О как жестоки законы волчьих стай! На власти силы стоит их серый рай! Не внявших душой и телом нравов смрад Ждёт смерти иль одинокой жизни ад! Вой одиночки вспорол ночную тишь, Вся живность – в страхе, луна спокойна лишь. Пред ней волк белый во всех своих летах С предсмертной исповедью в земных грехах. Матёрым волком среди людей он слыл, Умом и силой не обделён волк был. Он шкурой белой своей не дорожил, От волкобоев последним уходил. Был чистым не только плотью, и в любви! Делить волчицу?! Собрат, уж не гневи! Но в стае вожак для всех – и туз, и знать, И насладиться самкой, ему ль не дать?! Он поступиться честью своей не мог, Сцепиться в мёртвой схватке с вожатым смог! С коварством атаки шли то – "в глаз", то – "в бровь"! Во имя самки лилась их волчья кровь! Злой бой был равным, легли тела без сил, Огни в глазах их лишь Бог не погасил, Их шкуры безщадно окропила кровь, Но встать на лапы всё тщились волки вновь! Но серой стаи суровым был закон: Вожак не проиграл, белый изгнан вон! Теперь он бродит совсем один в степи, Луна – богиня, вожатая в цепи! Да, он – белый волк и телом, и душой, За это проклят навеки он судьбой! Пред ликом смерти всё – суета иль прах, Но честь не тленна, и в этом смерти – крах! О как жестоки законы волчьих стай! На власти силы стоит их серый рай! Не внявших душой и телом нравов смрад Ждёт смерти иль одинокой жизни ад! |