказал, что он зоотехник Стретинского совхоза – Николай Степанович. Так у Сергея, в руководстве совхоза, появился свой человек. В школе Сергей никого не нашел, лишь в кабинете химии была открыта дверь и оттуда доносилась тихая музыка. Сергей заглянул в приоткрытую дверь, но тоже никого не увидел, а лишь услышал, как в конце кабинета, перед дверями лаборантской, кто-то возится под партами. Он подошел ближе и увидел молодого парня, который поправлял, сдвигая доски, разобранного пола. Увидев Сергея, он поднялся и поздоровался с ним за руку.

- А, новый учитель физики и математики прибыл! Здорово. Меня Петром зовут, а тебя?

- Сергей, - улыбнулся Сергей на его приветствие. Почему-то Петр Петрович ему сразу понравился. А, в последствии, выяснилось, что симпатии были взаимными, с первой встречи.

- А как мне найти директора, - спросил Сергей у учителя химии.

- А что его искать, дома, наверное, давно…

- Пойдем, я лучше тебя в интернат отведу. Там сейчас, как раз, ужин начинается. Там и завхоза найдем, она тебе на первое время выдаст все необходимое и комнатку, при интернате, определит во временное пользование.

Они, вместе с Петром, снова вышли на улицу и вошли в соседнее, неприглядное, серое здание школьного интерната.

- А кто здесь живет? – поинтересовался Сергей у Петра.

- Ученики из соседнего села (30 километров от сюда) и еще 2-х дальних деревень, где даже начальной школы нет.

- И по сколько времени дети здесь живут?

- Некоторые по 2 и 3 месяца, а иные - полгода и больше родителей своих не видят.

- Я, даже, знаю 2-х девчонок и парней, из 9-го класса, которых родители не забирают целый год, так эти друзья, представляешь, Сергей, парами уже живут вместе. Того и гляди родят кого-нибудь!

- А воспитатели куда смотрят? Директор школы, учителя, что ничего об этом не знают?! – воскликнул, возмущенно, Сергей.

- Все, давно, все знают, но стараются не замечать этого. Родителям «наплевать» на своих детей, они бывшие зеки, а нашим педагогам, тем более. Каждый за свою шкуру трясется, как бы чего не вышло! У нас в школе, Серега, почти все учителя – бабы и, кроме нас с тобой, больше мужиков нет, не считая инвалида-военрука, но он не в счет… И, ты знаешь, как эти бабы боятся учеников! И не только взрослых – всех подряд и маленьких тоже, особенно интернатских. Они все «языкастые», от мала до велика, и наглые, потому что нет рядом родителей, а воспитанием их никто не занимается. В интернате, практически, нет никаких воспитателей. Завхоз Ольга Тимофеевна придет вечером, перед сном, разгонит их по комнатам и спать идет, иногда заглянет директор – Светлана Алексеевна, но это в экстренных случаях. А так дети предоставлены сами себе и днем и ночью, когда нет занятий. Курят, пьют самогон, одеколон, нюхают всякие гадости… Они, только, на уроках химии у меня сидят нормально, а на остальных уроках – «на головах ходят».

- А как же ты их обуздал, так легко? – спросил Сергей, предчувствуя ожидаемые проблемы с неуправляемыми учениками.

- Запугал, а как же иначе… Кое-кому пришлось «уши надрать», кого-то после уроков оставить и поговорить по-мужски. В общем, разные способы существуют. Силу они уважают. У меня на уроке, иногда, муха летит – слышно, а учеников нет…

Так, переговариваясь, они дошли до интернатской столовой и вошли в нее. Учеников было совсем мало, видимо, уже разбежались по комнатам или курят на крыльце, пока завхоз здесь и молодые учителя «толкутся».

Ольга Тимофеевна встретила их не без иронии:

- Надолго к нам? – по-матерински, погладила она Сергея по плечу.

- Не знаю, как получится, - вздрогнул от неожиданного прикосновения Сергей.

- А что так?

- Да, Петро тут такие вещи рассказывает, волосы дыбом встают, - улыбнулся Сергей.

- А Вы меньше слушайте его, он сам уже второй год работает, и ничего справляется.

- А какая у нас охота и рыбалка! Грибов и ягод за раз не собрать – ведрами и корзинами черпают из тайги. А воздух, какой чистый. Поживете, не пожалеете! Да, и домик, я думаю, Вам сразу выделят. Я слышала Вы человек женатый и ребенок есть…

Остановить этот словесный поток было непросто. Есть такие на селе дородные (в теле) женщины, но не безобразные, от своей полноты, а скорее наоборот, которые ко всем молодым мужчинам относятся по-матерински, но, при этом, о них же (мужчинах) и распространяют всяческие сплетни по селу. Именно такой и была Ольга Тимофеевна, как показало время…

Отпустив Петра домой, Ольга Тимофеевна усадила Сергея ужинать. Ужин в интернате был весьма не богатым: толченая, водянистая картошка, без ничего, и тонкие блины с киселем неопределенного цвета.

После такого подробного рассказа Петра о беспорядках, творящихся в школе и интернате, у Сергея, даже, аппетит пропал и он еле доел скудный ужин. Затем, Ольга Тимофеевна отвела его на второй этаж, в угловую, маленькую комнату и, вручив туалетные принадлежности, пожелала ему спокойной ночи. Раздевшись, Сергей долго еще ворочался на постели, пока не уснул окончательно. Но сон его был не долгим…

Сергей проснулся от девичьих криков и плача за стеной его комнаты. Он перевернулся на бок к стене, из-за которой слышались звуки. Кровать заскрипела под ним и звуки, временно, прекратились. Но, затем, они возобновились с новой силой. По голосу – это были молодая девчонка (лет 12 или 13) и парень, но более старшего возраста, потому что голос был грубоватым. Видимо парень склонял девочку к интимной близости, силой, но она не желала этого и отчаянно отбивалась, зовя на помощь. Сергей минут двадцать лежал на спине и слушал эту борьбу, пока не услышал, как парень начал избивать девчонку руками и ногами, озверев совсем от ее непокорности. Тогда Сергей поднялся на постели и стал стучать в стену, требуя прекратить издевательства, но в ответ услышал только маты в свой адрес. Тогда он оделся и вышел в темный коридор второго этажа интерната. Дверь, за которой слышалась возня и крики, была заперта на ключ изнутри. Сергей снова стал стучать и требовать открыть дверь, но его никто не слышал и дверь не открывали.

- Что делать? – Сергей метался возле двери, ища, чем открыть ее. Интернат безмолвствовал, хотя, наверняка, такой шум не мог остаться не замеченным.

- Где же завхоз, может у нее есть, либо запасные ключи, либо инструменты, которыми можно взломать замок, - переживал Сергей, продолжая дергать ручку двери. И дверь, неожиданно, поддалась под напором Сергея. Видимо язычок замка уже был надломлен, поэтому и переломился по предыдущему шву. В комнате, как и в коридоре, было темно, но по всхлипам, доносящимся из угла комнаты, было ясно, где искать парня-насильника. Сергей постоял немного на пороге, требуя от него выйти к двери и покинуть помещение, оставив девочку в покое, но он затих, притаившись. Тогда Сергей двинулся в сторону всхлипов и в это время огромный верзила, выше его ростом, бросился к выходу, сбив Сергея с ног. Сергей упал на какие-то стулья, сваленные в углу незнакомой, темной комнаты. Один стул так впился ножкой в спину Сергея, что он еле поднялся, потирая, от боли, ушибленное место. Всхлипов девочки больше не было слышно, а в темноте трудно было ориентироваться, где ее искать, поэтому Сергей позвал:

- Эй, ты где? Руку подай если ты рядом, - и сразу почувствовал, как сбоку кто-то зашевелился.

- Я здесь, - ответила незнакомая девочка, тронув Сергея за руку. Он потянул ее руку на себя и сказал тихо:

- Пошли ко мне в комнату, поговорим. – Она не возражала и, взяв ее за руку, Сергей пошел к выходу из темной комнаты.

Заведя спасенную в свою комнату, только теперь Сергей смог рассмотреть обладательницу отчаянного голоса, звавшего на помощь за стеной его комнаты, еще полчаса назад. Это была хрупкая, миловидная девчонка, лет 12-ти, с рыжими, волнистыми волосами, торчащими в разные стороны, и серыми, заплаканными глазами, которые виновато «потупились», как только Сергей завел ее в комнату, ближе к свету. Спрашивать у нее о том, что происходило в соседней комнате было излишним и Сергей, не долго думая, сразу же, резко, спросил:

- Кто это был, там в комнате?

- Ворона, - ответила девочка, не поднимая глаз.

- Какая ворона? - удивился Сергей.

- Кличка у него в интернате такая, а зовут его Васька по фамилии Воронов, - пояснила девчонка.

- А тебя как зовут? – усадил ее на кровать Сергей, так как ни стола, ни стульев в комнате не было.

- Меня зовут Алена, я в 7 классе учусь, а Васька в 10 классе. Мы из одной деревни с ним… Он уже 2-й год ко мне пристает. Я и учителям жаловалась, и матери – она редко приезжает, а отца у нас нет. Васька он наглый, из-за того, что у него папаша - управляющий нашего совхоза и он считает, что все «зечки» и их дети – это их собственность!

- А ты как думаешь? - улыбнулся Сергей, заглядывая в глаза к Алене.

- Я так не думаю. Все люди и дети, тоже, имеют равные права в нашей стране, даже если я и моя младшая сестра Светка – дети бывшего зека, сосланного сюда на поселение.

- Вот и правильно, Алена, за свои права всегда нужно бороться, хотя многие взрослые этого не понимают. Но не все такие. А ты к Петру Петровичу за защитой обращалась?

- Нет. Неудобно к нему подходить со своими проблемами. Он сильный, его в школе все боятся, но он гордый, какой-то, и учеников, мне кажется, за людей не считает, хотя, справедливости ради, скажу, что оценки по своему предмету он всем справедливо ставит. Например, тому же Ваське Воронову все остальные учителя только 4 и 5 ставят, так как боятся его и его папашу, а Петр Петрович – только колы и двойки. Васька он, ведь, совсем ничего не знает. У него уровень трехлетнего пацана. Он только пьет, да курит в интернате, а на уроки ходит, когда захочет. Он уже всех девчонок в интернате перепортил, теперь за село взялся. Местные мальчишки для него не авторитет. Он главный у «интернатской банды» - так называют его подхалимов, а их в Стретенке боятся. И куда только взрослые смотрят?! – завершила свой рассказ, опечаленно, Алена и опять уставилась взглядом в пол маленькой комнаты Сергея.

- Он больше тебя не тронет, - погладил ее по плечу Сергей, - я добьюсь этого, можешь мне, на слово, поверить.

И Сергей сдержал свое слово…

 

3. Воронов и его компания

 

Беспокойная ночь не прошла для Сергея даром, и он проснулся только ближе к обеду, хотя рано утром кто-то долго стучался в дверь его комнаты, а затем, приоткрыл ее и глянул на спящего Сергея. Предположить, кто стучал было не трудно и Сергей не стал открывать глаза, чтобы убедиться в этом. Он решил еще немного поспать и подумать, как быть дальше с ночным происшествием. Какие принять меры к Воронову, чтобы заставить его сознаться в домогательствах его к ученице 7 класса Алене. «Брать девочку в свидетели, когда остальные будут молчать, не имеет особого смысла. Ее просто сделают «изгоем» интерната и будут избивать и преследовать, по указке «Вороны». Значит необходимо искать другие варианты воздействия на Ваську Воронова», - рассуждал Сергей, окончательно просыпаясь. Но Воронов опередил Сергея и сам дал о себе знать, предполагая, что Алена все о нем рассказала новому учителю. Наспех позавтракав и пообедав, одновременно, Сергей решил сходить в школу, крыльцо которой было рядом со зданием интерната. Целью визита было: знакомство с директором Стретинской средней школы – Светланой Алексеевной и, заодно, посмотреть свой кабинет физики, а, по пути, переговорить с Петром по поводу ночного происшествия. Но, как только, Сергей вышел на крыльцо интерната, то сразу же увидел и узнал, среди учеников, ночного верзилу – Ваську Воронова. Он стоял с папиросой в зубах и ехидно улыбался, загородив дорогу Сергею.

- Послушай, ты, козел городской, если про вчерашнее кому-нибудь что-то расскажешь, пеняй на себя. Мы тебя с пацанами уроем. Будешь бежать отсюда кувырком, как и все предыдущие правдоискатели.

Его шестерки, подтверждая последние слова своего главаря, угрожающе сомкнулись вокруг Сергея. Все они дымили сигаретами и периодически сплевывали через зубы, прямо на ботинки Сергея. Сергей не ожидал такого неожиданного и наглого натиска со стороны интернатских учеников. Он, еле сдерживаясь, молча, выслушал угрозы «Вороны» и, наклонив голову, чтобы не показать своего волнения, сказал спокойным и жестким голосом (как это он умел иногда делать):

- Дай пройти, подонок. Ни тебя щенок, ни твоих сопливых помощников я не боюсь и буду поступать так, как сочту нужным. Будете «борзеть», значит, все уедете, либо в спецшколу, либо на малолетнюю зону и папа тебе не поможет. Это я тебе говорю, малолетняя гнида! – и Сергей поднял горящие, от ненависти, глаза на Воронова. Видимо, Васька Воронов всяких учителей встречал в данной школе, но такого отпора, от молодого учителя, он не ожидал, поэтому отступил в сторону, пропуская Сергея.

День подходил к концу, когда Сергей в коридоре школы встретил Петра. При встрече с директором школы Светланой Алексеевной, Сергей сразу не решился рассказать ей о произошедшем ночью в интернате. Он решил, что рано с первого же дня устройства на работу поднимать скандал, даже если, ему лично, угрожали сегодня утром. Но посоветоваться с Петром необходимо было обязательно, и решить, как быть дальше. Петр уже шел домой, когда его остановил Сергей и, вкратце, рассказал о ночном происшествии. Петр предложил вернуться к нему в кабинет и поговорить более подробно.

- А ты директрисе уже говорил об этом.

- Нет пока, - ответил Сергей, на ходу.

- Я уверен, что она итак все знает и это для нее не новость, - успокоил его Петр.

- А вот то, что они тебе угрожали, это уже серьезно. Насколько я знаю эту интернатскую шантрапу, то они «слов на ветер не бросают» и уже не одного учителя воспитателя выжили отсюда и именно этим способом – путем запугивания и шантажа. Меня они побаиваются, но я тоже особо с ними не связываюсь и «нарожен не лезу». Их главаря я «прижал» один раз, после уроков, в своей лаборантской, заманив его туда обманом. Он, ведь, как правило, без своих шестерок один не ходит. И теперь он мои уроки просто не посещает совсем. И черт с ним с этим Васькой. Я ему ставлю, что он присутствовал на уроке, а следом в конце урока, либо двойку, либо кол за знания. Вот так и сосуществуем, до поры до времени. Но долго так, конечно, продолжаться не может, ему, ведь, экзамен еще сдавать. Поэтому я, тоже, заинтересован, чтобы он исчез и из интерната, и из нашей школы. А если «интернатская банда» лишится главаря, то они сами разбегутся, вот увидишь, Сергей. Поэтому это даже хорошо, что они планируют напасть на тебя.

- Ты что предлагаешь мне подсадной уткой выступить? – удивился Сергей.

- А как еще их уличить в угрозах и шантаже? – посмотрел серьезно на него Петр.

- Они на тебя нападут, а буду где-то рядом. И тебе помогу, при необходимости, и свидетелем выступлю, в дальнейшем. Затем мы подключим, в свидетели, совхозных учеников: по фактам насилования Вороновым их девчонок и все ему хана – либо убираться отсюда придется, либо на зону отправят, если папа не откупит. А ему, ведь, в этом году уже восемнадцать лет будет.

- А почему ты решил, что совхозные мальчишки пойдут в свидетели? – поинтересовался Сергей, заглядывая, хитро, в глаза Петру.

- Да, потому что я сам был свидетелем их драки в женском туалете школы. Степка Головин – ученик 8 класса, тоже верзила приличный, дрался с «Вороной» и его шестерками, из-за совхозной девчонки, которую они хотели снасильничать. Ты со Степкой еще познакомишься. Хулиган и разгильдяй местный, но, как человек, значительно лучше и порядочней Васьки Воронова, ты сам в этом убедишься, Сергей.

- Ладно, наверное, так и сделаем, - согласился Сергей, успокаивая разгоряченного Петра, - другого выходя все равно нет.

Петр достал какую-то мензурку и предложил: «Давай, понемногу, спирту хлопнем?» – давай, утвердительно махнул рукой Сергей. Они выпили и пошли к выходу из школы. За окнами уже было совсем темно. Но не сделал Сергей и двух шагов, от крыльца школы в сторону интерната, уже простившись с Петром, как ему снова перегородили дорогу.

- Ты не понял, физик, как себя вести надо, – послышалось из темноты. И Васька попытался схватить Сергея за ворот кожаной куртки. Сергей увернулся и ударил его по руке. Но, в это время сзади, его ударили, чем-то тяжелым, и Сергей упал, поскользнувшись, на снегу. Удар был не опасным, так как прошел, скользом, по голове и плечу Сергея. Один из шестерок «Вороны» промахнулся, немного, в темноте – это и спасло Сергея от неминуемой травмы. Подбежал Петр и, схватив Воронова за шиворот, поволок его в сторону школы, матерясь. Сергей вскочил и, выдернув палку из рук второго, стоящего сзади него, тоже поволок его к школе, выкрутив ему правую руку назад. Остальные члены шайки стояли в стороне, переговариваясь, но, не решаясь подойти ближе.

- В школу они не сунутся, - успокоил его Петр, когда Сергей втащил второго хулигана в двери школы. «Ворона» лежал на полу коридора, лицом вниз, уже со связанными сзади руками.

- Когда Петр все успевает, - удивился, в очередной раз, Сергей. Петр закрыл ключом дверь и предложил:

- Потащили их в мой кабинет, сейчас допрашивать будем. И телефон там у меня есть. Надо будет позвоним куда-следует… Да, «Ворона»?! - и он пнул ногой лежащего Ваську, который уже перевернулся на спину, вращая озлобленными глазами, из стороны в строну.

Но допрашивать никого и не пришлось, когда Петр разъяснил малолетним хулиганам, что их ожидает. Васька сам дал Петру номер телефона своего отца и тот позвонил в соседнее село, так как время было еще не позднее.

- Дмитрий Сергеевич! – широко улыбаясь, сказал в трубку Петр, как только там ответили, - Вы знаете, вот тут у меня Василий в кабинете сидит. Он просил меня, как старшего товарища, Вам позвонить и попросить Вас его забрать из школы, а то ему неудобно, он боится, что Вы ругать его будете. А зачем ругать пацана? Он, ведь, уже не маленький, сам знает, где ему лучше! Причина? А Вы сами у него спросите, если есть желание, не нравится ему здесь, Дмитрий Сергеевич – вот и вся причина!

- Хорошо, я завтра приеду за ним. А Вы кто? – прошипел в трубке недовольный голос.

- Я учитель химии Петр Петрович.

- Понял.

Больше Ваську Воронова Сергей не встречал в Стретенке и так и не узнал, что же было с ним дальше. А компания его, сама по себе, развалилась, как и предполагал Петр.

 

4. Большой школьный дом

 

Еще с неделю жил Сергей в интернате. Но происшествий, подобных первому, больше не было и, вообще, стало как-то потише. Интернатские мальчишки стали меньше курить на крыльце и в комнатах, а про «употреблять» и речи не стало. Может стали бояться Сергея, ведь, он тоже на уроках требовал соблюдения строжайшей дисциплины, хотя и не бил учеников, в отличие от Петра.

И вот, в конце недели, его вызвала к себе Светлана Алексеевна и говорит:

- Сергей Владимирович, а Вы семью привозить собираетесь?

- Конечно, собираюсь, - ответил Сергей, - но куда их привозить, Светлана Алексеевна?

- Вот Вам ключи от школьного коттеджа и занимайтесь домом, - улыбнулась она.

- Ваш дом, недалеко от Петра Петровича, третий по их стороне. У него № 9, а Ваш - № 5, ближе к лесу.

- Хорошо, - воскликнул Сергей, радостно, и, схватив ключи, помчался к Петру в кабинет, чтобы сообщить ему эту новость. Но новость, как ни странно, Петра особо не удивила.

- Ты знаешь, Сергей, ведь это я сам ей подсказал эту мысль. Дома пустые стоят, а ты ютишься в маленькой комнате, даже в гости придти некуда. Кстати, ты у меня в гостях, тоже, ни разу не был! Обустраивайся, привози жену и начнем по гостям ходить. Ладно, уроков, на сегодня, больше не предвидится, пошли смотреть твои апартаменты, - заключил Петр, одеваясь.

Дом, действительно, был огромным – 4 комнаты, как и прогнозировал Николай Степанович – зоотехник совхоза, с которым ехал Сергей в автобусе, но дров, вокруг него, не наблюдалось.

- В совхоз идти надо, - озабочено констатировал Петр.

- Может попросить Николай Степановича, - предложил Сергей, неожиданно, вспомнив о попутчике.

- А ты откуда его знаешь, - удивился Петр.

- Ехали вместе. Он зоотехник в совхозе, кажется…

- Да, зоотехник, - подтвердил Петр. – Я кроликов дома развожу и к нему часто обращаюсь, то за советом, то за кормом для них.

- Да, ты настоящий сельский житель! – произнес, удивленно глядя на Петра, Сергей.

- Ты еще не видел дом моего отца, под Абаканом! Там чего-только нет, Серега. Мне бы такой «отгрохать» и жил бы, до конца жизни, ни в чем не нуждаясь. А эти домишки ерунда. Совхоз не умеет строить дома. Еще немного посидев в холодной кухне, они вместе отправились в контору управляющего совхозом, просить дрова.

Дрова привезли через день и распилили их на чурки, а вот рубить их нужно было самому, чего Сергей совсем делать не умел, так как никогда сельским жителем не был. Петр принес колун и показал, как это делается. Они натаскали в бак на крыше воды и растопили печь.

- Так и поддерживай огонь, за сутки прогреется система и в доме тепло будет, - заверил его Петр, уходя вечером домой. Но на улице был такой лютый мороз, что Сергей больше не рискнул выйти на улицу. Он, даже, в туалет сходил на ведро, вместо похода, по сугробам, к деревянному ветхому туалету. Ночью дрова, нарубленные вместе с Петром, закончились и Сергей, окончательно замерзнув, выскочил, под утро, на улицу рубить дрова. Топор упорно отскакивал от замороженных чурок, не раскалывая их до конца. Несколько раз Сергей чуть не попал по собственной ноге топором. Руки, даже в рукавицах, моментально замерзли, а дров не прибавлялось. Нарубив, не более 10 поленьев, Сергей снова забежал в холодный дом, тепло из которого уходило каждую последующую минуту, с небывалой скоростью. Уже не зная, что еще делать, Сергей включил электроплиту и начал снова растапливать печь тем скудным запасом дров, который имел. Холодная печь плохо разгоралась.

- Как Петр умудрился так быстро разжечь ее? – удивлялся Сергей, поджигая дрова, в очередной раз, от клочка газеты. Печь ему, до ухода на занятия в школу, так и не удалось разжечь и, выключив, красную от жара, электроплитку он отправился, не причесанным и не умытым, в школу.

После уроков домой идти не хотелось. А Петра, почему-то, в этот день в школе не было, говорят в Районо уехал.

- Что делать с этим домом? Холодина за окном не прекращалась. Мороз стоял за тридцать, да еще с ветром и пургой… Как же дом-то отогреть быстро и без усилий? – думал Сергей, глядя на «козла», обогревающего коридор возле входной двери школы.

- А что если сделать такого же временный обогреватель для дома, пока не наступит тепло. Керамические трубки у него в физкабинете есть, а спираль можно смотать с любого реостата. – Приняв такое решение, Сергей быстро вернулся в кабинет и стал складывать необходимые запчасти в походную дорожную сумку, которую всегда носил с собой в дипломате.

Изготовление козла не затратило много времени и обогреватель засветился, распространяя живительное тепло по кухне. Уже начинало темнеть и красную спираль обогревателя хорошо было видно в темноте. Сергей, через некоторое время, потрогал электророзетку и проводку рукой – они нагрелись, но терпимо. Видимо, сопротивление спирали было не очень большим и проводка пока выдерживала данную нагрузку, не нагреваясь выше нормы. Но этого, явно, было не достаточно, даже для обогрева маленькой кухни, так как через час Сергей почувствовал, как холод «пробирает его до костей». Он изготовил еще один обогреватель и включил в розетку маленькой комнаты, расположенной рядом с кухней. Когда Сергей включал нового «козла», свет от лампочки, слегка мигнул и чуть-чуть ослаб. Проводка нагрелась еще сильнее, но выдерживала обе нагрузки, без проблем. Тепло, которое постепенно распространялось по дому, разморило Сергея, и он улегся на выделенную завхозом раскладушку и моментально уснул. Так как раскладушка стояла рядом с одним из обогревателей, то, неудивительно, что даже во сне Сергей почувствовал, как пахнет гарью. А горела проводка. Временная вилка обогревателя и розетка частично оплавились в месте контакта и дымились, время от времени. Сергей попытался выдернуть мягкую, горячую вилку, но она не поддавалась, расплываясь в руках. Тогда он достал отвертку и попытался отжать вилку от розетки. В это время что-то затрещало и свет, вместе с обогревателем, потух во всем доме. Так Сергей просидел в остывающем доме, без света, до утра и снова, не выспавшийся, с больной головой пошел в школу, даже боясь думать, что сюда придется возвращаться снова.

Занятия прошли, как в полусне и снова вечер. Домой идти не хотелось и Сергей до последней минуты оттягивал это, уже начинающее ему надоедать, мероприятие – обустройство нового большого дома. Петр, проходя мимо, заглянул в кабинет физики и крикнул:

- Сергей, подожди не уходи, я сейчас подойду. – И он явился через минут десять, как и обещал.

- Ты, почему дом не топишь? – спросил он, сразу в лоб, заходя в лаборантскую Сергея.

- А почему ты так решил? – уточнил Сергей, смущаясь.

- Я вчера целый вечер смотрел в окно, а из трубы твоего дома дыма не было, до самой ночи, хотя свет горел.

Сергею неудобно было признаться, что по своей глупости, он сжег проводку, поэтому он уклончиво ответил:

- Да, я вчера устал очень и, прядя домой, сразу спать завалился, а свет забыл выключить.

- Понятно, - недоверчиво произнес Петр.

- Пойдем вместе сегодня, дров тебе наколем побольше, - предложил Петр.

- Пошли, - согласился, обрадовано, Сергей.

И они, пообедав в школьной столовой, отправились на новый дом Сергея.

- Дружба, это, все-таки, хорошо. Особенно, когда есть такие надежные друзья, как Петр, - думал Сергей, таская вязанки нарубленных дров в сарай за домом. Петр принес лопату и очистил двор от снега, пока Сергей менял пробки на электросчетчике. Петру ничего объяснять не пришлось, когда он увидел козлов посреди кухни, он все понял сразу и сказал:

- Слушай, Серега! У меня где-то остались старые пробки, сейчас принесу, или «жучка» сделаем. Пробки подошли, без жучка, и Сергей их закрутил на место сгоревших. Затем отключил козлов и отнес их в кладовку сеней. Свет радостно, как будто, облегченно загорелся сразу, после нажатия выключателей.

Теперь уже Петр, более детально, объяснил Сергею, как необходимо быстро разжигать печь: сначала настругать щепЫ, которая сухой, всегда, должна лежать за печкой, или около нее, приготовить немного бумаги и кусочков коры березы (так называемой бересты). Желательно бересту высушить заранее, хотя она бывает и так хорошо воспламеняется и поджигает сырые, с мороза, дрова. Эта смесь хорошо разгорается и не потухнет никогда.

Затем Петр слазил на крышу и проверил воду в баке, но остался доволен и они растопили печь, до красна.

- Сергей, топи «на всю катушку» и всю ночь. Иначе холод свое поганое дело сделает и система перемерзнет. Итак, сутки уже стоит без тепла. А я пошел домой. Жена ругаться будет, дома ребенок маленький, только родился, а я у тебя пропадаю.

- Хорошо, - согласился Сергей, провожая Петра до двери.

Еще с месяц Сергей учился «подчинять» своей воле большой школьный дом, который ему выделили, и он поддался ему. В нем стало уютно и тепло, как в городской квартире. Только туалет на улице нарушал эту идиллию, но это можно было пережить, как эпизодическое явление…

 

5. Приезд жены и сына

 

После известия Сергея о том, что у него появился большой 4-х комнатный коттедж, который легко отапливается и очень светлый, жена Надежда засобиралась, сначала в гости, а потом решила насовсем приехать, захватив и сына Сашку, чтобы не тратиться на дорогу.

Сергея освободили от уроков и он готовился к приезду семьи целый день. Сергей хорошо помнил, что рейсовый автобус приезжает поздно вечером, когда уже совсем темно, поэтому вышел встречать своих домочадцев около 8 вечера. Нынче мороз уже не был таким злым, как в день приезда Сергея, так дело давно уже двигалось к весне и проталины на дороге, даже в темноте, были хорошо видны – причудливыми, серыми пятнами. Подкатил автобус и Надежда, с двумя чемоданами в руках, струдом, выгрузилась из автобуса, а за ней, следом, спустился Сашка с небольшой корзинкой в правой руке.

Праздничный вечер длился недолго. Все, по очереди, обошли большой дом, восторгаясь его чистотой и добротностью. Долго смотрели в большие, незашторенные окна двух больших комнат, выходящих на дорогу, ведущую в сторону леса. И, конечно, не оставили без внимания белую, теплую печку, согревая пальцы холодных рук о ее ласковую, шероховатую поверхность, а затем, открыв дверцу, долго, восхищенно, смотрели на горящий огонь в ее недрах…

Утром Сергей, как всегда, пошел на занятия в школе, а Надежда осталась наводить домашний уют, который способны создать только женщины: повесить везде шторки, протереть пыль, помыть полы и каждой вещи найти свое собственное место, которое ей определила хозяйка.

Дом этот всегда был теплым и уютным, весь период проживания Сергея в Стретенке, даже инцидент произошедший летом, когда братья Головины попытались нарушить их покой, не сыграл своей роли, оставшись в памяти простым курьезом, бывающим в селах и деревнях России постоянно…

Надежда с Сашкой ходили по грибы и ягоды, когда Сергей был на экзаменах в школе, или уезжал с Петром, по делам. Варили, из молодой крапивы, супы и лепили пельмени из мяса молодой свиньи, забитой и выделанной Петром и Сергеем вместе. Принимали гостей: Петра с молодой женой и дочкой, директора школы с мужем и других коллег Сергея, приходивших на праздники их семьи.

И еще много хорошего было в этом доме, после приезда жены и сына…

 

6. Химик Петя

 

Учитель химии, Петр Петрович Горовой, был: среднего роста, светловолосый, худощавый, крепкий парень, с цепким взглядом раскосых, голубоватых глаз. Он был родом из г. Абакан, республики Хакассия, на юге Красноярского края. Сергею приходилось там бывать, когда он ездил, со студенческим строительным отрядом, возводить сельские объекты крупного животноводства, то есть, кровники… И учился он, по всей видимости, там же, как предполагал Сергей. По рассказам Петра, учился он хорошо и химию любил со школьной скамьи, но работать в школе особо не собирался и принял это решение, только в последний момент, когда узнал, что его молодая подружка, а женаты они тогда еще не были, беременна от него. Отец у Петра был строгих понятий и, хоть и баловал своего сына, но и спрашивал с него, за все шалости, очень жестко – лишал дорогих сыну вещей, отказывал в деньгах и своей благосклонности. Так и было в этот раз, когда он узнал о запретной любви сына и ее финале. Он, прямо перед защитой диплома, выгнал сына из дома, отобрал ключи от автомобиля и попросил Петра больше не показываться ему на глаза. Петр хлопнул дверью и попросил распределения, «куда по дальше»… Так он попал в Стретенку. Он привез с собой не только молодую жену Наташу, которая вскоре родила ему дочь Юлю, но и спортивный мотоцикл «ИЖ Планета Спорт», который очень любил и лелеял, даже больше своей молодой жены. Со школьной скамьи Петр занимался мотогонками и поэтому на мотоцикле он «ездил как бог». Будучи пьяным, совершенно, Петр объезжал, виртуозно, все выбоины и кочки на лесной дороге, если ездили по лесу, ямы и канавы на асфальтированной и каменистой дороге, если ехали по селу или районному центру, но, остановившись, не мог, без посторонней помощи, сделать и двух шагов – падал. Вот такой это был необычный, мотоциклетный асс… Зная об этом обстоятельстве, чтобы не мешкать и не падать, при входе домой, он соорудил разборное крыльцо, по которому, открыв калитку, «влетал» на своем «Спорте» прямо в сени дома, а оттуда уже перебирался, либо в дом, либо оставался похмеляться в кладовке. Выпивал Петр, частенько, из-за чего дома возникали конфликты с женой, но это его сильно не расстраивало, так как это он делал исключительно в не рабочее время. А на работе заметить, что он с похмелья, было, практически, не возможно, потому что химик, как заметил Сергей, он тоже «был от бога» и мог сделать так, что запаха от него не было никакого. Жену Петра, Наташу нельзя было назвать красавицей, но и в миловидности ей отказать было, тоже, нельзя. Это была беленькая, хрупкая девушка с выразительными чертами лица. Петр говорил, что отец ее был крупным начальником в г. Лесосибирск, но отец ушел из семьи, и Петр тестя, так никогда и не видел. Он его увидел только перед отъездом из Стретенки, когда он приехал посмотреть на свою внучку…

 

7. Школа и инцидент с учеником 8-го класса Степаном Головиным

 

В школе отношения с учениками у Сергея складывались вполне нормально, а Алена, на защиту которой встал Сергей в первый день своего приезда, просто обожала преподавателя физики и математики. Она всегда очень вежливо здоровалась и на уроках первая отвечала, хотя раньше, говорят, она училась по этим предметам не очень хорошо. Единственным возмутителем спокойствия Сергея на уроках физики и математики был – Степка Головин, о котором ему рассказывал Петр. Он, действительно, оказался разболтанным парнем из села Стретенка, а учился он в 8 классе и был, для своего возраста, очень высоким и физически развитым подростком. Он был почти на голову выше Сергея. Ученики говорили, что и братья его очень здоровые ребята – оба трактористами работают в совхозе. Слава об их семье на селе не очень хорошая. Все задиристые и наглые. Девчатам проходу не дают, если какая понравится. Вот это 8-ми классник постоянно срывал уроки Сергею, а точнее он старался не реагировать на его выкрики во время урока с места и хождения по классу. Он долго испытывал терпение Сергея, а к концу года это терпение кончилось и Сергей «взорвался»…

За окном было настоящее лето. Был последний урок физики в 8 классе и Сергей немного задержался в учительской, проставляя годовые оценки в журнал. Он решил, что сегодня расскажет ребятам совершенно новый материал, не из программы 8 класса и подготовил специальные конспекты, которые сложил на краю кафедры, в кабинет физики. Но, так как он задержался, то ключ от кабинета передал дежурным 8-го класса, заранее. Когда он вошел в класс, то все, как обычно, встали, приветствуя учителя. Не встал, только, Головин. За ним часто такое водилось и Сергей не обратил на него внимания, но он обратил внимание, что новых конспектов его, на краю кафедры, не было. Тогда он, сделав жесткое выражение лица, громко сказал:

- Я запрещаю всем садиться, пока не положат мои конспекты на место! – ученики, напряженно, застыли, переминаясь с ноги на ногу.

- Я еще раз повторяю, пока мои конспекты не вернут на место, никто не сядет. Будем, хоть, весь урок ждать, - настаивал на своем Сергей, поднявшись на кафедру. Тогда с задней парты поднялся Головин и пошел между рядами парт к кафедре, неся в руке конспекты Сергея. Он подошел вплотную к кафедре и, ехидно улыбаясь, швырнул конспекты в лицо Сергею.

- Что делать? – лихорадочно пронеслось в мозгу…, - как поступить в данной, неординарной ситуации? В присутствии остальных учеников, провинившегося ученика трогать нежелательно, - Сергей это хорошо помнил, но сдержать своего возмущения уже не мог и руки сами потянулись, через стол, к Головину. Он схватил его обеими руками за воротник расстегнутой рубашки и резко дернул на себя, так что полетели оторванные пуговицы, ударив его лицом о столешницу кафедры. Головин, потеряв равновесие, повалился на пол, рядом с кафедрой. Все ученики, неодобрительно, затихли. Тогда, опережая дальнейшие события, Сергей выскочил из-за кафедры, навстречу Головину, который начал уже подниматься и, с ревом, теснил Сергея к окну. Не давая ему опомниться, Сергей, со всей силы, толкнул его в дверь кабинета. Опять потеряв равновесие, Степка рухнул в открывшуюся створку двери, а его длинные ноги остались торчать из коридора в двери класса, демонстрируя его дырявые носки и грязные туфли. Все происходило так быстро, что ученики просто не успели осудить действия Сергея, а когда увидели торчащие, из коридора, Степкины ноги, то начали хохотать и разрядили накаленную обстановку класса. Сергей, смеясь вместе со всеми, выскочил в коридор к обезумевшему, от унижения, Головину. Головин задел кулаком Сергея по лицу, но, не обращая на это внимания, Сергей сходу ударил его в челюсть и он, отлетев к стене, врезался всем телом в огромное стекло, стоящее у стены. Стекло разлетелось вдребезги, осыпав Головина, с ног до головы, мелкой крошкой. Степка схватился за голову и побежал к выходу, крича угрозы в адрес Сергея. Он обещал, что его братья отомстят за него Сергею… На шум, из кабинета вышла завуч школы, посмотрела на Сергея и убегающего Головина, но ничего не сказала.

Свое обещание Степка и его братья решили выполнить летом, после экзаменов. Они пришли ночью. Залезли на крышу, когда вся семья Сергея спала и кинули в трубу дома кирпич, а затем сняли ворота и стали орать под окнами. Сергей взял кочергу от печки и, держа ее наперевес, вышел на крыльцо, зовя обидчиков ближе. Но они, в темноте, решили, что это ружье и стали убегать, бросив ворота, вдоль улицы, в сторону леса. Затем, двое из них, выскочили на дорогу и Сергей, прицелившись, как в городки, срезал одному по ногам кочергой. Неизвестный заорал, от боли, и рухнул на дорогу. Больше Сергей ночных визитеров не встретил. Он догадался, что это были старшие братья Головины и Степка, из их переговоров в темноте.

 

8. Лето в Стретенке

 

Закончились выпускные экзамены у преподавателей Стретенской средней школы и все разъехались, кто-куда, лишь Петр с Сергеем, пока не планировали никуда ехать и решили отдыхать дома. Примечательного, в этом отдыхе, было немного, как и во всякой сельской местности среднесибирской полосы России, но один эпизод летних вояжей Петра и Сергея, последнему запомнился хорошо.

Стоял пасмурный день, но так как Петр и Сергей еще со вчерашнего дня договорились съездить на рыбалку, то отменять это мероприятие они и не думали. Накопали червей в огороде, взяли удочки и выкатили застоявшийся мотоцикл на дорогу. От одного взмаха ноги взревел мощный мотор, двухколесного друга Петра, и они рванули, с места, в сторону парящей туманной речки.

Клева почти не было и, поймав несколько пескарей, друзья решили, что лучше поохотиться на голубей. Эту идею подал, за традиционной, рюмкой водки Петр.

- Сергей, ты даже себе не представляешь, какие на крыше школы водятся голуби – это просто куропатки целые! Они жирные и ленивые, настолько, что их и ловить-то не надо. Сами в руки падают, только по клюву щелкни согнутым пальцем и все.

- Не может быть? - удивился Сергей.

- Может, может… пошли, сам увидишь, - настаивал Петр.

Сложив удочки, они поехали, назад, в школу. Нам крыше Петр, действительно, как-то быстро усмирял сидящих на стропилах голубей и складывал их в свои карманы, головой вниз, так, что хвосты торчали из карманов. Сергей попробовал, но у него ничего не получилось. Тогда он спросил:

- А как ты это делаешь?

- Смотри, - показал Петр. Между пальцев он зажал голову очередного голубя и немного закрутив шею жертвы, он тряхнул ее, ломая шейные позвонки, и жертва обмякла, повиснув на руках, не двигаясь. Но сколько не пытался Сергей повторить эту процедуру – у него ничего не получалось. То голубь вырывался и улетал, то шея начинала раскручиваться назад. Но Петиной добычи итак было достаточно, благодаря его сноровке. И они, наохотившись вдоволь, снова сели на мотоцикл. И тут Петр вспомнил, что магазин сегодня не работает и пить им, под жаренных голубей, совсем нечего.

- Поехали к бабке знакомой. Она замечательную самогонку варит, купим немного для обеда,- предложил Петр, разворачивая мотоцикл в противоположный конец села.

- Поехали, согласился Сергей, усаживаясь, поудобнее, на заднем сиденье мотоцикла. Петр, как всегда был в ударе, и ехал быстро, но осторожно, а проходящие, мимо люди, удивлялись:

- Что за охотники (птичьи хвосты торчат из карманов) или рыбаки едут, не понятно!

Самогонщица была дома и литр самогонки они взяли, без проблем. Вышли, уселись, завели машину, но она почему-то не трогается с места. Они вдвоем раскачивали мотоцикл, из стороны в сторону, но все бесполезно. И тут к ним подошел мужчина и, улыбаясь, тихо сказал:

- Мужики, мотоцикл с подножки снимите, тогда он поедет…

Петр толкнул посильнее назад и мотоцикл тронулся, щелкая снятой подножкой. Затем они жарили голубей и пили самогон, смеясь над собственной забывчивостью…

 

8. Отъезд Петра

 

В конце июля к Петру приехали гости: сначала тесть, а затем – его собственный отец. Они долго гуляли, обмывая внучку, а, к началу августа, он стал поговаривать и о своем отъезде. Говорил, что не хочет ехать, но жене и дочке здесь не нравится. Затем поделился с Сергеем новостью, что тесть хочет его взять к себе на работу и школу он будет бросать. Сергей отговаривал его, как мог. Убеждал его, что он талантливый педагог и много добьется в жизни сам, но итог был известен… Петр уехал, рано утром, даже не постившись. Видимо, он боялся взглянуть в глаза Сергею, который оставался один в такой трудной школе, где совсем нет мужчин… Но, тем не менее, благодарная память, до сих пор, сохранила образ Петра в душе Сергея…

 

9. Решение уехать и неожиданная встреча в Красноярске

 

Пусто стало в Стретенке без друга Петра. Что только не делал Сергей, чтобы заглушить эту тоску, но все бесполезно. Долгие раздумья навели его на мысль, что и ему пришло время уезжать. Не долго решая, что взять с собой, они с Надеждой и Сашкой сложили чемоданы и уехали из Стретенки, совсем не предполагая, что это село еще о себе напомнит…

Случилось это в 86-м году. Сергей тогда уже работал в Академии наук. Он стоял на остановке «Студенческий городок», по дороге в Академгородок Красноярска. Его толкнул в бок незнакомый, плечистый парень и, улыбаясь, сказал:

- Здравствуйте, Сергей Владимирович!- Сергей оглянулся, не узнавая студента.

- Это я, Степан Головин. Стретенку помните?

- Помню, - застыл Сергей, постепенно припоминая свое недавнее прошлое.

- Спасибо Вам за науку, Сергей Владимирович! Если бы не Вы, из меня бы ничего не вышло. Та встряска сыграла в моей жизни большую роль. Я хорошо закончил школу, а сейчас в политехническом институте учусь, хотя в нашей семье людей с высшим образованием нет, кроме меня.

Сергей стоял, а слезы сами текли по щекам.

- В жизни никогда не знаешь: где потеряешь, а где найдешь! – подумал Сергей, садясь в подошедший автобус. А на той стороне дороги еще долго «маячила» спина высокого Степана Головина – бывшего разгильдяя и двоечника Стретенской средней школы…

 

24.02.2011 года. г. Норильск