Иногда приходится и поскучать. Позади лагерь с его хаотичным движением в целом, и вполне направленным – в часы кормлений. Перед глазами почему-то сразу возникла муравьиная дорожка и сам кишащий муравейник в стороне. «А классное сравнение»! – подумал Вадик. Вот именно такая жизнь ему по душе, но пока он вынужден терпеть домашнее однообразие – застой.

Подперев голову сразу двумя руками, закрепив локти на столе весом всё той же головы, он наблюдал за Леной и выразительно про себя размышлял: «Хорошо сеструхе! Ей никогда не бывает скучно. Даже если целый день просидит одна дома. Карандаш в руки и – пошла рисовать свой «рафинированный» девчачий мир. Вот уж мечтательница! Ладно, за неимением разъехавшихся друзей, и она сойдёт для компании. Чем бы её отвлечь»?

Взгляд упал на стоящие в стаканчике карандаши… Он уже хотел его перевести дальше, но вдруг увидел среди них поломанную шариковую ручку. «Ну, вот и идея подвалила!» – обрадовался Вадик, схватив прозрачный цилиндр. Там же оказался и ещё один, синий, правда, в новой ручке, но… это мелочи. Главное, нашёл, чем развлечься.

На кухне было устроено апробирование, отладка и пристрелка устройства под названием духовая трубка или по-простому – плевательница. В качестве снарядов по калибру подошло пшено. Оно и кругленькое и у мамы в запасах его целых два пакета нашлось. Конечно, Вадик знал, что продукты не для игрушек, но когда хочется – «нельзя» отступает под натиском оправдательных уговоров самого себя.

Лена увлеклась не на шутку. Сколько раз она наблюдала за миражами на дороге, но вот нарисовать ей их никак не удавалось. Получалось, что дорога сразу обрезалась берегом озера или лужи, а ведь она не должна никуда исчезать. Это поверх неё вот такие кажущиеся явления. Но лужи никак не хотели быть лужами, тем более миражами на поверхности асфальта. В общем, девочка была уже на грани отчаяния. Ей так хотелось весь этот альбом скомкать и разорвать…

Это было не очень больно, но шею обожгло, как от укуса какого-то насекомого. Она вскрикнула, прикрыв ладошкой там, где заболело. Нащупав под ней что-то твёрдое, она второпях сжала это пальцами и сбросила на стол. Жёлтая бусинка ей что-то смутно напомнила, но на насекомое она не была похожа… Опять! Теперь Лена почувствовала нечто похожее на спине. Она быстро повернулась. Никого. На полу она увидела несколько таких же бусинок. Промелькнула догадка. Раз Вадик исчез из поля зрения, значит, что-то затевает. Может, это он?

– Вадик, ты где? – спросила настороженная девочка.

Вместо ответа она услышала странный глухой звук и сразу получила несколько чувствительных уколов по ногам. Всё стало на свои места. Её чем-то обстреливал спрятавшийся брат. В голове сразу сложилась картинка: «Ага, он же убежал на кухню. А что у нас там может быть такое мелкое? Конечно, пшено! Как же это я сразу не догадалась? Сейчас я ему покажу, как обижать младшую сестру… Где он может спрятаться? Конечно, за дверью»…

Лена подскочила к двери и, что было сил, толкнула её к стене. Вадик за дверью аж крякнул, чуть не подавившись пшеном, которое держал во рту. Но цель была достигнута. Ленка поддалась на провокацию! Он выскочил из-за двери и весело заявил: «Я объявляю тебе войну! Сдаёшься, «мелюзга»?»

– Так не честно! – в запале выдохнула сестра, – ты там уже всё приготовил, и первый начал ещё, а мне нечем стрелять даже.

– Не дрейфь, я и о тебе подумал, – ответил брат и протянул Лене синюю трубку.

Пшено было поделено поровну. Каждому по пакету. Комната разделена двумя креслами и журнальным столиком на две равные части. Кроме того за ними можно было прятаться, уворачиваться от обстрела. Противник, то есть сестра была обучена стрельбе, так что всё было по-честному. Проигравшим считался тот, кто первым попросит прекратить бой. Обратный отсчёт по нулю возвестил о начале сражения.

Лене было тяжелее стрелять, зато легче прятаться из-за маленького роста. А Вадик напирал мощью здоровых лёгких так, что расход пшена у него шёл в два раза больший. Через полчаса боевых действий стало заметно, что в отличие от сестры у него наметился явный дефицит в снарядах. Проиграть он не мог себе позволить, поэтому на ходу пытался придумать, как выкрутиться из щекотливого положения. Лена, как назло, не хотела ему уступать, и не просила прекратить игру. Отстреливалась, как настоящий пацан.

Идея появилась, когда Вадик вместо пшена зачерпнул пустоту, протаранив костяшками пальцев дно бумажного пакета: – «вода»!!! Он быстро пробрался в ванную, налил ковш воды, набрал её в рот и… Ленка заверещала от неожиданности. От воды было не увернуться, струйки огибали баррикады из кресел, не то, что прямолетящее пшено.

Тогда Лена решила поменять тактику. Захватив остатки пшена, она отступила к шифоньеру. Сюда брызги не долетали, а пшено по-прежнему достигало цели, правда, приходилось прилагать и больше усилий.

– Ленка, – быстро сориентировался разгорячённый баталией Вадик, – а ты чего это линию обороны оставила без защиты? Мне же никто не помешает теперь в наступление пойти!

– А такого в правилах не было! Я же на своей территории, а не на твоей, – ответила озадаченная заявлением сестра.

На самом деле она сильно устала, ей надоело плеваться этим невкусным пшеном. Она даже успела подумать, что после такого, ни за что в жизни не сможет есть пшённую кашу… Но сдаваться и проигрывать тоже не хотелось. Проявив выдержку, она в очередной раз выплюнула пшено, попав Вадику в нос и в щёку. Он даже вздрогнул от такой дерзости.

– Это же попадание в десятку! Во, даёт «мелочь»! – подумал он, а вслух ответил. – В правилах настоящей войны такое есть! Соображать нужно! То, что не оговаривали в правилах – решаем по ходу, по правде жизни. Вот если попросишь, чтобы я тебе воды набрал и принёс, то принесу.

– Не, не нужна мне твоя вода! У меня пшена ещё полно. Вон как метко научилась стрелять! А ты так уже не можешь!

Лена в запале показала брату язык. Такое! безнаказанно оставлять было нельзя. Вадик, прорвав незащищённую линию фронта, пошёл в атаку. Противник взвизгнул, и обратился в бегство. Но бежать было некуда, поэтому она забралась с ногами на диван, вжавшись в угол, не забывая при этом отстреливаться. Пшено по-прежнему попадало в цель. Водные струи заливали ей лицо. Уворачиваясь от воды, она умудрилась забраться на самую высокую точку спинки дивана, оттуда – подтянувшись, легла животом на верх шифоньера. Сообразила, что там есть непростреливаемый угол. В него и забралась.

Вадик был доволен тем, что загнал сестру в тупик. Это была её ошибка. Набрав полный рот воды, он тоже забрался на спинку дивана. Отсюда Ленка была видна, как на картинке. Получив очередную порцию пшена в лицо, он стал поливать сестру водой. Она, стараясь увернуться, задела что-то рукой, на которую сделала упор, и это что-то с грохотом свалилось с верхотуры и, кажется, разбилось…

Лена в испуге посмотрела вниз. Взгляд Вадика тоже был прикован к упавшему предмету. Это же бабушкины любимые часы! Она ещё говорила, что теперь таких не делают… Они были довольно массивные, с двумя лежащими львами и опиравшимися на их лапы.

– Всё! Провал операции, – констатировал расстроенный Вадик.

– Ага, – согласилась, готовая заплакать Лена, – это конец!

Вадик помог Лене спуститься с верхотуры, и они вместе на корточках стали рассматривать развалившиеся на составные части часы… За этим занятием их и застали вернувшиеся из поездки по делам, родители.

Только теперь перед детьми предстала полная картина содеянного беспорядка. Но ведь то же самое увидели и бедные родители! Перевёрнутые кресла, пол весь в слое мокрого пшена, стены кое-где тоже украшены этой жёлтой мечтой канареек…

Уборка растянулась на два часа. Мама категорически помогать отказалась. Папа собрал то, что осталось от часов и пошёл на кухню смотреть, можно или нет их оживить. Лена и Вадик с помощью совка и веника пытались собрать раскатившееся по всему полу пшено. Целый увесистый пакет собрали, но полностью убрать последствия боя не удавалось никак.

– Мама, а можно этим пшеном птиц покормить? – спросила дочка.

– Покормить можно, но вы наказаны! Не сегодня, – ответила мама из кухни, занятая приготовлением обеда.

– А на балкон нам можно выходить? – спросил тогда сын.

– Да, на балкон можно, если это нужно.

Такого ответа Вадик и ожидал. Мама всегда смягчает папины наказания. Жестом поманив Лену, он взял пакет с собранным пшеном и они скрылись на балконе. Рассыпать горстями пшено с третьего этажа – дело нехитрое. Вездесущие воробьи сразу поняли какой пир им уготован сегодня. Стайка с каждой минутой обрастала новыми сородичами.