Кто празднику рад, тот накануне пьян! Задолго до Нового года крепко загуляли мы с Андреасом Штольцем, моим соседом и «митарбайтером»* по строительной фирме. Отпуск наш обмывали, и спрыскивали отъезд Регины, его супруги, в гости к севастопольской родне.

 

- Да здравствует свобода! – одинаково начинал Штольц каждое наше застолье, поднимая кельх с «немировской». - Всё пропьём, но флот не опозорим! Пей, Володька, до дна за то, чтобы алые паруса не принесли тебе такую язву, как моя Регинка!..

 

Утром тридцать первого мы квасили у Штольца в кухне. На мне красовалась подаренная Андреасом тельняшка. Я раскуривал его шикарную трубку из чёрного дерева и слушал нескончаемые байки бывшего судового механика. «Умеет же врать!» - восхищался я россказнями Штольца, впитывая в себя все его «морские» словечки. Дружбан вдохновенно развивал фантазию...

 

И вдруг, будто потолок рухнул на нашу идиллию: появилась разъярённая Регина с чемоданом. Вернулась, мегера, намного раньше и без предупреждения!

 

Что тут началось! С капитанской трубкой во рту я кубарем скатился с четвёртого этажа на свой первый, а вслед мне неслись такие ругачки, что любой сапожник позавидует!

 

«Не-е... семейная жизнь – это не мой удел! - лёжа на своей, изрядно потёртой софе, и радуясь, что счастливо унёс ноги, рассуждал я. - Пусть представительницы прекрасного пола не рассчитывают, что я когда-нибудь клюну на такую удочку...»

 

Я, в общем-то, мужик симпатичный, даже, говорят, красивый! Бабы вокруг меня вьюнами вьются и визитки свои мне суют.

 

Но... Взять, к примеру, Клавку. Сквернословка и страшилка. Увидишь – вздрогнешь!

 

Или Катюха... Неплохая барышня, но любит вопросы задавать: «А сколько лет твоему «ауто»? А сколько ты зарабатываешь?..» Ну, какая тебе разница, Катька, какой у меня заработок?! Сколько есть – весь мой, и уж не с тобой, конопатой, я буду его делить!

 

Или та же Марина... Хорошенькая. С ней у меня, можно сказать, взаимная любовь... Но что-то она в последнее время стала настоящей занудой: то её не устраивает запах одеколона, которым я после бритья пользуюсь, то шарахается от моих винных паров!

 

А Зинка?.. Девушка доверчивая, без претензий, но такая обширная в объёме, что рук не хватит её обнять!

 

И Галина тоже не то - мелкая, хоть граблями в ромашках вылавливай!..

 

Ни одна из моих пассий не подходила на роль супруги! Да и жениться я не собирался. Уж лучше в петлю головой!

 

Однако встреча Нового года с Андреасом отпала. «Хоть бы он там живым остался! - позёвывая, сочувствовал я соседу. – А мне, пожалуй, надо как-то определиться, куда-то пришвартоваться, не то войду в грядущее «одиноким морским волком»!..»

 

... В комнате стало необыкновенно светло: за окнами стихла метель и, вопреки суровому прогнозу на ближайший месяц, засияло радужное солнце. Я медленно встал, накинул куртку, и вскоре оказался на новогоднем базаре: надо было что-то закупить. На всякий случай. Если найду надёжную гавань, то не с пустыми же руками идти в гости.

 

Я уже пробирался к выходу сквозь толпы народа, этот пёстрый предпраздничный сонм, вдоль ларьков и лавок со сладостями, фруктами, сувенирами, держа в руках букет цветов, коробку конфет и бутылку коньяка, как вдруг кто-то потянул меня за рукав.

Смотрю, стоит какая-то молодайка и сверлит меня зелёными с прищуром глазами.

 

- Ты Вальдемар Гейн?

 

- Да, я Гейн. А что?

 

Она протягивает мне визитку и говорит:

 

- Позвони мне. А лучше приезжай по указанному адресу!

 

Молодайка растворилась в толпе. Я сунул визитку во внутренний карман куртки, и тут же забыл о ней.

 

Голова моя гудела. Зимнее солнце скатилось за горизонт, быстро темнело, и я стал «определяться»: звонил одной из своих пассий, потом другой, третьей... Летели гудки, отдаваясь эхом в эфире, но ни один из телефонов не отвечал.

 

Марине я звонить не стал. Эта Маруська всегда дома! Я решил нагрянуть к ней сюрпризом. Повод для посещения был. Поздравлю её с Новым годом, а заодно поинтересуюсь, почему она такой капризной и вредной стала?...

 

- Вха-а-ди! – пропела Марина, впуская меня в квартиру. Она была в белом, расшитом серебром платье. Её светлые волосы рассыпались по плечам и отсвечивали нимбом. Я хотел сказать ей комплимент и вручить презенты, но замер с открытым ртом: за праздничным столом дружненьким рядком сидели Клавка, Катька, Зинаида и Галина...

 

Все мои бабы препротивно улыбались!

 

- А-а-а!..- зашипел я, поскольку мой голос от волнения сел, а губы сделались непослушными. - Очную ставку решили устроить, ведьмы?! Ну и веселитесь сами!

 

Я пробкой вылетел из квартиры.

 

«Русачки вездесущие, всё про всех знают! Круговая порука! Задумали меня на чистую воду вывести? - рыбой хватал я воздух, негодование разрывало моё сердце на части. – Новый год испортили!..»

 

«Стоп! - осенила меня мысль. - У меня же есть новая визитка! Видать, влюбилась русалочка! А вот и адресок. Это ж недалеко...»

 

Мне открыла незнакомка, всучившая мне визитку на новогоднем базаре, и тут же оттеснила меня от двери.

 

- Явился? Сработала-таки визиточка! – жутко захихикала она. - А я тебя, голубчика, давно уже пасу. Вот, наконец-то, тебе начистят пятак, красавчик ты наш! Папаша заблудший!

 

- В чём дело? – спросил я, с трудом расклеивая губы.

 

- Не спеши, узнаешь – не обрадуешься! - пообещала зелёноглазка, и громко позвала: "Владик! Иди сюда, дитя моё!"

 

Вижу, в прихожую выходит амбал лет двадцати, метра два ростом, голова – что та кастрюля, в плечах – косая сажень. Ничего себе, "деточка"!!!

 

- Познакомься, племянничек: это - твой папа! Ты всё спрашивал, где он? А папусик твой в дальних плаваниях был! Видишь, какой он бравенький, с чёрной трубочкой. Матрос в тельняшечке! Ну-ка, Владюсик, тресни своему папусе в торец!

 

Я обмер, ноги стали ватными. Да и отступать было некуда: эта властная бабёха заняла мой тыл капитально!

 

Владик, раздувая ноздри, потряхивая пудовыми кулачищами и играя бицепсами, двинулся на меня пыхтящим паровозом. Я понимал: ещё секунда и мне – кранты...

 

- Да ну его! – вдруг равнодушно сказал Владик. - Пусть живёт. Может, поумнеет?!

 

- Выпустите меня! - повернулся я к тётушке явно не моего «детёныша».

 

- Ну уж нет! – вопила «тётя» как резанная, сверкая искрами зелёных глаз. – Ты, дорогуша, нам сначала алименты выплати за двадцать лет. Негодяй! Сейчас придёт моя сестра, Клавдия, уж она-то отыграется на тебе, подлый соблазнитель! Она заставит тебя ваши сомнительные отношения с ней оформить через загс! Не согласишься, мы с твоим сынком размажем тебя по стенке, или в лепёшку превратим!

 

- Какие отношения?! Послушайте, Вы меня с кем-то спутали? Я Клавдию знаю всего два месяца, а Вы мне такого мордоворота за сынка подсовываете. Не выйдет! Нет, нет! И только не Клавка! – прорезался, наконец, мой голос.

 

Я дрожал как осиновый лист. Зубы выбивали чечётку...

 

- Во-ва! Проснись! Володька, что с тобой, милый?

 

С невероятным усилием я открыл глаза. И не сразу понял, что я у себя дома, что надо мной стоит Марина. Я сел, дрожь не утихала. За окнами сыпал мелкий снежок, на башне старинной ратуши часы отбивали полдень.

 

- Как ты вошла, Маруська?! Ах да, у тебя же ключи есть... А где твоё серебряное платье? – несвязно бормотал я.

 

- Какое ещё платье?! Вовик, ты опять со своим моряком пил? Ты забыл, что мы с тобой на новогоднюю ярмарку за ёлкой собирались? Марш под душ немедленно!

 

... Вечером мы пили душистый кофе у Марины под нарядной ёлкой. Я уже окончательно пришёл в себя, и был счастлив: всё же удачно «пришвартовался»!

 

Маринка загадочно улыбнулась:

 

- А у меня для тебя новость есть...

 

- Выкладывай, Маруся, - добродушно разрешил я.

 

- Вова, у нас с тобой скоро будет малыш! Ты рад? Или теперь уже с горя запьёшь?!

 

От неожиданности я выронил чашку, облил новые джинсы.

 

«Так вот к чему визитки снятся?! – как молнией пронзило меня. - Вот так новость! Этого мне ещё не хватало!»

 

Но тут я вспомнил амбала Владика из моего жуткого сна. Представил себе, какую ужасную расправу готовила мне его тётка, и поспешил заверить Марину:

 

- Всё будет нормально, дорогая! Я обещаю! Сразу после Нового года подадим заявление в загс. И платье серебряное на свадьбу закажем!

 

Это были не пустые слова: я вполне серьёзно решил в новом году кардинально поменять свой образ жизни!

 

* Mitarbeiter - сотрудник (нем.)