Папа был зол на себя:

- Это ж надо было так неудачно выпрыгнуть из окна и выйти из строя в самом начале расследования!

Он был в довольно хорошей спортивной форме, т.к. круглый год, за исключением летних месяцев, что семья проводила на даче, три раза в неделю играл в волейбол в школьном спортзале с командой лысеющих сверстников, а дважды в неделю – плавал в бассейне с компанией седеющих коллег по бизнесу. Такой спортивной нагрузкой он, втайне от всех и, прежде всего от самого себя, подсознательно пытался компенсировать вред от чрезмерного количества пива, выпиваемого каждый вечер у телевизора. Внешне этот вред приобрел очертания тугого круглого живота, на котором уже не сходились застежки старых любимых рубашек.

Сидя в кустах и направляя всю свою исцеляющую энергию на область то ли вывихнутой, то ли сломанной ноги а, также сделав ей признание в любви, папа все-таки добился того, что боль утихла. С радостью приняв вертикальное положение он, прежде всего, попытался определить местонахождение мамы, т.к. отправляясь на поиски дочери, он потерял из виду и свою жену. Припадая на больную ногу, папа подошел к забору и внимательно осмотрел примятую траву. Ленточка-завязка от соломенной шляпы и кусок подошвы от собственных кроссовок подтвердили его догадку: мама тут побывала. Рассмотрев при свете тусклого фонарика две дюжины заборных досок, он с видом ищейки, повел носом и уловил у сломанной доски запах маминых духов, которые сам подарил ей к 8Марта.

 

- Так-так, она перелезла через забор в этом месте! - заключил папа и нежно погладил доску, как бы благодаря ее за это.

Он поставил над глазами ладонь козырьком и поглядел вдаль – это ничего не дало. Дальше следствие зашло в тупик.

- Самое разумное – позвонить в милицию и рассказать о том, что случилось с аптекарем, - подумал папа, доставая из кармана мобильный телефон.

Он набрал соответствующий номер:

- Послушайте, - почему-то не своим, срывающимся голосом, пропищал он, - приезжайте скорее в старую аптеку. На Аспириона Валериановича было совершено нападение, после которого он исчез!

Дежурный милиционер, вместо того, чтобы заволноваться и тут же отправить наряд на место происшествия, грозно поинтересовался:

- Тебе сколько лет, мальчик?

- Я не мальчик! - возразил папа все тем же контральто.

- Девочка? Ты что, кино страшное среди ночи посмотрела? Здесь такие шутки не проходят! Ложись-ка спать, лапочка, иначе у тебя будут большие неприятности!

Услышав, что его назвали «лапочкой», папа прокашлялся и, уже своим обычным баском, заявил:

- Это не шутка! Его похитили!

Милиционер громко зевнул в трубку:

- Папаша, я и Вас и Вашу малолетнюю подружку привлеку к ответственности за хулиганство! Аптекарь Аспирион Валерианович только что проходил мимо нашего отделения. Я лично с ним разговаривал и даже пожал ему руку, т.ч. Вам лучше повесить трубку и больше сюда не звонить!

 

Папа так и сделал и с тревогой взглянул на распахнутое окно на втором этаже.

В это время темный силуэт скользнул в нескольких шагах от него и скрылся за деревьями. Папа присел и затаился. Всматриваясь в движущийся предмет, он увидел, как на него уставились два желтых горящих глаза, затем от большого силуэта оторвалась маленькая тень и бесшумно юркнула в кусты. Папа стал на четвереньки и осторожно двинулся вперед, надеясь, если не схватить то, по крайней мере, выследить злодея. Он увидел, как крадущаяся фигура, пригнувшись и воровато озираясь по сторонам, прокралась к дому и остановилась у деревянной лестницы, приставленной к окну.

- Ага, - торжествующе подумал папа, - преступников всегда тянет на место преступления! Вот я тебя сейчас фонариком по башке! Эх, жаль, что я сейчас без пива, бутылка бы очень пригодилась!

 

Темный человек тем временем стал шарить в траве под кустами, явно что-то пытаясь найти.

- Ага, - в очередной раз догадался папа, - улики потерял, а теперь спохватился и пришел их искать!

Папа подкрался еще ближе, он уже чувствовал дыхание зловещего черного человека и слышал, как тот что-то тихо бурчал себе под нос. И вдруг, папа ощутил в себе удаль, о которой раньше не подозревал. Несмотря на редкие стреляющие боли в ноге, он сгруппировался и, как стальная пружина рванул вперед, сбив с ног своего врага. В эту же секунду откуда-то сверху на него вновь зыркнули жуткие горящие глаза, затем что-то тяжелое опустилось ему на голову, а в спину вонзились острые когти.

Борьба продолжалась несколько минут и, неизвестно чем бы все это закончилось, если бы не прозвучала знаменитая фраза:

- Чего только не бывает в жизни!

 

Он остолбенел и включил фонарик. Перед ним, с всклокоченными волосами и зажатым в руке поленом, стояла мама, а рядом с ней сидел черный кот с желтыми глазами.

- Ты что, с ума сошел? Зачем ты на меня набросился, неблагодарный? – шепотом воскликнула она, все еще держа в руках полено.

- Да я думал, что это не ты…

- Не я? Я что, так сильно изменилась за последний час?

- Ну, темно же, а что ты тут в кустах искала?

- Тебя и искала! Ты же со своей ногой возился под этими кустами. Я за тобой пришла! А тот, за кем я пустилась вдогонку, удрал-таки!

- А что за кот?

- Соседский, - сердито ответила мама, - он бросился меня защищать, а то бы ты меня задавил насмерть! У тебя не пузо, а пушечное ядро – с ног меня сбил в одну секунду… хорошо еще, что полено под рукой оказалось!

Мама улыбнулась, выдирая из волос колючки, а папа даже засмеялся:

- Молодец! Чуть не прибила меня!

- Ты тоже молодец, чуть не раздавил!

- Мя-я-яу! - по-своему поддержал веселье черный кот.

 

С минуту они обсуждали семейную драку, а потом папа сообщил:

- Знаешь, дежурный милиционер мне заявил, что видел недавно аптекаря, живого и невредимого, а мой звонок принял за хулиганскую выходку!

- Живого и невредимого? – переспросила мама, - странно!

- Чертовщина какая-то, - пролепетал папа и, взяв растерянную маму под руку, решительно направился домой:

- Нам здесь делать нечего. Возможно, наша Вероника уже дома и ждет нас! И чего нас понесло в эту аптеку?

- Так, ведь, - «Капли для носа», - слабо заметила мама.

- Да мало ли сопливых вокруг! Подумаешь, кто-то высморкался, сидя на нашей лавочке и забыл свои капли!

- Действительно, - вроде бы согласилась мама, - хотя, знаешь, все это неспроста, ведь клок шерсти принадлежал черному коту, а кот привел меня к болоту, где мы вместе со старым пнем бросили в трясину чудесные алые рубины. Сегодня действительно, волшебная ночь! И все дети невредимые вернутся домой!

 

Папа остановился:

- Какой еще старый пень?! Пока я мучился с покалеченной ногой, какой-то старый пень тебе предлагал рубины, называя эту ночь волшебной?

Мама его не слушала. Подняв голову и глядя на сияющую Луну, она увидела вместо привычных серых пятен, прекрасное светлое лицо с бездонными глазами. Луна улыбнулась краешками губ и медленно взмахнула серебристыми ресницами, как бы говоря:

- Я обо всем позабочусь!

Мама неуверенно кивнула в ответ и чрезмерно ласковым голосом, каким обычно говорят с упрямыми неуправляемыми детьми, сказала мужу:

- Пойдем, дорогой, я тебе сейчас все-все расскажу…

 

Они вышли на улицу, и пошли вдоль дороги, шепотом обсуждая события этой странной ночи. Пень не выходил у папы из головы, и он все продолжал злиться на самого себя за то, что позволил жене бродить одной по болоту, а потом даже подумал о том, что не мешало бы подарить ей на День рождения колечко с рубином.

Ночь была тихая и очень светлая, небо словно манкой, усыпано звездами, а аромат сирени пьянил и дурманил воздух.

- Вокруг – ни души, - усталым голосом сказала мама, - ни одного зажженного окошка во всем поселке! Неужели никто не должен выпить среди ночи какую-нибудь таблетку, или успокоить грудного ребенка, или, хотя бы сходить по-маленькому…тьма тьмущая! Только мы с тобой, как два прибитых лунатика прогуливаемся под Луной!

- Так ночь же, - заметил папа, - все спят!

 

Они прошли центральную улицу и свернули в переулок: навстречу брел одинокий прохожий. Издалека было видно, что он небольшого роста и к тому же немолодой, т.к. в полной тишине эхом отдавались его шаркающие шаги.

- Ой, еле ноги волочит - мама прижалась к папиному плечу, - подозрительный какой-то!

- Все тебе не так, - буркнул папа, - никого нет – плохо, идет человек – не такой как надо! Мы с тобой тоже не ахти – ты босая, лохматая, со шляпой от солнца в руке, а солнца-то нет! Я в женской кофточке с вышитыми бабочками, приволакиваю ногу, да еще и лицо поцарапал, когда приземлялся со второго этажа! Мы похожи на алкоголиков, но, учитывая ночное время, на лунатиков-алкоголиков!

 

Папа приосанился и, нащупав в кармане фонарик, предусмотрительно поставил большой палец на кнопку. Его лицо дышало отвагой и мама, украдкой взглянув на него, с гордостью улыбнулась.

Когда человек поравнялся с ними, папа направил луч света перед собой, слабо осветив ночного прохожего: его ноги были обуты в домашние фланелевые тапочки, а на плечи наброшен шерстяной полосатый плед со свисающей до колен бахромой. Человек подошел еще ближе и поднял лицо. Мама испуганно, вскрикнула:

- Аспирион Валерианович!

- Да-да, милейшие, добрый вечер!

- С Вами все в порядке? – мама с опаской прикоснулась к его плечу.

 

- Как вам сказать? – аптекарь шмыгнул носом, - должен признаться, что со мной в последнее время что-то не так. Сегодня среди ночи ко мне в дом забрались какие-то бандиты. Думаю, через окно. Все вверх дном перевернули, может наркоманы - морфий искали…хотя все началось еще с вечера – какие-то странные посетители: коза, дог, старушка…на них напала колония летучих мышей, и мне пришлось оказать им первую помощь, а старушка такая, знаете, Совушка с оранжевыми глазами… она вообще с гриппом была…. заразила меня.

Аптекарь красными слезящимися глазами, сквозь большие роговые очки взглянул на маму, ища сочувствия, а потом вытер краешком пледа заложенный нос.

- Так у Вас может температура? - с участием спросила она.

- Несомненно, - кивнул старик и приложил ладонь ко лбу.

При этом его серебристые волосы чуть съехали на затылок.

Мама и папа переглянулись.

- Парик! - шепнула мама и ткнула папу локтем в бок.

- А мы думали, что Вас похитили! - сообщил папа.

- Похитили!!? Что вы такое говорите?! – тот даже взвизгнул от испуга, - я и так сам не свой…вот, каким-то образом оказался на этой улице…не помню как…ну, ладно, я пойду домой…

 

Он запахнул на груди свое покрывало и с несчастным видом, ссутулившись, собрался уходить. Но мама так просто отпускать его не собиралась. Пошарив в своей соломенной шляпе и отыскав на дне пузырек с «Каплями для носа», она заботливо предложила:

- Аспирион Валерианович, закапайте нос! Ведь Вы же еле дышите. Кстати, эти капли изготовлены в Вашей аптеке?

Аптекарь с неохотой взял пузырек, а папа посветил на него фонариком.

- О, - Аспирион Валерианович открыл бутылочку и как смог втянул в свой забитый нос запах ментола и эвкалипта, - мне уже легче! Это мои капли, я их продал той странной старушке-Сове. Позвольте, я возьму их себе…здесь очень хороший состав эфирных масел, а в аптеке таких больше нет, кстати, рецепт мне тоже необходим!

Потом он открутил пробку и дрожащими руками выплеснул в нос содержимое всего пузырька. Мама просто ахнула:

- Что Вы! Вам же плохо станет от передозировки!

- Все нормально, мне станет только лучше, прощайте, мне пора… меня что-то знобит.

 

Мама нахмурилась. Ее соломенная шляпа была пуста – лекарство и рецепт она отдала гриппующему аптекарю, клок шерсти черного кота она сожгла, а изумительный гигантский рубин добровольно забросила в болото.

- Правильно ли я все сделала? - мысленно усомнилась она и с задумчивым видом, водрузила соломенную шляпу папе на голову, - ты не против, а то мне так надоело носиться с ней?

Потом они пристально посмотрели друг на друга. Молчание нарушила мама:

- Как видишь, с человеком все в порядке, за исключением простуды. Меня сейчас волнует наша дочь, собственно, мы и искать-то пошли ее, а не тех, кто пытался ограбить аптеку. Мы сделали все, что могли, во всяком случае, у меня хорошие предчувствия: ведь алый рубин и говорящий, шагающий по лесу пень – это тебе не ляп-тяп!

- Почему именно мне?

- Что тебе?

- Ты сказала: ТЕБЕ не ляп-тяп! Намекаешь на то, что я все делаю, спустя рукава? - надулся папа.

- Не начинай, при чем тут ты? Это просто к слову… - мама погладила его по больной ноге, и папа демонстративно, стал прихрамывать еще сильнее.

 

Черный кот, все это время сидевший в темных кустах, с победным видом вышел к ним и, мурлыкая стал путаться под ногами. Потом мелкими шажками побежал вдоль улицы к своему дому, давая понять, что пора расходиться.

Оглянувшись, мама посмотрела вслед уходящему аптекарю. Его сгорбленная фигура медленно плелась по дороге. Маме стало его безумно жалко: пожилой, одинокий человек, больной и к тому же сбитый с толку ночными посетителями, он еле-еле передвигал ноги, шмыгая носом и покашливая.

- А ведь его дома никто не ждет, никто не подаст ему малиновый чай и не уложит в постель, никто не скажет ему перед сном ласковое слово и не поцелует на ночь…одиночество и старость – как это печально! - мама загрустила.

 

И тут внезапно налетел ветер, и осыпавшиеся цветки сирени вдруг засверкали тысячами ослепительных блесточек. Они сплелись в длинную мерцающую синевой ленту и словно змейка помчались по земле. Настигнув аптекаря, сверкающая поземка покружила вокруг него, играя и дразнясь, а потом, крутясь и извиваясь, помчалась дальше.

Мама увидела, как Аспирион Валерианович минуту стоял, как вкопанный, а потом с неизвестно откуда взявшейся прытью, гигантскими шагами бросился за ней вдогонку, пытаясь схватить за ускользающий хвост.

- Видно ему совсем плохо, - пролепетала она и, взяв папу под руку, добавила, - иногда грипп дает тяжелые осложнения! И вообще, чего только не бывает в жизни!