На Сиреневой улице, в небольшом домике, увитом плетущимися розами, среди ночи загорелось окошко. Черный соседский кот, вытянув шею, с любопытством заглянул в него и увидел, как хозяйка, набросив халатик, решительно надевала на свои маленькие ножки растоптанные кроссовки своего мужа.

- Чего только не бывает в жизни, - приговаривала она, - хороши же мы с тобой! Спим, как два сурка, двери нараспашку, ребенок наш все еще гуляет, а между прочим, уже двенадцать часов ночи! Пойду, позову Вероничку в дом, что-то они с мальчиками сегодня заболтались на своей лавочке.

Её муж, сквозь сон, пробормотал:

- Ну, разумеется, нечего суркам спать целых двенадцать часов на нашей лавочке, позови их в дом.

Потом он накрыл старой соломенной шляпой слишком яркий, на его взгляд, торшер, перевернулся на другой бок, и в полумраке комнаты, вновь безмятежно уснул. Черный кот, сидящий на заборе и, с любопытством заглядывающий в чужие окна, пожалел, что не лежит рядом с ним под одеялом, спрыгнул в траву и неслышно исчез в кустах.

 

Луна выглянула из-за ночного облака и легкий синеватый ветерок, словно снежная поземка, извиваясь, помчался по безлюдной улице. Деревья зашумели, и каждый их лист сверкнул синими блестками, будто капельками лунного сияния. Новый порыв звенящего ветра распахнул калитку и еле слышно прошептал:

- Поймай меня, поймай!

 

Мама, зябко поежившись, растерянно уставилась на пустую скамейку под яблоней. Детей на ней не было. Она посветила фонариком вдоль темной улицы, надеясь, что они находятся где-то поблизости, но так никого и не увидела. Вдруг что-то стукнулось об лавку. Мама направила луч фонаря на звук и обнаружила упавший темный пузырек с надписью: «Капли для носа».

- Странно, - пролепетала она и положила лекарство в карман.

Потом подняла голову и увидела на яблоневой ветке белый кленовый лист. С недоумением сорвав его, она прочитала:

 

« Мама и папа! Со мной все в порядке, не волнуйтесь! Мы с Пушенькой ищем Домик Лесника, чтобы разгадать его тайну, - Вещунья знает, где это. До утра мы обязательно вернемся!»

 

Мама ойкнула и торопливо зашаркала в спадающих кроссовках к дому. Подойдя к спящему мужу, она первым делом сняла с ночника соломенную шляпу, чтобы яркий свет как можно быстрее привел его в чувства. У нее был очень растерянный вид и она, покрутив шляпу какое-то время в руках, автоматически надела ее на голову.

- Прекрасно выглядишь, далеко собралась? - вяло произнёс сонный голос.

- Да проснись же ты, наконец! Наша дочка пропала, нам нужно что-то делать! - мама протянула ему письмо, - ах, почему она не предупредила меня о том, что собирается среди ночи разгадывать какую-то тайну! Я бы ее обязательно отговорила!

- Именно поэтому и не предупредила, - мудро ответил папа, надев клетчатые шорты и, спросонья, натягивая на себя мамину кофточку с вышитой бабочкой на плече.

- Где же нам ее искать? Может позвонить в милицию? И кто такая Вещунья? Может быть, это какая-то местная гадалка? – мама была в панике.

- Все может быть, - глубокомысленно сказал папа, - но, по-моему, будет лучше, если Вероника будет рассчитывать только на свои силы. Я думаю, что она вырастет крепче и сильнее, если на каком-то жизненном этапе ей придется трудновато.

- Ты в своём уме? Нашей девочке всего девять лет! А если у нее не хватит собственных сил?

- Ну, что ж, тогда нам нужно будет прийти ей на помощь, - папа уже окончательно проснулся, - знаешь, когда я был примерно такого же возраста, как наша Вероника, однажды, морозным зимним вечером я обул коньки и отправился кататься на каток, который был очень далеко от нашего дома. Детей там было много и часа полтора я, конечно, веселился. Потом, когда совсем стемнело и, все потихоньку стали расходиться по домам, я понял, что ноги мои очень замерзли, стали болеть, а вскоре я перестал их чувствовать. Уставший, с примороженными пальцами ног, я уже не мог двинуться с места. Поэтому я просто сел на сугроб возле опустевшего катка и стал ждать. Улица была пустынная, я сидел один-одинешенек и вскоре, потихоньку начал дремать. Вдруг я услышал, как по хрустящему снегу скрипят полозья санок и, увидел, что моя мама спешит ко мне с ворохом теплых вещей в руках. Она меня и ругать не стала, просто переобула в валенки, закутала в теплый отцовский тулуп, усадила в санки и повезла домой. А по дороге сказала одну единственную фразу:

- Если бы я за тобой не пришла, ты бы замерз, понимаешь? Заснул и не проснулся!

Я ничего ей тогда не ответил, потому, что знал – она не могла не прийти, она бы обязательно пришла и спасла меня!

- Так что же мы медлим, - воскликнула мама, - идем скорее!

 

Она взяла мужа за руку и они, полные решимости, вышли на темную улицу.

- Первым делом нам нужно отправиться в аптеку, - мама достала пузырек с лекарством, - видишь, тут стоит дата изготовления – вчерашний день. Возможно, аптекарь помнит того, кто покупал у него эти капли.

 

У входа в аптеку горела тусклая лампочка, слабо освещающая порожек. Мама не раздумывая, нажала красную кнопку звонка. Раздался звон колокольчика, но никто не спешил открывать им дверь. Папа дернул дверную ручку и, она тут же, отвалившись, упала у его ног. Дверь жалко скрипнула и приоткрылась. В темном помещении слышна была какая-то возня, кто-то сопел и ворочался, иногда повизгивая. Мама на вытянутой руке выставила вперед фонарик, словно это был револьвер, и направила луч света в темный угол. Там, в корзине для мусора, сидел серый щенок и, рыча, терзал медицинскую резиновую перчатку.

- Где же аптекарь, - мама наморщила лоб, - его, кажется, зовут Аспирион Валерианович?

- Да спит он, наверное, ведь сейчас ночь, - папа наклонил корзину на бок, выпуская щенка на свободу, - не понятно, откуда здесь взялась эта собачонка?

 

Песик, тем временем, разодрав в клочья перчатку, помчался к лестнице, ведущей на второй этаж. Родители Вероники побежали за ним. Из спальни на ступеньки падал теплый свет, слышно было, как кто-то вздыхает, а часы ритмично тикают, будто маленький ночной сторож обходит свои владения мерным чеканным шагом. Мама осторожно позвала:

- Аспирион Валерианович! Извините за беспокойство…

Она не успела закончить фразу, как в спальне раздался грохот падающей мебели и приглушённые крики:

- Кто вы такие? Куда вы меня тащите? Отпустите, помогите!

Слышны были возня, шум, звон стекла, а затем вдруг, в одно мгновение, наступили тишина и темнота. Папа кинулся вперед и щелкнул выключателем - разбитая настольная лампа лежала на полу, стул был перевернут вверх ногами, а окно распахнуто настежь и легкий ночной ветерок игриво покачивал тюлевую занавеску. Кровать была пуста.

- Чего только не бывает в жизни, - еле-еле пролепетала мама, - его похитили!

- Ерунда, этого не может быть, - сказал папа, - аптекарь килограммов сто весит! Это кто же способен с центнером подмышкой выпрыгнуть со второго этажа?

Он подошёл к окну и посветил фонариком вниз:

- Там никого нет…

- Аспириона Валериановича украл какой-то громила! – прошептала мама.

- Возможно, он что-то знал или стал невольным свидетелем какого-то преступления?

- Какого-то? – мама сдвинула брови, - он знал того, кто купил капли и заманил нашу девочку на поиски Домика Лесника!

- Хм-мм, всё это намного серьезней, чем могло показаться на первый взгляд, - сказал папа и с видом заправского сыщика стал бродить по комнате.

 

Мама заглянула под кровать и вытащила оттуда еще один пузырек с каплями для носа, на тумбочке нашла аптечный бланк, исписанный непонятными закорючками, а на подоконнике, у открытого окна обнаружила клок черной шерсти. Все находки она положила в соломенную шляпу, шпилькой заколола ее поля, чтобы не растерять содержимое и с тревогой взглянула на мужа.

Тот, заметив серого щенка, рычащего на старые тапочки, указал на него пальцем:

- Эта зверушка должна взять след, ведь она, как-никак собачьей породы! Дадим ей понюхать клок шерсти! Мы с тобой спугнули преступника! Думаю, что нам нужно уйти отсюда через окно, чтобы понять психологию того, кто похитил аптекаря и перевернул все вверх дном! Не бойся, здесь не высоко, я тебя там, внизу, поймаю!

Мама с сомнением покачала головой:

- Послушай, ты уже не в том возрасте, чтобы выпрыгивать из окон! И ты уверен, что сможешь поймать меня?

Папа решительно кивнул и чуть-чуть выпятил вперед подбородок. Затем, резко отодвинул развевающуюся занавеску, взобрался на подоконник и, отважно шагнул в открытое окно. Мама подхватила на руки щенка и покорно последовала за ним, приговаривая:

- Чего только не бывает в жизни!

 

Она готова была какое-то мгновение лететь по воздуху, но из осторожности, выставила наружу только одну ногу. Почувствовав твёрдую опору, она присмотрелась и разглядела замечательную стремянку, приставленную прямо к окну. Мама мигом спустилась на землю и обнаружила своего мужа под кустом, отчаянно раскачивающегося над вывихнутой ногой. Лицо его было поцарапано, а к уху прилипла садовая улитка.

Папа хмыкнул и из его ноздрей посыпался влажный чернозем:

- Со мной все в порядке, не волнуйся, правильно сделала, что спустилась по лестнице.

- О боже, теперь ты раненый и, мне с этой мини-ищейкой придется самой идти по следу босого, заросшего черной шерстью бандита…громадины…может быть, людоеда?

- Ерунда, этого не может быть! Откуда здесь людоеды? – папа трагически засмеялся, - сегодня не мой день, т.е. ночь!

Он сложил над ноющей ногой руки, словно держал в них воображаемый футбольный мяч:

- Сейчас я соберу всю свою исцеляющую энергию, и моя нога станет даже здоровее, чем раньше! Ты иди, я тебя догоню.

- Ладно, - умоляющим голосом сказала мама, - сиди под кустом, исцеляйся и, никуда ни шагу, чтобы мне потом не пришлось идти еще и по твоему следу!

Она выпустила щенка на траву и, пригнувшись, исчезла в темноте.

 

Но не успела она пробежать и десяти метров, как чья-то холодная и цепкая рука схватила ее за горло. В целях самообороны, мама со всей силы ударила коленом так, как это делают находчивые девушки во всех боевиках и, уже после этого потеряла сознание. Она не видела, как убегающая сгорбленная фигура, ударом ноги отбросила щенка в сторону, отчего тот замер и опять превратился в серый безмолвный камень. Перелезая через невысокий забор, убегающий зацепился краем длинного плаща за острый кол. Из порванного кармана выкатился изумительный, кровавого цвета рубин и упал в густую траву. Мама не видела, как большая желтоглазая сова слетела с дерева, взяла в свой крючковатый клювик драгоценный камень и, покружив немного, подбросила его в соломенную шляпу, крепко зажатую в её руке. Теперь, рядом с аптечным бланком, пузырьком с лекарством и клочком черной шерсти, сверкал множеством граней алый рубин.