Началось всё накануне. День как день, пятое февраля, ничего особенного. Офис фирмы под вечер гудел от болтовни уставших коллег, словно пчелиный улей.

 

В самом конце рабочего дня неожиданно позвонили из партнёрской компании и попросили срочно подвезти оригинал договора. Мария попыталась записаться на курьера, но - увы! - все уже были расписаны на целый завтрашний день.

 

Начальник вздохнул и улыбнулся:

- Ты можешь встретиться кое с кем на зелёной ветке метро? Придётся завтра немного поработать курьером... Вот тебе важная папочка с оригиналами, позвони, пересечётесь с секретаршей где-нибудь. Тем более вы с ней - тёзки.

 

В ответ последовал многозначительный и глубокий вздох.

- Когда у нас будет достаточно курьеров, наконец? - риторически спросила Мария. Всё-таки каждый должен делать свою работу. Начальник отдела, например, ходить на многочисленные совещания и встречи, общаться с представителями прекрасного пола, обсуждать новости гонок, победу Шумахера и весёлые случаи на рыбалке с мужчинами, а также регулярно накручивать кончик своего длинного хвостика на обслюнявленный палец. Курьер - развозить товары и документы партнёрам и клиентам. А офисный планктон - одновременно печатать на компьютере, отвечать на письма на двух языках, поступающие в два почтовых ящика, на телефонные звонки, а также принимать посетителей с бумажками и проверять бумаги и расчёты расходов; считать, на сколько цифр с нулями каждый отдел закупил оборудования за квартал. А ещё делать любую прочую работу в компании на усмотрение упомянутого руководителя отдела в зависимости от его переменчивого настроения.

 

Вздох Марии, как и предполагалось, не вызвал у начальника угрызений совести, так что пришлось смириться. Две тёзки легко нашли общий язык по телефону и выбрали станцию, где им встретиться, и время - в восемь двадцать утра, у первого вагона в центр.

 

На следующий день она встала чуть раньше, чтобы не ударить в грязь лицом перед партнёрами. Прочла, как обычно последнее время, утреннее правило, позавтракала, собралась, оделась. Ещё раз проверила папку с договором - та лежала в сумочке.

 

На улице холодновато. Обычное серое утро рабочего дня.

В метро была как всегда толпа людей. Мария заняла наблюдательный пост у первого вагона. Восемь двадцать. Девушки, державшей в руках условленную эмблему партнёрской компании, на платформе не видно. Время шло, поезда приходили и уходили, а тёзка всё не появлялась. Прошло уже около десяти минут. Но лезть в переполненный вагон не очень хотелось, а полупустые составы с промежуточной станции шли примерно раз в восемь минут. Мария опаздывала на работу и подумывала уйти. Интересно, что больше испортит отношения с начальством - если она задержится, или если не встретится с секретаршей партнёров? Необязательность – ужасный недостаток, но что поделаешь. Подошёл очередной поезд, и из него бодрым шагом вышла невысокая девушка в дублёнке, достала из сумки лист бумаги с эмблемой. Мария не спеша подошла к ней, давая понять взглядом, что не в восторге от такой задержки.

- Ой, простите, долго ждала транспорта до метро, - извинилась тёзка, виновато улыбнувшись и забирая документы.

 

Поезд в центр уже захлопнул двери, и обе они так и остались стоять на платформе. Секретарша вздохнула - у них рабочий день тоже начинался в девять, а уже было без двадцати пяти минут. Следующий состав почему-то всё не появлялся. Дикторша советской закалки казённым голосом сообщила, что "по техническим причинам отправление поездов задерживается" и "просьба пользоваться наземными видами транспорта". Тут дороги тёзок разделились - секретарша решила подняться наверх, чтобы доехать на автобусе до другого метро, а Мария осталась стоять в нерешительности на платформе. "Да, вот теперь бы мобильник очень пригодился. Хоть бы предупредила, что задерживаюсь". Она, наверное, единственная из компании, кто ещё не обзавёлся мобильным "тамагочи", как Мария его иногда в шутку называла. Коллеги считали это кто упрямством, кто чудачеством, и потихоньку сговаривались подарить нехитрое устройство на очередной день рождения.

- Привет, Маша. Я всё стою и думаю, ты или не ты, - вдруг раздалось слева. Рядом была её давняя знакомая Аня, их малыши часто гуляли вместе на детской площадке.

 

- Слушай, рада тебя видеть! Давненько мы не встречались! Я уже минут двадцать здесь, сначала ждала человечка по делу, теперь вот поезда не ходят, а мне опаздывать никак нельзя.

 

- И давно тут такое? Совсем не ходят, или "с увеличенными интервалами"? - невозмутимо спросила Аня.

 

- Не ходят уже минут пять. Может, махнём через серую ветку?

 

Аня кивнула, и они перешли на противоположную сторону. На зелёной ветке метро частенько то кто-нибудь на рельсы падал, то светофоры барахлили. Приятельницам повезло - пока все остальные решали, как лучше добираться до работы, они быстро вскочили в подъехавший поезд до Варшавской, избежав последующей давки. Но пересесть на другую ветку оказалось не так-то просто. В пешем переходе стояла толпа народа вперемежку с милицией. Люди были готовы идти по головам, чтобы пробраться на другую ветку, начиналась давка и крики.

 

- Может, выйдем из этой станции метро, а потом зайдём уже на Севастопольскую? - предложила Мария, это пришло ей в голову внезапно. Так и сделали. Через пять минут они уже преспокойно сели в свой поезд на пересадочной станции.

 

- Странно, что все до этого не додумались, - удивилась Аня. - Тратишь одну поездку на проездном, зато никакой тебе давки.

 

По дороге они преспокойно болтали о детях, о работе, об общих знакомых...

 

Проезжая по серой ветке, женщины увидели огромную толпу на переходе на кольцевую линию, занимавшую почти половину платформы. Да, наверное, поезда до сих пор не ходят.

 

Вскоре Ане настало время выходить, а Мария продолжила путь дальше.

Выйдя из метро, она пошла дворами, чтобы сократить путь, и так уже больше, чем на час опоздала. Если поезда долго не ходили, должны были появиться новости в Интернете, тогда объяснительную записку начальству писать не придётся. Или кто-то с зелёной ветки уже приехал и рассказал, что в метро творилось.

 

В переулке около здания работы навстречу ей бросилась Даша, работавшая у них поваром, и почему-то обняла её, чуть не плача.

- Маша! Слава Богу, с тобой всё в порядке! Мы за Вас молились. А наши-то уже всех, кто должны ехать по злополучной ветке, обзванивали, только у тебя мобильного телефона нет, и мы очень волновались! А Катя из бухгалтерии до сих пор стоит в поезде на морозе на открытом перегоне, между станциями Автозаводская и Коломенская! Она ехала в одном из поездов, следовавших за тем злополучным...

- Да, зелёная ветка стоит, мне пришлось в объезд, через серую долго добираться. А что случилось? Опять кто-то упал на рельсы?

- А ты что, не слышала? По телевизору уже объявили. Между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая» в поезде, который шёл в центр, в туннеле произошёл взрыв. Твой шеф сказал, ты должна как раз в ту сторону ехать, а по телефону мы тебя вызвонить не смогли. Иди скорее в офис, они там волнуются, а я за продуктами на рынок побегу!

До Марии не сразу дошло, что сказала Даша, а когда это случилось, у неё слегка подкосились ноги. Надо быстрее позвонить с работы родным, успокоить их.

В офисе её встретили с радостью, чуть не обнимали. Все коллеги с зелёной ветки находились на месте или в пути, только бухгалтер Катя ещё не приехала. Но уже по телефону сказала, что в безопасности, их поезд цел и невредим, отбуксирован с Автозаводской обратно на станцию Коломенскую. Они только немного замёрзли, состав простоял на улице около часа, отопление не работало. Паники не было, многим звонили по телефону родные и друзья.

Мария быстро связалась по телефону с ближайшими родственниками и сообщила, что она нормально добралась до работы, всё в порядке, только опоздала. Те, вроде, ещё новостей не смотрели, поэтому пока не волновались. Позвонила и в офис тёзке, она добралась нормально.

В Интернете уже появились первые сообщения. Взрыв произошёл в 8:33 утра во втором вагоне поезда, между Автозаводской и Павелецкой. Более тридцати погибших, более сотни человек ранено, чьих то детей, матерей, отцов, любимых. Какой кошмар! «Ведь я могла быть там, если бы эта секретарша не опоздала, или если бы я не дождалась её!» - подумала она. – «Слава Богу, что она опоздала, и я не уехала раньше! Как раз бы была в первом вагоне, на куски бы разорвало.

 

Вечером они с семьёй смотрели новости по телевизору. Ужасные кадры, куски людей, по которым даже не всех смогли опознать. Затрещал телефон. Это звонила подруга из ближнего зарубежья, она буквально плакала в трубку.

- Машенька, родная, у тебя всё хорошо? Я только что узнала, в вечернем выпуске сообщили, так беспокоилась за тебя! Ну, слава Богу, обошлось. Ты вообще не пострадала? Какой кошмар творится в вашем городе!

 

Через несколько дней её коллега рассказал, что его знакомый оказался среди добровольцев МЧС, помогавших выносить тела пострадавших со станции Автозаводская на улицу, к подъезжавших машинам скорой помощи. Говорил, многих людей разнесло просто в пыль, невозможно даже опознать. И там обнаружили гораздо больше жертв, чем 35 человек из официального списка. В тот день многие числились «пропавшими без вести».

Муж даже подарил Марии телефон, чтобы она всегда была на связи.

 

Через несколько дней коллеги на работе на кухне за чашкой чая обсуждали последние события.

- И что теперь, всем машины покупать и в метро не ездить? – спрашивала молоденькая девушка.

- Нет, просто надо выбирать такого главу

 

Прошли годы. Как-то случайная знакомая рассказала ей, что на станцию после трагедии сначала не пускали добровольцев. Произошёл традиционный сбор кошельков, часов, золотых и прочих ювелирных украшений. Потом смогли зайти все, желавшие помочь. «Как странно, неужели в такую минуту можно было думать о мародёрстве?» - промелькнуло в голове у неё.

 

На станции Автозаводская появилась памятная табличка с иконой и списком жертв, которых всё-таки удалось опознать. Недалеко от этого метро выросла церквушка, где стали поминать погибших. Каждую годовщину к доске возлагали цветы и венки, и знающие пассажиры проезжавших мимо поездов крестились, глядя на толпу плачущих людей на платформе.

 

Мария считала 6 февраля 2004 года своим вторым днём рождения.