А старик всё вязал свои сети И старуха пряла свою пряжу, И прекрасно всё было на свете, А порою и слишком уж даже. Но старухе всегда не хватало Малой толики в жизни для счастья - И ворчала она, и ворчала И в погожие дни, и в ненастье. Заведёт воркотню спозаранку, А под вечер совсем залютует - Хочет быть столбовою дворянкой - Рыбку ей подавай золотую. И однажды старик сквозь улыбку Слово молвил ей нежно: «Дурилка!.. Я не стану ловить тебе рыбку – Лучше сам послужу на посылках!..» И служил… Скоморохом и стражей, Почтальоном, кухаркой и прачкой… От утра до утра, словно сажей, Пылью был и мукой перепачкан. Угасало в нём что-то и глохло, Но, как самой великой царице, Он дворец для старухи отгрохал Чтобы вольной была, словно птица. Так лети ж!.. Ведь приделаны крылья!.. Подари старику хоть улыбку!.. Но старуха ему: «Простофиля! Излови мне немедленно рыбку!..» …Приплыла к нему рыбка, спросила: «Ну, чего тебе надобно, старче? Может дать тебе новые силы? Или новые флаги на мачты? Или что-нибудь вовсе такое, Что дороже любви и награды?..» «Ты мне дай, - попросил он, - покоя И ни капли мне больше не надо!..» Благодатью его одарила Государыня – рыбка – покоем… Заросла лебедою могила В чистом поле у синего моря. И когда навещал я могилку, Всё шептала трава луговая: «Как же ты без меня там, дурилка, Горемыка моя столбовая?!.» |