Увидеть сладкие сны на рассвете или, затаив дыханье, ждать в предрассветной мгле момента, когда первые лучи солнца выхватят из полудремы верхушки гор, заглянут в окна храма, отбрасывая на отполированный миллионами ног пол, длинные разноцветные тени. Каждый выбирает сам. Одни забираются в переполненные муравейники бетонных коробок, где утренний свет не мешает пребывать в иллюзорном мире до полудня, другие, вдали от людской суеты, обращают открытые ладони навстречу первым лучам солнца, чувствуя, как его тепло согревает душу в утренней прохладе. Каждый думает, что решает сам. Станет ли его жизнь вечной борьбой или наслаждением, испытанием или удовольствием, ненавистью или любовью. Одни пытаются перехитрить судьбу, заглядывая в ее карты и не замечая грустной усмешки этой дамы, столько повидавшей на своем долгом веку, что все уловки наглецов она просчитывает на много ходов вперед. Другие покорно принимают все выпавшие беды, уговаривая себя, что так и должно быть. Каждый старается верить учителям, убеждающих нас, что всяк обязан пройти этот путь безропотно, до конца, благодарно приняв любую выпавшую роль. Красавицы и убогие, удачливые и проклятые, влюбленные и покинутые несут свой крест, время от времени, с завистью, поглядывая по сторонам. Каждый выбирает сам. И появляются перебежчики, однажды решившие все поменять. Им кажется, что еще не поздно исправить ошибку, пусть даже на склоне лет. Одни долго взвешивают, перебирая возможные варианты, другие рубят с плеча, делая шаг с карниза. Каждый думает, что решает сам. Одни, желая сделать правильный выбор, стремиться узнать будущее. Другие, растерявшись, жаждут совета. Все сводится к одному - суждено ли нам пройти начертанным путем или мы сами напишем строчку в той великой книге, ну, или, хотя бы, подправим малость. Мы хотим верить, что где-то хранятся тайные знания об этом. Для страждущих строят храмы, для властителей возводят соборы, смертные делают капища, огораживая священное место силы, простыми камнями. Каждому свое.

Рельеф филиппинского архипелага, как нельзя лучше, подходит для реализации любых идей. Плоское побережье для тех, кто целыми днями трудится в море и на полях, а вечером заглядывает в церковь; возвышенности, где любят селиться горожане со своими огромными корпусами международных корпораций и устремленных ввысь соборами; маленькие островки, где часовенки будто тянутся прямо из воды; а еще вершины гор, где монахи возводят удивительные храмы. Причем, лояльность филиппинцев к различным религиозным течениям позволяет соседствовать в этой стране христианству, исламу, буддизму и прочим восточным течениям философского и мистического толка.

На склоне высокого холма, который между собой жители Себу называют "Беверли хилс" расположен таоиский монастырь. Дорога к нему лежит по охраняемой территории, обнесенной высоким забором и вооруженными охранниками на пропускных пунктах. Шоссе петляет вдоль дорогих домов, поднимаясь все выше и выше. Сквозь сочную зелень проглядывают шикарные виллы, некоторые из которых выставлены на продажу. Чистота и порядок царят в этом райском местечке. В листве прячутся камеры видео наблюдения, а по аллеям, примыкающим к шоссе, прогуливаются вооруженные охранники с собаками на поводке. Тишина и спокойствие "небожителей" на высоте. Из-за поворота показались яркоокрашенные строения монастыря. Зелено-желто-красные стены, крутые лестницы, пагоды. Особняком, чуть слева, возвышается семиярусная колокольня. В соответствии с китайскими представлениями это центр накопления и удержания отрицательной энергии. Дорога опять петляет, и монастырь скрывается из виду. Возможно, это случайность, но такое впечатление, что появление на краткий миг чудесного вида на пагоды, задумано изначально, чтобы поманить путника и дать подумать, нужно ли ему сюда.

Таоизм имеет две ветви - религиозную и философскую, они впитали в себя немало мистических и шаманских представлений о мире, наверное поэтому, его почти никогда не признавали, как государственную религию. Однако учение, направленное на то, чтобы сделать человека счастливым, всегда находило и находит отклик в народе. Каждому свое. Вернее - свой путь. Главное - найти его. И христиане, и мусульмане, и иудеи, и буддисты утверждают, что им этот путь известен. Поэтому существует различное отношение к смерти, медицине, целительству и обрядам. В раннем возрасте религию за нас выбирают взрослые, позднее мы сами можем это сделать, если захотим. Каждый решает сам.

Скромная калитка пропускает внутрь монастыря без платы или "фейсконтроля". Только короткие лестничные пролеты вверх. По девять ступенек каждая. Очень тихо, только звенькают колокольчики, чьи язычки теребит за привязанные к ним ленточки легкий ветерок. Вокруг много зелени и живых цветов. Утреннее солнце отбрасывает длинные тени, придавая окружающим предметам мистический образы. В это время посетителей еще нет, однако никто не выскакивает с проверкой и не задает подозрительных вопросов. На первой террасе большое открытое помещение. Все окрашено в яркие цвета, в отличие от привычных серых полутонов европейских соборов. Оставив обувь у входа, можно пройти внутрь и все не спеша рассмотреть. Похоже, это помещение для всех посетителей, где проводят какие-то общие мероприятия. Очень тихо, солнечно и пахнет цветами, впечатление, словно ты в беседке летнего сада у друзей на даче.

Еще два пролета по девять ступенек вверх к богато украшенному зданию с мощными колоннами. Здесь у входа два каменных льва, присевших на задние лапы. Зубы у зверюг обнажены, но морды безобидные. Справа в форме и при оружии охранник. Его колючий взгляд скользнул по первым посетителям, но не выказал никаких предостережений. Обувь, словно залог, остается около львов. Внутри большого зала места для хранения каких-то изображений, свитков и книг. Похоже, это священные реликвии, потому находятся под присмотром. В углу тлеют ароматические палочки с густым насыщенным запахом. Закрыв глаза, легко представить себе, как тут проходят какие-нибудь службы или обряды. Чтобы попасть сюда первыми, пришлось встать засветло, поэтому при одной мысли о сосредоточении, непослушные веки тут же опускаются, и сознание уже готово погрузиться в сладостную нирвану. Оставив внизу все проблемы, тут можно расслабиться в тишине и подумать о главном. Каждому свое.

Очередные два пролета по девять ступенек и на широкой террасе, огороженной солидной каменной оградой с широкими поручнями, чем-то напоминающими сталинский послевоенный стиль, встречают знакомые львы. Рядом три здания. Слева колокольня и чуть поодаль, зарешеченное, похожее на библиотеку здание из красного кирпича, а в центре огромный храм, который был виден еще снизу. На его крыше зеленые змеи или бескрылые драконы. Всюду каменные кувшины с живыми цветами. Справа дорожка уходит в густую зелень, за которой виднеется еще один огромный дракон. Широкая лестница из девяти ступенек ведет на возвышенность к храму с массивными красными колоннами. Под изогнутой крышей фонарики из цветной бумаги и огромный барабан. Интерьер большого храма скромный, явно предназначен для проведения больших собраний, медитаций или церемоний. Все открыто настежь, навстречу утреннему солнцу и свежему ветерку. Так и тянет постоять у парапета и полюбоваться видом на бухту и город внизу. Потоки с узких улиц выплескиваются на проспекты, где движение с такой высоты просто незаметно. Время вокруг остановилось, словно увязло в незримой вязкой тишине. Представляется, как еще до рассвета монахи молча собираются в этом зале на молитву. Здесь, наверняка, хорошо думается. И не обязательно обращаться к Создателю, можно поразмышлять просто о чем-то важном. Таоизм отводит значимое место природе и ее проявлениям, загадкам и мистическим ритуалам. Наверное поэтому, он так востребован современниками. Важно, что здесь никто не навязывает иноверцам своих убеждений, не прибегает к агрессии во имя чего-то великого, как Крестовые походы, например. Каждый выбирает сам.

Если обойдете большой храм, позади него обнаружите бассейн с карпами и статуей рыбака в натуральную величину. Ленивые китайские карпы с желтыми пятнами медленно двигаются в прозрачной проточной воде. На них можно смотреть часами. Через некоторое время возникает впечатление, что на наш суетной мир кто-то вот также смотрит с высоты и посмеивается над людскими сиюминутными страстишками. Ведь окружающий мир огромен и прекрасен, глубок и многогранен, только подними голову. Впрочем, каждому свое.

Находившись по монастырю, хлебнув до одури чистого воздуха и тишины, хочется сесть и подумать. Однако, скамеек или лавочек нигде не видно. Скорее всего, это не случайно, ибо поиски приведут в боковой зал храма со стульчаками по периметру и чайным столом. Стоит вам присесть на стульчик у стены, как откуда-то бесшумно появляется некое бесполое существо с белым фарфоровым чайником и жестом приглашает угоститься. Наливаете у столика чай в небольшие стеклянные стаканчики, чем-то похожие на турецкие. Возвращаетесь на место у стены. Вкус чая удивительно соответствует настроению. Неяркий, тонкий аромат, располагающий к раздумьям. Мелкие глотки обжигающего и вкусного напитка. Это просто блаженство. Он растекается внутри, очищая душу. Возможно, чай не простой, но сознание удивительно ясное и четкое. Мысли уносят вас далеко от этого храма, к самым важным событиям в жизни. Пожалуй, стоит выпить еще чашечку. Не торопясь направляетесь к чайному столику, а вас опережает бесполое существо в бесформенных одеждах. Свежезаваренный обжигающий чай снова в небольшом стаканчике согревает ладони. Возможно, тут бывают какие-то церемонии с напитком, но и сейчас, просто так, он удивительно хорош. Как это все-таки здорово, почувствовать себя в чужой стране своим. Каждому свое.

Покончив с чаем, осмотритесь и пройдите по залу. Судя по надписям на английском, здесь проходят то ли гадания, то ли предсказания. В углу ритуальные принадлежности, коими изобилуют столичные мистические салоны. Интересно, кто-то из наших доморощенных и дипломированных магов и волшебников бывал здесь когда-нибудь. Можно представить, как, решившись на такой сеанс в храме, вы садитесь перед монахом и открываете душу. Нет, не рассказываете ему свою убогую жизнь или просите о чем-то, а просто не сопротивляетесь вдумчивому спокойному взгляду, проникающему вглубь. Интересно, каково это ощущение.

Оказывается, уже прошло более двух часов, и посетители наполняют храм. Совсем не хочется делиться с ними мыслями и чувствами. Возникает желание покинуть стены монастыря и сохранить ощущение чистоты и единения с чем-то огромным, значимым, но незримым. Знакомые пролеты по девять ступенек ведут вниз, в суетный мир со своими вечными сиюминутными страстишками. В груди ощущение утраты и одновременной уверенности, что возвращение состоится. Неважно когда и где. Но вам вновь захочется ощутить, как спокойно и хорошо было вашей душе на высоком холме, где стоит храм с драконами.

 

Филиппины. 2010